Агнета

                АГНЕТА

                Она никогда не стремилась быть сексуальной,
                она просто ею была.
                /Бьорн Ульвеус/

   Красоту и сексуальность не спутать. Первое включает в себя второе, но второе не способно испить первого в полной мере.

   Их творила музыка, а им казалось, что сами творят музыку. И когда пришлось отдать всего себя музыке, они с изумлением заметили, что их желания никто и не спросил. Их жизнь оказалась данником музыки.

   И спустя десятилетия, глядя в глаза друг другу, возможно, ощущают нечто большее, чем то, что создало когда- то их семью, не постигая, повторяя вслух лишь нечто вроде «мистика» или «магия», увлажнённым взором читая столь дорогие приметы эмоций или откровений на лице, ощущая себя лишь где- то глубоко в сердце или не ощущая вовсе. Хочется пить нектар этих немолодых уже глаз, не имея возможности выразить что- то в словах. Быть может… это снова- музыка, быть может, именно она спасёт и на этот раз?
Сколь велика она! Сколь непостижима! И это с ней мы «водились» так запросто, будто с приятелем или подружкой!

   В наушниках- альбом «А» 2013 года. Я просмотрел не однажды фильм с названием «… и после», в нём всё было посвящено исполнительнице, он и был так задуман, хотя исполнителей было несколько, но есть ещё и авторы(!). В этом угадывалось некое лукавство. Но фильм- то- о НЕЙ!
 
   «Учатся один и только один раз.» Какова была природа семьи её родителей, которую она впитала как суть вещей, как сакральное устройство мира. Этого не изменить, это не поддаётся ни обсуждению, ни критике. Этого не случилось.
 
   Я прочитал, что означает сегодня термин «минусовка». Оказалось- всё, кроме голоса.
«Голос стал зрелым, может быть, стал немного ниже,»- заметил Бьорн. «Странно,- заметила Агнета,- голос почти не изменился.» Прошли десятки лет.

   «Не оставляй меня, Любовь.» Так слышится, хотя и неточно.
   Многие месяцы меня не оставляла депрессия, кажется, она сопутствовала мне почти всегда. Ещё на службе во время прохождения ПФД результат был почти всегда один- лёгкая депрессия. «Чего вы ждали? Я в свой выходной или вовсе после суточного дежурства приезжаю сюда для многочасовой пытки. Какого настроения вы ожидали?»- такая отговорка знакома многим посвящённым.
Сегодня, будто просыпаясь, я нахожу в себе кого- то давно забытого, погибающего или уже погибшего- это музыкант, хорист, сын певицы и правнук войскового оркестранта. Голос летит. Окружающее исчезает. Мне приходится вспоминать- где я и зачем я здесь, и иногда я не могу этого вспомнить.

   «Она не стремилась быть сексуальной…» Мне нужен только голос. Это арифметика или диалектика утверждают, что голос- продукт телесных функций. Перестаньте! В голосе- всё и более того: эти глаза без макияжа, случайно схваченные некой видеозаписью, в своём нетерпении, в своём порыве постижения и участия в студийной записи, подобны той девочке из зала в клипе «Спасибо за музыку.» Они обе не знают о происходящем. Они- поют. Их нет. Как и меня самого, кажется. Я изучал не тот язык. Английский- лишь на трёхмесячных курсах и множестве лекций с синхронным переводом. Понимаю- отчасти, нужно заглядывать в перевод. Агнета сожалела, что знает язык недостаточно хорошо. Наверняка были дополнительные уроки, ведь даже перед записью альбома после долгого- долгого перерыва она не поленилась взять уроки пения. (И это-мировая звезда!)

   Я всё делал не так, я поступал неправильно. Я не там учился и не с теми дружил или общался, я не постиг главного… Так понимается этот голос, этот нежный голос, способный принадлежать только любящей женщине, зовущей по имени. Я так давно не слышал ничего подобного. Простительна ли такая слабость? Я достаю блокнот и записываю лишь пару слов: «заласканный и растаявший».

   Наша мама оставила музыку ради семьи и сыновей. Она была очень красива.

   Я снова и снова убеждаюсь, что уходя от взоров живущих, мы лишь обретаемся, становясь- более прежнего. Это только проклятая арифметика (или диалектика?) считают всё видимое более значимым.
 
   И конечно же когда- то, ещё в пору мировой славы, для нас эти песни были не совсем музыкой, они были образом жизни, запретным плодом. Мы и не заметили, как все запреты ушли в прошлое, осталась только музыка, либо- всё остальное. Всем остальным- "насытились". Лишь музыка осталась нетронутой. И теперь- это прикосновение, запись десятилетней давности, не отпускающая, корёжащая твою жизнь, бьющая её по щекам, с жадностью наблюдающая- останется ли от тебя ещё хоть что- то.
 
   Я здесь. Не отпускай меня.

   «Я так много думаю об этом альбоме и горжусь им, так что пока хотела бы остаться с этим чувством.»
        Агнета Фельтског.

29- 30.04.25