Блокада, как вчера

БЛОКАДА, КАК ВЧЕРА

Это название придумано не мной.
 Это название одной из двух  рукописей, которые я получила в дар от Валентины Васильевны Вербы. Она и её муж - блокадные дети.
  Мне доверены воспоминания  ЩИГОЛЕВА НИКОЛАЯ, который был одноклассником её мужа, Вербы Марка Леонидовича,  геолога.

Мне подумалось, что сколько бы не было написано о тех днях, каждому читателю открываются свои, незнакомые факты.

Николай пишет о том, что оставило в памяти блокадное детство.
Я приведу его рукопись дословно, ниже.
А предварю своим рассказом. То, что лично мне довелось услышать, найти и прочитать о детстве в блокадном Ленинграде.

Дети – самые дорогие и уязвимые жители блокадного города.
Как они жили, как учились? Как им помогали выживать?
Что они помнят?

Я - не ленинградка по рождению. Девочкой увидела фильм «Балтийское небо» про летчиков, охранявших город от фашистских налётов. Помню, как сострадала горожанам, детям,собиравшим мёрзлую картошку среди воронок. Голод заставлял быть храбрыми даже их.
       Вот тогда я полюбила Ленинград и его жителей. В далёком камчатском селе я мечтала  хоть когда- нибудь побывать там.
 Судьба распорядилась так, что я живу в этом городе .Здесь мой дом, семья и любимая работа.

Показать красоту и величие современного Санкт- Петербурга  дошкольникам не просто.
Но как рассказать про войну?

   Оказалось, что в ясельной группе воспитывала моих ребятишек  Мария Яковлевна, в прошлом – блокадница. Ей было 9 лет, когда наступил этот жестокий голод.


    Накануне Дня победы я решила позвать её  к детям, чтобы Мария Яковлевна рассказала о своём блокадном детстве.Малыши конечно не забыли свою старенькую воспитательницу. И внимательно слушали её рассказ.

Жила их семья в районе Пороховых. Это была почти окраина тогдашнего Ленинграда. Маленькая Маша ходила собирать мёрзлую картошку на поле среди воронок от взрыва снарядов.
 Когда потеплело,люди собирали траву: лебеду, крапиву, мокрицу и ели это с радостью. И тем спасались. Это были витамины.
     Мои шестилетки с замиранием смотрели на плачущую Марию Яковлевну, а она рассказывала:

     «Знаете, ребятки, нам мама варила суп из подмёток» - продолжала она свой горестный рассказ.

     А мои лапочки понятия не имеют, что такое «подмётка».
Пришлось тут же рассказать какую обувь носили дети той поры.
Подмётка – старое название подошвы, от слов мести, подметать. Делалась она из грубой кожи.

Эту часть обуви отмывали,  вымачивали, а потом долго- долго варили. А после , в таком «бульоне» могли сварить траву: крапиву или лебеду. Получался блокадный суп. И это было счастье. А хлеба почти не было…

Когда сквозь слёзы, Мария Яковлевна закончила свой рассказ, потрясённые малыши стали её по-своему утешать. Обнимали, гладили. А потом подарили ей конфеты. Для них было открытием всё рассказанное. Детство без конфеток они вообразить не могли.

30 минут в  их маленькой счастливой жизни было голодно, холодно и страшно.
       В той, далёкой от них жизни, не  могло быть недоеденного супа, нелюбимой каши, или любого другого блюда, про которое можно сказать:
Я не люблю! Я не буду!
   И тепленькой постельки тоже нет.

А ещё  нет порой мамы. Мамы  умирали рядом со своими детьми. Потому что паёк  свой делили с ребёнком.

Из воспоминаний блокадного времени. Цитирую по памяти из «Блокадной книги» Алеся Адамовича и Даниила Гранина. Когда-то давно услышала это  по радио.
Часто для поиска  детей, оставшихся в живых, привлекали подростков. Вот воспоминания одного из них:

 Мы обходили квартиры в поисках живых. В одной из комнат большой коммуналки нашли чуть живого мальчишку. И его уже окоченевшую мать.
Когда стали собирать его в приёмник, он заплакал:
« Не хочу мамку бросать! Она живая!
Глядите, у неё брови шевелятся. Я днем её у окошка ставлю. Пусть смотрит. А ночью сплю с ней. Только она холодная»

Брови, чёрные, густые, действительно шевелились.  По ним ползали живые вши.

В возрасте 72 лет в мою группу пришла нянечка Анисья Ивановна. Ей надо было внучку пристроить.
 Быстрая, ловкая и улыбчивая. Пережила блокаду ребёнком.
Я с удивлением спрашивала:

« Как вам удалось зубы сохранить?»

Она, смеясь отвечала:
 
«А я их не чистила! Да и не жевала ими. Нечего было!»

И всё же детей пытались сохранить.  Хотя у фашистов на картах для бомбёжек были обозначены, как особо важные объекты , родильные дома, школы, больницы.
Например, Институт охраны материнства и младенчества в Ленинграде значился, как «объект 708».
А детская больница имени Рауфхуса – под номером 90.
Особой мишенью был роддом им.Снегирёва.

Как это ни удивляет, но в блокадном городе дети рождались!
Единственный роддом  на Фурштадтской улице принимал рожениц.
За 872 дня блокады родилось 95 тысяч малышей!
Конечно же, не все они выживали.
Но желание дать жизнь было сильнее страха смерти.
По словам блокадного врача М.И. Фролова:
«Умереть должны были все.» а «они держались и жили вопреки научным расчетам.»
Этой теме можно посвятить отдельную публикацию.

А я  приведу отрывок из поэмы Веры Инбер «Пулковский меридиан»:

Но встречный – в одеяльце голубом,
Мальчишечка грудной – само здоровье.,
Хотя не женским, даже не коровьим .
А соевым он вскормлен молоком…»

Дети - смысл жизни. Надежда на будущее и генофонд страны. Поэтому их стараются сохранить. А особенно в дни войны.
Детские сады перевели на круглосуточный режим.
Это было особенно важно, потому, что давало возможность родителям работать.
Нянечки и воспитатели были на казарменном положении.
В нечеловеческих условиях женщины прятали детей в убежищах, отвлекали и  развлекали, даже развивали малышей.
Над тем, как сберечь деток в условиях блокады работали специалисты  Ленинградского педиатрического мединститута.

Я читала и ужасалась, чем умудрялись кормить малышей. Но именно это меню и спасало от смерти младенцев. Только представьте:
 1.Дрожжевой суп.
 2.Восстановленное из олифы  растительное масло.
 3.Мука или крупа из желудей.
 4. Соя+солод = смесь, заменяющая грудное молоко.
Из сосновой хвои и веток выделяли витамин С для лечения авитаминоза.

При детских поликлиниках детей принимали специальные отборочные комиссии.
Самых истощённых наблюдали врачи. Им назначали усиленное питание.

Детей стремились эвакуировать с первых дней войны.
Не понимая, как будут развиваться события, часто их везли к привычным местам отдыха.  Детсадовские дачи, пионерские лагеря…
А там уже проходила линия фронта. Фашисты бомбили  всё подряд. Под бомбёжку попал эшелон с детьми, в котором находился   маленький Коля Щиголев.
.
Возможно эти воспоминания уже где-то  напечатаны.
Но я их получила в собственные руки и обещала обнародовать в интернете
 P. S.
Мне пришел отзыв на публикацию от читалельницы, моей коллеги, не зарегистрированной на сайте. Но поскольку отзыв ложится на тему Блокады, я сочла уместным его разместить:

"Дорогая Г.Ф!  Просто нет слов! Читала и плакала. Любое упоминание о блокаде Ленинграда заставляет моё сердце сжиматься от ужаса.
 Моя дорогая мамочка, воспитанная, культурная образованная женщина, всю свою жизнь машинально заканчивает любую трапезу ( обычную или праздничную с гостями за столом) тем, что собирает на палец крошки и кладёт их в рот медленно все до единой. Это первая блокадная страшная голодная зима так врезалась двухлетнему ребёнку под кору головного мозга, что уже восемь десятков лет она бессознательно это делает. Видит крошки хлеба и собирает их как птичка всё до одной. И оба они, и мама и папа, всегда всё доедают, что есть в тарелке. Папа был в оккупации и опухал от голода. Он это помнит. Ему 4 года было, когда он со старшим братом и другими ребятами пробирался на помойку офицерской столовой, а патруль стрелял в них, отгоняя 'руссиш швайне" ,не позволяя взять выброшенный заплесневелый хлеб. Мне даже подумать страшно, что пережила моя бабушка в блокадные дни, как привязывала к себе мою маму на "большой земле" во время сна, чтобы сердобольные люди не накормили её настоящим хлебом, от небольшого количества которого умирали от заворота кишок в страшных муках, как бабушка боялась, что мамуля, которая обезножила  от голода, никогда больше не пойдёт. Это только небольшие эпизоды жизни отдельно взятой семьи. Это капля в океане скорби, боли и ненависти к тем, кто всё это сотворил. Я молю Бога каждый день, что бы всё это не повторилось! Что бы наши дети и внуки были счастливы и жили под мирным небом."
***

    На снимке группа детей разместилась на ступеньках коллонады Казанского собора.
   Возможно в подвале устроено бомбоубежище, или обустроена жизнь детского сада. По погоде скорее весна. На ножках детей валенки и шубы. Снега нет. Но одежда еще зимняя.
   На боку у воспитателей сумки с противогазами. Они улыбаются и детей развернули лицом к фотографу, чтобы сделать позитивный снимок. Но лица детей сохранили одно, похожее  выражение. Радости нет.
 Дату, когда сделан снимок, я не нашла.

Продолжение будет.