Нар Дос - Смерть - перевод с армянского -22

Нар Дос - Смерть - перевод с армянского языка -22


3
             На короткое время между двумя друзьями повисла неловкая тишина.
«Мне кажется, ты малость холодно принял её», — заметил Шахян.
Базенян посмотрел на своего друга, то ли, удивленно то ли с испытующим взглядом.
- Холодно?... Неужели?... Уверяю тебя, никогда не чувствовал себя так неудобно, как сейчас... С чего, откуда... Я совсем этого не ожидал... Она такая благородная дама…
Шахян улыбнулся, но тут же скрыл улыбку.
«Да, она благородная дама», — серьезно согласился он и после недолгого молчания добавил: «Знаешь, что? Когда я увидел тебя с ней на станции Михайлово, признаться, у меня были сомнения относительно ваших отношений. Но теперь я не вижу никаких признаков, которые бы оправдывали мои подозрения, по крайней мере с твоей стороны. Ты был холоден к ней, чуть ли не до грубости».
Базенян грустно вздохнул.

- О, друг мой, ты даже не представляешь, как разбито мое сердце. После смерти той, которую я полюбил впервые и которую положили в могилу у меня на глазах, Бог свидетель, Левон, ни одна женщина не занимает меня. Если бы на моем месте был кто-нибудь другой, без угрызения совести не отказался бы от дружбы с этой женщиной, но я... Мне нечего скрывать от тебя, Левон. Я встретил пани Зданевич в Крыму, и мы проехали весь путь вместе. В пути я постепенно понял, что её симпатия становится больше, чем просто симпатия, и мне почти не составило бы усилий овладеть ею. Но нет, сказал я. Возрождение должно быть совершенным, иначе я снова погрязну в старой трясине. К тому же я не мог предать забвению воспоминания о своей первой любви, и, что самое главное, я уже посвятил себя священной клятвой такому благородному делу, перед которым личное наслаждение было бы, так сказать, профанацией. И я сдерживался, и сдерживаюсь до сих пор. И это причина почему тебе показалось, что я был холоден с ней до грубости.
Снаружи раздался тихий стук в дверь.
"Кто это?" - спросил Базенян.

«Можно зайти?» – прозвучало снаружи.
— Левон, пожалуйста, посмотри, кто это?
Прежде чем Шахян успел дойти до двери, она медленно открылась, и появилась голова Марутяна.
«Парон Шахян?» — воскликнул Марутян и поспешил внутрь.    - Что Вы здесь делаете? Разве здесь не Базенян живет?
«Вот, Базенян», — указал Шахян, недоумевая, какое отношение он имеет к Базеняну.
Марутян быстро повернулся к кровати Базеняна.
— О, парон Базенян... Вы здесь лежите? Я пошёл в больницу, мне сказали, что Вас выписали. Я подумал, что Вы полностью выздоровели, и очень обрадовался, но Вы лежите здесь. Как вы себя чувствуете? Неужели, плохо?
- Слава Богу, теперь я совсем здоров.
- Ради Бога, выздоравливайте скорее, иначе это никуда не годится. Парон Шахян... что Вы здесь делаете?
— Это мой друг, я пришел его навестить.
— Да-а-а? Это... У Вас такие славные друзья — один Минасян, другой он, — и я должен знать об этом случайно? Знаете ли Вы, что парон Базенян спас моего ребенка?
Шахян был удивлен. Это открытие стало для него полной неожиданностью.
- Да, моего Сурена.
- Правда?
— Иначе, что я тут делаю? Разве я не благодарен, не безмерно благодарен тому джентльмену, с которым этот печальный инцидент дал мне возможность познакомиться? парон Базенян, я еще и еще раз благодарю Вас, и Вы представить себе не можете, как мне жаль, что Вы спасли жизнь моего сына такой ценой. Если бы Вы знали, что бы с нами случилось, если бы... нет, мне даже страшно об этом думать. Спасибо, большое спасибо.
И Марутян крепко сжал левую руку Базеняна.
Базенян улыбнулся и сказал, что нет смысла быть благодарным, потому что моральный долг каждого человека — помогать другим, особенно беспомощным детям, в моменты опасности. Затем он попросил его присесть и спросил, действительно ли с ребенком всё нормально.

«Ни один волосок не пострадал», — сказал Марутян.
- Это настоящее чудо. Моя дочь только немного испугалась, но это ничего. Теперь Вы знаете, зачем я пришел, парон Базенян? Я пришел, чтобы прежде всего справиться о Вашем драгоценном здоровье, а затем попросить Вас осчастливить нас своим визитом к нам. Наши жаждут познакомиться с Вами...
— Я, конечно, с удовольствием приеду к вам, когда поправлюсь.
- Разве Вы сейчас не здоровы?
— Я, конечно, здоров, но врач запретил мне выходить из комнаты. Говорит, могу простудить руку. К тому же я пока не могу одеваться. Вот почему я лежу.

«Да, в таком случае, конечно, следует быть осторожным. Но, когда опасность полностью минует, придёте же?
— Я очень хочу и постараюсь.
- Нет, ради Бога. Я не люблю половинчатых слов. Дайте мне точный ответ. Вы придете или нет? Иначе я Вас не оставлю в покое.
- Я приду, непременно приду, — сказал Базенян, улыбаясь.
- Вот, так. Вот, парон Шахян знает где наш дом, Вы встанете и придете вместе. Да, парон Шахян, а Вы продолжаете сторониться нас. Нехорошо. Эх, что поделаешь, на всё воля Божья, что Ваш милосердный отец умер, но нельзя же скорбеть так долго?
«Нет, какой траур?» — сказал Шахян, слегка смутившись, пытаясь оправдаться, но не нашёл, что сказать.
— Ну, если не о чем скорбеть, приходите к нам, как прежде. Вы молоды, Вам следует приходить, пообщаться. Нет в том ничего хорошего, сидеть дома. У вас есть письмо от Минасяна?
— От Минасяна? Нет. Между нами вообще нет никакой переписки. Совсем недавно он написал письмо с соболезнованиями в связи со смертью моего отца. А Вы получаете письма от Вашей ориорд?
— От Ашхен? А как же, почти каждую неделю. Хотя, конечно, из скромности она старается описывать свою деятельность в выгодных для себя тонах, я уверен, что она уже стала любимицей всей деревни. О, я знаю, что она за девушка. Она...
Марутян сделал многозначительный жест рукой и облегченно вздохнул.
— Меня беспокоит только одно- моя дочь сильно переживает за неё. Но не беда, она научится. В начале и за брата сильно переживала, но потом свыклась. Итак, парон Базенян, обещайте, что придете к нам домой.
- Я обещаю.
— Когда Вы приедёте?
— В первый же день, как у меня появится возможность выйти из комнаты.
- Хорошо.
Марутян встал.
 — Надеюсь, что этот первый день не будет слишком поздним. Нравится Вам это или нет, отныне мы должны стать друзьями. И, уверяю Вас, Вы не пожалеете о нашей дружбе. Парон Шахян может это подтвердить. До свидания. Желаю Вам скорейшего выздоровления — то есть не Вам, а Вашей руке, потому что Вы не больны и — слава Богу. Приходите с пароном Шахяном. Парон Шахян, пожалуйста, не отказывайте мне в моей просьбе, приводите своего друга и, вообще, приходите почаще, без промедления. Зима, ночи длинные, посидим, порасскажем, пообщаемся. До свидания. Я буду с нетерпением ждать вас обоих. До свидания.
Когда Марутян ушел, Базенян посмотрел на Шахяна, улыбнулся и медленно откинулся на подушку.
— Видишь, человек почти старый, а сколько в нем жизни. Теперь он мне понравился, и стоит узнать его поближе.
Шахян молчал, странная холодность овладела им.
— Сегодня приедет мой врач, если он разрешит, и я смогу, мы пойдем завтра. Что ты думаешь?
«Как пожелаешь», — ответил Шахян.
— Да, мы пойдем завтра. Я чувствую, что завтра мне будет очень хорошо. Боль в руке, кажется, прошла. По крайней мере, приходи ко мне завтра. Нет, лучше я приеду к тебе, и мы пойдем вместе. Кстати, я увижу твою маму, соскучился. Ты не умеешь ценить свою мать, но я ее очень полюбил. Она такая добрая старушка...

Шахян молчал в раздумьях о том, что с ним происходит? Он недолго остался у своего друга. По дороге он все больше и больше осознавал, что мирное настроение его души сильно нарушено. Его чувства к Базенян претерпели крутой переворот. Вместо прежней искренней любви и дружбы в нем начало проявляться новое, незнакомое и гнетущее чувство. Была ли это ревность, отсутствие желания или что-то еще? Бог знает, но, похоже, он был не очень рад тому, что ребенок, спасённый Базеняном, оказался сыном Марутяна. И, что удивительно, он вообще не хотел, чтобы Базенян пошел в дом Марутянов...
«Здравствуйте, парон Шахян», — вдруг до него донесся женский голос, и он машинально остановился.
Перед ним стояла ориорд Саакян, под её мышкой была стопка студенческих тетрадей.
«Вы меня не узнали?» - спросила ориорд Саакян, улыбаясь своей смелой улыбкой.
Шахян был в замешательстве.
— Как это... извините...
— Помните, мы встретились на вокзале, когда провожали наших друзей, Ашхен и Минасян?
— Да, да... Извините... Я... как же так, как же так?...
Шахян даже покраснел от смущения.
«Скажем так, простительно, что Вы не вспомнили обо мне сразу, ведь мы познакомились в обстановке, когда все наше внимание было приковано к нашим лучшим друзьям», — сказала ориорд Саакян, продолжая улыбаться.
- Как бы ни было. А теперь, извините за беспокойство — я хочу выписать Вам билет.
— Какой билет?
— В воскресенье, в это воскресенье, у нас будет благотворительные показательные выступления по танцу в пользу бедной сельской школы, Вы должны придти.
— Танцы?
Ориорд Саакян посмотрела на лицо Шахяна, которое немного походило на идиотское, и рассмеялась.
— Вам не обязательно танцевать, но я думаю, Вы вполне можете купить билет. Да, можно?
— Билет?... Почему бы и нет? Пожалуйста…
Ориорд Саакян спешно достала стопку тетрадей из-под мышки, быстро достала одну тетрадь и начала ее листать в поисках билета.
— Знаете, мы хотели поставить спектакль, но не получилось. Спектакль — это, скажем так, тяжкое мероприятие, требующее больших затрат. Мы посчитали, что лучше закончить дело показательными танцами. Да ладно, это стоит два рубля.
Шахян взял билет и расплатился.
«Спасибо. Видите, мы даже благодарим тех, кто покупает билеты», — смеясь, сказала ориорд Саакян.
— Что поделаешь, дошло до того, что, представьте себе, мне дали на продажу двадцать билетов, а я продаю только восьмой, не говоря уже о том, что у меня не осталось ни одного знакомого или друга, которому бы я их не предложила. Вот как обстоят дела у нас-армян. Ну, возможно, я продам еще два-три. Марутянов я пока не видела, да и не тороплюсь, потому что они во всем обязательные. Да, Вы слышали, что случилось с сыном и дочерью Марутяна?
— Им удалось избежать попадания под карету?
- Да.
— А как же?
И Шахян хотел добавить, кто был освободителем, но ничего не стал говорить, не зная, почему.
«Я не знаю, кто этот молодой человек», — сказала ориорд Саакян, — «но говорят, что он очень интересный человек и только что прибыл из-за границы, якобы с каким-то таинственным заданием».
Шахян снова промолчал. Теперь он осознавал, что не хочет говорить о Базеняне просто из зависти.
Обменявшись еще несколькими словами, они пожали друг другу руки и разошлись.