Гимн Сталинской Москве

Миф о том, что эти долгие десятилетия русские поклонялись Западу, преувеличен. Русские поклонялись агонии Запада, его продуктам распада, токсинам, которые вошли в нашу кровь, душу и отравили их. И продолжают это делать.

Если бы было иначе - мы бы брали все лучшее, что дали цивилизации культуры Франции, Италии и Германии и, придав новое звучание и русские смыслы, утверждали бы в нашей культуре.

Особенно меня угнетает разрушение архитектуры в России. Потому что архитектура в большей мере, чем кинематограф и другие виды искусства, запечатлевает время. Спальные районы, где торжествуют бездушные человейники, строятся и в центре нашей столицы, подчас перекрывая историческую застройку.

Я живу в Лобне, а работаю на Белорусском вокзале. Когда я еду на электричке, глаз останавливается на одном прекрасном здании в промзоне рядом с Дмитровской. Этот дом построен в стиле конструктивизма исключительно для промышленных нужд. Закон Большого Стиля всеобъемлющ. В нем ведется и гражданское, и военное строительство, и индустриальное, и культурно-образовательное.

Как говорил мне мой друг, архитектор Павел Джангиров, которому я помогала писать книгу "Каро Алабян. Власть факта", цитируя кого-то, что конструктивизм не нуждается в придании художественности архитектурному образу. Сама конструкция, выявленная на фасадах, является ею.

Я вчера встречалась с дочерью в районе Войковской и у меня оставалось немного времени. Ноги сами вошли в старый, неухоженный парк. Его дорожки были засыпаны сбитым прошедшим дождем цветением деревьев, стояли старые, рассохшиеся мощные, грубо тесанные лавки, похожие на пиратские сундуки. И чем глубже я в него входила, тем больше чувствовала старое время. Так и вышло - показался голубой в стиле классицизма особнячок, видимо, больница. Парк этот был основан в 1940 году. И мне странно, что новые варвары до сих пор его не уничтожили.

Прошагав по аллеям, я вышла на малолюдную улицу и увидела по ту сторону суровый памятник двум героям из красного гранита. Весь дух этого места был старым, но неизношенным, почти не зашумленным нашими днями.

Это оказалась школа 201, где учились Зоя и Шура Космодемьянские. Памятник учителям и выпускникам, погибшим на войне, органично выполнен из двух частей. Справа - общий мемориал, слева - два бюста Зои и Шуры.

Школа тоже была выстроена в стиле конструктивизма, с семью колоннами у входа, с большими круглыми окнами, как иллюминаторами. Она была похожа на корабль, и я вошла на ее двор и наконец-то увидела то здание, о котором читала в детстве в книге "Зоя и Шура". Где стояла юная Зоя на выпускном вечере, и на следующий день многие выпускники ушли на войну.

Самым замечательным зданием в стиле конструктивизма, в котором мне доводилось бывать, - это культурный центр ЗИЛа. К сожалению, ради строительства была уничтожена часть Симонова монастыря. Возведение этого строения Весниными в 1937 году еще раз говорит о том, что борьба с конструктивизмом носила очень временный, неглубокий характер. Конструктивизм - один из стилей, который больше всего подходит для эпохи перемен, обновления, для приведения размытой мысли общества в стройный порядок. Причем,сделать это можно экономными, скупыми средствами.

В детстве мне доводилось бывать в ВПА имени Ленина, где учился отец. Как пишут историки архитектуры, "здание ВПА было построено в 1931-1936 годах по проекту архитектора Алексея Щусева. Это было время величайшего расцвета советской власти, и здание было создано как символ могущества и величия Советского Союза. В 1937 году здание было названо в честь В.И. Ленина, а в 1939 году оно было официально открыто как резиденция ВЦИК. Здание ВПА играло решающую роль в истории Советского Союза. В его стенах проходили заседания ВЦИК, на которых принимались важные решения, определяющие судьбу страны. Здесь проходили съезды партии, на которых избиралось руководство Советского Союза. В здании также располагались аппараты правительства, министерств и ведомств".

Многие конструктивисты заходили и в ар-деко. Я работаю рядом с замечательным Ажурным домом по адресу Ленинградский проспект, 27. Его построили в 1936-40 годах архитекторы Андрей Буров и Борис Блохин. Фасад Ажурного дома украшен декоративными бетонными решётками в виде цветочного орнамента, закрывающими кухонные лоджии. Растительный рельеф выполнен по рисункам народного художника СССР Владимира Фаворского. Это экспериментальный жилой дом.

В 1970-е годы, когда архитекторы смогли отбиться от разрушительных хрущевских постановлений, экспериментальные районы были заложены на юге Москвы, например. Я жила в Южном Чертаново с 1981 по 1984 год, училась в школе № 657. Рядом центр моего детского притяжения - магазин "Прага", его открыли как раз при нас. Я уверена, что ландшафты второго детства, проведенного в Чертаново (первый этап прошел в готическом и советском мире Советского Тарту), очень сильно повлияли на мое умозрение. Потому что Южное Чертаново выстроено в черте русла реки Городни, до которого в те годы я как ребенок дойти не могла. И тут самой главной задачей для строителей было отделить жилые дома от вечно шумящей Варшавки, создать особый мир с го6развитой инфраструктурой, в те времена эту функцию брали на себя Дома быта.

Перепад высот, небольшой Гнилой пруд (как раз напротив моей школы), глубокие овраги, как в какой-нибудь Липецкой области, и дома, поставленные несколько хаотично, чтобы не подавлять жителей. И повсюду кусты сирени, огромные каштаны, другие деревья, которые нависают сводом над аллеями...
***

Во дни и часы тягостных сомнений я стараюсь уезжать в историческую Москву. Раньше я чаще уходила в ее старую часть, потом поняла, что домажорное звучание возможно только в сталинской. Если мы входим в сталинскую Москву , мы неосознанно чувствуем, что с нами что-то происходит хорошее. Пропадает куда-то грусть, тоска и в душе звучат марши. Хочется идти и совершать подвиги. Так действует на человека великая архитектура, она ее зовет и из муравья делает героя, хотя бы в воображении, в своих собственных глазах.

Когда я въезжаю в пределы Белорусского вокзала, под мостом, я чувствую, как распадается столица. Сталинские высотки (мне особенно нравится та, что стоит в основании Ленинградского проспекта) стоят антагонистами против того, что построили в эти годы на четной стороне улицы . Эти гробы с перфорацией давно стали мейнстримом. А ведь еще основоположник органической архитектуры Фрэнк Ллойд Райт на Первом съезде советских архитекторов в 1937 году предупреждал наших, чтобы они не шли по пути строительства небоскребов. Потому что они - победа инженеров, а не архитекторов. Даже если смириться с тем, что в эти смутные времена мы можем не дождаться великой архитектуры, архитектурный декор должен вернуться на фасады зданий!

Но пока мы не видим ни руста, ни орнаментов, ни пилястров, ни коринфских цветов, зато облицовка из натуральных камней даже в районе Лубянки исчезает (видимо, на дачи), а нашу любимую Сталинскую Москву убивает уродство новоделов и пластмассы.