Памятный подарок

Из воспоминаний прапорщика Анатолия Яворского

Седьмого мая 1980 г замполёт батальона связи объ-явил кадровому составу, что завтра в Доме Офицеров гарнизона состоится торжественное собрание. Чтоб все были в парадной форме при орденах, медалях и прочих регалиях. В указанное время собрались в указанном месте, проводили нас в зал, куда пригласили многих кадровиков 61 МСД. Рассадили по частям, по подразделениям.

На сцене трибуна, стол в кумачовой парче, за столом заседатели с уместным графином, видимо с водой. Сидим мы в зале, смакуя повестку дня. Замполит пафосную речь толкнул, начпо вставил слово, затем блеснул красноречием сам комдив. Дошла повестка до сути собрания, приказ по дивизии зачитал начальник штаба. Одним звания, другим должности повыше и фуражки повиднее, третьи награждались ценными подарками, и в перечне одариваемых произносится знакомое: «Прапорщик Яворский!»

В зале повисла настораживающая тишь. Через минуту некто справа от меня срезал тишину вопросом: «Какой Яворский? Старший или младший?!» Начальник штаба за трибуной стоит, глазами хлопает, носом по бумажке водит: «Здесь написано прапорщик Яворский!» После уточнения НШ, другой голос, ну очень похожий на голос моего отца, убеждается: «А-а, ну, тогда это комсомолец!»

Чую, другой убеждённый с заднего ряда подтолкнул меня в плечо: «Давай, Толик, иди! Не тяни кота за хвост!» Выхожу на сцену, товарищ полковник берёт со стола заседателей плоскую квадратную коробку и протягивает её мне: «За высокий общий показатель в зимний период!» «Служу Советскому Союзу!» – подтверждаю получение подарка и с радостью от внимания начальства иду, сажусь на место. Вручение какого бы то ни было подарка явилось для меня полной неожиданностью.

С боков сразу прильнули все наши, и не терпится им: «Показывай, что тебе подарили?!» Открываю коробочку, а в ней запакованы настенные часы за 10 рублёв. Новые на то время – кварцевые и на батареечке! Кто-то удивился, с тебя недавнее взыскание не сняли, дескать, а подарок уже вручили? «Взыскание – оно наживное! – парирую, – Сегодня наказали, завтра забыли, а подарками одаривают за тяжёлый ратный труд, и помнить это будешь всю жизнь!»

Собрание закончилось, приглашённым предложили погулять где-то сорок минут перерыва, потом вернуться на концерт. Выходим, отец с товарищами прапорщиками уже ждёт на выходе: «Ну что, комсомолец, подарок обмывать будем?!» «А как от вас отмажешься – будем?!»

Сбоку от Дома Офицеров на проспекте Ленина стоял дом под названием «Дворянское гнездо». Магазин на первом этаже, и с торца кафе было. Даже не кафе, а ресторанчик, ведший на улице бойкую торговлю шашлычком или иным мороженым.

Денюжки на пузырь почему-то достал сам батя, мне пришлось метнуться с наказом в магазин. Купил водочки, выхожу, а собутыльники мои уже и шашлычок, и прочие закуски заказали. Ждали меня три кента – старших прапорщика – два Ивана и отец. Подхожу, тут и дружбан мой Вовка Ракитин присоединяется.

Отошли мы от общепита, сели на бордюр нерабочего фонтанчика. Только разложились-разлили – подваливают менты: «Что это вы здесь делаете?» А нам и врать не надо: «Да вот сидим культурно, шашлык кушаем, водку пьём!»

Рассмотрели на нас патрульные, а пред ними три деда в иконостасах наполовину груди и к ним пристроились два молодых прапорёнка. По одной медальке у каждого. Менты видимо хотели поборзеть, властями блеснуть, но только цыкнули, потому что в каталажку не заберёшь, на гауптвахту таких тоже срамно тащить: «Ладно, мужики, только это – бутылки не бейте в фонтане!» «Да какой там разбивать бутылки в фонтане? Что мы, шпана какая-то?»

В общем, посидели возле фонтана, вернулись в ресторанчик, там ещё отпотчевали водкой за ценный подарок, который безотказно отсчитывал время до самого моего отъезда к новому месту службы в Европах.