Воспоминания из детства. Глава 8

УРОК ИСТОРИИ

Казалось бы, такой интересный предмет, история, но он представлял для 7 «А» каждый раз страшное испытание. И все из-за «Тамарищи». Это была учительница – Тамара Григорьевна. Одно только ее имя звучало как раскат грома. Если не считать того, что Тамарища ходила всегда во всем черном, имела большой острый нос и красную «химию» на голове. Одним словом, «красное и черное». Но это был отнюдь не роман Стендаля...
Ходила она, грузно скрипя каблуками, а ее глаза из-под очков, словно буравчиками, впивавшиеся в раскрытый классный журнал, выискивали очередную жертву. Весь 7 «А» замирал от ужаса, стоило Тамарище только взяться за этот журнал! Кто следующий?.. Кого сегодня ждет пытка у доски… Ученики молились – «только не я, только не я…»
Когда Тамара Григорьевна была в «хорошем» расположении духа (а такое бывало!), она вызывала к доске свою любимицу (такое тоже было!) Лизу Яблочкину, и та читала параграф из учебника наизусть. Лиза была круглой отличницей и обладала феноменальной памятью – казалось, она могла выучить весь учебник от корки до корки, запомнив все, до последней запятой. А Тамарища требовала именно этого – ученики должны были пересказывать заданное наизусть!
Наташа, нервно сглотнув, села за свою парту и почувствовала холод. И не потому что ее место было возле окна, а потому что до сих пор не было Дениса Булочкина – он все еще болел. Ну и конечно же, Наташа страшно волновалась – вдруг крючковатый палец Тамарищи остановится на букве «Б» и прозвучит как приговор: «Беляшова, к доске!»
Прозвенел звонок, ученики, как воробьи, расселись по своим «жердочкам», то есть партам, и замерли. Словно это и не дети были, которым нужно время, чтобы утихомириться. В класс по коридору шла Тамарища… Ее грозная неминуемая поступь была слышна еще издалека, эхом отдавалась в пустом коридоре. «Тук-тук-тук-тук…»
И вот ее большая, чем-то напоминавшая мужскую, в туфле-лодочке нога ступила в класс. За ней протиснулось похожее на веретено, обернутое в бесформенное платье тело.
Школьники, как по команде, вскочили с мест и замерли оловянными солдатиками.
– Здравствуйте! – стальным голосом произнесла Тамарища нелепое для ее имиджа слово, ядовито добавив: – Садитес-сь!
Класс рухнул, и тишина накрыла «окопы».
– Итак, – Тамарища потянулась за журналом, который Лиза Яблочкина предусмотрительно положила ей перед уроком на стол. – Иван Грозный! – прочитала историчка, уставившись в список фамилий.
Это звучало как вызов. Ученики с ватными ушами и вспотевшими лбами сначала даже не поняли, кого вызывает на поединок учитель. А хотя бы и Иван Грозный. Что с того?..
– Ио-а-нн Грозный, – повторила Тамара Григорьевна, растягивая гласные и твердо останавливаясь на удвоенном «нн». – Первый абзац учебника пересказывать идет… Пересказывать и-ди-о-о-от…
Тамарища носом пробороздила журнальную страницу, а затем кинула свирепый взгляд на класс. Она могла бы, конечно, вызвать Стаса Тутынина, или Гошу Агафонова, или Марину Батонову, или… Но с ними она могла расправиться в два счета, ведь это были прожженные двоечники. Лиза Яблочкина уже порядком наскучила Тамарище. Аня Терентьева – слишком умна, Лена Фитман (та самая Наташина подруга) – тоже умна, а следовательно, неинтересна.
Историчка вновь уткнулась в журнал и остановилась – так и есть на букве «Б»!
– Беляшова, к доске! – отчетливо прозвучало у Наташи в голове, но… это была лишь сила ее воображения, на этот раз пронесло.
– Брызгалова, к доске! – проговорила Тамарища.
Света Брызгалова была не хорошей и не плохой ученицей, не смелой и не робкой. Она была из многодетной семьи, средней по старшинству и училась тоже средне.
– Брызгалова моет доску! – безразлично произнесла Тамара Григорьевна, добавив: – До блеска! – Потом снова окунулась в журнал все так же где-то в районе «Б».
«Заклинило ее, что ли, сегодня», – в полуобмороке размышляла Наташа.
– Бу… – прочитала Тамарища. – Бе… Бу…
«Да что же это!» – Наташа поймала на себе полный ужаса взгляд Лены.
– Браун! – наконец рявкнула Тамарища. – К доске!
Артур Браун был единственным немцем в классе и учился на четверки. Это была как раз подходящая кандидатура  – аккуратист, все чисто, не подкопаешься.
«Пытка окончена!» – облегченно закатила глаза к потолку Лена. «Да!» – быстро кивнула ей Наташа.
– Детство Ивана Грозного прошло в обстановке дворцовых переворотов, серьезной борьбы за власть, интриг и насилия, что сформировало у него жесткий характер, – начал заученно Артурчик.
– Жесто-о-окий! – грозно поправила его Тамарища. – В учебнике написано «жестокий характер».
– В одна тысяча пятьсот сроксрокпятом году. В одна тысячасорок спятом году. В одна тысяча… – бормотал испуганно Артурчик.
– Чего ты мямлишь, Браун?! – начала свою экзекуцию Тамарища. – Ты что, говорить не умеешь? Садись, два!
Это прозвучало как выстрел, аккуратист был повержен. Тамара Григорьевна готовила новую мишень. Она долго искала. Потом широко зевнула, снова ткнулась носом, на этот раз уже в конец списка и вяло произнесла: «Яблочкина, к доске», потом еще раз широко зевнула и закрыла глаза.
Класс замер от неожиданности, Наташа с Леной контрольно переглянулись, Артурчик замер, сжимая бледные губы. Тамара Григорьевна – спала…
Продолжение следует.