Вика. Монодрама для подростков

Аннотация. Тяжело жить с родителями, они заставляют всё делать не так, как ты хочешь, они заставляют и заставляют, читают нотации и даже распускают руки! Три школьницы, три подруги, живут себе в городе, мечтают о парнях, любят потусить и оттянуться по полной. Это приводит к неожиданным трагическим последствиям.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Катя, 15 лет – крупная девушка в застиранной толстовке с капюшоном, в немодных джинсах и в кроссовках.

Действие происходит в наши дни.

СЦЕНА 1
Катя (спокойно, временами занудно). Дорога от школы до дома занимает восемь минут.  Мы идём не по асфальту:  забираемся в гору напрямик – по красным кленовым листьям. Клёны у нас в городе зачётные, очень красивые. Их по осени всё художники рисуют. Стоят такие с мольбертами… Прикольно. 
 Викин дом – самая высокая точка города. Напротив, через дорогу, ; дзот, рубеж обороны,  немцы сюда дошли в сорок первом, а дальше их не пустили.  Мы со школой ходим к дзоту на Девятое мая. Раньше ходили, теперь забиваем – мы ж не мелкие и не активисты.
Забрались мы на гору, короче. Мы – это я, Вика и Марго. Встали. Закурили. Чилим. Дальше не идём ; Вику мамка пасёт. Она в окно следит ; Вике курить запрещает. Всё Вике запрещает: и с нами дружить, и в ТРЦ тусить, и к Графу на дачу ездить. А у Вики с Графовым – любовь… Вика и музыкалку из-за него бросила – мамка  никогда ей этого не простит. Она ж настройщика вызвала, чтобы у пианина  звук хороший был, чтобы доченька к экзамену готовилась. А Вика забила на экзамены, и, ясен пень, по мордасам от мамы получила. Мной, допустим, никто не занимается. Хочешь – кури, хочешь – вообще из школы уходи. Неинтересно даже. И пью я за компанию ; когда в ТРЦ едем, всегда  пьём.  Выпьем и на коньках катаемся –  каток, прикиньте, даже летом работает! А так я  пиво не люблю ; кислое оно, и от джина-тоника балда гудит.
(Восхищённо) А люблю я литературу, то есть рассказы всяки-разные… У всех; компы, планшеты, ноуты, а у меня ; ни фига, даже телека нет.  Родительница в храме  служкой. Что надыбает, что из трапезной уволокёт, то наше.  От книг ща все избавляются. Мамка подъезды знает – ей узкоглазые  рассказывают, дворники и консьержки то есть. Чурки металлолом, мебель, одежду и бутылки забирают, а мамке книги  остаются ; отовсюду книги тащит, мамка меня любит, и бьёт только когда я расту и кроссовки  малы становятся, и толстовки, и худи… Потому что денег нет –  и мамке приходиться побираться, попрошайничать…


СЦЕНА 2

Катя (немного повысив голос). Короче, забрались мы на гору. Курим.  А Марго говорит:
; Погода  суперская!
А я говорю:
; Ага! Золотая осень.
; Скорее – кровавая. – Марго ходит, собирает листья и венок из них делает., и Вике на голову венок этот. Как венец терновый.
Я говорю:
;  Сегодня у Людмил именины, а завтра Вера-Надежда-Любовь…
А Вика головой крутит, в венке красуется и говорит:
; Блин, Кать! Каждый день у тебя праздник… Притомиться можно…
А Марго ; ржать:
; Нее! Каждый день праздник у тебя, Вик. Как домой приходишь, так маман тебя дрючит, пугает, что в подоле принесёшь, а она тебя на порог тогда ни зачто не пустит.
Это у Марго приколы такие  – в классе её боятся: она всегда на одну тему шутит, понимаете на какую…
Вообще-то Марго не только из-за приколов боятся. Класснуха, допустим, никогда её не оскорбляет, всегда  уважительно, не то что с Викой. Потому что у Марго родаки крутые. Марго-то  в нашем районе с бабкой живёт, а  родоки ейные ; в тихом центре…  Я там бывала. Ничего тихого. Места мало, не припарковаться, туристы вокруг. А в реке у моста утки плавают ; я в шоке:  воздух-то отравленный, хотя по утрам конфетами пахнет, карамелью и крекерами.  Марго говорит – жители возмущаются, такой запах. А мне нра. Конфетки у них вкусные.  Знаете? Должны, короче, знать…
С этими конфетами тоже неприятность вышла. То есть не с конфетами, а с шоколадками. Знаете, как воровать в супермаркете? Кое-что – по карманам. А что подешевле – оплачиваем. И нас словили. Шоколадки запикали на выходе. Их, оказывается, не мы одни тащили, и хитро так магниты в них клеить стали. Запикали у Вики, у меня нет. Но меня обыскали. Забрали вафельки. А у Марго ничего не запикало, она же оплатила всё для отвода глаз. И она сразу ушла, сказала, на улице нас подождёт. Нас посадили в комнате. Мне то по фиг, у меня и телефона нет. А Вике сказали родителям звонить. Делать нечего – Вика позвонила маме. Та прибежала, с работы отпросилась, она у Вики с детьми-инвалидами работает, выгуливает их, и занятия проводит, ещё у неё подработки – она логопед. Так вот – прибежала, ей сказали штраф на кассу оплатить или полицию вызовут. У них с деньгами не очень, но оплатила семьсот рублей. И нас отпустили. Марго к этому времени нам целую сумку закупила пивасика и колы, мы оттянулись с горя.

Я-то два раза у Марго в центре была, а Вика  постоянно у Марго на ночёвках – убегает от матери. У Марго родаки только утром появляются – кимарят до двух и валят по делам, даже кофе не пьют, только моются. У них, прикидываете, две душевые кабины в одной хате.
Аут: Вика с Марго прикололись ; по этажам бегали и коврики  поджигали. Весь подъезд – в дыму, вонища несусветная – голова кружится, вертолёт. Вику тут уж не отмазали, в полицию соседи позвонили, а Марго смылась по-тихому… Никто не подумал, что Марго тоже поджигала, думали, что я ней была и смылась… 
В общем, Вике с нами дружить запретили… А Марго, такая,  заявляется к Вике домой, перед мамкой её  как зарыдает, чисто слезами горемычными – она умеет для пользы дела, когда оченно надо:
; Вы почему с нами дружить запрещаете?
Викина мать  растерялась,  стоит красная ; видно, что ей неудобно, стыдно…
 ; Мы больше не будем, ; рыдает Марго и меня в бок толкает.
Я тоже повторила, что мы больше не будем, хотя меня и не было  у квориков, а получилось, что я там была…


СЦЕНА 3

Катя (весело, безмятежно).  Марго у нас – звезда: и шмотки, и стрижка – супер… Все сейчас анимешники, а Марго любит вампиров, Викторианскую Англию, Дракулу и монстров на каникулах…  Она с фенечками серебряными,  ногти – чёрные… Все такие в нашей школе, глядя на Марго. Остальных она бесячими считает, хотя сама анимешницей была когда-то и в настолки мы играем по привычки анимешные, но карты Марго все сменила на готические.
 А ещё мы за местный клуб болеем. Ходим на матчи. Но там жесткач такой случается – парни бьются на стрелке, махаются. А мы в стороне стоим и смотрим. Мы любим за клуб-то покричать… На стадионе я рулю: один крутой чувачок, прикиньте, подвалил! Ко мне  подвалил, не к Марго!  Хотя  на мне джинсы уродские (в храм шмотки принесли – мамка подсуетилась),  живот   торчит, и размер ноги – о ужас! ; сорок второй…  Чувак заценил, сколько я кричалок знаю.   Я на ходу сочиняю, прям во время матча. Мои кричалки  рулят:

Предки ; долбят,
В школе – долбят,
А «Сатурн» ; всегда с тобой,
Да – «Сатурн» ; реально свой!

«Сатурн» - это наш клуб местный, но у нас и за «Зенит» болеют, и за «Спартак». Я на них удивляюсь – ничего придумать не могут, орут отстой: древность всяку-разную:
Ветер, ветер – ты могуч,
Ты гоняешь стаю туч,
А «Спартак» тебя сильней,
Он гоняет всех коней!
   Но вообще-то зенитосы  спартачей-то мочат…
Я кроме кричалок много чего насочинять могу. Сколько хотите, столько и насочиняю!
Бродят строчки в голове,
Лист кленовый на траве,
У Виктории венок,
Прогуляли мы урок…
Мда…


СЦЕНА 4

Катя (грустно, с ностальгией).  Марго теперь всё больше в компьютерный клуб или в кафе, и мы на матчи ездить перестали, всё больше на концерты. Она ж билеты покупает и решает… Но нам с Викой иногда без билетов пройти на матч удаётся, в тайне от Марго.  Марго вообще изменилась. Она раньше-то много нам с Викой покупала. Теперь жмётся, жадничает: Вика-то всё больше с Графом. В детстве мальчишки  от Марго тащились…  И сейчас прутся. А Граф Марго разлюбил…  Марго, прикиньте, научилась на Таро гадать – не помогло. Она  потопала… Одна… Приворот сделала… Мне моя мамка донесла, они в церкви своей не любят тех, кто гадает, гадалки их враги, ведь девушка не в церковь идёт, а к гадалке. В общем, приворот не помог.  Графу ; фиолетово, у них с Викой – любовь! Тогда Марго в церковь со мной заявилась – вся в белом, только берцы чёрные, но это не считается. Плачет крокодиловыми слезами, крестится, как будто всю жизнь молилась, и свечки ставит… За упокой… Наверное, за бабушку или ещё какую родню…

 Прикол! Класснуха графскую мать вызвала:
 ; Ваш сын, Игорь Графов, ; говорит, ; ненормальный …
А мать Графа говорит:
 ; Да что вы?
; Дааа ;  ненормальный… Я  Игорю вопрос задаю, а он в ответ улыбается и молчит. Молчит и улыбается…
А мать Графа такая:
 ; Да что вы…
 Он  раскололся ; мы ржали, блин… Граф почему молчит? У них с Викой отношения серьёзные… Вика добрая – поржать любит, поколобродить,  по физре рулит…

Короче, пошли мы в девятый класс.  Первое сентября. Суббота…  Граф, прикиньте,  приглашает нас на дачу. Дача крутая!  И Вика с Графом спит. И Граф теперь ходит, такой, всем улыбается. Счастливые они с Викой. Завидно, блин. Вика ; супер… У неё грудь и фигура, и «каре» с модной чёлкой.
  Марго как поняла, что у Вики всё хорошо с Графом, и молитва тоже не помогла,  со Скопаном от злости переспала – там прям на даче у Графа друг такой клёвый, сосед… Марго Скопан по барабану, и она Скопану. А мне Скопан очень нравится, но я здоровая такая ; Скопан мне по плечо… Хотя чувствую, что Скопан на меня смотрит… вы понимаете как… украдкой. Глаза так скосит – и обратно, вроде и не скашивал.


СЦЕНА 5

Катя (напряжённо). Забрались мы на гору, короче. Стоим, дымим. У меня – «вертолёт» пошёл: ну,  в школе на завтрак забили, и курю я, в принципе, мало – только когда Марго угощает, повело меня, шатает. Марго – ржать… А Вика говорит:
 ; Что-то у меня состояние  странное. Нервничаю я.
А Марго говорит:
; Не гони!
А Вика:
; Нее. Я знаю: это – предчувствие. У меня такое  было: на качелях. Я тогда руку сломала.
Марго ничего не сказала – только дым через ноздри пустила, а я прекрасно помню.

В восьмом классе на детской площадке матемку прогуливали. Раскачивались на качелях сильно  – и спрыгивали… Девки, как ща помню, оборжались: приземляюсь, такая,  и джинсы хрустнули и порвались… И Марго ржала… Смех у неё противный… Как у лисы… А Вика тихо так сидела на лавке и молчала. А Марго Вике говорит:
 ; Вик! Все прыгнули. А ты?
; Я… ; Вика пребывала в безмятежной прострации. – Я…
; Вперёд!
Вика вздохнула, молча села так… Обычно она что-нибудь прикольное кудахчет, а тут молча села.  Раскачалась. Прыгнула. Ногу подвернула и скособочилась ; на бок как-то… Так многие падали... Упадут и поднимутся… А Вика упала ; и лежит… Девчонки к Вике кинулись… Только Марго не подбежала… Марго смотрела странно так, тяжело…
Вика, короче, руку правую сломала…  У неё рука до сих пор ноет, когда дождь, или когда погода меняется…

СЦЕНА 6

Катя (со скучающим видом). Пошкворчили, короче ; Вика отчалила… А мы с Марго  остались – ещё решили курнуть, хотя и не хотелось: меня от той-то сигареты мутило… Бросили мы бычки в траву, потрепались  с  бабцой из «бэ» класса – она из школы чапала…
Смотрим:  Вика ; чемодан на колёсиках  тянет, за спиной – рюкзак, и лицо всё опухшее, под глазами круги от туши…
Марго говорит:
 ; Ты чё, Вик? Мать засекла?
Вика на чемод приземлилась – головой мотает…
; А чё тогда?
Вика говорит:
 ; Чё, чё, ; и зарыдала…

Короче, мамка Викина  запашок сигаретный учуяла ; бить стала, а Вика что-то такое обидное вякнула, на фиг, короче, послала, к троюродной прабабушке… Мамка шмотки собрала и  Вику выгнала… Раненая у неё мамка нереально. 
Было дело, Вика датая из ТРЦ вернулась – Вика вааще быстро косеет, не то, что Марго…  Вернулась  Вика пьяная и борзеть  стала, с матерью препираться, и подрались они, и мазер ментов вызвала…  Вику забрали, а мать перепугалась: мало ли что, мало ли какие там в мусарне люди. Прибежала она в отделение, и всю ночь  с Викой просидела: Вика – в обезьяннике, а мать –  рядом с дежурным.  После  они с матерью месяца два душа в душу жили. Вика на пианине исправно занималась,  нереально: по сольфе; пятак, а  весна пришла – и Граф, и любовь, и настройщику зря бабосики заплатили… И скандалы пошли… Возобновились… На круги своя  вернулось ; книга такая есть, или ; в круге… Короче, книга про круг.

Вика рыдает- рыдает, всхлипывает, нос рукой утирает. Браслеты мокрые от соплей. А Марго такой прям ласковой стала, офигеть, и давай её успокаивать.  Телефон заиграл –  мамка Вику прозванивать стала – в себя пришла, забеспокоилась стопудово. А Вика как шмякнет телефон об асфальт, экран разбился и телефон затих…  Вика ещё больше рыдать – теперь же экран менять, телефон чинить.
  Отвезли мы чемодан к Марго – бабка у Марго возникать стала, сказала, что боится Викиной матери-то. И Вика рюкзак оставить не решилась…  Марго жилетку стёганую чёрную напялила, Вика умылась с мылом, по новой намарафетилась… У Марго косметика  супер. Пайетки такие дорогие, тени не скатываются, и помада перламутровая клубничная.
 Марго говорит:
 ; Ну чё? На каток рванули?
(Радостно.)  На автобусе до ТРЦ. Контролёры зашли, но у Марго ученический проездной оплаченный, и у Вики – она ж в музыкалку каждый день ездит. А у меня и проверять не стали, у меня бесплатный проезд по потере кормильца, у меня ж отец был, но давно уже погиб, они баню ставили, свая подкосилась и папе на голову что-то свалилось, балка что ли…  Они-то думали, сейчас нас повяжут, но мы только улыбаемся, контролёры нам подмигнули и спросили, почему не в школу.
; А мы на концерт едем в музыкалку, - Марго врёт как дышит. – У нас Вика – великая пианистка.
   По пивку, перекусили  в едальне, картошка-фри, морожка, на коньках покатались. А Вика – грустная, щёки горят – переживает. Тут у Марго телефон  ; Граф. Вика обрадовалась,  в момент  расплылась – скалится, рожи смешные строит, чтоб я ей ответила – игра у нас такая с детства.
(Нервно.)А мне не хотелось на дачу к Графу… Потому что Вика ; с Графом, Марго ; со Скопаном. А я? Так и умру, блин, старой девой. Вот были б у меня деньгики. Я костюм бы брючный купила, серый в незаметную тонкую розовую полосочку, с пиджаком, полоска стройнит и вообще клёво. И блузку всю в оборках прозрачную розовую, и джинсы-карго, и колготки, и юбку, и косметику, и лак для ногтей. А так ; я плохо выгляжу. И размер ноги сорок два… Короче, не было желания к Графу ехать, я к мамке захотела… Сегодня – у Людмил ; именины, а завтра – Вера- Надежда -Любовь, суббота, и в школу не шландыбарить, и книжки хоть весь день читай… Мамка  такие книги с помойки  принесла – супер! Мы их проветрили и белизной обложки протёрли от заразы.

 Короче, испугалась я отказаться, тем более Марго джин-тоника прикупила, и колу, и сигарет, и чипсов… Чипсы обожаю! С луком и сыром, а ещё просто без всего, с солью…


СЦЕНА 7

Катя (звенящим или дрожащим голосом). Тусим, короче,  на станции, паравозим на платформе. Вика весёлая ; джин-тоник  хряпнула – и свой, и Марго.  Граф названивает:  где вы?  А Марго блеет: электричка через десять минут, в девятнадцать двадцать-две, и мы подмёрзли ждать. Вика в мечтах, мурлычит под нос песенку. А я слышу: Граф Марго уговаривает билеты купить: не подлезать под платформой как обычно. Марго отвечает, чтобы он не парился: не первый раз замужем. Что главное на станции? Не раньше, чем за минуту рельсы перебегать, иначе догонят и поймают: видеонаблюдение, блин.  Кто билеты покупает, тот  через турникеты проходит, и на платформе стоит, а кто под платформой притаился  ; тот «заяц». Потому что в конце платформы прохода нет, он только с одной стороны – проход-то. Блин! Понатыкали  турникетов: куда ни глянь – одни турникеты… А билеты ; дороже сигарет! Мы с мамкой никогда за электричку не платили – нас всегда контролёры прощали, мамка кого хочешь уболтает и скажет: «Спаси тебя Бог!»
  Залезли  под платформу, короче… Сидим… Смотрю: поодаль мужик  с тёткой подошли с другой стороны, с путей,  спрятались. И приличные, вроде. Раз – выскочили, и ; через пути, и ; на платформу напротив, нам тоже туда надо. Мужик тётке помог забраться – вежливый, кавалер.  И  ; свист пронзительный – ухи в трубочку. Плиция тут как тут, и – «ваш билетик гиде».  Дебютанты, блин: до последнего маскироваться надо!  Фишка в том состоит; если и засекут, то не успеют – электричка загородит, прикроет, по вагонам шарить напряг нереальный, там другие контролёры. В электричке легко убежать, да и вечером нет контролёров, у них же рабочий день нормированный. Увели, короче, дебютантов, протокол составлять, и нам сразу легче – на всех-то протоколов напастись, а людей не напастись... Блин! Лучше бы нас тоже тогда же так увели! Вытащили бы из-под платформы! Все же всё видели, кто с этой стороны был, что мы прячемся.
Марго зыркнула в телефон:
; Так! Девятнадцать – двадцать один… Я через десять секунд – вы… Кать! Вику за руку держи! Поняла? Следи за ней.
Я говорю:
; Поняла.
Марго пути перебежала, на следующую платформу вскарабкалась. Рукой нам машет. Я Вику за руку потянула: скорей, скорей! А Вика говорит:
 ; Ты, Кать, беги… Я ; за тобой! Мне за руку неудобно…
Это потому что у Вики на запястьях браслеты, много браслетов… Вика, когда с Графом, всегда браслеты снимает…
  Я Вике кивнула, выскочила, через рельсы ; хоп-хоп  – и мне странным ещё показалось  ; звон какой-то от них шёл… Марго  руку подаёт – я залезла, джинсы почти не запачкала: сухо же, бабье лето.
Поворачиваюсь: где Вика? А Вика всё там же  – рюкзаком за что-то зацепилась,  тормозит… Вдруг смотрю – поезд  мчится – не наша электричка – электричка далеко ещё! Поезд бордового цвета и на космической скорости!  Откуда он взялся – не пойму! Проходящий, фирменный! Я как закричу:
; Вика! Вика! Лезь обратно! Под платформу!
А Вика рюкзак  отцепила и шаг вперёд сделала… А поезд-то скоростной совсем близко… И вдруг Вика отпрянула: назад её как отбросит! Дальше поезд  всё загородил… Богряная стена… Богровые тона… Я на Марго вопросительно так обернулась: мол, что с Викой? Вики-то нет, наша электричка  на горизонте… А Марго на поезд бордовый смотрит, как он уплывает ;  и улыбка блуждает…

СЦЕНА 8

Катя (испуганно). Поезд проехал. Вика ; у платформы, у той, под которой мы сидели, так и осталась: лежит на боку, на спине рюкзак… И рюкзак ; не поверите! ; мне подмигнул… Люди на Вику показывают… Электричка… Двери открылись – челики в вагон: места занимают, толкаются… И Марго меня тянет:
 Я говорю:
; Не поеду я! Вика-то лежит!
Марго в тамбуре остановилась, как заорёт:
 ; Дура!  Быстро сюда!
Я – на платформе,  челики меня толкают, кто вышел.  Меня трясёт, бормочу, что мне рюкзак подмигнул… А Марго спокойно вдруг, ласково так, зашептала:
; Катя! Если мы сейчас не уедем, нас  полиция свинтит... как свидетелей… А ты  пивка бухнула и джин-тоник…
Я в тамбур и шагнула. Стоим – курим, смотрим в стекло двери: Вика лежит, к ней тётка в красной кепке чешет, и охрана, и полицейский… Наша электричка тронулась. Я  заметила только, что тётка в кепке села перед Викой на корточки: села и рюкзак  расстёгивать стала… А рюкзак, не поверите!, мне язык показал!


СЦЕНА 9

Катя (трясётся).  Доехали до какой-то станции. Слезли. На выходе – та же картина маслом. Алая кепка турникеты сторожит.  Марго стольник  сунула и  нас пропустили. Я говорю:
; Марго! Ты ж плела, бабок нет. Поэтому мы под платформу залезли… Ты ж могла Вике билеты взять – Граф же просил… Граф бы тебе стопудово денежки вернул!
А Марго мне:
; Я, Кать, только что лавэ нашла… Дырка – зацени!
 И карман на жилетке стёганой вывернула, и там действительно – дырка!
Вдруг ; телефон. Марго вздрогнула, на экран посмотрела и шепчет:
 ; Мать Викина.
Я говорю:
; Надо, сказать, сообщить, что Вика там осталась…
А Марго как заорёт:
 ; Дура! Это ты во всём виновата! Ты, и мать её чёкнутая! Мать её выгнала, а ты её, бухую, кинула и одна перебежала!
Я уши заткнула: телефон играет громче и громче, Марго орёт.
Потом тихо стало. Села я на асфальт, а Марго вверх меня тянет, тормошит. Я встала – шатаюсь, а Марго ласково, тихо так,  говорит, шепчет короче:
; Сейчас, Катенька, мать Викина  Графу прозвонит, а потом – опять мне. Ты ; возьмёшь телефон и скажешь: Вика к Графу одна свалила, поняла? Одна. А  мы  – в магазе,  мы ; джинсы тебе покупаем,  поняла? Джинсы, Катя, у тебя позорные ;  порвались. А Вика к Графу едет… Одна едет! ОДНА! Поняла?
Я говорю:
 ; Как это ; одна?
А Марго:
 ; А вот так это! А мы позже подъедем.
; К Вике подъедем? – спрашиваю. – Она же сейчас в больнице, наверное…
А Марго как рванёт меня за задний карман – с мясом прям его вырвала, я обернулась ; прям трусы через дырку в джинсах  видны.
 ; А вот так это! Ты  джинсы порвала, поняла! И мы поехали в магазин, поняла?  Мы сейчас в магазине, въезжаешь? Шмотки покупаем, догоняешь?… Я ; в примерочной…
; Но камеры… ; бормочу я, ; камеры же, всё видно. Надо мамке Викиной сообщить…
И тут снова телефон. Марго мне его протягивает: то ли вибрация, то ли руки у Марго дрожат, и она на меня так смотрит убийственно…  Я кнопку с трубочкой зелёной нажала ; мать Вики пытать меня стала. А я вешала и вешала, что мы в магазе,  убедительно так грузила… совсем, короче, завралась…

  Марго, действительно,  мне джинсы  купила, и пива ещё, и чипсов… И я впервые пиво с удовольствием, смаковала, и сигареты паравозила одну за одной, одну за одной…


СЦЕНА 10

Катя (обречённо). Вику четыре дня мама искала. Нашла – в морге, в холодильнике... Камеры показали, как Вику сбило, её даже не сбило, а волной откинуло, Вика о рельсу ударилась головой. Под поезд-то она не попала. В крови алкоголь нашли. Один раз нас с Марго на допрос вызвали. Как свидетелей. И всё. Марго наверное как всегда рыдала крокодиловыми слезами, говорила, что всегда так перебегали и ничего. Я тоже сказала дознавательнице, что все так делают, чтобы не платить. Билеты дорогие. Я сказала, что мы с мамкой никогда не платим ни за что вообще и в принципе, что на всё воля Божья – в общем, дурочку включила. А про себя всё радовалась, что не было привода  за ту шоколадку. Помните, у Вики шоколадка запикала? Когда первый раз, то всё лояльно в полиции.
 
(Очень медленно.) Отпевание в храме. Храм у нас рядом, Петра и Павла. Храм, дзот и Викин дом , самая высокая точка города. Так, значит: Викина многоэтажка, слева ; храм, напротив – дзот… Немцы дошли до сюда в сорок первом… Ой нет! Напротив многоэтажки ;храм, а слева ; дзот… Запуталась, короче… Плохо  соображать стала: как Викин рюкзак вспоминаю, так путаюсь…
На отпевании вся школа была, и класснуха была, и Марго, и Граф, и ещё родители чьи-то… Я до конца службы не дотянула – на воздух вышла.  Ника страшная в гробу лежала… Серая. Старая. Как будто ей не пятнадцать лет, а восемьдесят… Говорят, из-за потери крови

(Грустно.) Я в колледж поступила. И у меня теперь есть телефон.  Но Марго мне почему-то не пишет. Зато Скопан объявился. В три ночи телефон звякнул: пишет,  что Марго ; с Графом, а он по мне скучает. Я так разнервничалась, села и написала стих:

Вика играла на пианино,
Там где небо – концерт,
Я не пришла с повинной,
Но вспоминаю в венце

Голову Викину осенью,
Такой беззаботный день.
Вику на рельсах я бросила,
Нет оправдания мне!

   Викина мать недавно  в церковь пришла – она мальчика родила и меня просила быть  крёстной… Но я отказалась:  извинилась и отказалась… Ведь Вика из-за меня погибла… Это я без Вики пути перебежала…Это я Марго не послушалась…  А  Марго  приказывала  вместе ; вдвоём и держась за руки…

ЭПИЛОГ

Сейчас мне за тридцать, я давно замужем. Но самый главный день в моей памяти, переломный день - это крестины, я всё-таки стала крёстной Викиного брата. Его Гришей нарекли. Я стояла у купели среди других крёстных и молилась, молилась... до самозабвения... И потом ходила по кругу и молилась,  мне становилось легче и легче - как-будто Вика была где-то рядом и охраняла и меня, и Гришу, и их маму.  Я сомневалась, боялась, но я смогла... Я бы себе никогда не простила, что отказала маме Вики - ведь я осталась как бы связующим звеном. Гриша точная копия Вики. И такой же добрый, я к нему прихожу до сих пор - я же крёстная. Ну, понятно, сейчас у него сложный возраст. Но всё нормально с ним. Сон приснился. Выпал снег и черноклён на нашей горке бросает листья на снег. А Ника идёт по листьям - в белом саване и без рюкзака, легко так ступает, и листья красные пропадают - всё становится чистым и белоснежным. Идёт, идёт Вика и... растворяется.

КОНЕЦ
Осень, 2008, 2009, 2025