Васисуалий Лоханкин и его роль

     Могли ли новый клуб железнодорожников построить за пол-года, пусть бы брильянты нашлись сразу же после покупки стула завхозом товарищем Красильниковым? Вряд ли. Может, строили бы и недолго, года три. Но уж на изъятие ценностей из стула, опись-пропись, экспертизу, оценку, клянчанье у государства своей доли, да на подготовку и утверждение сметы, да на проект – ушли бы лет пять, не меньше.
     Нет, построить никак не успели бы к зиме. А то что всё-таки построили, просто было нужно по ходу действия.
     Но вообще, «12 стульев» и «Золотой телёнок» исполнены такой жизненной правды, такой логичности в психологичности, что только рукой махнёшь, да и пойдёшь.
     Например, правдиво, что на всём этом деле со стульями заработал один только паразит и таракан Коробейников, как оно в жизни и бывает, не считая, конечно, государства.
     Соответствует реальным обстоятельствам, что родителей Остапа не осталось в живых, а они были перемолоты жерновами революции – и мать, польская графиня, и папа – турецкоподданный. Если, конечно, они ещё раньше не умерли во время одесского погрома.
     Дмитрий Быков, Хранитель Истины, поверг идолов и раскокал скрижали, сообщив, что Ильф и Петров это вообще не писатели, а так, пописывающие журналюги. Несмотря на мое преклонение перед Дмитрием, который однажды в телестудии, закинув толстенькую ляжку в шортах на ляжку, милостиво разрешил Кафке быть гением, а вот Набокову нет, - несмотря на Дмитрия, я вынужден заступиться и сказать, что Ильф и Петров не просто настоящие писатели, но и замечательные сатирики. Так надругаться над служителями культа, как они со своими отцом Фёдором, ксёндзом Кушаковским и патером Морошеком, удавалось только Свифту в лучшие годы. А то что они сделали с дворянством в лице его предводителя, так это вообще убийство и не имело примеров.
     Лежа на диване в позе Васисуалия Лоханкина, я перелистываю любимую книгу, разглядываю рисунки Кукрыниксов и думаю об Ильфе и Петрове. Я часто о них думаю. И если бы меня пустили тихонько посидеть в уголке на стуле и дали бы поглядеть, как они ссорятся из-за фразы, которую я знаю наизусть, то я легко бы отдал за это остаток своих дней. Но этого никогда не будет и это, конечно, только мечты.
     Уже тогда у них спрашивали: «Когда же, товарищи, вы порадуете нас какими-нибудь «Новыми похождениями Остапа Бендера», или побалуете к Первому Мая эдаким «Возвращением золотого телёнка»? На что Илья Арнольдович презрительно улыбались, а Женя говорил, смущаясь, что вот, мол, не пишется больше, дорогой товарищ! Слишком уж много мы вложили в эти две книженции. И, словно извиняясь за ихнюю низкую плодовитость, добавлял: «Там бы и на двадцать романов хватило!» И это была совершенная правда. Отец Дюма из одной истории Васисуалия Лоханкина, или, допустим, «Союза с Мечи и Урала», выжал бы не меньше чем дилогию, а то и трилогию, перенеся действие в 16 век. Это не я придумал про Женю и про двадцать романов, а это живой очевидец. Этот очевидец и современник, фамилия которого слишком известна, чтобы я её называл, часто сиживал у Ильфа и Петрова в маленькой комнатке на шестом этаже в Соймоновском проезде Кропоткинского переулка, когда они работали и помогал им острыми шутками и дружескими советами. На что авторы ничего не говорили, а только слабо улыбались и просили его уйти добром.
     Да, между прочим, М.А.Булгаков тоже получил на орехи  от неуёмного эстета Д.Быкова. Отдавая, в принципе, должное этому скандальному автору и скупо похвалив одиозный опус «Мастер и Маргарита», Дмитрий всё же не мог не отметить, что глава про бал у сатаны – это верх пошлости и безвкусицы и он бы написал её совсем не так, а намного лучше. Мне так нравится работа Дм.Быкова, что я тоже решил уйти из сторожей в критики, музыкальные и художественные, и заявляю для начала, что пресловутая «Мона Лиза» этого идиота Леонардо да Винчи - дутая пошлость и безвкусная однодневка, потому что у хвалёной Моны на лице налицо полное отсутствие бровей и ресниц. И я бы смог нарисовать получше, если бы умел рисовать.
     Ничего не зная о грядущем Дмитриевом Суде, Ильф, Петров и Булгаков легкомысленно пописывали в «Гудке». Ильф с восхищением отзывался о работе Булгакова, и через десять лет со смехом пересказывая сюжеты и выражения булгаковских фельетонов. А Булгаков, наверное, тоже хорошо относился к Ильфу, хотя вообще-то не любил, когда кто-то писал не хуже его. А Зощенка Ильф с Петровым уважали как старшего, гораздо их талантливейшего, товарища. Молодцы!
     Не знаю, в каких отношениях находились Евгений Петрович и Илья Арнольдович с Иосифом Виссарионовичем – в таких как Булгаков или получше, но, судя по тому, что оба работали в «Правде» фельетонистами, скорее в хороших. Но, несмотря на хорошие отношения с Лучшим Другом писателей, их книгу, всё же, очухавшись,  «положили на полку». И это хорошо, потому что "лежание на полке" есть привилегия очень замечательных книг. Я бы сказал, что это так же почтенно, как похороны Вивальди, автора популярнейшей «Грозы», уморенного венскими жлобами и похороненного на кладбище для нищих. Не имею ничего против нищих, но там у них, в Вене, это было прямо что-то нездоровое – то Вивальди, то Моцарт.
     Советский строй, которому служили своими талантливыми перьями Илья Ильф и Евгений Петров, погиб. Погиб, как товарищ Бендер, прирезанный чокнутым Кисой.
     Кто-то скажет, что это хорошо, а кто-то что и плохо. Я лично думаю, что жалеть о случившемся - пустые разговоры. Как писал Кафка: «… всё что возможно, происходит; возможно лишь то, что происходит.»
     Верю, приходится верить, ибо других вариантов больше не осталось, что общество потребления – высшая, прекраснейшая и наиболее естественная форма существования белковых тел и желаю телам всяческих успехов на этом пути.
     Я же пройду оставшееся мне с Остапом-Сулейманом, Авессаломом Изнурёнковым и с Васисуалием Андреевичем Лоханкиным,  помогшим мне познать себя.


         2019 г.