Отец Герасим, Еловый остров на Аляске

ПАМЯТИ
ПОСЛЕДОВАТЕЛЯ ОТЦА ГЕРМАНА.

АРХИМАНДРИТ ГЕРАСИМ, ЕЛОВЫЙ ОСТРОВ НА АЛЯСКЕ.

«Подобный мне монах, убегающий славы человеческой, придет и будет жить на Еловом».
—ОТЕЦ ГЕРМАН.

БРАТСТВО ОТЦА ГЕРМАНА с самого начала имело трех духовных и идейных благодетелей, которые особенно молились и заботились о его развитии: архиепископ Иоанн (Максимович) († 1966), профессор И. М. Концевич († 1965) и архимандрит Герасим (Шмальц), который накануне праздника Покрова Пресвятой Богородицы в этом году отошел в лучший мир, оставив нас сиротами.

Давным-давно, когда блаженный чудотворец Аляски призвал отца Герасима служить ему, отец Герасим с энтузиазмом последовал его призыву, но обнаружил, насколько одинок и труден этот путь; и, видя, как мало кто заботится о столь важном Святом, он начал призывать через прессу к образованию Братства во имя отца Германа, чтобы доброе имя американского апостола Православия стало широко известно... Но увы! его голос, хотя и красноречивый и искренний, оставался неуслышанным все эти многие-многие годы, пока по молитвам другого святого человека, архиепископа Иоанна (Максимовича), в 1963 году не было положено скромное начало, к великой радости отца Герасима, который благословил братиев старой металлической иконой, найденной им на Еловом острове, которая, по его словам, вполне могла принадлежать отцу Герману. Благословляя, он написал: «Вы делаете доброе дело, организуя Братство преподобного Германа, Аляскинского Чудотворца! Да поможет вам Бог! Но помните, что сатана не любит такого; он причиняет зло тем, кто прославляет избранных Богом праведников. Я сам испытал то же самое по прибытии на Аляску... Приветствую всех братиев. Да хранит вас Бог и Его Пречистая Матерь».


АРХИМАНДРИТ ГЕРАСИМ.
Лето 1967 года.


Постоянные молитвы отца Герасима за нас у могилы и мощей Святого были живой связью, связывающей Братство с блаженным отцом Германом. Поэтому наш долг, используя его обильную переписку с нами, сказать правду об отце Герасиме, набросав его краткий, честный портрет и впервые поставив в правильном свете значение отца Герасима, которое действительно составляет целую главу в житии святого Германа.

ОТЕЦ ГЕРАСИМ родился 28 октября 1888 года в городе Алексине Тульской губернии в семье благочестивых православных русских родителей Александра и Натальи. При крещении ему было дано имя Михаил. С раннего детства он воспитывался на житиях святых, в строгом патриархальном церковном сознании. До пятнадцати лет, хотя он глубоко напитался монашеским духом, он ни разу не был в монастыре. Вот как он описывает свой первый визит в монастырь, из которого хорошо видна духовная ориентация, не оставившая его до самой смерти и направлявшая всю его жизнь по правильному, каноническому пути.

«Когда мне было пятнадцать лет, я приехал с матушкой в город Тулу, где меня должны были отдать в училище. Мы остановились в доме брата матушки, моего дяди Николая Ивановича Петрова, который тогда жил недалеко от [Щегловского] монастыря... Прогуливаясь один около дома дяди, я со слезами тосковал по зеленому лесу, где я так любил бродить и где вспоминал всех великих подвижников — монахов, которые жили, спасая свои души, в густых лесах на лоне природы... Однажды мы пили чай у дяди в саду, и из этого сада я увидел, как на закате солнца на темно-синих куполах виднелись золотые кресты. Сердце мое забилось от радости, когда я услышал, что так близко святое место, по которому моя душа тосковала с детства.

«На следующий день, рано утром, мы отправились в монастырь. Погода была чудесная, солнце ярко светило из-за березовой рощи, окружавшей монастырь. У ворот святой обители сидел монах, старец, и я сразу догадался, что это «привратник», так как уже прочитал много книг о монастырях и жития святых Отцов... Мне захотелось увидеть старца Дометиана и открыть ему свою душу, и попросить у него благословения оставить мир навсегда и поселиться в скиту». Старца он тогда не видел, но «в январе 1906 года я ездил к старцу за благословением на поступление в монастырь. Старец принял меня ласково и спросил, кто я и откуда. Выслушав меня, ответил: «Сам Господь укажет тебе твой путь». Я хотел тогда остаться в Щеглове, но Старец снова сказал мне: «Твой путь иной. Сам Господь укажет тебе». В том же году, 17 июля 1906 года, я поступил в Свято-Тихоновскую пустынь в Калужской губернии».1

___
1. Из статьи в журнале архиепископа Виталия «Православная Карпатская Русь», 1934 г. Все последующие цитаты, если не указано иное, взяты из писем отца Герасима к Братству.



Иеромонах Герасим в 1916 году.


Монастырь преподобного Тихона с 200 монахами, некоторые из которых были великими подвижниками, находится недалеко от Оптиной. Отец Герасим вспоминал: «Оптина и ее старцы были мне хорошо знакомы с детства». Его отдали святому старцу Иоасафу и дали послушание в лазарете. Там он получил прочную монашескую основу, и его понимание монашества до конца жизни оставалось истинным, твердым и трезвым. Позже, на Еловом острове, он мог бы заложить прочную основу монастыря, если бы не раскол Американской митрополии; это отняло у него все силы и оставило его в изоляции.

В 1911 году отец Герасим осуществил свою детскую мечту и отправился на Афон, намереваясь остаться там; но вскоре болезнь матери вернула его в Россию, в Тулу, где он присоединился к епископу Евдокиму, с которым приехал в Америку в 1915 году в качестве миссионера. В том же году он был рукоположен в иеромонаха, а в 1916 году был направлен на Аляску, куда отправился вместе с епископом Филиппом. Сначала он поехал в Ситку, затем в Кадьяк и, наконец, был назначен сельским священником в Афогнак, где провел 18 лет.

Когда в России разразилась революция 1917 года, отец Герасим увидел сон: «Все небо было темным, страшным. Но посреди него был свет, и там был распятый Христос. Он умирал, голова Его была опущена, а мышцы на руках дрожали от страданий. И я услышал голос: «Молитесь, Россия распята». И вскоре мы на Аляске услышали о жестоких гонениях на верующих христиан и о разрушении святых мест», включая его любимый Свято-Тихоновский монастырь, где монахи были арестованы, а его старец Иоасаф был оставлен умирать с голода.

За пределами России все свободные епископы образовали Синод Русской Зарубежной Церкви, который назначил в Америку митрополита Одесского Платона. Однако он проявил непослушание в Америке и сначала обратился к Москве, а затем провозгласил неканоническую независимую Американскую Церковь с собой во главе. К ужасу отца Герасима, почти все духовенство в Америке приняло этот незаконный акт. Когда, наконец, один викарный епископ, Аполлинарий, поднял голос в знак протеста, он был немедленно низложен митрополитом Платоном и буквально выселен из своего жилища.

Вся православная Аляска слепо последовала расколу, за исключением отца Герасима. И вот он вспомнил блаженного отца Германа: «Наконец, после того как я прожил десять лет на Аляске, Бог сподобил меня посетить Еловый остров и могилу дивного старца. Этот день я никогда не забуду! Погода была чудесная, ярко светило солнце, птицы радостно пели. Я упал на колени и сказал: «Отец Герман, Христос Воскресе!» И в этот момент меня окружило такое благоухание, какого я никогда не чувствовал! Это было райское благоухание; душа старца посетила тогда свою любимую пустыню! Я верю в это. Я сказал: «Отец Герман, если настанет время, когда я смогу приехать к Вам погостить, примите меня!» Он покинул остров, уверенный, к кому обратиться за надежной поддержкой.

«Когда я получил указ от Зарубежного Архиерейского Синода, в котором прочитал, что митрополит Платон запрещен в священнослужении Собором Русских Архиереев и удален из Северо-Американской епархии, целых три дня, под впечатлением этого известия, я даже не мог спать, думая: где правда, и кого мне теперь слушаться, митрополита Платона и его викариев или Собор Русских Архиереев (в Сербии)? В день праздника Усекновения главы Иоанна Предтечи я горячо молился Богу и просил Его указать мне, где правда и кого слушаться... Я написал на двух листках бумаги, на одном «Собор Архиерейский», а на другом «митрополит Платон»; положил оба листка на святой престол и просил Бога по этому жребию указать мне после пения «Тебе поем» [в момент пресуществления во время литургии]. И тогда я Взял первую бумагу и прочитал: "Собор епископов". Верю, что этим Господь указал мне, что надо подчиняться Собору епископов".1

___
1. Из Харбинского (Маньчжурия) церковного журнала «Хлеб Небесный», 1927, по. 14, с. 15.


После этого отец Герасим неизменно поминал Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви: митрополитов Антония, Анастасия, а позднее Филарета. Вскоре он получил и передал для публикации ответ с Афона на свою просьбу подтвердить свою позицию от архимандрита Мисаила и братии Русского Свято-Пантелеимонова монастыря: «Вы поступили хорошо и справедливо... Воистину, вам следует поминать за Богослужением не митр. Платона, а епископа Аполлинария как канонически принявшего власть от Архиерейского Синода, которым митр. Платон, прежде признававший этот Синод, а затем отделившийся от него, был канонически низложен».

Это «непослушание», конечно, вызвало большое неудовольствие со стороны местного духовенства. Но отец Герасим, утвержденный Богом в предпочтении истины всему, принял окончательное решение совсем покинуть свой приход и искать убежища на острове отца Германа. «В 1935 году, в конце августа, в то время, когда «платониты» злобно вооружились против меня и пытались с помощью полиции не пускать меня на Еловый остров, я увидел сон в Афогнаке: будто я где-то около высокой горы. Красивое место. Кругом растут ели, зеленеет трава. И слышу звон колокола и думаю: наверное, тут монастырь, пойду посмотрю. Иду и вижу, что среди молодых елей стоит монах невысокого роста и ласково говорит мне: «Это я здесь звоню в пасхальные колокола», и утешает меня и говорит, кто против меня. Я проснулся, и радость посетила мою душу. Я сказал: «Отец Герман за меня, я никого не боюсь». И 26 августа я переехал на остров».

И вот отец Герасим бросил все и, взяв свой игуменский посох, отправился охранять владения Святого, став единственным путеводным светом православной Аляски XX века. И Святой, взглянув сверху, благословил это бесстрашное свидетельство истины и исполнил свое пророчество на отце Герасиме, который носил то же имя, что и любимый ученик отца Германа.;

___
1. См. Ф. А. Голдер, Отец Герман, Святой Аляски, Сан-Франциско, 1968, стр. 39-42.


Отец Герасим отремонтировал часовню над могилой Преподобного, построил другую на месте старой кельи отца Германа и даже был удостоен чести открыть мощи Святого. «Если бы я не переехал на Еловый остров в 1935 году, то сейчас там были бы одни руины».

В 30-х годах были безуспешные попытки построить монастырь на Еловом острове епископами, которые ничего не знали о монашестве; один из них даже не слышал о преподобном Серафиме Саровском, пока отец Герасим не рассказал ему об этом святом, к которому он питал особое благоговение. Они даже пытались выгнать отца Герасима с острова, но коренные жители Кадьяка собрали 250 подписей под петицией, чтобы позволить ему остаться.

Отец Герасим был непреклонен, когда вставал вопрос о переносе мощей Преподобного с Аляски. «Я слышал, что они мечтают увезти мощи отца Германа в Нью-Йорк... Это было бы просто кощунством!! Отец Герман принадлежит к православной Аляске; он прожил здесь более сорока лет, и его место — пустынь Спрус-Айленд [Еловый остров]».

После плачевного Кливлендского Собора 1946 года отец Герасим снова много страдал, но теперь все было по-другому. У него не было прихода, и поэтому он не был обязан считать себя членом Митрополии. К тому же, Архиерейский Синод на этот раз, как в 1927 году, не объявил официального осуждения Митрополии, видимо, посчитав ее раскол еще не окончательным. Но если Митрополия считала его своим, то отец Герасим не оставил никаких сомнений относительно того, где он себя считал. «В своей злобе «леонтийцы» вооружились против канонизации нашего светила, святого праведного отца Иоанна Кронштадтского. Они все «платониты». Нужна ли таким канонизация святого Божия?» Но синодальные архиереи — это «наш великий святитель, незабвенный авва владыка митрополит Антоний» (Храповицкий), «архиепископ Виталий, истинный монах», «праведный святитель Тихон» (Сан-Францисский), «наши владыки епископы Савва и Аверкий» и владыка Иоанн (Максимович), «который обрел блаженную кончину». После смерти отца Герасима его близкий многолетний друг Джин Сандберг написал: «За все годы, что я знал отца Герасима, я знал, что он был членом другой части Русской Церкви, отличной от Кадьякской Церкви, то есть, как я понимаю, Русской Церкви в изгнании».

Так пребывая, отец Герасим подходил к концу жизни, полной многих скорбей и лишений. «Да, мне пришлось претерпеть здесь гонения, клевету и оскорбления, но не от коммунистов, не от американских неверующих, нет, а от «смиренных» епископов и моих собственных собратиев. И вот я тружусь на Аляске уже 49 лет. И все эти годы прожиты мною в полной нищете, в холоде. И все эти долгие годы у меня не было теплого уголка. Но, конечно, я знаю, что страдает наш великомученик, русский народ, и молюсь за него и все терплю. Да, я не искал в Америке ни хорошего прихода, ни более теплого климата. Я люблю свою маленькую пустыньку и хочу здесь сложить свои кости. Да, да будет так! Да будет так!»1

___
1. Из письма в русский журнал «Свободное слово», 1965, № 73-4.


И Господь даровал отцу Герасиму обрести его последнее пристанище на Еловом острове, хотя в последние несколько лет жизни, к его великому сожалению, он не мог там жить. После разрушительного землетрясения и цунами 27 марта 1964 года, в котором он едва не погиб, оказавшись по шею в воде, здоровье отца Герасима ухудшилось, и в сентябре 1965 года его хороший друг Джин Сандберг (который предоставил информацию, приведенную ниже в кавычках) привез его на Кадьяк и позаботился о нем.

В последний год отец Герасим «стал настолько забывчивым, что единственной мыслью, которая осталась у него в голове, было добраться до Монашеской лагуны и отца Германа... Затем он начал бродить по ночам». С июня этого года он находился в больнице Кадьяка, где в октябре у него развилась двусторонняя пневмония. В воскресенье, 12 октября, он принял Святое Причастие, а вечером Святое Соборование. «Отец Герасим просил об этом и держался до последней молитвы, а когда она закончилась, просто мирно покинул нас... Это было так прекрасно, я знаю, что я улыбнулся... Не было никакой боли, никакого напряжения, никаких усилий».

При похоронах 15 октября «море было неспокойным, но лучшие капитаны посчитали, что мы сможем это сделать... После довольно трудного путешествия мы высадились на Пестриковском берегу, и начались самые волнующие переживания, которые я когда-либо испытывал... Около сотни мужчин, женщин и детей совершили поход. После двухчасового шествия мы прибыли на место, которое он выбрал для себя 32 года назад, и там он был похоронен на месте, которое он любил больше всего, и рядом с тем, кого он любил больше всего, с его отцом Германом. Некоторые люди говорили, что птицы начали петь, словно приветствуя его возвращение домой. Другие вспоминали, что были сладкие ароматы, а некоторые даже говорили, что им казалось, что отец Герман наблюдает за ними... Его похороны были чем-то похожи на похороны отца Германа, в том смысле, что не было священников, чтобы похоронить его, и поэтому местные жители, которых он учил и любил, отнесли его к месту упокоения. Море тоже было штормовым, но не настолько, чтобы удержать нас.

«Многие люди с тех пор говорили мне, как жаль, что он не смог увидеть канонизацию отца Германа..."

Воистину, пути Господни неисповедимы. Человек, который все эти годы больше, чем кто-либо другой, любил и заботился об отце Германе, без которого, действительно, пустынь на Еловом острове была бы разрушена, а мощи, возможно, утеряны, — умер накануне канонизации Святого. Мы можем молить Бога о безграничной милости, чтобы отец Герасим сейчас был со своим любимым Святым и участвовал в его канонизации в ином мире; но было бы несправедливо по отношению к отцу Герасиму не упомянуть темный проект, который сейчас угрожает православной Аляске, и который, если бы он дожил до его реализации, разбил бы ему сердце.

Отец Герасим буквально страдал от распятия Святой Руси богоборческими большевиками. Он был свидетелем предательства советских епископов внутри России – его собственный епископ Евдоким отошел от «Живой Церкви», и он ясно видел, что «Патриарх Алексий и его верные друзья ходатайствуют за безбожную власть и против наших верных исповедников». Он ужасно страдал из-за «платонитов» и других, которые разрушали церковное единство зарубежом, и был преследуем ими. Он знал, что «ныне наступили времена антихристовы». Он простоял все свое полувековое пребывание на Аляске за верность единственной канонической Русской Церкви зарубежом, Русской Синодальной Церкви. И вот, накануне канонизации отца Германа, Митрополия объявляет, что она пришла к соглашению с предателями Церкви и примет «автокефалию» от Москвы — акт, который положит конец всякой мысли об исповедании истинного Православия, который оставит гонимых и распятых и образует союз с их угнетателями, который превзойдет и доведет до кульминации все зло вчерашних «платонитов». Отец Герасим, теперь уже старый воин, не смог бы пережить этот удар.


Еловый остров. Похоронная процессия отца Герасима во главе с епископом Феодосием Ситкинским. Крест — тот, что был установлен отцом Герасимом 32 года назад на месте его собственной могилы.


Но завещание отца Герасима осталось. Не будет ли его голос услышан сейчас, в эти критические времена? Молимся, чтобы вся Аляска услышала его, начиная с ее молодого епископа, который проявил такую заботу, в трудных обстоятельствах, похоронив отца Герасима в его любимой пустыни. Первым плодом апостольства отца Германа был алеутский мученик Петр, которого пытали и убили за отказ оставить Православие ради Римско-католической церкви. Да восстанет ли сама православная Аляска сегодня как второй Петр, чтобы принести плоды трудов отца Герасима, открыто исповедуя истинное и каноническое Православие.