Истории из жизни

Случай в центре Европы
Часть 1
Конец августа на Валдае выдался грибным. Дачники разъехались, лес стоял пустой и тихий, а грибы целыми пластами перекидывались от одной палянки к другой. На зеленом мху – красные подосиновики выстроились по росту, из белого мха торчали крепкие коричневые головки боровиков, в траве у берез оседали хлипкие подберезовики, но попадались и беленькие. В лесу пахло грибами, так же как в старой бане.
Марина  третий раз за день пошла в лес. Грибов был полон дом. Жареных,  маринованых, мороженых и сушеных. Но дома делать было нечего, а в лесу было хорошо.
Корзину она набрала за полчаса.
- Ну, и что дальше? Даже неинтересно так собирать, - в который раз подумала она, перекладывая тяжелую ношу из руки в руку. И домой идти не хотелось в опустевшую, затихшую и сразу погрустневшую деревню, но и с тяжелой корзиной не погуляешь.
Она поставила корзину  и оглянулась. Лес только-только начинал желтеть и казалось, что это солнечные лучи играют в березовых ветках и желтыми пятнами первых опавших листьев ложатся на мох. Но серебристые паутинки  уже висели то тут, то там коварным кружевом, а яркие осинки нежно дрожали разноцветными круглыми листьями. Воздух был такой  свежий, что его хотелось глотать как чистую воду. Марина глубоко вздохнула, улыбнулась, постояла и опять, потянулась за крепеньким черноголовиком, чуть высунувшимся из серого вереска. Под ногой  хрустнула ветка, и нога вдруг быстро и уверенно поползла вниз. Марина было схватилась за ветку рядом, но и ветка, и мох неожиданно провалились под рукой. Внизу была пустота, и эта пустота затягивала ее все сильнее.  Выручила стоящая недалеко  корзина,  ухватившись за нее, Марина оперлась локтем о твердую землю и стала потихоньку, ползком выкарабкиваться. Вниз она не смотрела, всем своим нутром ощущая холод и ужас пустоты. И только  поднявшись на ноги и отойдя на несколько шагов от края ямы, в которую чуть не сползла, заглянула вниз. И стало еще страшнее. Внизу лежал человек.
----------------------------------
- Баба Кира, баба Кира, чего заперлась так рано, открывай. Баба Кира-а-а!!! – Марина кричала и изо всех сил колотила сначала кулаком, а потом полешком в дверь единственной соседки, оставшейся в деревне, - Открывай, баба Кира!
За дверью топтались, ворчали, чем-то гремели.
- Че орешь–то, иль пожар? Марина, ты? Я уж на ночь заперлась...
- Да я, я, открывай, баба Кира. Я человека в лесу нашла? Чего делать?
- Ну, полошная, ты чего так дышишь? Убегла от него? Напугал, что ли?
- Кто напугал? Конечно, напугал, он мертвый. Пойдем вместе. Надо посмотреть.
- А чего смотреть-то, коли мертвый? Надо в милицию звонить или в поселок ехать на велике. Но завтра. А где лежит-то? Прям на дороге? Тогда надо убрать, а то ночью наедут. Могут, кто в темноте, хотя, вряд ли. Но если лесовоз пойдет..., то могут.. Хотя... ,– рассуждала вслух баба Кира.
- Нет, пойдем посмотрим, а вдруг он живой, просто упал?
- Пьяный, что ль совсем? А то я пьяных не видала. Вот и наедут на дурака...
- Да он в яму упал, я сама туда чуть не свалилась, глубокая. Видно, что он хотел выбраться, все края внизу обсыпаны, но скользко после дождя. Может он ноги сломал? Надо посмотреть. Человек же?
- Так ты ж посмотрела. Мертвый? Не шевелится?
- Не знаю..., я испугалась. Вот, прибежала за тобой. Пошли. А то спать все равно не будем...
- Да,  страху ты нагнала, не будем. Вдруг ночью придет... из ямы...,  вот повезет нам..., -  баба Кира хитро усмехнулась, блеснув ореховыми глазами, но, взглянув на испуганное лицо Марины, замолчала.
- Давай что-нибудь возьмем, чтобы его вытащить. Веревку или лестницу...
- А далеко лежит-то? Куда мы с лестницей попремся, мать его..., - ворчала баба Кира,  но начала собираться.
 Минут через двадцать женщины  вышли из деревни. Было еще светло, но похолодало,  Баба Кира прихватила с крыльца военную плащ-палатку, оставленную сыном для похода за рыбой на озеро.  Зашли в лес, и тут Марина поняла, что не помнит место, где она чуть не упала в яму. Она убегала в таком ужасе, что и корзину с грибами забыла, не до корзины было.
- Значит, будем искать корзину твою, дурная голова. Скоро темнеть начнет. Найдем яму, да сами в нее и свалимся, - ворчала баба Кира.
- Вон,  вон корзина моя стоит, значит здесь, -  обрадовалась Марина.
Женщины осторожно подошли к яме и заглянули вниз. Внизу лежал человек.
- Ой, он кажется не так лежит, как раньше. Наверное, живой, да, баба Кира?
Баба Кира вдруг стала серьезной. Она обошла яму, потоптала края, сломала ветку и что-то померила.
- Это  Витька, небось, вырыл, мужики уже к охоте готовятся. Слушай, нам его так не вытащить, надо вниз лезть.
Баба Кира посмотрела на Марину, на ее финский спортивный костюм, специально привезенный «для леса», потом похлопала себя по холщевым рабочим штанам и сказала почти сердито:
- Я полезу вниз. Если живой, будем вытаскивать. Давай веревку.
Она обвязала себя веревкой, конец привязала к дереву и начала довольно ловко спускаться. Марина даже удивилась. Прыжков за пять она спустилась совсем вниз к человеку. Наклонилась и потрогала его сначала за руку, а потом за голову.
- Мужик теплый, вроде и не пьяный, иль не очень..., сердце, кажись, бьется, глаза закрыты, - бормотала старуха задумчиво.
Человек будто ее услышал, вдруг открыл глаза и застонал. Это был, скорее, хрип, тихий,  длинный и какой-то совсем вымученный. Марина отскочила от края ямы. Баба Кира быстро перекрестилась.
- Живой. Надо тащить. Может очухается и поможет нам.  Эй, красавец, просыпайся, петушок пропел давно..., - похлопала она мужчину по лицу. Но он закрыл глаза.
- Ладно, я его обвяжу и начну подымать, а ты подтягивай. Палку возьми, чтобы заворачивать. Умеешь? Он вроде, не очень толстый, может и выдернем.
Они «выдернули» мужика, примерно, через час, с третьей попытки.
- Если у него еще что-то и было не сломано, то мы ему все сломали, - с ужасом думала Марина, когда тело в очередной раз сползало в яму.
Обе, грязные и мокрые от пота, сидели  они  рядом с вытащенным «телом» и разглядывали в сгущающихся сумерках  бледное лицо, хороший, несмотря на грязь, охотничий костюм, большие руки, красивые, и как подумала Марина, дорогие часы, и один сапог на ноге. Второй сапог остался в яме.
- И как мы его до деревни дотащим? – с тоской в голосе спросила совсем выдохшаяся Марина.
- А-а-а, это - ерунда! – усмехнулась баба Кира. – Она уже отдышалась от подъема и отвязывала веревку от дерева. – Эка делов, в пять минут доташим, Мариночка. На плащ- палатке. Я в войну девчонкой так раненых таскала. Ох – ех ... .... Вот и пригодится та закалка. Вот жисть... е.. ....
И они потащили. Почти в темноте, по мху и кочкам, веткам и сучьям, цепляясь за них руками и ногами, крича и воя, приседая, подталкивая и чуть приподнимая тяжелую ношу, выползли они на дорогу, и потащили к деревне. Мужчина стонал, один раз попытался даже приподняться, но захрипел и, похоже, потерял сознание.
- Угробим, точно угробим, - с ужасом думала Марина, наматывая край плащ-палатки на содранную в кровь ладонь.
- Давай, давай, дура толстожопая, мать твою!.. орала баба Кира на Марину, - Пошевеливайся. Ты че там, рядом улеглась, е....
- Да замолчи ты, зараза, - хрипела в ответ злая и почти обессилевшая Марина, - У-у-ух, - и толкала.
Мужчина опять начал стонать, видимо и ему досталось.
- Больно тебе, хер моржовый? Да? Так вставай и беги, пень египетский! Ишь разлегся! Е... ... .....  А я лягу полежу, - уже почти сипела баба Кира. И тянула, тянула. Они обе понимали, что если они остановятся, то свалятся сами и уже не поднимутся.
В поту, в грязи, в слезах, слюнях и в полной темноте доташили они свою ношу до дома Марины. И повалились на траву прямо у калитки. Потом на крыльце под маленьким фонариком скинули одежду, кое-как отмылись водой из бочки и чуть отмыли мужчину. Он иногда все еще тихо стонал.
- Смотри, не помер пока, молодец! Надо с него одежду снять и осмотреть, что там у него поломалось, а что еще может пригодится, - опять хихикнула вполне уже очухавшаяся шустрая баба Кира.
- Да у него, наверное, все поломалось после такого марш-броска, невольно улыбнулась и Марина. Ей почему-то стало легко и даже весело от сознания, что они все-таки сделали это совсем невозможное дело.
Включили верхний свет на веранде и, переворачивая почти бездыханное тело с боку на бок,  сняли одежду. Куртка и свитер были мокрыми и грязными, а футболка почти чистая.Очень грязными были  кисти рук, пальцы сбиты в кровь, но самыми страшными были ноги. Одна – совсем окровавленная, с глубокой  рваной раной и разбитыми пальцами, а вторая, в сапоге, немного получше. Переломов они не увидели.
- Слушай, - вдруг подскочила баба Кира, - дуры мы египетские, едрена мать, ведь умрет же мужик. Воды ему надо дать, обязательно! Он же и стонет не от боли, а от жажды.
Поднесли к спекшимся губам воду в кружке. Она полилась мимо, но губы вдруг стали шевелиться и ловить тонкие струи.
- Ишь, как жить хочет, едрена мать..., все в порядке, - обрадовалась баба Кира.
 Мужчину потихоньку затащили в дом и последними силами втащили на низкую кушетку, которую Марина предварительно застелила постельным бельем.
- Завтра надо в милицию звонить, хотя и выходной. Или ехать. Ладно, все, пошли спать, -  баба Кира прислонилась к косяку двери и спрятала за спину крупные тяжелые кисти рук. Они дрожали.
Но спать Марина не смогла. Она опять промыла раны, нашла в аптечке йод и перекись, и даже старый стрептоцид. Мужчина стонал. Похоже, он был в сознании и иногда открывал глаза, но любое его движение заканчивалось стоном. Марина  посмотрела на серое осунувшееся лицо незнакомца и опять с ужасом подумала:
- Ведь теперь, если он умрет, мы будем виноваты. Это мы его искалечили до смерти. Что же делать? ...
Чтобы хоть как-то стряхнуть с себя жуткие мысли, она стала собирать разбросанную вокруг одежду, из грязного вороха вдруг что-то выпало и громко шлепнулось на пол. Это был мобильный телефон, и экран неожиданно высветил длинный столбик  неотвеченных вызовов. Марина смотрела на эти ряды цифр, с трудом соображая, что, возможно, появилась ниточка связи , и она держит ее в руках.
- Позвонить? Или завтра? - Ничего не соображая, она нажала на первый вызов. Гудков было немного:
- Алло? Саша? Ты где? Я тебе звонила, ты что с ума сошел, сколько сейчас времени?- Сердился женский голос.
- Извините. Это не Саша. Он попал в аварию и находится в деревне Морозово...
- Кто это? Какая авария? Прекратите! Я заявлю в милицию. Бандиты, совсем обнаглели, - и телефон отключили.
- Не верят. Конечно, никто и не поверит. Думают, что это развод на деньги. И не поверят..., – поняла Марина и положила телефон на стол. Экран погас, а с ним гасла и надежда.
Мужчина опять застонал. Он хрипел, метался и почти сполз со старой  кушетки. Подтягивая его наверх, Марина вдруг почувствовала, какое горячее у него тело.
- Температура? Заражение крови? Точно умрет...
Она набрала в ковшик воды, добавила чуть уксуса и обтерла полотенцем горячее лицо, грудь и запястья. Так делала она давно, когда болели маленькие дети. Она даже вспомнила  ласковый приговор и прошептала: «Водичка – водичка, умой наше личико. Куда вода, туда и беда..».  Потом отжала полотенце и положила его мужчине на лоб .
- Значит, ты - Саша? – Марина всматривалась в чужое лицо. – Что нам делать с тобой, Саша? Как помочь? Вот ведь, упал в лесу и чуть не умер... Ну, а что тут сделаешь? Делай, что должно, и будь, что будет.
Она растолкла несколько таблеток, смешала их с водой и поднесла к его губам. Мужчина пил жадно, громко глотая.
- Молодец, хорошо, пей, пей, - приговаривала она. Потом опять сменила повязку на его ноге, придвинула к дивану раскладное кресло  и свалилась в него совсем без сил.
Ее разбудило солнце. Еще невысокое, оно светило в окно и прямо ей в лицо. Окрыв глаза, Марина сощурилась и не сразу увидела направленный на нее взгляд человека. А увидев, испуганно вздрогнула:
- Господи, это не сон!
Мужчина смотрел пристально и пытался то ли улыбнуться, то ли что-то сказать:
- Где я? - услышала Марина хриплый шепот.
Она быстро выпрямилась в кресле, потрогала зачем-то волосы и начала тоже чуть охрипшим со сна голосом.
- Мы вчера нашли вас в лесу, в яме. Выташили и вот притащили сюда. Это – деревня Морозово. Вы помните, что случилось? Можете двигаться и говорить?
Мужчина покачал головой и откинулся на подушку.
- Нога...., - услышала Марина.
Она откинула одеяло, повязку и посмотрела на рану. Рана была глубокая, но хуже за ночь, пожалуй, не стало.
- Да, Вы сильно поранили ногу.  Надо, конечно, в больницу. Вы можете кому-то позвонить, чтобы Вас забрали? – Марина показала рукой на телефон.
Мужчина открыл глаза и явно обрадовался. Он попытался взять телефон, но израненные, распухшие пальцы тут же выронили аппарат. Марине пришлось присесть на постель рядом и показать список неотвеченных вызовов.
- Я вчера попыталась позвонить, - она показала на номер, - но было уже поздно. Марине почему-то не захотелось рассказывать, что ей даже не поверили.
Мужчина покачал головой. Марина показала на следующий номер, он снова покачал головой, а вот на номер С.Г. он кивнул.
- Хвоите, - прохрипел он, покачал головой и показал на горло.
Марина нажала на вызов.
- Са-а-аня, ты где? Мы тебя потеряли..., - из трубки понесся такой мат, что Марина отстранила телефон от уха.
Саша, теперь уже Саня, тихо засмеялся, морщась, видимо от боли, и сделал Марине знак разговаривать.
- Ты где? – орала трубка.
- Здравствуйте, - начала Марина, - Александр попал в аварию, ему трудно разговаривать, но он просил вам позвонить...
- Барышня, ты чего там несешь? Какая авария? Почему у тебя Сашкин телефон? Ну- ка прекрати! Где Сашка! Посажу, сука, если выпендриваться начнешь...
Марина посмотрела на Александра, тот только качал головой. Он что-то прохрипел, но это звучало так жутко, что лучше было не повторять.
- Я могу Вам его сфотографировать и прислать фотографию.
- Фотографию? Я тебе ... ... ..... сделаю фотографию, мать твою. Денег хочешь? Получишь, .... Дай Сашку.
- Он ранен, он упал в лесу, мы тащили, он лежит в деревне Морозово. Его надо к врачу везти... Он голос сорвал,  – бормотала Марина бессвязно, всхлипывая от обиды и беспомощности.
Саша вдруг кулаком нажал на телефон. Телефон замолк. Саша застонал, потом тихонько постарался похлопать Марину по плечу. Она вдруг поняла, что так и сидит на кушетке рядом с ним. И смутилась. И рассердилась заодно. Отбросила телефон и быстро встала. В сенях кто-то громко стучал в дверь.
Это была баба Кира.
- Нуй, и как он? – ореховые глаза бабы Киры задорно блестели. – Не помер, случаем?
- Не помер. Очнулся. Но ни двигаться, ни разговаривать не может. Он в лесу голос сорвал, когда на помощь звал.
- Ишь, родимый, как его ухайдакало. У меня молоко теплое в печи. И щи вчерашние. Щас принесу, не запирайся, - и баба Кира быстро, как ящерка, соскользнула с крыльца.
Марина вернулась в дом. Там надрывался телефон. Саша пытался его взять, но он прыгал у него между непослушными пальцами. Марина включила звонок и поднесла телефон к лицу Александра.
- Сашка, Саша-а-а!.  Мать вашу, у кого этот телефон? Где Александр Мартынов, хер бы его взял!
- Сехеха...., - захрипел в телефон Саша, - это я. Слу-у-у-ай.
- Саша? Сашка, это ты? Что случилось ... ...... ......
- Случилось то, что я Вам рассказывала. Александр в лесу упал в яму, повредил ноги, а пока звал на помощь, сорвал голос. – Марина заговорила вдруг зло и резко. -  Я нашла его случайно в лесу, собирая грибы. Мы с соседкой его вытащили и перенесли в дом. Приезжайте за ним, ему нужен врач. Мы не бандиты, нам ничего не надо. Только заберите его. Связь здесь бывает не всегда. Я Вам презвоню со своего телефона.
- Во-о-о, на как... ..... ...... А где это находится?  Деревня или что?
- В Новгородской области. Валдай.
- А где она находится, эта ..... .... область? Под Москвой? Куда его занесло? Е-мое ..... ......
- Прекратите ругаться, я не желаю это слушать! Новгородская область находится между Петербургом и Москвой. В центре Европы, между прочим... Вы в школу ходили?
- Во-те на...., как строго. Ходил в школу, но давно. И в Европе я был. Испания, Португалия, Париж. А Саня .... .... ..., пардон, где валяется?
В комнату осторожно вошла баба Кира, обвешанная торбами с теплым молоком и щами.
- Ой, родимый, оклемалси-и! Молодец! Вот, молочка попей...
- И сколько вас там в этой области в центре Европы? На скольких гонорар делить собираетесь ..... .... ...., – из трубки опять посыпался мат.
Марина выключила телефон.
Баба Кира суетилась на кухне: наливала молоко в кружку, заправляла маслом и медом. Саша лежал, прикрыв глаза рукой.
- Мнеее ы,  хы, йти... – прохрипел он.
- Что? Что он говорит? – Марина повернулась к бабе Кире.
- Дык, до ветру, небось, хочет, – сообразила та. - Пописать тебе, родимый? А?
Саша кивнул и опять прикрыл лицо рукой.
- И как это сделать? – пришла опять в ужас Марина. – Он же не встанет...,  ноги у него... и руки...
- Дык, неси балейку из бани. Пусть ее и заполняет.  Ничего, удержит свой аппарат. Сидя. А мы выйдем пока, – быстро проговорила баба Кира. – Ты, родимый, сесть можешь? – разговаривала она уже с Сашей.
Марина пошла в баню за балейкой, в которой замачивали веники.Когда она вернулась, Саша, морщась и тяжело дыша, уже почти сидел на постели в обнимку с бабой Кирой. Марина поставила балейку на пол.
- Ну вот, щас мы тебя укрепим, шоб не завалился, балейку приделаем и справишься, - уверенно шептала она ему почти в ухо.
- Вы можете сидеть, Вам не больно, ребра целы? – Марина решила воспользоваться моментом и расспросить про самочувствие.
- Да дай ты ему нужду справить, дура египетская, чего пристала. Ему не до ребер сейчас. Держи, Санек. Справишься. А мы пойдем, посудачим на крылечке.
Женщины вышли. Марина подумала, что Саше, наверное, проще с бабой Кирой, она постарше. Хотя и Марина была явно старше Александра. Мужчина выглядел лет на сорок.
- А че, этот пень египетский, не приедет? Чего он орал-то?
- Они думают, что мы бандиты. Украли телефон и разводим их на деньги.
- Во, как? Дык, им и товарищ не нужен, что ли? Денег жалко?
- Не верят они, что Александр здесь. А он сказать не может. Его не понять. И что делать? Ему врач нужен. Я за ногу боюсь.
- Я травки принесу, ты на ночь приложи. А еще, из его мочи компресс сделай. Не выливай. Тряпочку намочи и приложи. И поменяй несколько раз. Помогает как дезинфекция, сама пользовалась. Пошли, справился, наверное.
- Да, я знаю, – вздохнула Марина.- Пошли.
Саша лежал, опять прикрыв лицо рукой. Балейка была задвинута под диван.
- Как же ему тошно, наверное, - пожалела его вдруг Марина.
- Саша, вам не больно шевелиться, в смысле, кости не болят. Понятно, что все тело в синяках, но хорошо бы, чтобы кости были целы. А синяки пройдут, - постаралась улыбнуться Марина.
Саша молча покачал головой и отвернулся.
- Конечно, до свадьбы заживет! – вступила баба Кира. – А от горла молоко пей. И пей часто, смазывай свое горло. А еще я щей принесла. Вчерашних, сутошных. Самый смак. Поешь?
Саша покачал головой.
- Ну, как хошь. Можно и попозже. А молоко попей сейчас. Горло надо лечить, чтоб твой друг, пень египетский, на нас не орал. Давай, прямо из печи, вкусно,  - и баба Кира поднесла чашку с теплым молоком.
Телефон зазвонил опять. Марина подумала, посмотрела на Александра и очень нехотя ответила. Зарядка почти кончилась.
- Перезвоните мне с Вашего телефона. Я должен его иметь. Я приеду, – телефон отключили.
- Он приедет! – воскликнула Марина и обрадовалась, пожалуй, больше за себя, чем за Сашу. Она тут же нашла свой мобильник и стала набирать телефон друга.
- Вот и ладненько. Вот и обошлось, – шепелявила баба Кира и наклоняла чашку с молоком к Сашиному лицу, - пей, родимый, пей.
- Да,-  ответил друг-матерщинник по телефону,  - хорошо. Адрес я нашел. Я приеду. С собакой. Как Саня?
- Пьет молоко. Может быть, к Вашему приезду и заговорит.
- А сколько до вас из Москвы на машине ехать? Я посмотрел, что часа за три доберусь.
- Не думаю. Рассчитывайте на пять. Особенно, в первый раз. И темнеет уже быстро. Звоните. И спасибо Вам, что приедете.
- Спасибо не за что. Если что, обман не получится. У меня собака и оружие. Сане привет.
- Хорошо, передам. Приезжайте. Мы тут две старые бабки его молоком отпаиваем. Счастливого пути.
Саша уснул сразу же после молока и очередной таблетки, но даже во сне судорожно дергал больной ногой. Видимо, от боли. Баба Кира покачала головой, глядя на него, собрала свои плошки и убежала к себе. Марина обработала рану, пальцы ног, убрала дом, приготовила еще одну комнату для гостя. Приедет. Это – самое главное.
Уже темнело, а машины все не было.
- Заблудился, наверное, тревожно думала Марина. - Вот почему у меня никогда ничего не может случиться счастливо. Почему  в кино случается happy end, а у меня - никогда...  И с мужем, и с сыном, и с квартирой, и со своей жизнью. И даже здесь, уж совсем глупый случай, и тот застрял...
Саша спал. Температура держалась, нога начала отекать, было понятно, что его надо везти  к врачу. Марине становилось все тревожнее.
- А как Вас зовут, - вдруг услышала она хриплый, но уже внятный голос.  – Вы в этой косынке похожи на ангела с крылышками за спиной. – Саша смотрел прямо на нее.
- Проснулись? Вот и хорошо. Как нога? Горит? Марина меня зовут.
- Нога горит. А он приедет. Не волнуйтесь, Марина, если он обещал, он приедет. – Голос звучал хрипло, но уверенно. - Спасибо за молоко бабушке, - Саша улыбнулся. – А щи остались? Я бы поел.
Он ел медленно и очень тщательно, подбирая каждую крошку. Потом прошептал:
- Я хочу попробовать встать и дойти до туалета.
- Нет, Вам не дойти. Это далеко. Не стесняйтесь. Что же делать. Любой из нас может попасть в сложную ситуацию. Вот Ваша балейка ... – Марина вышла.
Когда она вернулась, Саша сидел за столом.
- Как у Вас получилось? – воскликнула она.
- Да не получилось. Дальше не могу, – угрюмо прошептал он и показл на промокшую от крови повязку. – У Вас водки нет?
- Нет, водки нет, - Марина вдруг рассердилась. – Почему у вас, у мужчин, одно лекарство от всего – водка? Зачем она Вам сейчас? Чтобы, так сказать, расслабиться и забыться? Вы попали в сложную ситуацию, надо не отключаться, надо, наоборот, сосредоточиться, постараться выбраться из проблем. А Вы про водку..., господи...
Она раздраженно отвернулась, ушла в комнату, и там из окна увидела свет фар. Какая-то машина въезжала в деревню. Он приехал!
Марина выбежала из калитки как раз, когда машина подъезжала к дому. Яркий свет слепил глаза, но она махала руками, пока машина не остановилась.
- Ну, е... .... .... вы и забрались. Где Саша? Риф, сидеть! – Из машины неслась ругань, слышалась возня и наконец выбрался растрепанный, плотный и рыжий как кирпич мужчина.
- Где Саня?
- Пойдемте. Он в доме.
За машиной послышался шорох, и мужчина мгновенно обернулся:
- Кто там?
- Да ж, не боись, это я, баба Кира,  – баба Кира вошла в свет фар.
- Ну и глушь... Еле добрались. А Вы говорите – центр Европы...
- Дык, и есть, самый етот центр у нас. Ученые проверяли,  и президент тут недалеко, поэтому и связь у нас, – шепелявила баба Кира.
- Это кто? Какой президент? Где Мартынов? – голос звучал нетерпеливо и требовательно. – Я собаку сейчас спущу...
- Пойдемте, он в доме, – повторила Марина и поднялась на крыльцо.
Мужчина медлил.
- Как Вам не стыдно, мужчина!  Перед Вами две немолодые женщины на всю деревню. А Вы - с машиной, с собакой и, наверное, с пулеметом, боитесь войти в дом. Хватит!
Марина распахнула дверь и пошла вперед. Из открытой двери было слышно, как Саша хрипло зовет:
- Пхо-оходи, Се-ееха. Я деесь...
...........................................................
- Слушай, ну херня какая, как же так вышло, поскользнулся, упал, очнулся.... черт знает где..., - Сергей разливал по стаканам  виски. - Ничего себе, центр Европы, и в лесу чуть не сдох...
- Так сдохнуть можно и в Москве на улице, никто не подойдет. Вот, девушкам спасибо, - Саша  с улыбкой кивнул на Марину и бабу Киру.
Баба Кира задорно блестела глазами и с удовольствием прихлебывала «заморскую дрянь», как она выразилась.
- Ты мне бутылочку эту красивую не дашь? Я обменяю на свою. У меня самогон-то лучше, почище этой сивухи. Как слеза!
Сергей, смеялся, удивлялся, сердился и опять удивлялся. Было понятно, что он впервые в глубинке. Похоже, дальше дачи своего деда он из Москвы на отдых не отъезжал. Когда баба Кира убежала за своей «слезой», он вдруг спросил Марину:
- Извините, Марина, но Вы-то уж точно не местная. Вы – дачница?
- Приехала как дачница, да вот задержалась. Так сложилась жизнь, - Марина надолго замолчала, и стало понятно, что продолжать она не будет.
- И зимуете здесь? – удивился опять Сергей. Саша, казалось, дремал, откинувшись на подушки.
- Да, уже вторую зиму буду зимовать, - кивнула Марина и стала собирать тарелки. – Чай пить будем? У бабы Киры вкусный чай.
- Как говорил мой дед: «Пока водка есть, я чай не пью», – засмеялся Сергей. – Она же, баба эта Кира, обещала что-то принести. И поедем.
- Куда Вы поедете? – удивленно спросила Марина, замерев у стола.
- Как куда? В Москву. Вы же сами сказали, что ему нужен доктор. Вон он какой слабый, и не пьет даже...  Сейчас и поедем. Доедем как раз к утру.
- Но Вы же выпили, да и темно совсем, и дорога, и Саша..., – Марина растерянно бормотала, оглядываясь на Александра. - Дождитесь утра, света и поедете. Я Вам и комнату приготовила...
- Да сколько я выпил? Смешно. Доедем!
Баба Кира вошла в дом с закутанной в полотенце двухлитровой бутылью.
- Вот это размер! – восхитился Сергей, - это по-нашему! Полный бензобак!
- А ты мне эту красивенькую бутылешку-то отдашь? – баба Кира блестела ореховыми глазами. – Я сыну покажу..., похвастаюсь, чего пила...
- Забирай! И бублики, и пряники, и икру... да, Марина, и Вам здесь хватит, вы поделитесь, я тут много чего набросал. А мы поедем. Давай одеваться, Саня.
- Нет, Серега, поедем утром. Марина права. Глухая ночь. Если что, то и не поможет никто. А я это уже проходил. Остаемся до утра. Наливай и мне «слезы».
Сергей остановился посреди комнаты и внимательно посмотрел на Александра.
- Как скажешь. Утром, конечно, лучше. А нога? Переждешь?
Саша только кивнул. Они еще часа полтора посидели, запивая самогоном чай и чай самогоном. Александр пил немного, и каждый раз, поднимая рюмку, говорил Марине:
- Глоток за  спасение попавших в беду!
 Потом Сергей пошел  провожать бабу Киру до дома. Одной рукой она держалась за Сергея, а второй прижимала к груди «красивую бутылешку» для сына. Марина стала стелить Сергею постель, и  Александр вдруг спросил.
- И, все же,  правильно Сергей заметил, почему Вы здесь живете, Марина? Что случилось? Неудачный бизнес? Долги? Или несчастливый брак? Вы же сами сказали мне, что не надо стесняться, каждый может попасть в сложную ситуацию.
Марина застыла с наволочкой в руках, удивившись такому бестактному напору, но подумала, что, видимо, надо ответить и закрыть тему. Все же он здесь жил, и должен знать, у кого.
- Да, неудачный  бизнес, но не мой. Сын попал в сложную ситуацию, я продала свою квартиру, чтобы помочь, думали, получится исправить, но... не получилось. А у сына семья. Вот я и переехала летом на дачу, а потом выяснилось, что возвращаться некуда. Пришлось обживаться здесь.
- И зимой?
- Я попробовала жить зимой в Петербурге в семье сына, но... лучше здесь. У себя. Этот дом мы с мужем купили почти 30 лет назад. Дом большой и теплый. Муж его перестраивал для большой семьи. А потом... погиб.
Марина погасила свет и вышла из комнаты.
- Постель Сергею готова. А как покормить его собаку? Пес ведь, наверное, голодный. Что он ест?
- Сергей покормит его сам, а воды, конечно, надо налить, - сказал Саша. – Не бойтесь, Риф - умный пес, не тронет. Вы не боитесь собак? А волки здесь есть?
- Волков видела только зимой пару раз. В поле. К дому они не подходили. Но собаку было бы хорошо завести. Как-то веселее. Я люблю собак. Больших. Это – друг.- Марина с миской в руках вышла к собаке.
- Да, две женщины... в центре Европы..., – Саша опять откинулся на подушки.
Утром собирались недолго. Саше удалось встать, самому спуститься с крыльца и сесть в машину. Но было видно, что ему больно, а на повязке появилась кровь. Баба Кира нанесла гостинцев: сушеных грибов, соленых огурцов и даже вяленой рыбы – наверное, заначку сына. Сергей нюхал ароматные подарки и цокал языком.
- Да, это  деликатесы не из супермаркета...
- Спасибо, - улыбнулся и Саша, но, похоже, уже через силу.
- Позвоните мне, когда доберетесь до Москвы, и все у  Вас определится, – неуверенно сказала Марина Саше.
Сергей и Саша кивнули и замахали на прощанье. Машина тронулась.
Но никто, конечно, не позвонил. Закрутились.
...................................
Часть 2
МИТЬКА
На веранде было уже холодно, но мясо тащить в дом не хотелось, поэтому Марина делила купленный у фермера кусок свинины здесь, прямо на столе. Получалось, что если заморозить, то хватит и на Новый год. Она разложила мясо по пакетам, сложила грязные ножи, вымыла клеенку, достала из кармана фартука телефон, положила его на чистый, холодный стол и присела отдохнуть. Уже несколько недель не звонил сын. Был конец ноября, и Марина ждала, надеялась..., но телефон молчал. Молчал угрюмо и безнадежно.
Марина и сама умела разговаривать с сыном или с «умной» подругой, которую она сама себе завела.  Ведь если не разговаривать, то можно и с ума сойти. Подруга все чаще и чаще повторяла: «Дура ты, дура, Марина...», а с сыном было тоже, в общем, все понятно. Мы не любим тех, перед кем мы виноваты. И не потому, что мы плохие, а потому, что  надо выжить. И это - инстинкт самосохранения. Вина – тяжелое испытание, и человек инстинктивно хочет это забыть, избавиться от неприятного и тяжелого. Вот и избегаем лишнего общения. Даже, если Марина ни словом, ни намеком..., а , может быть, еще и больше из-за этого...
 - Да, все понятно...,  - прошептала она, - непонятно только главное: что дальше?...
В саду шумел ветер,  с веток падали яблоки. Их было еще много, Марина устала собирать, да и складывать их было уже некуда, и они с тревожным шорохом падали и падали на землю. В дверь постучали.
- Да-да, входите, - сказала Марина, очнувшись от грустных мыслей, и даже обрадовалась нежданному гостю.
Дверь открылась, и на веранду вошел Саша. Да, это был тот самый Саша, которого они, полуживого, с бабой Кирой вытаскивали из ямы, а потом волокли из леса до Марининого дома. Прошло два месяца, и Саша стоял перед ней здоровый, в теплом сером свитере и ...с палкой.
- Саша, Саша! – ахнула Марина, - Что с ногой?
- Все в порядке, Марина. Здравствуйте. – Саша улыбнулся, протянул руки и обнял Марину. – С ногой порядок. А палка не для ноги, а для спины. Болит, если долго сижу за рулем.
- Мы с бабой Кирой угробили Вашу спину?
- Нет - нет, это старая травма. А как у Вас дела? Заехал Вас проведать. Заготовки? Холодно ведь уже?
- Да, вот мясо у фермера купила. Хорошая свинина, нежирная. Пойдемте в дом, там тепло. Какой Вы молодец, что заглянули. Сейчас все расскажете.
- Конечно, заглянул. И у меня есть Вам подарок. Сейчас, -  Саша вдруг вышел опять на крыльцо.
Марина растерянно смотрела ему вслед, но он быстро вернулся с большой коробкой в руках.
- Вот, Ваша мечта. Пусть мечты сбываются, –  он поставил коробку на стол.
Марина с удивлением посмотрела на Сашу,  потом заглянула в коробку и ахнула! В коробке тихо возился бежевый щенок. Толстый, в плойках и складочках,  он только что проснулся и пытался вылезти на свободу.
- Боже мой, это мне? Собака? Собака! Мой любимый, хороший, замечательный..., – Марина взяла щенка на руки, и он тут же полез целоваться, - Саша, Саша, спасибо, это же моя мечта!
- Да, это лабрадор, все как мечталось. Вам тут без собаки никак. Лабрадор, конечно, не очень боевой, но и зашумит и отпугнет. И большой, как Вы хотели. Дружите и любите! Я рад, что угодил, - Саша улыбнулся и тоже погладил щенка.
- Господи, да это же счастье какое!  Мой, мой, мой любимый... А как его зовут?
- Его звали Митькой, но он еще маленький, и его можно переименовать, он привыкнет.
- Митька? Ну и пусть будет Митька, очень уютное имя. К нему даже по цвету подходит, Митька! - согласилась Марина.
Митька, услышав, что говорят про него, тут же завилял хвостом и всей задней частью тела. Марина спустила его с рук, Митька пару раз обежал стол и тут же сделал лужу.
- Ну вот, осваивает территорию, – пошутил Саша. - Он еще совсем глупый, воспитывать и воспитывать. Вот здесь документы и корм. А у меня к Вам, Марина, разговор есть. Давайте в дом пройдем.
- Да, конечно, пошли, - Марина подхватила Митьку, которому было не перебраться через порог, и вошла в дом. - Сейчас я чай поставлю.
- Да, чаю выпью с удовольствием. А где Ваша соседка? Я помню ее чай и молоко с медом, а щи были совсем замечательные!
- Бабу Киру дочь в город увезла. Она что-то разболелась осенью, даже в больницу попала, сейчас уже дома у дочери, но сюда, конечно, зимой не вернется.
- Так Вы что, здесь совсем одна?- Удивился Саша и даже поставил кружку с чаем на стол. -  Как же Вы одна, Марина?  А дети? Это уже совсем как-то  ..., – он не мог подобрать слово, видимо, боясь обидеть Марину.
- Ну, пока вот так, - Марина опустила голову, чтобы скрыть слезы, но быстро вздохнула, опять подхватила Митю, прижала и уже веселее сказала, - А теперь вот с Митькой будем.
Помолчали.  Саша слегка покачал головой, чуть кашлянул в кулак и, будто решившись, начал:
- А я как раз  приехал с предложением, Марина: Вы не соскучились по городу? По театрам и людям? Вы бы не хотели переехать на зиму в город, тем более, и соседка уехала...
- Как пожить? Где?  О чем Вы говорите, Саша?– не поняла Марина. Голос ее даже задрожал от удивления.
- Дело в том, что я должен на несколько месяцев уехать. А у меня дом под Москвой и квартира в городе.  За ними надо бы присматривать. Вы будете работать по контракту и получать жалованье, которое мы обсудим. В доме можно  жить, там есть отдельный флигель и вход. До метро ходят автобусы. А квартиру надо просто навещать  раз в неделю, а перед моим приездом привести все в порядок. В поселке есть охранник, он живет рядом. Подумайте, Марина?  Я надеюсь вернуться к весне, с семьей. - Саша помолчал и  повторил, – надеюсь.
Помолчали оба.
- В каждой избушке свои погремушки, - вспомнила Марина поговорку и вздохнула.
Первым заговорил Саша:
- Я понимаю, что это – Москва, а Вы из Петербурга, и семья там, но из Москвы в Питер, я думаю,  приехать легче, чем отсюда зимой. Вы очень меня сейчас выручите, а весной можете сюда вернуться. А? Что Вы скажете?
Марина ошарашенно молчала. Она не могла признаться Саше, да она и себе не могла признаться, что эти слова казались чудом, миражом, они не могли быть правдой, в них нельзя верить, они сейчас  должны просто растаять в воздухе.  Только что, сидя на холодной веранде и слушая шорох падающих яблок, она вдруг вспомнила залитый светом зал филармонии, знакомый любимый запах..., блеск хрустальных люстр, бордовый бархат кресел..., - это все проплыло у нее перед глазами,  будто через толщу воды... И вдруг...
Сейчас все исчезнет, должно исчезнуть. Она ждала так долго... такие слова. Так долго... И устала ждать. И верить.
- Марина, Вы подумайте. Я приехал дом закрывать, могу Вас забрать,  вы подумайте..., - услышала она будто издалека.
- Хорошо, я подумаю, но, знаете, я привыкла сама, у себя..., - слова выговаривались автоматически. Это была защита. Чтобы не стало уж очень больно, когда все окажется просто фантазией, выдумкой, предположением.
- Да-да,  «все сама и у себя», я помню. Вы не отказывайтесь сразу. Я Вас понимаю, вернее, и я бывал в жизни в достаточно неустойчивом состоянии,  хотя бы вот, совсем недавно, в туалет ходил в вашу балейку, - Саша улыбнулся. – И я тоже не люблю попадать в зависимость от людей. Но я, действительно, предлагаю Вам работу, мне бы очень пригодилась эта Ваша услуга. Подумайте.
Хрустальные люстры засияли и закружились так, что Марина ухватилась за край стола.
Опять помолчали.
- А как же Митя? Зачем же Вы его привезли? – Начала Марина не очень уверенно.
- Митя – это мой подарок лично Вам. И он Ваш, везде и навсегда. Митьке будет очень хорошо в загородном доме. Участок большой, и парк рядом. И оставить его всегда можно с охранником. Если Вы в театр соберетесь или в гости. Но это мы все обсудим позже. Сейчас мне важно Ваше решение о переезде. Я Вас заберу и перевезу, и мы в городе решим все детали. Вы согласны? Марина, пожалуйста, подумайте..., наверное, надо посоветоваться... с детьми?  Вы так нервничаете... Может быть я чего-то не знаю и чем-то сильно Вас задел? Извините, но я искренне считаю, что на зиму лучше перебраться в город. Извините, если я не прав.
- Вы,  правы, Саша, конечно, правы, - медленно сказала Марина. Что уж тут рассуждать. Но Ваше предложение сейчас кажется мне совершенно неправдоподобным, как сон. Или это просто счастливое окончание сериала в телевизоре..., и сейчас сериал закончится...,– голос у Марины дрожал, она отвернула лицо. Митька заскулил и стал старательно облизывать ее щеки.
Саша молча допил чай и бодро, будто они говорили о решенных делах, сказал:
- Значит, я заберу Вас завтра после двенадцати. Помогу дом закрыть, воду, электричество. Какие у Вас еще сложности?
- Нет никаких сложностей, собраться просто и быстро, но... мне все-таки  надо подумать...
Ох, если бы знала Марина, какие неожиданные сложности придется ей пережить в самое ближайшее время.
...........................
Марина сама позвонила сыну.
- Юра, уже совсем зима, холодно, и я осталась одна в деревне.
- Но дом же теплый, это же папин дом, ты всегда его любила. А народ приедет к Новому году на лыжах кататься.
- А вы приедете?
- Не знаю, мама. Очень много работы. И Ира занята. Она же одна крутится и с домом, и с детьми. Не планируем...
- Знаешь, мне предложили работу, правда, в Москве, могу туда переехать до весны. Вот, думаю. В городе лучше.
- Работу? Какую работу? В Москве?
- Надо присматривать за жильем. Хозяин уезжает до весны, а за квартирой и домой в пригороде надо следить. И там можно жить. В Москву ходит автобус.
- Не знаю..., какая же это работа... Ты хочешь оставить дом отца и убирать грязь в чужом? – Голос сына звучал холодно. – Не знаю...,ты же инженер..., ты говорила, что привыкла.
- Юра, я осталась совсем одна в деревне. Мне просто страшно.
- Мама, не надо давить эмоциями и делать меня виноватым. Я все знаю и понимаю, я промотал бизнес и твою квартиру, ты всех спасла и теперь совершаешь подвиг. Я это помню...
- О чем ты? Я как раз не хочу совершать подвиги. Я хочу провести зиму в городе, и появилась такая возможность.
- И что? От меня ты чего хочешь?
Марина вдруг вспомнила слова «умной подруги» и неожиданно для себя ответила:
- Да, наверное, ничего. Просто ставлю в известность.
- Ну, вот, как просто. Давай.
- Да, если я уеду, то напишу. Ключи вы найдете. –  Марина выключила телефон и закрыла лицо руками... Митька жалобно заскулил.
- Ну вот, и поплакать теперь нельзя, Митя расстраивается, - улыбнулась она сквозь слезы,  взяла теплый клубок на руки и уткнулась лицом в золотистую шерсть.
...............................
Марина еще не легла. Она перебирала вещи, укладывала что-то на зиму ,и, собрав чемодан, вынесла его на веранду.
На улице послышался шум машины, захлопали двери, и через несколько минут громко постучали в дверь.
- Хозяйка, открывай, водка есть?
Митька спрыгнул с кресла и прижался к ногам Марины. Она накинула пальто и пошла открывать дверь. Щенок тыкался в ноги, словно останавливая ее, но Марина открыла дверь. На крыльце стояла группа молодых мужчин. Первый приветливо улыбался:
- Вечер добрый. Водка есть? Говорят, у Вас самогон хороший, мамаша. А это что за грозный зверь?
Митька выглядывал из-за Марины и тихо повизгивал.  Марина взяла его на руки:
- Тихо, Митя, тихо, - сказала она как можно спокойнее.
- Митя? Я тоже Митя. Привет, тезка, - «старший», как определила его Марина, опять улыбнулся, глядя на щенка.
- Да какая же водка, ребята? Я уезжаю завтра.  Вот, чемодан собираю.
- Это не она. Гонит местная бабка, а эта из дачниц, похоже, – раздалось из глубины крыльца. Гостей было несколько.
- А Вы нам покажите, где живет бабушка с самогоном.
- Да здесь многие летом что-то гонят..., для себя. Вино ставят и покрепче. И выпивают..., - Марина попыталась уйти от вопроса.
- Но есть же специалисты, это вся округа знает, - усмехнулся старший и уже без улыбки посмотрел на Марину. – Покажите.
- Но ее нет, дом закрыт уже на зиму.
- Закрыт – это не проблема, откроем, возьмем пару бутылок. И закроем. Ничего не порушим. Если, конечно, не рассердимся, –  на крыльце раздался смех, усмехнулся и старший.
- Пошли, покажите нам, и все..., -   улыбка с его лица ушла, взгляд светлых глаз был спокоен и так холоден, что у Марины бухнуло сердце. Митька на руках беспокойно заерзал.
- Не знаю, это же чужое, ребята...
- Чужое? У нас здесь все свое. Пошли.
Марина закрыла дверь,  Митька за дверью громко завизжал и попробовал даже тявкать. Едва переставляя ноги, пошла она в сторону дома бабы Киры.
- Предательство, наводчица, - вертелась карусель в голове, - И что же делать Деться-то куда?
Подошли к дому. Все было закрыто.
- Ну, спасибо. Вы идите домой, а то ваш Митька там волнуется. Идите, - старший обернулся и посмотрел на Марину.
- Нет, ребята, я подожду и посмотрю, что вы найдете, – сказала вдруг твердо Марина, - это же я вас привела, значит, отвечаю за то, что с домом случится...
- Да ничего с домом не случится, мамаша. Не сожжем. Душа у нас горит, надо помочь душе. Правильно? Ну что, открыли? Идите, мамаша, - и старший опять так ласково посмотрел на Марину, что у нее почти остановилось сердце...
Машина уехала примерно через полчаса. Марина понимала, что надо пойти и посмотреть, но не смогла, ее трясло, и она прямо в одежде прилегла на кушетку. Рядом тут же приткнулся и Митька.  Он тоже дрожал, но время от времени недовольно ворчал.
- Герой ты мой, замечательный, защитник, - шептала Марина, целуя теплую шерсть, и плакала.
....................
Саша, увидев следы чужой машины у дома, удивился, а, зайдя за калитку, удивился и встревожился еще больше. Снег, выпавший ночью, был вокруг вытоптан и перемешан с грязью. Следы вели на крыльцо. В доме было тихо, но дверь оказалась незапертой. Он вошел на веранду, и тут к нему выбежал Митька, ткнулся в его ноги, заскулил. И Саша понял, что в доме беда.
Марина лежала на старой кушетке в одежде и даже в старых галошах. Плед был откинут, видимо из-под него и выскочил Митька.
- Марина, - негромко позвал Саша, - Марина, что случилось?
Марина зашевелилась, стало понятно, что она спала. Но почему в одежде?
- Что случилось, Марина? У Вас кто-то был?
Марина села и быстро стала перебирать пуговицы на одежде, будто проверяя, в порядке ли она. Она чуть встряхнула головой, потом посмотрела на Сашу, потом на Митьку, провела рукой по лицу и медленно сказала:
- Да, заезжали, водку искали. Искали дом бабы Киры. Нашли.  Это я их и привела..., они спросили, где...,  – Марина опять провела рукой по лицу, - понимаете, я привела их к дому, и они его открыли. А я показала и...,- Марина разрыдалась.
- Тихо тихо, - Саша присел рядом, погладил ее по руке, - а что за люди? Вы их знаете? Вас не обидели?
- Никто меня не обидел, я сама себя обидела, - прошептала Марина и заплакала еще горше.
- Ну, это Вы зря, Марина. Успокойтесь. Вы все сделали правильно. Сопротивляться в таком случае глупо и безнадежно, да Вы же и не знаете, на самом деле, размер беды. Если это только пара бутылок самогона... Вы были в доме после них?
Марина покачала головой.
- Да при чем здесь самогон?.. Она мне ключи доверила, а я...
- Значит, надо сходить. Пойдемте, я один не найду. Пойдемте посмотрим, а потом будем думать, что делать.
Они вышли из дома и дошли до небольшой избушки бабы Киры. Вокруг было натоптано, но дверь закрыта и даже подперта поленом.
- Ну, вот, видите, какие вежливые, - прошептал Саша оттаскивая полено.
В доме было полутемно и резко пахло спиртом. В кухне на столе стоял небольшой бак, а вокруг была разлита какая-то жидкость. Беспорядка не было, но было понятно, что здесь хозяйничали чужие люди: в луже валялось кухонное полотенце, пыльные и чистые бутылки вперемешку стояли на столе. У Марины все внутри сжалось и заболело: « Как же ей про это сказать? А вдруг она приедет? Что же будет?» - Марина растерянно огляделась и оперлась о кухонный стол, за которым они с бабой Кирой много раз пили вместе вкусный смородиновый чай.
- Нет, Саша, знаете, наверное, мне нельзя уезжать. Если баба Кира вдруг приедет одна и все это увидит..., нет, я лучше останусь. А вдруг они вернутся и опять будут самогон искать?
- Вот именно, - Саша возился с замком, - Вы хотите  пережить это еще раз? Нет, Марина, надо уезжать. А бабе Кире надо позвонить и поговорить с дочерью, а лучше - с сыном, он же, кажется, у нее военный и служит в этих местах. Возможно, он и гостей вчерашних знает или знает, с кем по этому поводу надо разговаривать. Ехать надо сейчас, чтобы заехать в полицию и оставить заявление. По дороге позвоним дочери или сыну. У Вас есть телефоны?
- Да, есть, но... я..., я не могу прямо сейчас, это какое-то бегство, от  всего этого...
Саша молчал. Было понятно, что его раздражает упрямство и «капризы» Марины, но он уже сказал все слова и повторять их не будет.
- Сейчас он уедет, - как-то даже спокойно подумала Марина, - вот и сказке конец..., – она взяла полотенце и стала вытирать лужу на столе.
- Да, здесь надо все вымыть. Это спирт, они, видимо, последнее слили. А спирт может загореться. Если кто спичку кинет, быть беде.
- Хорошо, я все помою и закрою. У меня же ключ есть. И позвоню. А Вы поезжайте, Саша. А то скоро темнеть начнет...
Саша остановился на середине маленькой кухни и уставился на Марину:
- Куда Вы меня отправляете? В полицию?
- Как куда? В Москву, дорога-то неблизкая. Вы и так задержались. А если в полиции разговаривать, то и совсем времени мало до темноты.
- Я что-то не понял, Марина, Вы хотите, чтобы я уехал и оставил Вас здесь? С этими лужами, открытым домом, пьяными мужиками... Вы действительно, думаете, что я так могу? Ну, знаете, даже обидно, - голос Саши стал вдруг  жестким, - Зачем же Вы меня тогда из ямы вытаскивали с этой бабушкой?  - Он повернулся и быстро вышел на крыльцо.
Марина застыла с тряпкой в руках, а потом без сил опустилась на табуретку.
- Дура! Дура! Дура!!! Ну что я за дура, ну почему у меня ничего не получается? Ничего. Даже с хорошими людьми все испорчу.., дура...
Она вскочила и выбежала на крыльцо. Саши не было.
- Уехал..., - по лицу потекли слезы, Марина вытирала их грязным полотенцем, от которого пахло спиртом и бедой, - все же  уехал....
- Знаете, у Вас, видимо развился комплекс жертвы, обреченной совершать подвиги, –  раздался  вдруг голос сзади, и Саша неожиданно появился  из-за дома, поднялся на крыльцо и насмешливо продолжил, стоя прямо перед Мариной:
 - Вот, прямо сейчас – новый подвиг. Закрыть собой очередную амбразуру. Спасти чужой дом, честь и собственное достоинство. Марина, наверняка в  Вашем пионерском детстве у Вас любимой книгой  была повесть «Васек Трубачев и его товарищи», да?
- Нет, «Белеет парус одинокий» Катаева... и Вальтер Скотт.
- Да что Вы? Даже Вальтер Скотт? Тогда, мы братья по крови. Тогда, Вы, наверное, не зря старались с бабушкой. Я без Вас никуда не уеду. Заканчивайте в кухне, мы запрем дом, как сможем, сообщим в полицию и позвоним бабушке. И я Вас увезу. И перестаньте плакать. Хватит.На меня совсем не действуют женские слезы. Это была одна из главных претензий моей жены, кстати. Она была большой специалист по этой части.
- Мне кажется, мужчина не должен заставлять женщину плакать, - неуверенно возразила Марина,  - а у меня слезы с перепугу. Я совсем растерялась в этой ситуации.
- Да, ситуация непростая, аховая, прямо скажем, ситуация, но Вы  ее не поняли. Никого здесь спасать не надо. А подвигами можно только осложнить эту ситуацию. Надо разумно расходовать свои силы и возможности, хотя..., быть человеком часто тоже подвиг. Я понимаю, что после того, что случилось со мной в лесу, я для Вас  не очень высокий авторитет.
- Саша, Вы возьмете меня с собой? – спросила вдруг Марина, - ужасаясь опять своей глупости и бесстыдству, и изо всех сил стараясь не заплакать. – Возьмете?
Саша внимательно посмотрел Марине в лицо, взял из ее рук надоевшую тряпку и вынес вместе с ведром на крыльцо.
- Выезжаем через 20 минут.