Лесное озеро

Лето, это здорово. Настоящее лето. Когда тепло и мало кусачих насекомых. Когда много водоемов со слоистой темной водой. Когда плывешь не спеша, а озерная вода сопровождает и подталкивает тебя вперёд. Тёплая полоса, затем прохладная. Если нырнуть поглубже, то вода становится студенистой, схватывающей в крепкие объятия разгоряченное тело.

Янтарная, торфянистая вода изобилует жизнью. Мелкая серебристая рыбёшка резвится стайно на мелководье. Ярко-зелёная прудовая говорящая лягушка важно надувает щеки сидя на обломке помоста. Наверно, ругается на непрошенных гостей приехавших на лесное озеро.

В молодом сосняке примыкающем к помосту густо разрослась черника. Кучерявые кустики подмигивают крупными черно-синими ягодами. Из-под пригнувшейся осины, бледно-лимонным пятном на мху сияет широкая лисичка. Рядом ещё две поменьше.
Лесная идиллия дополняется легким шелестом ветра заблудившегося в липкой листве березняка по соседству. Странным хохотом залилась неподалёку чудная птица.

Дурманящие пряные запахи настоящей августовской поры. Поры изобилия и достатка в природе. Каждый день, поспевает что-то новое, съедобное. Высокий сезон во всех смыслах. Достаточный и комфортабельный. Для тела и души. Пора настоящей умиротворяющей подзарядки. Чего нам так всем не достаёт.

Лето, это здорово. Настоящее лето.;Такое, которое, кажется, никогда не кончится, если не смотреть на календарь.
Артём стоял по колено в воде, глядя, как вода лениво катает на себе тень от одинокого облака. Он не торопился нырять - знал, что стоит только наклониться, вдохнуть и уйти вниз, и начнётся настоящее: тишина, плотная как кисель, и прохлада, разлетающаяся по телу, будто искры. Он знал это место с детства. Каждое дерево, каждый камень, каждая коряга - были как старые знакомые. И они узнавали его.

С берега доносился голос бабушки:;- Далеко не уплывай, к вечеру гроза!;Артём кивнул, не оборачиваясь.
Он нырнул.
Под водой всё было иначе. Янтарная муть, подсвеченная солнцем, скрывала, а не открывала. Рыбная мелочь разлеталась, как живые серебряные искры. Где-то под корягой пряталась щука, вечно недовольная вторжением. Артём скользил мимо, вытянув руки, как подводный корабль.

В какой-то момент вода впереди посветлела. Он вынырнул - и понял, что уплыл дальше, чем хотел. Перед ним открылся другой берег, дикий и заросший. Лес здесь начинался сразу от воды, густой и хмурый, будто хранил что-то.
Любопытство взяло верх.
Он выбрался на берег, нащупывая ногами гальку под илом. Сбоку от поломанного бревна в траве что-то блеснуло. Артём подошёл - и замер. Это был нож. Старый, охотничий, с костью на рукояти. Такой, какими пользуются не рыбаки, а те, кто живёт в лесу. Кто умеет разделывать зверя и делать силки.

Он поднял его, и в тот же миг лес будто вдохнул. Листва перестала шелестеть, птицы замолкли. Только над головой пролетела сорока и затрещала как-то по-злому.
- Ну и нашёл, - сказал кто-то за спиной.
Артём резко обернулся. На берегу стоял человек. Высокий, в старом выгоревшем кителе. Лицо заросшее, но глаза - ясные, внимательные. Он не был похож на бродягу. Скорее, на кого-то, кто давно здесь, как часть пейзажа.
- Я не... я просто увидел нож, - сказал Артём, сжимая находку.
- Этот нож не твой. И не мой. Он сам себя выбирает. - Мужчина усмехнулся, но без злобы. - Раз взял - неси. Только помни: лес теперь знает тебя.
Артём не знал, что ответить.
- А ты кто? - наконец спросил он.
- Сторож. Давно здесь. Всё жду, когда кто-то появится. Вот и ты пришёл. Значит, пора.
- Пора чего?
Привести в порядок то, что забыто.

Мужчина махнул рукой, и Артём увидел, что чуть дальше от берега в траве стоят деревянные столбы, словно ворота. Заросшие мхом, перекошенные, но явно некогда важные.
- Это было святилище, - сказал Сторож. - Место силы. Его забыли, затоптали, но теперь ты его вспомнил.
Артём смотрел на ворота и чувствовал, как где-то в груди что-то шевелится. Словно память, которой не может быть. Он знал это место. Когда-то, в детстве, он видел эти столбы во сне. И тот же нож был у него в руках.
- А если я не хочу? - спросил он.
Сторож пожал плечами.;- Тогда верни нож. Но помни: кто однажды вспомнил - уже не забудет.
Артём посмотрел на нож. Лезвие уже не казалось старым. Оно блестело, как свежеотточенное. Рука не хотела отпускать.

Он остался.
На следующий день бабушка сказала матери, что Артём пришёл поздно, молчаливый и задумчивый. А через неделю он начал строить помост на другом берегу. Говорил, что просто для рыбалки. Но каждое утро уходил в лес и возвращался с глазами, полными того, чего она не понимала.
Лето продолжалось. Настоящее лето. Но теперь оно принадлежало не только телу. Оно стало памятью. Силой. Призванием.
И лес знал его имя.

С тех пор, как Артём нашёл нож и услышал слова Сторожа, дни пошли иначе. Не было ни страха, ни тревоги - только ощущение, что его наконец-то ждали. Что этот лес, со своими душистыми ароматами, утренней росой и вечерним свечением на воде, всегда хранил для него уголок.
Он стал просыпаться раньше. Солнце только начинало подниматься над дальним берегом, лучи ложились полосами на воду, а он уже выходил из домика с рюкзаком за спиной. Бабушка только кивала - знала, не надо спрашивать. Всё в порядке. Просто внук нашёл в себе дорогу.
Лес принял его.

Когда он шёл по тропинке, утки на озере не спешили взлетать, только поворачивали головы. Полевки мелькали в траве, не пугаясь. А старый заяц, тот, что жил у мшистого поваленного дуба, однажды даже вышел прямо на тропу, сел на задние лапки и глядел, как Артём идёт.
Он приходил к тем самым воротам в траве. Привёл их в порядок - расчистил, выровнял, с любовью выскоблил мох с узоров. А потом начал строить рядом небольшую скамейку, как будто для кого-то, кто придёт и сядет.
- Не всё надо объяснять, - сказал однажды Сторож, который иногда появлялся из ниоткуда, как ветер.
 -Иногда красота просто потому и есть, что она - красота.

С тех пор Артём стал приносить угощения: ягоды, орехи, мёд в баночке. Клал на камень под воротами. Иногда к утру всё исчезало, а иногда оставалось, но рядом оказывался новый дар от леса: пёрышко, идеально гладкий камень, гриб в траве, которого там не было накануне. Лес отвечал. По-своему, как умел.
Однажды он нашёл гнездо - прямо у кромки воды, в зарослях рогоза. В нём было три яйца, а рядом сидела птица с золотистыми глазами. Она не улетела. Смотрела на Артёма спокойно, как на своего. И он только кивнул: «Понял». Назад отступил медленно, будто извинился.
Он чувствовал: в этом лесу добро - это не просто качество, это связь.
Когда он однажды заболел - простудился в дождь, оступившись у ручья, - лес тоже не остался в стороне. Сторож принёс ему ветку чабреца, сказал, где найти мяту, и что надо подышать дымом можжевельника. Через два дня Артём снова был в порядке.

Всё это происходило как будто вне времени. Где-то были города, шум, телефоны и спешка, но здесь, на берегу озера, в тени сосен, всё было по-настоящему. И каждый день приносил маленькое открытие: цветок, который он раньше не замечал; паучка, плетущего паутину между двумя стеблями; звук в зарослях - не страшный, а родной.
В один из августовских вечеров он сел на скамейку у ворот, взял в руки нож - теперь уже не чужой, а свой - и просто смотрел, как закат отражается в глади воды. Ветер слегка трепал листья, и каждый шорох звучал как тихое «спасибо».
Спасибо за то, что пришёл. За то, что понял. За то, что остался.
И в этот момент Артём вдруг подумал: может быть, Сторож - это тоже часть леса? Не человек в полном смысле, а дух, образ, хранитель? А может, он — когда-то тоже был мальчиком, который пришёл сюда с бабушкой, нашёл нож и остался.
И понял главное: не всегда надо искать чудеса. Иногда нужно просто быть рядом с ними. И беречь.
У дома крутилась беспородная, но всегда приветливая собака. Артем остановился.
- Слушай, Рыжий, ты ведь понимаешь, да? Не просто «гулять пойдём», а вот это всё - место, озеро, тишина. Ты же тоже чувствуешь. Я по глазам вижу. Вон, как ты смотришь. Не просто в кусты. А туда, где шумит. Где что-то есть. Только не опасность - нет. А... как сказать-то... смысл, что ли.
Вот раньше - жил, как все. В городе. Утро - будильник, потом троллейбус, потом глаза в экране и всё мимо. Весна наступила - не заметил. Лето прошло - узнал по новостям. Всё бегом, всё зачем-то, куда-то.
А потом приехал сюда. Ну, ты помнишь - ещё щенком был, весь в репейниках, как ёж. Сначала ты сам по себе бегал, а потом пришёл ко мне. Так и остался.
Вот уже сколько - третий год пошёл? А как будто всю жизнь. И я теперь по тебе вижу, когда день особенный. Если ты с утра молчишь, только в небо глядишь - значит, день будет светлый, тихий. А если прыгаешь, носом землю роешь - значит, что-то грядёт. Погода, гости, или грибы пошли.
Я тебе всё могу сказать, а ты - поймёшь. Ты, может, не знаешь слов, но знаешь важное.
Вон, видишь, Рыжий, скамейка та? Я её поставил, когда впервые понял, что здесь не просто лес. Что он помнит. Принимает. Только не всех. А тех, кто без шума. Кто умеет молчать.
Мы с тобой умеем, правда?
Сидим - ты у ног, я с кружкой чая. И не надо говорить. Лес сам говорит. Вот, сейчас, слышишь? Это не просто ветер. Это как будто кто-то старый и добрый шепчет нам сказку. Или благодарит. Или вспоминает.
Ты, наверное, думаешь - чего это я разговариваю с собакой? А я тебе так скажу - ты, может, и собака, но ты друг. Настоящий. Ты не перебьёшь, не засмеёшься, не дёрнешься на звонок. Ты просто рядом. И этого - знаешь, как не хватает людям?
Ты мне как зеркало. Я тебе рассказываю - и сам лучше понимаю. Вот сейчас, например. Раньше бы не сказал никому. А тебе - могу.
Я ведь думаю... может, мне всё-таки привезти сюда кого-нибудь. Девочка одна есть, Полина. Ей про это место рассказывал. Она смеётся - «Как у Пришвина», говорит. А я ведь и не знал, что она вообще читает. А она читает. Понимаешь?

Может, и ей это надо. Тишина, воздух, ягоды. Не потому что модно, а потому что по-настоящему. Как нам с тобой.
Ну что, Рыжий, приведём её?
Если одобряешь - хвостом вильни.
Ага. Я так и думал.
Значит, будет нас трое. Только ты, гляди, ревновать не начни. Ты - первый. Ты - сторож и душа. Я - руки. А она... она, может, станет голосом. Чтобы рассказать другим.
Потому что такое - прятать нельзя. Надо делиться. Но по-честному. Не как в рекламе, а как в шёпоте леса.

Ну, всё. Пошли. Ещё успеем на тот свет в воде, как зеркало. Пока не стемнело. И пока лягушки не начали вечерние разговоры.
Ты - вперёд. Я - за тобой.

Полина пришла в шортах, с рюкзачком, в кедах и с прищуром недоверчивого городского человека.
- Это и есть твой «магический лес»? - усмехнулась она, глядя на заросли папоротника.;- Подожди, - сказал Артём. - Лесу надо немного времени, чтобы тебя принять. Ты не торопи.
Они шли по тропинке, по знакомым Артёму местам. Рыжий трусил впереди, время от времени оглядываясь, как будто проверял: всё ли в порядке с новенькой.
Когда они вышли к озеру, воздух был густым от нагретой воды, от хвои и цветущих трав. Легкий пар стелился над гладью, как покрывало. А на горизонте - ни дома, ни дороги, только кромка леса и небо.
Полина вдруг остановилась.
- А ведь здесь совсем тихо. Даже телефон молчит.;- Потому что тут он не нужен, - сказал Артём. - И ты тоже не шуми. Лес слушает.
Он провёл её дальше - к тем самым воротам, что однажды нашёл. Теперь они были крепкими, с вычищенными узорами. Скамейка рядом вросла в землю, будто стояла тут десятки лет. Рядом кто-то оставил пару еловых шишек и пёрышко.

Полина опустилась на скамейку.
- Ух ты… Это ты всё сделал?;- Не я один. Лес помог. И Рыжий. -Он кивнул на пса, что лежал в тени и дремал.
Они сидели молча. Лёгкий ветер касался плеч, птицы вдалеке переговаривались. А потом, вдруг, из глубины леса донёсся внезапный рокочущий смех - странный, почти человеческий, но радостный.
Полина вздрогнула.
- Это кто?;- Птица такая. Или… кто-то, кто давно тут живёт.;- Ты говоришь, как будто веришь в это.;- А ты сама посмотри вокруг. Как здесь может не быть волшебства?

И тут оно случилось. Без фейерверков, без музыки - просто как-то вдруг. Ветки чуть разошлись, и в просвете между стволами полилось золотое, мягкое, как мёд, вечернее солнце. Оно легло на землю, на ворота, на лицо Полины. Она прикрыла глаза.
- Это как сон. Только ты в нём наяву.
Рыжий поднялся, зевнул, подошёл и лёг у её ног. Она провела рукой по его шерсти и тихо сказала:;- Я думала, ты всё это придумал. А теперь даже говорить не хочется.;- Правильно. Здесь лучше слушать. И запоминать.
Они сидели до заката. Пока лягушки не начали перекликаться, а в воздухе не заплясали первые комары. Уходили молча, оставив позади скамейку, ворота, и что-то внутри себя - чуть легче, чем раньше.

На прощание Артём сказал:
- Понимаешь, в чём дело, Полин? Люди вечно ищут что-то: смысл, покой, вдохновение. И бегают по всему миру. А иногда - всё это стоит вот тут. За ближайшей сосной. Только чтобы его увидеть, надо не искать глазами, а быть готовым.;- А если я уеду - это исчезнет?;- Нет. Оно останется. Но будет ждать. Пока ты не вернёшься - или пока кто-то другой не придёт. Главное - помнить, как здесь пахнет вечер. И что Рыжий не любит суету.
Он улыбнулся, и она - в ответ.
И лес - будто кивнул. Ветви чуть качнулись. И в этом лёгком движении было: да.