Научный коммунизм

Что коммунизм – это наука, и крутая наука, я понял. Потому что это – сложно, очень сложно, и, сколько ни учи, всё равно непонятно, что из этого, когда и у кого получится. А всё-таки жаль, что коммунизм к 1980 году не построили, а ведь обещали! Сам Хрущёв лично!
Каждый инженер должен знать, как коммунизм строится. Для чего это техническому спецу, совершенно непонятно – турбины ведь и без теории о научном коммунизме вращаются, ток по проводам течёт, и газы при нагревании расширяются. Однако – учили мы его в родном нашем Московском Энергетическом. И не только учили, но и экзамены сдавали. И последний – самый крутой экзамен – уже после защиты диплома у нас был – Научный Коммунизм!
Дипломный проект – полгода расчётов и чертежей – защищён, весна наступает – мы пять лет и восемь месяцев учились – поэтому заканчивали институт в апреле – а тут ещё на хвост, уже перед отлётом в трудовую жизнь, предстоит научный коммунизм сдавать.
А не сдашь – пару схлопочешь – диплом не получишь, – и пересдать можно только через год – чтобы ты по-серьёзному к коммунистическому строительству подготовился, а не второпях.
Правду сказать, двойки по научному коммунизму не ставили – жестоко человека без диплома оставлять, если уж он до него дотянул.
Однако случались курьёзы. В нашей группе Т-3-73 учился Серёга Скворцов – мастер спорта по гребле, здоровяк – кровь с молоком, и мужик отличный. Только как-то этот коммунизм научный  ему был до того места, что чуть выше колена. Его спорт и жизнелюбие вообще от учёбы серьёзно отрывали – а тут ещё с ерундой пристают.
Однако наступил день экзамена. Было не по апрельски жарко. Солнце шпарило в окна аудитории, и комиссия в составе аж трёх экзаменаторов, сидела в настроении приподнятом, и благостном, и не то, что двойки, тройки и то ставить была категорически не намерена. И от неё только и отскакивали – уже, считай,  дипломированные специалисты – пять-четыре-пять-пять-четыре… Но Скворец всю благостность с них смахнул разом.
Прямо сказать, готовиться к экзамену Серёже было совершенно не с руки – он всю неделю на даче прокантовался на берегу Волги – с ребятами из команды. Погода классная, рыбалка, огненная вода из соседнего сельмага – пять дней подготовки пролетели быстро и весело. И вот теперь – отвечать!
Билет Скворцу достался не то чтобы очень уж трудный, но коварный: «Новая жизнь в колхозной деревне». Новой жизни там было кот наплакал, но что-нибудь наврать на эту тему всё-таки можно было.
Серёжа долго смотрел в окно. Мысль не текла. Жарко и мучила жажда. Природный румянец на лице стал бордовым. Как говорил классик: «В пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил холодную воду». Очень хотелось воды. Вызвали отвечать. Пришлось идти.
– «Новая жизнь в колхозной деревне»! – с некоторой нежностью – даже мечтательно пропела весьма молодая и миловидная дама-экзаменатор, очень по-доброму, не по-матерински глянув на статного красавца Скворца и оба члена экзаменационной комиссии также без особого интереса, но не без эмпатии воззрелись на него.
Серёга напрягся, оттопырил нижнюю губу и выдавил из себя протяжное:
– Э-э-э..., – он так всегда начинал ответ, когда ничего в голове больше не рождалось. – В деревне, – медленно и с расстановкой начал он, – всё ещё живут по старинке! – и он надолго замолчал, глядя в окно, с тоской, подчёркивающей безнадёжную скуку деревенской жизни.
Затем, словно вспомнив что-то выделенное на волжских берегах, и всплывшее из глубин памяти, веско добавил:
– Дороги там… пыльные! Дороги там пыльные! – после чего замолчал уже надолго и основательно.
Члены комиссии переглянулись недоумённо. Они хотели понять, не разыгрывают ли их, не издеваются ли часом над Научным Коммунизмом? Но Серёга был твёрд, как скала, ни иронии, ни улыбки, лишь следы безнадёжного мыслительного усилия на хорошо очерченном лице спортсмена.
Члены комиссии немного успокоились – всё же не политическая провокация, и решили помочь Скворцу. Поскольку явно вытянуть из него  больше ничего не удалось бы, симпатичная дама решила задать лёгонький дополнительный вопросик.
– Скажите, – нежно начала она, – а интеллигенция в деревне есть? – И сама закивала, намекая на ответ.
Скворец удивлённо перевёл взгляд с окна на даму, долго и внимательно вглядывался в неё, и веско бросил:
– Есть!
Лёгкий вздох облегчения вылетел у членов комиссии.
– А кто? – осмелев, спросила дама. На четвёрку, что ли, решила его тянуть?
Серёжа задумчиво и с лёгким удивлением снова взглянул на красивую даму. Видно было, что вопрос требует от него предельного мыслительного напряжения. Но Серёга – мастер спорта, он справился!
– Ну… агрономы там всякие…, – вымолвил он. И надёжно замолчал.
Экзамен он сдал.
Новая жизнь в деревне покатилась дальше.
И покатилась дальше новая жизнь Сергея Скворцова, спортсмена, студента, а теперь уж и инженера. И научный коммунизм ему не помешал.