Хокулеа Путь до Таити. Гл. 13. Север

13
СЕВЕР

1 мая – Отплытие.

- Отпускай! Отпускай!! – кричал Кавика.

Только одна тонкая верёвка связывала каноэ с сушей. На берегу Кеаланахеле напрягся, удерживая в своих руках её конец. Он не слышал нас из-за ветра и шума толпы. Несколько минут назад он отправил нас в море, благословляя одного за другим, когда мы садились в небольшой аутриггер, чтобы попасть на «Хокуле'а». Сейчас казалось, он намерен удерживать нас до последнего.

Каноэ хотело идти, хотя паруса ещё были свёрнуты вдоль мачт-близнецов. Ветер с суши сорвался внезапно в обычно спокойный залив, когда мы все разместились на палубе, и хватал паруса, расправляя складки, хлопая ими и заставляя пузыриться. Якорь был поднят, носовая часть направлена в открытое море; только одна крепкая верёвка удерживала каноэ. Наконец, когда Кеаланахеле чуть не утащило в воду, он отпустил её.  Каноэ пошло в море. Толпа на берегу и на скалах приветствовала нас. Наконец мы были на пути к Таити.

Сначала мы развязали большой парус, затем поменьше, на корме. Кавика выводил нас из залива, где мы стояли после прибытия из Гонолулу. Мы обошли стороной волны, дугой огибающие мыс. Когда мы вышли из-под прикрытия скал, с силой ударил пассат. Каноэ рвануло вперёд, паруса влекли его в открытый океан, а мы правили его на север.

На север? Странное направление при движении на Таити, на остров, находящийся в нескольких тысячах миль в противоположном направлении! Но это имеет смысл с точки зрения решения центральной проблемы – движения на восток. Мы должны отвести каноэ против ветра и течения достаточно на восток, чтобы достичь долготы Таити и не оказаться снесёнными на запад от нашей цели. Вот почему мы шли галсами к северу от Мауи и Гавайев – чтобы набрать побольше миль для курса на ост, а потом на юг – на Таити.

Очевидным был бы маршрут к югу от Мауи, между островками Кахоолаве и Ланаи, затем вниз вдоль западного побережья острова Гавайи с дальнейшим крутым разворотом к ветру, чтобы пойти галсами на юг, к Таити. Это был бы наискорейший путь выхода из гавайских вод; за день быстрого плавания мы бы дошли до мыса Южный, самой южной оконечности как острова Гавайи, так и всего архипелага, и оказались бы на прямом курсе на Таити.  Что ещё важно, мы повторили бы маршрут, некогда предпринимаемый легендарным таитянским путешественником Ла'а, который начинал своё возвращение домой именно через прохождение пролива между островами Кахоолаве и Ланаи. Именно поэтому пролив получил   название Кеалаикахики – «Дорога на Таити» (Keala-i-Kahiki: кеала – путь; Кахики – Таити по-гавайски. - Прим. переводчика.). Но по этому маршруту мы не получили бы необходимого продвижения на восток.

Наш маршрут пройдёт по наветренной стороне Гавайев, повторяя курс других плававших по нему на Таити мореплавателей древности. Это продлит на несколько дней наше путешествие, но даст преимущество для курса на ост. К моменту достижения широты мыса Южный мы уже будем на 150 миль восточнее его, чем были бы, если последовали с Мауи сразу на юг.

2 мая – первый день путешествия.

Все устали и промокли в брызгах бурлящих за бортом вод неспокойного моря. Через девять часов ночного плавания на север мы подошли к левому галсу и направились на восток-юго-восток против северо-восточных пассатов. Вплоть до рассвета мы следили за двумя маяками - оставшимся позади на Молокаи и находящимся впереди на северном побережье Мауи, чтобы знать, насколько далеко на восток мы продвигаемся.  К нашему удовлетворению, маяк на Молокаи постепенно исчез из поля зрения, а на Мауи становился всё ярче и ярче. К девяти утра мы настолько приблизились к Мауи, что должны были сменить галс и вновь идти на север, чтобы достаточно удалиться от суши и обойти Гавайи на следующем галсе на юго-восток. Судя по позиции в отношении Мауи, в первые восемнадцать часов мы продвинулись на восток более, чем на 20 миль. Неплохо, если учесть, что мы лавировали против сильного берегового течения. Благодаря новому парусному оснащению, «Хокуле'а» двигалась намного лучше, чем в последнем тренировочном плавании против ветра через пролив у острова Кауаи, плачевно закончившимся затоплением каноэ. 

- Яйца и бекон! Подходите получите! – Кавика, конечно, шутил.

Всё, что мы получили на завтрак, было из взятого с собой набора полинезийской кухни – солёная рыба, кусочки сухих бананов и сладкого картофеля. Нами было решено, что это, плюс запас ферментированного таро, некоторое количество яиц (куриных, вместо недоступных яиц морских птиц, традиционно используемых мореходами), немного свежих продуктов и рыба, выловленная во время пути, будет основой нашего питания, на котором – в целях науки и гавайского культурного возрождения – нам надо просуществовать в течение последующего месяца плавания.

Пока всё идёт хорошо. И хотя кое-кто всё ещё страдает морской болезнью от перехода по бурному морю, все стараются работать вместе, охотно отзываясь на команды вычерпать воду или встать у рулевого весла. Вот почему таким досадным для нас стало открытие, что один из членов команды, Билли Ричардс, слушает транзисторное радио – то специальное водонепроницаемое, что осталось от Кимо. Что оно делало на каноэ - загадка. Я думал, что перед плаванием было достаточно ясно оговорено – никаких радио на каноэ быть не должно, иначе это подорвёт навигационный эксперимент. Ведь с помощью транзисторного радио, при желании и умении, можно определить местоположение каноэ в океане по местоположению вещающей станции. Не думаю, что нарушитель радио-табу понимал это. «Я просто слушал музыку,» - объяснил Билли, когда ему было приказано убрать радио на всё время путешествия.


3 мая – Два дня пути.

Этим утром, после суточного перехода галсами на север, мы повернули на левый галс, чтобы идти на юго-восток к Таити. Никакой суши на горизонте, но мы знаем – огромный остров Гавайи лежит к югу от нас. И мы надеемся, что если продолжится восточно-северо-восточный ветер, а течение, против которого мы идём, будет не слишком сильным, то мы пройдём его восточный мыс примерно через день.

«Хокулеа» тяжела и будет тяжела всё время. На неё давит вес команды, вес коллекции полинезийских растений и животных (собака, свинья, две курицы), вес тридцатидневного запаса продуктов и пресной воды, плюс вес снаряжения. Сейчас она прорубается сквозь моря вместо лёгкого скольжения по ним, как это было в последнем тренировочном выходе из Гонолулу, налегке, с незагромождённой палубой. Вес снижает ходовые качества катамарана и замедляет движение. И всё же, плывя под ветром, каноэ делает примерно 5 узлов.

Палуба – длинная, узкая платформа, сделанная из деревянных планок и стволов бамбука и привязанная к балкам между корпусами – переполнена, особенно её передние две трети. Много места занимают большие мешки, наполненные кокосами, таро, сладким картофелем и сахарным тростником. В любое время полдюжины мужчин, свободных от дежурства, отдыхает или спит между мешками, веревочными катушками и прочими вещами. Но никто не загорает, потому что на палубе слишком холодно и мокро. Мы все носим полнофункциональную экипировку – прорезиненные штаны и куртки – для защиты от холодного ветра и морских брызг, которые облаком окутывают каноэ, бороздящее океан.

Кормовая часть каноэ занята меньше. Здесь находятся вахтенные. Пока один из них держит рулевое весло, другие, опираясь на перила, переговариваются или просто смотрят на океан.

Нас на борту семнадцать: Кавика, наш капитан; Дэйв Лайман, первый помощник; Мау, навигатор; Родо Вилльямс, наш таитянский штурман; Дэйвид Льюис, Томми Холмс и я как члены команды со специальными обязанностями документировать различные аспекты эксперимента; восемь членов команды с общими обязанностями, включая ковбоя Сэма Калалау; и два представителя Национального географического общества, один фотографирует для журнала, другой снимает фильм о нашем приключении для телевидения.

Заметно отсутствие на каноэ Херба Кане. Обиженный предложением присоединиться к нам на Таити (чтобы дать возможность Кавике установить взаимоотношения с командой на пути туда), Кане заявил, что в таком случае он вообще не пойдёт с нами. Однако, в некотором смысле, он по-прежнему с нами. В полной своей концепции «Хокуле'а» является во многом его наследием, и Сэм Калалау везёт с собою другой образец искусства Кане: предварительную копию богато иллюстрированной книги об открытии полинезийцами Гавайев, которую Херб смог закончить, удалясь от дел в Обществе полинезийских плаваний после затопления каноэ.

4 мая. – Третий день пути.

- Четыре часа. Тебе заступать, Бен.

Весёлый голос Томми объявляет, что время уступить ему наш общий матрас и спальный мешок и вставать на вахту с 4 до 8 утра. Сонно выползаю из тепла и бреду на корму, осторожно ступая по скользкой палубе через мешки с клубнями и спящие тела. Холодно и мокро. Мы хоть и в тропиках, но пассат, дующий поверх палубы со скоростью 15 узлов, плюс практически постоянный дождь из морских брызг значительно охлаждают воздух, особенно ночью, когда нет тёплого солнышка. Мне холодно даже в спортивном костюме, надетом под водоотталкивающие штаны и куртку.

Те древние полинезийцы, должно быть, были крутыми парнями. Дождевики, сделанные из листьев, одеяла из коры дерева и плетёнки – это всё, что у них было для защиты от непогоды.  Некоторые считают, что крепкое телосложение полинезийцев, в достаточной степени снабжённое мышцами и жиром, помогало им выстоять против ветра и моря в длительных путешествиях. Возможно, так, только я подозреваю, что именно жизнь морских скитальцев закалила их тело и ум, и тот дискомфорт, который ощущаем мы, обитатели городов, они игнорировали или даже не замечали.

Например, Мау. Перед отплытием я подарил ему спортивный костюм с мыслью, что ему будет приятно иметь что-то тёплое под прорезиненной одеждой.  Но Мау аккуратненько сложил подарок и оставил вместе с остальными вещами в Гонолулу. И сейчас он лишь изредка надевает защитный костюм. По большей части он носит шорты и футболку – даже тогда, когда все мы кутаемся во всё, что у нас есть. Слава богу, мы не зашли слишком далеко в нашем эксперименте и не наложили табу на спортивные костюмы, свитера и другие вещи, необходимые для элементарного комфорта.

Мы на вахте вместе с Кавикой. Он разделил нас на две группы по шесть человек, чтобы чередовать обязанности. Одной группой командует он сам, второй – первый помощник Дэйв Лайман. На яхте они назывались бы группами правого и левого борта. Но Кавика старается научить нас гавайскому языку, поэтому он использует гавайские термины: 'акеа для правого борта и ама для левого. Термины эти уходят в далёкую предысторию Полинезии, когда аутригер был превыше всего в жизни полинезийцев. "Ама" в основном относится к выносной опоре (балансиру, аутригеру), которая всегда крепится к левому борту корпуса каноэ. Термин 'акеа относится к самому корпусу каноэ, который всегда находится справа от балансира.

Мау не принадлежит ни к одной вахтенной группе; он устанавливает своё собственное расписание, исходя из требований навигации. Фотограф и оператор, по их просьбе, были освобождены от вахтенной службы.

Ночные вахты по 4 часа каждая; дневные – по шесть часов, что позволяет выходить на разные вахты, а не отстаивать всё время одну и ту же. Например, сегодня мы закончили дежурство в 8 утра и выйдем снова на вахту с 2 часов до 8 вечера. Следующие сутки мы начнём в 12 ночи и закончим в 4 утра, снова выйдем в 8 утра до 2 часов дня и последний раз в эти сутки дежурим с 8 вечера до 12 ночи. Затем повторятся те же смены, что были сегодня.

В отличие от скучной полночной вахты, сейчас, на вахте с четырёх до восьми утра, есть приятные ожидания – рассвета и завтрака. Сегодня утром рассвет что-то запаздывает, возможно, из-за тяжелых слоёв пассатных облаков, обложивших горизонт. Но как только солнце вскарабкалось поверх облаков, мы с удовольствием ощутили его осушающее тепло. А затем и завтрак подоспел. Мау нарезал кусками две махимахи (так гавайцы и таитяне называют золотистый спар), пойманные вчера после полудня. Сначала мы позавтракали кусочками свежей сырой рыбы, затем насладились филе, которое Мау обжарил на кокосовой шелухе. Мау явно оказался не только нашим навигатором. Будучи единственным из нас настоящим моряком, он учит нас всему, что требуется для жизни на каноэ, включая приготовление пищи.

Предпринятая в Гонолулу попытка соорудить оригинальный полинезийский кухонный ящик с песком закончилась созданием такого неуклюжего монстра, который занял бы слишком много места на палубе, что пришлось его выбросить. Тогда Мау пришёл на выручку, предложив печку, которую используют микронезийские моряки на каноэ: пятигаллоновая керосиновая оловянная канистра с боковыми разрезами и перфорацией для более эффективного нагревания.

Шелуха кокосового ореха служит топливом, хотя наш навигатор-повар может использовать орехи, что мы взяли с собой,  во многих других разнообразных целях. Для Мау и других островитян Тихого океана, еще по-прежнему близких к природе, кокосовый орех является как источником питьевой воды, пищи, материала для ремёсел, так и топлива. После снятия шелухи и сохранения ее для топки Мау разрубает твёрдую внутреннюю скорлупу ореха с помощью мачете, выпивает воду, затем вырезает куски маслянистой белой плоти, являющейся весьма калорийной пищей. Затем складывает края обеих половинок скорлупы и очищает их, делая из них ёмкости для пищи и воды.

Хотя кокосов на Гавайях очень много, они сейчас практически не используются. Члены нашей команды никогда не видели ничего подобного и некоторые пошли в ученики к Мау, чтобы научиться снимать верхнюю шелуху, выбирать плоть изнутри и делать из скорлупы плошки.

После завтрака все мы из смены Кавики, как правило, отправляемся поспать перед нашей дневной вахтой в 2 часа. Но этим утром у нас есть работа: надо реорганизовать загромождённую палубу. Все бодро занялись группировкой мешков с кокосами, слaдким картофелем, таро и сахарным тростником, сворачиванием верёвок, складыванием фонарей, кругов и других спасательных принадлежностей в наиболее доступные места, а также укладкой личного снаряжения. Кажется, у всех хорошее настроение. Накануне нашего отплытия Дэйвид Льюис предложил забыть конфликт между «командой» и «лидерами» перед «лицом общих трудностей в море и совместной работы по доставке каноэ на Таити».

Плавание наперекор встречному ветру и бурным водам вокруг Мауи и острова Гавайи, действительно, не было увеселительной прогулкой. Но эти обстоятельства, плюс лавировка и попытки оставаться сухими под почти постоянным душем  с океана не давало нам возможности расслабиться и заняться разговорами или размышлениями о прошлых разногласиях или о том, что лежит перед нами  на многодневном тяжёлом пути к Таити.