Энн Секстон. Посвящающая Мать

Я стою перед морем,
и оно всё катится и катится
в своей зелёной крови, говоря:
"Не отказывайся от единого бога,
ибо у меня их горстка"
Пассаты дули
в свой двенадцатипалый
разворот,
а я просто стояла на берегу.,
пока океан делал крест из соли
и вешал своих утопленников,
а они восклицали: Део Део.
Океан предлагал им в жилах
своей мощи,
Я хотела поделиться этим,
но стояла в одиночестве,
как розовое пугало.

Океан парил внутрь и наружу,,
океан задыхался на берегу,
но я не могла определить её,
я не могла назвать
её настроение,
её замкнутые лица.
Вдали она катилась и катилась,
как роженица,
и я думала о тех,
кто переходил ей дорогу
в древности, в морской торговле,
в походах, на войне.
Я задавалась вопросом, как она
выдерживала эти испытания.
С ней нужно соприкасаться кожа
к коже и облачаться в неё,
как в первую или последнюю
одежду,
словно преклонять колени
по пути в церковь,
опускаясь на эту возвышенность,
хотя она и скользкая,
как оливковое масло.
когда она
взбирается на каждую волну,
как растратчик белого.
Большая пучина знает закон,
когда надевает свою серую
шляпу,
хотя океан приходит по своему
предназначению, с сотней губ,
и в лунном свете она предстаёт
обнажённой,
сверкая грудями,
сделанными из молока и воды,
сверкая ягодицами, сделанными
из неутолимой похоти,
и ночью,
когда ты входишь в неё,
ты сияешь,
как неоновое сопрано.

Я тот неуклюжий человек
на берегу,
который любит тебя, приходящий,
приходящий, уходящий
и желающий прикоснуться
к тебе своим большим пальцем,
как в Песне Песней Соломона.