Вахта. Возвращение

от http://proza.ru/2024/12/01/324

  В конце сентября выпал снег. Он хлопьями навис на ветвях деревьев, покрыл землю сплошным белым ковром. И бедные куропатки сразу стали видны: так и порскнут из-под твоих  ног, которым первыми в кирзовых сапогах стало неуютно телу.
  Пора!  Надо завязывать с этим бурением – занятия на курсе же начались; преподы с пониманием взирают на поредевшую когорту возмужалых своих воспитанников. Пусть ребята вкалывают в –охотку, а что до программы – так сама жизнь научит строго тому, что действительно понадобится народу. Так что – как говориться – держись, Серёга. Ну, или как тебя ещё там зовут.
  Но, однако же, и экспедиционное начальство понимает,  что трудовой энтузиазм школяров прибило первым же снежком. Чего уж там ждать от этаких пользы. Одна морока.
  Так что: - валите отседова, помбуры херовы. Пока бухгалтерия не устала от хитрых вам начислений.

  И вот мы уже в посёлке. Комендантша хмуро указала на самую захудалую  комнату в общежитии: Ждите, завтра-послезавтра пойдёт машина в город.
  В конторке расчёт скупыми деньжонками закончен быстро, осталось ожидание оказии.
  Назавтра, ближе к обеду под окнами общаги появился раздербаненый шестьдесят третий газон. И народ рванулся занимать себе место получше.  Претендентов оказалось неожиданно много. Но больше всего  - невесть откуда взявшиеся бабульки со своими тяжелыми ящиками. Ясень пень –это блатные родственники постоянного контингента. Они посетили эти благословенные места с целью заготовок дикоросов: ягоды, грибы, орехи. Матушка-земля, белая берёзонька… Да смородинка, да голубица, да брусника, да… Всю бы страну могла прокормить своими дарами здешняя природа.
  Но нам, как это говорится, не до сук.  Нам бы чтоб «броня крепка» ну или куда  там ещё идёт марганцовка, кроме как у торчков ширяющихся.
  Однако же и грех не приобщиться к житейским хлопотам. Даже такой лодырь как я, и то заразился всеобщим порывом, да после смен подварил варенья, да ореху навеял. В здоровенном моём рюкзаке обернул банки городской курткой, сменными трусами, да рубашкой, да пересыпал промежутки меж ними орехами  - для безопасной транспортировки заготовок до дому. Это чтоб перед матушкой своей оправдаться за своё отсутствие при копке огородной нашей картошки.
  А бабульки – те серьёзно поработали здесь: у каждой банок по нескольку ящиков из-под взрывчатки аммонита  – самая подходящая тара на все случаи.
  Однако же расселись кто кое как. Кабину-же  с шофёром занял серьёзный Товарищ с пузатым кожаным портфелем – там должно быть ценные документы для отдела труда и заработной платы.

  Тронулись.  На выезде из посёлка остановились у емкостей ГСМ – залились дармовым бензином под самый жвак.  Ещё я обратил внимание на то как водила, за неимением крышки бензобака, намотал на горловину какую-то тряпицу – это чтобы мусор в топливо не попадал. Логично!
  Однако, только мы отъехали от емкостей, как машина остановилась, а из кабины на обе стороны выскочили шофер и  уважаемый товарищ. Следом за ними вспыхнули языки пламени.  Кто по моложе из пассажиров спрыгнули из кузова на землю в поисках безопасного места.  Укрылся за стволом кедра и я. Отсюда хорошо было видно, как одумавшийся товарищ взывает к народу спасти портфель с документами. Не встретив положительной реакции бесчувственного люда, он, обернув пиджаком голову, ринулся в кабину и рывком выбросил невредимым  портфель далеко на мох.

  Огонь быстро локализовался  на топливном баке, открытая его горловина, хоть и позволяла огню из неё бушевать,  но и не создавала-же внутри  напор, достаточный для взрыва.  Но вскоре  загорелись и доски кузова. Огнетушитель в его углу  - по обычаю используемый для хранения запаса моторного масла – нагрелся и стал извергать на поклажу длинную струю пламени. Мы же имитировали борьбу за живучесть нашей машины, бросая в огонь комки придорожной грязи.

  И тут я заметил, что в кузове ещё смело действует  одна бабулька. Не обращая внимание на наши её увещевания, она самоотверженно выбрасывала на землю без разбору первое что ей подвернётся под руки.  Когда же я заметил, что она прёт к борту мой тяжеленный рюкзак, то и мои действия приобрели осмысленный характер. Я подскочил к борту и принял  из её рук свой рюкзак. Тут уж и бабульке от меня досталось  - грубо выдернул я её из кузова и отнёс от огня под прикрытие придорожного кедрового ствола.

  Огонь тем временем спокойно дожирал сгораемые элементы нашей газушки. А Товарищ уже достал  из спасённого им портфеля чистый лист бумаги и, усевшись на бугорке, начал дрожащей рукою составлять акт о случившемся происшествии. Закончив грамотно писать, он распорядился каждому участнику события подтвердить прискорбный этот случай своей подписью. Покончив с этим важным делом, мы всей толпой вернулись в посёлок в состоянии полной неопределённости перспектив своей уж эвакуации из тайги в городскую среду.
  Но руководство здесь не дремало. Они отыскали в калашном ряду заброшенной техники совершенно уж разбитый грузовик. Технические умельцы что-то с ним сделали такое, что он стал заводиться и даже самостоятельно передвигаться на местности.
-Садитесь - говорят нам – на него.

Мы и сели, да поехали.  Аж до самой первой лесной деревеньки.

  Прясла сельской поскотины были по-колхозному исправны; а мальцы деревенские дождались, наконец-то, дяденек из леса; воротца были шустро растворены и наш экипаж чинно (тормоза у машины совершенно не работали) проследовал до сельпо.Здесь пришельцы спешились для того чтобы тут же совершить ритуальный закуп и традиционное причащение дарами потребительского союза. Несколько, правда, избыточное.

  Если бы в то время нашёлся такой человек, который с укоризной посмотрел бы в глаза семнадцатилетнего участника групповой вакханалии, то юноша, во-первых, был удивлён претензией к себе, а, во-вторых, не нашёлся чем бы ему ответить. Ведь этот ритуал был естественной формой социализации подростка в действующую бытовую среду. В самом деле – что за нелепость видеть меня в стороне от тесной компании товарищей по работе? Конечно, велика была вероятность вползания в тяжкий недуг алкоголизма. Но уж где всего менее это пристрастие следовало бы ожидать, так это в дружной весёлой компании.

  Так где же тогда? Спустя шесть десятков лет после этаких приключений, уже крепко состарившийся мыслитель с удивлением обнаруживает в себе воспитанное годами благоразумие винопития, не находя  и признаков последствий от всё более снижающихся доз естественного употребления разного рода напитков. Вот и приходится отвечать на этот вопрос чистым теоризированием. Взяв себе в помощь такой авторитет, как известный миру писатель Михаил Шолохов.
  А он так выразился однажды, словно отвечая на наш вопрос.
Цитирую:
-«Неужели все вы и ты, старый дурак, не понимаете, отчего мы пьем, не понимаете, что мы пьем, чтобы не было стыдно. За вас, идиотов, стыдно. Болван ты безмозглый.»
  Кого же конкретно наш Михаил Александрович назвал болваном?  А вот и одного из руководителей Советского Союза, - члена Президиума ЦК,   Клемента Ворошилова.

  Ну, если уж там …  А нам-то куда нырять тогда от житейских проблем в Отечестве?
  Если уж такой пример кому-то не приоткроет направление поисков источников проблем, то я уж не знаю что ещё и сказать.


  Тогда же путь от щедрой лесной деревеньки до городской железнодорожной станции предстал в моём сознании редким пунктиром. Последнее, что я хоть сколько отчётливо помнил так это плавное издалека подруливание  ко входу в вокзал  нашего автомобиля. Нетрезвый шофёр виртуозно без тормозов остановился где надо. И…

…Проснулся я на нижней полке плацкартного вагона поезда Харьков- Улан-Уде. Молодой мой организм без труда преодолел малейшие признаки последствия товарищеской пирушки около сельпо. Пассажиры участливо напоили меня водой и сообщили что я был доставлен   сюда какими-то бородатыми мужиками. Они же и уведомили проводника что э т о т  следует согласно вот этого билета до Иркутск-пассажирского.
- А рюкзак?
- ?
  Его я обнаружил в тамбуре следующего вагона.

  Теперь я ехал в обществе какой-то харьковской семьи, наслаждаясь звуками их украинской мовы. Они же предвкушали увидеть наконец-то знаменитое озеро мира. Когда же я угостил попутчиков щедрыми пригоршнями кедровых орешков от сибирской тайги – радость наша обоюдная была безграничной. Немало же и мне перепало от их куркулистых съестных дорожных припасов.

  Благословенны были времена тех ещё царствующих болванов, когда национальные особенности человека воспринималось нами как украшение жизни среди людей одной судьбы. И даже мысли не было о том, что выдающимися героями «русского мира» станут вдруг лица какой-то далеко не русской национальности. Будто бы   у них в родных краях нет иных проблем кроме как получить завлекательные выплаты и компенсации. И это   неожиданное обстоятельство озадачивает человека, всю жизнь свою строящему без претензий к кому-либо.
  От этакой экономики современных вахт как не запить горькую от стыда. Да уж поздно мне начинать-то с цифры Семьдесят Семь житейской симфонии.
27.04.2025 11:05

Претензии за точность цитаты адресовать: https://dzen.ru/a/Z-zyCb7zD1ZxKFL8