Одарённые ташкентцы первая часть

Одарённые ташкентцы (первая часть)

Свое новое повествование «Одарённые ташкентцы» я начал писать совершенно спонтанно, и на это имелись определенные причины. Дело в том, что ранее я опубликовал в Интернете повествование о моем друге детства и юности Мише (Михаиле Николаевиче) Федорове, вместе с которым мы учились в (превосходной!) ташкентской средней школе №50 и, естественно, этот очерк я завершил иллюстрацией — фотографией конца 50-х годов, которую постарался снабдить соответствующим пояснением о том, что на ней вместе со мной изображены мои школьные друзья Саша Пятаев и Миша Федоров, Увы, по непонятной для меня причине, это повествование и фотография оказались опубликованными без пояснения к вышеуказанному снимку. Читатели тут же задали вопросы относительно того, кто изображен на этой фотографии? При этом самым значимым для меня фактом стало то, что первым этот вопрос задал известный журналист и общественный деятель нашей Республики Евгений Семёнович Скляревский, руководитель Интернет-сайта «Письма о Ташкенте». Но еще более удивительным для меня было то обстоятельство, что на этот вопрос молниеносно (до меня!) ответил общепризнанный аксакал (мудрый старейшина) журналистики Узбекистана Рахимжон Ахмедович Султанов, чрезвычайно уважаемый в нашей Республике человек, который двадцать лет прожил в Москве, работая в ней в должности собственного корреспондента Узбекского телевидения и радиовещания, после чего, вернувшись в Ташкент, еще двадцать лет поработал собственным корреспондентом на московскую радиокомпанию «Голос России». Да и его ответ был для меня совершенно сногсшибательным: «Одарённые ташкентцы». После этого я пришел к выводу, что должен присоединиться к этому диалогу корифеев журналистики Узбекистана, написав повествование о тех одарённых ташкентцах, дружбой с которыми меня в течение всей моей жизни удостаивали Высшие Силы (Судьба, Провидение), дружбой, оказавшей на меня невероятно сильное позитивное воздействие.

Думаю, что мне обязательно следует сказать о том, что знакомство с одарёнными сверстниками у меня началось еще в годы Великой Отечественной войны, когда наша семья получила служебное жилье (небольшую комнату с микроскопическим тамбуром) в большом коммунальном дворе ташкентского дома №12 по улице Жуковского. В этом доме проживала семья, в составе которой был Рубик Таняев (по паспорту Геннадий Сергеевич Таняев), с которым мы очень подружились. Он был младше меня на год, а в детстве даже такая небольшая разница в возрасте имела значение. Будучи чрезвычайно толковым (одарённым!) парнишкой, он старался повторять мои позитивные действия: через год пошел учиться в ту же школу, в которую поступил я, после ее окончания успешно сдал вступительные экзамены на ту же специальность, того же факультета, того же ВУЗа, где уже год учился я, окончил этот институт и, в конечном итоге, стал чрезвычайно уважаемым начальником Пуско-наладочного управления Министерства специальных монтажных и строительных работ УзССР   

А теперь возвращаюсь к тому моменту, когда первого сентября 1945 года мои родители повели меня учиться в школу №50. В составе нашего первого «А» класса, как оказалось впоследствии, было немало очень способных учеников, о чем говорит хотя бы тот факт, что десять лет спустя медали за успешное окончание школы получили 12 человек. Но подлинной звездой нашего класса был Валерий Саруханов, сын очень интеллигентных родителей — Арменака Христофоровича, начальника отдела пассажирских перевозок Управления железной дороги, и Елены Григорьевны, главного инженера проектов проектного института «Узгипросельстрой». Я подробно пишу об этом по той причине, что свято уверен в абсолютном воздействии генетического фактора на способности и судьбы людей (еще Александр Сергеевич Пушкин очень точно подтвердил сей факт фразой «Яблоко от яблони недалеко падает» в своей пьесе «Борис Годунов»).

Будучи чрезвычайно одарённым человеком, окончив нашу школу с золотой медалью, Валера одновременно окончил музыкальную школу-десятилетку имени Успенского при Ташгосконсерватории по классу скрипки. Он превосходно играл на этом инструменте, так же замечательно играл на фортепиано и завораживающе пел. В дополнение к уже перечисленным мной талантам, нужно обязательно сказать о том, что он был превосходным художником и не менее интересным рассказчиком и собеседником, так как обладал разносторонними знаниями. После окончания школы он уехал в Ленинград, где поступил в Кораблестроительный институт. После окончания института работал по специальности, но очень недолго: тяга к искусству взяла верх. И вот тут он проявил себя на 100%. Окончил Мухинское училище, получив диплом художника, затем - Театральный институт, получив диплом режиссера, при этом работал, работал и работал. Как художник, поэт, писатель, драматург, режиссер-постановщик театральных и телевизионных спектаклей, философ, автор книг и статей по различным проблемам творчества, иллюстратор книг, выходивших в ленинградских издательствах; стал членом Союза журналистов и профессором ВУЗ'а, главным режиссером телерадиокомпании "Санкт-Петербург"  Был создателем Студенческого экспериментального театра, затем - Театра песни "Гренада", с которыми объездил весь Союз, а также некоторые зарубежные страны. Я был в очень дружеских с ним отношениях, чем горжусь до сих пор.

В этом классе вместе со мной учился очень толковый человек — Саша Пятаев, с которым мы просидели за одной партой все десять лет нашей школьной учебы, причем оба окончили школу с серебряными медалями. Он очень увлекался фотографией, достиг в этом деле чрезвычайно впечатляющих результатов, заразил данным хобби и меня, но я не сумел достичь в нем тех сияющих вершин, которые оказались ему по плечу. После окончания школы он поступил на Мехфак САзПИ, после окончания которого преподавал на нем и в Самолетостроительном институте, защитил диссертацию, став кандидатом технических наук. Стажировался год в Праге, овладев там чешским языком, Работал по контракту в Алжире, где освоил французский язык. В общем, Саша, вне всякого сомнения, является одарённым человеком.

Еще одним чрезвычайно достоверным подтверждением того, что «Яблоко от яблони недалеко падает», может служить жизнь еще одного моего одноклассника и близкого друга —  Коли Русанова - Николая Федоровича Русанова, доктора биологических наук, старшего научного сотрудника Ботанического сада Академии наук Республики Узбекистан, невероятно одарённого человека. По этой причине я постараюсь более или менее подробно рассказать о его замечательных родителях. Многие из предков его отца Федора Николаевича Русанова были священнослужителями Русской православной церкви, причем в табеле о рангах ее иерархической структуры все они занимали далеко не последние места. Сам Федор Николаевич посвятил свою жизнь ботанике, став знаменитым ученым, основателем Ботанического сада Академии наук Узбекской ССР (теперь этот сад носит его имя), доктором биологических наук, профессором, академиком Академии наук УзССР, Заслуженным деятелем науки, кавалером многочисленных орденов. Он был чрезвычайно уважаемым человеком в Республике.

Мамой Коли Русанова была Зинаида Петровна Бочанцева, не менее известная в научных кругах, чем Федор Николаевич. Она тоже была ботаником, доктором биологических наук, профессором САГУ (Среднеазиатского государственного университета в Ташкенте), заведующей цитолого-эмбриологическим отделом Ботанического сада Академии наук УзССР, награжденной рядом орденов СССР. Всю свою жизнь она посвятила изучению среднеазиатских тюльпанов и выведению их новых сортов. Так что Николай Федорович Русанов, действительно, был достойным сыном своих знаменитых родителей.

Но одарённые ребята учились и в других классах нашей школы №50. Однажды, в начале пятидесятых годов, ко мне подошел и протянул руку для знакомства паренек, учившийся в нашей школе на класс старше меня. Это был Миша Федоров. У нас сразу же возникли очень теплые приятельские отношения, продлившиеся затем на десятилетия. Я узнал о том, что его папа погиб на фронте во время Великой Отечественной войны, поэтому маме досталась очень тяжелая ноша. Она работала машинисткой в УзТАГе (Телеграфном агентстве УзССР), получала чрезвычайно мизерную зарплату. Жили они вдвоем в малюсенькой комнатке в коммунальной квартире на улице Лермонтова, рядом с Алайским базаром. После того, как Миша поступил учиться в САГУ (Среднеазиатский государственный университет) на кафедру археологии исторического факультета, их жизнь стала налаживаться.

Неоднократные поездки в город Самарканд с целью участия в археологических раскопках на городище Афрасиаб под руководством своих учителей, супругов-академиков Галины Анатольевны Пугаченковой и Михаила Евгеньевича Массона, принесли свои плоды. Его способности и немалое рвение были замечены, и он стал любимым учеником у этих замечательных людей. Мало того, в студенческие годы он сумел самостоятельно овладеть фарси и английским языком, а впоследствии довел эти знания до совершенства. Когда Миша в 1959-м году окончил САГУ, то по распределению получил направление на работу в Институт археологии Академии наук УзССР. В 1968-м году он защитил кандидатскую диссертацию.

В 1970-м году его пригласили на должность старшего преподавателя кафедры археологии и этнографии Киргизского государственного университета в городе Фрунзе, где Миша сумел развернуться на полную мощность. Стал доцентом, затем - профессором, заведующим кафедрой и, наконец, доктором исторических наук. Читал лекции по восточной нумизматике, археологии и средневековой истории Средней Азии. Ездил в зарубежные страны по приглашению университетов, где читал аналогичные лекции на английском языке.

Еще в молодости он начал писать художественные произведения на исторические темы. Его писательские способности и возможности высоко оценил известный писатель Сергей Петрович Бородин, написавший много исторических романов, в том числе знаменитую эпопею "Звезды над Самаркандом". Один из написанных Мишей романов, а именно "Гулямы", был издан в виде двухтомника в Польше на польском языке . Так что его тоже можно смело назвать одарённым ташкентцем.

В той же школе №50 жизнь свела меня еще с одним очень интересным учеником, который тоже учился на класс старше меня. Это был Саша Фирер. Мы с ним крепко подружились, причем, как оказалось, на всю жизнь. Он потом окончил физико-математический факультет САГУ, после чего уехал в Москву, где поступил в аспирантуру МИНХиГП (Московского института нефти и газа имени И.М.Губкина), защитил кандидатскую диссертацию, много лет работал в нефтегазовой сфере, опубликовав более 200 научных работ, в связи с чем ему тоже можно присвоить звание одарённого ташкентца. Умнейший человек, великолепно понимавший юмор, обожавший остроумные анекдоты и шутки, сам любивший пошутить, Саша имел прекрасную генетическую наследственность: его отец Семен Лазаревич Фирер был самым известным в Ташкенте специалистом по костному туберкулезу. Все годы Великой Отечественной войны, с самого начала и до победного ее завершения, он провел на фронте, работая хирургом в полевых госпиталях, где осуществил бесчисленное количество сложнейших операций, в результате чего спас множество молодых человеческих жизней. Мы с Сашей все советские годы очень часто встречались, причем как в Москве, куда я нередко выезжал в командировки, так и в Ташкенте, поскольку он прилетал в родной город для того, чтобы навестить живших в нем родителей и сестру.

А сейчас попробую рассказать еще об одном моем друге, которого, по-моему, тоже можно с уверенностью отнести к категории одарённых ташкентцев. В 1955 году я поступил учиться на Энергофак САзПИ (Среднеазиатского политехнического института в Ташкенте) по специальности "Электрификация промышленных предприятий и установок". Первого сентября начались занятия, после чего члены нашей группы 35-55-О получили возможность знакомиться друг с другом. Почти сразу я обратил внимание на студента Виталия Ачильбекова, который приносил в институт книги на французском языке, изданные в СССР, и читал их в перерывах между лекциями. Я еще со школы тоже увлекался изучением иностранного языка, но в моем случае это был тогда английский язык. Подойдя к нему, я завел разговор на данную тему. К моему удовольствию, Виталий охотно поддержал разговор. Это послужило началом нашего дальнейшего общения, которое со временем перешло в приятельские отношения. 

Как оказалось, он окончил с золотой медалью 98-ю школу, находившуюся на улице Тараса Шевченко, рядом с Химфаком САГУ, поступил учиться в ТашМИ (Ташкентский медицинский институт), проучился там полгода и, попав впервые в анатомичку, понял, что ошибся с выбором ВУЗа. На следующий год, одновременно со мной, поступил на Энергофак. Он побывал у меня дома, я - у него, где познакомился с его родителями. Мама была очень интеллигентной домохозяйкой, а папа, Истам Ачильбеков, будучи офицером, воевал на фронтах Великой Отечественной войны, имел боевые награды, а после войны работал на высоких партийных и правительственных должностях.

В конце сентября состоялся первый в нашей студенческой жизни выезд в колхоз на сбор урожая хлопка. В процессе этой хлопкоуборочной кампании, я и Виталий превратились в друзей типа "не разлей вода", все радости и печали делили пополам. После окончания Энергофака в 1960 году, я попал по распределению в электротехнический отдел ташкентского проектного института "Узгипрошахт", спустя некоторое время переименованного в "Узгипротяжпром". 

Конец первой части (окончание во второй части)

Борис Пономарев