Развиртуализация с баном на десерт

Фейсбук — это зеркало.
Только там чаще видят прыщи, чем отражение.

В реальной жизни сорняки вянут. А в Фейсбуке — цветут, спорят и требуют лайков с удобрением.

Познакомилась я как-то в Фейсбуке с дамой. Всё вроде при ней: пишет без орфографических преступлений, замужем за французским евреем, живёт во Франкостане (в миру — Франция).
Родственники — в Иерусалиме. Это уже пробудило во мне исследовательский зуд.

Перекинулись парой комментариев — и вот, при её визите на историческую родину решаем развиртуалиться.
Мадам прибыла с маленькой дочкой и сразу, как в фильме ужасов, вычеркнула из маршрута армянские и арабские кварталы.

— Небезопасно! — сообщила она тоном, будто я собиралась её вести в подвал к ХАМАСу.

Я предложила Мамилу — атмосферное место: кафешки, витрины, аромат кофе и жареного мяса на углях... Романтика!

Остановились на ресторане Mamilla — кошерном, стильном, с салатами, что поют на тарелке, и французскими пирожными, от которых ангелы в обморок падают.
Я, на правах хозяйки, предупредила:
— Я приглашаю и плачу.
(Иногда добрые порывы становятся началом историй, после которых хочется переписать заповеди.)

Сели. Заказали. Салаты — загляденье, закуски — мечта, десерты — поцелуй кулинарии.
И тут началась сцена из оперы «Разборка».

Мадам с видом святой, пострадавшей от лайкового террора, начала анатомировать человечество:
— кто получает лайки незаслуженно,
— кто фотошопит до святости,
— кто паразитирует на популярности,
— а кто вообще «неформат» Вселенной.

Говорила она с тем энтузиазмом, с каким патологоанатом обсуждает расчленённое тело.
Особое внимание уделила аватаркам:
— У одних — фейсы, у других — фейки!

— Ты видела, сколько лайков у этой Машки? У неё ведь поддельные фотографии, нафотошопенные! — возмущалась мадам.
— Ну, может, она так самореализуется, — мягко предположила я.
— А комментарии?! Все друг другу подлизывают! Зализали друг дружку!
— Это Фейсбук, не синагога, — усмехнулась я. — Тут иначе алгоритмы не работают.

Мадам не сдавалась.
— А некоторые вообще фейки!
— Моя аватарка, между прочим, реклама зубов, — вставила я. — Тебе нравится?
Она зависла, как Wi-Fi на плохом сигнале.
— А все думали, что это ты...
— Пусть думают, — пожала я плечами. — Думать вообще не вредно. Особенно тем, кто редко пробует. Это, между прочим, единственный вид спорта, не требующий абонемента.

Она вздохнула, поиграла салфеткой и выдала:
— Меня раздражает повышенная активность.
(Ну да, активные — это ж враги человечества. Спят спокойно только те, кто в коме.)

Апофеозом стало признание: активных лайкополучателей она банит — по-чёрному.

Я покручивала вилкой салат из рукколы, груши и сыра, наблюдая, как виртуальные иконы сыплются под реальным соусом.
Сдержанность — моя сила, но внутри я хохотала, как Кафка на приёме у психиатра.

Через пару недель заметила: где в Фейсбуке вспыхивает скандал — мадам там как тут.
Появляется мгновенно, а за ней свора любителей жареного, как мух на варенье.

Прошло немного времени — и настал десерт: бан.
Торжественный. Без объяснений.
Наверное, заподозрила, что я не человек, а подпольный агент стоматологических клиник.

В Фейсбуке таких «француженок» — легионы.
Набегают на скандал, как чайки на чипсы.
Шуму — море, пользы — ноль.
Чуют скандал за километр, скулят, кусаются и уходят с чувством выполненного гражданского долга.

Что ж, опыт полезный.
Мораль сей басни проста:
Развиртуализация — это как десерт: приятна, когда заканчивается вкусно, без ядовитого осадка.
А если не повезло — помните: иногда вместо человека к вам может явиться ботанический экземпляр с претензией на мировой лайкометр.

— Знаешь, — сказала моя подруга, выслушав эту историю, — я бы радовалась.
— Чему? — удивилась я.
— Тому, что бан от таких медуз — это как прививка. От глупости.
Я вздохнула:
— Да… но всё-таки жалко десерт.

Н. Л. ©