Часть вторая. На пороге взросления 2

II. Первый трудовой год
1. Вступление
1 сентября начинается мой первый год взрослой жизни. Он имеет две основные проблемы: с одной стороны, я начал работать на пятом УПП ВОС.
Вторая его особенность: этот год должен был бы стать начальным годом моей подготовки к поступлению в музыкальное училище. Но я недостаточно серьёзно отнёсся к этому событию. Я считал, что основное моё дело   это работа на УПП.
В этом году я дважды побывал в Москве. Дважды встречался с дядей Мишей. Судьбе было угодно, чтобы это были последние встречи с ним. Впрочем, в то время я об этом не знал, как и не знал о том, что произойдут события, имевшие для нас далеко идущие последствия.
В этом году обогатилась моя коллекция. Здесь свою помощь оказал дядя Миша. Мама и папа тоже покупали мне пластинки, а также мы делали магнитофонные записи, в том числе, и с радио.
Мои мемуары едва не превратились в дневник. Но в то время это было неприемлемо. Я стремился к тому, чтобы этого не допустить.
У Баськи несколько раз появлялись котята. Немало хлопот доставляли они, особенно тогда, когда подросли и стали бегать по квартире. Они пачкали там, где они находились. Но, конечно же, играли. У самой Баськи каких-либо ярких проявлений игровой деятельности не обнаружилось. Правда, как и в прошлом году, я слышал, как она производила игровую "зачистку" своей посудины посредством пилящих звуков и испытывала явное удовольствие. Но когда котят окончательно раздали, можно было ожидать бурную реакцию, но нет: она лишь понюхала коробку, в которой до этого помещались котята, почувствовала их запах и успокоилась.
Пышным цветом расцвели мои видения. Все они были связаны с поведением котят и котов, а также придуманных мною детей из "моего" института. Была придумана болезнь, приводящая их к вечному младенчеству   диминит.
2. Встреча с Ниной Андреевной и Максимом
Впервые после 1962 года первого сентября я нахожусь на даче. Вообще-то вечером этого дня мы поедем в город, так как предстоит первое событие, близкое к учебному. Но перед этим состоялась встреча с Ниной Андреевной и Максимом.
Максиму было два года. Конечно, он уже ходил, но в остальном он вёл себя, как младенец. Собственно, мельком я видел его младенцем. Но тогда интерес к младенцам ещё не проявился в такой мере, как сейчас. К тому же тогда у нас с Ниной Андреевной были именно деловые математические проблемы, и на всякие лирические отступления времени не хватало, поэтому все интересные мысли как бы выносились за скобки.
Сегодня другое дело: школа закончена. И мне пора подумать о моём будущем. Но одновременно можно и понаблюдать за ребёнком. Однако перед нами уже не младенец. А почему меня интересует именно младенец? Потому, что он находится в одном месте, откуда я даже со своим ослабленным слухом могу его слышать, главное и единственное условие для такого наблюдения: младенец находится в кроватке или в манеже, а я его слышу. Если же он уже встал на ноги и может бегать, он выходит за пределы возможностей моего слухового восприятия, поэтому моё наблюдение в таком случае будет неполным, потому что ребёнок может уйти из зоны моего восприятия. Правда, в дальнейшем у меня будет дистанционное наблюдение за маленьким ребёнком, но это произойдёт нескоро.
Вот Максим. Ему два года. Он подвижен. Сейчас он шумел и производил другие детские действия. Он бегал, визжал от восторга. А Нина Андреевна шутливо пожурила его: "Ах ты, маленький проказник, шалунок и безобразник". Но всё это было очень весело и даже не могло считаться осуждением.
Основной же разговор был вокруг моих дел. Пока ещё думалось, что я мог бы посвятить себя музыке. Нет, я ей высказал свои суждения насчёт того, смогу ли я быть музыковедом. Для этого следовало бы поступать не в музыкальное училище, а в институт культуры имени Н.К. Крупской. Видимо, так и следовало бы сделать, но, как мы увидим, этого не произошло. Я занимался на педагогической практике в музыкальном училище при консерватории. А потом судьба и вовсе изменилась совершенно неожиданным образом. Но музыке я не изменил. Я по-прежнему с удовольствием слушаю музыку. Но об этом речь впереди.
Последующее изменение характера моей деятельности привело и к тому, что вот сейчас я пишу эту редакцию мемуаров на компьютере.
3. Прослушивание у Говорушко
Во второй половине дня к нам пришёл Виктор Абрамович. Он сказал. Что поедет в город на машине и может перевезти наши вещи, например, баян и пишущую машинку. Но он не мог взять нас. Мы с бабушкой поехали поездом. Это произошло вечером. Путешествие прошло без приключений.
Мы приехали в город. Я оставшуюся часть дня писал мемуары. А также занимался баяном. Ведь Виктор Абрамович привёз баян. Затем я заснул.
На следующий день мы встали рано. Папа на работу не пошёл. Он вызвал такси. Однако такси запоздало   шофёр решил, что ему надо ехать на улицу Ульяны Громовой (оказывается, есть и такая). И в течение этого года подобные события случались. И тут проблема в сложной топонимике. Нечто похожее мы переживаем и сейчас, когда предпринимаются попытки вернуть улицам старые названия.
Итак, мы на такси сначала доехали до универмага "Гостиный двор", где работала мама. Мама к нам присоединилась, и мы поехали дальше. Папа мне говорил, что мы будем находиться недалеко от Театра оперы и балета имени С.М.Кирова (папа сказал: "Мариинского театра"). А мама уточнила, что мы едем в консерваторию. Так я в первый и, как оказалось, в последний раз был здесь. Но иначе и быть не могло. Ведь я не собирался поступать в консерваторию. В тех условиях это было невозможно. В ту пору весьма предвзято относились к незрячим, в том числе, и в той сфере, в которой, как говорится, им сам Бог велел трудиться   музыке. Было только Курское музыкальное училище для слепых. А в обычное музыкальное училище? Во всяком случае, тогда мне известен был единственный случай, когда Галя Носкова поступила в училище имени Мусоргского. Но она его не закончила. В консерваторию пыталась поступить наша лучшая пианистка Галина Черакова. Но, по её собственным словам (она рассказала мне об этом много лет спустя, уже в 2021 году), подготовленной ею программы для поступления в консерваторию было недостаточно. А по поводу моего возможного поступления в музыкальное училище при консерватории говорили, что, если бы я туда поступил, я был бы там первым незрячим студентом. Увы, этого великого события не произошло, хотя это стало ясно лишь впоследствии.
А в консерватории мы оказались только потому, что именно здесь происходило прослушивание. Мы поднялись то ли на третий, то ли на четвёртый этаж. Отовсюду слышалась музыка. Но это была не та музыка, которую мы привыкли слушать в концертном зале, а музыка рабочая, учебная. Это отдельные кусочки музыкальных произведений, отдельные пассажи, то есть, то, что характеризует разучивание музыкального произведения. Даже по этим отдельным кусочкам я узнал отдельные произведения: некоторые из них мне довелось разучивать.
Но вот кончилось занятие. Прозвенел звонок, как в школе. Вот из классов с весёлым гиканьем высыпали студенты. Их поведение показалось мне необычным. Оно чем-то напоминало поведение младших школьников, а также дошкольников. Через несколько лет я встретился со студентами. Они уже не производили на меня прежнее впечатление. Лишь одна студентка на одном семинаре даже говорила интонациями дошкольницы. Но происходило это потому, что она, скорее всего, не была уверена в себе, а потому и говорила как дошкольница. В иной же ситуации она говорила обычным голосом. Значит, степень готовности тоже влияет на поведение человека: если он не готов, не может говорить достойным образом. А ещё через много лет я снова встретился с ней. Тогда она уже приступила к работе, и была уже вполне уверена в себе: ни тени, ни намёка на тот период. А я и не упоминал эту историю.
Между тем, я и не предполагал, куда, собственно, я попал. Лишь много позже я узнал, что общаться мне придётся не с кем иным, как с Петром Ивановичем Говорушко. Но вот прошло ещё некоторое время. Открылась дверь. Вежливый человек (я бы определил его голос как бас-баритон) пригласил нас в класс. Достали наш баян. Я взял его. Потом этот человек сказал: "Сыграйте, что вы разучили". Я выбрал, как мне казалось, наиболее удачный номер   "Листок из альбома" Ф. Шуберта. Потом я собрался играть сонатину до-минор Л. Бетховена. А он говорит: "А повеселее что-нибудь?" Что повеселее? И я заиграл "Колыбельную" (негритянскую народную песню в обработке Клутзан). Конечно, скорее всего, назвать её весёлой можно было бы с большой натяжкой. Хотя, какое-то бодрое начало здесь тоже есть.
А потом он спрашивает: "А что-нибудь с вариациями?" И тогда я сыграл русскую народную песню "Вдоль да по речке" в обработке Белова. На этом прослушивание закончилось. Потом меня попросили выйти из класса, а он разговаривал с моими родителями. Оказалось, что он забраковал мою технику и постановку руки. Можно ли было ожидать иного результата? Всё дело в том, что наш кружок не вполне был ориентирован на профессиональное музыкальное творчество. Главная его цель заключалась в том, чтобы производить музыкально-просветительскую деятельность. Кроме того, считалось, что незрячим доступна лишь чисто музыкальная сторона, то есть, сила звучания, динамика, а постановка руки   это нечто такое, что лежит за пределами особенностей их восприятия. Быть может, такой подход приемлем для любителя, но, оказывается, не приемлем для профессионала уже на этапе его обучения. Как впоследствии стало известно, в специальном училище для слепых и слабовидящих в Курске специально разработали методику постановки руки у незрячих, такую, которая была бы для них понятна. Но, во-первых, о существовании такой методики я узнал лишь в 1983 году, то есть, через восемь лет после происшедших событий, а, во-вторых, училище при Ленинградской консерватории, наверно, более крупное учебное заведение, чем Курское музыкальное училище для слепых, подчиненное, к тому же, не министерству культуры, а министерству социального обеспечения РСФСР, а потому вряд ли бы стало всерьёз относиться к разработкам учебного заведения более мелкого ранга.
Он сказал, что надо заниматься не менее двух лет на педагогической практике. Всё это я узнал позже. А почему меня сразу попросили выйти? Наверно, чтобы не травмировать.
Итак, теперь мне предстоит заниматься на педагогической практике. А у меня задача ясна   готовить музыкальный материал. Большую часть сентября я был свободен. Занятия начнутся в октябре. Но этому предшествуют ещё два посещения, о чём мы в дальнейшем скажем.
4. Сентябрь-месяц
На следующий день после встречи с Говорушко мы с бабушкой уехали на дачу. Почти до конца сентября мы были свободны. Вскоре к нам приехала Екатерина Андреевна. Она угощала нас своими кулинарными изысками. Помимо капустных шницелей это были фаршированные кабачки с мясным фаршем. Было очень вкусно.
Приезжала к нам и другая бабушкина знакомая   Нина Георгиевна Шпикалова. Это происходило как раз в первое воскресенье сентября. Мы вместе провели два дня. И это, видимо, тоже было весело. За это время совершили короткую прогулку в лес, а ещё играли в домино.
Я всё больше увлекался ситуациями, связанными с поведением маленьких детей. И хотя новых встреч не было, я сам про себя как бы превращался в маленького ребёнка. Мне, например, доставляло удовольствие лежать в кровати, полностью раздевшись, как если бы я ложился спать. Ну, скажем, "тихий час" у нас сохранялся всё время (папа его не одобрял). Но если раньше я мог лежать поверх одеяла, то теперь мне непременно нужно было раздеться почти догола, так, как если бы я спал во время ночного сна. Это усиливало впечатление того, что превратился в маленького ребёнка, что лежишь в своей детской кроватке и трогаешь или даже подбрасываешь погремушку. Так мне казалось, что я   младенец, лежу в своей кроватке, сосу палец (а иногда я, действительно, принимался его сосать, если убеждался в том, что поблизости никого нет). А если я не имел такой возможности, я чмокал губами   ведь это тоже имитировало детское сосание пальцев. А иногда я подпрыгивал лёжа, стучал рукой по спинке кровати. Словом, складывалось впечатление, что я впадал в детство. Для усиления этого эффекта я кряхтел (так мама называла это моё действие, в результате которого мочеиспускательный орган сжимался, а я при этом испытывал удовольствие). Правда, в дальнейшем здесь появились побочные эффекты. Самый неприятный заключался в том, что если я увлёкся, то часть мочи оседала на штаны. В таком случае надо вовремя остановиться (однако успевал я не всегда). Второй побочный эффект заключался в том, что в процессе выполнения этого действия внезапно начинало колотить сердце. Это уже опасно. В таком случае тоже надо остановиться. Всё это понимание пришло позже. Но прекратить эти действия я не могу до сих пор: они мне нужны для возбуждения вышеописанных состояний в условиях отсутствия реальных контактов с детьми и домашними животными. А в том случае, если такие контакты происходят, и дело ограничивается слуховыми восприятиями, "кряхтение" выполняет функцию своего рода запоминающего средства, позволяющего как бы зафиксировать впечатление от такого контакта и использование его в будущем. Замечал, что в результате выполнения такого рода действий я, как будто, даже слышал звуки, которые могли бы производить маленькие дети и домашние животные. Вот мышь или кошка чем-то шуршат, или курица чем-то стучит, или ребёнок двигается в своей кроватке, и эта кроватка скрипит. А, может быть, этот ребёнок играет с погремушкой или с "куклой-неваляшкой", и эти звуки тоже слышатся мне при выполнении действия? Или он стучит игрушкой по спинке своей кроватки или по поверхности манежа? Или собака грызёт кость, или бумажку, стучит передней лапой (ручкой) по забору или фыркает носом, выражая недовольство по поводу своего нынешнего состояния, или скулит и лает, не желая сидеть на цепи. И ещё я хотел бы обратить внимание на следующую особенность своих видений: они сопровождаются характерными запахами (их нет в реальности, ибо в противном случае их бы замечали другие, но без них сама атмосфера этих видений была бы неполной). Очень часто это были запахи природы: цветов, трав, сена, различных животных, продукты выделения, например, испражнения. В обычной жизни нам они не приятны, ядовиты, и мы употребляем все возможные усилия для того чтобы удалить эти продукты и их последствия из атмосферы, а вот мои детские видения без этих запахов не могли бы проявиться. Таков парадокс жизни: то, что в реальной жизни неприемлемо, то оказывается вполне допустимым в грёзах.
Начиная с моих пяти лет, мама боролась с этими моими действиями, так как считала (наверно, не без основания), что они приносят вред. Но я был упрямым и не поддавался её внушениям, а иногда и шлепкам. И вот с этой привычкой я живу до сих пор. Не знаю, есть ли прямая связь между моими привычками и моей нынешней болезнью. И тут я нахожусь в противоречивом состоянии: с одной стороны, действие приносит мне удовольствие от того, что я испытываю состояние детства и младенчества, а с другой стороны, я не учитываю соображений гигиены и отрицательные последствия, усугубляющие болезненное состояние. Но в то время ничего подобного я не испытывал.
Однако нужно было подумать и о том, что я должен не только развлекаться, но и готовиться к учёбе. В субботу мама и папа привезли баян, и я снова продолжил заниматься. Я повторял фактически весь материал. Фактически это сейчас означало, что я разыгрывался для будущих занятий.
Мы ещё не уезжали, а потому время от времени слушали радио. Некоторые передачи мы переписывали на магнитофон, а потому я ограничился чтением книги В.Г. Трухановского "Уинстон Черчилль   политическая биография". А бабушка читала мне продолжение трилогии Александра Дюма. В прошлом году мы прочитали его роман "Три мушкетёра", а теперь мы начали читать вторую часть этой трилогии   роман "Двадцать лет спустя".
Я продолжал писать мемуары. И это было главным делом в этот период.
Ещё в начале лета у Баськи появились котята. Их было десять. Восьмерых пришлось утопить, один был задавлен остальными. А этот единственный котёнок остался с нами и находился фактически до конца нашего пребывания в Горьковском. "Свои дела" он делал на улице. Но когда он попал в город к новым хозяевам, для него это стало проблемой. Он запомнил, что для того чтобы выйти на улицу, надо открыть входную дверь. И вот под входной дверью он и "делал свои дела". Не знаю точно, удалось ли его приучить делать это более цивилизованно, но знаю точно, что в городских условиях он больше спал (так это было тогда, когда бабушка ходила в эту квартиру   хозяева этого кота жили в нашем доме). Клички он не приобрёл, а потому бабушка его звала "Киса малая". На такое словосочетание он откликался. Во всяком случае, когда бабушка туда приходила и произносила это словосочетание, он просыпался. Сейчас же этот котёнок, играя, пытался прыгать на стол. Бабушка его гоняла.
5. Инесса Валентиновна
22 сентября мы вернулись в город. Каникулы закончились. На следующий день к нам приехал Владимир Петрович с Митей. По этому поводу устроили небольшую вечеринку. Впрочем, я в ней участия не принимал. Однако в самом конце Владимир Петрович пришёл ко мне и сказал, что с завтрашнего дня я начну заниматься.
Назавтра нам предстояла поездка в училище. Снова взяли такси. Снова взяли баян. Поехали в училище. Оно находится по адресу: Матвеев переулок, 2. Надо было доехать до Театральной площади. На такси этот путь проделали очень быстро. Нам нужно было встретиться с руководителем педагогической практики, домристом Вячеславом Павловичем Кругловым (позже некоторые его записи слышал даже по радио). Но сейчас его на месте не было. Наша встреча с ним произошла в другое время и в неофициальной обстановке. А любопытно получается: когда я слушал по радио его игру на домре, мне представлялось, что я нахожусь на сельском празднике. Но это так не вяжется с его довольно внушительным голосом авторитетного в своём деле человека. Ведь хоть он играет на домре (а этот инструмент моя голова не отличает от балалайки, инструмента, в моём представлении того времени легковесного и даже легкомысленного), но всё же он педагог, руководитель педагогической практики, которая охватывает исполнительство на всех русских народных инструментах.
Мы встретились с педагогом Инессой Валентиновной Комаровой. Как я её себе представлял? С одной стороны, нежнейший человек, прямо только таким работать с маленькими детьми. Но всё-таки это педагог, работающий с взрослыми людьми. Но в работе со мной ей пришлось применить все таланты детского психолога и педагога. Но, к сожалению, это ничего не дало ввиду моего непонимания.
Ещё нестарая женщина. Но уже явно преуспевшая в своём деле, о чём свидетельствуют некоторые используемые ею специфические методические приёмы, призванные облегчить начинающему ученику-профессионалу переход от чисто музыкального восприятия, характерного для незрячего человека, к восприятию, основанному на сочетании слуховых и тактильных составляющих, без чего, видимо, игра на музыкальном инструменте была бы невозможной. Есть вопрос: кто может обучать незрячего ученика на начальном этапе его профессиональной деятельности, может ли его педагог сам быть незрячим, или же он может быть только зрячим? На первый взгляд, такая постановка вопроса может вообще считаться абсурдной. В самом деле, в основе принципов обучения должно быть положено не наличие или отсутствие зрения, а квалификация преподавателя. И всё же есть несколько моментов, которые необходимо незрячему объяснить. В частности, это относится к вопросу о положении руки на клавиатуре. Возможно, что для зрячего это может рассматриваться как нечто само собой разумеющееся, но для незрячего единственно возможным способом понимания данной ситуации является отслеживание её через звук, и ему требуются дополнительные разъяснения и комментарии со стороны преподавателя. Так для незрячего имеет первостепенное значение сам характер звукоизвлечения, но при этом можно и не придавать значения порядку расположения пальцев на клавиатуре. Поэтому ему кажется естественным, если в каждый данный момент палец совершает необходимое действие, тогда как вся рука остаётся на клавиатуре, "страхуя" действие работающего в данный момент пальца. Для зрячего такого положения считается неестественным, он считает, что всегда рука должна быть свободной, какое-либо "ориентирующее" действие не допускается. Вопрос в том, как зрячему педагогу научить незрячего ученика отходить от таких действий? А может ли незрячий педагог провести с незрячим учеником такое действие? И не сведётся ли обучение незрячего ученика незрячим педагогом к чисто музыкальному, тогда как механические действия отойдут на второй план? Ведь когда ставился вопрос о моём переходе на баян, Евгений Петрович сам намеревался заниматься со мной. Что имелось здесь в виду? Доверял ли Евгений Петрович зрячим преподавателям? А, может быть, он считал, что научить незрячего может лишь сам незрячий (и такая точка зрения тоже имеет место)? Теперь об этом приходится только гадать. Но, как известно, этого не произошло. Почему? Возможно, потому, что мы были далеко друг от друга территориально: мы жили на Охте, а Евгений Петрович   в Смольнинском районе, на улице Моисеенко. А еще он работал в той музыкальной школе на 14-й линии Васильевского острова, где я начинал свою деятельность по приобщению к музыке. А что получилось бы, если бы всё-таки произошло? Привело бы это к тому, что моя рука в процессе игры могла бы свободно порхать по клавиатуре, или она бы осталась в статичном положении? Увы, ответы на этот вопрос дать уже невозможно: и Евгения Петровича уже нет на свете, и жизнь шла по своим законам. Но тогда все эти вопросы даже не возникали или же возникали стихийно, по ходу работы. Но они не могли быть решены. Более того, они стали понятны лишь теперь, по прошествии 45 лет после тех событий. Как эти вопросы решались в то время, об этом я сейчас и поведу рассказ. В общем-то, многое в ту пору было непонятно. Я сыграл, в основном, тот репертуар, который играл во время прослушивания у Говорушко (кроме пьесы Ф. Шуберта "Листок из альбома"). Сыграл я ещё и сонатину до-минор Бетховена. Но сыграл не до конца   Инесса Валентиновна меня остановила перед исполнением последней части. Она сказала, что надо заниматься, по крайней мере, в течение двух лет, и что она сама будет со мной заниматься. А ещё будет заниматься студент четвёртого курса Николай Шалин. С ним мы встретимся в субботу. В качестве педагога она рекомендовала сборники из серии "Лёгкие пьесы для баяна" для четвёртого-пятого классов детских музыкальных школ, выпущенных украинским издательством "Музyчна Украина" (вот куда судьба меня забросила).
Кроме того, ещё рекомендовался сборник "Сонатины и рондо" под редакцией Б. Беньяминова, а также его же сборник "Полифонические пьесы". Но этого сборника я не помню. Помимо вышеуказанных, мы пользовались также теми сборниками, которыми я пользовался и ранее: "Педагогический репертуар баяниста, выпуски 1-5", "30 русских народных песен", а в одном случае произведение было восстановлено мною по памяти.
Папа ездил в нашу библиотеку на улице Шамшева. Один сборник под редакцией Беньяминова был по Брайлю. Его он взял. Взял и плоскопечатный вариант. Потом в магазине "Рапсодия" на улице Желябова купили украинские сборники, правда, только плоскопечатный вариант. Это и понятно: ведь в магазине "Рапсодия" продавались только ноты, выпущенные плоским шрифтом. О том, как будет происходить разучивание по этим сборникам, я расскажу в дальнейшем.
6. Николай Шалин
Встреча с Инессой Валентиновной произошла в среду. А в субботу нам предстояло встретиться с Николаем Шалиным. На этот раз мы с мамой поехали городским транспортом. Тут возможны разные варианты. По мере прохождения занятий они будут прорабатываться. Вот сейчас мы доехали до станции метро "Площадь Мира". Метродистанция выглядит следующим образом: "Площадь Александра Невского", "Маяковская", "Гостиный двор" (переход к поездам Московско-Петроградской линии), "Площадь мира". От станции "Площадь мира" мы на трамвае №5 доехали до Театральной площади. От Театральной площади пошли пешком. Пришли в училище. Надо сказать, что по субботам там проходили репетиции оркестра русских народных инструментов. И здесь музыка предназначалась не для слушателей, но создавалось впечатление, что вот сейчас исполнители выйдут на сцену, и начнётся концерт. Здесь я слышал не только баян, но также и домру, другие музыкальные инструменты. Да и музыка была весьма разнообразной. В частности, в дальнейшем я услышал, как один из студентов разучивал на баяне знаменитую токкату и фугу ре-минор Баха. И только в результате прослушивания тех тактов фуги, которые он проигрывал, я понял, насколько сложным для исполнителя является это произведение. Более того, проигранные кусочки представляли собой часть разработки основной темы, находились внутри неё, а потому не были видны на поверхности. Это осложняло разучивание, но студент старался изо всех сил. Я мысленно спросил себя, а я мог бы так? И тут же самому себе ответил: "Нет, вряд ли смог бы".
А ещё я понял, что мне такое произведение не одолеть, потому что уровень моей подготовки не позволяет мне этого сделать. Не стал я профессиональным музыкантом. Но то, что я пытался делать, было призвано доказать, что возрождение здесь вполне возможно. Но чуда не случилось, а потому я стал тем, кем я и остаюсь сейчас   любителем музыки и не более того. Всякие же рассуждения насчёт того, что музыка и в данном случае может стать профессией, могли бы рассматриваться как один из видов самооправдания. Но не стала музыка моей профессией, да и я не жалею об этом. А кем на самом деле я стал, обо всём этом речь впереди. А что касается оркестра русских народных инструментов, то он, действительно, был профессиональным.
И вот среди репетиции этого оркестра состоялась наша встреча. И именно в этот момент мы встретились с Николаем. Наша первая встреча была короткой. Николай назначил свой день именно на субботу. В дальнейшем так случилось, что можно было порассуждать о том, кто на самом деле является моим преподавателем. Но всё-таки некоторый свой репертуар я ему выдал. Его вердикт был в чём-то сходен с тем, что говорила Инесса Валентиновна. Но он представил его более мягко. Однако уж слишком прочно в моём сознании укоренилось представление о том, что на первом месте должна быть музыка (хотя вслух этих слов я не произносил), но внешне пытался следовать указанию преподавателей, стремившихся обучить меня правильной постановке руки.
Домой мы возвращались ещё более замысловатым путём. Во всяком случае, начали его на трамвае №5. На этот раз мы доехали до остановки "Дегтярный переулок". От Дегтярного переулка на трамвае №16 мы доехали до своей остановки. Это   ещё один вариант. И это   не последний способ. Будут и другие, которые мы будем в дальнейшем рассматривать.
7. Поездка на дачу
В начале октября начались мои занятия. О том, как они проходили, я расскажу в дальнейшем.
На этот раз мы поехали с мамой. Пока ещё ездили так, как в самом начале, то есть, на трамвае №16 доезжали до Дегтярного переулка, а от Дегтярного   на трамвае №5 до Матвеева переулка.
После занятия заехали домой, а оттуда поехали на дачу. Так мы решили. Поехали вместе с мамой. Теперь на трамвае №23 доехали до Финляндского вокзала. Успели на поезд, отправлявшийся в 19.34, и приехали в Горьковское. На улице, вопреки ожиданиям, было тепло. Пришли домой. А когда я оказался там, подумалось, что лето ещё не кончилось. Но, конечно, такое представление было результатом сильного преувеличения. Мы сытно поужинали, и потом я писал мемуары.
По какой-то причине маме нужно было уехать раньше. Поэтому мы на следующий день утром позавтракали, после чего мама уехала. А я остался с бабушкой. Во время нашего совместного пребывания на даче я писал мемуары, мы совершали небольшие прогулки. Потом я читал бабушке "Черчилля". А бабушка читала мне часть романа Александра Дюма "Двадцать лет спустя".
Вечером мы поужинали. Затем я писал мемуары. На следующий день мы совершили еще одну небольшую прогулку. Потом пообедали. А потом уже надо было собираться. Примерно в 15 часов мы поехали. Путешествие прошло без приключений. Так закончилась наша поездка. С тех пор до мая 1976 года я не бывал на даче.
8. Микроболезнь
Первые её признаки обнаружились ещё тогда, когда мы находились на даче. Но тогда они ещё не в достаточной степени проявились. Поэтому нужно было понять, к чему это всё приведёт.
А когда мы приехали, всё стало более-менее ясно. Болело горло, начался насморк. Лечили меня домашними средствами. А меня интересовало только одно: смогу ли я поехать к Коле. А мама в довольно неодобрительных интонациях говорила: "Ты на занятие не пошёл, а развлекаться хочешь". Тут я сказал что-то совершенно несусветное. Ну, а, по большому счёту, я почти сразу обнаружил, что ничего путного из этих занятий не произойдёт. Я ещё не начал работу на УПП, но уже чувствовал, что именно туда моя дорога. Впрочем, кому куда какая дорога, порой не всегда знаешь на протяжении всей жизни. Вот я и занимался на педагогической практике в музыкальном училище при Ленинградской консерватории имени Н.А. Римского-Корсакова, одновременно работая на пятом УПП ВОС. Потом судьба забросила меня в столицу, я и там попытался устроиться на УПП, но неудачно. Пошёл на философский факультет университета, закончил его, поступил в аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, потом работал в отделе социальной реабилитации слепоглухих, потом осваивал компьютер и якобы даже было возможно полное переосмысление всего моего пути профессиональной деятельности, но я, как и следовало ожидать, остался только пользователем. Дальше были другие этапы. Их много. Но возникает вопрос, кто же я такой? Выходит, однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Надо просто жить и работать в тех сферах, в которых возможно в данный конкретный момент жизни. Но маме и вообще родителям в то время я ещё ничего подобного не говорил   ведь к подобным взглядам я пришёл лишь теперь, уже после того как прошёл все эти, а также другие этапы своей жизни. Но уже нечто подобное чувствовалось. Тем не менее, до конца года я продолжал заниматься, в том числе, и регулярно ходить на занятия.
К этому моменту у нас существенно похолодало. На улице появилось что-то вроде первого снега. Однако на первых порах эта полоса продолжалась недолго. В один из этих дней по радио передавали прямую трансляцию из Большого театра Союза ССР оперы М.П. Мусоргского "Борис Годунов". Партию Бориса Годунова исполнял Огнивцев, партию Самозванца   Атлантов, партию Юродивого   Масленников. Ещё раз прослушал оперу Гуно "Фауст" с участием Франко Корелли.
Время от времени переключался на короткие волны и через глушилки слушал некоторые передачи радио "Свобода". Впрочем, слушал очень недолго   ведь от этих глушилок можно просто оглохнуть. Но однажды я попал на трансляцию передач на белорусском языке. А Тамара сказала, что они мешают белорусскую речь с украинской. В дальнейшем слушать радио "Свобода" я перестал. К тому же у них были некрасивые (даже отвратительные) голоса, особенно у Екатерины Вдовиной   слушать её старушечью воркотню было невозможно, а уж о том, чтобы поверить тому, что они там говорят, об этом не могло быть и речи. Всё коренным образом изменилось в наше время. Теперь никаких глушилок нет. То же самое "Радио Свобода" вещает не только на коротких, но даже на средних и ультракоротких волнах ("Liberti-life"   "Свобода в прямом эфире"). Иногда я слушал эти передачи. И не без интереса. Тем не менее, по-прежнему не верил я им. Уж слишком рьяно радовались по поводу отдельных наших недостатков. Это настораживало.
Конечно, писать мемуары представлялось и удовольствием, и одновременно главным занятием.
9. Поездка в Волховстрой
Уже стало доброй традицией, что на день Колиного рождения мы едем к нему в Волховстрой. Планировали мы такую поездку и сейчас. Но перед этим у меня была микроболезнь. Мама сказала: "Ты же занятия пропускаешь, как же ты можешь ехать развлекаться?" А я не понимал, почему такое беспокойство. Ведь пропуск одного занятия в субботу ровным счётом ничего не решал. Николай знал, что я болею. К следующему занятию я выйду. Так и произошло.
Моя микроболезнь уже подошла к концу. Между тем, в это время произошло событие, которое, вроде бы, прямого отношения к нашей поездке не имело, но, тем не менее, было связано с волховскими делами. В один из первых октябрьских дней мы получили повестку из военкомата для Бубнова. Ему следовало явиться в Военкомат. Кто такой Бубнов? Так это Юра? Я не ошибся. Но фамилии его я не знал. Надо было срочно звонить Коле, чтобы он или его семья срочно связались с Юрой. Надо сказать, что в то время позвонить в Волхов было целым событием   ведь автоматической линии связи тогда ещё не было, хотя работы по её введению уже происходили, и даже был известен кодовый номер. Но ввод автоматической линии связи произошёл уже в 1977 году. А тогда надо было набрать междугороднюю (причём обычная междугородняя была по одному номеру   07, а линия связи между городами Ленинградской области имела свой номер – обычный шестизначный), там телефонист соединяла. И вот надо же было такому случиться: из-за помех я плохо слышал телефониста. А она, видимо, была женщина нервная. И когда я в очередной раз её что-то переспросил, она говорит: "Вы что, глухой?" Я сказал: "Плохо слышу". А она мне: "Так какого чёрта лезете на телефон?" (так прямо и сказала). Я сказал: "Так надо". Тут она замолчала, сделала всё, что положено. А у меня на долгие годы появлялся страх перед телефонистами и вообще перед телефоном. Но, конечно, в жизни приходилось этот страх преодолевать. Конечно, я поговорил с Колей. На следующий день Юра приехал. Забрал повестку. И инцидент был исчерпан.
В субботу 11 октября мы выехали. Ехали поездом, отправлявшимся в 16.24. Путешествие прошло без приключений. На вокзале Волховстрой-1 нас встретил Коля. И Юра был тут. Мы на автобусе поехали к Коле. Путешествие и тут прошло без приключений.
Мы привезли Коле плёнку с записью "Капустника" Театра на Таганке, которую мой папа переписал у Сергея Ананьевича. Однако папа просил меня, чтобы я строго-настрого предупредил Колю, чтобы он никому не давал переписывать эту плёнку. Иначе могут быть неприятности у него, у Сергея Ананьевича и у Владимира Петровича. И это был мой папа, который, как будто, ничего не боялся. Он не боялся и даже подсмеивался над тем, что за прослушивание американского джаза можно было оказаться "в местах, не столь отдалённых". И это не было преувеличением. В 1966 году, на закате нашей жизни в коммунальной квартире, во время бурного обсуждения поведения Инны Михайловны Павловой её муж Валентин Иванович Павлов, привлекавший меня, ещё маленького ребёнка, сахарным печеньем (которого я, кстати говоря, даже не съедал) и вольными рассуждениями про "пивко", сейчас заявил моему отцу, не найдя других, более сильных аргументов: "Знаем, чем ты занимаешься   заграничную музычку переписываешь!" Это значит, что при случае он мог написать на него донос, в котором ему поставят на вид прослушивание и перепись на магнитофон джазовой музыки. И если этого не произошло, то, за это нужно благодарить Господа, а также его величество Случай.
В дальнейшем я прочту книгу Валентина Лаврова. Он "сидел" именно за джаз. Нам, живущим в двадцать первом веке, (хотя хронологически мы принадлежим веку двадцатому), это кажется дикостью. Но это   часть нашей жизни. И вот тот закрытый вечер в Доме культуры работников пищевой промышленности попытались подготовить к выпуску на пластинке фирмы "Мелодия". Для этого использовали высококачественную японскую аппаратуру. Но цензура эту запись не пропустила. Там были некоторые слишком вольные высказывания. Так, например, в пародии на Евтушенко Филатов использовал матерные выражения (позже будут дискуссии о допущении или недопущении ненормативной лексики, в итоге всё-таки победила точка зрения о её недопущении). В другой пародии на Евтушенко была такая фраза: "Меня пытал один чилийский бош". В 1989 году, когда Пиночет в Чили проиграл выборы, и в стране было восстановлено нормальное демократическое правление, все эти пародии были совершенно легально изданы, из этой пародии фраза о "чилийском боше" была заменена, и теперь она выглядит, как "Меня пытал главарь одной из хунт". А в пародии на Роберта Рождественского могло быть усмотрено прямое надругательство над патриотизмом (фраза "Я хочу тебе набить морду за себя и за того парня").
А вот тут он испугался. Хотя лично я ничего не нашёл крамольного в литературных пародиях, в стихотворениях Бертольда Брехта, весьма уважаемого в советское время немецкого поэта. Наконец, песни Высоцкого. Он вызывал неоднозначное впечатление. На первый взгляд, он представляется этаким весёлым балагуром, декламирующим (а не поющим) свои песни. Но если смотреть содержание, то во многих случаях оно било наотмашь иных наших особенно ретивых деятелей. Такова, например, песня-шутка "Перед отъездом". Там передового рабочего отправляют в загранкомандировку (по обмену опытом), скорее всего, в одну из ближайших социалистических стран. А обставляется это так, словно человек едет в другой мир, и там, в этом самом другом мире, он должен не опозорить свою страну. Позже я узнал, что Тамарина подруга Люся едет к своему мужу на постоянное место жительства в Эквадор. Так её заставили учить биографию Ленина чуть ли не наизусть. Спрашивается, для чего? И таких нелепостей у нас было более, чем достаточно. Тем не менее, мы любим именно эту страну. Возможно, тогда это всё отпугивало. Зато сейчас и Высоцкого можно услышать по радио   он канонизирован вне религии и, во всяком случае, со второй половины 80-х годов признан неотъемлемой частью отечественной культуры. Это правильно. Можно соглашаться или не соглашаться с отдельными высказываниями и выводами исполнителя, но это не может рассматриваться как основание для его подавления.
Тем не менее, при каждой следующей встрече с Колей я напоминал ему о том, что мне говорил отец. Коля заверял, что он так и поступает. Позже, в 1986 году, Коля рассказал, что некоторые подобного рода произведения Высоцкого издали в записи на кассетах. Однако, в отличие от его исполнения, здесь читают дикторы, в том числе, это относится и к такой песне, как "Диалог у телевизора". Конечно, что-то при этом теряется. В самом деле, Высоцкий   актёр, а, значит, может изображать (в данном случае и мужа, и жену, их интонации). Диктор читает только за себя и, как правило, монотонно. Поэтому впечатление тут будет не то. Ну и гитарное сопровождение, и его своеобразный голос, и ритмы (это неповторимое рокочущее "Р")   всё это здесь тоже имеет значение. При дикторском чтении всё это может потеряться.
А праздник, между тем, продолжался своим чередом. Ставили другие плёнки с записями эстрадной музыки. Это была музыкальная кассета 180 м. Здесь была записана музыка на портативном магнитофоне. Но даже на "Дайне" она звучала неплохо. Конечно, были поздравления с днём рождения. В целом встреча прошла хорошо.
Был один любопытный эпизод. Юра привёз с собой двух своих друзей по институту. Был один из них кореец (из Северной Кореи). И вот, будучи в состоянии некоторого подпития, Юра шутки ради спросил: "А правда ли, что у вас по улицам ходят медведи?" Что ему ответили, я не понял, более того, сам я этого эпизода не помню, передаю его со слов Коли, сказанных им во время следующей нашей встречи. Но должен сказать, что вопрос кажется просто глупым. Замечу, однако, что среди иностранцев в то время был распространён такой стереотип, будто у русских, то есть, у нас, по городам ходят медведи   настолько мы, с их точки зрения, дикари. Но, оказавшись среди русских реально, они всё-таки вынуждены отбросить такие странные представления. Но, видимо, этим разговорам не будет конца. Во всяком случае, не удивлюсь, если где-то они продолжаются и сейчас. Чудеса, да и только.
После обеда мы уезжали. Коля проводил нас. Путешествие прошло без приключений. Так же без приключений доехали мы до Ленинграда. Следующая наша встреча состоится в марте 1976 года.
10. Отъезд Тамары
В самый раз мы вернулись в Ленинград. Сегодня Тамара уезжала. Она принята в выездную труппу. И теперь они отправляются на Украину. Все мы понимали, что для Тамары это не выход, а только временная работа, но она сама держалась бодро. И мы тоже вместе с ней бодрились. Я пожелал ей успешного творческого пути Ермоловой. Я имел в виду творческий путь актрисы Малого театра Марии Николаевны Ермоловой. И вот теперь в этом качестве для меня выступала Тамара. И я произнёс тост: "За будущую Ермолову". Думаю, что Тамару этот тост порадовал.
Первым местом её выступления был Львов. Время от времени она присылала нам короткие записочки. Из них мы узнавали, как проходят её гастроли. Следующим после Львова был город Луцк. Затем ещё несколько названий. По окончании гастролей она вернулась в Жлобин. А в начале февраля 1976 года приехала в Ленинград. Об этом мы ещё поговорим в дальнейшем.
11. Культурная жизнь
С 1 октября начались мои музыкальные занятия. Но систематическими они не были, а, скорее, техническими. Цель этих занятий   выработать у меня правильную посадку и постановку руки. Но всё же, Инесса Валентиновна попыталась проработать со мной некоторый музыкальный материал, как это нужно было делать. Эта пьеса ни ей, ни мне не была известна. Она на первом занятии увидела у нас сборник Б. Беньяминова "Сонатины и рондо". Задала мне сонатину Ф. Кулау. Очевидно, она имела в виду сонатину до-мажор этого композитора (о ней мы в дальнейшем поговорим). Здесь же, если судить по началу, была сонатина ля-мажор. Тогда я понимал так: мне дали произведение, и я должен его учить. Однако на практике всё было иначе. Уже в первой части не соединялись партии правой и левой рук. Они плохо укладывались в единой мелодии. Это было тем более удивительно, что, как я в дальнейшем узнал, композитор Фридрих Кулау жил в конце восемнадцатого - начале девятнадцатого веков, а музыка в те времена отличалась чёткой мелодичностью (по крайней мере, на это наводила музыка Баха, Моцарта, Гайдна). Но то, что было сейчас, не соответствовало этому представлению. Теперь сонатина   произведение крупной формы, объёмное, может состоять из ряда разделов. Данное произведение состояло из двух разделов: первый включал в себя 8 частей, а второй   13 частей. Подобного построения музыкального произведения мне ещё не встречалось. Тем не менее, я начал его разучивать. Понял, что не следует изначально стремиться к соединению партий обеих рук, раз такое соединение происходит с трудом. Здесь надо было чётко разобраться с метро-ритмическим построением. Уже первая часть первого раздела была построена на шестнадцатых, а это при размере 4/4 представлялось малоудобным (вернее, я к такому построению ещё не привык). К тому же для удобства записи нот по Брайлю использовалась группировка, то есть, если мы имеем последовательность из четырёх нот, каждая из которых играется шестнадцатыми, то первая нота пишется шестнадцатой, а три остальные   восьмыми. Здесь же обнаружилось, что вместо первой шестнадцатой пишется шестнадцатая пауза. Но может ли такое быть? Когда я на следующем занятии обратился к Николаю, он поначалу вообще не понял, о чём идёт речь. А в дальнейшем выяснилось, что он вообще про нашу группировку не знает. Видимо, это   одна из особенностей брайлевской нотной системы. А в дальнейшем оказалось, что не знает он и о других наших особенностях: знаках, которые применяются при записи нот, когда имеется двухголосие на часть такта, использование знаков интервалов при записи аккордов. А я в дальнейшем узнал, что у зрячих аккорды записываются в несколько строк, причём каждая строка пишется как бы партией определённой руки: верхние ноты   сопрано, тенора пишутся с правой рукой, а нижние басы   с левой рукой. Все эти особенности станут известны нам по мере дальнейших занятий. Но мне кажется, что такая запись не удобна и может иметь оправдание для решения гармонических задач, но не для разучивания и практического проигрывания музыкального произведения. Думаю также, что наш способ записи, когда аккорды обозначаются знаками интервалов, в большей степени имеет значение для формирования представления о структуре аккорда. При этом ученик и исполнитель самостоятельно строит аккорд   это совсем несложно. Письменная же подсказка приводит к мыслительной лени, а это не способствует творчеству (ведь исполнитель   это не просто орудие композитора, а его сотворец. Поэтому не следует лишать его возможности выполнять эту функцию до конца.
Два дня я бился над первой частью, но полной уверенности в том, что сформированный образ этой части соответствует написанному в нотах, у меня не было. А когда я попытался соединить партии обеих рук, то почувствовал резкий диссонанс: не верилось, что играю произведение восемнадцатого или начала девятнадцатого веков. Словом, одни вопросы, которые, как оказалось, так и не были разрешены.
Много позже я разучил сонатину Ф. Кулау до-мажор, в которой всё было более-менее ясно. Но об этом разговор ещё предстоит. Сейчас же до этого было ещё далеко. После следующего занятия я вернулся к сонатине. Но вторая часть так и осталась неразученной до сих пор.
Следующее занятие провела Инесса Валентиновна. Мне дали для разучивания белорусский танец "Крыжачок". Это было сделано в целях развития у меня технических навыков. Вспоминаю, что кто-то у нас в кружке (возможно, на первом году обучения) играл это произведение. Но это был единичный случай. Больше я не припомню, чтобы кто-нибудь ещё его играл. Зато вспоминается, что слышал его по радио в исполнении академического оркестра белорусских народных инструментов. Но, конечно, не ту обработку я разучивал   первогоднюю, ученическую. От меня требовали продолжительных занятий дома. Но я не понимал, почему я должен тратить время (два-три часа), когда я вполне могу разучить подобного рода произведение за 40 минут.
И вот мы пошли на следующее занятие. Принесли сборник "30 русских народных песен". Из этого сборника Николай выбрал песню "В сыром бору тропина". Это произведение было поинтересней: здесь и двойные аккорды, и двухголосие на часть такта. Тут-то и обнаружилось, что Николай не знает некоторых наших особенностей записи нот. Это как раз касалось двухголосия на часть такта. Так он не знал, что такое тактоделитель и тактообъединитель. Пришлось ему это объяснять. Но одновременно я понял, что проблемы двухголосия на часть такта я должен уметь разрешать сам, без подсказки со стороны педагога или практиканта. А всё на самом деле очень просто: то, что под тактообъединителем   это двухголосная часть, а то, что под тактоделителем   одноголосная. Заметим, что с подобным явлением мне больше столкнуться не придётся.
На одном из наших занятий присутствовал преподаватель Борис Сергеевич Комаров, муж Инессы Валентиновны. Хотя до этого мы непосредственно с ним не встречались, но я узнал его по голосу: он был членом жюри телевизионного детского конкурса имени В.В. Андреева. Обыкновенно он оценивал выступления участников конкурса весьма критично. А мама называла его "Князь Мышкин" (главный герой романа Ф.М. Достоевского "Идиот") то ли за внешнее его сходство с артистом Иннокентием Смоктуновским, который играл эту роль в спектакле БДТ имени А.М. Горького, шедшем ещё в 60-е годы, то ли за некоторое видимое благородство его характера. Критичность присутствовала и сейчас. Всё бы ничего, но мне было неясно, как преодолеть подмеченные им недостатки. Возможно, и Николаю это тоже было неясно. Во всяком случае, мы внимательно выслушали замечания Комарова, но всё-таки, в основном, следовали своей линии.
А у Николая были вопросы по поводу того, что мне делать. Получалось, что третьей пьесы на примете у него не было. Тогда я сам предложил свой вариант: у меня был этюд А. Бертини, который я учил в одиннадцатом классе. Так случилось, что мои руки "забыли" (но не голова) это произведение   в голове осталась мелодия и аккомпанемент. Что же касается движений рук, то их надо было восстановить. Должен сказать, что над этим я работал более охотно и увлечённо. В итоге удалось восстановить исполнение этого произведения почти до автоматизма.
На следующем занятии я выступал перед Инессой Валентиновной. Оно было последним перед небольшими каникулами. Я сыграл то, что разучил. Были высказаны замечания. Но в целом она одобрила наши занятия. Это значит, что они будут продолжены.
А теперь я хотел бы поговорить о собственно культурной жизни. В середине октября в Ленинград приехала выдающаяся итальянская певица Рената Тебальди. 17 октября в Большом зале Ленинградской филармонии состоялся её концерт. Это было величайшим событием культурной жизни не только нашего города, но и всей страны, а, возможно, и всего мира, Певица уже завершала свою карьеру, и это была серия её прощальных концертов, в которых она выступала, в основном, с камерной программой. В Ленинграде она дала два концерта. В концерте прозвучали следующие произведения: Скарлатти, Перголези, Доницетти ("Я хочу построить дом"), Верди ("Скворец", "В уединении"), Пуччини ("Птичка"), Печиа ("Маленькая венецианская серенада"). На бис певица исполнила ариетту Лауретты из оперы Пуччини "Джанни Скики" и арию Манон из оперы Пуччини "Манон Леско". В целом концерт мне понравился. Кажется, я услышал воистину божественный, ангельский голос.
12. Из моей коллекции (запись оперы "Пуритане", записи Гедды, Гоби)
"Пуритане"   это третья из выдающихся опер зрелого Беллини. Она написана по одноимённому роману Вальтера Скотта. Действие происходит в период английской буржуазной революции XVII века. Ну, конечно, в центре любовная история. При этом, несмотря на весь драматизм ситуации, всё заканчивается хорошо. Исполнителями оперы являются: Витто Зуске; Анна Моффо; Джанни Раймонди; Бруно Робертсон; Уго Саварезе. Хор и оркестр римского телевидения и радио, дирижёр   Марио Росси. Запись 1958 года. Перепись с эфира, сентябрь 1975.
Запись была неполной. По каким-то причинам отключалась трансляция (возможно, это было связано с работой моего приёмника: ведь он всё время работал на батарейках).
С творчеством Анны Моффо я немного знаком (была передача Малькова). Сейчас я услышал ее в опере. Несомненно, сильный голос. Особенно отчётливо он прозвучал при исполнении певицей арии Эльвиры из третьего акта. А Джанни Раймонди я слышу впервые. В дальнейшем оказалось, что это один из ведущих солистов театра "La Scala" 50-х-70-х годов. В составе труппы театра "La Scala" он приезжал в Москву, где пел в операх "Норма" Беллини и "Золушка" Россини.
В партии Артура наиболее значимый фрагмент   ария из первого акта. Быть может, не так заметен, но всё-таки его голос запомнится надолго. Голос благородный, хотя, быть может, и небольшой по диапазону. Считалось, что в 1975 году исполнилось 60 лет со дня рождения Тито Гоби. А через восемь лет, в1983 году, ему прибавили ещё два года. Так в каком же году родился Тито Гоби, так и до сих пор неясно. Но поскольку в 1975 году считалось, что отмечался его юбилей, по этому поводу произошла передача дяди Миши. Но не он её провёл (его голос по радио я услышу позже). Сейчас передачу вёл Евгений Хорошевцев. Он оговорился, что оперу "Паяцы" написал Верди. Как мы помним, на самом деле, её автором был Леонкавалло. Тито Гоби пел, начиная с конца 40-х годов. Родился он в местечке Дель Граппа близ Венеции. Был из состоятельной семьи, готовился стать юристом, но увлёкся вокалом и всё-таки выбрал последний. Дебютировал в 1942 году. Пик его карьеры приходится на 50-е годы. Голос его, баритон, может быть сопоставлен с голосом Титта Руффо.
В передаче прозвучали следующие номера: Верди. Ария Жоржа Жермона, "Травиата"; Россини. Каватина Фигаро, "Севильский цирюльник; Верди. Ария Симона, "Симон Боканегра"; Верди. Ария Родриго, "Дон Карлос"; Верди. Монолог Яго, "Отелло"; Моцарт. Ария с шампанским, "Дон Жуан"; Сальдо. "Скажите, девушки".
В октябре мы переписали музыкальную программу, в которой прозвучали записи Николая Гедды: Верди. Баркарола Ричарда, "Бал-маскарад"; Пуччини. Ария Рудольфа, "Богема"; Гуно. Каватина Фауста, "Фауст"; Бизе. Ария Хозе, "Кармен"; Массне. Ария Вертера, "Вертер".
2 ноября по радио передавали запись концерта Ренаты Тебальди, состоявшегося в Москве, в Кремлёвском дворце съездов. В основном была та же программа, что и в Ленинграде. Мы записали эту программу. В этот же день по телевидению показывали фильм по опере Верди "Аида" с участием Ренаты Тебальди, Джино Бекки, Джузеппе Кампора. Но это была не вся опера. Это, скорее, монтаж оперы, тут, однако, подвёл магнитофон. С одной стороны, вышли из строя пассики   их пришлось менять, а, с другой, произошло самопроизвольное откручивание гайки, что привело к появлению плавающего звука. И всё-таки это не помешало насладиться божественной музыкой Верди и прекрасным исполнением выдающихся певцов.
13. Поездка в Москву на ноябрьские праздники
Рассказ об этой поездке я начинаю с не очень приятного эпизода. Как я уже говорил, отец сотрудничал с разными организациями и учреждениями, зарабатывая съёмками. Однако для того чтобы более регулярно получать работу, надо было поддерживать так называемые деловые связи. Почему "так называемые"? Да потому, что надо было ставить угощение, потому что это могло иметь дурные последствия. И на поверку оказалось, что мой отец подвержен такой же опасности, как и дядя Миша, то есть, он мог начать пить. Не скажу, что это было систематически. Но в 1975 году такого рода "угощения" происходили довольно часто. Иногда они происходили у нас дома, а чаще всего   вне дома. Видимо, об этом ещё раз придётся сказать.
За день до отъезда в Москву мы приехали из училища. Отец пришёл домой поздно. Да пришёл он не один, а с каким-то человеком (возможно, из института "Гипроприбор"). Как и в случае с дядей Мишей, они стали слушать пластинки. Тогда это была пластинка Эллы Фитцджеральд. Наверно, "автостоп" на проигрывателе снова испортился, а потому пластинка продолжала крутиться даже тогда, когда уже запись на стороне закончилась. Проигрыватель   это не магнитофон. Лишь некоторые из них могут останавливаться по окончании звучания пластинки. В нашем случае должен был сработать "автостоп". Но он не сработал, а мама просто выключила проигрыватель, вынула вилку из розетки (разбираться не было ни времени, ни сил).
Вот с такого неприятного эпизода и началась история нашей нынешней поездки в Москву. На этот раз мы ехали вчетвером скорым поездом №9. Само путешествие прошло без приключений. Нас никто не встречал. Бабушку встретил Иван Тимофеевич. Она направлялась к тёте Зине, а она жила на новой квартире (нам предстоит там побывать). Мы же на метро доехали до станции "Проспект Вернадского", а оттуда   на автобусе до своей остановки.
Пришли к бабушке и дедушке. И сразу сделалось грустно. По-человечески казалось, что жить там становится всё труднее и труднее. Во всяком случае, это касается дяди Миши. Дедушка прочитал некоторые письма, свидетельствовавшие о том, что дядя Миша продолжает вести деятельность на "Маяке". И об этих передачах дедушкины корреспонденты и сообщают (в частности, о последней передаче, посвящённой творчеству Тито Гоби). Помнится, что тогда сам дедушка выразил недоумение по поводу утверждения Хорошевцева о том, что оперу "Паяцы" написал Верди. Но с дядей Мишей мы этот вопрос не выясняли.
Мы пробыли в Москве пять дней. Возвращались поездом №68. Это путешествие было необычным. Необычным был сам поезд. Мы ехали в купейном вагоне. Это, в частности, позволяло лежать. И ещё было нечто необычное: впервые в дневном поезде давали чай. Но как же медленно шёл этот поезд. Он имел остановки на станциях Калинин, Вышний Волочёк, Бологое, Окуловка, Малая Вишера, Волхово, Чудово.
14. У тёти Зины
В 1975 году тётя Зина и Иван Тимофеевич переехали на новую квартиру. Произошёл их разъезд с молодёжью. Впрочем, об этом разговор был ещё год тому назад. То, что у Люды будет ребёнок, было известно ещё в начале 70-х годов. Но, по крайней мере, до 1974 года тётя Зина и Иван Тимофеевич оставались на старой квартире в Лаврушинском переулке. Но вот в 1975 году стало известно, что и они переехали из исторического центра на окраину Москвы. Однако точный район их проживания долгое время был не ясен. Бабушка говорила, что это находится в том же районе, что и место жительства тёти Паши. Но оказалось, что это не совсем так. Но точное представление стало возможным лишь тогда, когда мы поехали туда.
Итак, мы поехали к тёте Зине. Это событие произошло 7 ноября. На автобусе мы доехали до станции метро "Проспект Вернадского". Дальше мы поехали на метро. Метродистанция выглядела следующим образом: "Проспект Вернадского", "Университет", "Ленинские горы", "Спортивная", "Фрунзенская", "Парк культуры", "Кропоткинская", "Библиотека имени Ленина" (переход на станцию "Арбатская"), "Площадь Революции", "Курская", "Бауманская", "Электрозаводская". От метро "Электрозаводская" мы ехали трамваем. Проехали три остановки. Улица, на которой находился дом тёти Зины и Ивана Тимофеевича, имела необычное название. Она называлась "Пятая улица Соколиной Горы". Почему она так называлась? Потому, что в давние времена здесь проходила соколиная охота   богатые бояре так развлекались в то время. А ещё следует заметить, что в Москве сохранились названия, которые, для жителя Ленинграда (Санкт-Петербурга) звучат странно: Волхонка, Сретенка, Свиблово и т.д. Это названия деревень, некогда вошедших в состав Москвы. И, как память, эти названия сохранились на карте современной Москвы. Но, повторяю, для нас, ленинградцев (петербуржцев) такие названия кажутся непривычными.
Квартира располагалась на пятом этаже. Сама она небольшая (ведь в ней живут только два человека   тётя Зина и Иван Тимофеевич), но, во всяком случае, сейчас некоторые отголоски прежней, казавшейся нам роскошной, жизни всё-таки здесь чувствовались. Ощущался этот дух. Были приятные ароматы. На какой-то момент даже подумалось, что в принципе ничего не изменилось. Ведь важно не внешнее оформление, но внутренний дух. Да вот, оказалось, внешнее оформление здесь тоже имеет значение. Это повлияло и на все другие события. О некоторых из них мы в дальнейшем поговорим.
Тётя Зина ездила в Италию к тёте Свете. Бабушка говорила, что тётя Зина привезла пластинки. А пластинки там дорогие, впрочем, об этом вразумительной информации я не услышал. Позже узнал, что Руслан хотел получить какие-то пластинки (интересующая его поп - и рок-музыка), но эти пластинки оказались настолько дорогие, что ближайшие родственники, которые в то время только вставали там на ноги, не могли себе позволить купить такие пластинки. Но Руслан на этом не остановился. Закончилось всё тем, что он сам уехал в Италию. Там он теперь и живёт, и считает, что там ему жить лучше. А проблему и с пластинками, и с интересующими его записями он решил. Впоследствии у него появилась японская, а затем и американская аппаратура. Ну, а завершилось, как мы уже сказали, окончательным отъездом в Италию.
А вот я впервые отведал итальянский чай. Интересен он был тем, что имел жасминовый аромат. Тётя Зина настаивала на том, чтобы этот чай пили бы без сахара. И это правильно. Жасминового аромата вполне достаточно для того, чтобы насладиться вкусом натурального чая. До момента нашей последней встречи, относящейся к московскому периоду нашей жизни, тётя Зина хранила ту пачку этого чая, который она привезла из Италии в тот первый раз. Возможно, жасминовый чай она привозила и позже, да и мы сами покупали   ведь в постсоветские годы он, как и другие виды чая из-за рубежа, продавался и у нас. Но всё равно, ни один из последующих видов жасминового чая не был таким вкусным, как тот, который мы пивали в 1975 году.
Присутствовали здесь и дети. Это дети Люды и Руслана. Как я уже говорил, у Люды был сын Сева. В начале 1974 года мы уже его наблюдали (ему было 7 месяцев). Уже тогда он был достаточно активен. Сейчас ему было полтора года. Активность его возрастала. В частности, он играл с резиновым шариком. Как и следовало ожидать, его игра заключалась в том, что он тёр ладонями этот шарик. На первый взгляд, это   самая простая и самая невинная игра. В ходе этой игры ребёнок получает вибрационные ощущения. Такого рода ощущения не только приятны (во всяком случае, испытывая их, он получает некоторое чувство нового), но и полезны, так как в этом случае ребёнок получает представления о различных состояниях окружающей действительности, а это расширяет его познавательный горизонт. Но одновременно она может представлять опасность. Ведь резиновый шарик не прочен, он лопается (признаюсь, что до сих пор ощущения и звуки лопающегося шарика мне удовольствия не доставляют, а, напротив, действуют на нервы), в том числе, и от самого простого трения, которое происходит при соприкосновении ладоней с поверхностью шарика. К счастью, тогда ничего подобного не произошло. Тут уже за ним наблюдала моя бабушка. В нужный момент она вмешивалась, и это не позволило проявиться возможным дурным последствиям этого действия.
А у Руслана была дочь Кристина. Ей было только восемь месяцев. Но в тот момент её было практически не слышно.
Разговаривал я мало. Тётя Зина же, в основном, говорила с мамой.
На этот раз возвращались мы иначе. На трамвае доехали до станции "Семёновская", а оттуда на метро. Оказалось, что таким способом ехать было удобней. Правда, путь при этом удлинялся на одну станцию: "Семёновская", "Электрозаводская", "Бауманская", "Курская", "Площадь Революции", "Арбатская" (переход на станцию "Библиотека имени Ленина"), "Кропоткинская", "Парк Культуры", "Фрунзенская", "Спортивная", "Ленинские горы", "Университет", "Проспект Вернадского". А затем на автобусе доехали до дома. Так закончилось наше путешествие. Моим родителям доведётся побывать на этой квартире тёти Зины ещё раз. А вскоре они переедут на новую квартиру, ближе к центру, на улицу Димитрова. Здесь нам доведётся бывать неоднократно. Там же мы побываем в период своей жизни в Москве. И эта квартира станет последним местом, где наша московская жизнь закончится. А после возвращения в Санкт-Петербург нам довелось ещё дважды побывать на этой квартире. Обо всём этом мы в своё время расскажем.
15. Мы и дядя Миша во время пребывания в Москве на ноябрьских праздниках
Поначалу между нами вообще не было никаких контактов. Я тогда узнал, что дядя Миша продал радиолу "Симфония" (правда, как оказалось, колонки от неё остались). Более того, эти колонки пережили все перипетии последующих событий в Москве и даже попали в Ленинград (правда, как оказалось, на короткое время). А из всей аппаратуры осталось только радио   телевизора тоже не было, он был продан или выброшен. Большую часть времени дядю Мишу не было слышно. Но 6 ноября он вспомнил обо мне. Мы слушали граммофонные пластинки. Это были записи Карло Бути, Тито Гоби (пролог из оперы Леонкавалло "Паяцы"   оказывается, это была ещё простая, на 78 оборотов, граммофонная пластинка) "Скажите, Девушки".
А на следующий день продолжили прослушивание. Мы слушали записи Беньямино Джильи (а всё-таки на граммофоне они звучат хуже, чем на "Симфонии" на 78 оборотов). Вот отец говорил, что эти пластинки на "Симфонии" звучат плохо, что они портят иголку. Но на самом деле, происходит некоторое сближение прошлого и современности. Это как раз и относится к записям Джильи. К тому же, некоторые его записи сделаны таким образом, что один фрагмент может звучать на двух сторонах пластинки (таков, например, дуэт Сантуццы и Туридду из оперы Масканьи "Сельская честь" или импровизация Андре Шенье из одноимённой оперы Джордано), тогда как на долгоиграющих пластинках они выступают как единые монолитные музыкальные произведения, что как раз и происходит при использовании современных методов записи.
На граммофоне происходит и некоторая тембровая потеря при исполнении произведения. Они кажутся какими-то сжатыми. Это касается и записей Джильи, они как-то сжимаются. Я услышал запись фрагмента из оперетты, который никогда раньше не слышал. Новым для меня открытием была в его исполнении ария Элеозара из оперы Галеви "Дочь кардинала". В дальнейшем я слышал более позднюю его запись этой арии. Тогда же мне представилась редкая возможность услышать его голос в разговоре. Это была своего рода лекция по вокалу, в которой он самим вокалом показал, что значит быть великим вокалистом, сумевшим продемонстрировать свой вокал в возрасте 62 лет. Ничего особенного, но сам по себе этот факт был уникален, то есть, разговорный голос и вокал. Больше мне ни разу не доводилось услышать разговорного голоса Джильи. А вот романс "Моя невеста будет моим знаменем", который я ранее слышал в исполнении Карузо, у Джильи прозвучал неубедительно (первая неудача, которую я заметил). Я осмелился высказать эту мысль дяде Мише, а он неожиданно со мной согласился.
Слушали мы также записи Маттиа Баттистини, Паскуале Амато, Марио Анкона, Джузеппе Кашмана (дядя Миша сказал, что Кашман в Москве есть только у него).
Судьбе было угодно, чтобы это было моим последним прослушиванием пластинок из коллекции дяди Миши при его жизни вместе с ним. Однажды мы с ним ещё встретимся, но прослушиваний больше не будет. На прощание дядя Миша подарил мне пластинку Беньямино Джильи: Пуччини. Ария Каварадосси, "Тоска"; Моцарт. Ария дона Оттавио, "Дон Жуан"; Глюк. Ария Париса, "Парис и Елена"; Мейербер. Ария Васко Да Гама, "Африканка"; Бизе. Ария Хозе, "Кармен"; Понкиелли. Дуэт Энцо и Барнабы, "Джоконда"; Верди. Трио, "Ломбардцы".
На вокзале нас провожала целая делегация. Были тётя Зина и тётя Паша. Это символизировало некое единство нашей семьи. И дядя Миша был здесь, потому что и он почувствовал себя частью этого единого целого. Казалось бы, всё ещё может наладиться. Но о том, как было на самом деле, разговор ещё предстоит.
16. Начало второго периода
Сейчас, говоря об этом учебно-трудовом годе, мне трудно писать "первая четверть", "вторая четверть", хотя хронологически они совпадают. Поэтому мы будем говорить о периодах.
Второй период начался сразу же после нашего возвращения из Москвы. Основным событием этого периода является не учёба, а работа. О ней здесь будет специальный рассказ. Но особенность заключается в том, что в предыдущих редакциях мемуаров я приводил свою полную выработку, так как для этих целей существовал рабочий журнал. Сейчас я лишён возможности воспользоваться магнитофонными записями, а потому, как и в большинстве случаев, пользуюсь тем, что осталось в памяти, а это лишает нас возможности привести здесь полную выработку.
Некоторые изменения произошли у меня в организации музыкальных занятий. По средам Николай стал приезжать к нам домой и заниматься со мной у нас дома. А по субботам мы ездили в училище, а потому занятия проходили как обычно. А в свободное время я писал мемуары.
Именно в это время у Баськи родились котята. Она с ними занималась. Однако вскоре эти котята "выросли немножко" и стали "делать свои дела" в самых неподходящих местах, что уж точно приятным не назовёшь. Очень долго их никак не удавалось распределить. Поэтому такой непорядок приходилось терпеть довольно долго. Но, в конце концов, их раздали. Баська по этому поводу проявляла нервозность. Но когда был увезён последний котёнок, она покричала, а потом понюхала коробку, в которой до этого помещались эти котята, возможно, успокоилась. И тогда, как говорится, с новыми силами и новой энергией принялась за прежние игры. Позже (в 1982 году) мне подумалось, для чего взрослая кошка, у которой уже были котята (дети), после того как их раздадут, сама играет, как маленькая? На сей счёт напрашивается три объяснения. С одной стороны, она играет просто потому, что ей скучно, а потом, играя, она как бы развеивает, разгоняет эту скуку. С другой стороны, как ни привязана она была к своим детям (ведь её отрицательная реакция на исчезновение котят, вероятно, должна свидетельствовать именно об этом), но после раздачи котят она получает некоторый отдых, разрядку. В таких условиях можно самой вспомнить своё детство, в том числе, и поиграть. Есть и третье, учебно-педагогическое объяснение. Ведь у неё появятся новые котята, а для них нужно конструировать свои игровые действия. Вот она и прикидывает, присматривается. Такое объяснение этого феномена представляется мне вполне правдоподобным.
Был только один примечательный сон, в котором кто-то тоненьким детским голоском пел мне: "Ах ты, маленький прогульщик". Ничего иного не произошло.
17. Мы и папа
Это мрачная страница нашей семейной жизни. Долгое время я старался её зачеркнуть. Но она настолько сильное произвела на меня впечатление, что не говорить о ней я не могу. Одно могу сказать совершенно определённо: мой отец не пил в том смысле, что не был ни пьяницей, ни, тем более, алкоголиком. Да, иногда он выпивал, но это были эпизоды. И, тем более, говорить о какой-то тенденции здесь не приходится. Лишь один раз он пришёл за мной в школу, когда от него попахивало. Ребята, эти злые языки, спрашивали меня: "А часто ли он пьёт?" Я сказал: "Нет, никогда". Просто накануне он участвовал в одной вечеринке, так что запах не успел выветриться. Но это никоим образом не повлияло на его сознание.
Время от времени он выпивал. И как бы ни прискорбно было об этом говорить и, тем более, писать, немалую роль здесь сыграл Владимир Петрович. У них это называлось "деловые связи": "Я тебе   работу, а ты мне   угощение". Так вот и было. При этом сам Владимир Петрович оставался трезвым даже тогда, когда дело шло о "поллитре". А вот отец! За период с января по декабрь 1975 года было несколько таких эпизодов. Мало того, что это вызывало не слишком-то приятное ощущение, это ещё и отражалось на маме.
Быть подвергнутым такому испытанию, казалось сверх всяких сил. Я уже видел, как у дяди Миши происходило скатывание по наклонной плоскости в болото пьянства и безысходности, но ещё более горько было сознавать, что это происходит с моим папой, одним из самых близких мне людей. Но у папы это усугублялось ещё и тем, что, оказавшись в таком состоянии, он терял остатки культуры и интеллигентности, которые он любил подчёркивать, когда говорил о себе. Мне было горько видеть, как близкий мне человек, мой отец, который должен был быть для меня предметом уважения, обожания, гордости, авторитетом, истиной в последней инстанции, превращался в пьяницу и забулдыгу. Возможно, лишь последующие события нашей жизни, потребовавшие принятия ответственных и судьбоносных решений, не дали ему кончить так, как это случилось с дядей Мишей. Но то, что произошло 8 декабря, выходит за все рамки. А ведь могло быть иначе.
У меня была моя первая зарплата. Я надеялся как-то это отметить. Владимир Петрович пришёл в очередной раз. И пока он был у нас, отец ещё как-то держался. А когда он ушёл, началось нечто ужасное. Когда мама попыталась его остановить, он ей сказал: "Не твоё дело". А мама с досады сказала, что выкинет его фотопринадлежности. А он ей угрожающе сказал: "Давай. Я бью больно!" Неужели он набросится на неё? Мне было ужасно. И это ещё не всё. Он стал колотить о стену стул. На фоне этого он плакал. Но это были какие-то поддельные, пьяные слёзы. На фоне всего этого он говорил, что всё понимает. Мама взяла раскладушку и перешла ко мне (и в дальнейшем она так поступала, когда он находился в таком состоянии). Отец пытался идти к нам, но мама его отгоняла. А он ругался матом. Мне казалось, что это не был мой отец, я его не узнавал. Я не знал, что об этом и подумать. В конце концов, он потом спрашивал меня, что он делал в тот вечер. Я ему основное рассказал. Но было трудно сказать, какое впечатление эта история произведёт на маму. Казалось, что это всё неясно. Но мама моя   человек отходчивый, не помнящий, во всяком случае, долговременно, зла, словом, герой. И вот благодаря её героическим усилиям удалось спасти семью. В конце концов, и московская трагедия всё исправила. Но это уже совсем другая история, о которой речь впереди. А мы продолжим рассказ о событиях конца 1975 - начала 1976 годов.
18. Моя работа
Здесь я расскажу только о начале своей работы. Итак, за все годы учёбы в школе я сумел освоить фактически лишь одну операцию   закручивание контактных планок для клеемных блоков. Почему такое стало возможным? Здесь технология максимально приспособлена к возможностям незрячего человека с нарушенной моторикой   такое у нас редко, где найдёшь. Здесь и применение отвёртки, у которой рабочая часть легко накладывается на шлиц винта. В конце концов, я сам пришёл к той технологии, которая здесь должна применяться. А в дальнейшем, уже в ходе производственной практики, обнаружил, как возможно здесь использование трафарета до самого конца всей работы с данной планкой (до этого я использовал трафарет только при "наживлении" или ручной закрутке планки). Лишь один момент оказался тогда мне не подвластен: я не умел отличать верх от низа планки. Далеко не сразу это умение появилось у меня в процессе работы. Потом говорили (неофициально, конечно), что на какую сторону происходит закручивание, это всё равно. Но, например, мой папа говорил, что технически грамотно закручивать именно наверх. К тому же есть один вид планок   НБ-401 (так называемая "пуклёвка"), где верх и низ настолько отличаются, что даже неискушённый поймёт, а это означало, что приобрести этот навык крайне необходимо. Так, в конце концов, и произошло.
Эта работа нашлась на пятом УПП Ленинградского правления ВОС. Именно туда я направил свои взоры. Надо сказать, что на этом предприятии работал выпускник 1973 года Юра Платонов. Его я знал примерно с 1964 года, то есть, с того момента, как он начал учиться во втором классе. Он приходится сыном Виктору Ивановичу Платонову, работнику школы, то ли столяру, то ли завхозу. У него была комната на первом этаже правого крыла школьного здания, как раз за стенкой нашего класса. Потом его семья получила квартиру неподалёку от школы. Юра отличался довольно тихим нравом, не слишком разглагольствовал. Он занимался в нашем школьном кружке баяна. Среди его музыкальных достижений на меня произвело впечатление его исполнение "Пляски девушек" из оперы А. Серова "Рогнеда". Наверно, запомнил я её потому, что слышал впервые (до сих пор доводилось слышать только хор девушек из оперы Верстовского "Аскольдова могила"). Ни имени композитора Александра Серова, ни названия оперы "Рогнеда", ни даже самого этого необычного имени я до того момента не слышал. Много позже услышал другой фрагмент из этой оперы   "Варяжскую песню". В дальнейшем Надежда Семёновна говорила мне, что эту несложную пьесу он разучивал очень долго. Но, возможно, здесь играли роль какие-то его особенности. Позже, однако, он ушёл из кружка   к сожалению, довольно типичная история для нашей школы. Почему же это происходило? Возможно, потому же, что и маленький ребёнок, наигравшись своими игрушками, о прошествии непродолжительного времени утрачивает к ним интерес и быстро их отбрасывает и переходит к чему-то другому. Возможно, чувство ответственности у наших детей формируется не так активно и не так быстро, как у других. Дольше других привязанность к баяну существовала у меня, хотя она начала формироваться тогда, когда у остальных она уже "перегорела". Возможно, этот случай в какой-то мере исключительный. Но вернёмся к Юре Платонову. В дальнейшем он как-либо себя не проявлял. Но окончил полный курс обучения в школе, видимо, был типичным "средним". И вот пошёл работать на УПП   не надомником, а в цех. К тому же, ещё в школе проявлял стремление к самостоятельности. Так в тот момент, когда я вступил в свой шестой класс, он ходил из дома в школу самостоятельно, пользовался тростью. Увы, я таким путём пойти не мог, так как наш дом был значительно дальше, нужно было проделать два больших перехода проезжей части, где движение было достаточно интенсивным. Но вот у него получалось. И изменился человек, но как! Оказалось, что мог и выпить. Но тут перед глазами был пример отца. Да, тихий и спокойный Виктор Иванович, оказывается, выпивал. К счастью, не буянил (ведь иначе кто бы дал ему возможность работать в школе?). Но вот Юра оказался таким. Да ещё и пытался командовать, покрикивать стал. И с кем же   с родной матерью Лидией Кирилловной, тихой, скромной, смиреной женщиной. Мы с Юрой не встречались. Но об этих его похождениях знали всё   бабушка общалась с Лидией Кирилловной.
Работала там уборщицей и его мать Лидия Кирилловна. И вот в середине октября 1975 года моя бабушка встретилась с Лидией Кирилловной, и они вместе поехали на предприятие. Там бабушка встретилась с начальником надомного цеха Александром Алексеевичем Волгарём. Принял он мою бабушку не очень-то дружелюбно. Надо сказать, что сам он незрячий (наверно, из военноослепших). Ему было невдомёк, почему это молодой симпатичный человек, каким в ту пору был я, вдруг собирается в надомники. По его представлениям, это допустимо для пожилых людей, которые в силу возрастных особенностей не могут передвигаться самостоятельно. Не доволен он был тем, что я сам не ориентируюсь в пространстве (ещё одна особенность некоторых незрячих   попытка заставить мыслись другого человека по аналогии с самим собой: "Если я могу, то почему он не может?"   так они рассуждают). Но насколько правильна такая постановка вопроса? Ведь наши предприятия потому и назывались учебно-производственными, что учебная (вернее и точнее сказать, реабилитационная) составляющая имела здесь особенно важное значение. Но, видимо, на ходу, на скаку все эти вопросы не могли быть решены. Впервые был поставлен вопрос о моём обучении в ШВТС (в школе восстановления трудоспособности слепых), но я испугался и под предлогом того, что занимаюсь в училище, от поездки в Чебоксарскую ШВТС отказался. А сейчас Александр Алексеевич сказал, что работы не хватает. В цехе и так 300 человек, живущих по всему городу и даже в пригородах. Советовал пойти на четвёртое УПП. Но на четвёртом УПП я работать не мог, так как сборку пакетных выключателей до конца я так и не освоил. Но потом он всё-таки несколько смягчился: предложил приехать в конце октября. Так мы и сделали. Но прежде чем рассказывать об этом и последующих событиях, полагаю, надо несколько слов сказать о самом УПП. Оно находится по адресу: проспект Елизарова, 40. Надо доехать до станции "Елизаровская" (эта станция, следующая после "Площади Александра Невского", если ехать в сторону станции метро "Ломоносовская"), а дальше автобусом одну остановку (в дальнейшем мы эту остановку проходили пешком). Само предприятие занимает два корпуса. В первом находится пластмассовый цех (в нём производятся пластмассовые детали для клеемных блоков), а также располагаются административные помещения. Во втором корпусе (на третьем этаже)   конторка нашего (седьмого) цеха. Между этими корпусами сделаны перила, так что незрячие могут свободно ходить между корпусами. Позже мне доводилось читать статью Н.М. Наумова, директора Бийской ШВТС, высказавшего критические замечания по поводу этих самых перил, а также звуковых маяков. Он назвал их ложной тифлотехникой. Его аргумент заключался в том, что в жизни у незрячих не будет ни перил, ни маяков. Частично с этим можно согласиться, но именно частично, потому что помимо точности передвижения иногда нужна и скорость, например, быстро что-то передать из одного корпуса в другой. Но мне также кажется, что он слишком категоричен. Для некоторых незрячих, испытывающих затруднения в ориентировке, такие перила могли бы оказать известную помощь, правда, в ограниченной области большого пространства. А бабушка думала, что если бы такие перила существовали бы между зданиями нашей школы и зданием мастерских, то, возможно, я бы сумел освоить этот маршрут. Но кто тогда о таком думал? Говорили, что самоё здание школы досталось нам с большим трудом. А сколько хлопот было в связи с тем, чтобы построить здание мастерских! Так что надо сказать спасибо хотя бы за то, что есть. К тому же школа и здание мастерских расположены не на одной прямой. Там в одном месте надо перейти проезжую часть. Какие уж тут перила! Правда, бордюры там есть. Вдоль бордюра можно идти. Но у меня это получается очень медленно. Будущий опыт показал, что без трости тут не обойтись.
Сейчас у меня состоялось несколько встреч. В частности, я встретился с Сашей Семёновым (о нём я в дальнейшем расскажу). Он уверенно шёл с тростью. Но, как оказалось, эта уверенность напускная. В дальнейшем я разговаривал о нём с бывшим чебоксарским педагогом, перешедшим в Волоколамск. По его словам, Саша производил впечатление депрессивного человека.
25 октября мы с бабушкой ездили на предприятие. Я лично встретился с Александром Алексеевичем. Да, человек он непростой. В какой-то мере даже колючий. Но когда он узнал, что я получаю пенсию в 16 рублей, он несколько смягчил свою позицию. Похвалил он и мою бабушку за её упорство. А она сказала, что в своё время была начальником цеха и директором пекарни.
Надо было пройти рентген на флюорографической станции на улице Матюшенко. 27 октября мы это сделали. Ехать надо было в сторону улицы Бабушкина, как раз почти туда же, где живёт бабушка. Сели на трамвай №48. А он, вместо того чтобы ехать в район станции метро "Ломоносовская", завёз нас в "Весёлый посёлок", на проспект Большевиков. "Весёлый посёлок"   это название неофициальное, народное. Выяснить происхождение его не удалось. Но, во всяком случае, в советское время оно было чуть ли не общепризнанным. Ну и что, спрашивается, делать? Пришлось идти на автобусную остановку (благо она была недалеко) и садиться на автобус. Основательно поколесив, мы доехали до станции "Ломоносовская". Пришли в помещение флюорографической станции. Там поначалу возникли проблемы, так как вышел из строя аппарат. Позже его исправили. Флюорографию я прошёл.
28 октября мы снова поехали на предприятие. Здесь встретились с председателем первичной организации ВОС Самариным (в дальнейшем в течение двух лет он был председателем петербургского правления ВОС). Сейчас встреча была символической. Было подтверждено, что я зачислен на предприятие.
В цехе помимо Александра Алексеевича я познакомился с мастерами. Их было трое: Виктор Иванович (незрячий), Людмила Ивановна и Анна Ивановна. Они проинструктировали меня по поводу работы. Объяснили, в каких случаях работа будет считаться бракованной. А таких моментов немало. Ведь бывает, что при закручивании с деталей снимается анодированное покрытие. Бывают "заусенцы". На всё это надо обращать внимание. Могут возникать простои. Это связано с недостаточным количеством сырья (винты, шайбы-Гровер). Но, так или иначе, наряд закрывается.
30 октября я получил свою первую работу. Заметим, что здесь планки бывают трёх видов. Планки третьего вида (так называемые 60-амперные) надомникам не давали ввиду их больших размеров и необходимости специальных деталей и оборудования, хотя даже единичный опыт работы показал, что эти планки довольно легко закручиваются даже вручную. Планки вида (КБ-25-М) встречались чаще всего. Бабушка думает, что это связано с тем, что они самые тяжёлые (если смотреть в массе). А поскольку мы живём на первом этаже, постольку мы их и получаем. Закручиваются они по-разному в зависимости от качества деталей. Особую проблему составляли шайбы-Гровер, так как они имели тенденцию сцепляться. По этой причине их приходилось расцеплять.
Вместе с первой работой привезли рабочий стол. К этому столу прикреплена машинка. Напомним технологию. На винт насаживается сначала шайба-Гровер, а затем плоская. Этот винт вкручивается в отверстие планки. То же самое делается со вторым винтом. Планка вставляется в трафарет, а затем закручивается отвёрткой. Такое закручивание производится вручную. В случае использования машинки надо их "наживить". В этом случае закручивание производится одним оборотом рукоятки машинки. При среднем усилии закручивание происходит не до конца. Но в самом начале я предпочитал пользоваться отвёрткой. А чтобы закручивание полностью получалось на машинке, нужна большая физическая сила.
Итак, я пользовался отвёрткой. Но тем самым снижалась производительность труда. В таком случае в работе участвовала вся семья и даже гости, которые к нам приходили и приезжали. Так сложился своего рода временный трудовой коллектив (я-то хотел, чтобы он был постоянным, потому что мне казалось, что вот я и нашёл свою работу, которой рад бы был посвятить всю жизнь). И всё-таки я старался закрутить как можно больше планок: 500 планок в день   это моё высшее достижение. Я лишь иногда заходил чуть дальше этой цифры. Остальное закручивали родители, в том числе, и папа на машинке. Тем не менее, вся работа "переписывалась" на меня. Но в прежних редакциях своих мемуаров я отдельно приводил персональную выработку
По типу закручивания я выделяю мягкую закрутку и жёсткую. Если планка закручивается вручную, значит, она идеальная. Как раз первая работа отличалась мягкой закруткой и большим количеством идеальных планок.
11 ноября получил вторую работу. Она оказалась с мягкой закруткой. 4 декабря привезли третью работу   7000 планок. В основном, была мягкая закрутка.
8 декабря познакомился с профоргом Павлом Николаевичем Виноградовым, который живёт в соседнем доме. У него довольно внушительная собака, по кличке Тайга (он ласково называл её Таюшей). Такая собачья кличка уже сама по себе наводит страх   вообще тайга представляется неотъемлемой частью Сибири, (но, как оказывается, тайга есть и в Костромской области)   густой хвойный лес, которому не видно ни начала, ни конца. Заблудиться в таком страшном лесу, судя по всему, пара пустяков, а вот найти выход   задача для сметливых и даже отчаянных. А на какие мысли может навести собачья кличка Тайга? Такая собака должна быть очень злой, лает она грозно. Павел Николаевич говорил, что может и не выпустить из помещения.
Попытались обсудить с ним работу. Но, как оказалось, дружбы у нас быть не могло, потому что ему нужен был собутыльник. Как потом оказалось, не так уж и надолго это будет. Его старенькая мать делала большую часть его работы (а ведь сам советовал не допускать "компаний", чтобы основную работу делал я сам). Словом, реального общения между нами быть не могло.
Дальше был очередной простой. После этого процесс прервался (в то время иначе не могли разрешить эту ситуацию). Лишь незадолго до Нового года привезли очередную работу. Но об этом разговора не будет, так как мы лишены возможности обратиться к истинной выработке   магнитофонные записи предыдущей редакции мемуаров, где, в частности, зафиксирована вся выработка, для нас не доступны.
19. Культурная жизнь во втором периоде
Свои музыкальные занятия я начал сразу же после возвращения из Москвы. Я попытался вернуться к разучиванию сонатины Ф. Кулау. Внешним поводом для этого был сон. Мне снилось, что Алёша Несмелов (не реальный, а из "моего" института) напел мне тоненьким детским голоском на мотив, напоминающий одну из тем этой сонатины: "Эх ты, маленький прогульщик!". Это намёк на то, что я в положенное время не пошёл на занятие. Действительно, после возвращения из Москвы я неважно себя чувствовал (простудился: болело горло, был насморк). Поэтому решили, что ничего страшного не произойдёт, если я один раз не схожу на занятие.
Это и натолкнуло на необходимость всё-таки попытаться продолжить разучивание этого произведения. Так что это разучивание в какой-то мере отвлекало от грустных мыслей, связанных с этой микроболезнью. Но время это было недолгим. Что-то надо было делать в этой связи. А когда начались занятия, об этой сонатине как бы и забыли. Обратились к тем украинским сборникам, о которых говорили в самом начале. На первом же занятии Николай попытался показать моей бабушке как писать ноты в скрипичном и басовом ключах. Но это не тот случай, когда такой навык мог бы быть сформирован у человека в один момент. В итоге получилось, что тот же Николай стал диктовать мне ноты тех произведений, которые мы разучивали. Но использовать для этого классные часы, которых всего два в неделю, сочли непозволительной роскошью. Вот почему это действие было перенесено в домашние условия. По этой причине по средам Николай приходил к нам. Но произошло это не сразу.
Первым произведением из этого сборника, которое стало предметом разучивания, была баллада до-минор Бургмюллера. Первая и третья части играются в тональности До-минор. При этом правая рука выполняет функцию аккомпанемента, а левая ведёт мелодию   соответственно соло басов. Вторая часть   свободная лирическая тема. Модуляция из тональности До-минор в тональность До-мажор. Происходит смена ролей в партиях правой и левой рук: правая ведёт мелодию, а левая аккомпанемент. Третья часть   возвращение в тональность До-минор. Частичное повторение первой части. Но, конечно, отличие проявляется в самом конце. Это произведение диктовалось непосредственно на занятии. Позже Нина Фёдоровна говорила, что в библиотеке занимаются перепиской нот, но мы этим так ни разу и не воспользовались.
Вторым произведением была "Словацкая полька". Она довольно хорошо известна. Может быть интерпретирована как детская танцевальная полька. В ней две части. Метро-ритмическое построение   четверти, восьмые. Гармоническое построение   одиночные ноты, двойные аккорды. Первая часть исполняется в тональности До-мажор, а вторая   в тональности Фа-мажор. За два занятия я разучил это произведение. Но мне по-прежнему казалось, что происходит некое падение.
В 1975 году отмечалось 150-летие со времени восстания Декабристов. Этой дате был посвящён целый ряд мероприятий. Одним из них был выход на экраны страны двухсерийного художественного фильма "Звезда пленительного счастья". Этот фильм мы смотрели в кинотеатре "Охта". Это художественный, но опирающийся на строгую документальность фильм. В нём в краткой форме воспроизводится история судеб лучших людей своего времени, стремившихся в своей борьбе к утверждению идеалов свободы. Вот я только что говорил о том, что фильм основывается на реальных исторических событиях, зафиксированных в различных литературных произведениях. Но сам он не мог представлять собой сухое изложение фактов. Как и во всяком художественном произведении, в нём в центре внимания были судьбы главных героев. Конечно же, никого не могла оставить равнодушным сцена суда над декабристами, а в качестве верховного судьи выступал сам император Николай Первый. Ему было невдомёк, что представители древних высших дворянских родов (а среди них были князья Волконский и Трубецкой) вступили в заговор против самодержавия. С его точки зрения, их поступок вообще был лишён какого-либо здравого смысла. Он понимал бы, если бы это делали крепостные крестьяне, для которых освобождение было бы возможно исключительно революционным путём. Он не допускал и мысли, что эти молодые люди защищали свободу для тех же крепостных. Впрочем, сейчас появляется много спекуляций насчёт движения декабристов, их называли авантюристами, рисовали мрачные картины будущего под властью этих людей (например, Мережковский рассматривал Пестеля не иначе, как претендентом на пост диктатора). Мне представляется, что надо принимать исторические события такими, какие они есть, а не пытаться рассуждать о том, что получилось бы, если бы произошло так, а не иначе. История случилась один раз. Повторить её нельзя   в этом её отличие от других феноменов человеческой жизни. Но продолжим наш рассказ о фильме "Звезда пленительного счастья".
Главное событие, которое рассматривается в фильме, это женитьба участника восстания Анненкова на француженке Полине Гебль. Там, в Сибири, полицейский чин издевательски спрашивал её: "Как ты смеешь говорить не по-русски?" А Анненков, её жених, даже в тех тяжелейших условиях, пытался защитить её. Вся эта сцена в целом никого не может оставить равнодушным. И этот фильм был одним из величайших событий культурной жизни в нашей стране в этот период. И мне кажется, что, посмотрев его, я ещё лучше стал понимать нашу историю. Большое значение здесь имеет тот кропотливый труд, который предпринял весь авторский коллектив, создавший этот фильм: режиссёр Владимир Мотыль, композитор Исаак Шварц, поэт (в данном случае) Булат Окуджава. Сегодня по радио часто звучит песня из этого фильма "Кавалергардов век не долог", из которой мне особенно запомнились слова: "Не обещайте деве юной". Но сама эта песня зажила как бы своей самостоятельной жизнью.
20. Из моей коллекции. Оперы: "Андре Шенье" (запись №1), "Сомнамбула" (запись №1), записи Пласидо Доминго
Об опере Умберто Джордано "Андре Шенье" я впервые услышал в 1973 году. Именно 24 сентября 1973 года по радиостанции "Ленинград" её передавали. Я включил приёмник не с самого начала, поэтому не услышал действующих лиц и исполнителей. Конечно, судя по голосу тенора, можно было предположить, что заглавную партию поёт выдающийся певец (позже я узнал, что это был Марио Дель Монако). В следующий раз эту запись я услышал в 1975 году. Теперь и музыка, и содержание, и исполнение произвели на меня большое впечатление. Тогда казалось, что это прекрасное исполнение больше не услышу никогда. Думалось, что всё-таки надо переписать эту запись на магнитофон (то, что одно другому противоречит, меня не очень смущало). Но в марте 1975 года дядя Миша сказал, что фирма "Мелодия" выпустит на пластинках эту оперу. То же самое он подтвердил и в ноябре 1975 года. И вот 8 декабря 1975 года (в тот самый день, когда отец поразил меня своим поведением, случившимся в пьяном состоянии), он радостно сообщил, что купил пластинки с этой оперой. На следующий день мы её и прослушали.
Исполнителями оперы являются: Беньямино Джильи; Мария Камилья; Джино Бекки; Итала Тайо; Джульетта Симионато; Виктория Паломбини; Леоно Паччи. Хор и оркестр театра "La Scala" (Милан), дирижёр Оливьеро Ди Фабриций. Запись 1941 года.
Несомненно, "героем" этой записи был Джильи. Его талант певца и актёра с наибольшей силой проявился в сольных номерах: импровизация из первого акта. Здесь особенно эффектным было окончание, которое Джильи даже не пропевает, а декламирует как драматический актёр, а также куплеты из четвёртого акта. Столь же прекрасен был Джино Бекки в роли Карло Жирара. Видимо, это был его звёздный час. Столь же блестяще исполнила свою партию Мария Камилья.
Об опере Винченцо Беллини "Сомнамбула" я впервые услышал в том же 1973 году. Тогда я слышал фрагменты из этой оперы в исполнении советских артистов: Георгия Абрамова, Ивана Петрова, Галины Сахаровой. Судя по всему, это были старые записи. Из итальянских исполнителей наиболее успешной была Мария Каллас. Именно запись с её участием мы сейчас и получили. Итак, исполнителями оперы являются: Мария Каллас; Николо Монти; Николо Дзаккария. Солисты, хор и оркестр театра "La Scala" (Милан), дирижёр Антонио Вотто. Запись 1953 года.
Среди исполнителей я бы выделил Марию Каллас и Николо Монти. На первый взгляд, может показаться, что исполнение партии Аммины в опере "Сомнамбула" является чем-то необычным для Марии Каллас. Ведь голос Марии Каллас ассоциируется, прежде всего, с героинями высокой драмы и трагедии ("Тоска", "Норма", "Аида"). И если сравнить тембр её голоса с тембром голоса, скажем, Галины Сахаровой, то получится нечто совершенно необычное и даже немыслимое: уж слишком разные характеры, разные голоса. Но великий артист потому и велик, что может перевоплощаться. Голос Каллас   это не только воплощение мужества, как, например, у Нормы, но и нежности. Вот такова её Аммина в "Сомнамбуле".
На первый взгляд, у Николо Монти несильный голос. Это лирический тенор. Его Эльвино   это герой-мечтатель. Наибольшей силы он достиг в дуэте с Амминой.
Мы записали на магнитофон небольшую программу записей Плачидо Доминго: я уже слышал их летом 1975 года. Эту же программу мы и записали: Гендель. Ария, "Амавис"; Доницеттии. Ария Бручелло, "Герцог Д'Альба"; Пуччиини. Ария Каварадосси, "Тоска"; Вагнер. Рассказ Лоэнгрина, "Лоэнгрин"; Чайковский. Ария Ленского, "Евгений Онегин"; Масканьи. Ария, "Ирис".
21. День рождения мамы
28 декабря был день рождения мамы. Ей исполнилось 38 лет. Праздник проходил в тесном семейном кругу. Но было хорошее угощение. Словом, всё было очень замечательно. Мы поздравляли маму с этим днём, желали ей здоровья. Хорошо, что Новый год впереди. И то, что эти два праздника отмечались рядом, было очень символично.
22. Новый год
Этот Новый год был необычным. Не обычен он был тем, что мы с бабушкой остались вдвоём. Мои родители уехали в Москву (об этом я расскажу позже). Накануне, 30 декабря, мне привезли очередную работу. И она поглотила фактически всё моё время. Я слушал радио. Как раз передавали спектакль на новогоднюю тему. Были и другие интересные радиопередачи. Слушая их, я работал.
По телевидению был спектакль "Божественная комедия". Это не драматизация произведения Данте. Это фантазия на библейский сюжет о сотворении мира и человека. Но всё происходило достаточно весело. А ещё по телевидению показали фильм "Ирония судьбы или с лёгким паром". Сейчас уже более 25 лет его показывают перед Новым годом, но всё равно с удовольствием смотришь его и готов смотреть ещё много раз. Уже отснято и передаётся продолжение этой кинокомедии. И всё это с удовольствием мы смотрим.
А погода была вовсе не новогодняя. Начать с того, что последние дни декабря были отмечены довольно тёплой погодой. 30 декабря было наводнение. А 31 декабря   следующее наводнение, сопровождавшееся всеми мыслимыми видами осадков: дождём, градом, снегом. И это было всё. В дальнейшем все тёплые отступления отошли на второй план. Началась настоящая зима с морозами, снегом и метелями. И, как оказалось, долгая, почти до мая.
А у нас была сытная праздничная еда: салат "Оливье", студень, а также бабушка спекла два пирога: с рыбой (ледяной) и сладкий пирог с чёрной смородиной. Вскоре после того как мы услышали бой кремлёвских курантов, возвестивших о начале Нового года, я позвонил в Москву. Поздравил родителей с Новым годом. А потом мы отошли ко сну.
На следующий день к нам приходил Олег. Был день его рождения. Мы отметили оба праздника. По его словам, у них всё хорошо. Так казалось внешне. Но предстояла зимняя сессия.
23. Родители в Москве
Прежде чем рассказывать об их поездке, я хотел бы коснуться предшествующей истории. Ещё в сентябре 1975 года папа ездил в Москву. Там проходила выставка "Инбытмаш-75". Предметом его интересов и интересов организации, которую он представлял в данном случае, была фототехника, которая производилась в мире. В этот период он жил у тёти Ксени. Именно тогда тётя Ксеня и её семья переехали в Москву. Они мечтали это сделать, так что их мечта сбылась. На протяжении последующих 21 года они жили в Москве. Их квартира находилась на Ленинском проспекте. От дома наших бабушки и дедушки это сравнительно недалеко. В дальнейшем мы будем не раз ходить туда. Сейчас же, судя по всему, обстановка на улице Обручева была не блестящей. И всё же была причина, почему родители поехали в Москву. Не просто они отдыхали. Ведь если бы там было спокойно, они взяли бы с собой и меня. Но этого не произошло. А, значит, там произошло что-то нехорошее.
В Новый год я им позвонил. Поздравил с этим праздником. Они сказали, что дядя Миша проявил великодушие и непосредственно перед Новым годом принёс телевизор из своей квартиры, так что была возможность посмотреть праздничные передачи.
1 января мама и папа были у тёти Зины. Ведь это был день её рождения. Она с Иваном Тимофеевичем по-прежнему жила на Пятой улице Соколиной Горы. Но, похоже, уже были мысли о переезде на новую квартиру. В дальнейшем так и случилось.
На прощание дядя Миша подарил мне пластинку   гала-концерт солистов Нью-Йоркского театра "Метрополитен-опера". Этот концерт был посвящён завершению карьеры Рудольфа Бинга, художественного руководителя театра. В концерте приняли участие выдающиеся певцы, выступавшие на сцене театра. Это были: Мартина Арройо; Монсеррат Кабалье и Плачидо Доминго (дуэт Манон и Де Грие из оперы Пуччини "Манон леско"); Регина Резник (шутливый номер "Почему нам нравится Бинг"   на музыку И. Штрауса   куплеты князя Орловского из оперетты "Летучая мышь"); Роберт Мерилл и Ричард Таккер (дуэт Альваро и Дона Карлоса из оперы Верди "Сила судьбы"); Карло Бергонци (ария Дона Оттавио из оперы Моцарта "Дон Жуан").
3 января мама и папа вернулись в Ленинград. Так их короткая поездка и закончилась.
24. У Чернояровых
Это событие произошло в конце января. Как раз у меня был очередной простой. И бабушка предложила мне поехать с ней к Чернояровым. Жили они на улице Орбели. Это тот район, где находится третье УПП ВОС. Напомню, что на этом УПП некоторое время работала моя мама. А потом я трижды побывал там в составе шефской группы, дававшей там концерты.
Теперь в этом районе появилось метро. Так образовалась новая линия (Кировско-Выборгская). До мая 1975 года конечной остановкой здесь была "Площадь Ленина". А к 30-летию победы в Великой Отечественной войне открыли сразу несколько станций: "Выборгская", "Лесная", "Площадь Мужества". А далее добавили "Политехническую" и "Академическую". А в дальнейшем эта линия в данном направлении была доведена до станции "Девяткино".
Таким образом, туда можно ехать на метро. Но в тот момент мы метро не пользовались, так как метро было, начиная от станции "Площадь Александра Невского", до которой ещё тоже надо было добраться на трамвае. Сейчас я думаю, что у бабушки в связи с пользованием метро было головокружение на почве давления. В те годы этот путь можно было с успехом проехать на трамвае №32. Этот трамвай имел весьма необычный маршрут. Вообще-то он шёл до станции Кушелевка. Но сам маршрут был очень необычный. Он шёл от улицы Гранитной через Заневский проспект к Смольному, по Суворовскому проспекту, по улице Некрасова, по улице Петра Лаврова (ныне Фурштадтская) к Финляндскому вокзалу (улица академика Лебедева), а далее в сторону проспекта Шверника (Второй Муринский проспект). Всё путешествие продолжалось примерно час. Оно вполне сопоставимо с путешествием на электричке, и тогда это было интересно. Трамвай доезжал до площади Мужества, а оттуда надо было автобусом ехать три остановки.
Квартира находилась на 12-м этаже. Так высоко мне забираться ещё не приходилось. Сама эта квартира была небольшой, но просторной. Когда мы туда пришли, у меня был интересный разговор с Борисом Павловичем. Он очень умный, образованный человек. При этом, похоже, он особенно ценит философию. С ним очень приятно и интересно беседовать. У него гуманитарный склад ума (скорее всего, философский). Однако он работал в системе МВД (точнее, был начальником медвытрезвителя Выборгского района) Ленинграда. Меня удивляло, почему такой умный человек пошёл на эту работу. Но бабушка в дальнейшем рассказала мне, что он приехал в Ленинград из Лодейного Поля, не имел никакой специальности. То, что он пошёл в органы внутренних дел, это заслуга Таисии Ильиничны. А то, что у него такой светлый выдающийся ум, именно следствие такой его работы, она не является тормозом для него. И в дальнейшем он ещё в большей степени усовершенствует свои знания в этой области.
Я старался понять, как такое возможно, что сочетаются гуманитарный тип мышления и милицейская работа. Ведь расхожее мнение о сотрудниках милиции сводится к тому, что они весьма недалёкого ума. Ничего подобного не было у Бориса Павловича. Это тоже очень приятно.
С другой стороны, Антоша. Он уже осенью пойдёт в школу. Но, если судить по его поведению, он не спешил расставаться со своим ранним детством. В этом нет ничего удивительного. Дошкольник остаётся обычно дошкольником до самого последнего дня своей дошкольной жизни. Хорошо ли это или плохо, сказать трудно. Переход от дошкольного детства к школьному обучению   дело трудное. Редко у кого он проходит без проблем. А в иных случаях бывает и так: дети играют в школу. Но, как и всякая игра, эта "приедается". Думаю, что подобное бывает не только у первоклассников. Я играл в школу, особенно в начале учебного года, и на протяжении многих последующих учебных лет, по крайней мере, до десятого класса. С этого момента произошёл как бы обратный переход: мне стало недоставать раннего детства и даже младенчества. Потому-то я и придумал "свой" институт детства, в котором "мои" дети пребывали в состоянии постоянного младенчества. А потом это состояние не прекратилось. Напротив, оно укрепилось и стало достаточно важной составной частью моей жизни, которая углублялась по мере моей дальнейшей жизни. Более того, оно стало даже весьма желанным. Но одновременно я понимал, что реально это состояние не достижимо. И тогда начались фантазии. Ну, а если говорить о реальной жизни дошкольника, то следует понимать, что в дошкольный период ребёнок постоянно двигался, ни на минуту не находился в состоянии покоя, а в школе его посадили за парту, прямо-таки "привязали" к ней, разве что не было цепей и верёвок. В течение 45 минут ему приходится сидеть за партой непонятно, зачем (во всяком случае, на взгляд малыша-первоклассника). И вспоминается в этой связи один юмористический рассказ, прозвучавший в передаче "С добрым утром". Там первоклассник после первого учебного дня, придя домой из школы, спрашивает родителей: "А почему вы мне не сказали, что эта волынка на десять лет". Эта проблема тяготеет над многими первоклассниками. Но, к сожалению, иного пути просто не существует. Несомненно, при переходе в школу будут трудности. Но одновременно не следует форсировать этот процесс надо предоставлять ребёнку возможность оставаться дошкольником до конца его дошкольного детства. До самого последнего дня своего раннего детства.
Было слышно, как Антоша что-то передвигает, чем-то стучит   одним словом, играет. Но Борис Павлович пожаловался, что Антоша, играя, сломал приёмник "Альпинист". В дальнейшем я видел этот "Альпинист". Он принимал только одну радиопрограмму   первую программу из Москвы и совсем не принимал Ленинград. Но я сомневаюсь в том, что это работа Антоши   это уж надо было "постараться": искать какую-то радиостанцию и, не найдя её, пытаться вертеть ручку настройки тогда, когда вертеть её уже нельзя, из-за чего тросик мог лопнуть. Возможно, там было повреждение иного рода, да и не таким ребёнком был Антоша. Думаю, что радио в то время его мало интересовало. Его больше интересовали соматические ощущения, которые возникают у ребёнка от игровой деятельности: перемещения предметов, стук. Приёмник такой возможности не давал (не думаю, что он стал бы стучать приёмником по столу или по полу). Но это было когда-то. А сейчас уже можно сказать, что это   не беспорядочный стук, присущий игровой деятельности младенца, или ребёнка преддошкольного возраста, а некая система действий, быть может, ещё не до конца осознанная, но уже явно становящаяся осмысленной. Какие-то целеполагающие черты в его действиях были. Но всё-таки Борис Павлович считал, что ему надо уже становиться серьёзней. Но сам Антоша, как я уже сказал, не слишком к этому стремился. И, тем не менее, складывалось впечатление, что он спешит испытать все те положительные чувства, которые давала ему его детская игровая деятельность   ведь в школе будет не до того. Или всё не так просто? И почему же я говорю о том, что школа полностью исключает детскую игру? В первые дни это ещё возможно: кончились уроки, домашнее задание, если оно и есть, ещё не слишком сложное, так что можно и поиграть с игрушками после выполнения домашних заданий. В дальнейшем окажется, что у Антоши страсть к игре сохранится на всю его жизнь (я говорю об этом потому, что, к сожалению, сейчас его уже нет с нами).
Вначале у него были детские игрушки, затем компьютерные игры, а что потом, даже трудно сказать. Но тогда я с интересом наблюдал из соседней комнаты за его действиями.
Мы провели чудесный день в обществе Чернояровых. Вечером мы вернулись домой. Ехали мы таким же путём, как и туда, то есть, на автобусе и трамвае.
25. Первый приезд Тамары
Это событие произошло в начале февраля. Мы знали о том, что после своих гастролей на Украине Тамара поехала в Жлобин. А из Жлобина днепропетровским поездом приехала в Ленинград. Уже прошло много времени с того момента, как она поехала на Украину. Почти по всей Украине они гастролировали. Кажется, только юг Украины остался ими не охвачен. Не были они в Одессе и в Крыму. Но завершили свои гастроли в Киеве. Она привезла книгу Пухарева "Жлобин". Мы даже начали её читать. Тётя Нина говорила, что в этой книге вскользь упоминается и она. Но до конца мы эту книгу не дочитали, так что до того места, где упоминается тётя Нина, мы так и не дошли.
Отдельным событием был приезд Тамариной подруги Мары. Мара живёт в Резекне. И вот она приехала утром следующего дня берлинским поездом (ходил, начиная с лета 1972 года с Варшавского вокзала поезд Ленинград-Варшава-Берлин). Привезла книгу "Фёдор Шаляпин". В этой книге содержатся его мемуары "Страницы моей жизни", а также фрагменты книги "Маска и душа". Но полностью эту книгу в советское время не печатали, так как в ней он даёт нелицеприятные характеристики большевистских лидеров. Но политические страницы этой книги мы прочитаем много позже. В данном же случае мы начали первую часть. В течение многих месяцев мы продолжали чтение этой книги. И это было хорошо, так как позволяло понять, почему Шаляпин, взращённый и воспитанный на русской почве, покинул нашу страну. Но подлинный разбор этой книги был бы возможен, если бы она была прочитана полностью, и я бы прочитал её сам. Однако по Брайлю её, скорее всего, так и не издали.
Таковы основные события пребывания у нас Тамары и Мары. Через три дня надо было им уезжать. Когда же привезли работу, Тамара помогала мне её оформлять. Там был особый случай: предыдущая работа представляла собой планки с удлинённым винтом, при этом трудной была закрутка, этих винтов не хватило, и всё это нужно было указать в сопроводительной бумаге к этой работе. Кроме того, Тамара была среди тех, кто активно помогал мне при выполнении этой работы. И так будет и в дальнейшем.
Сейчас же Тамара и Мара были у нас всего три дня. В ночь третьего дня они уезжали. Тамара ехала во Львов, а Мара возвращалась к себе в Резекне.
В это время у меня было очередное занятие. Оно состоялось, хотя моё состояние здоровья напоминало ситуацию января 1974 года, точнее, один эпизод. Тогда одна кошечка, которую бабушка звала Манюнькой, брала в рот подстилку. А сейчас мне представилось, что группа кошек лежит на своих подстилках. Они берут их в рот и сосут. В это время они остаются дома одни. Но вот звонит телефон. Они, естественно, к телефону не подходят. И это событие у них, эта ситуация описывается в виде песенки:
"Телефон себе звонит,
Мы подстилочки сосём".
26. Грипп
Нынешняя зима отличалась особой суровостью. Во всяком случае, после зимы 1968/69 годов более суровых зим не было. Даже если вспомнить зиму 1972 года, то можно сказать, что эта зима была более суровой в Москве, чем в Ленинграде. В самом деле, в Москве той зимой температура опускалась до -38 градусов. Ничего подобного не было у нас.
Начало нынешней зимы, казалось, тоже не предвещало больших морозов. Так, во всяком случае, было в декабре. Мы помним, что под Новый год произошло наводнение, сопровождавшееся выпадением всех мыслимых видов осадков: дождя, града, снега. А после Нового года зима, словно, спохватилась: ударили морозы, начались мощные снегопады, метели. Как раз в один из январских дней родители собирались в Рощино на дровяной склад, чтобы купить дрова. Но когда услышали по радио, что с утра того дня было
-23 градуса, решили отказаться от этой поездки. Так, помнится, в тот год мы дрова и не купили.
Самым морозным было начало февраля. В отдельные дни на севере Ленинградской области (Лодейнопольский и Подпорожский районы) ночные температуры опускались до -38   -42 градуса. При этом вспоминали первую блокадную зиму 1941/1942 годов. Не знаю, уместно ли такое сравнение сейчас, но эта мысль появлялась как-то сама собой. По времени это совпало с эпидемией гриппа.
Как раз в тот день, когда приехала Тамара, заболел отец. У меня в этот момент тоже намечалась простуда: болело горло, по всем признакам, надвигался насморк. На следующий день должно было состояться моё очередное занятие. Во время этого занятия предполагалось, что Николай приедет к нам. Но так как папа заболел (а у него была нешуточная температура), мне пришлось звонить Николаю, причём я разговаривал не с самим Николаем, а, скорее всего, с его отцом, у которого тоже был достаточно красивый музыкальный голос и сообщил ему о том, что принять Николая в тот день мы не сможем. Он обещал передать.
На первых порах у меня была микроболезнь, то есть, дело ограничилось болью в горле и насморком. Лечили меня прополисом и димедролом. Всего два дня продолжалась эта микроболезнь. Подумали, что этим дело и закончится. Но мы жестоко ошиблись.
В ближайший понедельник сходили на УПП. Здесь было цеховое собрание, на котором нам грозили разными потрясениями, связанными с простоями в работе. Между прочим, в цеху видели планки меньшего размера (10-М). Когда бабушка выразила пожелание, чтобы когда-нибудь эти планки достались бы нам, рабочий Аркадий, принимавший участие в развозе работы, заявил: "Посмотрим на ваше поведение". Тем самым он намекал на то, что это всецело зависит от нашей работы. И такие планки мы в дальнейшем иногда получали. Но качество их было разное, а потому и работа с ними тоже проходила по-разному.
В тот же день мы встретились с Надей Веселовой. Она тоже работала на этом производстве   тоже закручивала планки. Как и я, она готовилась к поступлению, но у неё амбиции были более серьёзные: она намеревалась поступать в консерваторию. Она обратилась к нам с просьбой, чтобы мы замолвили за неё словечко Павлу Серебрякову, одному из величайших пианистов того времени, ректору Ленинградской консерватории (о, святая наивность!) Когда я сказал об этом папе, он ответил, что не может обратиться к нему даже за поддержкой меня. А Надя Веселова для него никто. Видимо, она и сама вскоре это поняла и больше разговоров на эту тему не возникало. Но, к сожалению, она не поступила. Поговорили мы с ней обо всей этой работе и о разном к ней отношении. Я всё больше становился фанатом этой работы. Но я заметил, что Надя несколько смягчилась. Мне помнится, как ещё Волгарь её характеризовал, "молодым кактусом" назвал. Мы и это ей рассказали. А она в ответ только улыбнулась. В ней стали проявляться некоторые нотки материнства, как будто она разговаривает с маленьким ребёнком (может быть, она и воспринимала меня как ребёнка?), точно это его мать. Никогда раньше ничего подобного в ней не замечалось. Видимо, это пошло ей на пользу. Вскоре у неё появились дети, и тут её материнский талант понадобился сполна. Думаю, что с этой задачей она справилась вполне.
И вот после этого собрания я и заболел. Тут уже и температура была порядка 38. Насморка не было, а горло болело, был и кашель. Вызывали врача. Он назначил лечение. И опять в ход пошли прополис и димедрол.
Именно в это время привезли очередную работу   на 5000 планок. Оказалось, что они были высшего качества, отличались лёгкой идеальной закруткой. Планки этого вида (КБ-25-М) редко бывают такого высокого качества. Но начало работы происходило как бы без меня   я ещё болел. Крутил папа, который постепенно стал поправляться, помогали также мама и бабушка. Мама вообще в тот момент была настоящим героем. Она одна не заболела, а все остальные, включая бабушку (которая перенесла этот грипп на ногах) болели.
Но вот дня через четыре я стал поправляться. И уж тут не мог отказать себе в удовольствие закручивать планки.
В заключение я хотел бы рассказать о своих видениях этого периода. Они касаются детей из придуманного мною института. Но прежде я хотел бы сказать, то такое их состояние было связано с болезнью. При этом у них, как будто, ничего не болело. Но они не могли ходить, не могли говорить, а только лежали в своих кроватках или в манежах и производили самые простые действия с игрушками. Но что это за болезнь такая? Я придумал название этой болезни   анероидная. Но потом я подумал, что это неправильно. Вспоминалось, что существует прибор   барометр-анероид. А причём тут болезнь? Конечно, не причём. И тогда я придумал другое название   диминит. Что оно означает? Не знаю. Но слово это казалось мне нейтральным, а потому вполне подходило под характеристику состояния, которое, по моему представлению, испытывали эти дети. До сих пор в моём представлении они лишь лежали в своих кроватках или манежах и играли с погремушками, с "куклой-неваляшкой". А теперь их стали учить рисовать и лепить. Но подход был весьма своеобразный.
Некоторые из детей всё-таки имели небольшие остатки зрения. Это и позволяло им присматриваться к игрушкам и разглядывать рисунок, который был нанесён на пластмассовую поверхность игрушек. Им выдавали карандаши, и они пытались срисовывать на спинках кроваток то, что они увидели. Получалось довольно красиво.
Ещё более необычным был подход их воспитателей к занятиям лепкой. Они не пользовались ни пластилином, ни глиной. А лепили из… собственных испражнений. Сей продукт доводился до состояния затвердевания, а затем он нагревался. В результате получалась некая масса, которая и использовалась в процессе лепки. Определить, что именно они лепят, было совершенно невозможно. Но это занимало их, они даже в такой странной деятельности в какой-то степени развивали свои руки. Но в реальной жизни, наверно, никто не додумается до такого. А вот у меня подобного рода действия происходили в моих детских видениях.
27. День рождения Лидии Павловны
Кто такая Лидия Павловна? Лидия Павловна (тётя Лида)   это жена (а теперь вдова) дяди Вали. С ней я встречался в разные годы, они с дядей Валей к нам приходили, либо это делали мы. А иногда они участвовали в наших совместных поездках. Вспоминаются две таких встречи. Первая из них произошла в конце октября 1964 года. Именно тогда мы поехали в Горьковское, но не на машине, а поездом.
Как раз эта поездка была вместе с дядей Валей и Лидией Павловной. В наших семейных разговорах Лидия Павловна принимала довольно активное участие. Во всяком случае, я довольно часто слышал её голос. Они с дядей Валей и моими родителями обсуждали разные семейные проблемы.
Другая встреча произошла в мае 1966 года. Мамы и отца не было (где они были, я не помню). Дядя Валя вместе с Лидией Павловной приехали к нам. Я демонстрировал им письмо и чтение по Брайлю. Дядя Валя заинтересовался. Он взял у меня прибор, бумагу и грифель и стал писать. А когда он закончил, передал мне листок с его записью. Я прочитал что-то вроде "фубра". Что это такое? Потом выяснилось, что на самом деле, он хотел написать что-то другое. Но вместо буквы з (точки 1, 3, 5, 6) написал букву ф (точки 1, 2, 4). Первое слово у него должно было бы получиться "зубра". Но такого слова нет (есть слово "зубр"), если, конечно, не иметь в виду родительный падеж. Пока всё это выяснялось, Лидия Павловна, шутя над ним, подтрунивала, мол, недотёпа ты (это она дяде Вале говорила). Но, в конце концов, всё было установлено. А дядя Валя написал по Брайлю слова: "арбуз, молоко, СССР".
Я уже говорил, что доводилось бывать у них в гостях на Исаакиевской площади. Мне вспоминается, что именно там я впервые узнал о пасхе. И впервые отведал это церковно-праздничное блюдо.
В 70-е годы они переехали на новую квартиру. Находилась эта квартира в Ульянке, на проспекте Ветеранов. Мои родители там бывали в момент похорон и поминок по дяде Вале. Но после его смерти папа там не бывал. Но вот накануне восьмого марта отец сообщил мне, что мы пойдём на день рождения Лидии Павловны. С тех пор, как произошла наша встреча в 1966 году, я с Лидией Павловной больше не встречался. Но, как будто бы, прямого повода для таких встреч, вроде бы, и не было. У меня началась новая жизнь, я теперь рабочий человек, могу иметь самостоятельное мнение. Но одновременно в быту и во многих других сферах я был и остаюсь зависим от других людей. Тут и такое корыстное соображение играло свою роль: поход к Лидии Павловне и вообще в гости мог на данном конкретном этапе решить вопрос с едой. Не говоря худого слова, я согласился. Тем не менее, было опасение, что этот поход может пагубно повлиять на отца. К сожалению, это опасение подтвердилось.
И вот мы поехали. К сожалению, напрочь стёрлось из памяти, как мы ехали. Метро тогда довозило только до станции "Автово". Надо было ехать либо до станции "Автово", либо до станции "Дачная" (теперь "Дачной" уже нет). А тогда, видимо, доезжали до "Автово". Дальнейшего нашего пути совсем не помню. Но помню, что, когда мы попали в их квартиру, мы, действительно, оказались в атмосфере праздника. И основу этой атмосферы составляла музыка, точнее, современная эстрадная музыка. Это были пластинки с записями советской эстрады. Особенно часто включали "Белый танец" Давида Тухманова. Звучали здесь записи вокально-инструментальных ансамблей, которые я никогда не слышал (впрочем, одну композицию, в которой были такие слова "Будто лебеди летели", я слышал однажды во время нашего пребывания в Минске в октябре 1976 года). И ещё была композиция, в которой были такие слова: "Так легко, так легко влюбиться можно, не узнав, не узнав любви". Были там также пластинки Сергея Захарова. Но одно то, что всё это сопровождало обильную еду и возлияния (непьющие пили айвовый сок или тонизирующий напиток "Байкал"), сводило на нет те эстетические чувства, которые могли бы быть получены при прослушивании этих композиций в иных условиях.
А такое сочетание привело к тому, что с тех пор некоторые из этих композиций я слушать не могу и даже выключаю радио, когда, например, передают "Белый танец" (исключение составляет, пожалуй, только "Французское танго" в исполнении Эдиты Пьехи). Но, может быть, я слишком эмоционально реагирую? Ведь исполнители-то не виноваты в том, что такое сочетание произошло. Но вот всё-таки это есть, и от этого, к сожалению, никуда не уйдёшь.
Но, к сожалению, ничего больше не запечатлелось. Впрочем, одно событие здесь всё же произошло. В прежние наши встречи общались мы и с Клавдией Васильевной, мамой дяди Вали. О ней я могу сказать, как о спокойной рассудительной женщине. Но то, что произошло сейчас, открыло мне её с совершенно неожиданной стороны. Она пела. Пела она, как мне кажется, в цыганской манере, вроде Вари Паниной. По-разному можно было оценивать это пение. Но я думаю, что в нём она выразила состояние отчаяния: потеряла сына ещё сравнительно молодого (ведь ему было всего 46 лет). И вот в таком пении она пытается преодолеть состояние отчаяния. Это может и должно воззвать к сочувствию. Именно так это и нужно было воспринимать.
А теперь я хотел бы сказать, какое родство было между нами и дядей Валей и его семьёй. Папа постоянно везде говорил, что дядя Валя   его троюродный брат. Уточняю: Клавдия Васильевна, мама дяди Вали, была сестрой Анны Васильевны, жены Макара Андреевича, брата моей бабушки Прасковьи Андреевны. Вот отсюда и идёт их родство. Но с дядей Валей у него было и нечто вроде мужской дружбы или, как он однажды сказал, "Мы вместе весело жили" (читай "попивали"). Но сам дядя Валя не был типичным алкашом, напротив, человек он был добродушный, ироничный, смешливый. Возможно, его присутствие как-то скрашивало известное однообразие жизни   потому-то папа к нему и тянулся. Можно понимать, что его ранний уход из жизни по-прежнему болезненно воспринимался отцом. Поэтому и наш приход на день рождения Лидии Павловны и следовало понимать как дань памяти дяде Вале. Но всё это стало мне понятно лишь теперь, по прошествии более, чем 40 лет. А тогда всё это воспринималось исключительно негативно, только с точки зрения того, что присутствие здесь отрицательно влияет на моего отца. И это, действительно, было так. Казалось, что присутствуешь на оргии. Кроме бесконечных танцев, среди которых главенствовал "Белый танец", другого общения практически не было. И хотелось поскорее вернуться домой.
Пришлось вызывать такси. Так я впервые узнал о том, что такси, оказывается, требуется не только маломобильным гражданам, но и выпившим (позже развитие этого сюжета доведётся прочитать и услышать в некоторых литературных произведениях). Последние при этом могут не вполне адекватно себя вести. Так было и с отцом. Он приставал к водителю. Но, видимо, водитель оказался человеком понимающим, а потому ему было понятно, что мой отец   не забулдыга какой-нибудь, а просто за праздничным столом, как говорится, "перебрал". Точно так же к этому отнеслась его знакомая Инна Абрамовская, с которой в последнее время мы стали встречаться.
Но вот мы приехали домой. Тогда мне было страшно. В памяти ещё свежи воспоминания о 8 декабря 1975 года, когда он в пьяном состоянии грозился побить маму.
К счастью, этого не произошло. Но не устаёшь удивляться, когда человек "под градусом", он порой начинает философствовать. Именно в таком состоянии он спросил меня: "Каково твоё кредо?" Вопрос в той ситуации казался мне совершенно нелепым. Тем не менее, я ответил: "Моё кредо   созидать". А отец на это говорит: "А что скажешь насчёт атомной бомбы?" Это он думал меня поймать на слове. Но я не растерялся. Я ответил: "Атомная бомба   это плохо. Это не созидание, а разрушение". Когда же я говорю о созидании, то я имею в виду, в том числе, и свою работу. Вот я закрутил планку. Другой рабочий вставил её в клеемный блок. А этот клеемный блок попал в число узлов, например, тепловоза. Вот это я называю созиданием. И отец, как мне кажется, это понял и даже согласился с этим. Потом ещё что-то обсуждалось, чего я уже не помню. И на этом данную историю можно считать законченной.
Эта встреча была первой и последней. До нашего переезда в Москву о Лидии Павловне и вообще об этой семье фактически и не вспоминали   другие дела и заботы были в тот момент у нас. Во время нашего пребывания в Москве время от времени были непродолжительные контакты. Так нас приглашали на свадьбу Марины, старшей дочери дяди Вали и Лидии Павловны. Но мы приехать не могли, так как именно в этот момент я сдавал сессию. Возможно, были и другие разговоры. После нашего возвращения в Санкт-Петербург мама очень хотела восстановить эти связи. Она возлагала надежды на меня. Но у меня уж слишком сильно выражались отрицательные эмоции, которые породила эта встреча, и я никак не мог отрешиться от них. А потом мамино состояние ухудшилось, и было не до этого. А сейчас надежда на восстановление этих отношений померкла окончательно. Даже не знаю точного адреса, телефона. Если бы они были хоть в чём-то знаменитыми людьми, то их можно было бы найти через Интернет. Но, по-видимому, таковыми они не являются. Да и исходные данные уж слишком скупы, чтобы искать этих людей в поисковике. Нужны более точные данные, а их нет. Не знаю, кто из них вообще жив. Всё это очень грустно. Но так вот происходит.
А сейчас вернёмся к событиям 1976 года.
28. Первый приезд Коли
7 марта Коля позвонил мне. Он сообщил, что едет к нам. В это время родители собирались поехать к Сергею Ананьевичу. Меня они планировали не брать. А это значит, что меня отправляли к бабушке. И тут как раз подоспел визит Коли. У меня была работа. Часть этой работы отправляли со мной. Папа нас отвёз к бабушке. Это произошло вечером, а потому мы заночевали у бабушки. При этом спали вдвоём на диване. Коля сказал: "Как поляк с германцем". Это он намекал на то, что кто-то кого-то толкает. Да, верно, места было мало, а потому некоторая теснота всё же была.
Основные же разговоры состоялись на следующий день. Коля всё озабочен был тем, как найти свою любовь. За чем же дело? За тем, что не нашёл свой идеал. А каков его идеал, было совершенно непонятно.
А бабушка рассказала историю Михаила Фёдоровича Москалёва. Её рассказ как раз дополнил мою версию о нём. Но, похоже, на Колю он впечатления не произвёл. Тут явно сработала такая психологическая установка: "Говорите, мол, что хотите, а я всё равно буду поступать по-своему", то есть, ни один чужой опыт не заменяет своего, надо пережить его самому, чтобы понять, насколько прав был другой человек, ранее переживший подобную ситуацию и рассказавший о ней тебе. Что ж, в этом есть свой резон. Он до сих пор, то есть, более, чем через 40 лет, так и не обрёл свой идеал, и это очень грустно. Но, видно, такова уж его судьба.
Но почему это произошло? Мне кажется, что происходит это потому, что он пытался выйти за пределы той среды, в которой он сам жил. Так насмешливо относился он к тому, что незрячие и слабовидящие находили свою половинку исключительно в своей среде. Между тем, в этом как раз и нет ничего неожиданного. Они потому и ищут спутницу (спутника) в своей среде, что это их среда, взрастившая их, в ней живут. Между тем, это вполне закономерно. А Коля даже совершал вояж в Пермь (на один день) за своей любовью. Но она, увидев его, с равнодушием и пренебрежением его отвергла. Но и это его не убедило. Так ничего он и не добился. А годы идут, здоровье ухудшается. Настроение падает. Человек озлобляется на весь белый свет. К сожалению, такое состояние приходится наблюдать у Коли. Впрочем, в тот момент казалось, что ничто не предвещало подобного развития событий.
В общем-то сегодня восьмое марта, женский день. А он привёз брусничную наливку. И вот выпил я рюмочку этой наливки и почувствовал, что в голове что-то колобродит   начинаю пьянеть. А бабушка сказала: "Головка-то покраснела, нельзя ему больше такого пить". И крепко я это запомнил. К любым предложениям выпить стал относиться насторожённо.
В тот же день, 8 марта, Коля уезжал. Вместе только дошли до станции "Ломоносовская" (дальше он поехал один). А потом вернулись к бабушке. А на следующий день бабушка отвезла меня домой.
29. У Сергея Ананьевича
Давно не доводилось мне бывать у Сергея Ананьевича. Но там же происходили большие события. Я уже говорил, что Сергей Ананьевич приезжал к нам во время празднования 20-летия свадьбы родителей. Быть может, тогда его и Ирины Валентиновны участие в том празднике казалось не столь заметным на фоне других эпизодов, но всё же можно заметить, что оно было, и об этом надо хотя бы упомянуть.
Но произошло и более серьёзное событие: Сергей Ананьевич в составе группы специалистов ездил в Париж. На самом деле, его поездка имела стратегически важное значение для государства. Во всяком случае, о ней подробно докладывалось на уровне правительства, включая непосредственно председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина.
Эта поездка произошла в начале 1976 года. А в дальнейшем оказалось, что он совершил несколько таких поездок, причём за короткий срок   1976-1977 годы. Надо заметить, что Сергей Ананьевич, будучи радиоинженером, работал в закрытом ведомстве (в "ящике", как тогда говорили), связанном с армией, флотом и даже космонавтикой, так что тут была полная заинтересованность со стороны верховной власти и его востребованность как специалиста. Не мне судить о том, насколько он оправдал их надежды, но не в меньшей степени он и развлекался: ходил в кино, покупал пластинки и соответствующую технику. Вот на этой-то почве и была наша встреча. Как раз в начале марта он вернулся. И вот восьмого марта состоялась его встреча с моими родителями как раз по этому поводу (а мы в тот день встречались с Колей). А на следующий день папа сказал мне, что Сергей Ананьевич подарил ему пластинку с записями "Золотого квартета"   четырёх афроамериканских темнокожих вокалистов, два из которых пожилые, а два других   молодые.
Примерно через две недели Сергей Ананьевич и Ирина Валентиновна пригласили нас к себе. В связи с этим мы с папой занимались отбором пластинок, которые подарим маленькому Серёже. Отобрали два комплекта пластинок   "Малыш и Карлсон, который живёт на крыше" и "Волшебник изумрудного города". Должен сказать, что с этими сказками я ознакомился гораздо позже, чем в преддошкольный период. Так, например, "Карлсона" мне начали читать уже тогда, когда я пошёл во второй класс. А книгу Александра Волкова "Урфин Джюс и его деревянные солдаты", являющейся продолжением "Волшебника изумрудного города", мне читали прямо незадолго до того, как я переступил порог школы и в первые школьные месяцы. С "Волшебником Изумрудного города", точнее, с радиоспектаклем по этой сказке, я познакомился уже во втором классе, а пластинки появились у меня тогда, когда я уже учился в третьем классе.
К Сергею Ананьевичу мы поехали в воскресенье, во второй половине дня. Ехали на трамвае. Когда вошли в квартиру, сразу же услышали звуки хорошей аппаратуры. Это был то ли западногерманский, то ли шведский стереопроигрыватель производства фирмы "Torens" (кажется, так она называлась). Звук такой, будто присутствуешь на концерте, например, в Большом зале Ленинградской филармонии. Этот проигрыватель Сергей Ананьевич привёз из Франции. Стоил он, в соответствии со стандартами "Европейского союза", 1000 франков, а для стран, не участников "Союза", делалась небольшая скидка.
Но сейчас во время нашей встречи Сергей Ананьевич использовал стереоусилитель "Бриг". Всё же остальное   дело рук мастера. Когда мы вошли в квартиру, Серёжа слушал пластинку с записью инсценировки по сказке Корнея Ивановича Чуковского "Мойдодыр". Для облегчения восприятия ребёнком преддошкольного возраста была написана оперетта или детская опера. Думаю, что Серёже и его поколению неслыханно повезло: они могли знакомиться с этой и другими шедеврами сказочной литературы в музыкальной интерпретации. В моё время (мне, кстати, было тогда уже пять лет) ничего подобного не было. Мне читали сказку непосредственно по тексту Чуковского, и это вполне позволяло воспринимать её, и этого было достаточно. А тут музыка и вокал   выходит, не просто знакомить, но и понимать содержание сказки, тем более, что каждый герой получал свою музыкальную и сценическую характеристику, а это делало восприятие сказки ребёнком более наглядным.
После "Мойдодыра" началось прослушивание эстрадных и джазовых пластинок. Прежде всего, слушали записи Эллингтона (либо это была наша пластинка, либо Сергей Ананьевич купил сам, точно так же, как и папа). Здесь я слышал некоторые звуковые оттенки, которых не улавливал при прослушивании на нашем проигрывателе. Это и позволило оценить высокое качество данной стереосистемы. Ещё были записи Эллы Фитцджеральд. То была третья ее пластинка, которую фирма "Мелодия" выпустила по лицензии фирмы "Колумбия" (соглашение о выпуске пластинок Эллингтона, Армстронга и Фитцджеральд было заключено ещё в 1972 году, во время визита в Советский Союз тогдашнего президента США Ричарда Никсона). Папа пожелал её приобрести. Но, видимо, в широкой продаже её не было, либо она выпускалась небольшим тиражом. И с помощью дяди Миши папе удалось её приобрести.
А ещё мы слушали записи инструментального ансамбля, в музыке которого явственно прослушивались восточные элементы. Эта пластинка у Сергея Ананьевича сохранилась на долгие годы, так что мы неоднократно, приходя к нему, имели возможность слушать её.
Мы с мамой поехали от Сергея Ананьевича раньше папы. Как раз собирались зайти в универмаг "Гостиный двор", в том числе, и в связи с поисками пластинок. От улицы Константина Заслонова поехали на трамвае. Тот трамвай шёл до Московского вокзала. А от Московского вокзала мы поехали на метро. Доехали до станции "Гостиный двор". Пришли в универмаг "Гостиный двор". Но там уже интересовавших нас пластинок не было. Зато мама сказала, что есть опера Верди "Эрнани" с участием Монсеррат Кабалье и Бруно Фрелези. Но сейчас мы её не купили. Когда же мы вернулись домой, я сказал об этом папе. А он заметил, что такая опера   хороший подарок на день рождения. Именно его я и получил в своё время.
30. Встречи с Виктором Абрамовичем
В марте по субботам мы с мамой после занятий в училище стали совершать продолжительные пешие прогулки. В шутку мама называла их "прогулками при луне". Обычный наш маршрут был от училища в сторону "Гостиного двора" и до Исаакиевской площади. Там мы садились на автобус №26 и ехали к себе на Малую Охту. Но дважды во время таких прогулок мы побывали у Виктора Абрамовича. В то время мой папа поддерживал с ним деловые отношения. Виктор Абрамович, в числе прочего, предлагал моему папе магнитную плёнку. Жила его семья на Красной улице (ныне Галерной улице). И вот мы приходили к ним.
Квартира удобная. Чувствовалось, что люди расположились с намерением жить здесь долго. Виктор Абрамович и его жена Софья Ильинична угощали нас, в том числе, и блинами с малиновым витамином. От них мы переняли опыт делать малиновый витамин. Он мне нравился больше, чем витамин из чёрной смородины.
В 1975 году у них родился внук. Звали его Васей. В ту пору он был ещё младенцем, а потому развлекался в своей кроватке. Мама к нему подходила. По её словам, его не одевали в пелёнки. Он уже был в штанишках. Об этом Васе я ещё скажу, потому что, когда он был маленьким ребёнком, он оказался в числе тех детей, за кем я наблюдал.
31. Вместо дня рождения отца
11 апреля папе исполнилось 46 лет. Этот день падал на субботу. Но у меня в субботу было очередное занятие в училище. И тут возникла дилемма: то ли я иду в училище, то ли я остаюсь на дне рождения папы. Конечно, было бы хорошо совместить и то, и другое. Но с данных пор даже застолье на таких вот праздниках стало мне неприятно. Бабушка меня выручила. Она приехала за мной, и мы поехали в училище. Как раз мы нашли более простой путь: на трамвае №13 мы доезжали до Лермонтовского проспекта, а оттуда шли пешком. Быть может, не самый удобный способ, но, тем не менее, достаточно простой.
После занятия в училище бабушка привезла меня к себе. Как уж мы ехали, я не помню, скорее всего, мы должны были добраться до станции "Площадь Мира", а оттуда на метро до "Ломоносовской".
Здесь уже находилась часть моей работы, так что я с удовольствием принялся её делать. Бабушка также продолжала читать мне трилогию Александра Дюма. Словом, мы хорошо проводили время.
А во второй половине дня воскресенья 12 апреля мама приехала за мной. К тому же в тот день происходили выборы в народные судьи и народные заседатели. Это могли бы быть третьи в моей жизни выборы. А поскольку мы с папой по разным причинам оказались не пригодными к участию в голосовании, постольку мама, проголосовав сама, взяла на нас открепительные удостоверения. Мама решила, таким образом, проблему нашего участия (так будем считать, что и наша семья приняла участие в этих выборах).
Вообще-то, по большому счёту, эти выборы не имели такого широкого общественного резонанса, хотя интерес к ним искусственно подогревался извне. Так, например, в передаче "Время, события, люди" рассказывали о работе судьи в современных условиях. Особо подчёркивалось, что современный судья должен быть технически грамотен. Например, говорили, что в зале суда может быть установлен студийный магнитофон, на который записываются различные аудиоматериалы. Судья должен уметь вовремя включить этот магнитофон, если требуются такие записи. Но я не знаю, насколько эти и другие подобные сюжеты воодушевили потенциального избирателя. В дальнейшем подобного искусственного подогревания интереса к этим выборам не было.
А что же происходило во время дня рождения папы? У нас в гостях находились Игорь Викторович и его жена тётя Ася. И вот у них появилась мысль перенести наш праздник в их квартиру. И тогда в разгар вечера они вместе с моими мамой и папой поехали на Пороховые, где Игорь Викторович с семьёй тогда жил. Там мои родители остались, и это имело некоторые свои последствия.
К тому времени, когда мама приехала за мной, они уже вернулись домой. В какой-то мере пришли в себя. К тому же у нас вскоре состоялась магнитофонная запись, о которой я тоже в своё время скажу. Вот какие события происходили на дне рождения папы в 1976 году.
32. Дни рождения
История дней рождения на этот раз связана с другими событиями. Стало известно, что Баська снова собирается рожать. На сей раз всё происходило особенно болезненно. И тут она вела себя совсем уж странно: даже в таком положении пыталась сбежать на улицу. Пыталась выпрыгнуть через форточку, но в итоге застревала между рамами. Такое поведение казалось тем более странным, что двигаться особенно активно не может: уж слишком толстая под тяжестью будущего потомства, из-за чего застревала между окнами, а сама оттуда выбраться не могла, так что бабушка дважды вызволяла её из этого положения. Таких попыток у неё было несколько. Как появились котята, мы не знаем, так как после очередного занятия в училище мы с папой поехали на такси к бабушке, взяв часть работы. Но, видимо, так спешили (даже на такси поехали), что забыли плоские шайбы, трафарет и отвертку. Хорошо хоть, что у бабушки был некоторый запас этих самых плоских шайб. Ну, без трафарета, в принципе, можно обойтись. Иначе дело обстояло с отвёрткой. То есть, конечно, человек рукастый в принципе мог бы обойтись и обычной отвёрткой (бабушка в некоторых случаях даже использовала стамеску). Но, увы, не я. Поэтому на первых порах я лишь "наживлял" планки. Лишь тогда, когда приехали мама и папа, довезли винты и плоские шайбы, а также прихватили трафарет и отвёртку, моя полноценная работа стала возможной. Но это произошло позже.
Ночь с 21 на 22 апреля я ночевал у бабушки. У неё я оставался и в течение всего следующего дня. Примерно к двум часам появились первые гости   Надежда Степановна и Антоша. И вот Антоша меня удивил. Увидев мою работу, он устремился к ней. Можно было бы ожидать, что он, как и всякий ребёнок-дошкольник, устремится к шуму, к играм, к разбрасыванию деталей    словом, к беспорядку. А он посмотрел, чем я занимаюсь и быстро сообразил, что нужно делать с этими деталями. Короче, он тоже принял участие в моей работе. Во всяком случае, ему, ребёнку, было интересно закручивать какие-то там детали. Возможно, он воспринимал это действие как очередную игру. Но если это и игра, то, во всяком случае, конструктивная игра. И всё это кажется невероятным на фоне утверждений о том, что он сломал приёмник. С одной стороны, это можно трактовать как попытку свалить на кого-то собственные оплошности. Но, с другой стороны, даже если дело было именно так, то это могло произойти случайно, у него могло и не быть злого умысла. Во всяком случае, по себе знаю, например, я как-то по ошибке перекрутил ручку настройки. Это произошло по незнанию, а не специально, так, во всяком случае, бывало у меня. Допускаю, что так могло быть и у Антоши. Не мог же он, в самом деле, хлопнуть об пол приёмник и разбить его. Кстати говоря, видел я этот приёмник. Он работал, но "ловил" только Москву и совсем не "ловил" Ленинград. Думаю, что причина тут была как раз в том, о чём я только что сказал: перекрутили ручку настройки, тросик лопнул, а потому она перестала действовать. Она лишь проворачивалась, но перемещения по диапазону не происходило.
Пришли и другие гости. Среди них Олег и Люда. Они принесли мне подарок   книгу по архитектуре Белоруссии. Были здесь изображения зданий и сооружений Жлобина.
В эти дни в Ленинграде находился дедушка-второй. Что точно он делал, и сколько дней на самом деле он был в Ленинграде, я этого не знаю. Но я знаю, что в те дни он встречался со своей тёзкой с Иваном Пулиновым (с ним мы встречались в 1972 году в связи с приездом тёти Тоси). Оказывается, в 1975 году у него умерла жена Татьяна Андреевна. Дедушка-второй с ним встречался в доме офицеров, где они танцевали. В один из этих дней дедушка-второй побывал у нас. В частности, мы обменивались информацией на спортивную тематику. В это время в Польше, в городе Катовице, происходил чемпионат мира по хоккею. Наша команда выступала не вполне удачно. В первом же матче мы проиграли сборной Польши со счетом 4:6. Однако эта сенсационная победа полякам ничего не дала. Уже следующий матч со сборной Чехословакии они проиграли с крупным счётом 0/12, а по итогам всего чемпионата выбыли из группы А. Позже наша сборная как бы воспрянула духом, но всё равно высший титул чемпионов мира ей завоевать не удалось. Дедушка-второй, будучи осведомлённым о происходящем изнутри, рассказал мне, что, помимо чисто спортивных проблем, сказались и до какой-то степени политические. Дело в том, что многие были не довольны тем, как тренирует Кулагин и добивались его отставки. Но в верхах (видимо, и без самого Брежнева дело не обошлось, поскольку, как выяснилось, он был страстным поклонником хоккея и не пропускал ни одного матча, ни одной телетрансляции) Кулагина, генерала от спорта, поддерживали. Вследствие этого ряд ведущих игроков, включая и Петрова, на чемпионат не попали. Конечно, один игрок не решает всех проблем, но психологическая обстановка от этого может сильно пострадать. Это, видимо, и случилось. Но понадобились ещё более драматические события на следующем чемпионате мира в Вене, чтобы руководство прислушалось к мнению игроков. Кулагина отправили в отставку (но не совсем, а лишь отстранили от тренерской работы в сборной, оставив его тренировать клубные команды, в частности, Московский "Спартак"), а на его место назначили Тихонова. Это привело к положительным изменениям. Но это уже совсем другая история.
На сам праздник к бабушке дедушка-второй не пришёл. Но вместе с мамой они сделали мне отличный подарок   альбом "Мастера Бельканто". А сам праздник был очень весёлый. Ожидалось, что приедет Коля. Но он смог приехать только через два дня. Причина уважительная. Ему присвоили звание "Ударник коммунистического труда". Сам Коля смеялся и недооценивал роли и значения этого события. Он утверждал, что это звание, да и многое другое, что происходит у них на предприятии, во многом искусственно. Начальство, по его словам, большую часть времени занимается, главным образом, тем, что ловит рыбу, о чём все знают, тогда как остальные трудятся в поте лица, а вопросам производства уделяется мало внимания. Ну, тут я сомневался в правдивости этих его слов. Это надо было видеть и заснять на видеокамеру (чего, естественно, ни у Коли, ни у кого-либо другого в то время быть не могло). Но в ту пору об этом можно было прочитать лишь в фантастических романах, но никак не в реальной жизни наблюдать. И всё же Коля с упорством, достойным лучшего применения, продолжал утверждать своё. И это его утверждение сводилось к тому, что видимые достижения (а предприятие в те годы числилось среди передовых) носили дутый характер. Нормы снижены, а это позволяет добиться высоких показателей меньшими затратами трудовых ресурсов. Однако доказать этого он не может. Лишь повторяет то, что про себя ворчат другие. Значит, я понимаю так, ни своей работой, ни своей жизнью он не был доволен. Не раз приходилось из его уст слышать высказывания типа: "Завтра утром на работу". Поскольку это говорилось в присутствии Надежды Николаевны, она, сама мастер, понимала психологию этого молодого работника, в данном случае сына, как бы шутя, вторила ему: "Кольке очень неохота". Сам Коля это отрицал, но как-то неумело, так что получалось, что верилось Надежде Николаевне, а не ему. В то же время, когда мы напрямую беседовали, он высказывался более откровенно: "Ну что это за работа   поставить деталь в станок?" Но тут я с ним не соглашался. Я считаю, что для незрячего человека, часто со слабой моторикой рук такая работа как раз и наиболее приемлема, в сравнении с механосборочными работами, где всё-таки определяющее значение имеет точность движений. Станочная работа обладала тем преимуществом, что позволяла сосредоточиться на правильной установке детали в рабочую часть станка, всё же остальное делалось техникой   либо нажатием педали, либо поворотом рукоятки, либо и тем   и другим.
Колю, видимо, это не удовлетворяло. Он хотел бы чего-то творческого. Но для творчества надо, например, уметь разбираться в чертежах (ведь, на самом деле, обычный рабочий не просто ставит деталь в станок, нажимает на педаль, и его деталь готова, эта деталь должна быть определённого размера, иметь соответствующий внешний вид). А это часто оказывается возможным в том случае, если рабочий в состоянии разобраться в чертеже, который и отображает деталь нужного размера. Но всякий ли незрячий умеет читать чертежи? Всякий ли незрячий разбирает чертежи, которые предназначены для изучения школьных предметов, например, геометрии? Не слышал, чтобы на наших предприятиях именно незрячие рабочие работали бы по чертежам. У нас в десятом классе Геннадий Иосифович собирался внедрить элементы машиностроительного черчения. Но, видимо, он плохо себе представлял, в какой школе он работает   собирался поставить обычные кульмана, за которыми, по его замыслу, ученики должны были бы работать. Но на практике ни разу об этом не возникало даже разговора. Напротив, все операции выполнялись по определённому шаблону. Но и это не всем было доступно. Кроме того, понятие "Творчество" весьма растяжимо. По моему мнению, творческим является любой созидательный процесс. Сама работа есть творчество. Вне работы творчества нет. Вот рабочий взял в руки деталь, поставил её в станок, произвёл требуемые действия. Затем он вынул эту деталь из станка. А деталь-то, глядишь, уже и не такая получилась. Значит, рабочий совершил творческий акт. Значит, деление действий на механические и творческие является весьма условным.
Да, согласен, Колина работа во многом механическая, не будоражащая мысль, но достаточно простая для рук, сохраняющая осязание. Этим она выгодно отличается от механосборочных работ, которые нередко это самое осязание портят. Похоже, что так. Почему же это произошло? Корни всех этих событий восходят к тому, что с самого начала было принято неправильное решение, в соответствии с которым родители перевели его из дневной в очно-заочную школу. В связи с этим возникали вопросы, главным из которых был тот, насколько, действительно, у него было слабое здоровье, и насколько переход в очно-заочную школу способствовал его укреплению? Возможно, здесь сказывалась некоторая его избалованность. Даже наши короткие пребывания в Волховстрое показывали, что в семье вёлся не вполне правильный образ жизни, последствием чего и могло быть нарушение пищеварительного тракта, да и общего состояния нервной системы. Впрочем, сейчас, вроде бы, поздно рассуждать обо всём этом: дело сделано. Оно имело для него роковые последствия. Мало того, что эта школа не давала полноценного среднего образования, (ведь здесь даже иностранный язык не изучался). Рассказывали, что там творились и другие безобразия. Например, один из прежних выпускников рассказывал, что выпускное сочинение им диктовали. А отсюда следствие: в этом случае выпускнику очно-заочной школы для слепых нечего было и думать о поступлении в вуз. А Коля, как будто, этого хотел. Он писал стихи, которые, однако, так и не приобрели сколько-нибудь значительной известности. Были у него намерения поступить на факультет журналистики. Но и эта мечта оказалась для него неосуществимой. Не сбывшиеся мечты и стремления   вот главная причина его проблем. Но, должен сказать, что человек, имеющий такое звание, внушает особое уважение и даже почтение. Бабушка мне объяснила, что такой человек, как правило, в момент получения звания учится. Не имеет значения, где происходит эта учёба, важно то, что она происходит. Значит, человек не стоит на месте, но развивается. В этом ему слава и почёт. А Коля этого всего не понял. Отсюда многие его проблемы. Ведь ему хотелось быть дома. Вот он это и получил.
Я же показывал ему отчёт о своей работе. Однако этот отчёт не произвёл на него должного впечатления. А, между тем, это не просто информация о выработке, но маленькое исследование состояния развития трудовых навыков человека. Коля снисходительно констатировал, что я ещё ребёнок. А я этого и не отрицаю. Но если это так, то я всей душой за то, чтобы все подольше оставались детьми в том смысле, что только дети всегда остаются чисты душой, что этот взрослый цинизм и прагматизм ещё не успели заразить чистую детскую душу. Но не всё здесь было понятно.
В таких разговорах прошло два дня. 25 апреля Коля возвратился. Так оказалось, что наша следующая встреча произойдет только в начале 1977 года.
33. Поездка в Москву на майские праздники
Рассказ об этой поездке я начну несколько издалека.
Конец апреля был отмечен холодной погодой. Такого не было давно, и трудно было бы себе представить хотя бы даже приблизительный намёк на лето, как вдруг в последние дни апреля пошёл снег, точно это и не апрель вовсе, а самый разгар зимы: ветер и сильная метель. И случилось так, что именно в тот день 28 апреля нам надо было ехать в училище. Туда мы с бабушкой ехали на трамвае и пешком. А к моменту окончания занятия папа приехал за мной. Он "поймал" такси, и мы на нём поехали. Да так случилось, что эта поездка была драматической: вышло из строя сцепление (об этом шофёр говорил всюду, где только возможно). Тем не менее, он предпринял героические усилия к тому, чтобы проделать весь путь от Матвеева переулка до улицы Громова.
В это время умер министр обороны, маршал Советского Союза А.А. Гречко. 30 апреля его хоронили. В тот же день министром обороны был назначен Устинов, как оказалось, штатский. "Голос Америки" констатировал: "Первый после Троцкого министр обороны из штатских". Да, в войну он был наркомом вооружений, лицом, хоть и связанным с военным делом, но всё-таки не военным. Тем не менее, он имел военное звание. К моменту назначения был генерал-полковником, а за два дня прошёл путь от генерал-полковника, генерала армии до маршала Советского Союза.
У нас события менее масштабные, но, например, для меня не менее значимые. Вышел из строя приёмник. А ведь только недавно меняли батарейки. Как впоследствии оказалось, одна батарейка текла. Так случилось, что именно диапазон "УКВ" работал плохо, с хрипами. После настройки радиостанции приёмник начинал дребезжать. Причина такого положения стала ясна позже. А сейчас как раз в этот вечер по радиостанции "Ленинград" передавали оперу Доницетти "Фаворитка". Мне вспомнилось, что дядя Миша говорил ещё в 1974 году, что давал "Фаворитку" в "Мелодию" на перепись для выпуска пластинок. Значит, это она и была? Наверно, пластинки с записью этой оперы уже появились. Мы не ошиблись. Об этой опере я расскажу в дальнейшем.
На следующий день мы выехали в Москву. Потепления не случилось. Напротив, снег продолжался, правда, он был несколько слабее. Папа иронически заметил: "Грибной снег". Правда, никогда не слышал, чтобы так говорили про снег. Но такое высказывание делало путешествие чуть-чуть веселее.
А поезд уже подготовился к летнему сезону: с окон вагонов сняли вторые рамы. Поэтому всю дорогу было холодно. Мама мне посоветовала спрятать ноги под себя. А какой-то маленький ребёнок был удивлён, что взрослый дядька прячет ноги под себя. А моя мама объяснила ему, что я замёрз. В свою очередь, я был удивлён тем, что, по рассказу мамы, у этого ребёнка была игрушка на присосках, с помощью которых можно было притягивать предметы (наверно, что-то вроде магнита). Он с явным удовольствием демонстрировал особенности этой игрушки на своей матери, надевая её на руку матери. Очевидно, мать с этим была согласна, потому что ребёнок заливался весёлым смехом. 
Такой же хмурой погодой встретила нас и Москва. Даже с трудом верилось, что дело происходит накануне первого мая. На вокзале нас никто не встречал, но мы сами на метро доехали до станции "Проспект Вернадского", а оттуда на автобусе доехали до остановки "38-й квартал".
Вошли в квартиру. Насторожённо встретили нас наши москвичи. Нет, какой-либо враждебности не было, но и прежней открытости тоже не было. Можно было предположить, что их жизнь крайне тяжела. К тому же состояние их здоровья сильно пошатнулось. Очевидно, это требовало помещения их в больницу. В ту пору, однако, ещё не говорили об этом.
Центральным событием во время этой поездки была встреча с тётей Ксеней и её семьёй. Но об этом разговор особый.
3 мая скорым поездом №10 мы вернулись в Ленинград. Оказалось, что моя следующая поездка в Москву состоится в июле 1977 года.
34. У тёти Ксени
Ещё в 1975 году тётя Ксеня с семьёй переехала в Москву. Они давно этого хотели. У Ивана Матвеевича в Москве были родственники. Правда, мы их никогда не видели. Но даже вопрос об их существовании в данный момент времени не возникал. Кроме того, тётя Ксеня давно стремилась в Москву. Она вспоминала молодые годы, как тогда хорошо ей было в Москве. Правда, в последние годы она работала в гостинице. Об этом времени у меня сохранились такие воспоминания: один раз она дала бабушке, а бабушка принесла нам американский чай, а в другой   жевательную резинку. Американский чай мне тогда не понравился. Он показался мне похожим на какое-то лекарство то ли с мятой, то ли с настойкой шалфея, то ли чего-то ещё. Мне подумалось, что он вполне сошёл бы за средство для полоскания горла. Но тогда я об этом только подумал. А жевательная резинка, несмотря на негласный запрет, всеми правдами и неправдами проникала к нам, и всё больше становилось подражателей Западу, которые думали, что, жуя эту резинку, они сразу проникнутся западной цивилизацией. Но лично у меня недоумение вызывало то, что эту резинку не надо глотать после того как в ней иссякнет сахар, а, наоборот, надо выплёвывать. Это мне казалось странным. Я привык: если я взял что-то в рот и жую это "что-то" нужно и глотать. А тут выплёвывать   как-то это странно и несолидно получается. Но в учреждениях типа школы-интерната, где всё пропитано господствующей идеологией, подобные вольности считались недопустимыми. Помнится, что, когда Августа Прокопьевна в антракте органного концерта в капелле увидела, что я жую резинку, она возмутилась и поинтересовалась, откуда у меня резинка (она явно это осуждала). А мама, присутствовавшая при этом, сказала: "Мать дала". Ну, а я употребляю жевательную резинку в том случае, если мне её дают (сам никогда не спрашиваю). Когда этого никто не видит, я по окончании проглатываю. От этого ничего плохого со мной не происходит. Вот я до сих пор жив, хотя и не совсем здоров. Так что, если вы считаете, что жевательную резинку в конце приёма можно глотать, глотайте.
И вот в 1975 году семья тёти Ксени переехала в Москву. Мой папа был там ещё в сентябре, когда приезжал в командировку на выставку "Инбытмаш-75". Бабушка была там в ноябре. И вот теперь мы втроём поехали туда. Живёт их семья на Ленинском проспекте, в районе магазинов "Власта" и "Лейпциг". Ехать туда нужно троллейбусом №33. Квартира большая. Мне она показалась ещё больше, чем квартира тёти Зины в Лаврушинском переулке. Это был прямо-таки дворец   таким она (квартира) мне показалась при первом представлении. Особенно впечатляюще выглядела кухня. Как всегда, было угощение. Но мы не особенно здесь подналегали, тем более, что это был своего рода визит вежливости.
Разговаривали, в основном, с дядей Валериком. Работал он директором одного из московских домов культуры. Тем не менее, много воображал, во многом он был осведомлён. Как-то разговор зашёл об Иосифе Кобзоне. Он что-то сказал о нём нелестное. К тому же назвал его любимцем Брежнева. Потом говорил, что Кобзон где-то пел далеко (начинал в тех краях   уж не Усть-Ордынский, Бурятский ли округ?). А я сказал то, что слышал по радио: "Наверно, в Дагестане. Ведь о нём сказали Народный артист Дагестанской АССР, заслуженный артист РСФСР". А дядя Валерик на это сказал: "Да он чокался с первым секретарём Дагестанского обкома КПСС". Но это как-то несерьёзно. Мало ли кто с кем чокался? Звание дают за заслуги, а не за красивые глаза. А иные люди, считающие себя неудачниками, сваливают на кого угодно свою неудачу, только не на самих себя. Дядя Валерик, похоже, был одним из них. Хотя, объективности ради, следовало бы сказать: директор дома культуры   не такая уж плохая должность. Впрочем, я не всё знаю. А говорю, что мне было известно в тот момент и позже. Но как вообще складывалась его жизнь? Вообще-то он был отнюдь не бесталанным человеком. Поступил на философский факультет Ленинградского университета, но не закончил его. Почему? Потому что был не слишком прилежен и любил весело пожить. Окончил гуманитарный университет Профсоюзов (как бабушка мне впоследствии говорила, исключительно усилиями тёти Ксени, потому что до самого последнего момента заставляла его учиться). После этого он работал администратором в ленинградских кинотеатрах "Великан" и "Москва". Когда семья переезжала в Москву, то амбиции у тёти Ксени относительно дяди Валерика были весьма велики: они простирались до того, чтобы устроить его на работу либо в ЦК КПСС, либо в ВЦСПС. Подавал он надежды и как литератор: писал статьи, рассказы, которые где-то печатались. А под самый конец, когда стала модной нетрадиционная медицина, он заявил, что он   экстрасенс и собирается ни много, ни мало, как вернуть мне зрение. В 2015 году в результате ультразвукового обследования было констатировано, что лишь до 12 лет это было возможно. Но время было упущено, а потому зрительный нерв был погублен, так что тема восстановления зрения была закрыта окончательно и бесповоротно. Увы, всё это оказалось пустыми разговорами. А почему дядя Валерик не смог реализовать себя ни в одном из этих качеств? Потому что пил, как в дальнейшем сказала Лена, водкой погубил и все свои таланты, и здоровье. В 2009 году его не стало. А было ему тогда шестьдесят восемь лет. Но всё это произойдёт позже. Сейчас же мы вернёмся к событиям 1976 года.
Лене уже было семь лет. Но её голос звучал как-то не очень по-семилетнему. И вот, тем не менее, ей всё-таки семь лет. Она пошла в школу. Но меня в тот момент поразил её голос. Такого голоса у обычного ребёнка, тем более, у девочки, как я считал, не бывает: он уже тогда звучал басовито, напоминал голос артистки Ангелины Степановой. Поражала интонация, с которой она говорила и произносила отдельные слова. Так обычное, вроде бы, обращение "Дедушка" в её исполнении звучало почти как "дэдушка". Всё это удивляло.
Вот, пожалуй, и всё, что можно было бы сказать об этой встрече. В дальнейшем мы встретимся с тётей Ксеней в Ленинграде, а основные наши контакты будут происходить в Москве.
35. Мы и дядя Миша в период первомайских праздников
К сожалению, жизнь дяди Миши развивалась не в лучшую сторону. Об этом рассказал дедушка. Помимо того, что дядя Миша продолжал пить, к нему стали ходить подозрительные личности. Один из них, пожилой человек, отрекомендовался бывшим полковником КГБ. Он заявил, что пришёл слушать Шаляпина (и принёс с собой спиртное). Когда дедушка усомнился в этом, тот человек высказался в том духе, что, мол, неудобно без этого. И всё же дедушке удалось выставить этого человека.
А незадолго до нашего приезда произошло настоящее побоище. Теперь в связи с тяжёлым болезненным состоянием дедушку возили на работу (в университет и в вычислительный центр Академии Наук) на академической машине или на такси. И вот один из его учеников, Альберт Григорьевич Дрогалин, привёз его домой. А в это время вместе с дядей Мишей пришёл какой-то человек, по выражению дедушки, "с хулиганской харей", назвавшийся хоккеистом сборной СССР (фамилию его дедушка не запомнил). Это было удивительно: ведь было известно, что дядя Миша не водил дружбу с людьми из этой среды. Более того, когда, например, в 1971 году в период пребывания в Москве я смотрел матчи чемпионата мира по хоккею в Швейцарии, он это осуждал. Единственное, что он допускал, что "болеть" надо за социалистический лагерь (это тоже было удивительно: он весьма отрицательно относился к деятельности нашего руководства, называл его "кремлёвскими империалистами"). А то его высказывание значит, что в матче Чехословакия-Швеция "болеть" надо за сборную Чехословакии. По непонятной причине этот "хоккеист" напал на Альберта Григорьевича. Была потасовка. Дедушка пытался не допустить подобного развития событий, для чего потребовал, чтобы незваный гость покинул квартиру. А дядя Миша сказал, что если этот "хоккеист" уйдёт, то и он тоже уйдёт. Одновременно к дяде Мише пришёл его приятель Анджелес из ГДР. Но дедушка дал понять, что дядя Миша принять его не может. В этой обстановке можно было ожидать чего угодно. Но, к счастью, возмутителя спокойствия удалось удалить.
Когда мы приехали, дядя Миша, как мне показалось, недружелюбно буркнул мне: "Здравствуй" и сразу же ушёл. Дальше фактически не было никаких разговоров. Но то, что дядя Миша приходил, это я точно знаю. Подходил к стеллажу, доставал оттуда что-то и уходил. Всё это было связано с пластинками: возможно, он освобождал место для новых пластинок, перемещал старые. Мы видели оперу Массне "Тереза", оперу Джордано "Андре Шенье" с участием Марио Дель Монако, Ренаты Тебальди и Этторе Бастианини, оперу Массне "Манон" с участием Николая Гедды, пластинки Николая Гедды: "Beruhhmte Arien aus russischen opern" ("Популярные арии из русских опер") и "Berюhmte Arien aus deutschen Opern" ("Популярные арии из немецких опер"). Лишь последняя из них дошла до нас (во всяком случае, в дальнейшем несколько раз ставили её на проигрыватель). Возможно, другие дядя Миша успел сменять или продать. Некоторые оперы с участием Гедды всё же у нас сохранились. А оперы "Тереза" и "Андре Шенье" остались в нашей коллекции. Об опере "Андре Шенье" с участием Марио Дель Монако мы в дальнейшем поговорим.
Только перед самым отъездом дядя Миша со мной поговорил. Кое-какие суждения он высказал о Монсеррат Кабалье и Лучано Паваротти. Он сказал, что Кабалье слишком полная для роли Мими в опере Пуччини "Богема". "Аида" в её исполнении звучит более естественно. Пытался я коснуться записи оперы "Аида" с участием Беньямино Джильи. Дядя Миша сказал, что особенно силён Джильи был в третьем акте этой оперы. А ещё дядя Миша сказал, что предполагалась и даже, как будто, была начата запись оперы "Кармен" с участием Джильи. В этой записи принимал участие Джино Бекки в роли Эскамильё, а также дочь певца, Рина Джильи в роли Микаэлы. Я не знаю доподлинно, была ли завершена эта запись. Но я знаю, что была сделана трансляционная запись оперы "Кармен", в которой приняли участие Беньямино Джильи и Джино Бекки. Но у дяди Миши её не было. Дорого бы я отдал, если бы удалось её хотя бы один раз услышать. Не уверен, есть ли она в Интернете. Но даже если и есть, то вряд ли удастся её скачать.
На прощание дядя Миша подарил мне несколько пластинок. Это были записи Кирстон Плакстад, Элизабет Шварцкопф, Марии Каллас, Ренаты Тебальди. Он хотел подарить мне ещё пластинку Пабло Казальса. Но я сказал, что меня в большей степени привлекает вокал (тоже не умно с моей стороны). А он на это сказал: "Надо знать и музыку, а не только вокал". Тут он, конечно, был прав. Но на этом всё и закончилось. Увы, судьбе было угодно, чтобы это была моя последняя встреча с дядей Мишей. Но его роль в моей жизни на этом не заканчивается. Об этом я расскажу в дальнейшем.
36. Приезд Тамары
Возвращаемся в Ленинград.
Первым событием последующего периода был приезд Тамары. Она приехала 5 мая. Вернулась с очередных своих гастролей по Украине. Всё с тем же спектаклем, от которого у неё повредились голосовые связки. Это могло поставить под вопрос её дальнейшую карьеру. Но, как оказалось, она ещё больше года работала в этой труппе.
Тамара принимала участие и в моей работе. Правда, сейчас её работы было гораздо меньше. 9 мая Тамара уезжала. Но уезжала она не на гастроли, а в Жлобин (это был её отпуск). Мы проводили её на Витебском вокзале. В то время она уезжала пассажирским поездом "Днепр" №135 Ленинград-Днепропетровск. Наша следующая встреча произошла в августе-сентябре 1976 года.
37. День рождения Александра Аверьяновича
Папа продолжал сотрудничать с Ленинградским отделением фирмы "Мелодия". В рамках этого самого сотрудничества надо было принимать участие во всякого рода банкетах и иных мероприятиях подобного рода.
9 мая был днём рождения Александра Аверьяновича. Ему исполнилось 46 лет. И случилось так, что мы все попали на этот праздник. У меня было опасение, что с отцом что-то случится. Но, к счастью, этого не произошло. Народу было много. Но, конечно, главенствовал там Владимир Петрович. Он облёк своё поздравление в стихотворную форму. Из его стиха мне запомнилась одна фраза:
"Ведь сорок шесть   не девяносто".
Еда была обильная. Помимо всего прочего, были здесь пироги (всех мы не попробовали), но были среди них пироги с грибами. Владимир Петрович и тут проявил свой поэтический талант. На этот раз его экспромт содержал какие-то намёки. В самом деле, он в своём коротком четверостишии произнёс:
"Кто поест пирог с грибами, тот останется с рогами".
Что он на самом деле имел в виду? Я уже знал, что выражение "наставить рога" означало неверность жены мужу. А кого он имел в виду? Во всяком случае, я думаю, что услышать такой стих даже в форме шутки большого удовольствия не доставит. Мне, во всяком случае, было не по себе, и хотелось уйти, но я был не один. Не знаю, как остальные на это реагировали. А потом мы пошли в сторону дома. Я же больше Александра Аверьяновича не видел. В дальнейшем узнал, что он ушёл (или его уволили?) с поста директора Ленинградского отделения фирмы "Мелодия". Но он ведь педагог по вокалу. Вот этой своей основной деятельностью он и занимался.
38. Музыка в третий и четвёртый периоды
Возвращаемся к рассказу о музыкальных занятиях. Прежде всего, напомним, что с 1 по 26 января на педагогической практике были каникулы. Однако студентам было велено задавать ученикам задания. Так было и у меня. Теперь мы работали по украинским сборникам. Первым номером была мазурка из "Детского альбома" П.И. Чайковского. Произведение достаточно хорошо известное, гармоническое построение   в основном, одиночные ноты. Темп и ритм   мазурки, пьеса лёгкая для восприятия, но не для разучивания, особенно если были огрехи в переписке нот. Я попытался устранить их на слух (слышал её по радио в одной детской передаче) и не поверил своим ушам: во второй части я обнаружил нарушение ритма. Однако оказалось, что именно в таком виде это произведение и написано, но это стало ясно мне значительно позже, когда начались наши занятия.
Уже тогда говорили о том, что в библиотеке для слепых существует такая услуга, как переписка нот. Но тогда мы ещё не так активно общались с библиотекой. К тому же позже от Нины Фёдоровны я узнал, что происходит не столько переписка, сколько диктовка нот. А это уже тогда имело большие трудности   слух стал явно подводить, но мы ещё не осознали того, насколько это чревато неприятными последствиями. Мелодия, однако, особой симпатии не вызывала. Она казалась слишком суровой, что было особенно странно, если иметь в виду, что мы имеем дело с детской пьесой. Тем не менее, ученик не вправе обсуждать и критиковать учебный материал, когда вынужден по техническим причинам возвращаться к самому началу. Я, во всяком случае, стоял именно на такой позиции.
Примерно две недели я разучивал это произведение. Конечно, вскрылись кое-какие огрехи, которые были устранены уже в момент начала занятий. Сейчас же в течение двух недель я разучил вчерне это произведение.
Следующий номер   этюд Савина. Первая его часть была построена на форшлагах, гармоническое построение   одиночные ноты. Вторая часть   партия правой руки   тройные аккорды, партия левой руки   соло басов. Это произведение учил дольше. И тут уже появились проблемы у Николая. Дело в том, что у нас аккорды пишутся не так, как у зрячих. Зрячие имеют возможность непосредственно прочитать аккорды в самих нотах, то есть, "зрячий" нотный текст   это именно ноты, причём при записи аккорда каждая последующая нота пишется под предыдущей, то есть, на другой строке. Кстати говоря, такой способ написания используется при изучении гармонии, когда надо решать задачи. Однажды я видел ноты пьесы в сборнике "Педагогический репертуар баяниста", где производилась именно такая запись аккорда. Но вообще-то данный способ записи очень громоздкий, тут писать тяжело, а ещё тяжелее читать. Проще писать в виде интервалов, причём в одну строку, а не в столбик. Но при этом строить аккорд приходится самому, тогда как при последовательной записи каждая нота видна в отдельности. Но Николаю в этих наших тонкостях разобраться было нелегко, хотя я ему подсказывал, сам предлагал, как надо записать. Но, в конце концов, разобрались. Возможно, эту проблему решить было бы значительно легче, если бы сразу удалось всё это оговорить, тем не менее, всё было в порядке.
Далее мы занялись более сложными произведениями. Вспомнили про сонатину Ф. Кулау. Николай принёс аж три сонатины этого композитора. Но оказалось, что это не та, которую я начинал учить, да так и не закончил. Тогда он предложил прелюдию Корелли. Но тут мне вспомнилось, как оконфузился с ней наш ас Алёша Дроздов. А на следующем занятии он предложил мне сонатину Ф. Кулау до-мажор: очевидно, её и имела в виду Инесса Валентиновна. Как оказалось, она достаточно популярна (похоже, начало её второго раздела я слышал, пока ожидал прослушивания в консерватории). Но у Беньяминова её не было. Зато она была в сборнике "Педагогический репертуар баяниста", которым располагал я. Она состоит из двух разделов, всего 12 частей. Первый раздел   это как бы отдельное произведение. Гармоническое построение   одиночные ноты, двойные аккорды, размер 4/4. Возможно, я его слышал и раньше, может быть, даже и по радио в концертном исполнении (ведь иногда бывает так, что передают по радио музыкальное произведение, не называя его). Второй раздел написан в размере 3/8. Это рондо. Как известно, рондо   это особое музыкальное произведение, в котором одна часть (основная) повторяется, а остальные   эпизоды. А гармоническое построение   в основном, одиночные ноты, метрическое построение – восьмые, шестнадцатые, в конце произведения применена триоль. С этим произведением я работал охотно. Вновь испытал удовольствие от разучивания. Тем не менее, даже двух часов занятий в день я выдержать не мог. К тому же и работы было очень много.
Так мы с Николаем занимались до марта. А затем он задал мне следующее произведение   "Largo" Ф. Шопена. Оно небольшое по объёму, но сложное в техническом плане. Здесь гармоническое построение   двойные, тройные и четверные аккорды, двухголосия на весь такт и на часть такта, а партия левой руки построена на соло басов. И снова я получил удовольствие от разучивания.
В самом конце марта мы встретились с Инессой Валентиновной. Это было в какой-то мере отчётное занятие. И тут она на основании движений моих рук сделала вывод о том, что мне ещё рано браться за разучивание такого сложного произведения, как "Largo" Ф. Шопена. Следовало вернуться к ранее разученным произведениям и, в частности, более внимательно поработать с сонатиной Кулау. И вот, начиная со следующего занятия, мы стали больше внимания уделять технике исполнения музыкальных произведений. Какие-то изменения появились.
А в мае я разучил последнее произведение. Это пьеса Н. Крутицкого "Зимою". Пьеса полифоническая. Гармоническое построение   партия правой руки   двойные аккорды, партия левой руки   соло басов. И это было последним произведением. Состоялось отчётное занятие, результатов которого я так и не узнал. Тем не менее, я в какой-то мере был удовлетворён.
В конце мая состоялось итоговое занятие по всему первому году обучения. Каков его результат, я не знаю.
В последний раз папа ходил в училище без меня. Встретился с Инессой Валентиновной. Она сказала, что занятия нужно продолжать в таком же духе   с учётом этого и дано было задание. Были даны произведения из тех же украинских сборников. Это значит, что их нужно переписывать, но как это будет происходить, мы не знали. И негласно было принято решение: не буду я продолжать эту педпрактику, и займусь работой. А что будет на самом деле, об этом мы узнаем позже.
39. Из моей коллекции. Оперы: "Дон Жуан", "Волшебная флейта", "Тристан и Изольда", тетрология "Кольцо нибелунга" (оперы: "Золото Рейна", "Валькирия", "Зигфрид", "Гибель богов"), "Гугеноты", "Сказки Гофмана", "Фаворитка", "Лючия Ди Ламмермур", записи Шаляпина, Паваротти, Марии Карта, Джанни Раймонди, Лючии-Валентине Террани
Как видим, программа большая, и мы попытаемся о ней рассказать.
В конце января отмечалось 220-летие со дня рождения Вольфганга Амадея Моцарта. По этому случаю была организована выставка-продажа грампластинок. Среди них были оперы. Две из них появились в нашей коллекции.
"Дон Жуан"   это один из "вечных" сюжетов. Через всё средневековье прошла легенда о похождениях этого персонажа. Эта легенда вдохновила многих писателей, поэтов и композиторов на создание литературных и музыкальных произведений разных жанров. Среди авторов, писавших на эту тему, следует назвать Мольера, Байрона, Пушкина. Эта тема не утратила своего значения и в наши дни. И притом, трактовка образа главного героя радикально отличается от традиционного взгляда на него. Так в пьесе Алёшина "Тогда в Севилье" под именем Дона Жуана выступает… женщина, а сам герой точно вышел из двадцатого века. Мы же будем говорить об опере Моцарта, написанной в XVIII веке. Исполнителями оперы являются: Чезаре Сьеппи; Сюзанна Данко; Селена Юренач; Антон Дармота. Солисты, хор и венский филармонический оркестр, дирижёр   Вайфвель.

Конечно, наиболее сильным здесь был Чезаре Сьеппи. Это певец с мировым именем, был одним из наиболее выдающихся басов 40 60-х годов. И хотя партия Дона Жуана баритоновая, но Сьеппи доказал, что и она ему по плечу.
Антон Дармота   лирический тенор с элементами драматического, насколько можно судить. Вообще данный состав исполнителей показал, что все они уловили и претворили в жизнь замысел Моцарта как в смысле музыки, так и в смысле вокала.
"Волшебная флейта"   последняя опера Моцарта. Сюжет сказочный. Есть здесь специфические сказочные персонажи, например, Царица Ночи. В целом опера написана в виде зингшпиля, то есть, сочетания вокала и драматического (комического) действия, построенного на разговорных диалогах (в дальнейшем такой тип вокально-драматического действия перешёл в оперетту). Исполнителями оперы на наших пластинках являются: Фриц Вундерлих; Дитрих Фишер-Дискау; Хильдегарт Иллегре; Роберта Питерс; Мартти Талвела; Ротельн Швайгер; Мартин Вантинн; Манфред Рёрль; Франц Красс. Берлинский филармонический оркестр, дирижёр Карл Бём.
В данной записи принял участие ряд великих певцов. Среди них Фриц Вундерлих. Он начал выступать на оперной сцене сравнительно поздно, в возрасте 30 лет. Произошло это в 1950 году. Исполняет он самый различный репертуар: Моцарт, Шуберт, Бетховен, Чайковский, Берг, итальянский репертуар. В опере Моцарта "Волшебная флейта" он поёт партию Памино. В его трактовке это молодой человек (принц), в меру нежный, в меру мужественный. Иной персонаж изображает Дитрих Фишер-Дискау. Он поёт партию Папагено. Даже если вы не владеете немецким языком, то по характеру исполнения его знаменитой арии вы можете понять, что это хвастун. И ещё хотелось бы здесь отметить финского певца (бас) Мартти Талвела. Он поёт партию Оратора. Роль эпизодическая, но его голос и здесь хорошо запоминается. Талвела был одним из ведущих басов 60-70-х годов. В 1976 году приезжал на торжества, посвящённые 200-летию Большого театра Союза ССР. В юбилейном концерте он пел монолог Бориса из оперы Мусоргского "Борис Годунов". В этом же году была осуществлена полная запись оперы "Борис Годунов", в которой партию Бориса пел Талвела, самозванца   Николай Гедда, Рандоми   польский баритон Анджей Хеольский, хор и оркестр оперного театра в Лодзи (Польша). Об этой записи много говорилось (в том числе, и в передачах Малькова). Говорил об этом и Гурьев. Но услышать эту запись по радио довелось только в 1999 году. В 1977 году (как раз в то время, когда состоялся наш переезд в Москву) Талвела приезжал в СССР, пел в Большом театре в опере "Борис Годунов", а также дал концерт. Был организатором музыкального фестиваля в Финляндии, который по значимости сопоставим с Зальцбургским.
Имя Рихарда Вагнера стало известно мне ещё с детства. Но не его музыка, а его литературное творчество было первым, с чего и началось моё знакомство с его наследием. В 1964-1972 годах по радио передавали его новеллу "Паломничество к Бетховену". В действительности, эта встреча не состоялась (когда Бетховен умер, Вагнеру было только 13 лет). Но, видимо, воображение подсказало ему, что если бы они встретились, то Бетховен подсказал бы ему тот путь, по которому впоследствии развивалось всё его музыкальное творчество: надо писать музыкальную драму. Именно в этом заключается пафос его творчества. Все основные его произведения написаны в жанре оперы. Его называют великим оперным реформатором. В его операх много такого, чего нет в операх других композиторов. Велика роль оркестра. Оркестр не просто сопровождает исполнение, но является полноправным действующим лицом. Сами же оркестровые фрагменты представляют собой как бы самостоятельные симфонические произведения. Если говорить о музыкальном стиле, то можно сказать, что оперы Вагнера построены на лейтмотивах, темах.
Вокальная составляющая здесь тоже весьма своеобразна: поклонникам "Бельканто" здесь мало места: здесь чистый вокал, но весьма сдержанный. Одновременное совместное пение здесь не практикуется, каждый певец поёт отдельно. Весьма своеобразно здесь выглядят оперные арии. В операх позднего Вагнера вообще нет законченных сольных фрагментов. Вся опера имеет одну генеральную идею, которой подчинён весь остальной сюжет.
Большинство опер Вагнера написаны на основе германской и североевропейской, а отчасти и ирландской мифологии. К последним как раз относится его опера "Тристан и Изольда". Пересказывать сюжет полностью трудно. Одно можно сказать совершенно точно: с помощью специального волшебного напитка любовь соединяет двоих, казавшихся принадлежащими к двум враждебным лагерям. Рыцарь Тристан и ирландская принцесса Изольда соединяются силой большой любви. Но эта любовь трагична: возлюбленные гибнут. И соединяет их навечно любовный напиток. И эту любовь не может остановить даже смерть. Они гибнут, но гибнут со словами любви. Исполнителями оперы являются: Кирстон Плакстад; Людвиг Зюдхаус; Бланш Тебон; Дитрих Фишер-Дискау; Йозеф Грейнвел. Хор и оркестр театра "Ковент-гарден" (Лондон), дирижёр Вильгельм Фуртвенглер. Запись 1954 года.
В этой записи приняли участие выдающиеся певцы. Кирстон Плакстад   норвежская певица, первоначально была ведущей исполнительницей в операх Верди. А в дальнейшем снискала себе славу как вагнеровская певица. Она была основателем оперного театра в Кристиании (Осло). В её исполнении мы слышим чистый вокал. Каких-либо драматических пируэтов мы здесь не слышим. И, тем не менее, мы ей верим, потому что её голос здесь охватывает всё.
В то же время, трудно поверить, что исполнитель роли Тристана   тенор. Но в голосе Людвига Зюдхауса прослеживаются баритоновые интонации. Его Тристан   воплощённое мужество, в то же время, он влюблён. Но по мере развития сюжета его интонации становятся в большей степени нежными, спокойными.
Главным сочинением Вагнера является тетрология "Кольцо Нибелунга". Тетралогия   это значит четыре оперы. Первая из них "Золото Рейна". Она является как бы прологом. Основные события разворачиваются в последующих трёх операх. Здесь же Альберих похищает у дочерей Рейна золото и делает из него кольцо. Это кольцо даёт ему власть над людьми. Но одновременно оно является источником зла.
Мы записали всё это гигантское произведение в исполнении солистов, хора "Deutsche Opera" и оркестра западноберлинской филармонии под управлением Герберта Фон Караяна. Исполнителями оперы "Золото Рейна" являются: Дитрих Фишер-Дискау; Карл Ридгбербуш; Золтан Келеман; Мартти Талвела; Эрвин Вольфарг; Джозефина Визи; Эдда Модер; Симона Мангфельддорф; Оралеа Домингуэс. Оркестр западноберлинской филармонии, дирижёр Герберт Фон Караян.
Здесь трудно выделить кого-то одного. И оркестр, и солисты составляют единый ансамбль. Однако только в этой опере выступал Дитрих Фишер-Дискау. В дальнейшем партию верховного бога Вотана пел другой исполнитель.
"Валькирия"   это повествование о том, как Фрика (богиня судьбы) предсказала, что Вотан окажет помощь Зигмунду и Зиглинде, потомком которых станет Зигфрид. Но Вотан не стал этого делать. Брунгильда, любимая дочь Вотана, вопреки повелению отца, приютила их. Вотан собирается наказать её. В опере немало по-настоящему интересных фрагментов, которые исполняются как отдельные симфонические произведения, например, "Полёт Валькирий".
Исполнителями оперы являются: Томас Стюарт; Джон Виккерс; Гундула Яновиц; Цветка Алли; Даница Мастилович; Карлотта Ордасси; Мартина Арройо. Оркестр Западноберлинской филармонии, дирижёр Герберт Фон Караян.
Прежде всего, здесь особенно заметен американский тенор Джон Виккерс (большая часть его записей произведена совместно с Караяном, а потому его называют "карояновским тенором"). Его голос очень близок к итальянской манере исполнения, но и здесь, в партии Зигмунда в опере "Валькирия" его голос находится вполне на своём месте. То же самое можно сказать и о других исполнителях.
"Зигфрид"   это третья часть цикла. Это продолжение повествования. Наибольший интерес здесь представляет ария ковки меча (характерный звук, который появляется при ковке меча, мы слышим уже в записи Ершова).
В данной записи исполнителями оперы являются: Джесс Томас; Томас Стюарт; Карл Ридбергбуш; Мартти Тальвела; Катарина Зайер; Хельга Вернер. Оркестр западноберлинской филармонии, дирижёр Герберт Фон Караян.
Несомненно, героем здесь был исполнитель партии Зигфрида Джесс Томас. Весь его талант проявился в сцене ковки меча.
Наконец, последняя часть. Она начинается с краткой истории предыдущих частей. Здесь появляются некоторые прежние и новые герои. Они сообщают главную весть. Происходит осознание того зла, которое натворило кольцо, созданное Альберихом из золота, похищенного им у дочерей Рейна. Оно привело не только к гибели людей, но и к гибели богов. Идеологи фашизма интерпретируют это таким образом, что все боги, кроме верховного германского бога Вотана гибнут. Но более правдоподобная интерпретация: боги гибнут, остаётся человек. И только тогда, когда похищенное золото вернётся к дочерям Рейна, мир восстановится.
Если говорить обо всей тетралогии, то следует заметить, что отношение к ней было неоднозначным. Были причины для недовольства. Слишком уж необычным было само произведение   четыре оперы составляют цикл, фактически на одну тему   что сделало кольцо нибелунга, созданное из золота Рейна. Поражала необычайная продолжительность. Только опера "Золото Рейна" укладывалась в рамки привычного оперного спектакля: она продолжалась 2 час. 30 мин. Именно по этой причине она была поставлена на сцене Большого театра Союза ССР (в той постановке партию Фреи пела Ирина Архипова). В моё время это была единственная опера Вагнера, которую ставили в Советском Союзе (ранее ставили оперу "Лоэнгрин", но её я услышал позже). "Валькирия"   4 час. 30 мин. "Зигфрид"   4 час. "Гибель богов"   5 час. 30 мин. Говорят, что Гитлер любил музыку Вагнера. Но мне кажется, что любил он не музыку (ведь не всякий профессионал с симпатией отнесётся к такой сложной для восприятия музыке). Ему импонировали идеологемы, точнее, идея о сверхчеловеке Фридриха Ницше, которую разделял в какой-то мере и Вагнер.
Исполнителями оперы "Гибель богов" являются: Джес Томас; Гундула Яновиц; Эрвин Вольфарг; Карл Ридбергбуш. Хор "Deуtсche Oper", оркестр Западно-Берлинской филармонии, дирижёр Герберт Фон Караян.
Как и в предыдущей опере, здесь главным героем-исполнителем был Джес Томас. Здесь, однако, как я уже говорил, первостепенное значение имеет вокал. Однако в данном случае это выглядит совершенно естественно. В самом деле, музыка в большей степени имеет камерный характер (при том, что сюжеты вполне оперные), а потому вокал здесь превалирует над актёрской игрой.
После того как вся тетралогия была прослушана, а в нашем случае и записана на магнитофон, диктор Фёдорова, ветеран Ленинградского радио, ведшая последние оперы, предложила, чтобы в будущем такие оперы передавать по действиям, то есть, по одному действию за вечер. Я слышал, что таким образом передавали оперу Вагнера "Нюрнбергские майстерзингеры". Сожалею, что не послушал её. Ранее слушал фрагменты из неё в исполнении солистов, хора и оркестра дрезденской "Штадтс-капеллы" с участием Тео Адама и Петера Шраера. В ней больше красивых мелодий и в большей степени привычного вокала. Но, как говорится, чего не удалось, того не удалось.
Возвращаемся в лоно романской оперы. Джакомо Мейербер был и французским, и итальянским композитором. Его опера "Гугеноты" написана по роману Проспера Мериме "Хроника времён Карла девятого". Это произведение повествует о времени гражданских войн во Франции между католиками и протестантами (гугенотами). Королева Маргарита вышла замуж за Генриха Наваррского, предводителя гугенотов. Но мира не наступило. Гражданская война вспыхнула с новой силой. На этом фоне и разворачиваются события в опере "Гугеноты". В центре любовь молодого гугенота Рауля и Валентины, дочери графа Де Сандри, предводителя католиков. Но, как и следовало ожидать, эта любовь была трагической. Музыка очень красива. В опере немало чарующих номеров. Первым из них была "Пиф-паф-ария" (ария Марселя из первого акта), знаменитая ария Рауля, каватина пажа, балетные сцены.
Исполнителями оперы в данной записи являются: Джоан Сазерленд; Анастасис Гредио; Мартина Арройо; Николай Гузулев; Доменик Косса; Джюдит Пуранжо. Амброзианский оперный хор, оркестр "Новая филармония" (Лондон), дирижёр Ричард Боннидж.
Особенно запоминающимися были Джоан Сазерленд и Анастасиас Гредиот. У них очень яркие голоса. Не менее ярко выглядят здесь и исполнители басовых и баритональных партий. И это говорит о том, что у героев достаточно высокий потенциал.
Жак Оффенбах более известен как автор оперетт. Его косвенно упоминает Лев Рубинштейн в своей книге "Музыка моего сердца", где он рассказывал предысторию появления оперы Жоржа Бизе "Кармен". Когда дирекция парижской комической оперы указала ему на неприемлемость этого сюжета, он будто бы сказал: "Позовите Жака Оффенбаха, он сумеет развеселить даже похоронную процессию". Возможно, какая-то правда в этих словах есть.
Опера Оффенбаха "Сказки Гофмана" стоит как бы особняком. Конечно, есть здесь комические эпизоды (например, герой влюбляется в куклу), но немало и таких, которые могли бы рассматриваться как близкие к трагическим. Мы можем, однако, констатировать, что пересказать содержание этой оперы довольно сложно. Можно сказать, что основное её содержание составляет новелла Гофмана "Песочный человек". А ещё можно сказать, что в центре внимания фигура самого Гофмана. Он сам попадает в ситуации, описанные в его новеллах, и далеко не всегда легко выходит из трудных ситуаций.
Исполнителями оперы являются: Николай Гедда; Джоанни Де Анджела; Джорж Лондон; Мишель Панишаль; Элизабет Шварцкопф; Виктория Де Лос-Анджелес; Эрнст Бланк; Николай Гезулев; Жан-Пьер Лапас. Хор и оркестр общества "Концерты консерватории" (Париж), дирижёр Андре Клуитенс.
Несомненно, главным героем этого исполнения оперы был Николай Гедда. В его трактовке чувствуются свежесть, молодость, то есть, те качества, которые присущи его герою. Другие исполнители тоже показали великое мастерство.
Опера Верди "Эрнани" написана по драме Виктора Гюго. Герои оперы, Эрнани и Эльвира могли бы соединиться. Как будто, к этому всё и ведет. Но ему напоминают, что у него есть долг: он должен погибнуть в борьбе за свободу. Так трагически эта опера и заканчивается.
Исполнителями оперы являются: Монсеррат Кабалье; Бруно Фрелези; Питер Глоссот; Борис Христов. Хор и оркестр Римского радио, дирижёр – Джан Андреа Галадзени.
Участие двух выдающихся певцов современности, Монсеррат Кабалье и Бориса Христова было подлинным украшением данной записи. Трудно здесь сказать, кто был лучше: все создали хороший монолитный ансамбль. Участие в нём молодого талантливого тенора Бруно Фрелези позволяет рассматривать это исполнение как соединение старой и новой школы. В дальнейшем мы рассмотрим ещё одну запись этой оперы.
Оперу Доницетти "Фаворитка" я слышал как раз накануне отъезда в Москву. А в Москве отец купил её мне. Это повествование о греховной любви монаха Фернандо и Элеоноры, фаворитки короля Альфонсо XI. К сожалению, для них обоих эта любовь закончилась трагически.
Исполнителями оперы являются: Этторе Бастианини; Джульетта Симионато; Джанни Поджи; Бичи Маньяни; Пьеро Де Пальма. Хор и оркестр под управлением Альберто Эреде. Пластинка из коллекции Михаила Андреевича Маркова.
Исполнение очень впечатляющее. Особенно велика здесь роль исполнителя партии Фернандо, тенора Джанни Поджи. Его сольные номера, особенно ария из четвёртого акта и финал никого не могут оставить равнодушным.
Великолепен здесь также исполнитель партии короля Альфонсо, Этторе Бастианини. Эта роль является одной из наиболее значимых в его репертуаре. Джульетта Симионато   меццо-сопрано. Но в этой опере мы слышим нежность, молодость, красоту.
В тот же день папа подарил мне оперу Доницетти "Лючия Ди Ламмермур". Эта опера написана по роману Вальтера Скотта "Ламмермурская невеста" (хорошо бы его почитать). Это история несчастной любви Лючии и Эдгара, сына владельца замка. Вокруг них складывается цепь злоключений. Брат Лючии, Генри Аштон в угоду своим политическим интересам вынуждает сестру выйти замуж за нелюбимого человека. Но она любит Эдгара. В припадке безумия она убивает своего новоявленного мужа, а затем гибнет сама. Эдгар, на глазах которого произошли все эти события, покончил с собой со словами любви к Лючии. В опере много прекрасных мелодий. Она является одной из наиболее популярных опер Доницетти.
Исполнителями оперы являются: Пьеро Капучилли; Маргарита Гульельми; Ловиано Лаббо; Сильвано Паджилукка. Чешский оперный хор, оркестр чешской филармонии, Дирижёр Йозеф Веселка. Запись 1968 года, пластинка фирмы "Супрафон" (ЧССР).
То обстоятельство, что фактически итальянское исполнение в условиях социалистической страны   представляет особую ценность. И это очень хорошо. Участие итальянских певцов здесь способствовало успеху данной записи. Это относится и к Пьеро Капучилли, и к Маргарите Гульельми, и к Фловиано Лаббо и ко всем остальным.
В начале 1976 года мы сделали запись передачи Малькова по альбому "Fedor Schaljapin, bas des jaхrhunдerts". Но если летом 1975 года мы записывали часть его оперных фрагментов, то сейчас это были, в основном, камерные произведения.
В феврале 1976 года мы записали с радио программу из записей Лучано Паваротти. В ней прозвучали арии из опер Верди и Доницетти.
Затем мы записали сборную программу, в которой прозвучало выступление трёх певцов, относящихся к разным жанрам. Мария Карта выходит за пределы оперного жанра. Она поёт старинные народные песни, которые совсем не похожи на привычные итальянские песни. Да и голос напоминает, скорее, цыганскую, нежели итальянскую манеру исполнения.
Джанни Раймонди   это оперный певец, тенор. В данной программе он исполнил арии из опер Верди и Пуччини.
Лючия-Валентине Феррани   вероятно, восходящая звезда. У неё, вероятно, колоратурное контральто. Её Анжелика ("Золушка" Россини) создала настоящий фурор в Большом театре во время гастролей труппы театра "La Scala" в 1974 году.
Сейчас были представлены следующие произведения:
Мария Карта: "Приветственная песня"" XIII века; "Песня эмигрантов" " XV века; "Песня восставших крестьян" XVI века.
Джанни Раймонди: Верди. Ария Макдуфа, "Макбет"; Пуччини. Ария Рудольфа, "Богема".
Лючия-Валентине Феррани: Россини. Каватина Розины, "Севильский цирюльник".
(Продолжение следует).