1. Нюансы чувств. Страницы из дневника. 1979 год

1 января 1979.

         Мело-мело по всей земле,
         Во все пределы.
         Свеча горела на столе,
         Свеча горела.

         Б.Пастернак

    Какая там метель метет по всей земле! Вьюжит. Кружит. Не видно домов. Не видно неба. Только одна белая пыль, сугробы и занесенные снегом тропинки-дорожки.
Как быстро промелькнул вчерашний вечер - завершение прекрасного 1978-го года. И ночь... Нет, ночь - не быстро. Слава Богу, ночь была, длилась, шла. Я помню себя и его в ночи. От чего же сейчас я чуть не плачу? Почему самые лучшие наши мгновения, самые высшие душевные подъемы приносят так много боли? Я благословляю этот день - 31 декабря, этот переход из одного года в другой, который не показался мне страшным, потому что рядом со мной был Герман. Это грело и укрепляло меня. Пока он рядом со мной - я могу жить бесстрашно.

    Недели две назад он провожал меня домой, тоже была метель. И я в этой метели, на холодном ветру, завывающем со всех сторон так, что голоса не слышно, говорила ему:
    Ты рядом, и все прекрасно -
    И снег, и холодный ветер.
    Спасибо тебе, мой ясный,
    За то, что ты есть на свете!

    Ю.Друнина

Мы встречали Новый год только вдвоем, в квартире моей подруги Нины. Я чудачка: ведь это все было на самом деле, я помню каждый миг этого вечера и себя в каждый миг, и все равно уже сейчас все бывшее там кажется мне невероятным и нереальным. Как все неправильно быстро становится прошедшим. Ведь мы только вчера встретились с ним в 5 часов вечера, и уже прошло больше суток. Был мороз-морозище и ветер-ветрище прямо в лицо. А мы шли храбро и радостно навстречу нашим счастливым минутам и часам. Вот они, заветные ключи, у меня в руках. Как будто я - хозяйка квартиры. Герман сразу пошел на поиски сосновых веток, а я - прямым ходом на кухню. Мне не трудно и не нудно справляться с ролью хозяйки. Это все для него, для любимого. Предчувствие праздника, который приближался так стремительно, росло во мне с каждой минутой.

    Мы вошли в квартиру, которая продуманно, заботливо была уже подготовлена для нас Ниной. На кухне красивый пирог, в комнате на столе - свечи, записка и книга стихов Александра Блока. Это мне подарок.
    7 часов вечера - я на кухне готовила блюда для праздничного стола, а Герман готовил комнату. Потом, когда были закончены все приготовления, были зажжены свечи, мы устроились на диване поудобнее. Я оглядела комнату в удовольствием, восхищением, волнением и вдруг подкравшейся грустью. Комната маленькая, очень уютная. На столе угощения, вино, бокалы, свеча на столе и свеча на подоконнике. По всей комнате в вазах - сосновые ветки, украшенные игрушками, бумажными снежинками и "дождиком". Герман развесил разноцветные шары. Огонек свечи дрожал, и дрожали тени от веток, делая комнату загадочной. "Как красиво!" - не удержалась я от восторга. И тогда у меня мелькнула мысль: я бы хотела жить в этой квартире с Германом вдвоем, готовить ему обеды ( это пишу я, страшно ненавидящая кухню), ждать его по вечерам, сидеть с ним рядом на диване и говорить, говорить. Это и есть счастье!

    И тогда же у меня мелькнула мысль, которая меня испугала и которую я поспешила прогнать:"Один вечер только. И завтра все это кончится." Но сегодня ведь это всё есть - вот комната, вот праздничный стол, вот свечи, вот запах елки, вот Герман и вот я!
    До Нового года оставалось 3 часа. Волнение вместе с жалостью к году уходящему не давали мне быть беззаботной. Провожаем старый год. Да, за старый год, за хороший, за лучший мой, потому что любовь. Потом - за меня. Много - за меня.
    Мы так целовались, я просто сгорала от желания, не смея произнести:"Когда же? Когда же наконец?" Мы чуть не пропустили приход Нового года. Без четверти двенадцать спохватились: я спешно причесывалась, Герман открывал шампанское. Уже начали бить куранты, отсчитывая минуты. Я сбилась со счета и не успела с последним ударом загадать заветное желание, как обычно. Только твердила все время про себя:"Чтобы Герман был со мной!" Об одном об этом прошу. Кого?

    Шампанское искрилось, пенилось в бокалах. Мы выпили на брудершафт и в один голос сказали:
Он - Чтобы Леночка была всегда!
Я -  Оставайся со мной всегда!
    Потом  мы обменялись сувенирами и открытками. Его открытка удивила меня.
"Девочке Леночке моей миленькой, дружочку моему дорогому и единственному - С Новым годом! И пусть этот год станет у нее лучшим! И пусть в этот год Леночке будет хорошо. Очень-очень. И в следующий. И всю жизнь!"

     Вчера я просто обрадовалась и все. А ценность, вернее, бесценность этих слов до меня дошла сегодня, когда я пришла домой, такая вся отключившаяся и отсутствующая для моих домашних. Как дорога каждая буковка, написанная его рукой! Для меня одной. Я никогда не знала такой любви.


     Потом мы с ним пели песни под гитару. Он спел ту, которая мне очень нравится, но я ее даже всю не знаю - "Диалог у новогодней елки" на стихи Ю.Левитанского. Чудесная песня! В ней вся наша жизнь: вот Новый год, зима, январь...

     Чем же все это окончится?
     Будет апрель.
     Будет апрель? Вы уверены?
     Да, я уверен. Я уже слышал,
     И слух этот мною проверен,
     Будто бы в роще сегодня
     Звенела свирель.
     Что же из этого следует?
     Следует жить!
     Шить сарафаны и легкие платья из ситца.
     Вы полагаете, все это будет носиться?
     Я полагаю, что все это следует шить.

Как она мне нравится!
- Это тебе.
     Я удивилась, когда он успел ее выучить? Еще неделю назад я спрашивала у него слова, и он их не знал. А потом он спел для меня еще одну песню-подарок. Любимейшую мою - "Под музыку Вивальди". Я так и ахнула. Ах, Герман! Никогда ни от кого я не получала столько близкого мне, того, что гладит по сердцу.

     А потом... я услышала столько нежных слов о любви, от которых чуть не заплакала.
- За что мне такое счастье? Ты мой! Ты мой!
- Да, твой. Любимая моя!
     Как давно у нас этого не было! Закинуть обнаженные руки ему за шею и опьянеть от близости его тела... Да, есть любовь. Да. Я люблю.

     Мы дремали, не погружаясь в сон, а только чуть-чуть прикасаясь к нему. Я жадно хотела выжать из этой ночи как можно больше чувств, чтобы запастись этим на наши дальнейшие короткие встречи, когда Герман приходит только для того, чтобы проводить меня домой, потому что некогда, у него и у меня свои дела.
     А утро все-таки пришло. Мне показалось это странным. Сонный, взлохмаченный Герман смотрит на меня, едва приоткрыв неоткрывающиеся глаза. Я принимаю его такого, даже смешного чуть-чуть. "С добрым утром! С Новым годом!" А за окном метель, и в комнате похолодало. Я юркнула опять под одеяло, к нему, горячему...

     А потом у меня возникли недоумения:"Почему надо вставать? Почему надо уходить, когда я не хочу уходить?" Стол выглядел уже совсем не так красиво, как вчера. У меня болел желудок, болело сердце и вообще как-то было не по себе. Вчера был праздник. Одно ожидание его чего стоило! А сегодня праздник кончился, хотим мы это или не хотим. Я со старанием мыла посуду, мыла пол, запрещая себе грустить. Теперь на все я смотрела почти с болью: здесь мы были с ним вдвоем, а сейчас с этим надо расстаться. Я никак не могла уйти из этого дома, хотя надо было спешить домой - там гости и надо провожать брата. Не отпускает меня эта квартира. Но очень грустно оставлять наши шары, наши елки, наши свечи. Как здесь было вчера! И впереди еще была целая ночь и целое утро!

    Герман спел мне про Аленушку, опять "Под музыку Вивальди" и опять "Диалог". Я с этой песней вышла отсюда и пошла по метели, по сугробам к себе домой. Как переключиться на ту обычную каждодневную жизнь, с подъемом в 7 часов утра, с троллейбусами, с магазинами, с работой, с учебой? У меня даже для моих домашних не было сил, потому что они все были оставлены там, в той квартире, где еще стоят в вазах сосновые ветки и дразнят меня запахом и воспоминаниями.

    Он проводил меня до остановки. Часть пути я шла одна, по сугробам, на ветер. А в душе потихоньку образовывалось пустое место. Все силы души были отданы Герману, а на завтрашний день они еще не успели накопиться. Я вспомнила фильм "Ирония судьбы", когда Женя возвращался из Ленинграда, после необыкновенной новогодней ночи, в Москву, домой, к маме. ОН УСТАЛ ОТО ВСЕГО! Также шел один по пустынным снежным улицам, также свистел ветер, и кружилась метель. И еще звучал голос:
    С любимыми не расставайтесь!... Всей кровью прорастайте в них!.. И каждый раз навек прощайтесь... Когда уходите на миг...
    Ему, конечно, было хуже, чем мне. Но сегодня мне вспомнилась именно эта ассоциация...
    Мне желали ВЕСЕЛО встретить Новый год. Что-то я не помню, было ли мне весело? Я улыбалась, смеялась, мне было хорошо и счастливо с Германом. Счастье - это не веселье, а совсем другое.
    Теперь пойдет январь со своими заботами. Январь я не люблю и февраль, и март тоже не очень. Но ведь потом будет апрель! Я знаю - мне Герман вчера пел про это!


Продолжение следует