Моя одноклассница

Мне 16 лет. Я стою перед зеркалом и смотрю на себя. Ну что я собой представляю? Голова, тело, руки, ноги. Понимаю, что всё это функционально необходимо и создано довольно правильно. Всему есть применение и от всего есть польза. Но почему мне нравится не тело, а глаза Синтиной Татьяны? Что в них такого, что меня заставляет в них всматриваться и искать нечто такое, чего нет у других людей? Что?
Она не увлечена мной. Ей нравится Генка Красильников. Он спортсмен, футболист и очень задиристый человек. Можно сказать, что избалованный вниманием. Значит его тело, его глаза, его поступки нравятся другим. Почему?
Говорят, что человек создан по подобию Бога. Значит ли это только внешнее подобие или в целом? Человек может быть всесильным? Может, но в исключительных случаях, когда что-то делает на пределе своих возможностей. Значит, если начнёт переходить границы этих возможностей, он станет Богом?
И я могу?
Я смотрел на себя молча, но в голове пронесся поезд мыслей.
- Братец, что это ты перед зеркалом рожи корчишь?
За спиной появилась Тина, моя сестра. Она очень сообразительная, внимательная и острая на язык. Я не боюсь её, но уважаю и опасаюсь её едких замечаний.
- Да вот думаю, смогла ли ты полюбить такого как я?
- Я просто люблю тебя как брата и от этого никуда не деться.
- Ну а ты посмотри на меня со стороны, как будто встретила первый раз и думаешь, что я за тип.
- Ты нерешительный и слишком зависимый от романтики человек. Это девчонкам не нравится. Они любят решительных, сильных и неординарных.
- А может я такой, но ты не знаешь меня?
- Знаю, как облупленного.
- Да ну тебя. Я серьезно.
- Девчонка не понимает тебя?
- Она и не думает обо мне. Ей Генка-футболист нравится…
- Футболисты всем нравятся. Но это блажь. Мне бы никогда человек за спорт не приглянулся!
- Если бы и приглянулся, то убежал бы скоростью света!
- Я безобразная?
- Нет, ты очень независимая…
- Разве это плохо? И давай уточним: отчего независимая?
- От всего! Не подступишься!
- Я не крепость… Хотя каждая девушка всё-таки замок, и к нему необходимо иметь ключи.
- К тебе ключи потеряны навсегда…
- Это грустно и глупо… Ну посмотри на себя ещё немного, может поймешь что-нибудь.
Она собрала свой рюкзачок и побежала на лекцию. Институт недалеко.
Я представил её, сидящую в аудитории, через окна которой видна работа ритуальной службы. Тина на первом курсе медицинского института. Приходит с лекции и тщательно моет руки. Ей нравится анатомировать людей. Как можно полюбить покойников?
Я представляю её, знакомящуюся с парнем. Смотрит на него и видит того в разрезе. Это же кошмар. Как-то я сказал ей об этом. Она назвала меня идиотом.
Я тоже собрался и пошёл в школу. Пошёл так, чтобы как бы случайно встретить Таню. В классе девчонки называют ее Танёной. Так и закрепилось.
Прошло много лет. Работа, командировки, моя литературная деятельность. Переписка с ребятами. С Танёной я тоже переписывался эсэмэсками. Уже знаю, что она была замужем и развелась. У неё девочка лет десяти, которую она привезёт на Волгу под Энгельс на встречу одноклассников.
Мы встречались тепло и радостно. Все такие взрослые и умудренные жизнью. Верёвкин, у которого мы собрались, предупредил, что магазины рядом никакие, везите, что сможете. Навезли бутылок – на свадьбу. Зато хозяин не пожалел свих фруктовых деревьев – ободрали, что смогли!
Когда приехали, то получилось так, что спать мне определили вместе с Танёной в одной комнатушке. Других мест не было. Но ни я, ни она не протестовали. Смущенно и радостно взглянули друг на друга и пошутили:
- Мы всегда сидели за одной партой, согласны!
Дочку Танёны звали Лидочкой. Милая девчушка, но она многое обо мне знала из рассказов мамы и всю встречу у Веревкина старалась быть рядом со мной. А когда мы купались на пологом берегу у дома одноклассника, то её чуть не унесло течением, хорошо, что я был рядом и прыгнул за ней. Танёна после этого стала смотреть на меня с обожанием.
В первый день мы хорошо выпили. Никто не отставал друг от друга. Было весело и безмятежно.
Вечером мы съездили на место приземления Юрия Гагарина, постояли у памятника. Он был в Космосе, когда нам было по 16 лет, тогда я стоял перед зеркалом. Тина моя уже доктор биологических наук, и тоже работает на Космос. И муж у неё космонавт.
Когда возвращались домой кто-то пошутил: «Ну что Валентин, побывал у родных?»
Я только кивнул головой в знак согласия.
Ночью стали расходиться, когда наигрались и напелись под гитару, когда звезды на небе выстроились в особо чёткий и яркий рисунок и хмель выветрил свежий ветерок с Волги.
Все, кто не был с нами спали. В моей комнатушке Танёна читала книгу.
- Привет Валентин! Попалась, вот, из серии «Жизнь замечательных людей». Такую сейчас не выпускают. Про декабристов 1812 года. Интересно.
- А я напишу про юнистов, в смысле июньских людей 2005 года.
- Ты же корреспондент?
- Нет, я редактор отдела. Я правлю своих репортеров.
- Моя Лида спит в гамаке на улице. Я её крепко утеплила и укрепила сетку от комаров.
- Мы, что одни?
- Да и вольны всё делать!
- Тогда ложись и подвинься однопартница!
- Звучит, как однопартийница… Хотя не знаю как правильно…
Мы легли рядом в одну постель, вроде бы смело, но дрожали то ли от холода, то ли от возбуждения.
- Я знаю, что ты меня любишь ещё со школы, - тихо сказала Танёна. – И вот я здесь!
- Парта у нас скрипучая…
- Лучше нет, как и лучше тебя! Я всю дорогу ехала сюда с мыслью, что встречусь с тобой… Нет-нет и жила после школы с этой мыслью о встрече.
- Я тоже…
Утром нас все встречали как молодожёнов. Позже, всё-таки, выяснилось, что была ещё комната для нас по отдельности. Но жена Веревкина, знавшая со слов мужа всю нашу школьную жизнь, заставила всех поверить, что другого варианта нет. Но, оказалось, что это был замечательный выход!
Мы разъехались и наобещали друг другу переписок, новых встреч и здоровья! С Таненой договорились встретиться через неделю.
Но жизнь строит события ужасно непредсказуемо: когда Лидочку стало уносить, Танёна бросилась тоже за ней, но поранила ногу о камень на дне. Наверное, это был единственный камень на том песчаном дне левого берега Волги! Рана не заживала, и диабет доконал женщину.
Лидочка ждала меня на вокзале Анапы. Мы тут же пересели на обратный поезд и поехали в Петербург.
- Вот, - протянула мне Лида пачку не отправленных мне после школы писем Танёны,  - мама для вас, папа, оставила…