Не умею ругаться матом

Во втором «Г» классе я дружил с Генкой. Мы с ним подружились, потому что были немного чужими в классе. Я перевёлся из другой школы – мы переехали из Измайлово в Черёмушки, а он был казахом и отличался очень круглым лицом и маленькими узкими глазками. Был он добрым и ребята с ним дружили, но он почему-то стеснялся своей узкоглазости, которая и правда делала его лицо смешным потому, что он пытался всё время округлять глаза. Он даже историю придумал – говорил, что раньше у него глаза были круглыми, а потом ему между глаз попала палка, её врачи удалили, но глаза у него, вместо таких, как у всех, стали узкими.
Не очень правдивая история, когда он рассказывал ее, он делал особенного круглыми глаза, но всё равно не очень убедительно получалось. Мог бы и не пересказывать – никто на его внешность внимания не обращал. Мы подружились ещё и потому, что нам было по пути из школы, жили мы в соседних подъездах. Шли вместе, разные истории друг другу рассказывали, так веселее идти.
И вот как-то спускаемся со школьного крыльца, Генка идёт и чуть не плачет. И срывающимся голосом начинает возмущённо объяснять:
– Инесса Владимировна – наша учительница – написала в дневнике, что я на перемене ругался матом! А я не умею матом ругаться! Я вообще не умею! Ни одного слова не знаю. А когда отец увидит…
Из глаз его готовы были брызнуть слёзы. С отцом ему не повезло. Был он очень строгий, и своих четверых сыновей – Генка был младший – драл как сидоровых коз. Может, даже и хуже. Во всяком случае, Генка его очень боялся.
– Володя, пойдём со мной, скажешь отцу, что я не ругался матом, это не я ругался, Инесса Владимировна написала, что я, а это не я, я даже матом не умею…
Была зима, и на тротуаре были накатаны ледовые дорожки – мы так развлекались, да и идти быстрее – разбегаешься несколько шагов – потом скользишь по ледовой полоске, потом опять разбегаешься. И остаются чёрные полосы гладкого ледка. Обычно их обходят, но Генка так возмущался и махал портфелем, что не заметил, как наступил на лёд.
Тут же его ноги взлетели вверх, даже выше портфеля, и он шмякнулся мягким местом на заснеженный асфальт. И на всю улицу раздался звонкий крик:
– Уй ****ь!
Прохожие стали с интересом оборачиваться. Генка подобрал портфель, насупился и мы пошли дальше. Генку всё равно выдрали, хотя я и сказал его отцу, что Генка матом не ругался и не умеет. Не поверили!