Глава сто первая. Школьные заморочки

Снова у Яши в школе происшествия.
Мать в школу приглашают, а он записку для Славы припрятал – боится матери отдавать.
А дело было так. Пошел на перемене в туалет на втором этаже, а там семиклассники, а с ними лучше не связываться. Яша, от греха подальше, спустился на первый.
- А там, баба, - рассказывал он Александре Степановне по телефону, - весь пол покрыт водой, ну, простая вода. Я на цыпочках еле к унитазу пробрался, а обратно решил по подоконнику вернуться, чтобы не по воде. А дверь была открыта. Завуч увидела, как я по подоконнику иду, и ко мне прицепилась: «Зачем ты в туалете воду налил?» Я говорю: "Так и было, я не лил". Она ругается: «Почему ты не на своём этаже? Здесь только для малышей». Отвечаю: «А я не знал». Короче, пристали ко мне – я и дверь сломал, и плитку какую-то, и вот весь туалет залил. Короче, кругом я виноват. «Приведешь мать!». Ага, сейчас, чтобы она сперва на меня накричала, а потом в школе... Опять начали про то, что меня на учёт в милиции поставят, что из школы исключат. Чуть что – исключат из школы! А что в этой школе все старшие дерутся, почему я и боюсь в наш туалет ходить – это никто не знает. Меня, знаешь, недавно в подвале, где столовая, избили семиклассники, пинали ногами. Я потом поднялся, больно так спину, но я всё равно пошел в класс и весь урок просидел. Меня училка спрашивала – «Яков, ты почему такой грустный?» А мне спину было больно, но я не сказал, я себя вел по-мужски!
- Яша, но надо же было об этом учителю сказать!
- Я не стукач, баба! А меня ещё исключать грозятся. Что я сделал?!
Пришлось бабе Асе объяснять внуку разницу между собственной защитой и наушничеством и успокаивать, что исключением его просто пугают, чтобы он не озорничал.

К этому времени Яша уже шесть глав своей повести написал, и Александра Степановна все их отправила в «ДиМ» Елене.
При очередном разговоре бабушка сказала внуку:
- Надо уже бы завершать эту повесть. Она не развивается, крутится, как белка в колесе, вокруг этих детских шалостей. Я всё же за развитие сюжета, а эти эпизоды, как в «Ну, погоди». Знаешь, я уже перестала изумляться, как хорошо у тебя получается, уже хочется – дальше. Диалоги и сюжетные вставочки ты освоил. Пора переходить к более полным вещам. Хотя – за шесть месяцев написать повесть, учась в школе, - не хило, что там говорить.
- Знаешь, баба, я, когда написал последнюю главу, был как мёртвый, у меня голова была такая тяжёлая!
- Э-э, дорогой, так дело у нас не пойдёт. Хоть я и за то, чтобы ты писал, но такие напряги совершенно ни к чему. Давай-ка последнюю главу, завершающую, и заканчивай. Кстати, тут от папы снова деньги пришли. Он настаивает, чтобы мы тебе сами что надо покупали, а не маме их передавать. Но я против. Что скажешь?
- Баба, она говорит, что папины деньги пойдут на еду. У неё же есть на еду, почему – не мне?
- Нет, Яш, ты не понимаешь. Ты ж и ешь, и одежду тебе надо, в школе всякие траты… Ты какие-то факультативы посещаешь? Ну, вот. А это же дополнительные занятия, за отдельную плату.
- Одежду нам баба Рита высылает… Всё время ты, баба, за маму!..
Бабушка рассмеялась:
- Я не за маму, а за справедливость. Тебе дай волю, ты все деньги на компьютерные игры истратишь. Так ведь? Ты мне вот что скажи - что делать с твоими футболками и джинсами, которые тебе малы стали? У меня их целая кипа. Отдать маме для Алика?
- Что ты! Она не возьмёт, посчитает себя оскорблённой – разве она будет старье на Алика надевать? Отдай кому-нибудь.
- Ну, ладно, я с мамой на этот счёт поговорю. Ну, что? Пока? Когда приедешь?
- Да я б хоть сейчас. Как отпустят…