Первый тайм мы уже отыграли глава 6

 

Очень трудно продолжать воспоминания об уже отболевшей поре - юности…
   И всё же…

Выпускной вечер Миры, Гансика и Дюка проходил по утверждённому администрацией   сценарию.
    В начале  вручали аттестаты,
 окончившим школу с отличием. К красным книжечкам  со сплошными пятёрками  добавлялась медаль. Она была золотой.
    В руках Миры, Гансика и Дюка аттестаты серого цвета, пахнущие свежей типографской краской. До золотой медали каждому из них не хватило двух пятёрок.
    Особенно было жаль Гансика. Этнический немец, прекрасно владеющий  родным  языком,  изъявил желание изучать английский,но с изучением что-то пошло не так. Язык давался с трудом. К тому же не сложились отношения с учителем, о чем свидетельствует запись в дневнике:
«Ругался  по-немецки на уроке английского».

Но мальчишек и Миру книжечки серого цвета нисколько не огорчали. Их особой гордостью были пятёрки по литературе. Редкое отношение у них было к поэзии. Стихотворными строчками  отвечали они на  все  заданные им вопросы даже в частной беседе. В любимых строчках жила  их душа. Они дышали целебным воздухом поэзии. А потому я с нетерпением ждала  их выступление на выпускном.
   И  действительно, их контент в группе  «В любимых строчках вся душа» заставил  переживать учеников,учителей и гостей самые глубокие чувства.

  Выбранные Дюком и Мирой стихотворения  несли такой нравственный заряд! Они указывали цель и смысл жизни.
     Гансик прочитал короткое афористичное стихотворение поэта  Ирины Снеговой, которая в эти годы яркой звездой взошла на поэтическом небосклоне и стала одним из самых любимых  поэтов нашего поколения. Стихотворение  о двух формах жизни: тлении  и горении.
 
  И вины их нет,
  в том, что розов цвет
  их пузатых щёк,
  а успех не в счёт…
  Просто мягок хлеб,
  просто лёгок вздох,
  просто мимо идут
   грома…
   
    А вот Бах-ослеп,
   А Бетховен-оглох,
   И Федотов-сошёл с ума.

       Вслед за Гансиком Дюк продекламировал белый стих турецкого поэта-борца Назыма Хикмета. В нем поэт передавал мальчишкам всю широту своей души, дарил горячее, отзывчивое на чужую боль сердце:
   
   В детстве не отрывал он
   крыльев у мух,
   не привязывал банок
   консервных
   к кошачьим хвостам,
   не разрывал муравейников.
   
   Вырос.
   Всё это сделали с ним…
   
   Когда он умирал,
   я стоял у его изголовья.
   Он попросил,
   тихо так попросил,
   почитать ему стихи:
    о небе,о звездах,
    о реакторах  атомных.
   О величии человечества…
 
 Один за другим выходили на сцену выпускники и читали полюбившиеся 
им  строки,  приводя в восторг своих учителей прекрасным прочтением и глубиной мысли.
  Музыкальное сопровождение было грустно-элегическим  при чтении стихотворений А.С.Пушкина.
  Притихший зал взрывался и щедро награждал аплодисментами тех,кто читал собственные стихотворения.
  Звучала и женская поэзия, которую любят девочки-подростки. Из любимых страниц почерпнули они сведения о пылких страстях, о жертвенности любви, о предопределенности встреч.
 И было в этих стихотворениях столько печали, мудрости и зрелости.
   Спустя годы, когда я пройду через  личную потерю, в качестве совета вспомнятся и мне услышанные тогда  строки:
 
 Не надо приходить
 на пепелище,
 Не нужно ездить
 в прошлое,как я,
 Искать в пустой золе,
 как кошки ищут,
 напрасный след
 сгоревшего жилья.
 
 Не надобно желать
 свиданий с теми,
 кого любили мы
 давным - давно.
 Живое ощущение потери
 из этих встреч
 нам вынести дано…

   Поэзия не даёт прямых ответов на жизненные вопросы, но она заставляет задуматься о многом.
 Повзрослев, выпускники будут возвращаться в трудные минуты памятью  к этим стихотворениям и к тому времени, где была чистота,искренность отношений,преданность друзей.
  И  это будет неприкосновенным духовным запасом жизни.
  Усердно и целенаправленно  формировали учителя на уроках литературы жизненные убеждения своих учеников, чтобы они стремились к возвышенным идеалам: сохраняли преданность в дружбе и любви,верность своему Отечеству. Они понимали главное, что поэзия существует не для того, чтобы  мы её изучали или критиковали, а для того, чтобы мы ею жили.
Такими  были  учителя той ушедшей и уже далеко  мерцающей эпохи.
   В нелегкие послевоенные годы,закончив институты,глубоко постигнув суть педагогики,совсем юные,ехали они на три года отдавать учительский долг в деревни, отрезанные сотнями километров бездорожья от районных центров.Своим открытым сердцем постигали  жизнь людей, узнавая об их скудном быте, полуголодном существовании,слушая их диалектную речь.Ехали с одним желанием: сделать эту жизнь светлее и радостнее.
  А теперь нас одаривали приобретённым мудрым жизненным опытом.
 
  Троица после торжественной части выпускного вышла меня проводить. Нюша проявляла повышенную бдительность после  обстрела нас на маяке и ждала меня недалеко от школы, на скамейке под раскидистым каштаном.
  У нас через полчаса переговоры с Зосей. Папа и его друзья  в море, я свой десятый  закончила. Зося в недоумении, почему мы с Нюшей не торопимся на всё лето в Минск?
У нее уже были планы по нашему отдыху,а я нахожу тысячи причин, чтобы задержаться,  пообщаться с Мирой,Гансиком и Дюком. Ведь расстаемся на целое лето…

   Нюша поздравила моих друзей с окончанием школы. Гансик,щелкнув каблуками по-военному, поблагодарил от имени всех Нюшу и произнес:
— Будем жить с надеждой на счастливое будущее!
  На что Дюк как-то нарочито-выспренно сказал:
  — Молодость - промежуток  временный, нужно успеть осуществить свою мечту.
  Умная Мира тут же прокомментировала:
  — Если к Вам пришла мечта в голову, значит есть ресурс к её осуществлению!      
    Оставались минуты  до телефонной встречи с Зосей.
 Нюша пригласила моих друзей  на следующий день  на чай с тортом.
И мы поспешили с ней к зданию телеграфа.
   
    С утра мы с Нюшей украшали торт, проявляя бурные фантазии.
Оставались минуты до прихода моих друзей.
  Я наносила последние  штрихи на торт и  без того невероятной
красоты, когда раздался звонок.Нюша пошла встречать гостей. Отправив их мыть руки, она зашла  ко мне и обратилась с неожиданным вопросом:
   — Вы поссорились с Дюком? 
   — Нет, Нюша! Почему такой странный вопрос?
   — Я привыкла его видеть  всегда весёлым, а тут… с опущенным лицом…
 Я,схватив  торт, выбежала к троице. Дюк смотрел в пол и молчал, а Мира, как всегда,  обменивалась с Гансиком остротами. 
  На молодёжном сленге мы  поприветствовали друг друга и зашли в нашу с папой комнату. Торт  доверили  разрезать Гансику, а Мира  разложила  его  по  тарелкам. Нюша принесла чайник с подставкой и взялась за самое опасное - разливать кипяток. Комната заполнялась ароматами чая, торта и духов Нюши. Мальчишки подарили   нам  цветы в горшочках и конфеты ленинградской фабрики им. Н.К. Крупской. Дюк был явно  расстроен. Гансик спасал друга и острил за двоих, рассыпая хвалебные строки стихов  хозяйке,  торту, подтрунивая над Мирой. Но тут же получал от неё что-то не менее остроумное. Нюша была в восторге от такой весёлой компании и, несмотря на протесты, уже в который  раз клала в наши тарелки  кусочки торта и наливала чай.
   Дюк по - прежнему молчал, а когда пытался что-то произнести, не мог попасть в эту весёлую струю. Наконец, он произнёс:
  —Пойдёмте… поговорим с морем.
  —Ух! - облегчённо выдохнул Гансик.
   Я напомнила папину  любимую пословицу:
  —Беспорядок на столе-беспорядок в голове.
  После чего мы с Мирой вымыли посуду и  отправились на прогулку.
     Выйдя на дорогу, которая вела к морю, Дюк взял меня за руку, и мы побежали.
  Наши души летели поднебесно…
Мы то замедляли шаг, когда  он читал стихи,то бежали сломя голову!
   …У нас  с Дюком  был наш  берег,  который он мне подарил. Отсюда я разговаривала с папой.  Дюк уверял, что он меня услышит отсюда, даже если будет находиться за тысячи километров.
  Я верила ему.
     Берег   делал изгиб. И потому здесь образовалась неглубокая, но довольно большая лужица. Она за день нагревалась. И стоять в ней было  одно удовольствие.
   Я снимала обувь,входила в неё, здоровалась с папой и рассказывала ему всё - всё,что произошло. Задавала много вопросов…
   Дюк вежливо отходил, чтобы меня не смущать.
     Но  мне хотелось спросить  у Дюка, почему он  сегодня какой-то  другой, мне совершенно незнакомый? Почему в его голосе печаль и безысходность?
       На мой вопрос   он сообщил новость, которая его буквально повергла в отчаяние:
    — Воинскую часть папы переводят в Сибирь. Это может быть неожиданно и очень скоро. Просил родителей оставить меня здесь. Это расстроило всех. Они  сказали, что впереди армия, потом институт. Только после армии я могу решать все за себя сам.
  Я сказала, что мне это знакомо. За меня тоже уже решили,что я должна стать врачом…
  И  вдруг вспомнились так неожиданно, и так кстати, слова дяди Матвея:   ,
  — Мы предполагаем, а Бог располагает! -
   И  одновременно нам с Дюком вдруг стало легко и просто. Мы рассмеялись,  и  все проблемы тут же исчезли сами собой.
     К нам  уже шли Нюша, Мира и  Гансик. Увидя нас весёлыми и смеющимися,  они тоже широко заулыбались, а Гансик, переживающий искренне за друга, видя его весёлым, проявил солидарность и продемонстрировал забавный акробатический этюд со стойкой на голове!          
  Возвращаясь домой,мы встретили мою любимую классную.Каждый вечер с мужем,командиром корабля, (он был в отпуске) они гуляли в сосновом бору.После морских далей он наслаждался сосновым бором, а к морю никогда не спускался.
  Широкоплечий,довольно полный,невысокого роста,он бережно держал Ирину Николаевну за локоть.
  Она на голову выше мужа, изящная, в  летящем летнем платье, казалась идущей по волнам.
  Нюша после встречи с ними всегда тихо, восхищенно произносила:
  — Это любовь…
    Расставаясь с троицей до завтра, договорились с Мирой пойти утром позагорать на "сковородке".В
девять  утра мы уже искали между сосновым бором и морем удобную для нас "сковородку". (Это такое круглое углубление в песке,обнесенное невысокими кустарниками). Здесь можно было уединиться и поговорить, не мешая отдыхающим. Нюша купаться без неё запретила. И мы набрали морской воды в бутыли,облили друг друга и легли под ослепительные лучи солнца.
  Пролежав без движения, молчаливо, минут пятнадцать,я спросила Миру:
  — Что ты планируешь дальше: учиться? Или работать?
  Но Мира ушла от конкретного ответа на вопрос и стала размышлять:
  — Я хочу понять,что такое жизнь на Земле,хочу познать этот мир и про себя в
  нем,как я связана с прошлым моих предков.
  Ведь все переходит к нам от них: таланты и недостатки,а не только внешние черты. Родившись,человек еще не личность,ему только предстоит стать Человеком!
  Все будет зависеть от его выбора в жизни в какие-то  очень важные моменты.Хорошо бы не оступиться,а строить жизнь по тем идеалам,которым нас учили в школе.
Ведь наши черты уйдут потом далеко в будущее. Мы передадим все хорошее,что будет в нас далеким потомкам.
  Выходит,что их судьбы будут зависеть от нас?
 — Но существуют войны,Мира!Они уносят так много жизней хороших людей.Мой папа чудом остался жив в этой войне.Я тоже должница…
  Мира вдруг вскочила.
 — Ты слышала голос? Нас зовёт Гансик!
 — Нет, не слышала, - сказала я.
  И вдруг отчетливо:
 — Мира,Тина!
  Мы обе встали и увидели бегущего к нам Гансика.
   Мы здесь!- Одновременно закричали,натягивая платья.
 — Быстрее!Дюк уже в автобусе!Через секунды отправится!
  Он схватил меня за руку, и быстрее,чем те пули на маяке,мы помчались с ним к площади.
  Двери автобусов уже были закрыты,а вокруг стояли провожающие. Пришлось обходить толпы людей. Но мы  увидели в открытом окне автобуса Дюка с протянутыми к нам руками.
  Автобус тронулся и стал набирать скорость,она увеличивалась с каждой секундой.Мы так и не смогли пожать его руку.Но в общем гуле толпы услышали его короткую фразу:
 — Я напишу!
  Потом бежали,махали руками,пока автобус не скрылся за поворотом.Мы с Гансиком остановились,ошеломленные,
осознавая произошедшее.
  — Дюка здесь больше нет! - сказал он.
  Его лицо было не узнать.Так он он пережил эти минуты расставания с другом.
   Слова прозвучали,как выстрел. Столько лет они были неразлучны…
  На "сковородку" я не вернулась. Пошла к Нюше, чтобы убедить ее уехать из Пионерского прямо сегодня.
   Она все прочувствовала,увидя меня опустошенной.
   Мы уехали с ней поздно ночью в Минск, попрощавшись с Мирой и
 Гансиком,  обменявшись  адресами.
   Регине передали ключи от почтового ящика и от комнат,где было нужно поливать цветы,подаренные вчера нам  друзьями.