Байки из города

Основано на реальных историях.
Хотите верьте – хотите нет.

   Конец лета вовсе не омрачал мою жизнь, ведь впереди маячили интересные перспективы проживания в другом городе. Всего через два месяца мне стукнет восемнадцать, а это значит, что многое из того, что было нельзя, станет доступным. Главным из всего перечня были, конечно, долгожданные водительские права. Закрываю глаза и прямо представляю себя за рулём папиного старенького “немца”. Чувствую руками прохладную кожаную оплётку, стопами ощущаю плавность хода педалей, почти ничего не слышу с той стороны стёкол из-за прекрасной шумоизоляции…
– Коля! Ну, где ты опять витаешь? Я тебя уже в третий раз зову, – голос моего дедушки буквально вырвал меня из мягкого водительского сидения.
– Да здесь я. Так, задумался немного о своём. Ты что-то хотел? – вытащив наушники, я вопросительно посмотрел на своего предка.
– Хотел. Хотел поговорить со своим внучком. Мы может быть с тобой в последний раз видимся, можешь ты мне хоть немного времени посвятить?
   Здесь я должен взять небольшую паузу в своём повествовании и рассказать вам немного о моём деде. Могучее и сильное имя Никифор идеально подходило к его длинной бороде и вычурным усам, почти ровная спина выдавала в нём отставного офицера, а мозолистые ладони многое говорили об его увлечении кузнецким делом и рыбалкой. Находясь на заслуженной пенсии уже пару десятков лет, он, не покладая рук, ухаживал за небольшим придомовым огородом и садом, доставшимся ему в наследство от бабушки. Его серо-голубые глаза до сих пор светились живым огнём, особенно когда он что-то с интересом излагал.
– Да, конечно. Извини, я в последнее время сам не свой. Настроение какое-то криповое.
– Коля, ну вот что за слово новое опять выдумал? Вроде бы и рот раскрываешь, и говоришь по-русски, а не понимаю тебя иногда, – дедушка стоял в дверном проёме в комнате, в которой я иногда оставался у него в гостях.
– Странное настроение. Сильно волнуюсь и переживаю за своё туманное будущее.
– Ну вот, совсем другое дело. Пойдём на кухню, я уже самовар поставил, чаю с баранками попьём, – мой дед широко улыбнулся и подмигнул мне.
  В какой-то степени я был невероятно счастливым человеком, ведь у меня была полноценная семья, а родители прислушивались к моим желаниям. Буквально через месяц я поеду на учёбу в университет славного города Санкт-Петербурга, буду учиться на факультете, который выбрал сам. Всего несколько недель и железнокрылая птица отвезёт меня на встречу мечте. Однако, до этого ещё нужно дожить, а пока я на пару дней застрял в компании родственника, который, как он сам выражается, во мне души не чает. Мой дедушка был в почтенном и сентиментальном возрасте, но всякий раз при встрече обнимал так крепко, что рёбра трещали.
– Дед, а латте или эспрессо ты умеешь делать? – на кухне было чисто и просторно, а на столе уже стояли две дымящиеся чашки на блюдцах.
– Чепуху эту будешь в своей столице пить, а у меня тут натуральный алтайский сбор. Своими руками каждую травинку собирал, чтобы тебя, балбеса такого, вкусным отваром напоить, – Никифор сел за стул напротив меня и тихонько похихикал себе в кулак.
– Так я же не в столицу еду, а в Питер. Ты чего, уже начинаешь всё забывать?
   Мы с дедом хлебом не корми как любим друг друга подкалывать при любом удобном случае. В свои годы он сохранил полную ясность ума и прекрасную память, что мне периодически демонстрировал.
– Всё я помню прекрасно. Выпорхнет скоро мой орлик из родного гнезда. Есть что-то в этом и грустное, и радостное одновременно, – дед подлил себе ещё немного кипяточку из позолоченного самовара.
– А чего тут грустного? Там жизнь, там столько приключений ждёт. Я же за семнадцать лет вообще мало что видел, кроме нашего городка. Тут родился, но не значит же, что тут и умереть должен? – я выбрал несколько конфет повкусней из стоящей рядом стеклянной вазы.
– Тююю… А чем тебе наш городок не угодил? Неужели жизнь тут такая скучная и однобокая?
– Скажешь, что это не так? Все дни как один похожи, кругом серость и мгла, люди с такими вечно грустными и уставшими лицами, – я изобразил печальную гримасу, показывая, какими мне представляются местные жители.
– Давай так! Я тебе несколько историй расскажу, которые в нашем городе случились, а ты потом и рассудишь, так ли тут жизнь скучна. Обещаю ничего не выдумывать, но немного приукрашивать в нужных местах, – дед мне снова подмигнул, предлагая неожиданное пари.
– Если хоть раз удивишь, то на зимних каникулах к тебе приеду на недельку, а не к родителям. Договорились?
– По рукам! Сушку лучше возьми, от конфет скоро зубов не останется.
– Ты прав, зубы сейчас стоят целое состояние.
– Вот о целом состоянии и будет моя первая история. Ещё чайку?
   Я пододвинул к нему чашку и приготовился слушать своего неугомонного и общительного предка. Если у него и были слабости в жизни, то страсть к чужому вниманию определённо была одной из них. Возможно, мой дедушка когда-то грезил об актёрской карьере или всегда мечтал выступать на публике, однако, свои истории рассказывал только самым близким слушателям.
– Жили-были в нашем городке две сестры. Так уж вышло, что в наследство от родителей им досталась одна большая квартира на двоих. Одна из сестёр, как водится, была успешней и богаче другой. Она постоянно покупала себе драгоценности и дорогие украшения, складывая их в большую резную шкатулочку, – Никифор начал свою первую байку, не тянув время и не томив меня в ожидании.
– Жили они каждая в своей комнате, старались не мешать и не солить друг другу. Пока, в один из самых обычных дней, старшая сестра не стала замечать, что брошки да серёжки её пропадать начали. То со стола исчезнут, то с полок, и только в шкатулке оставались нетронутыми. Вывела тогда она младшую на разговор, мол, зачем мои вещи трогаешь? – дедушка смотрел на меня, словно изучал мою реакцию на свой рассказ.
– Мне тоже не очень нравится, когда моё берут без разрешения.
– А та ей и отвечает, что я не брала никогда и ничего твоего. В общем разругались сестрички в пух и прах из-за золотишка, как старые пираты. Даже разговаривать со временем перестали, настолько обиду друг на друга затаили. Прошло несколько лет и задумала старшая сестра ремонт в квартире устроить, полы деревянные поменять, да стены в порядок привести. Записку второй написала, бригаду вызвала и занялась нужными приготовлениями, – дед отпил горячего чаю и продолжил.
– Наёмные ребятки пришли и решили с полов начать, поснимали старые и прогнившие доски, чтобы самое пыльное сразу вынести. Позвали хозяйку дома и показали свою находку – под перекрытием лежали все пропавшие украшения, аккуратно уложенные в одну кучку. Всё, из-за чего ругались и ссорились двое самых близких людей, находилось в целости и сохранности.
– Интересно… А как оно туда попало? – я улыбнулся, услышав про такой исход конфликта.
– У старшей сестры, помимо увлечения собирательством золотых изделий, была ещё и домашняя крыса, большая такая, белая и декоративная. Так вот эта самая питомица потихоньку всё добро и прятала на чёрный день, – дед засмеялся, от чего и мне захотелось его поддержать.
– Прикольно! Никакой мистики, всему нашлось логическое объяснение. 
– Не знаю, помнишь ли ты как Светлана долгое время ходила за нашей бабушкой, когда совсем ещё маленькая была, и серёжки у неё просила поносить.
   Света была моей старшей сестрой, которая давно уже отпочковалась от семьи и устроила свою собственную ветку на нашем генеалогическом древе. Уехала во Владивосток вслед за своим избранником, потому мы и не виделись уже несколько лет.
– Ну да, она вечно канючила и просила ей уши проколоть ещё с семи лет.
– Так вот, Маргарита ей и сказала однажды, что серёжки эти по наследству достанутся только после смерти. Светка, маленькая проказница, так и ходила потом неделю и спрашивала, баба, а ты когда умрёшь? – дед тихо хихикнул, однако, в его мудрых глазах я увидел и толику грусти об рано ушедшей супруге.
   Есть у нас такой защитный механизм, встроенный в самую глубокую подкорку. Превращать самое грустное и трепетное во что-то лёгкое и поверхностное, пытаться посмеяться даже там, где плакать хочется навзрыд.
– Кстати про мистику. А что-то такое можешь рассказать? Чтобы нервишки пощекотать и новым друзьям питерским можно было передать? – я попытался отвлечь дедушку от мрачных мыслей и переключить его внимание на другую тему.
– Слышал что-нибудь про странный двор без животных?
– Нет, только сейчас, впервые от тебя, – я был заинтригован и ждал продолжения.
– Есть у нас такой дворик, прямо на центральной улице Ленина, там ещё раньше магазин “Берёзка” был. Жители местные замечать стали, что животные в нём стали пропадать, и домашние, и бродячие. Представь себе, что собаки и кошки из целых шести домов, которые в том дворе были, со временем полностью исчезли, – дед загадочно замолчал на несколько секунд, а затем отхлебнул из кружки.
– Мне кажется, я понял, о каком дворе идёт речь. Там ещё глухой проезд и детский сад внутри, поле футбольное с дырявыми воротами.
– Да, именно. Так вот, дворяне начали поиски своих питомцев, да так и не нашли никого из них. Помимо следов животных, обнаружили ещё и странные следы размером с человеческую стопу, но как будто их оставила большая воронья лапа. Кто-то продолжал искать, кто-то погоревал и бросил это безнадёжное дело. Всё улеглось и забылось со временем, пока из одного из домов квартала не пропал шестилетний мальчик Вовка.
– Я не помню такого случая…
– Тебе и самому тогда было не больше. Вряд ли мама с папой стали о таком рассказывать, чтобы не пугать лишний раз. Жил он с мамкой на первом этаже, на окнах решёток не было, ведь вокруг все свои и некого бояться. Вышла его мама на пять минут из детской, вдруг слышит, как разбивается стекло в комнате сына, прибегает – никого нет. Приехали господа милиционеры, ничего и никого не нашли тогда, только чёрные птичьи перья под окном, и уехали, – дед о чём-то задумался, возможно, вспоминая детали того происшествия.
– Скажи, что его нашли.
– Нет, в этой истории нет счастливого конца, как и часто бывает в жизни. Мальчика искали и с собаками, и целой дружиной добровольцев из сердобольных горожан. Однако, след всегда обрывался возле колодца канализации, который прямо в центре двора находился. Мужики местные решили перестраховаться и заварили тот люк напрочь. Некоторые бабки утверждали, что слышали в ту ночь громкое карканье и видели бегущий горбатый силуэт со странной головой, с ребёнком в руках. Как бы то ни было, но перестали с тех пор пропадать и люди, и животные, – Никифор закрыл глаза и замолчал.
– Жуть какая. И ты хочешь, чтобы я оставался жить в этом городе? – я допил из своей кружки остаток напитка и дожевал очередной бублик.
– Можно подумать, что в Санкт-Петербурге спокойней. Раз в неделю новости прилетают, что очередного маньяка там нашли и поймали.
– Дед, я может быть мы уже переберёмся в зал, на мягкие кресла? Я уже скоро лопну от выпитого чая.
– И то правда. Пойдём, я тебе что-то интересное покажу.
   Мы прибрались со стола и помыли посуду, а затем перешли на более удобные места для долгих разговоров. Сколько себя помню, мне всегда нравилось проводить время с дедушкой, ведь в любом возрасте он умудрялся меня увлечь и найти особый подход. В последнее время мы стали встречаться гораздо реже, думаю, что дело было в моей вечной занятости и сложной учёбе в последних школьных годах.
– Вот, смотри. Нашёл заметку, которую когда-то вырезал из газеты на память, – дед Никифор протягивал мне какой-то немного пыльный фотоальбом, в котором, видимо, хранил и другие ценные документы.
   “Мужчина рискнул собственной жизнью и спас троих детей из страшного пожара”. Небольшая статья, вырезанная из городской газеты, кричала большими буквами о чьём-то подвиге. Быстро пробежавшись глазами по тексту, я узнал, что лет десять назад смельчак залез через окно в старую горящую двухэтажку и вынес на своих руках девочку и двух мальчиков. Родителей в тот момент не было дома, хотя, судя по описанию квартиры, они и в присутствии вряд ли смогли чем-то помочь. Фотографии самого героя не было, только лишь снимок сгоревших дотла обломков деревянной постройки.
– Прочитал всё, но не пойму, к чему ты это?
– Это был мой добрый друг и бывший коллега, Филимоном звали. Вместе когда-то трудились на одном комбинате, пока его успешно не развалили.
– Почему ты говоришь, что он был? – я устроился в одном из двух кресел, обложившись мягкими подушками для удобства.
– Может ты вспомнишь, как лет пять назад по нашему городу ходил сумасшедший. В любую погоду и даже в самый лютый мороз он был легко одет, вечно пряча лицо за широким капюшоном, – дедушка устроился во втором кресле и продолжил свою историю.
– Припоминаю. Сам от него шарахался, когда на одной улице пересекались. Помню, когда я шёл со школы домой, так даже на другую сторону улицы переходил, лишь бы с ним не сталкиваться. Какой-то мрачный тип, не знаешь, что и ждать от таких, – перед моими глазами всплыл тот образ, который так пугал меня в детстве.
– Вот и зря ты так. Далеко не всё, что страшно выглядит, является страшным по сути. Самые злые и коварные люди в моей жизни одевались в дорогие костюмы, были прекрасно ухожены и даже вкусно пахли. Однако, гнилья и червоточины в них было хоть отбавляй, – дед убрал обратно на полку протянутый мной фотоальбом.
– Ты намекаешь, что это и был твой Филимон?
– Да. В том пожаре он сам сильно пострадал, обгорел до неузнаваемости, потому газетчики даже сфотографировать его не смогли. Долго лежал в местной больнице, восстанавливался и пытался в себя прийти, но так и не отошёл до конца.
– Жаль, что с ним судьба обошлась так несправедливо.
– Ты бы только знал, сколько ему всяких испытаний по жизни выпало. Другой бы давно руки опустил и отчаялся, а он был крепким малым и держался до самого конца.
– Ты упомянул, что вы вместе работали на каком-то комбинате, – мне стала интересна эта страничка биографии моего предка, о которой я слышал впервые.
– Да, Коля. Раньше у нас в городе всё своё было, могли и прокормить себя сами, и всем необходимым обеспечить. Стоял когда-то в районе речного порта могучий рыбокомбинат, на котором мы с твоей бабушкой и ещё сотни людей трудились. Представь себе, что из далёкой Одессы эвакуировали целый завод с оборудованием, чтобы консервы можно было делать, – дед снова полез что-то искать на полках шкафа.
– Так это когда было?
– Завод после сорок второго перевезли. На фронт рыбные консервы отправляли отсюда, миллион банок считай для наших солдат тогда сделали. Мы с Маргаритой уже в восьмидесятых туда устроились, когда я на военную пенсию вышел. Вот время было золотое, наш город рос и строился прямо на глазах. Каждый новый дом рады были видеть, люди со всей страны съезжались, чтобы остаться здесь жить и работать.
   Дедушка протянул мне несколько чёрно-белых фотографий, на которых они с супругой стояли возле старого кинотеатра. Судя по широким улыбкам на их лицах, они были абсолютно счастливы, а глаза их горели неподдельным огнём любви.
– Я, к сожалению, почти не помню бабушку. В молодости она была очень красивой. Какая она была по характеру? – я осторожно осматривал старые снимки, как будто они могут рассыпаться прямо у меня в руках.
– Таких сейчас не выпускают. Слишком доброй и наивной была, открытой и сердечной. Потому и сгорела раньше времени, от переживаний и близкого принятия, – в уголках его глаз появились маленькие капли, которые он тут же незаметно смахнул.
– У вас была большая любовь, я точно знаю. Мечтаю также встретить свою половинку и прожить с ней всю жизнь, – я вернул фотокарточки на полку и легонько похлопал дедушку по спине.
– Любовь… Самое прекрасное чувство из мне известных. Никогда не знаешь, где её повстречаешь. Раньше просто на улице знакомились, парни не боялись и подходили даже к самым невероятным красавицам. Вспомнил я одну историю, как раз о перипетиях любви.
– Я весь превратился в одно большое ухо! – присев обратно в кресло, я уставился на него со всем возможным интересом.
 – Летели мы однажды с твоей бабулей в отпуск на самолёте. Перелёт предстоял долгий и весьма утомительный, потому она прилегла на бочок при первой возможности. Я же сидел и глазел по сторонам, рассматривая входящих пассажиров. Одной из самых последних в салон вошла высокая и весьма привлекательная девушка с маленькой сумочкой в руках, а за ней следом появился молодой человек, как две капли на неё похожий. Я сначала подумал, что это летят брат с сестрой, но немного вникнув в диалог, понял, что ошибся, – мой дед хитро улыбался, вспоминая подробности.
– Ты что, сидел сзади и подслушивал?
– Я лишь стал невольным свидетелем их разговора. Что мне оставалось делать? Не закрывать же уши руками или затыкать берушами. Я всего лишь притворился спящим.
– О чём они говорили?
– Парень представился своей соседке, безуспешно пытался познакомиться и вывести на беседу, однако, та была холодна и отвечала односложно. Несколько раз упомянула, что она не одна, но на прямой вопрос о том, что замужем, ответила, что нет.
– Какой настойчивый!
– Ты знаешь, он был очень любезен и вежлив, потому их разговор и продолжался так долго. На третьем часу полёта он предложил девушке встретиться в нашем городе, когда они оба вернутся из своих поездок. Очаровательная соседка тогда замолчала на несколько минут, после чего ответила, что ситуация сложная, она беременна и через полгода ждёт ребёнка. Что муж её погиб в автокатастрофе, и она сейчас не готова к новым свиданиям, – дедушка машинально поглаживал бороду, когда долго говорил.
– А он что ответил?
– Что ему очень жаль и что он не хотел сделать больно своим предложением. До самого конца полёта они больше не перекинулись и словом.
– Дед… Я что-то не пойму. А при чём здесь тогда любовь?
– А при том! Дело такое, что видел я их в городском парке спустя пару лет после того полёта. Шли они за руку и катили коляску впереди себя. Я в жизни не видел более светящейся и красивой пары.
– Какая чудесная история! Все люди имеют право быть счастливыми.
– Все, да не все его используют. Надеюсь, что ты встретишь свою половинку, а где и как это произойдёт совсем не важно, – дед Никифор закончил очередную история, пальцами разминая затёкшие старческие колени.
– Слушай, а в твоих рассказах есть что-то более весёлое? Хочется немного передохнуть от всяких страстей и просто посмеяться, – я говорил ему то, что думал, впрочем, как и всегда.
– Весёлое, говоришь? Такого добра тоже много было в нашем городе. Вспомнился сейчас один примечательный случай, как раз про студентов, как и ты в ближайшем будущем. Эту байку мне дядя Гена рассказал, бывший милиционер.
– Прикольно! В чём соль?
– Дело было лет двадцать назад уже, считай, что даже до твоего появления на свет. В нашем техническом институте учились два чрезвычайно деятельных и одарённых студента. Пустили они слух про себя, что мол придумали машинку печатную, которая из обычной бумаги делает самые настоящие доллары, – дед кашлянул и тихонько посмеялся в кулак.
– Так это же невозможно!
– Дураку понятно, что невозможно. Однако, всегда есть такие любители всего бесплатного, что готовы и в чудеса поверить. Приехали тогда двое из Москвы, какие-то криминальные элементы говорят. Встретились с этими умельцами, стали их машинку проверять. Взяли чистую бумагу по размеру иностранной купюры, заправили её в приёмник, пару кнопочек нажали, машинка чего-то погудела и, с другой стороны, выплюнула уже вполне раскрашенную десятку. Гости столичные её проверили тщательно, оказалась подлинной, – дедушка смотрел на мою реакцию, как фокусник, который знает в чём секрет.
– Как это может быть?
– Решено было машинку ещё несколько раз проверить, а результат был такой же. На выходе неизменно получалась ещё горячая и свежая купюра, со всеми знаками и отличиями. Студенты будущих покупателей тогда и предупредили, что за день можно только десять раз её использовать, иначе может перегреться и вовсе сломаться. Показали тем, что и куда заливать, да и продали за какие-то бешенные по тем временам деньги.
– Заинтриговал, конечно, – я заёрзал в кресле в ожидании развязки.
– Покупатели на следующий день решили с самого раннего утра попечатать, вкладывали пустые болванки и получали настоящие деньги. Радости их не было предела, но на третий день волшебный аппарат ничего не выдал. Разобрали его аккуратно, чтобы понять, в чём может быть дело, а внутри обнаружили свои нарезанные бумажки, пустую кассету на двадцать десяток, липовую баночку для краски и нагревательный элемент, – дед засмеялся во весь голос, словно и сам присутствовал при этом разоблачении.
– Как им потом головы не открутили? С бандитами шутки бывают плохи.
– Никто больше этих парней не видел, ни в институте, ни где-либо ещё в городе. Дядя Гена вместе с коллегами два месяца с ног сбивался, но так и не нашли следов. Лично я думаю, что ребята скрылись в каких-нибудь тёплых странах, хватило им смекалки и разума, и не хочу думать о плохом.
– Да уж, такие изобретатели нигде не пропадут, – в своей голове я выбрал такой же исход, что и мой родственник.
– С дядей Геной у меня вообще многие истории связаны. Иногда он мне что-то рассказывал из того, что можно было. Я тебе тоже не всё могу рассказать, но есть одна примечательная байка. Я ещё не надоел своим таратореньем, внучок? – дед задумался на мгновенье и ожидал моего ответа.
– Да нет, что ты! Сижу и впитываю, мне очень интересно.
– Тогда слушай. Дело было в конце века, считай лет тридцать назад. Прямо посреди городского парка на лавочке сидел опрятного вида мужчина, одетый в дорогое кашемировое пальто и старомодную шляпу. Немного необычно для нашего края?
– Не то слово. Я бы даже сказал, что необычно для того времени.
– Какой-то любопытный прохожий подошёл совсем близко к нему и разглядел, что тот имеет неестественно бледный вид. Приглядевшись и попытавшись поздороваться, гражданин понял, что сидящий на скамейке попросту мёртв.
– Ого! Его убили там чтоли?
– В том-то и дело, что прибывший наряд милиции не обнаружил никаких следов насильственной смерти. Неизвестный мужчина был около сорока лет отроду, спортивного, если не сказать, что почти божественного телосложения. Гена рассказывал, что в жизни не видел более идеально сложенного человека: белоснежные зубы, ухоженные волосы, мощный торс и развитые мышцы, светло-голубые глаза, лицо, рисованное по золотому сечению, безупречной формы нос, – дедушка начал активно жестикулировать, показывая каждую описываемую часть тела.
– Удалось узнать, кто он такой? – мне было интересно услышать продолжение истории про этого инкогнито-персонажа.
– Нет, на отпечатки пальцев, ни слепки челюсти, ни проверка по базе данных ничего про него не подсказали. Даже вскрытие не дало никакой полезной информации, кроме той, что все органы были в совершенном виде, словно ими никогда не пользовались.
– Вот это загадка! Может при нём были какие-то вещи или документы?
– Только одна маленькая вырезка из газеты семидесятых. Что-то про основателей города и его первых тружеников, сейчас уже точно не помню.
– Вот это да. Как будто гость из прошлого прилетел. Или из будущего! Путешественник во времени, – я пытался найти хоть какое-то разумное объяснение услышанному.
– Я тоже так думаю. Складываешь все факты и отметаешь сомнения, вот и получается такой вывод, – дед Никифор подмигнул мне и улыбнулся уголками губ.
– Дедушка, а почему ты мне раньше такие байки не рассказывал?
– Мал ты ещё был, многое что вообще бы не понял. Ты и сейчас мал, но уже так стремишься казаться взрослым.
   Мой дедушка поднялся с кресла и крепко обнял меня за плечи. Мне нравился его запах: смесь из лёгкого одеколона, свежей накрахмаленной рубашки и чего-то неуловимого родного. Я чувствовал себя абсолютно спокойным и счастливым, словно был под каким-то невидимым куполом, исходящим от мощного источника энергии.
   Покидая город, где провёл детство и вырос, я наблюдал за огнями домов из иллюминатора. Не с первой попытки, но узнал квартал, где живёт дед Никифор, сразу за мостом, недалеко от окраины. Эти зимние каникулы я ему безусловно проспорил, чему и был бесконечно рад.
* * * * *