Кольские археологические рассказы. Эпизод пятый

ПОХОД К ВОДОПАДАМ. СЕВЕР ПРОВЕРЯЕТ НАС НА ПРОЧНОСТЬ.   

     Через неделю пребывания на этой суровой земле я уже знал, что в посёлке Дроздовка проживает примерно пять сотен человек. Это был отряд погранцов, (человек двадцать), геодезисты, связисты, метеорологи, рыбаки, которые ловили в море, защитники окружающей среды и прочий гражданский люд. В посёлке был один продуктовый магазин, почта, пекарня, метеостанция и пара административных зданий, в которых обитала местная власть. Остальные здания посёлка не представляли никакого интереса, ни архитектурного, ни исторического.
     Весь народ делился на тех, кто браконьерил и на тех, кто защищал рыбу от истребления. Штрафы за варварский вылов (сетями) был огромный. Разрешалось ловить только удочкой. Весь остальной инвентарь, как - то спиннинги, бредни, жерлицы, перемёты относился к запрещённому. Примерно раз в три дня погранцы поднимали свой вертолёт в воздух и, прикрепив к длинному тросу пару якорей, медленно пролетали вдоль реки на высоте метров двадцать. Минут через десять на якорях уже болтались обрывки рваных сетей вперемежку с ветками и травой, иногда вместе с запутавшейся в них рыбой. Бывало, что погранцам везло и они собирали в один пучок несколько сетей. Пролетая мимо нашего лагеря, они как бы предупреждали нас о последствиях содеянного, а мы, задрав головы, наблюдали за этой картиной. Но через пару дней русло реки было опять перегорожено от берега до берега. Причём сети ставили в нескольких местах, на протяжении всего пути, как минимум до двенадцатиметрового водопада. А это было примерно километров десять. Этот водопад в отличии от шестиметрового, который был гораздо ближе, даже сёмге было не пройти. Поэтому ставить сети выше по течению было бессмысленно. Хотя выше большого водопада и в озёрах водилась не менее благородная рыба: форель, кумжа, голец. Тем не менее, несмотря на беспощадную борьбу с браконьерством и у тех, кто браконьерил, и у тех, кто защищал природу по утрам на завтрак всегда были бутерброды с красной рыбой и икрой.
     Сегодня погода с утра нас не баловала. Было всего градусов десять тепла, а небо затянуто серыми облаками. Чуть – чуть накрапывало. Но, несмотря на это, начальнику не сиделось на месте.
     - Объявляю рейд – вылазку выше по течению в сторону водопадов. Кто со мной? – спросил шеф и тяжёлым взглядом полоснул, как рентгеном, по нашим радостным лицам. Мы с Люськом не сговариваясь закричали:
     - Можно я, можно я?
     Молодцы! – сказал Володька и хлопнул меня по спине, а Люсю попытался приобнять.
     - Идём на весь день, Люся, собери сухой паёк на перекус, не забудь аптечку. Игорёк, приготовь короткий спиннинг. Цель экспедиции – поиск возможных мест стоянок. Форма одежды – походная.
     Странно, но более никто не изъявил желания пойти в разведку. Сакса сказал, что порыбачит с берега возле лагеря, москвичи собрались в тундру по ягодицы, а кое – кто решил просто поспать. Володька подозвал меня к себе и прошептал:
     - Помоги – ка, коллега. Затем вытащил из своего бездонного рюкзака десятилитровую канистру.
     - Это нам на всякий случай – сказал он таинственно, и мы перелили прозрачную жидкость из канистры в литровую флягу.
     - Чистый медицинский, годится и в качестве лекарства, и в качестве валюты. Не заменимая вещь в полях. В каждую экспедицию руководство выделяет по десять литров, но почему – то каждый раз - не хватает. Коллеги пью его, что ли? Надеюсь, что нам хватит. Как показало время, он опять оказался прав.
     На сборы у нас ушло примерно минут сорок. И вот, небольшой отряд был готов к походу. Шли быстрым шагом друг за другом: впереди шеф, за ним Люсёк, а я, постоянно оглядываясь, замыкал группу. У каждого за плечами было по небольшому рюкзаку. Начальник прихватил с собой личное охотничье ружьё, повесил на пояс патронташ с патронами, на шею большой бинокль, полевую сумку и был похож на настоящего зверобоя из романов Фенимора Купера. На поясах у нас болтались охотничьи ножи. Кроме того, я скрывал в распущенных сапогах свой фирменный короткий спиннинг, который постоянно цеплялся за носки. Люсёк была безоружна, только фотоаппарат. Да оружие ей и не нужно было. У неё были мы.
     - Володя, а что, действительно здесь водятся медведи и волки? – спросила Люся.
     - И тех и других, как собак не резанных. Смотрите внимательно, вот свежая медвежья отметка. Носком сапога он быстренько собрал в кучу немного земли, тины и листьев. Он явно хотел напугать Люсю и это у него получилось. - Но на мужиков они не нападают. От мужиков пахнет, потом, перегаром и табаком. Другое дело женщины – сказал предводитель и подмигнул мне.
     - Ой, зачем я с вами пошла – запричитала Люсёк. Лучше бы за клюквой или брусникой.
     Отойдя от раскопа с километр, шеф прислушался к тишине, понюхал воздух и предложил здесь покидать. Я достал снасть и, наконец то, первый раз закинул блесну в воду. Меня не покидало радостное предчувствие того, что клюнет сразу. Но, фиг вам, как говорил кот Матроскин! Несколько раз сменив позицию, я уже было хотел свернуть спиннинг, но почувствовал, что за что – то зацепился.
     - Похоже коряга -  с прискорбием резюмировал я и тут же почувствовал резкий удар. Короткий спиннинг чуть не вылетел у меня из рук.
     - Мотай, мотай, - кричал Володька. Вон она, красавица. И тут я тоже её увидел. Вылетев из воды, словно торпеда, большая серебристая рыбина попыталась выплюнуть блесну и в воздухе мотала своей башкой налево и направо. Леска на катушке моментально запуталась, превратившись в бороду. Я бросил спиннинг на землю, схватил леску руками и не заметил, как она перехлестнула мою левую руку в районе ладони. Сёмга, а это была несомненно она, боролась не на жизнь, а на смерть. Последовал второй рывок, гораздо сильнее первого. Леска впилась мне в пальцы, порезав три из пяти. Но я тоже не намерен был сдаваться. Чуть не упав, я побежал спиной назад и, всё – же завалился спиной в кусты. Когда Вовка заорал – Готова красавица – я поднялся на ноги и подбежал к нему.
     На берегу билась серебристая, цвета нержавейки, большая красивая рыбина. По весу она была килограмм пять – шесть, но по силе своей далеко превосходила любую пойманную мной щуку. А их было, поверьте, не мало. Самая крупная была на десять кг.
     - Давайте отпустим её – взмолилась Люся.
     - А бутерброд с маслом и красной рыбкой хочешь? – спросил начальник. Вот-вот, все хотят. Принесём её в жертву-  сказал шеф и вонзил в голову рыбине свой охотничий нож.
     - Спи спокойно, мы тебя быстро съедим – сказал на прощанье рыбине начальник и тщательно спрятал её под кустом.
     - Заберём на обратном пути.
     Я стоял, тяжело дыша от волнения и совсем не замечал, что кровь из моих порезанных пальцев капала мне на сапоги. Подбежала Люся и запричитала:
     - Давай- ка я тебя перевяжу. Ничего себе, это она леской тебя?
     - Да, ерунда – бодро ответил я, а сам уже протягивал ей свою раненую руку. В голове дурным голосом пропели:
«Летят по небу самолёты – бомбовозы,
А я израненный лежу – в блендажу.
Ко мне подходит санитарка, звать Тамарка,
Давай тебя перевяжу»
     Люся обработала мне пальцы йодом, который всегда был в нашей походной аптечке, замотала бинтом и скрепила всё это пластырем. Володька уже доставал из своей походной сумки заветную фляжку и налил в металлический стаканчик грамм пятьдесят спирта.
     - Тебе разбавить или будешь чистый?
     Я чистый пить отказался, а попросил разбавить кристально чистой водой из реки.
     - Ну, помянем рыбку – сказал шеф и опрокинул свой стаканчик. Закусили хлебом с салом и помидоркой. Помянув таким образом рыбку, и прочитав над её тушкой молитву, двинулись дальше. Идти стало заметно веселее. Не замечались ни камни, ни ямы, ни кочки. Тропа уже давно закончилась и идти приходилось напролом.
    Несмотря на то, что река делала большую дугу, мы пробирались строго вдоль её русла уже километров пять.
     Периодически, исходя из каких – то своих научных соображений, шеф останавливался и производил визуальную оценку местности. Иногда бормотал себе под нос фразы типа:
     - А вот тут бы я пожил! Да, да, непременно бы пожил!
     - Игорёк, копни – ка шурфик. Я доставал складную лопатку и начинал копать. Ничего не найдя, Володька задумчиво бормотал:
     - Странно, странно, коллега! А место –то располагает…
     Перед самыми первыми водопадами река широко разлилась и оказалось, что здесь можно было перейти на другой берег. Вовка, выпросив у меня спиннинг, и чуть не зачерпнув воды, перебрался на большой камень, с которого было очень удобно блеснить.
     - Давайте так – сказал он. Вы пойдёте по своему берегу, а я поползаю здесь по скалам. У водопада встретимся.
     Я его прекрасно понимал. Он всё –же был археологом до мозга костей и не упускал ни малейшую возможность найти наскальную живопись. И потом, его страстное желание найти таинственные, мне с Люськом не понятные, следы и знаки существования в этих местах цивилизации под названием Гиперборея, видимо преследовало его постоянно: и день и ночь.
     Мы согласились. Я отдал ему спиннинг, пожелав ни хвоста, ни чешуи, и мы двинулись по нашему болотистому берегу. Отойдя примерно десять, пятнадцать метров, мы услышали радостный рёв предводителя:
     - Есть одна!
     Это была килограммовая кумжа - тоже достойный трофей. За первой последовала вторая и третья. Радости начальника не было предела. У меня чесались руки и сводило живот, но спиннинг был один. Иногда, подойдя близко к берегу, я заглядывал в прозрачную воду и видел, как большие рыбины (вода правда сильно увеличивает) торжественно проходили мимо меня или просто стояли на месте, едва шевеля плавниками. Глубина реки была около метра, и солнечные лучи, проходя сквозь воду, прекрасно освещали их мощные тёмные спины. Ну не красота ли? 
     Прошел час, как Володька, прыгая по камням, то и дело, вытаскивал кумжу или небольшую форель. Наконец он прокричал, что наловился и предложил продолжить путь к водопаду по своим берегам. Трофеи он сложил в рюкзак и теперь был слегка нагружен. До водопада оставалось метров триста. Мы уже слышали его мощный рёв и торопились взглянуть на чудесное природное явление.  Когда мы к нему подошли то оказалось, что возможность двигаться дальше есть только по нашему берегу. По другому берегу, там, где был начальник, пройти водопад и подняться к озеру не было возможности. Мы покурили и пришли к выводу, что надо возвращаться. Но наше с Люськом желание посмотреть озеро было настолько сильным, что мы уговорили его отпустить нас вверх ещё на пару километров. Он, нехотя согласился и перебросил мне через бушующую воду мой спиннинг. Я, как оставшийся старший, пообещал ему, что с головы Люська и волос не упадёт (если только расчёсываться не будет). Мы скурили ещё по одной и пошли в разные стороны. На прощание Володька сказал, что пойманную мной сёмгу заберёт с собой. Мы с Люсей остались одни. Неожиданно в моей голове проснулись черти и стали шептать мне всё громче и громче:
     - Чего ты робеешь, парень. Вот перед тобой молодая женщина, вы здесь одни. Никто ничего не увидит. А вот и прекрасная сухая кочечка. Давай, смелее, будь мужчиной. Но я почему – то гнал этих чертей к чёрту и продолжал видеть в Люсе лишь своего коллегу, товарища и попутчицу. Вот если б она сама проявила инициативу и намекнула бы мне что не прочь, тогда бы я, конечно, не упустил эту возможность. Возможно, что Люся думала в тот момент то же самое. Что теперь говорить об этом, я проявил нерешительность, но, наверное, это было правильно.
     Мы шли по берегу реки, которая превратилась в озеро и наслаждались видами. Не перестаю удивляться, как можно из воды, камня, мха и кривых берёзок создать такую красоту. Периодически я кидал блесну в воду и в какой - то момент опять подумал, что зацепил. Катушка наматывалась очень тяжело, но леска шла ровно, без рывков. И, вдруг, когда до берега оставалось метра два, я увидел её. Размерами она была с хорошее бревно. Она тоже меня увидела и, просто повернула от берега. Я с большим трудом удерживал спиннинг в руках, но она уже набрала скорость и леска вдруг провисла.
     - Всё, Люся, ушла – сказал я и, матернувшись, вытащил блесну. Люся стояла рядом и то ли переживала, то ли радовалась сходу рыбины. Калёный тройник наполовину был сломан. Ну, что за силища у этой рыбы?
     Хорошо, что в запасе были ещё блёсны, которые и помогли нам поймать пару кумжин. Одна была килограмма на полтора, а вторая вполне трофейная, три кг. в ней  было точно.
     Начался мелкий дождь. Пройдя ещё вверх километра полтора и основательно промокнув, мы решил, что пора и нам поворачивать к дому. А пройти нам надо было не менее восьми вёрст. Мы ещё даже не предполагали, насколько он будет труден этот путь домой.
     - Что то, мы с тобой загуляли – сказал я – вон и погода портится. Люся взглянула на небо и согласилась со мной. После ухода шефа, она стала воспринимать во мне лидера, что было естественно.
     - Жаль не дошли до двенадцатиметрового водопада – мечтательно сказала она и вздохнула. Видимо - не судьба.
     - Да, видать не судьба – согласился я с ней, но подумал совсем о другом.
     Мы повернули назад, быстро дошли до водопада, а когда спустились вниз, грянула буря. Это была очередная «морена», но значительно сильнее той, первой.
     Сейчас, сидя за письменным столом, легко вспоминать наши приключения, но тогда нам было уже совсем не до смеха. Даже мне, который всегда любил и любит дождь и ветер, снег и метель. Я люблю непогоду, потому что, чтобы её победить, надо бороться с ней, подставляя своё лицо ветру, дождю и снегу. Но в тот день буря была явно сильнее меня. Я шел, согнувшись чуть ли не пополам и тащил на себе всё: два рюкзака, свой и Люсин, наши трофеи, спиннинг и саму Люсю. Иногда мы падали вместе с ней, иногда по отдельности.
     - Командир, брось! да не меня, рацию – это Люська находила ещё в себе силы и пыталась пошутить, чтобы взбодрить меня. Мы были мокрые до трусов, да и трусы, наверное, тоже были мокрые, по крайней мере мои – точно. Вода предательски хлюпала в сапогах, превращая каждый наш шаг в испытание. Температура была чуть больше ноля, поэтому дождь со снегом быстро превратил наши руки в ледышки, а ведь никаких перчаток мы даже не подумали взять с собой. Какие перчатки в августе? Мои разрезанные и замёрзшие пальцы с трудом ощущали Люсину руку и начали болеть по - настоящему. Где же ты, наш начальник и где твоя волшебная фляжка?
     Через час такой ходьбы мы смогли продвинуться вниз по течению примерно на километр. А впереди было ещё примерно пять.
     - Если мы сейчас не отдохнём, мы останемся здесь навсегда – прокричал я сквозь бурю.
     - Навсегда не хочу, даже с тобой – сказала Люся, повернув ко мне залитое дождём, измученное лицо. И этот её беспомощный, умоляющий взгляд вдруг придал мне силы. Каким - то чудом мы поднялись с ней по скользким камням чуть выше берега и увидели подобие небольшой пещерки. Вот, туда - то мы и забрались. Пещерка была вся мокрая, но хорошо защищала от сильного ветра и дождя со снегом.
     - Давай, Люсёк, здесь переждём немного. Я что – то совсем рук не чувствую. С ногами - то проще, там вода стала тёпленькой. Мы сидели, прижавшись друг к другу на холодных и мокрых камнях и дрожали, как Шурик с Ниной в фильме Кавказская пленница. Люся прижала мои руки к своим губам и пыталась дыханием их согреть. Спасибо тебе, Люся, маленькая женщина. Своим дыханием ты помогла мне в тот день не упасть духом и остаться сильным человеком. 
     Мы торчали в нашем укрытии уже около часа. Выползать из него не хотелось. Хорошо, что хоть спички и сигареты остались сухими. Я их предусмотрительно положил в полиэтиленовый пакет и сунул в нагрудный карман штормовки. Однако, развести костёр не было никакой возможности. Во – первых не было топлива, а во – вторых, те веточки и палочки, которые лежали рядом с нами, были безнадёжно мокрыми. Нам оставалось только сидеть, дрожать и курить. Но сигарет тоже оставалось мало, поэтому мы курили одну на двоих.
     - Ну, что, коллега – наконец сказала Люся – нам надо как - то пересилить себя, встать и пройти оставшийся путь. Давай, соберись, ты же мужчина!
     Это меня несколько внутренне задело, но подтолкнуло к действию. Я снял сапоги и вылил из них воду. Затем снял носки и крепко отжал их. Сунув ноги обратно в сапоги, почувствовал некоторое облегчение. Люся последовала моему примеру. С дикими стонами мы попытались подняться, но получилось это только со второго раза. Наконец, немного размяв конечности, мы спустились вниз и пошли. Лямки рюкзаков больно впивались в плечи, но на удивление, идти стало несколько полегче. А буря всё не утихала. Я, почему – то вспомнил рассказы начальника о таких бурях. Они могли длиться несколько суток, поэтому нам ничего не оставалось делать – как идти вперёд.
     Умный в гору не пойдёт – умный гору обойдёт. До чего же были умны наши предки, придумавшие эту пословицу. Мы решили последовать их примеру и срезать ту петлю реки, вдоль которой шли утром т.е. пойти напрямки. Тем самым мы сокращали наш путь примерно на километр. Но до чего же мы были наивны тогда. Свернув несколько левее и, пройдя метров пятьсот, мы потеряли из виду реку. Вокруг нас лежала унылая однообразная тундра и не было ни одного ориентира. Солнце было закрыто серыми тучами, а компас, естественно был у начальника. Только не паниковать – сказал я себе, когда понял, что мы заблудились. Я редко, когда плутаю в незнакомом лесу. Всегда понимаю в какую сторону надо идти. Просто я обладаю особой чуйкой, помогающей мне выбрать правильное направление. В этот раз, похоже, чуйка меня подвела. Абсолютно одинаковый пейзаж окружал нас со всех сторон. Мох, кочки, кривые берёзки, камни. И так на сотни километров. Люся поняла меня без слов и почему – то истерически захихикала.
     - Только этого нам с тобой и не хватало – прошептала она. Что будем делать?
     - Пойдём туда – сказал я, неуверенно махнув рукой, и почувствовал, как остатки чуйки меня покидают.
     - Почему туда – спросила Люся? Мы же оттуда пришли.
     - Люсёк, не путай меня. Я старый лесовик и всегда выберусь из леса. Всё, пошли.
     И мы двинулись, спотыкаясь о каждую кочку, еле переставляя ноги. Вместе с ударами сердца в моей голове хрипел Владимир Высоцкий:
     «И пусть говорят, да пусть говорят,
     Но нет, никто не гибнет зря.
     Так лучше, чем от водки и от простуд!
     Другие придут, сменив уют
     На риск и непомерный труд,
     Пройдут тобой не пройденный маршрут…»
     Но, видимо наши ангелы нас услышали и подали нам сигнал. Неожиданно, сквозь шум бури я услышал выстрелы. Но раздались они совсем с другой стороны, не с той, в которую я собирался пойти сам и утянуть Люсю.
     - Это шеф! – заорала Люся. Шеф, мы здесь.
     Это действительно был Володька. Он с мужиками пошел нам навстречу и палил в воздух. Ах, как вовремя он выстрелил! Пройди мы ещё метров пятьсот, мы бы его уже не услышали и окончательно сбились с пути. Оставались, конечно, погранцы с вертолётом, но во сколько обошлись бы наши поиски, даже страшно подумать. Одного спирта тут бы явно не хватило.
     Примерно через пятнадцать минут мы установили с нашими спасателями звуковой контакт, а через двадцать – и визуальный. Никогда я так не радовался встречи с людьми, как в этот раз. Мы бежали навстречу друг другу и громко, что – то орали. Поравнявшись и пообнимавшись, всей компанией двинулись к дому. Минут через сорок вступили на уже знакомую тропу, а через час уже сидели в тёплой избе в окружении коллег и, перебивая друг друга, рассказывали им о наших приключениях. Разбавленный спирт приятно согревал изнутри. Шеф предложил натереть меня всего спиртом. Я отказался, сославшись на улучшение состояния и предложил ему это проделать с моим верным боевым другом, Люськом. Он вздохнул, мы ещё поржали, немного выпили, для согрева, и я завалился в тёплую койку. За окном бушевала «морена». Но, несмотря на пережитое, одна мысль сидела в голове: «Какой же замечательный сегодня выдался день: И рыбы наловили, и водопад посмотрели и живы остались. Прямо праздник какой – то!