Как угасла одна дружба

В Иманте (рижский микрорайон) прошли самые безмятежные годы моей жизни — с шести по пятнадцать лет, а одним из самых близких друзей тех лет был Андрей с девятого этажа нашего подъезда. Порой мы целыми днями проводили время вдвоём, занимаясь всем, что взбредёт в голову: лазали по деревьям, забирались на разные объекты — котлованы, недострои, пробовали курить...

Чаще всего это были безобидные забавы, хоть и не всегда. Андрей, как мне кажется, в глазах взрослых выглядел примерным мальчишкой, но таковым ни в коей мере не являлся. Большинство самых бесшабашных идей и проказ исходили как раз от него — бесшабашных, но таких заманчивых! Я никогда не отказывался, несмотря на то, что особо идиотские поступки часто приводили к наказаниям.
Позже дружба сошла на нет: мы здоровались при встречах, но уже не общались. Я совершенно не в курсе, где и чем он занимается, даже фамилии его не помню. Зато помню несколько историй — ими и поделюсь.

Мама Андрея работала дворником, а значит, у него был доступ в подсобные помещения дома, такие как подвал и колясочная. Уверен, ключи были у многих владельцев квартир, но тогда я об этом не думал — в нашей семье этими помещениями не пользовались. Интерес для нас, мальчишек, представлял именно подвал.

Старший брат Андрея в одном из закутков этого запретного места организовал "штаб". Там были пара седушек, красная сирена и, помню, на удивление чисто.
Что такое подвал многоквартирного дома для ребёнка? Это же практически сокровищница! Чего там только не найти! Мы, конечно, не вламывались в ухоженные ячейки, но было много таких, где всё покрыто пылью и паутиной, двери сгнили или были выломаны. Там мы разрешали себе ковыряться. Чаще всего ничего не брали, но если находился складной ножик или велосипедная камера — устоять было невозможно.

Старший брат Андрея к своему штабу давно остыл, и мы задумали его узурпировать. Начать обустройство решили с наладки света на пути к закутку — местами он отсутствовал, и проскакивать эти тёмные участки было, прямо скажем, страшновато, особенно после просмотра энного количества фильмов ужасов, где в подвалах, как правило, водилась всякая мерзость.
Раздобыть лампочки оказалось плёвым делом — ведь именно тут хранилась всякая мелочёвка, которой не находилось места в квартире. Мы также взяли чьи-то санки: стоя на них, я мог дотянуться до патрона.

Начался процесс электрификации. Свет был включён, тёмных мест было что-то около пяти. Уже на третьем патроне нас постигла неудача — лампочка упорно не хотела вкручиваться.
Сейчас, прежде чем что-то делать, я стараюсь просчитать последствия, и всё равно иногда совершаю импульсивные действия. В детстве же думать наперёд я не умел абсолютно.

Сказав Андрею "Ща я всё проверю", я сунул в патрон палец. Кромешная темнота в глазах сверкнула синевой, меня тряхнуло так, что я свалился с санок. Андрей, держась за живот, хохотал. Я присоединился к нему. Палец отчаянно дрожал и пощипывал. Как оказалось, в патроне остался цоколь разбитой лампочки. В принципе, на этом мой жизненный путь мог бы и оборваться, но, что уж тут говорить, повезло. Помню, было совсем не страшно — прекрасный возраст бессмертия, собственно, тем и опасен.

Другой случай, отпечатавшийся в моей памяти, был не менее дурацким.

Было нам лет по десять, и одним из любимых занятий, когда мы гуляли вдвоём, было, балансируя, ходить по забору-рабице, что опоясывал детский садик за домом напротив. Это была соревновательная забава — кто дальше пройдёт, не потеряв равновесия. Естественно, мы периодически заваливались — то на сторону садика, то на сторону улицы. И вот, делая очередной круг, Андрей потерял равновесие и спрыгнул на территорию садика. Откуда ни возьмись появился мужчина в летах. Сейчас сложно сказать конкретнее — в детстве все кажутся взрослыми, а 30+ так вообще старость, — но предположу, что ему было около пятидесяти. Помню лысину, очки в роговой оправе с толстыми стёклами. Одет был в костюм-двойку и лакированные туфли. Вероятно, это был охранник.

Андрей мигом перелетел через забор, и мы неспешно пошли от забора в сторону двора. Мужчина начал что-то кричать, но, чувствуя себя в безопасности, мы лишь посмеивались. Ведь так выглядящий дядя не погонится за детьми, правда?
Неправда.
Улыбка сползла с лица Андрея, а я краем глаза заметил, как этот мужик подбежал к забору и, уперевшись ногой в центр рабицы, в один прыжок перемахнул через него.
"Бежим!" — завопил мой друг, и, задыхаясь от адреналина, мы рванули к дому. Мы бежали, не оглядываясь, заскочили в подъезд и, практически не касаясь ногами ступенек, взлетели на третий этаж, где я жил. Трясущимися руками я достал ключи.
"Быстрее, быстрее!" — сорвавшимся на фальцет голосом торопил меня Андрей.
Внизу громом хлопнула подъездная дверь. В этот же момент ключ нашёл замочную скважину, и дверь в квартиру отворилась. Я ввалился внутрь, а Андрей споткнулся о порог и плашмя упал в коридор. Я с силой пытался захлопнуть дверь, но ничего не получалось — мешала нога друга. Правда, я заметил это только тогда, когда прижал её дважды. Андрей кричал и смеялся одновременно. Третьего раза он мне не дал — втянул ногу в коридор, и дверь наконец-то закрылась.

Из кухни вышла мама с вопросом:
— Что здесь происходит?

Задыхаясь, я успел сказать что-то типа:
— Мама, помоги, за нами погоня!

И тут раздался звонок в дверь. Мы с Андреем сбежали в комнату, мама пошла открывать. Из-за громкого стука сердца разговор я слышал лишь отрывками. Он происходил в дверях.
Мама не заметила ничего предосудительного в нашем хождении по забору и, по большому счёту, сказала дяде не заниматься ерундой. Тот ретировался. Потом мы втроём посмеялись над этой ситуацией.
Да, по забору садика мы больше не ходили.

Наша дружба закончилась весьма прозаично.
Был у меня другой не менее близкий друг — Лёша, и они с Андреем не всегда ладили. Позже, когда мы с Лёшей начали общаться с ребятами из соседнего двора, Андрей и вовсе отдалился.
Я особой проблемы не видел — удавалось общаться с обоими.
Как-то я спускался по лестнице, договорившись встретиться с Лёшей, и наткнулся на первом этаже на Андрея. Он предложил пойти в подвал, в штаб. Я очень хотел, но ведь меня ждали. На предложение взять Лёшу с собой к своему удивлению получил категорический отказ.
Слово за слово, и тут Андрей сказал фразу, которая меня поразила, но сразу же разрешила весь спор:
— Выбирай — или ты общаешься с ним, или со мной.

Вряд ли я умом тогда понимал, что на ультиматумах дружба, да и другие близкие отношения строиться не могут, но, в любом случае, сомнений не было.
Бросив ему краткое "извини", я развернулся и ушёл.
У нас, конечно, бывали ссоры и раньше, но в тот раз я сразу понял — конец.

До сих пор не понимаю, что это было. Шаг отчаяния? Глупость? Дерзость? Самоуверенность?
Я вообще не хотел никого выбирать, да и кто я такой. По сути, поставив меня перед выбором, он сам сделал его за меня.

Первое время были странные чувства.
Как же так — человек, с которым мы прошли многое, делились сокровенными мечтами и мыслями, стал мне никем.
Это стало хорошим уроком — даже близкий человек может в одночасье стать чужим.
 Тем не менее, я с теплом вспоминаю наше взросление и дружбу. И хоть, переехав, я всё равно потерял всех имантских друзей, порой грустно, что так вышло.