Смеется лето 23

Альфред попросил водителя остановиться возле базара Алем. Там было много народа. Все суетились, что-то громко говорили. Кругом стояли витрины, где находились продукты. Продавцы покупателей зазывали каждый себе. У Нины закружилась голова, и она упала в обморок. Альфред подхватил ее и отвел к машине.





Когда они подъехали к особняку, Альфред открыл железные автоматические ворота, и Нина с замиранием сердца вошла во двор, обнесенный кирпичным забором выше человеческого роста. Здесь когда-то ей было неуютно. Она посмотрела на крыльцо с семью ступеньками, дверь там была тяжелая железная, на стены здания с трескающимися и осыпавшимися в некоторых местах кирпичами. Двор был убран, урна, которая стояла на крыльце, чистая, пустая. Нина не могла понять свое ощущение, вид здания говорил, что давно никто не ухаживал за ним. Значит, никого давно не было. Убранная урна – это значит, здесь кто-то есть. Идет снег, дождь, и урна сухая, хотя крыльцо закрыто шифером, все же кто-то очистил ее. Леон здесь! -






Решила Нина и толкнула дверь. Дверь была закрыта.
- Альфред, что стоишь с пакетами и сумкой, что не проходишь? Почему дверь закрыта? – дрожащим голосом спросила Нина.
- Сейчас посмотрим. Может, он ушел куда-то, - отведя Нину в сторону, открывая дверь, спокойно сказал Альфред.
Зайдя в помещение, Нина ощутила непонятный страх, что-то ее останавливало, что-то мешало двигаться. По телу прошла противная жуткая дрожь. Холодный пот пробил ладони, на ногах словно повисли гири, горло пересохло. Она попросила воды.
- Нина, проходи, раздевайся, сейчас принесу воды, - подталкивая Нину к дивану, сказал Альфред.
Нина села на диван, не раздеваясь, Альфред поднес полный стакан воды, и она залпом выпила.


3.




Нина открыла глаза, ее сразу охватило смятение: «Почему меня так разморило, что я не дождалась Леона? – затем более спокойнее подумала: — Конечно, столько переживаний, потрясений, плюс дорога». Она быстро встала, заправила кровать, сделала зарядку, оделась и глянула на ручные часы, лежащие на тумбочке возле кровати. Время 5 часов утра. «Что-то с моей головой? Нет, чтобы посмотреть на время, а потом заправлять постель». Пойду посмотрю на сыночка, душа успокоится, - решила Нина и вышла в коридор, где было пять дверей. Она тихо подошла к дверям спальни Леона и тронула дверь, которая со скрипом отворилась. В комнате никого не было, и не похоже было, что там кто-то должен быть. В воздухе витал неприятный тухлый запах. На подоконнике, на письменном столе слой пыли. «Да здесь не проветривалось лет пять. Леон не мог быть здесь». Она прошлась по другим комнатам, где была такая же картина. «Видимо, он не здесь. Может, ушел в гостиницу или где-то в другом месте находится. Может, он улетел в Германию?» «Но самолет, в котором он находился, летел в Астану». Что тут не клеится? Что меня всю дорогу мучило? Почему я не посоветовалась с Мишей? Боже мой, я потихоньку схожу с ума! Где мой телефон? Ведь Миша, наверное, уже много раз мне звонил.







Сердце матери неровно застучало, кровь ее ключом вскипела, с ядом горечи, тоской взорвался нервный крик. Она с гулом лестницы пробежала вниз, пробежала холл и попала в спальню Альфреда, но там его не было. В комнате было чисто, пахло свежим воздухом. Белоснежная постель была расправлена, на спинке стула висел пиджак Альфреда. Вещей Леона здесь тоже не было. Нина боком присела на стул в раздумье: «Хоть один на месте. Чтобы я делала без Альфреда? Жаль, что он любит меня не как сестру, а как женщину. Он всё делает для того, чтобы мне было хорошо. Вот поистине бескорыстная любовь. Миша любит меня, но он ревнив и хочет, чтобы я всегда рядом была. Он колхозник, собственник, своего не отдаст. Хотя любящий мужчина не отпустит любимую женщину никогда. А это значит, не та любовь У Альфреда… Так, сына еще не нашла, а в любви хочу разобраться.






Она тяжело вздохнула и пошла в столовую. Там был накрыт стол. На белоснежной скатерти стояло три прибора, в большой чашке нарезан салат из свежих помидор и огурцов, рядом стояла супница. Нина открыла крышку и заглянула в нее, вдохнув запах свежесваренного картофеля, посыпанного зеленью, она почувствовала голод. Тут же появился Альфред, как всегда наутюженный, побритый. Он с обольстительной улыбкой поздоровался, поглаживая рукой аккуратно подстриженные тонкие усы, и нежно проговорил:
- Как Вам завтрак в столь ранний час?
- Доброе утро, Альфред, ты не перестаешь меня удивлять, как можно было всё это приготовить к 5 часам утра, а главное, откуда ты знал, что я проснусь именно в 5 часов? Если бы я в 8 часов проснулась, всё бы остыло. Стол накрыт на три персоны, что-то я не вижу третье лицо. Альфред, что за загадки ты мне преподносишь?
- Никаких загадок. Я думал, что Леон здесь переночует, а он позвонил и сообщил, что находится в гостинице и сегодня у него с утра времени не будет зайти.
- Как? Что за дела у него могут быть здесь? Я сбита с толку.
- Я думаю, он к вечеру обязательно придет к нам. А мы позавтракаем и можем погулять по городу. Я сейчас уберу один прибор, - спокойно сказал Альфред.
- Ты, мне кажется, слишком спокоен. В мое понимание не сочетается спешка и умеренное твое состояние. Я перестаю тебя понимать…
- Если ты сейчас не позавтракаешь, мозг вообще перестанет мыслить. Приятного тебе аппетита, - загадочно улыбаясь, произнес Альфред и приступил к трапезе. Всем видом показывая, что разговор окончен.
- Хорошо, но... - Нина посмотрела на Альфреда и поняла, что сейчас бесполезно о чем-то спрашивать, замолчала и, положив немного салата и одну картошку, молча начала кушать.
После еды она почувствовала обессиливание и еле-еле приподнялась со стула, и тут же опять села на него, посмотрев непонимающим взглядом на Альфреда.


3.



Прошло три дня. Нина уже не вставала, Альфред приносил ей еду в постель. Она отказывалась, говорила, что лежа в постели много не съешь. Альфреду приходилось буквально с ложечки кормить ее.





Прошло еще три дня, и она уже ни на что не реагировала. Альфред еще не придумал, как с ней поступить. Он просто получал удовольствие от ощущения власти над ней. Она лежала такая беспомощная, такая покладистая, он снимал с нее одежду и любовался ею. Он получал удовлетворение оттого, что мог позволить все, что ему хочется.




Он ходил по особняку, ощущая себя всемогущим, всевластным, и гордо говорил:
- «Братик», «Братик», ты меня за кого принимала?! Ты думала, что со мной можно бесконечно играть безнаказанно. Я тебя спас, я тебя любил безнадежно, но искренне, говорил о своих чувствах, посвящал тебе стихи, а ты что сделала? Ты смеялась. Нашла себе Михаила, а он тоже жил не жил с женщиной, ребенка воспитывал чужого, а теперь Богдан решил сообщить, что Леон не мой сын. А кто тебя просил лезть?! Хотел в тюрьму тебя, да промашка вышла. Не обдумал я тогда, все спонтанно вышло.



А Настя — это отдельная неблагодарность. Я влюбился в нее, но для меня выше, чем так называемая сестренка, никого не было. Я с нее делал Нину, но Насте не хватало шарма Нины. Не было у Насти обаяния, очарования и такой сексуальности. Нина создана для меня, и никто не может претендовать на нее. А Настя решила, если сожжет меня и Нину, тогда ее страдания закончатся, но не тут-то было, страдания ее начались, когда я ее нашел и заодно ее братика. Вот теперь их пепел летает по воздуху.







Затем поднялся на второй этаж.
Нина была в бреду и звала ненавистного ему Михаила. Альфред пришел в состояние раздражения и избил Нину. Затем, нервно шатаясь, вышел во двор.
Мысли в голове крутились водопадом: «Всю душу мне растерзала своей нелюбовью! Вихрем растрепала мои чувства, огнем сжигаешь сердце. Губишь мои чувства своим холодным дыханием». Подойдя к гаражу, он никак не мог открыть ворота и обессилено сполз по ним. Посидев несколько минут на корточках, встал и пошел опять в дом. Альфред еще не знал, что сделает с Ниной, но шел к ней. Нина окровавленная лежала на постели недвижимой. К Альфреду пришло раскаяние. Он сел на постель и, плача, начал причитать:
— Нина, что с тобой, ты вся пылаешь, тебе дурно?!






Нина молчала.
- Нина, надо кушать, ты потеряешь последние силы, - слышала она отдаленный глухой голос Альфреда.
Она хотела ответить, но запеченными кровью губами не могла пошевелить.
- Сейчас я буду тебя кормить, - сказал Альфред и взял маленькую чашку, заранее подготовленную уже с холодным бульоном, начал ложкой заливать ей в рот. Она не двигалась.
- Кушай! Я тебе нужен, больше никто о тебе не будет заботиться. Что мне еще сделать, чтобы ты перестала думать о Михаиле, да и Леон как насмешка для меня, копия твой Михаил, чтобы его нечистая разорвала на кусочки. Ешь, я все равно не дам тебе отсюда выбраться, - часто меняющее настроение, путаная речь Альфреда говорили о психосоматической болезни, он был крайне напряжен и потерял способность понимать свои чувства и эмоции.







Он буквально насильно влил в нее жидкий супчик, взял пустую чашку и вышел, даже не посмотрев на Нину.
Альфред сел в машину БМВ и рванул с места. Он ездил по городу, заезжая в переулки между домами, постепенно приходил в себя. Петляя, он отвлекался от надоедливых мыслей, так как во дворах стояли машины, загораживая проезжую часть, которые нужно объезжать, чтобы не натолкнуться на стоящие машины, там же ходили негодующие люди, которым надоели проезжающие по их двору машины.
В одном дворе, увидев пустое место для машины, он припарковал ее туда. Вышел с машины, смел опавшие с деревьев желтые, оранжевые вместе со льдом листья и сел на лавочку. Увидев довольно большого пса, который вилял хвостом и двигал ушами возле его ног, он несколько секунд тупо смотрел на него, затем спросил:
— Хочешь есть?






Собака посмотрела на него и пошла дальше. «Эх-хе-ха, — вздохнул Альфред, — даже собака не хочет со мной говорить. Поеду я домой».
Альфред ехал, внимательно отслеживая движение машин по дороге. Успокоившись, он четко понял, что сделал непоправимое, что прежних отношений уже никогда с Ниной не будет. Она никогда не простит его. Но нуждался ли он в ее прощении, когда травил ее, когда наслаждался ее беспомощностью, когда враньем сделал так, чтобы она улетела вместе с ним. Да, он врал ей и о том, что Леон — его сын. Так почему сейчас его должна мучить совесть? Он осознавал и не осознавал свои действия. Он стал монстром, и кто виноват и что его привело к такому действию?!







Острота чувств не покидала его, и он увидел, нет, скорее ощутил слежку за собой. Он заметил машину, постоянно ехавшую за ним, чтобы понять, случайно это или нет, он подъехал к магазину и зашел в него. Когда ехал дальше, не заметил ее. Но он знал, что чутье его никогда не подводило. Конечно, может и показаться, но это уже подсказка, что нужно действовать эффективнее.


продолжение следует