Александр и Александра

Хирургический стоматологический кабинет. Стены в кафеле, окно, на-половину окрашенное по стеклу белой краской, рукомойник, кресло, бормашина, стерилизатор, столик, накрытый белой с жёлтыми пятнами салфеткой, стеклянный шкаф с какими-то коробочками, бутылочками, ампулами. Специфический запах: смесь эфира, йода, сухожарового шкафа, бактерицидной лампы, и, чего-то ароматического, похожего на гвоздичное масло.

Лейтенант, сидя в стоматологическом кресле, рассматривает неуютное убранство кабинета. «Хуже, похоже, места не придумать...». Даже когда, по заданию, ночь провёл в камере СИЗО с подследственными, и то, было спокойнее. «Кто, интересно, хирург? Небось, какой-нибудь, верзила с волосатыми руками, похожий на гориллу…»

Клацнула дверная ручка, в кабинет вошла миниатюрная девушка в халате, колпаке и маске. Только глаза видны, и тонкие чёрные брови. Красивые, очень красивые, глаза.

- Здравствуйте! Меня зовут Александра. Я ваш стоматолог-хирург.
- Здравствуйте! Меня зовут Александр. Я ваш больной.
- Александр, что вас беспокоит?
- Вот, болит зуб сильно. А утром сегодня встал, и, смотрю опухоль.
- Припухлость. Опухоль - это другое. Ну, давайте посмотрим…

Она включила свет, надела перчатки, достала зеркало, шпатель, и осмотрела полость рта лейтенанта.

- Под удаление зуб у вас, Александр…
- Ух!
- Боитесь?
- Нет, - соврал лейтенант, судорожно сжимая пальцы левой, незаметной для хирурга, руки. Я вообще ничего не боюсь, - работа такая.
- Вы где работаете?
- В полиции…

За разговорами она неожиданно легко, и не больно уколола ему анестетик, и села на стул рядом с креслом, внимательно слушая рассказ, отчего-то ставшего чрезвычайно болтливым, лейтенанта.

- А вот ещё случай был! Пропала баба одна - так по заявлению её мужа-алкаша. До нас уже дознаватель был у них дома, сказал - нет её там. Допросил этого мужика, его брата, квартиру посмотрел, соседей опросил. Всё. А мне начальник говорит: «Саня! Сходите ещё, на всякий случай гляньте хату повнимательнее, вдруг там кровь, или ещё чего-нибудь, но, и по-квартирку сделайте, может кто чего слышал, видел».

Пришли мы на хату. Бомжатник полный! Грязь, мусор, бутылки, окурки - как на помойке. Сидят два этих синяка: муж пропавшей и её брат. Пьют водку. Накурено в комнате, вонь стоит страшная, но, понимаешь, ой, понимаете, вонь не совсем обычная - бомжатская, а какая-то сладковато-гнилостная, не нормальная вонь!

Всё осмотрели - ничего нет. Собрались уже уходить, а у меня предчувствие. Я дорожку в коридоре с пола сдёргиваю, а там люк в подпол, крышку поднимаю, а там труп бабы со странгуляционной бороздой на шее…
- Фу, ужас какой! Как вы там работаете?! Ладно, открывайте рот!

В какой-то момент Александра отпустило напряжение и страх, он понял, что уже не будет больно, и что её точные, будто невесомые движения этими блестящими железяками во рту не представляют опасности, и он даже стал получать удовлетворение и успокоение от её действий. С каждым её наклоном к себе он всё отчётливее различал сквозь йод, хлор, эфир и кровь, её запах - нежный распускающийся, будто намёк, цветочек.

И, если бы он умел различать ароматы, то он бы описал его как розовый, мускусный, пудровый, белый цветок. Она улыбнулась. Нет, он не видел улыбку под маской, но он видел её глаза. И, это точно, - она улыбнулась.

«… Жалобы на постоянные сильные боли, усиливающиеся при накусывании на жевательный зуб нижней челюсти справа, болезненность и припухлость в десне. Боли при жевании и глотании. Анамнез: Со слов, зуб ранее периодически беспокоил болями, припуханием десны в данной области.

Осмотр: лицо асимметрично, определяется отёк, припухлость тканей правой щёчной области, пальпация мягких тканей здесь болезненная, подчелюстные лимфоузлы справа увеличены, болезненные при пальпации.

В полости рта: 46 зуб - разрушение коронки более 2/3, дентин сильно размягчён при зондировании, перкуссия болезненная, десна в проекции верхушки корня болезненная, отёчная, гиперемированная. Пальпация в области 46 зуба болезненная, отёк и боли по переходной складке. Определяется пародонтальный карман, и свищ с гнойным отделяемым…

Под проводниковой анестезией Sol.Articaini 4% удаление 46 зуба щипцами, кюретаж лунки, гемостаз… Общее состояние удовлетворительное. Даны рекомендации…»

Александр стал приходить к Александре. Записывался, то на контроль после удаления зуба, то с новой выдуманной острой болью, то на удаление «восьмёрки», то на планирование имплантации.
- Тебе не надоело?
- Я хочу быть рядом с тобой!

Она заболела внезапно. Потеряла сознание во время приёма в поликлинике. Очнулась лёжа на каталке в приёмном отделении больницы Скорой помощи. Обмочившаяся, слабая, ни чего не помнящая…

Александр стоял рядом, и разговаривал с врачом. Она прикрыла веки, и словила это двойственное ощущение: с одной стороны ей было досадно и страшно за произошедшее и себя, с другой - ей было очень тепло, от того, что он рядом. Александр подошёл к ней, и поправил сбившуюся простыню, которой она была накрыта.
- Ты слишком добрый, чтобы быть полицейским
- Ты слишком добрая, чтобы болеть.

Лейтенант запил. Он начал с бутылки водки, потом проснулся ночью, добрёл до холодильника и пил пиво, пока не вырубился, поздним утром решил продолжить водку, потом проснулся ночью в липкой трясучке и глюках, подлечился водкой, потом, - сильно хотелось пить, и он пил пиво…

Дни спутались с ночами, как бодрствование со сном и алко-трансом, этанол в организме плавно переходил в ацетальдегид и организм снова требовал этанол. Александра затянуло в штопор. На третий день к нему приехал шеф, - начальник оперативно-розыскного отдела ОВД.

- Ты, или послезавтра выходишь, либо - рапорт.
- Товарищ майор, я не могу потерять её…
- Ну, что ты разнылся? Что в ней? Или, у всех вдоль, у неё поперёк?
- Да, я вас сейчас!
- Спокойно, Джульетта! Сидеть, бля! Короче, послезавтра: трезвый, выспавшийся, позавтраковший, мотивированный, побритый в 7:45 в отделе. Как понял?
- Есть…

Александр приехал к Александре в больницу. Его не пускали, но служебное удостоверение, открывавшее так много дверей, открыло и эту. Нашёл палату. Она лежала в кровати, и то ли спала, то ли была без сознания.

Из-за больших  размеров постели, обилия проводов, трубок, мониторов она, и так миниатюрная, казалось совсем Дюймовочкой. Он сел на край кровати, через одеяло нащупал руку, и беззвучно, сотрясаясь, и периодически задерживая дыхание, заплакал.

Приехали заранее, один опер встал на площадке этажом выше, Александр засел в колясочной, ещё два сотрудника сидели в машине, во дворе. Ждали долго, часа четыре. Лейтенант услышал тормоза у подъезда, закурлыкал домофон. Отворилась входная подъездная дверь, зашли две тёмные фигуры в коротких чёрных куртках, разговаривающие на непонятном гортанном языке, вперемешку с русским матом.

Он пропустил их вперёд себя, вышел из помещения колясочной, предварительно достав из наплечной кобуры табельный «Макаров»: «Э, чучмеки! Стоять! Бояться!», но когда он уже выходил, и произносил свою реплику, то, даже не боковым зрением, а затылком, увидел, что в подъезд вошёл и третий, который сейчас нажимает на спусковой крючок своего «ТТ».

Александра пришла в сознание через неделю, когда её состояние вдруг улучшилось. Врачи разводили руками, - ремиссия, так не бывает, но так есть. А ещё через неделю её уже выписали.
- Где Александр?
- …

День ото дня становился всё более серым и серым. Вроде, надо было радоваться своему выздоровлению, но смысла жить без него она видела всё меньше и меньше. Время ощущалось высасывающей чёрной дырой, бездонной воронкой, куда утекала её сила, и каждый день нарастало всё более отчётливое ощущение пустоты.

Сначала это был лёгкий сквозняк за грудиной, который шевелил скомканными листами отрывного календаря, потом их кто-то поджёг, и было больно, позже и листов не стало, только чёрное пятно и серый пепел в том месте, где раньше горел огонь сердца.

Она пришла на работу вечером, дождалась, когда все уйдут, открыла аптечный шкаф, достала коричневую стеклянную баночку с этикеткой «AsO3 - Мышьяковистый ангидрид», высыпала порошок в стакан с водой, тщательно размешала, и выпила серо-бурую кашицу…

Александра выписывали из травматологии, где его держали под наблюдением после тупой травмы грудной клетки - сработал бронежилет, и толстая кожаная куртка, - его тогда в подъезде только откинуло от выстрела, и он потерял сознание. Он выходил из ворот больницы, когда туда залетала Скорая помощь. «Приёмник! Встречайте! Везём острое отравление стоматологическим мышьяком: химический ожог пищевода, пищеводное кровотечение, болевой шок…».