***

Я, каменный Гринёв, воздвигся в Белогорье,
Буран не заметёт волшебные следы:
Пойдёт по ним и волк с главою непокорной,
И человек пойдёт, а может быть, и ты.

Нет жизни без тебя в огромном лунном мире,
И яд твоих лучей съедает монолит,
А крепость за холмом ещё стоит. И шире
Небес твоих земля – комочек лишь на вид!

Слух у меня такой, что стон Руси великой
Мгновенно различу: Москва иль Сахалин?
Тебе же не дано прийти к тунгусам диким,
Лишь к избранным идёшь: ведь ты такой один!..

Всё рыскаешь кругом – крепка ли прочность смелых? –
В горах, степях, лесах, на берегах у вод.
И каторжных твоих: Степана и Емелю –
По Волге понесёт могучий русский плот.

Веленью твоему могу ли быть послушен?!
Кидай на нас хулу холопа и жреца,
Но камни в колее уже закрыли уши
И, может быть, сейчас оспорят и глупца.

Я долго буду жить без смысла и без толку,
Пока ты не поймёшь болезненный удел,
Избавить чтоб её, пойду молиться волку.
Не нравится исход? А ты куда глядел?!

Боишься ты его, предателей вдогонку
Ему ты норовишь послать в шкурах овец.
Он, с твоего «добра» снимая только плёнку,
Как брат, со мной на «ты», а может, как отец…

Ну, покажись скорей, я разом встану в стойку.
И нанеси удар. Какой подставить бок?
По разным сторонам пусти коней четвёрку
Или топор бери… О кровожадный рок!