Другая сторона Кремергассе

Автор: Альфред Кубин.
***
ПЕРВАЯ ГЛАВА

визит


I.

Среди моих знакомых в юности был один странный человек,
историю которого, возможно, стоит вырвать из забвения.
Я сделал все возможное, чтобы

правдиво, как и подобает очевидцу, описать хотя бы часть странных происшествий, связанных с именем Клауса Патера.

При этом со мной произошло нечто странное: пока я скрупулезно
записывал свои переживания, до меня незаметно дошло описание
некоторых сцен, свидетелем которых я не мог
быть и о которых я не мог узнать ни от одного человека. Можно услышать,
какие странные явления воображения породила близость Патеры во
всем государстве. Этому влиянию я должен приписать свое
загадочное ясновидение. Тот, кто ищет объяснения,
обратится к работам наших столь одухотворенных исследователей душ.

Я познакомился с Патерой шестьдесят лет назад в Зальцбурге, когда мы
оба поступили в тамошнюю гимназию. В то время он был довольно
невысоким, но широкоплечим парнем, в котором больше
всего бросалась в глаза красивая курчавая голова старинного покроя. Боже мой,
мы тогда были дикими, неуклюжими мальчишками, на что мы много
тратили? внешность? Тем не менее, я должен упомянуть, что даже сегодня, будучи
пожилым человеком, я довольно хорошо запомнил несколько выпуклые большие глаза
светло-серого цвета. Но в конце концов, кто в
те времена думал о „потом“?

Через три года я поменял среднюю школу на другую
Лехранштальт, общение с моими бывшими товарищами становилось все
более редким, пока, наконец, я не уехал из Зальцбурга в другой город
и на долгие годы не потерял из виду все, что мне там было известно
.

Время шло, а вместе с ним и моя юность, я пережил так много
ярких событий, мне было уже за тридцать, я был женат и
, как рисовальщик и иллюстратор, неплохо пробивался по жизни.


II.

Там - это было в Мюнхене, где мы тогда жили, - мне рассказали об одном
туманным ноябрьским днем сообщается о визите неизвестного.

„Войдите!“

Посетитель был - насколько я мог различить в сумерках -
человеком средней внешности, который поспешно представился::

„Франц Гауч; пожалуйста, могу я поговорить с вами полчаса?“

Я ответил утвердительно, предложил джентльмену стул и велел принести свет и чай
.

„Чем я могу служить?“ и мое первоначальное безразличие
сменилось сначала любопытством, а затем удивлением, когда незнакомец
сказал примерно следующее:

„Я собираюсь дать вам несколько предложений. Я говорю не за себя.,
но во имя человека, которого вы, возможно, забыли,
но который все еще хорошо помнит вас. Этот человек владеет
неслыханными по европейским понятиям богатствами. Я говорю о
Клаусе Патере, вашем бывшем однокласснике. Пожалуйста, прервите
Вы не меня! По странному стечению обстоятельств Патера
получил, пожалуй, самое большое состояние в мире. Ее бывший парень приступил
к реализации идеи, которая, однако, имела определенный
Неисчерпаемость материальных ресурсов является предпосылкой. --
+Должна быть создана империя грез!+ -- Дело сложное;
я буду краток.

Первоначально была приобретена подходящая площадь в 3000 квадратных
километров. Одна треть этой земли сильно гористая, а остальная часть представляет
собой равнину и холмистую местность. Большие леса, озеро и река
разделяют и оживляют это маленькое царство. был заложен город,
деревни, фермы; в этом сразу возникла необходимость, поскольку даже
первоначальное население составляло 12000 душ. Сейчас в королевстве грез проживает
65000 жителей“.

Странный джентльмен сделал небольшую паузу и сделал глоток чая.
Я был совершенно спокоен и просто сказал довольно войти.:

„Продолжайте!“

И тогда я узнал следующее:

„Патера питает чрезвычайно глубокое отвращение ко всему
Продвинутый в целом. Я еще раз говорю, против +всего
Продвинутый+, особенно в области науки. Пожалуйста
, по возможности передайте мои слова здесь буквально, потому что в них
заключается главная мысль царства грез. Империя управляется одним
Ограждающая стена, отделенная от окружающей среды, и укрепленная мощными работами
защищен от всех набегов. Единый шлюз позволяет входить
и выходить, облегчая самый тщательный контроль над людьми и
товарами. В царстве грез, свободном месте для тех, кто недоволен современной
культурой, все физические потребности удовлетворены.
Быть хозяином этой страны - это далеко не утопия, желание создать своего рода
государство будущего. Постоянные материальные трудности,
кстати, там исключены. Главные цели этого
сообщества вовсе не сводятся к сохранению реальных ценностей,
Направлено на население и отдельных лиц. Нет, конечно, нет!.......
но я вижу, как она недоверчиво улыбается, и действительно, мне почти слишком
трудно описать сухими словами +то+, чего
на самом деле хочет Патера в Царстве грез.

Прежде всего, здесь следует отметить, что каждый человек, который находит у нас прием
, предопределен к этому рождением или более поздней судьбой
. В высшей степени обостренные органы чувств, как известно, наделяют их обладателей
способностью воспринимать отношения индивидуального мира, которые необходимы для
Обычные существа, за исключением отдельных моментов, просто не
присутствуют. И, видите ли, именно эти, так сказать, неподготовленные
Вещи составляют основную суть наших стремлений. В последнем и
самом глубоком смысле это непостижимая основа мира, которую
сновидцы, - так они себя называют, - не упускают из виду ни на мгновение
. Нормальная жизнь и мир грез, возможно, являются противоположностями, и
именно это различие делает взаимопонимание таким трудным. На
вопрос: что на самом деле происходит в Стране грез? Как вы
там живете? в худшем случае мне пришлось бы молчать. Я мог бы описать вам только
поверхность, но, да, это часть сущности человека мечты
именно то, что он стремится в глубину. Все рассчитано на максимально
духовную жизнь; горе и радость современников
чужды мечтателю. Вы, конечно, должны оставаться для него незнакомцем с его совершенно другой
оценочной шкалой. Скорее всего,
термин "настроение", по крайней мере сравнительно, все еще может лежать в основе нашего
Встреча по делу. Наши люди испытывают только настроение, а еще лучше, + они
живут только в настроении +; все внешнее бытие, которое они
формируют для себя по своему желанию посредством максимально взаимозависимого сотрудничества,
в некоторой степени дает только сырье. То, что это не
сработает, конечно, об этом позаботились в избытке. Но мечтатель
не верит ни во что, кроме мечты, -- + в свою мечту+. Этот
хранится и развивается у нас, нарушить его было бы немыслимой государственной изменой.
Отсюда и строгое наблюдение за людьми, приглашенными для
участия в этом сообществе. Чтобы подвести меня итог и закончить
“ - здесь Гауч продолжил закуривать сигарету и
спокойно посмотрел мне в лицо:

„+ Клаус Патера, абсолютный повелитель царства грез, поручает мне
в качестве агента, чтобы вручить им приглашение переехать в его страну
.+“

Последние слова мой посетитель произнес немного громче и очень официально.
А теперь этот человек молчал, и я тоже пока молчал, что поймет любой
из моих читателей. А именно
, мысль о том, что я сижу напротив сумасшедшего, была навязана мне почти неотразимо.
Мне, правда, было довольно трудно скрыть свое волнение. По-видимому
, играя, я отодвинул лампу подальше от непосредственного места моего
посетителя, в то же время я ловко удалил циркуль, а также
маленький ластик, -- кончик, опасные предметы --.

Вся ситуация была явно крайне неловкой. В начале
рассказа о сне я подумал об одной шутке, которую
хотел позволить себе со мной один мой знакомый. К сожалению, этот
проблеск надежды все больше угасал, и в течение десяти минут я
судорожно обдумывал свои шансы. Правда, я знал, что самое лучшее в душевнобольных
- это всегда следовать фиксированным идеям. Но все равно! я
вовсе не гигант, я застенчивый
, в сущности, слабый человек! И там сидит этот суровый Гауч, с правильным
Физиономия асессора, щипцы и светлая козлиная бородка в моей комнате!

Примерно такими были мои мысли в то время. И теперь мне тоже нужно
было что-то сказать, мой собеседник ждал этого. В худшем случае
, в приступе безумной зависимости, я все равно мог задуть лампу и
тихо выскользнуть из хорошо знакомой мне комнаты.

„Конечно, конечно! я в восторге! я просто останусь со своим
Проконсультируйтесь с женой. Завтра, мистер Гауч, вы получите мои
Ответ.“ Я говорил таким благосклонным тоном и поднялся. Но мой гость
остался сидеть совершенно спокойно и сухо сказал::

„Они неправильно понимают наше нынешнее положение, я думаю, это понятно.
Скорее всего, они не поверят мне, если вообще не поверят
Ее с трудом сдерживаемое волнение наводит на еще более неприятные подозрения
в отношении меня. Уверяю вас, я совершенно здоров, настолько
здоров, насколько вообще когда-либо был здоров. То, что я вам сообщил, совершенно
серьезно; то, что это звучит странно, чудесно, что ж, я с радостью
признаю. Может быть, как только вы посмотрите на это, вы успокоитесь
“.

При этом он вытащил небольшой сверток и положил его передо мной на
Стол. Я прочитал свой точный адрес, сорвал печать и держал
в руках гладкий кожаный футляр серо-зеленого цвета. Внутри
была небольшая миниатюра, поразительно характерное
изображение груди молодого человека. Каштановые локоны обрамляли лицо странной
античной чеканки; большие, очень светлые, прямо с фотографии,
глаза уставились на меня: - это, несомненно, был Клаус Патера!..... За
двадцать лет, что мы не виделись, я почти ни разу
не подумал об этом школьном друге, который был для меня потерян. при виде
этот значительный промежуток
времени в моем сознании сжался из-за его очень похожего портрета. Передо мной возникли длинные, выкрашенные
в желтый цвет коридоры Зальцбургской гимназии, я снова увидел старую
Школьный слуга с достойным зобом, лишь кропотливо скрытым
изысканной бородой. Я снова увидел себя посреди мальчиков,
а посреди них и Клауса Патеру, опозоренного жестким
Фетровая шляпа, обязательный предмет одежды, придающий странный вкус его
Тетушка дернулась.

„Откуда у вас эта фотография?“ - воскликнул я, невольно оторопев от радостного,
любопытное настроение.

„Я же тебе говорил!“ - ответил мне мой собеседник. „И ее
Страх, кажется, тоже исчез“, - продолжил он с добродушной,
безобидной улыбкой.

„Но ведь это чушь, шутка, обман!“ - вырвалось у меня со
смехом. Мистер Гауч действительно показался мне в тот
момент вполне нормальным и честным человеком. Эбен
задумчиво помешивал в своей чашке. Конечно
, за этим стояла какая-то шутка, позже я уже собирался это прояснить! Мои
Конечно, воображение снова сыграло со мной злую шутку
играли! Кроме того, как можно было так быстро принять хорошего человека за
сумасшедшего только из-за такой истории? Раньше я бы парировал что-то подобное
с эквивалентным юмором. Боже мой, значит, ты становишься старше!
Я стал совершенно безмятежным и опрятным.

„Но вы, наверное, верите в эту картину?“ - спросил Гауч. „У ее парня,
которого она изображает, были самые разные судьбы. он прошел
всего несколько классов латинской школы в Зальцбурге; в четырнадцать лет
В течение многих лет он убегал от своей приемной тети и бродил
по Венгрии и Балканам в компании цыган. Два года спустя удалось
он уехал в Гамбург - в то время он был укротителем животных - поменял этого
Однако профессия была противоположна профессии моряка, и его нанял в качестве юнги
маленький торговец. Так он, наконец, добрался до
Китай. Корабль находился в Кантоне вместе со многими другими; один привез просо
и рис, чтобы предотвратить надвигающуюся дороговизну. После
разгрузки корабль должен был оставаться в порту еще несколько дней, потому что товары, предназначенные для
Европы - человеческие волосы и новый вид тонкой
фарфоровой глины - еще не были готовы к отправке.

Это время Патера использовал для частых поездок по стране.
В одном из таких случаев он спас
от смерти от утопления благородную китаянку, пожилую женщину.
Поскользнувшись в грязи наводнения, старуха
наверняка нашла бы свой конец в боковом русле реки Кантон. Присутствующие носильщики косичек -
они почти никогда не умеют плавать - хотя и размахивали руками и кричали,
но все же не решались окунуться в коричневые мутные потоки. Ее
случайно оказавшийся попутчиком парень - мастер дайвинга -
на мгновение решительно прыгнул в воду, и после упорной борьбы с волнами
он вытащил потерявшего сознание на берег. Женщина была
возвращена к жизни. Она была супругой одного из самых богатых людей на
Земле. Тот, хрупкий старик, которого быстро принесли в
паланкине, молча обнял юного спасителя. Патеру
отвели в большой загородный дом. Какие
там велись переговоры, мы не знаем. Краткий привет Ен, который сам без
Когда он был младшим сыном своего отца, он усыновил бедного корабельного мальчика вместо сына и
оставил его у себя в доме. Еще через три года, от
о которых мы знаем только то, что путешествуем в неизведанные, внутренние части.
В то время как действия Патеры были предприняты в Азии, мы видим, как Патера оплакивает своих приемных
родителей: Хай-Ен и его жена умерли в один и тот же день.
Наследник теперь находился в единоличном владении неизмеримыми, сказочными
Ценить“.

„А теперь, наверное, настал черед Царства грез“, - все
еще весело вставил я. „Идея определенно новая; если вы позволите,
я передам ее одному литературному другу, из нее наверняка
получится что-нибудь очень красивое. -- Могу я попросить?“ И я предложил
незнакомцу сигарету. Мой гость поблагодарил, немного
по-деловому вздохнул, а затем совершенно спокойным, ясным голосом заметил:
Тон:

„Как я уже сказал, я думаю, мне приходит в голову, что они принимают меня за
какого-нибудь рассказчика или сказочника. Но, в конце концов
, я пришел не для того, чтобы убедить вас в факте
состояния мечты, а для того, чтобы пригласить вас от имени вышестоящего руководителя
. Я временно выполнил свою миссию. Если вы имеете в виду
Изложениям уже абсолютно не хочется верить, я могу
сегодня тоже ничего с этим не поделать. В любом случае, я прошу предоставить мне
подтверждение о правильном получении изображения. Вполне возможно, что в ближайшее время у меня будет для вас еще несколько заказов“.



Гауч поднялся с легким поклоном. Должен признаться,
в своей простоте он показался мне совершенно не похожим на
Обманщик. И я действительно держал этот футляр в руках. Открыв его еще раз
, я почувствовал ранее пропущенный кожаный клапан, под
ним на картонном листе чернилами были написаны слова: -- +Если хочешь, так
приходи+--!

И снова, очень тихо и мечтательно, образ из
давно исчезнувшего прошлого снова пронзил меня. Такой рассеянный,
растрепанный и как бы неуклюжий, слишком большой, такой ... именно такой была
надпись моего старого школьного товарища - „отчаянный“, как однажды назвал
ее один учитель. Конечно, эти пять слов
были написаны более твердым почерком, но, по-видимому, писец был тем же самым. Странный
Теперь меня охватило беспокойство, - это прекрасное лицо с ледяным холодом смотрело
на меня. В этих глазах можно было запутаться, это было что-то
В нем что-то кошачье. -- - - Моя прежняя веселость исчезла,
я чувствовал себя чужим и непонятным. Гауч все еще стоял там и ждал, он
, должно быть, заметил мое внутреннее возбуждение, потому что
внимательно наблюдал за мной.

Мы все еще молчали.


III.

По сути, ни один человек не может быть выше своего темперамента, он
всегда будет определять его жизненную кислотность. В моем,
явно меланхоличном, похоть и неудовольствие были очень близки друг к
другу. С незапамятных времен я без промедления обычно подвергался сильнейшим
перепадам чувств. Из этой своеобразной нервной системы, одного
Удел моей матери, я испытывал величайшую похоть, но и
самые горькие муки. Я
уже упоминал об этом изобилии ощущений сейчас, это сделает мое поведение более понятным для читателя в некоторых более поздних
жизненных ситуациях.

Я должен был признать, что Гауч теперь казался мне
человеком, внушающим доверие. Для меня было очевидно, что он должен быть в
каких-то отношениях с Патерой, и, очевидно, в царстве грез было
что-то реальное. Может быть, я все неправильно
понял, воспринял слишком буквально? Мир огромен, и это тоже
со мной уже случалось много любопытного. -- Патера, во всяком случае, очень
богата, скорее всего, это какой-нибудь сплин,
дорогое и щедрое занятие любовью. Для меня, как
художника, подобные вещи всегда были очень правдоподобными. Во внезапном порыве
я протянул руку Гаучу навстречу:

„Пожалуйста, простите меня за мое странное поведение, но
теперь мне многое становится более понятным. Ваше повествование меня
живо интересует. -- Пожалуйста, расскажите мне больше о моем старом
Школьный друг“. При этом я снова пододвинул ему стул.

Мой гость сел и очень вежливо сказал: „Конечно, я передам свои
Дополните информацию, полученную ранее, и расскажите им больше о государстве Грез и
его таинственном повелителе “.

„Я в восторге!“

[Иллюстрация]

„Двенадцать лет назад мой нынешний хозяин жил в обширном
Тянь-Шань, или Небесные горы, которые относятся к китайской
Центральной Азии. В основном он занимался там охотой на
чрезвычайно редких животных, которые до сих пор встречаются только в тех местах. Он хотел, среди прочего, убить персидского тигра, и это должно было

это может быть экземпляр более мелкого, особенно длинношерстного вида.
После того, как следы действительно нашлись, однажды вечером он
пустился в погоню. С помощью сопровождающего бурята вскоре удалось
разыскать животное. Но прежде чем кто-либо смог сделать хотя бы
один выстрел, обезумевший зверь бросился на
двух нападавших. Азиат вовремя отступил, Патера был
сбит с ног. Там спутнику, к счастью, все же удалось
предотвратить опасность. Выстрелом в голову с близкого расстояния он убил животное.
Патера ушел с отрубленной рукой. Рана привела
к длительному пребыванию в этом районе. А именно, она не собиралась
исцеляться, пока старик, вождь странного голубоглазого
Штамм, испробовал на ней свое искусство. Это небольшое народное племя
, насчитывавшее всего около сотни человек, также отличалось
значительно более светлым цветом кожи. Зажатый между чисто
монгольским населением - предгорьями великой киргизской орды
-- он жил полностью завершенным и тоже не смешивался
с соседними народами. -- Говорят, что странные, таинственные обычаи
существовали у них и тогда, но, к сожалению, я
ничего не могу вам об этом сообщить. -- Во всяком случае, ясно, что Патера
нашел у них прием и проявил к ним интерес, потому что, когда он
снова уехал, оставив после себя богатые подарки, это произошло
с обещанием скоро, очень скоро вернуться. Вожди
сопровождали его на большое расстояние, и говорят, что прощание было
очень торжественным. Наш Господь был глубоко тронут этим. после девяти
Через несколько месяцев он вернулся в этот район навсегда. В его окружении
был высокий мандарин, а также целый отряд инженеров и
геометров. Разбили большой лагерь возле голубоглазых
Друзья мастера на. Они выразили величайшую радость,
увидев его снова. Один мой знакомый инженер, который до сих пор
живет в царстве грез, однажды рассказал мне об этих событиях. Один
был очень активным, и в результате этих учреждений была проведена демаркация
границ и приобретен большой земельный комплекс. Их было несколько тысяч
Квадратных миль, на которых было построено царство грез. Остальное
рассказано быстро. Целая армия кули работала под руководством разумного
Проводите день и ночь. Мастер постоянно торопился. Через два
месяца после его прибытия из Европы уже прибыли первые дома,
все они были значительного возраста и заселены. Одухотворенный в отдельных
Разобранные на части, они были немедленно собраны и поставлены на
уже заранее возведенный фундамент. Конечно, часто были
Качая головой при виде этих грязных и закопченных стариков
Стены. Но золото текло рекой, и все происходило
в соответствии с волей Господа. -- Все складывалось. -- Через год после этого +Перл+,
город-резиденция империи, должно быть, уже выглядел почти так же, как
сегодня. Все ранее проживавшие племена уехали вместе с рабочими, которые
остались голубоглазыми“.

Гауч сделал паузу.

„Но я все еще не понимаю“, - бросил я. „После чего
Система Патера покупает дома?“

„Да, я сам этого не знаю“, - продолжил он. „Все
это старые объекты; некоторые из них даже обветшали, а для всех остальных
бесполезные, другие, опять же, массивные и хорошо сохранившиеся. Раньше они стояли
разбросанными по всей Европе. Эти каменные и деревянные здания, построенные из всех
Собранные вместе области неба - Учитель назвал
каждую из них - вероятно, должны иметь для него особую ценность,
иначе он вряд ли смог бы вложить в это создание много миллионов“.

„Ради всего святого, сколько же у этого человека вещей?“ - воскликнул я
в ужасе.

“Да кто бы +знал+это?" - прозвучал невеселый ответ. „Я
прослужил у него десять лет и, конечно, заплатил около 200 миллионов
на общую сумму покупки, компенсацию, транспортные расходы и прочее
. Такие агенты, как я, но живут во всех частях света. Вы не можете
составить себе никакого, даже наполовину правильного представления о богатстве.
Делаем патеры.“ Я застонал.

„Мой господин, я верю вам, но ничего не понимаю. Все это звучит так
загадочно! Ну рассказывайте, рассказывайте! Как ты там живешь?“

„Я попытаюсь объяснить вам кое-что ... сказать все
было бы невозможно, на это не хватает времени. Кроме того, я ведь не
постоянно живу в штате, а только изредка. Пожалуйста, на что вы хотите
ориентироваться?“

Меня, естественно, интересовали вопросы эстетики. Теперь
Гауч рассказал мне то, что он знал об отношениях с искусством в
царстве снов.

„Специальных музеев, картинных галерей и т. Д. У нас нет. Ценные
произведения искусства не складываются в кучу, но в отдельных случаях
Вы даже можете увидеть некоторые необычные произведения. Все это
распределено, так сказать, в употреблении. кстати, я не помню ни одного
В случае, если картина, бронза или какой-либо другой предмет искусства более
недавнего происхождения был бы приобретен. Шестидесятые годы
последние столетия сформировали самую внешнюю границу.
Хочу вам заметить, что несколько лет назад я сам послал ящик
хороших голландцев, в том числе двух Рембрандтов.
Так что вам все еще нужно быть там. Патера больше занимается коллекционированием древностей в
целом, чем коллекционированием произведений искусства, хотя и в самых разных стилях. Как
Вы знаете, он даже приобретает обширные постройки. Но
гораздо больше! -- Наделенный непостижимой для меня памятью,
он помнит почти все предметы в своем царстве. В его
Заказы, которые вы получаете, покупаются у нас агентами. Мы
часто получаем каталоги желаемых вещей с наиболее точной информацией
обо всех внешних деталях, в том числе о том, где и у кого эти вещи
находятся. Товары, за которые часто платят по самым высоким ценам, затем отправляются
в тщательно упакованном виде в Перл. Это дает много работы!“- подумал он. „
Мне самому часто непонятно, откуда наш Господь черпает свои непомерные
познания в этих вещах. Несмотря на это, я уже много лет состою у
него на службе и, возможно, привык ко всему, что угодно, поражаюсь
я продолжаю делать это снова и снова. Ценное и, по-видимому, старое барахло требуют с
таким же упорством. Сколько раз
мне приходилось рыться в каких-нибудь
старых грязных подвалах и хранилищах в семьях среднего класса или у одиноких горных жителей, живущих в уединении.
Люди часто сами даже не подозревали, что у них есть эти вещи,
сломанный стул, старая зажигалка, подставка для трубок,
Таймер для яиц или что-то в этом роде вообще есть. Иногда, когда
предмет был даже слишком невзрачным, мне дарили его, смеясь. часто
но у меня было тяжелое положение из-за того, что люди утверждали,
что у них нет того, что они искали. За этим и обнаружилось. Хитрые фермеры
в основном делали свой разрез в процессе. Да, у меня много дел. Буквально
на прошлой неделе от меня была отправлена партия старых пианино. Среди них были
очень привлекательные“.

„О, я так люблю старые вещи ...“ - вмешался я.

„Да, я уверен, что им было бы очень комфортно и спокойно это делать. -- Там
есть все, что нужно, хорошая еда, которую нельзя сравнить с
гнусными вещами, которые обычно ставят перед путешественником на Востоке.
будет; вы можете найти уютную и стимулирующую компанию где
угодно. В вашем распоряжении даже симпатичная кофейня. Чего
еще ты хочешь?“

„Вы правы, “ тепло воскликнул я, - ничто не сравнится с упорядоченной
простой жизнью. Но люди, люди? Кого ты там встречаешь?“
Агент прочистил горло, его очки мигнули, и он продолжил::

„Это правда, я еще не говорил с ними о людях
. Ну, как и везде, среди них есть прекрасные люди
!“

„Например?“

„Итак, во-первых, было бы образованное, солидное гражданское сословие, а затем
многочисленное чиновничество. -- Военные тоже хороши и
считаются ... - - - Вы часто видите офицеров. -- ... Далее, не
забывая о большом количестве оригинальных частных ученых и, наконец
, о целом ряде неопределимых существований - артистах,
свободных художниках и т. Д., Как и везде ....“

“И, прежде всего, мой друг, сам Господь?" - прервал я.

„Я думаю, вы не будете встречаться с ним так часто. Патера слишком
занят, перегружен работой. Помните об ответственности! --
Конечно, все это люди, которые вписываются во все это“,
он быстро продолжил говорить. „Вы были избраны, насколько я знаю, потому
что некоторые из ваших рисунков произвели на мастера определенное впечатление
. Видите ли, они там не совсем неизвестны ...... Чтобы сохранить
стиль, стиль жизни как можно более чистым, необходимо
упомянутое строгое закрытие от внешнего мира. Тонкая политика мастера
достигает высшей точки в проведении. На самом деле до сих пор удавалось
не допускать в страну то, что не входило в нее“.

Я с энтузиазмом поддержал эти идеи, внутренне уже преисполненный решимости последовать приглашению.
 В конце концов, я уже ожидал одного
богатый художественный урожай приключений.

Такая слабая, сомнительная вещь - человеческое сердце!
Если бы в то время, когда во мне зародилась мысль об этом обещании, я хоть
немного догадывался о том, какие судьбы постигнут меня в результате, я бы
не последовал этому требованию и, вероятно, сегодня был бы
другим человеком.


IV.

В этот момент я должен добавить, что в тот год
я был очень близок к исполнению горячего желания жить. Это была
поездка в Египет и Индию, которая до сих пор проводилась по материальным причинам.
был недооценен. Моя жена только что получила небольшое наследство
, и эти деньги должны были пойти на эту поездку. -- Но
, как всегда в жизни, все вышло не так, как мы думали. -- Когда я
рассказал Гаучу об этих планах, он сразу же высказал мою мысль:

„Они просто меняют проект путешествия местами. Вместо того, чтобы ехать в Индию, езжай
Их в царство грез“.

„Но моя жена? Я не люблю путешествовать без них!“

„Мне поручено пригласить и вас. Если я
не упомянул об этом раньше, вот как я это сделаю“.

теперь оставалось только несколько опасений: несколько болезненный
Телосложение моей жены
нельзя было игнорировать из-за действительно серьезных трудностей, связанных с путешествиями.

„Но я прошу вас, - на мгновение успокоил меня агент, -
общее состояние здоровья у нас отличное......
Перл находится на той же широте, что и Мюнхен, но климат
настолько мягкий, что даже самые нервные люди
чувствуют себя исключительно комфортно за короткое время. Был ли среди них великий
Часть людей мечты раньше были постоянными гостями санаториев и
санаториев“.

„Это что-то другое, тогда я засыпаю“, - и радостно встряхнул
я пожимаю ему руку.

„А что касается путевых расходов“ - он быстро оглядел
комнату и учтиво заметил: - Может быть, небольшая субсидия не доставит
вам неудобств?“

Шутливо смеясь, я сказал::

„Что ж, если вы хотите дать мне тысячу марок на это, почему бы и нет?“

На это агент только пожал плечами, вытащил свою чековую книжку,
поспешно написал несколько слов и вручил мне листок:

Это был чек Рейхсбанка на 100000 марок.


V.

Вы слышите, как рассказывают об одной вещи, которая прекрасна, и о
Поскольку повседневная жизнь проходит далеко, в нас всегда остается неразрешенное сомнение
. И это довольно хорошо. В конце концов, в противном случае вы были бы
объектом развлечения для любого хорошего рассказчика или следующего лучшего мошенника. Но таким
образом факт действует гораздо сильнее, чем сообщение. Так было и здесь.
В какой-то степени Гауч уже пользовался моим доверием. Но когда я
увидел эту крупную сумму - для меня это было целое состояние - и
держал ее в руке, я почувствовал себя странно. Меня пробрала дрожь,
и со слезами на глазах я сказал::

„Уважаемый сэр, извините, но мне трудно понять,
найти правильные слова для моей благодарности. Не за такие большие деньги
! - О, нет! -- Но, видишь ли, когда ты рассказываешь сказку целиком,
всю жизнь стремился к этому, а потом внезапно приходит к одному, вот как этот
Глаз большой и красивый. Вот что я испытал сегодня благодаря вашей доброте,
спасибо вам за это!“

В любом случае, в то время я был в сильном возбуждении.
Гауч - как мне показалось, тоже ставший очень серьезным -
деликатно возразил::

„Мой Господь, я просто выполняю свой долг. Если я доставляю вам этим
удовольствие, то мне это очень приятно. Благодаря этому вы в долгу передо мной
нет, это более высокий уровень, ради которого я действую. Все, что я могу вам
посоветовать, - это молчать о том, что вы узнали сегодня +.
Не говорите об этом ни с кем +, за исключением, конечно, вашей жены
. Однако я не могу знать, каковы будут последствия
нарушения установленного у нас правила. Но Патеры
Сила велика, и он хочет, чтобы царство грез оставалось тайной“.

„Но, может быть, с вашей стороны было довольно неосторожно рассказывать мне так много
по этому поводу? В конце концов, вы не могли знать, как я
я бы столкнулся с этим“, - заметил я. слишком умно.

„Это было не совсем так, мой лорд, + я знал, что вы
придете+!“

С этими словами он сжал мне руку и повернулся к двери:

„Уже стало поздно. Я вернусь завтра примерно в это же время, чтобы
предоставить вам всю информацию, касающуюся поездки. Так что поговорите с
Вашей супруге и порекомендуйте меня ей. Спокойной ночи!“

Он ушел.

Десять минут, пока моя жена не вернулась домой со своих поручений,
показались мне бесконечными. -- Я должен был высказаться ... об этом
Умение говорить неслыханно - нужен был человек --

......, Теперь она была там .......

Удовольствие от сюрприза, конечно, упало в воду, потому что моя
Женщина прочитала волнение на моем лице. В моих удивительных
Возможно, она прислушивалась к сообщениям, но все же не
смогла удержаться от насмешливого вопроса:

„Ты в комфорте?“

„Очень хорошо, моя дорогая. Я тоже
до того, как убедился в его порядочности и благородстве, считал Гауча мошенником или
сумасшедшим “.

Теперь, одержав победу, я разыграл свой козырь - чек. Даже в этом
Ловушка это выглядело более тщательно, чем повествование. Посоветовав мне,
чтобы проверить меня прямо завтра, был ли он тоже настоящим, мы обдумали
поездку и все остальное.

„Но, право же, картина, покажи мне ее, в конце концов!“

Это было удивительное впечатление .......

Посмотрев на него долгим взглядом, она откинулась на спинку кресла и
преданно прошептала: „Ты действительно думаешь, что тебе нужно туда идти? Этот человек
мне не нравится. Я не знаю, что это такое, но он выглядит ужасно
!“

Она была близка к плачу.

„Но, дитя, какие истории!“ Я обнял ее, смеясь. „Это
мой старый друг Патера, дорогой, милый человек! Когда он будет
Деньги расходуются художественным путем, поэтому я ценю его
только тем выше“.

[Иллюстрация]

„В конце концов, разве ты не предпочел бы заранее провести другие
расследования?“

„Я не знаю, чего ты хочешь, я ручаюсь за своего друга. То, что
чек имеет ценность, будет доказано завтра, и царство грез кажется
мне грандиозной идеей. -- Мы же собирались поехать в Индию
! Но ты никогда полностью не хочешь моей радости!“

Последние слова прозвучали уже почти укоризненно. Я
попытался успокоить ее, и она, в конце концов, тоже признала мою правоту, назвав свою
Всплеск сам по себе преувеличен.

„Я уверен, что у тебя все будет хорошо. там. Тогда просто подумай о
великолепных предложениях, которые я получу .... А деньги,
это здорово, как?“

Теперь она снова была безмятежной, утешенной и сразу же занялась
практическими вопросами переезда. Я, с другой стороны
, уже полностью чувствовал себя человеком мечты и готовился к этому.... Снова и снова
я смотрел на картинку и чек, и немного влюбился в них обоих
....

...,Утро было серым, когда мы наконец заснули .....


VI.

За час до открытия кассы я был в банке. Для моего
На бумажном носителе я получил толстую пачку трижды пересчитанных купюр. И
когда я держал свое сокровище в руках, я не
мог взобраться на дроссель достаточно быстро, чтобы доставить его в безопасное место.

Дома меня ждало письмо от Гауча: он больше не мог
приходить, ему было очень жаль, но новые приказы помешали ему это сделать. Он
настоятельно посоветовал нам как можно скорее отплыть из-за надвигающихся зимних штормов на
двух проходящих морях. письмо
закрыл с поздравлением на будущее. Был проложен маршрут:
Мюнхен -- Констанца -- Батум -- Баку-- Красноводск -- Самарканд.
Там нас будут ожидать у железной дороги, нам дадут сигнал, что я должен использовать только
изображение Патеры в качестве легитимации.

[Иллюстрация]

В любом случае, распад нашей семьи был делом решенным. Все
Подготовка к большому путешествию велась под руководством Вейкерна.
Участие моей жены гладко и просто. Мое приподнятое настроение
длилось до самого конца. В последний день, который мы провели в нашем старом
Но когда я приехал домой, меня охватило чувство тоски. Я
не знаю, чувствуют ли то же самое и другие, мне больно расставаться с
дорогими мне пространствами. Здесь от меня снова ускользнул кусочек жизни, который
отныне будет только воспоминанием. Я подошел к окну, на улице
было темно, все по-осеннему голо. Приглушенный шум
большого города доносился до моего уха. Мне стало по-настоящему больно на сердце, и я
уставился в ночное небо. Он был усыпан крошечными звездами.

-- И дружеская рука легла мне на шею ...

На следующий день, в пятницу, мы собирались сесть на вечерний поезд.
-- большую часть времени проводил в отеле на вокзале. Два
Заготовки с восточной линии до Констанцы у меня уже были с собой. Со
знакомыми, с которыми мне довелось встретиться, я попрощался
, обронив, что мы едем в Индию. В девять часов вечера
мы сели в поезд.

[Иллюстрация]




ВТОРАЯ ГЛАВА

путешествие


I.

Сейчас я немного потороплюсь; мои
читатели повсюду найдут путевые заметки, и притом гораздо более красивые, чем я был бы в состоянии их написать
.

То, что поездка на поезде - это, как правило, толкотня, знает каждый человек. Начиная
с Будапешта, уже чувствовалось легкое азиатское
влияние. Из-за чего? В интересах этой книги я не хочу обидеть Венгрию
.

Слава Богу, по крайней мере, в Белграде я был уже достаточно далеко, чтобы не
хвататься за грудь каждые десять минут, проверяя, на месте ли мое сокровище.
В конце концов, не всем нужно знать, где вы храните свои деньги,
в том числе и в Сербии.

Я обычно легко раздражаюсь в купи. На этот раз было значительно
лучше. Но мы также ехали со всеми мыслимыми удобствами. Я дал
предаваясь безмятежным мечтаниям, я радовался, что у меня еще все
удовольствия впереди. Если бы только моя жена была более жизнерадостной.
К сожалению, она лежала там, задумчивая и жаловалась на головную боль.

Но когда Бухарест остался позади, мне тоже было достаточно. В конце концов, две ночи на
железной дороге, пусть и такие удобные, - это немалый
подвиг. Последние несколько часов мы провели почти как дикие
звери в клетке.

Затем, когда рано утром в поле зрения появилось Черное море, мы
уже давно стояли в проходе, готовые к выходу. С первыми лучами солнца
мы прибыли в Констанцу. -- Большая камера хранения багажа -.

Пароход, который должен был доставить нас в Батум, принадлежал
австрийскому Ллойду. Er был чистым и удобным. Это было для моего
Женщина особенно благоприятна. После купания она довольно хорошо оправилась от поездки на
поезде. Она была счастлива прекрасным днем
и морем. Я стоял на задней палубе и смотрел на
исчезающий материк ...... Европа ....! Вскоре береговая линия была видна только как
узкая полоска. Этот тоже исчез.
Я с тревогой посмотрел в указанном направлении, мне еще долго представлялось, что я вижу его.

По просьбе жены я вел
себя очень сдержанно по отношению к попутчикам. И я должен был признать ее правоту. Ты такой, каким я был на
это путешествие, полностью проникнутое идеей о том, как легко можно
предать свою цель! И то, что должно было произойти потом, вполне могло
стать довольно неприятным.

Когда Гауч взял с меня клятву молчания, он выглядел совсем
не весело. В конце концов, предателя вообще не пустили в Царство
грез, и ему пришлось вернуть деньги за проезд. Я был бы
вам очень признателен за это! -- Так что я был очень немногословен, что далось мне
довольно легко. А именно, на борту не было ни одного немца, и я
не владею ни одним другим языком. Так что я все больше думал об этом
Царство грез и рассказывало мне о нем самые фантастические вещи.

Это настроение действительно доминировало. на самом деле. Только когда я пересел на
железную дорогу, меня вырвало, к моему неудовольствию. Моя жена
, с другой стороны, снова была очень довольна вместительностью российских
железнодорожных вагонов. Да, Россия! Это была такая страна на мой вкус:
большая, пышная, необрабатываемая, но все же выходящая с комфортом,
как только начинают звенеть деньги. Такие денежные люди, как мы
, в наши дни встречаются повсюду. Я оставил царя в живых и порадовал пару
Капли крови рабыни, которые тоже кружат во мне. Вся эта дешевая
Представление о Российской империи в основном было обусловлено случайным
быстрым прохождением паспортных и таможенных процедур.

Через неделю после нашего отъезда из Мюнхена мы были в Красноводске.
Каспийское море было у нас уже позади. Она была пройдена на
российском корабле за несколько часов.
Я никогда не сталкивался с такой грязной коробкой. Мое мнение о
царе было очень острым. Но я должен был признаться ему в одном: Кавказ,
то есть то, что вы могли на него увидеть, был прекрасен.

В конце концов, я немного устал от путешествий. Это было тяжело, всегда в одном.
Скакать на корточках, когда ты видел, как половина мира делает это, даже без усилий
. Черт возьми, я хочу, чтобы мне разрешили пошевелиться!

То, что с этого момента присоединялось к нашему взводу со все более и более искаженными лицами
, только казалось еще большим сбродом. Мы ехали через пустынную местность,
направляясь прямо к Мерву. Оазисы слева и справа. Новые блюда давали
возможность испортить себе желудок. Но в этом не было необходимости,
потому что мое чрезмерное курение вызывало то же самое. Жаль, что я
не пересчитал пачки сигарет от Мюнхена до Мерва.
Теперь приближался призрак табачного вопроса. -- Да, мой табак! -- Спрятать его
между страницами книги было хорошей идеей, но практически
бесполезной. Загнанный в угол, я попросил свою спутницу оставить мне
ее прическу с целью контрабанды. Я подумал о каком
-нибудь заоблачном шиньоне, но получил отказ. -- Наконец, как
обычно, пришло лучшее. Дорожная воздушная подушка была
набита с упорной настойчивостью. Это было хорошо! Его обхаживали,
не выпускали из виду! Мне + нужно было+ иметь свой табак, потому что
Русские мне слишком остры, я в этом индивидуален. То, что я
мог бы сэкономить всего несколько рублей на всех своих хлопотах, -
поскольку я привык путешествовать как бедный проглот, - конечно, не приходило мне
в голову. Но вскоре воздушная подушка будет исчерпана, и что тогда?
Я тупо обдумывал варианты спасения. Будем надеяться на страну грез,
Гауч выглядел слишком прилично! И снова я формально погрузился в
размышления о будущем.

Кстати, моя жена чувствовала себя хорошо. Чем дольше длилась поездка,
тем свежее она становилась. Она утверждала, что привыкает. Это
я не понял. Но втайне я питал некоторую зависть к
Восхищение. В Мерве мы пробыли недолго. На одном
У боковых перил стоял грузовой поезд, в котором стояло несколько вагонов со старым
Были разделены между железом и мусором. Может быть, уже товары для жемчуга?
я подумал и уставился на нее. -- Товары мечты! --

Моя жена начала беспокоиться обо мне. Ей
не нравилось упиваться будущим.

„Вы лишаете себя всей радости путешествия. Все это странное,
фантастические костюмы, короче говоря, все это, кажется, совсем не для тебя.
быть там. В противном случае, даже во время небольших экскурсий у вас всегда был свой
Альбом для рисования под рукой, а теперь ты едва выглядываешь наружу!“

Она вздохнула и, конечно же, была права. -- Но я ничего не сказал. -
Вздыхающие женщины, они мне уже совсем не нравятся. Затем она погладила меня
по руке.

„Как бы ни было велико будущее, мы
не должны упускать из виду реальность“.

Теперь я подошел к окну купола. -- В вестибюле вокзала царила
пестрая суета. Всевозможные народы, высокородные грузины,
Были греки, евреи, русские в мехах, тартары, узкоглазые калмыки,
даже немцы. Было на что посмотреть тысячу интересных вещей. Вокруг
шкур торговались, разговаривали и кричали, появились турки с
женщинами в масках, армянин хотел продать мне фрукты, я также
должен был взять у него пакет с шафраном. Зачем? -- -- --

Волнение росло. Было время отправления. В обратном направлении были загружены большие
тюки шелковых тканей. Каждый раз при подъеме звучало странное
слово. Я всегда понимал „творог!“ Красивый мужчина в красном
Черкес в форме - вероятно, офицер - прощался со
своими друзьями. Он забрался в боковое купе. Все это и многое другое было
выделено из темноты тремя вокзальными фонарями. Определенно
живописная картина.

Наш поезд тронулся в путь. На заднем плане зала
я только что заметил еще одну кучу бочек. Я знал их еще со времен Баку - они
укрепляли корабль.

„Тебе это нравится, дорогой?“ - спросил голос.

„Я констатирую достоверность описаний путешествий“,
- сухо ответил я.


II.

В ту ночь я чувствовал себя не очень хорошо. В то время я был человеком,
который боготворил приключения. Но это должно было быть что-то настоящее, что-то
необычное, а не клише.

Почти непрерывная десятидневная поездка
, конечно, здорово прибавила мне сил. Увы, мое настроение было паршивым! Я
валялся на импровизированной кровати и скулил. „Государство мечты -
это надзиратель, вот увидишь“, - сказал я своей жене. „
Нас затащат в какое-нибудь труднодоступное гнездо,
где мы будем вынуждены восхищаться Патерой и его дерьмом просто потому, что он богат
есть! Но я богатый человек, просто потому, что он богат, колбаса.
С деньгами тоже скоро все будет кончено, я уже догадываюсь. По
возмутительным ценам вы снова нам все отстегнете“.

Я был немелодичен, полон глубокой безнадежности и разочарования.
Мы ехали все дальше и дальше на восток, и, несмотря на
восточный колорит, все было так, как вы
могли себе представить, даже дома. „А что еще должно произойти потом?“ - продолжал размышлять я.
„Несколько особняков и домов, инопланетная колония, парк. Чтобы эти
Слава богу, неужели я теперь позволю железной
дороге трясти меня до полусмерти?“

Моя жена старалась утешить меня, насколько могла.

„Если нам это не нравится, мы просто возвращаемся домой“, - подумала она.
„Пока, в конце концов, действительно нет причин для такого плохого настроения“.

„Агент был отвратительным субъектом; вы должны были указать этому парню на дверь
. Почему ты не предупредил меня?“ - рассуждал я.

„А деньги?“ - спросила она, смеясь!

„Пожалуйста, больше не упоминай о деньгах. Если вы так богаты, как Патера,
вы просто отрываете миллион от своего сердца, когда у вас уже есть приличные
Хочет видеть людей рядом с собой“.

Зевая, я повернулся к жене спиной. Женщины
никогда никого не понимают. И уже наполовину засыпая, я услышал, как моя спутница все еще
замечает:

„Разве ты не переоцениваешь наше общество, в конце концов?“ Мудро
я воздержался от возражений.

Грохот нашего выходящего соседа подсказал мне, что мы
остановились в Бочаре. Ранние сумерки ясного дня.
С подушки были видны тюрбаны и шапки из овчины. С этого момента
, как мне показалось, все пошло значительно быстрее. Вагоны, вероятно, были отсоединены,
или новый станок с предварительным натяжением. Еще днем мы должны
были прибыть в Самарканд.

Я бодро поднялся. -- Снаружи было великолепно; из пустыни
- то, с чем я уже достаточно познакомился, превратилось в богатое зеленое
пастбище. Несмотря на ноябрь, было едва прохладно. Стада верблюдов и
лошадей с забавными детенышами оживляли местность. Мысль о том,
что я близок к колыбели человечества, не отпускала меня.
Фактически можно было увидеть типы, возможно, пятидесяти народностей, хотя и в
более или менее ценных экземплярах. Здесь бегали старые великие
Торговые пути мира проходят через него. Уже Александр Македонский .......
готово, я не хочу описания путешествия. -- -- -- --

От предвкушения у меня кровь прилила к щекам, я с любопытством наклонился
к окну вагона то с одной, то с другой стороны
. И там - там действительно было видно, как что-то появляется вдалеке.
Вытянутая масса домов, минареты, церкви - -- Самарканд!
Самарканд -- --! Разноцветные блики солнца отражались в голубом
и зеленом глазурованных кирпичах, и по мере приближения их цветность
все больше увеличивалась. Неудержимый прилив счастья овладел
у меня теперь есть, хотя и пронизанный вопросами: где будут
разочарования? - Это было что-то совершенно неизвестное, что
ожидало нас впереди.

Когда я садился в поезд в Самарканде, я стал более трезвым. Когда мы вышли из
вагона и огляделись, к нам подошел мужчина. На перекрестке
между армянином и Восточным пруссаком я взял такси.

„Джентльмены были приглашены господином Гаутом!“ - Поклон
-- Беглый немецкий.

„Куда нам идти?“ - спросил я, в меру тепло.

С новым поклоном, также в адрес моей попутчицы, он представился
:

„Куно Эберхард Тере Татиан, агент. -- У вас есть что мне показать?“

Отдавая дань своему расовому инстинкту, я втайне отдал лавровый лист
полукровке и передал футляр с изображением; с полчаса
я уже держал его в руках.

„Спасибо, этого достаточно. У джентльменов есть три часа.
Сейчас уже два, в 5 часов колонна начинает движение. Я делаю
Я хотел бы предложить вам отдохнуть и набраться сил в моих комнатах“.

Тем временем пара носильщиков, сильных, как медведи, одним махом погрузили
багаж на тележку и удалились с ней. Мы делаем шаги
итак, рядом с мистером Тере Татианом. Механизм, который
должен был быть навязан нам, мы выбили.

„А теперь лучше пешком! Как далеко это от вашей квартиры?“

„Добрых полчаса, сэр“.

„Так что вперед, во имя Бога!“ --


III.

Я предполагаю, что то, как выглядят восточные города, хорошо известно. Он
точно такой же, как у нас, только восточный. Мы бродили взад и
вперед по улицам и площадям, постоянно перемещаясь
по сценам тысячи и одной ночи. По прошествии получаса
стало тише, казалось, мы приближаемся к окраине города. До
в одном доме наш гид остановился и сказал::

„Вот и мы!“

Мы должны были войти в комнату на первом этаже. Багаж уже был
там, я видел его во дворе. Изысканная закуска в уютной
комнате на застеленном ковром полу заставила меня почувствовать себя немного более заботливым о нашем хозяине
. Этот второй агент Патерас был еще более вежлив, чем первый,
почти покорен.

„Ну, что нового в государстве грез, мистер Тере-Татиан“, - воскликнул я в хорошем
настроении среди инжира и винограда.

„Ничего нового, не так уж много нового! Самое большее, театр. Я полагаю,
Господь уже слышал об этом?“

„Но я понятия не имею!“ - воскликнул я, злясь на все, что
связано с царством грез.

„Новое вторжение мастера! -- Здание стоит уже
месяц. Некоторые вагоны, полные декораций, фонов, возраста,
Парики, вызвали у меня сильную головную боль только на прошлой неделе, когда я
Расширяться. -- Вам придется оставить это здесь, милостивая госпожа,
- продолжал он, указывая на мигающую кухонную машинку, которую
моя супруга только что принесла с улицы. Она не расслышала этих
слов, потому что с восхищением смотрела вслед маленькому ребенку,
игравшему во дворе.

„Что вы там говорите?“ - крикнул я, подталкивая жену.

„Да, к сожалению, это невозможно изменить!“ - с сожалением ответил он мне.
-- „Совсем недавно - оперная певица - она стала совершенно бешеной, когда
я снял с нее гардероб. Лучше последуйте моему совету, вы
избавите себя от множества шуток “.

Безмолвный, с широко раскрытыми глазами, я слушал этого человека.

„Но мне все-таки нужны мои вещи“, - с досадой воскликнула я.

„Господь знает, что его беспокойство беспочвенно, они не должны ни о чем беспокоиться
, ничего упускать. Господь может успокоиться“.

„Может быть, мы сможем положить вещи сюда?“ - обратилась ко
мне моя жена. „Через несколько дней мы обойдемся и без самого
необходимого. Тогда твой друг позволит нам забрать чемоданы“.

Агент воспользовался этим федеральным кооперативом и попытался переубедить меня
:

„Даже оперная певица теперь довольна. Господь ведь не отправляется
в пустыню, и через два дня он находит в Перле все, что ему нужно“.

„Как я слышу? Я так понимаю, два дня? Судя по карте, я рассчитывал
как минимум на неделю!“ - Я был безмерно удивлен.

„Тогда господь не совсем ясно понимает свой путь“, - говорит, сдержанно
улыбаясь, наш полуармянин. „Больше, чем максимум три дня
, даже если бы мы мчались чаще, это не помогло бы“.

„Что на самом деле можно взять с собой?“ - теперь позволил себе мой
Допросить женщину.

„Наш агент" Баварии ", вероятно, уже упоминал об этом, мадам.
Это правило, что только бывшие в употреблении вещи проходят через ворота“.

„Я не приносил с собой грабеж!“ У меня иссякло терпение. --

"Я сказал" подержанный ", а не" испорченный "".

„Оставь его, в конце концов! Господь будет так любезен,
что немного осмотрит наш багаж“.

Мы вышли и проверили наши чемоданы. Табачную воздушную
подушку я сразу же взял с собой на всякий случай. Кусочек за кусочком
открывался любопытный узор.

Тотчас же был принесен фотографический аппарат и принадлежности,
затем последовал бинокль, отличное стекло; взяв бритву
, парень сказал: „Ради Бога!“ Предметы первой необходимости моей жены были
тщательно просмотрены. Судя по нашей одежде, он, казалось, сомневался. Когда
на нем появилось мое красивое дорожное, по последней моде, покрывало - кусок,
то, чем я гордился - он сказал: „Господь, несомненно
, позволит этому измениться! Вы же не хотите выделяться!“ Но когда
настала очередь моей спутницы стирать белье, и этот дурак тоже
захотел это проверить, я проехал между ними:

„Это остается, там ничего не забирают!“ Книги тоже подверглись
резкой ревизии, но мне оставили мои довольно старые вещи.

„Ничто не должно ускользать от владык!..... ничего не должно ускользать от них!“
- повторил в форте деловито мистер Тере Татиан. При
этом ни малейшая мелочь не ускользала от его взгляда.

„Теперь все в порядке.“ Он низко поклонился. -- Но между
тем уже было четыре часа дня.

За последний час я купил себе еще несколько разных вещей в Самарканде
Вещи для, так сказать, конфискованных. Я приобрел великолепный
старинный самовар, не такой практичный, но более красивый, чем наш автомат.
Когда я вернулся, наготове стояли две вместительные тележки с огромными колесами
. Перед каждым был запряжен верблюд. Я с сомнением посмотрел на
этого печального спутника.

„Джентльмены будут хорошо ездить, мы расстелили на них одеяла.
Гид - надежный человек, и у него есть указание выполнять ваши
пожелания“.

[Иллюстрация]

Увидев несколько набитых корзин с провизией на входе,
я снова стал очень осторожным. Я поблагодарил и пожал руку нашему хозяину.
-- Во главе взвода ехал на гривастом коне проводник,
маленький киргиз. С каждой телегой по одному человеку, а в заключение - двое слуг
в желтых шапках и темных кафтанах. -- Вот так мы и поехали туда.

-- Теперь у меня было свое приключение.


IV.

Когда город уже давно исчез, вы все еще могли видеть это
Возвышается надгробный памятник Великому Тимору. Он выделялся фиолетовым
цветом на фоне ярко окрашенного закатного неба.

Моя попутчица рядом со мной напоминала пакет, из которого на
Сбоку выглядывала одна голова. Борясь со сном
, она лишь еще более невнятно ответила. Поэтому вскоре я перестал с ней разговаривать. В
нашей повозке с навесом царила темнота.
пейзаж стал более голым, каменистым; все вокруг было утоплено в
холодной зелени. Новое обращение с раскаянием по поводу нашего
На фоне все возрастающей усталости у меня
больше не возникало смелости. Мы оба были очень измотаны.

В однообразных зеленых сумерках на улице время от времени опадали опавшие листья.
Деревья, кактусы и солончаки закончились. Тележка раскачивалась
равномерно, ритмично. С верхушки поезда доносилась
протяжная жалобная мелодия. „Это можно сделать только с помощью небольшого
инструмента“, - подумал я, вероятно, засыпая в процессе
. -- -- --

Странники - это все мы, все без исключения, все. --Пока были люди
, так было, и так будет всегда. от древнейшего кочевого народа
вплоть до сегодняшнего дня, от набегов до
недавних открытий - какими бы разными ни были мотивы, пешие
прогулки остаются. Нога, копыто, колесо, пар, электричество, бензин и все, что
может быть впереди, средство безразлично, пеший туризм остается. Иду ли
я в гостиницу или на орбиту земного шара; я путешествую пешком. И со
мной все животные мигрируют, один раз туда и один раз туда. Наша старая
Земля подает отличный пример. Влечение, закон природы! Ты
все еще можешь быть таким уставшим, ты должен продолжать и продолжать. ..... Реальные
Покоя не бывает, пока вы не эмигрируете. И
это то, чего все втайне с нетерпением ждут - вы просто не признаетесь себе в этом. Многие
даже не знают об этом. Есть те, кто уже
прошел долгий путь и больше не любит походы, или лежит больной в постели, или иным
образом не может путешествовать пешком, те, кто путешествует у себя в мозгу, в
воображении, они тоже часто заходят далеко-далеко .... но стоять на месте,
нет, этого не существует!

Однажды я проснулся на мгновение. Снаружи лился яркий
лунный свет. Один только что остановился у цистерны, и я услышал, как
Животных поили. У моей жены были закрытые глаза и
очень серьезное выражение лица.

„Это хорошо, что ты спишь, - подумал я, - так что завтра ты будешь свежим
“.

Мне казалось, что мы находимся в горах. Когда телега снова
заурчала, я снова уснул, направляясь в царство грез. Я
еще долго не спал!...................

Внезапно мне показалось, что что-то не так. Колеса
больше не катились.

„Мы пришли, они долго спали.“ Кто-то похлопал меня
по ногам.

Я ни о чем не хотел знать, все еще был сонным и вел себя
я молчал.

Моя жена, уже вполне бодрая, пустила в ход свои навыки соблазнения:

„Вставай, мы здесь, в царстве грез!“ - крикнула она голосом сирены.

Я сказал беспомощно::

„Да, да, я уже иду!“, Но остался лежать с этим. Вот как я сейчас
себя чувствую.

Рядом с телегой разговаривали полуофициально; даже для меня это было сейчас слишком глупо.
Я стряхнул с себя сон и вылез из машины.

глазу нужно было привыкнуть; то, что вы могли видеть, было
серым туманом. Только несколько огней в дымке разделяли его. При первом
На шаге я чуть не подбежал к фургону, он стоял там, огромный. До
перед ним двигалось чудовище неопределенной формы: верблюд! Я
уже видел лучше.

„Пожалуйста, подойдите ближе!“ - послышался бодрый голос.
„С вашим багажом все в порядке; у вас есть законные основания?“

Говорящим был высокий бородатый мужчина в темной униформе и
Служебная фуражка. Мы стояли у невысокого бревенчатого домика,
тускло освещенного парой фонарей. Офицер вернул мне мою фотографию
и велел нам быстро пройти через ворота, чтобы мы
все-таки добрались до поезда.

„Какие ворота, какой поезд?“ - подумал я, продолжая нащупывать себя. „Ты, так как
это что-то“, - услышал я своего товарища по путешествию. И только тогда я заметил
в завесе тумана огромную, бескрайнюю стену. Совершенно внезапно и
неожиданно она появилась передо мной. Кто-нибудь поможет нам с
Свет продвигался к огромной черной дыре: +Это были врата
в царство грез.+ -- Подойдя ближе, я только тогда заметил его колоссальные
Размеры. Мы вошли в туннель, держась как можно ближе
к гиду. но тут произошло нечто странное: когда я
уже некоторое время ходил по этому хранилищу, меня словно осенило:
один удар совершенно незнакомого, ужасного чувства. Это исходило от
Затылок и поехал по позвоночнику, мое дыхание участилось, а
сердцебиение прекратилось. Я беспомощно оглянулся в поисках своей жены,
но она сама была бледна как смерть, на ее лице отражался страх смерти.
Лицо и дрожащим голосом она прошептала::

„Я больше никогда не выйду оттуда“.

Однако меня снова окатила свежая волна сил,
и я, не говоря ни слова, протянул ей руку.




 ВТОРАЯ ЧАСТЬ

 ЖЕМЧУЖИНА




ПЕРВАЯ ГЛАВА

Прибытие


За воротами было глубоко темно. Туман больше не давил
в грудь дул прохладный воздух. Неподалеку мы услышали свист и
пронзительный грохот. Теперь вы также увидели несколько красных и зеленых
Сигнальные огни. Мы побежали к низкому зданию. Человек с
фонарем объяснил: „Это железнодорожная станция, самое время!“
На стойке регистрации нам выдали билеты второго класса до Перле. - В первый
раз поездка будет бесплатной, - сказал он. -- Теперь мы вышли на
пустынный перрон. Машинист поезда уже дал свисток на отправление, и нас
втолкнули в поезд. „Мы едем третьими!“ - крикнул я; вот на что я надеялся
больше, чтобы увидеть, потому что второй класс был совершенно пуст. Когда мы вошли
, я почувствовал, как кто-то сунул мне в руку что-то тяжелое:

„Это деньги, каждый новоприбывший получает их!“ - прозвучало это уже
издалека. -- Я вставил его в ....

После нескольких бесплодных усилий машина
наконец привела поезд в движение. Скорость была очень умеренной, еще более умеренной
было дымящееся масляное освещение в вагонах. Оглядываясь
назад, я только сейчас заметил высокую стену, она чернела, уходя в ночное небо.
„Как крепостной вал“, - подумал я и с интересом выглянул наружу. Вы
все больше и больше исчезал во тьме.

С земли, по которой мы ехали, я видел не так уж много. Наш взвод
бросал тусклый свет на деревья, кусты, сторожевые домики. --
В общем, это было похоже на то, чем обычно бывает ночная поездка.

Кондуктор подошел к нам с внешней стороны поезда.

„Но ваши лампы ужасно пахнут, так что вам может стать плохо“,
- сказал я офицеру.

„Это никогда не было судебным процессом!“

„Как долго еще до Жемчужины?“

„Через два часа - в полночь - мы будем там“.

„Не могли бы вы порекомендовать мне отель?“

„В расчет принимается только голубой гусь. Меньшие гостиницы, которые
все еще существуют, вряд ли вам понравятся “.

Он произнес это очень любезно и снова исчез в темноте.

На некоторых остановках я заметил длинные навесы и горы ящиков
и колли. Однажды моя жена купила корзинку с холодным ужином
и бутылку вина. Я механически заплатил из тех денег, которые мне
сунули. Мы только тогда, к нашему удивлению, заметили, что у меня
в кармане были крейцеры и гульдены - с ними была и горстка золота
.

Моя жена была погружена в свои мысли. Вероятно, у нее
все еще был в голове чок от ворот. Ах да, перевозбужденные нервы! Давно пора
вернуться в свои покои.

Вошли двое рабочих и равнодушно беседовали.
Когда они снова отошли на следующей остановке, один из них поздоровался
и посмотрел на меня так, как будто уже знал меня. Он тоже
показался мне знакомым. Вы просто снова и снова находите одни и те же лица в
мире. На самом деле я ему завидовал. Ему уже разрешили выйти, а мне
все еще приходилось терпеть в масляном тумане. К счастью, это продолжалось бы недолго
длятся! -- Меланхоличная поездка!

Незадолго до Перл поезд пересек богатую водой пустыню. Затем
он ехал все медленнее и медленнее и, наконец, остановился. Я выглянул
наружу - мы были там -!

Опять же, опять же, только небольшая жизнь. За вокзалом
грезилась разрозненная дробь. Мы разбудили кучера и сели в
"Голубого гуся". Я с любопытством посмотрел на улицы, по
которым гремел плохой транспорт.

„Это должно быть Жемчужина, столица Царства грез?“ - Мое
негодование было плохо скрыто. „Да, так обстоят дела у нас
в каждом грязном гнезде!“ - сказал я, полный неудовольствия и разочарования,
указывая на скучное здание.

От движения было мало что заметно. Только то тут, то там сновали
прохожие. С освещением было покончено, на углах улиц едва горело газовое
пламя. Много раз я мог бы поклясться: „
Я уже видел этот дом.“ Кое-что показалось знакомо и моей жене. „У нас
дома, по крайней мере, не так экономят на освещении!“
- мрачно решил я. -- Мы остановились.

Отель был не первоклассным, но на полпути чистым и уютным.
Я велела принести в комнату чай. Он был просторным и довольно красиво
обставленным. Однако мебель выглядела немного собранной
. Над кожаным диваном висела большая картина Максимилиана,
императора Мексики, а над кроватями висел Бенедек, несчастный
фон Кениггретц. „В конце концов, как он сюда попал?“ - не мог я
удержаться от вопроса горничной.

Тот, кто не видел настоящей кровати десять дней подряд, поймет, что
теперь это было для нас дороже всех сокровищ мечты в мире.

„Я просто рад тому мягкому воздуху, который, кажется, царит здесь“,
сказала моя жена, осматривая и хваля кровати. Я уже был весь в
восхитительных перьях и, зевая, возразил: „Но, похоже, это тоже
единственная приятная вещь здесь“. -- -- --

-- - - День, должно быть, уже продвинулся далеко вперед, когда я
обнаружил, что уже довольно долго лежу с открытыми глазами.
Комната с красными обоями ?!.... Теперь у меня есть ..... правильно
.............. я рисовальщик такого-то, -- я лежу в
Кровать в отеле столицы царства грез, а рядом со мной спит моя
жена.

Свежие, полностью выспавшиеся, мы поднялись и пошли в туалет. Я
был чрезвычайно взволнован в ожидании всего, что я должен был увидеть.

Позавтракав, мы вышли на улицу. Это был пасмурный день.




ВТОРАЯ ГЛАВА

ТВОРЕНИЕ ПАТЕРЫ


Здесь я прерываю нить личных впечатлений, чтобы начать с того, что рассказать своим
читателям кое-что о стране, с которой я прожил почти три года.
Годы должны были принадлежать. Это были очень странные обстоятельства, которые
день ото дня ускользали от меня.
Но последние связи так и не были полностью раскрыты мне; я могу только
записать все так, как я сам испытываю это, исходя из сообщений
я взял у других людей мечты. Мои мнения об этих состояниях
можно найти в книге, возможно, один или
другой читатель знает лучшие объяснения.

В целом, здесь все было похоже на то, что было в Центральной Европе,
но, опять же, очень сильно отличалось! Да, были город, деревни, большие
Земли, реки и озера, но небо, простиравшееся
над ними, было вечно пасмурным; + никогда+ не светило солнце, +никогда+
ночью не было видно ни луны, ни звезд. Вечно ровные
облака низко опускались к Земле. Они, наверное, играли в мяч во время штормов,
но голубой небосвод был закрыт для всех нас. Один ученый
профессор, о котором я упомяну еще несколько раз, привел эти жесткие
Образования дымки, связанные с обширными болотами и лесами.
На самом деле за эти годы я не видел солнца ни разу.
Раз видел. Я очень страдал от этого в начале, все новички
чувствовали то же самое в этом. Часто, вероятно, в облачности
наблюдалась поразительная яркость, несколько раз, особенно в последнее
время моего пребывания, с горизонта даже падало несколько косых
Полосы света над нашим городом, но победоносного прорыва
так и не произошло - никогда.

Как в таких условиях выглядела Земля с ее коридорами и лесами
, легко себе представить. Сочной зелени нигде не было видно,
наши растения,
травы, кустарники и деревья были погружены в тускло-оливковый, зеленовато-серый цвет. То, что на родине
красовалось насыщенными красками, здесь было приглушенным, матовым. В то время как в большинстве
пейзажей преобладают синий цвет воздуха и желтый цвет почвы
, а в промежутках между ними другие тона просто вкраплены
на первый взгляд, здесь преобладали серый и коричневый. Не хватало самого лучшего,
красочности. Гармонично было смотреть на страну грез, это нужно
было признать.

Индикатор погоды всегда показывал „постоянно пасмурно и плохо“, но
теплый, мягкий воздух, как и во время нашего приезда, был нормой.
Времена года вели себя так же неконфликтно. Пятимесячный
Весна -- пять месяцев осени; постоянные сумерки по ночам
ознаменовали короткое жаркое лето, бесконечные сумерки и
несколько снежинок сменили зиму.

[Иллюстрация]

На севере империю ограничивал могучий горный хребет. Его вершины
всегда были скрыты в области тумана. Он резко и внезапно перешел в
равнину и был источником могучей водной артерии:
негритянской. Эта река дикими каскадами низвергалась с уступа скалы.
Развернувшись на выходе из узкой долины, ее воды теперь текли широко
и лениво, приобретая поразительно темную, почти чернильную окраску. Затем
он описал плавную дугу. Здесь была построена Жемчужина, столица
Царства грез. Невеселая мрачная, она выросла из бесплодной
Почва бесцветной однородной формы. Многие столетия, как считалось,
она уже должна была так стоять. На самом деле, она едва выдержала дюжину
Годы. Основатель этого города не хотел нарушать серьезность этого района
. Здесь не было построено никаких кричащих новых построек; он
много отдал гармонии, оставив свои старые дома со всех сторон
Отправка в Европу. Это были просто здания, которые подходили для этого; следуя
+одной+ идее, выбранной с определенным инстинктом, они вписывались в
целое. Город, когда я приехал, насчитывал около 22000 жителей. --

Чтобы обеспечить точную ориентацию, которую я использую для
Если я сочту необходимым разобраться в последующих событиях, я
приложил к книге небольшой план.

Как видно из этого, жемчуг разделен на четыре основные части:
В районе вокзала, расположенном на болоте, полностью закопченном,
находились заброшенные административные здания, архив, почтовое отделение. Это был
унылый, скучный район. Так называемый город-сад,
обитель богатых, присоединился к нему. Затем Длинный переулок; он
образовал деловой район. Здесь жили представители среднего класса. Против которого
Река зу, ее характер был больше похож на деревенский. Прижатый Длинной аллеей
к горе, лежал четвертый округ: французский
Четверть. Этот небольшой район с населением 4000 жителей, римлян,
славян и евреев считался районом с дурной репутацией. Пестрая
толпа теснилась там, в старых деревянных домах, тесно прижавшись друг к другу. Этот
район, где обитали угловатые газели и зловонные спелеологи, не
был гордостью Перл. Как бы нависая над всем городом
и доминируя над ним, возвышалось чудовищное сооружение в неубранном
Размер. Угрожающе высокие окна смотрели далеко за пределы страны и на
людей внизу. Прислонившись к пористой, выветрившейся скале, он
продвигал свои массы к центру города, на большую площадь
. Это был дворец - резиденция Патеры.

[Иллюстрация]

На севере горный хребет, на востоке река, на западе болото,
город мог расширяться только на юг. Однако там, помимо
кладбища, были еще большие неосвоенные земли: поля
Томасевича, названные в честь их покойного владельца. Но
все попытки строительства оказались обманчивыми предположениями.
Даже не имея крыши, постройки превратились в руины. Среди них выделялась
заброшенная кирпичная печь, похожая на гигантскую гробницу какого-то
За исключением фараона или ассирийского великого царя. -- За рекой
европейцам не разрешалось селиться. Там был пригород, небольшой
Филиал с особыми привилегиями. О ней будет отдельная
глава.

Теперь о населении. Она набиралась из замкнутых в себе
Типы. Лучшими среди них были люди преувеличенно утонченные
Чувствительность. Еще не одержавшие верх фиксированные идеи, такие как коллективная
ярость, читательская лихорадка, игра в дьявола, гиперрелигиозность и все тысячи форм,
составляющих тонкую неврастению, были словно
созданы для состояния грез. Среди женщин истерика оказалась наиболее частой
Явление. Массы также отбирались с точки зрения
ненормального или односторонне развитого: красивые пьяницы,
несчастные, покончившие с собой и миром, ипохондрики,
спиритуалисты, безрассудные хулиганы, вздорные, развратные, старые
Искатели приключений, ищущие спокойствия, карманные игроки, акробаты, политические
Беженцы, даже преследуемые за границей убийцы, фальшивомонетчики
и воры, среди прочего, обрели благодать в глазах Господа. Под
Обстоятельства даже одна привлекательная особенность тела дала
возможность быть призванным в страну грез. Отсюда и много центнерных шишек,
виноградных косточек, гигантских бугорков. Наконец, здесь жило еще несколько
человек, которые благодаря своим зловещим судьбам приобрели странно
выраженную сущность. Только постепенно
мой взгляд стал лучше понимать более глубокие оттенки характера, которые
здесь они прятались под часто невзрачной одеждой.

Среднее количество жителей колебалось от 20 до 24000 душ, которые
всегда набирались из вновь прибывших. Прирост, вызванный рождением
, почти не снизился в весе. Дети не пользовались особой популярностью. Это
означало, что их ценность никоим образом не совпадает с ценностями, которые они вызывают
Неудобство. Преобладало мнение, что они просто
стоят денег, часто доживают до взрослого возраста, неохотно и редко хотят что-либо
возвращать, и почти никогда не платят своим родителям за подарок
быть благодарным за жизнь, напротив, часто склоняются к мнению,
что этот дар навязан. Благословение детей оставалось синонимом
заботы о детях. То, что они глупы и наивны, Боже мой,
это было видно по существующим образцам. Но все это было слишком мало
Стремление создать собственное разведение. Здесь жили в
подвижном настоящем, а не в неопределенном будущем, о котором, в конце концов, нет ничего
существующего. Из-за детей не хотелось
еще больше портить нервы, заставлять женщин не стареть. Молодой был такой
самое высокое, что можно было получить, семьи из нескольких человек привозили их
из-за границы. Один случай с девятью, я буду его
На редкость уместно упомянуть об этом позже. Кроме того, даже
самые мечтательные люди были подходящими отцами или матерями.

И все же есть разные вещи, которые делают государственное устройство только
тем, чем оно является. Была сформирована небольшая армия, которая жила, полная
энтузиазма к своей профессии, действительно превосходная полиция,
основным районом деятельности которой был французский квартал, и это уже
несколько раз упоминались таможенные службы. Все эти учреждения находились
в ведении Архива, невысокого, огромного здания - это было то же самое, что
я уже заметил, когда приехал. -- Желто-серый, запыленный
и сонный, его вид вызвал у меня сильную зевоту. Он стоял
на большой площади и был + официальной+ резиденцией правительства. Железнодорожная
ветка соединяла все небольшие участки вместе, проходимые, хотя
и покрытые травой дороги вели к самым отдаленным горным долинам.

По большей части мечтателями были бывшие немцы. С
их язык был распространен в городе, как и у крестьян. Другой
Национальности, с другой стороны, не возникли.

При этом я, кажется, сказал все, что относится к этой главе,
которая предназначена только для того, чтобы дать набросок предыстории реальной истории
.




ТРЕТЬЯ ГЛАВА

ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ


I.

Первое, что бросилось в глаза, одежда людей мечты, - до
смеха! -- был полностью устаревшим.
Это было особенно заметно среди так называемых „прекрасных людей“.

„Эти люди носят одежду своих родителей, бабушек и дедушек
“, - весело сказал я жене. Совершенно немодные фигурные
Цилиндры, цветные камзолы, пальто с воротником - вот как были
одеты джентльмены. В кринолинах и странно старомодных прическах, с
Шляпки и платки-конверты, дамы вышагивали вместе.
Это выглядело как шутка в маске!

Тем не менее, мы тоже вызвали ажиотаж, и поэтому уже через несколько
дней были вынуждены адаптироваться. Моей жене было удобно носить
небольшой полукринолин, я прилично носил юбку с поясом,
жилет с широким вырезом в цветочек и отцеубийцу а-ля 1860.
Я не мог решиться на дальнейшие уступки. Кружевной, обтягивающий
Ботинки, которые должны были быть надеты на меня, я с негодованием отверг.
К этому изменению внешности привыкли быстрее, чем думали
. Уже через короткое время я с удивлением увидел
вновь прибывших в их странных костюмах.

В тот первый день вся моя забота заключалась в том, чтобы как можно скорее найти
подходящую квартиру. Я уступил желанию моей жены быть как
можно дальше от зловещего дворца, и мы стали искать
больше на периферии города. О том, чтобы поселиться в одной из красивых вилл
с садом, не могло быть и речи. Итак, мы уже были неправы.
в третий раз вверх и вниз по длинной аллее.
Именно тогда мое внимание привлек двухэтажный эркерный дом среднего размера.
Как было известно с детства, это пришло ко мне внезапно. „Да,
это то, что мы ищем“, - крикнул я, указывая на это. „Мы спускаемся на второй этаж
!“ Моя спутница была весьма удивлена моей безопасностью.
„В конце концов, откуда ты так уверен, что хочешь это знать?“ - спросила она меня,
слегка насмешливо улыбаясь. Однако у меня не было для этого никаких причин, это
просто казалось мне само собой разумеющимся. И слава Богу! Я был прав,,
это действительно была квартира с тремя комнатами и кухней.
Парикмахер - он же управляющий домом - у которого был свой магазин внизу,
повел нас наверх. Комнаты выглядели уютными и уютными,
декор был красивым, цена умеренной. Мы въехали уже после полудня
.

Дом принадлежал некоему доктору мед. Дуга лампы.


II.

Так что теперь мы стали настоящими городами мечты. Мне пришлось отбросить свои
ранее высказанные подозрения, что здесь все как дома, каждый
Уменьшайте количество дней в день бесчисленное количество раз, по крайней мере, в первые несколько месяцев.
Позже я совсем забыл о своей родине. В
стране грез человек настолько привык к самому невероятному, что больше ничего не
замечал.

[Иллюстрация]

Хотя я действительно не собирался этого делать, я все же вскоре пришел к
Профессия. Я был просто застигнут врасплох. --
На третий день ко мне пришел чрезвычайно проворный маленький джентльмен.:

„Я издатель и редактор журнала“ Зеркало мечты ", самого
известного иллюстрированного журнала., собственная типография!"
- выпалил он. „Это хорошо, что ты рядом, ждешь такого человека, как ты
мы были в течение долгого времени. Кастрингиус, наша первая сила, к сожалению, немного
потратилась, и теперь мы удовлетворяем нашу потребность в изображениях, скупая и распечатывая
все старые деревянные гравюры из бисера.
Ах, видите ли, наш последний номер.“ Он вытащил лист:
„Кохем-на-Мозеле, министр граф Бойст в кругу
своих, индейцы в военных украшениях, - это красиво? это сказочный сон? это
интересно?“ - расстроенно воскликнул он, возясь с журналом
. „Нет, моя дорогая!“ На мгновение он задумался и вытер
вытирая пот со лба. Внезапно он вытащил аккуратно
написанный контракт. Мне просто нужно было подписать:
четыреста гульденов в месяц в течение всего года, независимо от того, доставлял ли я много или
ничего. Это было слишком странно, в конце концов, такое
Договоренность никогда раньше не сталкивалась со мной лицом к лицу. Конечно, я
сразу же нацарапал свое имя; в царстве грез очень легко решиться на
что-то подобное, никто долго не раздумывал. Небезопасными были все магазины.
но теперь у меня была постоянная работа, я был чертежником в
уважаемого журнала и представил, одним словом, +что-то+. -
И вот к чему сводилась эта страна: +Представить что-то +, что угодно,
из-за меня, дневного вора или бродяги.

Мой редактор отвесил Фиделю подзатыльник. Он был полым,
на ручке был стакан, из трубки он дал мне хороший
Шнапс вставил: „Для подтверждения!“ как он многозначительно выразился.

„И принесите мне как можно больше яркого и ужасного! а именно, я хочу
поднять лист“, - сказал он с надеждой на будущее. Затем, глубоко удовлетворенный, он взял
контракт, отрекомендовался и танцевал в своем черно-белом
вышел в клетчатом костюме.


III.

Тот, кто вошел в царство грез, в первое мгновение
даже не заметил этого вечного головокружения. Бегло осмотревшись,
здесь торговали и покупали, как это принято везде.
Однако это была всего лишь видимость, нелепая видимость. Вся денежная экономика была
„символической“. Сколько у человека было, он никогда не знал. Деньги
приносили, приносили снова, их тратили и забирали,
все они были немного карманниками, и я тоже вскоре научился некоторым хорошим навыкам.
Больше всего это было связано с ротовой полостью. Притворяться перед противником,
+это+ была шутка. Сначала я был поражен тем, насколько люди
-сновидцы поддались внушению, но волей-неволей мне пришлось оказаться и
здесь, и я все больше и больше разделял себя на своих и чужих
Воображения в него. Чередование счастья и несчастья, бедности и
богатства происходило гораздо быстрее, чем в остальном мире. События постоянно
торопились. Но также все шло так сильно
, что чувствовалась + сильная рука+. За, казалось
бы, самыми непостижимыми состояниями скрывалась их скрытая сила. Вы
была ли таинственная причина в том, что при этом все могло удержаться
и не рухнуть в бездну. Это была великая судьба, которая присматривала за
всеми нами. Чудовищная, до глубины души насущная
справедливость, она снова и снова уравновешивала все события. Когда
человек был в отчаянии, он больше не видел выхода из затруднительного положения, поэтому он послал свою
самую сокровенную молитву по этому адресу. Та безграничная сила, полная
ужасного любопытства, + один+ глаз, проникающий в каждую щель, присутствовала повсюду
; ничто не ускользало от него. Веря в это, человек мечты был
серьезен, все остальное было преходящим.


IV.

Теперь, приведя несколько примеров, я хочу объяснить, как устроен наш бизнес
. В один из первых дней, когда мы были в Перле, я
хотел купить карту города. Я вошел в одну из больших лавок на
нашей улице, я думаю, по соседству с Максом Блюменштихом.

„План города? Новые еще не прибыли, одна старая
Редакция’ наверное, тоже?“ Его искали и копались, между
Оленьих рогов, люстр и старинных шкатулок найти было абсолютно негде
. Наконец комм принес отвратительную чернильницу из
литой бронзы.

„Возьми это, тебе это обязательно понадобится! Это +нужно+ у вас
есть, необходимость! Всего 72 гульдена.“ Тающим голосом
он предложил все свое искусство убеждения. Я дал ему один гульден и
получил еще маникюрные ножницы на бис. Новички хотели извлечь выгоду из этих
условий, но довольно скоро им пришлось понять,
что при этом они обходятся без хозяина. Тот, судьба мечты, был
безжалостен; собранное богатство разлетелось в мгновение ока.
А именно, излишки должны были быть потрачены на самые необходимые продукты, которые нельзя было пропустить
Платить безумные цены или получать заказы по почте. Если им
отказывали, то возникали гораздо более неприятные неудобства,
например, болезни; врачи были непомерно дороги. Появились кредиторы
, которые никогда никому ничего не одалживали, и потребовали их денег. Но
тут не помогла никакая страховка, они сразу привели свидетелей. Таким
образом, все снова и снова уравновешивалось, и не было ни пользы,
ни вреда.от. Невидимый компьютер не позволял
действовать самостоятельно. Как только я уловил этот странный режим, все пошло
хорошо.

Уже через 14 дней к нам однажды подошел слуга в ливрее. Его хозяин
-- он назвал какое-то громкое имя ... уже
с нетерпением жду пяти приобретенных рисунков. Ему было поручено
забрать ее. Что там осталось? Я упаковал пять своих лучших листов
и вдобавок написал еще одно вежливое письмо с извинениями.
Куда делись эти вещи, я понятия не имел. -- --

Ежедневно я посещал кофейню напротив, наискосок. Однажды,
когда я вернулся домой, моя жена показала мне огромную корзину, наполненную
великолепными овощами, спаржей, цветной капустой, прекрасными фруктами, даже двумя
Были куропатки.

„Это все с зеленого рынка, угадайте, сколько это стоило?“
- радостно спросила она.

„Ну?“

„Всего двадцать крейцеров“.

Теперь я тоже вышел и признался, что ходил в кафе за
За коробку восковых спичек пришлось заплатить пять гульденов.

Вскоре в кармане остались сотни, а потом снова ничего. В конце концов
все было хорошо и без денег. Просто всем нужно было просто притвориться, что
они что-то придумали. Иногда можно было даже рискнуть,
позволить ничему себя выдать. В конце концов, это всегда сводилось к одному и тому же.

Здесь воображение было просто реальностью. Удивительным в этом было
только то, как такие представления возникали в нескольких умах одновременно.
Люди насильно втягивали себя в свои внушения.

Я хочу привести типичный случай. Благополучный
Однажды утром семьянин просыпается с убеждением, что полностью
быть обедневшим. Его жена плачет, знакомые жалеют его. Судебный пристав уже
приступает к наложению ареста, идет
торг на имущество, новый владелец может въехать уже
в тот же день, слуги несут необходимые домашние
принадлежности старого в убогий, бесплодный коттедж. Через месяц все
утряслось, потому что снова были счастливые совпадения.

Знатные люди, естественно, стремились к роскоши. Ее злоключения
были на другой стороне и проявились столь же откровенно. Поэтому опухший
Классовая зависть не вызывает особой неприязни. Человек был обязан своим занятием, и
у него были свои желания и свои проблемы. Если бы это было на полпути, можно
было бы быть довольным; во всем мире люди мечты любили свою страну и
свой город. Я спокойно работал рисовальщиком зеркала
снов, делая пока тщетные попытки нанести визит другу Патере
.

К сожалению, между ними произошло все возможное. Однажды было сказано,
что мастер настолько перегружен делами, что никого
нельзя пускать вперед. В другой раз он был в отъезде; как раз когда
если бы в игре участвовал проклятый гоблин. Именно тогда я услышал, что в
архиве раздают билеты на аудиенцию. Я пошел туда. Чувствуя себя виноватым, как
нарушитель спокойствия, я прохожу через украшенные гербом ворота. Швейцар
спал. Пытаясь найти свой собственный путь, я вошел в
просторную прихожую. Здесь присутствовало от десяти до двенадцати должностных
лиц.

Меня вообще не замечали, наверное, четверть часа, как
будто я был невидимкой. Наконец один угрюмо спросил меня, чего я хочу,
но не стал дожидаться ответа, а продолжил прерванное:
Разговор с соседом продолжается. Несколько любезный собеседник наклонился
ко мне, изучая мой замысел. Он сложил свое желтое
морщинистое лицо в строгие складки, сделал несколько затяжек из своей
длинной трубки, указал тем же пальцем на соседнюю комнату и сказал:

„Там, внутри!“

На двери было написано: Не стучать! и „там внутри“ + спал+
человек. Да, без веселья, я трижды прочистил горло, пока часть жизни
не превратилась в полностью застывшую позу глубочайшей задумчивости. Затем
на меня устремился величественный презрительный взгляд, и голос скрипнул:

„Чего они хотят? У вас есть повестка в суд? Какие документы вы носите
с собой?“

Вы не были так привязаны к дому, как на улице, напротив,
информация вспенилась:

„Чтобы получить пропуск на аудиенцию, вам понадобится, помимо свидетельства о рождении,
крещении и браке, свидетельство об окончании школы вашего отца, подтверждение
вакцинации вашей матери. В коридоре слева, Кабинет № 16
, укажите свои данные об имуществе, образовании и владении
орденами. Свидетельство от вашего тестя желательно, но
не обязательно“.

На это он снисходительно кивнул, снова низко наклонился над столом
и, как я мог видеть, писал сухим пером. Я остался
стоять в полном замешательстве. К счастью, я не должен был предъявлять и все подтвержденные
счета. Входя, я заикался.:

„Для меня, возможно, будет невозможно выполнить все
то, о чем я прошу. У меня есть только паспорт. Я пришел в качестве гостя.
Патерас хихер, меня зовут такой-то и такой-то“.

Когда я выдвинул это, я испытал настоящий ужас. Стренг
неожиданно вскочил::

„Очень вас прошу, вы уже давно зарегистрированы! Я немедленно сделаю тебя своей
Вести к совершенству!“

Теперь он был самой вежливостью. Стоит ли верить, что два сердца в
одной груди? Я этого не понимал!

Началось бесконечное блуждание по пустынным коридорам, канцеляриям, где
нас застали врасплох, когда мы пришли; голые залы и кабинеты, до
потолка забитые файлами и папками. Наконец мы
добрались до большого зала ожидания, где сидели самые разные люди.
Мы с моим гидом сразу же попали в своего рода Святая
Святых. Ваше Превосходительство сидели там в полном одиночестве и + ждали +. бедный
К чиновнику довольно грубо подошли, несмотря на его красивые
выпуклости, и он исчез.

Его Превосходительство были очень благородным человеком. Это уже было видно по
всему его окружению. Но не только из этого можно было это увидеть, но и в
нем самом были странности. Например, у него было много золота,
нашитого на его одежду, и он прикрепил к нему большое количество всевозможных
орденских лент. Широкий красный цвет еще больше пересекал
его грудь. Были ли на его теле какие-либо другие суверенные знаки,
я не могу сказать наверняка. Предположительно, да. Я никогда не смотрел это.

Мы были одни. В отличие от остальных в
здании архива, он был очень дружелюбен. Меня восхитила эта великая милость. Выслушав
меня, он любезно сказал: „Но это же
само собой разумеется, достопочтенный! Карта будет отправлена вам в ближайшее время.
“ Затем он поднялся и автоматически заговорил, как будто обращаясь к
слушателям:

„Господа! Господа! В интересах общественного
благосостояния и нашего положения правительство признает свою полную
ответственность. Я не отвечаю на все ваши просьбы
представлять перед самым высоким адресом. В вопросах, касающихся ухода за бедными, вы всегда найдете у меня чуткое ухо.
 Нашей следующей целью должно
стать совершенствование театрального дела. Я надеюсь на вашу
энергичную поддержку в этом процессе. Опыт, который мы приобрели в отношении освобождения
некоторых учреждений во французском квартале, дает
нам уверенность .... господа ... я убежден говорить с вами по душам
, если .... если .... если ....“ Оратор потерял свою
ловкость, он посмотрел на меня в полном изумлении и очках. Я
помог ему избавиться от смущения, порекомендовав меня под поклонами и
благодарностями. В глубине души я не питал особого уважения к
архивам. Я больше не нарушал его покой.

Однако то, что я испытал там, случалось только с новичками. Пока
кто-то шел по этому пути, ничего положительного так и не было достигнуто. Самые
насущные проблемы были возвращены из-за самых незначительных дефектов
формы. С неизбежной уверенностью можно было ожидать, что с этой стороны
планы сорвутся. Так я и получил
Карточка аудиенции, хотя и правильная, но с пометкой на ней сообщение о вашем
Недействительность.

Это было чистейшее комедийное наваждение в государстве грез. Если бы их
увезли, все было бы так же хорошо и так же плохо.
Эти огромные архивы, собранные со всех лордов
, не имели никакого отношения к Царству грез. Чтобы рассказать, как
это происходило: атмосфера, пропитанная бумажной
пылью, была необходима для выведения особого игрового вида homo sapiens, который добавлял
красочности всему происходящему.

+Истинное+ правительство было где-то в другом месте. Визит, который я нанес после этих
опыты предварительные, тем более, что другие вещи мои
Привлекли внимание.


V.

Так же ясно, как если бы я увидел это всего несколько недель назад,
наш многоквартирный дом до сих пор стоит у меня перед глазами.

На ровном месте находилась комната парикмахера, в которой находился он сам,
очень начитанный светловолосый мужчина, холостяк с золотой заколкой.
Его страстью была философия. При этом он позволил своим мыслям выплеснуться наружу.
 Знания стремительно росли, и он
ни в коем случае не скупился на них. „Я мог бы вам кое-что рассказать!“ - подумал он с
острым взглядом.

Одному Богу известно, что он во мне заподозрил, но я с самого начала пользовался
его доверием. „Кант, это большая ошибка. Ха-ха! Ты не можешь так просто
плыть вокруг этой штуки как таковой! Прежде всего, мир
- это + этическая + проблема, я никогда не позволю этому оправдаться. Увидеть
Вы, пространство, вращаетесь вокруг времени; точка соединения, настоящее,
- это смерть; или, что как нельзя лучше подходит для этого;
божество, если хотите. Помещенный в центр, великое чудо
воплощения: объект. Это, в свою очередь, не что иное, как
Внешняя сторона предмета. Это фундаментальные положения, уважаемый сэр;
вот вам и вся моя теория“.

„Да, вы просто мыслитель“, - обычно звучали тогда мои
слова одобрения.

Он жил изо дня в день в таких высоких регионах, и парикмахерская пришла бы
в упадок, если бы не Джованни Баттиста.
Правда, это была всего лишь обезьяна, но какая! Чрезвычайно одаренное и
целеустремленное животное. Рядом с этим помощником можно было спокойно думать об этическом
Проблема в том, чтобы уйти. Джованни был в этом бизнесе с самого начала
служил. Благодаря самовольному взбиванию пены однажды
его талант раскрылся, и наш парикмахер тоже нашел в нем предмет и воспользовался
его умелой рукой. Его плавный, быстрый и уверенный ход
при бритье был известен на всю округу. По средам и субботам
он даже посещал частных клиентов. Даже много раз мы видели, как он серьезно
и суетливо тащился по Длинной аллее со своей сумкой.
Более честный и надежный, чем человек, он был настоящей душой
этого приукрашивающего заведения. Только одно огорчало его господина:
он мало разбирался в философии.

„Вы стоики!“ - крикнул ему парикмахер после долгих лекций. Он
все еще втайне надеялся направить его к более высоким целям.

-- - - Я должен это произнести, сколько бы раз я ни вспоминал свой первый год в
царстве грез, меня охватывает сильная тоска. В то время это было
еще очень хорошо, да, отчасти я обязан своим лучшим дням тем
временам. Воодушевленный всеми новыми вещами, работа легко сходила мне
с рук. Днем так в пять со знакомыми в кофейне встречались
. Там из окна можно было наблюдать за всем движением.
В конце концов, он не был большим, в Перле люди предпочитали оставаться у себя
в квартире. Даже во внутреннем городе было поразительно пустынно и
безлюдно. Но, несмотря на эту вялую уличную жизнь, именно то,
что вы видели, стало для вас дорогой привычкой из-за своей интимности
. Мало-помалу я все глубже и глубже проникал во все. Я нашел
Подсказки, фиксированная рыбалка в этой путанице.

Дома сыграли в этом значительную роль. Много раз мне казалось,
что люди существуют только ради нее, а не наоборот. Эта
Дома, это были сильные, настоящие люди. Немой, и все же
и снова, многозначительно переглядываясь, они стояли рядом. У каждого, таким образом, был свой определенный
История, нужно было только уметь ждать и по частям сносить их со старых
построек. Эти дома сильно менялись в зависимости от их прихотей.
Некоторые ненавидели друг друга, завидовали друг другу. Среди них были злобные
ворчуны, как и на молочной ферме напротив; другие казались
нахальными и разинули рты, особенно моя кофейня - хороший
тому пример. Дальше, к дому, в котором мы жили, была
старая тетя с седыми волосами. Сплетники злобно и злобно косились на окна.
Плох, очень плох был большой журнал М. Блюменшиха, груб
и весел кузница рядом с молочной фермой, беззаботный, легкомысленный
домик речного надзирателя, построенный при нем. Но моей
особой любовью было угловое здание, расположенное на берегу реки: это была
мельница. У той было забавное лицо: она была побелена и имела
в качестве козырька моховую черепичную крышу. Напротив дороги, высоко вверху,
в стене торчал коренастый брус, похожий на хорошую сигару.
Однако ее выражение лица было немного хитрым и лукавым.
Люки на крыше вокруг. Она принадлежала двум братьям. Или эти двое принадлежали ей
так же, как у матери двое сыновей?

[Иллюстрация]

Я мог бы рассказать здесь еще многое, если бы знал, что мои
читатели воспримут эти сложные обстоятельства так, как я
желаю. Так что через некоторое время я подумал, что заметил, что
дома на одной улице представляют собой что-то вроде семьи.
Спорили между собой, внешне были едины.
Здесь, в пустынной жемчужине, у меня возникли идеи, о которых я
никогда бы не узнал в шумных местах внешнего мира. Еще далеко
но более интимно я вошел в эти отношения, когда мое
обоняние чудесным образом обострилось. Это произошло уже через
полгода. С тех пор мой нос определял мою симпатию и
отвращение. Часами я теперь бродил по всем старым закоулкам
, обнюхивая и осматривая все вокруг. Это открыло для меня
совершенно новую, непредсказуемую территорию. Каждое из этих бывших в употреблении устройств
делилось со мной маленьким секретом. моя жена часто улыбалась: ей казалось
странным, когда я думал о какой-нибудь вещи, книге или
Музыкальная шкатулка, понимающе фыркнула. Я тоже был действительно почти
как собака; я не мог объяснить все это так точно, это были
Ощущения настолько тонкие, что слова не доходят.

Сначала это был очень специфический, не поддающийся описанию аромат, который разносился
по всему царству грез и ко всему прилипал. Иногда он
присутствовал сильнее, а потом снова его почти не ощущали. Там, где он был очень концентрированным
, этот специфический запах можно охарактеризовать как легкую смесь
муки и вяленой вяленой рыбы. Может возникнуть его
я не могу объяснить себе. Но гораздо
более определенными были собственные запахи каждой вещи. Я тщательно анализировал их, и при этом меня часто охватывали
сильные антипатии.
Я мог легко стать недобрым по отношению к людям с дурным запахом в моем понимании. Но, в конце концов, все эти
существа и, казалось бы, неодушевленные предметы, хотя и по
причудливой прихоти собранные вместе, все же позволяли ощутить в их многообразии
непостижимое единство.


VI.

Все, с чем можно было столкнуться в царстве грез, было тусклым и тусклым.
Как далеко это зашло, я заметил однажды во время бритья. Джованни
обслуживал с привычной элегантностью, беспокоило только состояние его ножа и
медного таза; они были слепы.

„Что это значит?“ - сказал я парикмахеру, который
только что прочитал мне трудное для понимания отступление из монадологии Лейбница,
„господин помощник, вероятно, мог бы немного лучше
справиться с этим“.

„Насколько популярен?“ - испуганно спросил великий философ с
видом потерпевшего крушение.

„Я имею в виду, что эта тарелка здесь может быть блестящей, а нож - отполированным
“.

„Да, что ты там собираешься делать? вот как это происходит сейчас. Я остерегаюсь
нововведений“.

Чтобы поймать его, я указал на зеркала и сказал: „Посмотрите
на те, которые, несомненно, выглядят блестящими и причесанными“.

Вот когда его философия покинула его, он оказался в затруднительном положении: „Да,
зеркала!“ Задумчивый и нерешительный, слова вырвались у него сами собой:

„В конце концов, зеркала - это вообще + ничто+!“

Ему было явно неловко говорить об этом.

„Я не хотел вас обидеть!“ - дружелюбно сказал я и покинул
его заведение.

Все равно сколько! Было приятно жить среди этих окислившихся старых вещей,
и я без колебаний помещу здесь следующее письмо.
Он написан полностью исходя из моего настроения в то время. Кроме
того, он содержит описание странного обычая, который
Культ, о котором я расскажу позже, передается. Я
имею в виду +большой часовой банн+. Это письмо лежало в записной книжке, которую нашли среди
моих тряпок, когда царство грез пришло в упадок.
Я также нашел в книге указанный ниже каталог священных вещей
, в противном случае листы были покрыты только неразборчивыми надписями
; за исключением внутренней стороны конверта, на которой были изображены
поверхностный набросок плана города Перл, а также беглые
Это были детали, которые я сделал для себя, чтобы сориентироваться в первые
несколько дней.

Письмо я написал на третий месяц своего присутствия. Это была моя
первая попытка установить связь с зарубежными странами. после двух
Спустя несколько лет я получил письмо обратно как нераспечатанное; его конверт
снова и снова покрыт гербовыми печатями и одобрениями. Письмо и
записная книжка - единственные улики из царства грез, которые я
могу предъявить посетителям.

 Дорогой Фриц!

 „Я нахожусь в царстве грез, ты найдешь это невероятным. но я могу
 Советую вам только одно: соберите вещи сразу после получения этого письма
 Твои семь вещей и иди сюда тоже. Жемчужина - настоящее дорадо
для коллекционеров, этот город - прямо-таки музей, конечно, огромного
количества дерьма, но и самых великолепных экспонатов тоже. Сегодня у меня есть
резной готический сундук, пара серебряных бра (XVI в.
 Это одна из тех сказочных бронз эпохи Возрождения (Мальчик
на быке нашего Челлини), которую вы всегда так жаждете,
 видел. На прошлой неделе мы упивались фарфором; из низов
 Хвалить, я должен молчать, потому что в противном случае я был бы откровенен с тобой.
 Здоровья нужно бояться. И такие безделушки тот, у кого
хватит на это сил, ежедневно находит на каждом шагу. Есть вообще
 +просто старый+, ты живешь, как дедушка в марте, и смотришь на
прогресс. Да, моя дорогая, мы консервативны, наши мастера
- мастера по ремонту и ремонту. В каждом пятом доме есть
 Антикварный магазин; здесь зарабатывают на жизнь барахлом. Также архитектурные
 Вы увидите феерии, во дворце не менее двадцати
 Стили стилей легко склеиваются. И еще забавные
 Открытия! Кто этого не видит, тот не верит! Чтобы вы поняли мое
хорошее настроение, я хочу рассказать вам о последней шутке, которую я
наблюдал. Это „+ большой часовой банн +“, так вот
его название. Так что послушайте: на нашей главной площади стоит массивная
и массивная серая башня, что-то вроде приземистой колокольни.
 Это жилище старых часов, на циферблате которых изображен верхний
 Занимает треть. С этого диска, прозрачного ночью, мы считываем
наше обычное время, и все остальные часы в городе и стране
регулируются в соответствии с ним. В этом не было бы ничего особенного, если бы не
одна очень странная особенность этой башни.
А именно, он оказывает на всех жителей таинственное, невероятное
 Притяжение выключено. В определенные часы эту старую каменную кладку
роем окружают мужчины и женщины. Незнакомец останавливается
в изумлении, глядя на странное поведение этих
 Собрание. Люди нервно топают ногами по полу
, продолжая смотреть на длинные ржавые указатели наверху. Если вы спросите их, что
происходит, вы получите рассеянные, уклончивые ответы. Если присмотреться еще
ближе, можно заметить два небольших входа у подножия башни.
 Все это подталкивает к этому. Если толпа большая, вы выстраиваетесь в ряды,
женщины с тревогой следят за вами, мужчины в ярости из-за того, что
все тоже идет по-хорошему. Чем дальше продвигаются стрелки, тем
сильнее становится напряжение. Один за другим исчезают; каждый
 хочет остаться там на одну-две минуты. Тогда у
всех выходящих будут глубоко удовлетворенные, почти счастливые лица. Неудивительно,
что это вызывает у вас любопытство. И я также иногда спрашивал одного
из своих новых знакомых из кафе, как обстоят дела с часами,
но это было довольно плохо воспринято. Было бы совершенно неприлично говорить о чем-то
подобном, более того, это свидетельствует о глупости. „Но чтобы вы
знали раз и навсегда: + Это великий часовой банн!+ запишите
это для себя!“ Это негодование только еще больше напрягло меня. Мои
 первоначальное объяснение того, что здесь мы имеем дело с достопримечательностью, возможно
, камерой-обскурой или паноптикумом,
совпало. Решившись на короткое время, я тоже рискнул один раз,
но был сильно разочарован. Ты знаешь, что там было внутри? твои тоже
 Ожидания будут снижаться. Ты попадаешь в маленькую, угловатую, пустую
 Ячейка, частично покрытая загадочными рисунками, возможно, символами.
 За стеной можно услышать, как огромный маятник мощно качается взад и
вперед. So! tick ...... tack ...... tick ...... tack. Через эту
 По каменной стене течет вода, непрерывно льется. Я поступил так, как
поступил человек, вошедший после меня, пристально посмотрел на стену и
громко и четко сказал: „Вот я стою перед тобой!“ Затем ты снова
выходишь. Мое лицо, должно быть, выглядело довольно растерянным. У
женщин есть своя собственная страница с отдельным входом, о чем, как и во
всем мире, свидетельствуют небольшие надписи. Но
самое любопытное: с того дня, как я
получил этот опыт, я почувствовал, что принуждение охватило и меня. Сначала
 стоило мне только слегка дернуться, когда я проходил мимо башни,
в следующие несколько дней мое беспокойство росло все больше и больше, меня
прямо-таки рвало. Так что я поддался глупости, драки тут не помогли.
 А теперь все хорошо. По основному образцу по всему городу
разбросаны башни меньшего размера. В сельской местности каждая ферма должна быть
 Иметь часовой угол. Я ищу то, что у меня есть, день за днем, в определенный час
. Да, просто смейся надо мной. „Господи, вот я стою перед Тобой!“

[Иллюстрация]

 С живописью не так много всего происходит. Человек ценит произведения искусства
 в основном как предметы обихода. Несколько старых художников
, вероятно, тоже живут разбросанно. То, что я увидел, было темным, тонко раскрашенным холстом,
испещренным следами Зверобоя из Старой Голландии. Действительно хорошие вещи,
Рейсдаля, Брейгеля, Альтдорфера и примитивов то и
дело можно встретить в богатых домах. Банкир Альфред Блюменстих, наш Крез,
директор банка "Страна грез", владеет ценной галереей,
даже Рембрандтом и настоящим Грюневальдом, о существовании
которого у вас, ребята, ни один человек не имеет ни малейшего представления. „Семь смертных грехов едят
 Агнец Божий“, - так называется эта картина. -- Здесь нет
веселых красок, больше нужно использовать чисто рисованные. У меня есть
очень приятное место в иллюстрированном зеркале снов: 400 эт. и
комфортные условия. Мой единственный коллега, рисовальщик Николай
 Кастрингиус, я еще не познакомился. Если ты придешь,
я думаю, я мог бы приютить тебя у Листа.

 Теперь не сердись на меня за то, что я закрываюсь. Я надеюсь, до свидания!

 Твой старый друг, мечтатель и рисовальщик.

 N. B. Вы можете остановиться у нас в романтическом доме на окраине города
 живите совершенно спокойно, как в сельской местности “.

В то время я все еще был в приподнятом настроении, как
видно из письма. Темные стороны, которые уже проявились в то время
, я опишу в конце этой главы, поскольку
они уже пришли мне в голову. А пока я хочу кое-что отметить о
культе - или о том, что я считал таковым -.


VII.

Это была такая же интересная территория, как и запутанная. До самого
дна я никогда не видел, даже позже. Однако я догадывался о решении
некоторых загадок. Если мои исследования показывают отрицательные результаты,
так что это не моя вина, потому что именно здесь
вражеское мастерство помешало моим серьезным устремлениям, и достигнутое
Урожайность оставалась слишком низкой.

Все основные религии Старого света имели более или
менее представителей в Стране грез. Но это было только внешне, это была картонная
безделушка. Образованные люди также с готовностью признали это. Они были
умными свободолюбивыми людьми и не могли так легко подчиниться иератически
жесткой схеме. К тому же среди них было много светлых голов.
Но все же, что-то в этом было: фаталистическая вера в то, что
остроумно справедливая судьба, а потом всякие непонятные и
темные воззрения. Здесь нельзя было смеяться над этим. Однажды
мне тоже стало плохо.

Еще в первой четверти я познакомился в кафе с симпатичным
молодым джентльменом, бароном Гектором фон Бренделем, вполне благородным
и чистым, жизнерадостным, немного неврастеничным и усталым,
но ни в малейшей степени не глупым. Его легкая, всегда сдерживаемая
меланхолия - вот что с самого начала привлекло его ко мне. Позже
мы виделись ежедневно.

„В конце концов, ты здесь уже три года, Брендель“, - сказал я однажды в
Обращаясь к нему, когда мы только что остались одни, „Я не позволю
этому отнять у меня это, здесь, в государстве грез, существует какая-то тайная религиозная организация,
своего рода масонский орден. Вы знаете что-нибудь более близкое? Не могли бы вы меня немного познакомить?
 Обряды? Обычаи?“

Он посмотрел на меня сбоку, кашлянул и сухо спросил: „В конце концов, что вы
заметили?“

„Увы, ничего определенного, идеи судьбы довольно старые.
Но в остальном, как правило, это цепкое цепляние за одно и то же.
старомодный уклад жизни, это отсутствие прогрессивных
взглядов, а потом еще кое-что!“ - Я рассказал ему о своем романе
с парикмахером и его медным тазом. Он серьезно выслушал меня,
медленно закурил сигарету и с грустной улыбкой заметил::

„Чтобы быть полностью откровенным, да, моя дорогая, я думаю, в этом что-то есть. Но гораздо
больше, чем вы, я, при всем желании, тоже не знаю“.

„Так все-таки!“ Я был разочарован. „Неужели они ничего об этом не знают?
То, что я могу хранить молчание, когда это необходимо, само собой разумеется “.

Брендель на несколько мгновений задумался, затем произнес полушепотом::

„Некоторые вещи вызывают здесь благоговение, но я
не знаю, много ли у вас их, если я назову вам несколько святилищ
“.

„О, пожалуйста, сделайте мне одолжение!“ - попросил я его, пылая
любознательностью.

„Ну, яйцо, орех, хлеб, сыр, мед, молоко, вино и уксус
особенно освящены“.

„Ага! “ радостно воскликнул я, - гигиенический культ на основе желудка.
Превосходно!“ Я не мог удержаться от легкой насмешки.
„В конце концов, почему бы не сделать то же самое с чаем, кофе и сахаром?“

Тогда Брендель повернулся ко мне спиной и расплатился. Порыв ветра распахнул дверь
в кафе, и внутрь ворвался теплый влажный земляной воздух, сильно смешанный
с волнующим запахом снов. Брендель ушел, коротко поздоровавшись, я посмотрел
ему вслед сквозь высокие потускневшие стекла. -- На улице было
темно.

Нет, я не должен был так поступать, я немного
пошутил над собой. В другой раз я был бы более осторожен.

Кстати, одна только еда и питье не могли
исчерпать эту религию. Вскоре после этого я узнал, что волосы, рога, сосновые шишки,
Грибы, сено также были священными. Даже конский и коровий навоз имели
большее значение. Из внутренних органов особенно важными считались печень и сердце, среди
животных - рыба. Дубленые шкуры также
занимали таинственное место. С другой стороны, были сталь и железо, а отдельные
Металлические сплавы, так сказать, антиподы тех оценок. Здесь произошло
обратное: они, казалось, символизировали опасность. Все эти
Я узнал подробности от фермеров и охотников; чтобы
получить их, потребовались обширные прогулки в открытую местность.
Я записал все, что со временем узнал от этих немногословных людей,
но, чтобы
избежать ненужных подробностей, я не хочу приводить здесь полный список.
Возможно, еще может заинтересовать только одно: в лесах и на болотах были уединенные места
, куда ни один путник не отважился бы забраться в сумерках. Они были
страшно напуганы, и любой мечтатель был бы счастлив, если бы ему нечего было там
искать.

[Иллюстрация]

Возможно, я приобрел бы больше ясности и не был бы так погружен в
темноту, если бы только один раз посетил храм на берегу озера с
увидел бы собственными глазами. Судя по всему, что
я слышал, это святилище, должно быть, было сказочным чудом. Хорошее
В нескольких днях пути от Перле он находился на берегу озера Грез. Искусственные
Его окружали водные террасы и тихий парк. Говорят, что в этом храме
хранились величайшие сокровища
Государства Грез. Он был так искусно построен из драгоценных материалов, что у
зрителя создавалось впечатление парящей архитектуры. Самый
большой зал был оформлен в коричневых, серых и зеленых тонах, в цветах Патеры.
В подземных, таинственных покоях были символические
Установлены статуи. К сожалению, он был доступен для посещения только один раз в год
, и даже тогда требовалась хорошая защита. Сначала
я надеялся, что мои личные отношения с Патерой позволят мне
войти. Но мой визит к нему все
больше и больше затягивался, а потом наступили: +события+.

[Иллюстрация]

Как бы неустанно я ни исследовал истинную религию сновидений,
именно здесь я так мало достиг. Это было ужасно, как часто я
возбуждал толчки!

Однажды я был приглашен в банкирский цветочный магазин. Там было много
людей, и царила очень веселая атмосфера. Хозяин дома был
украшен для бани, которую он основал
. Эта награда была отмечена после получения гонорара.

Закусочная закончилась. -- Все курили, и все уютно сидели вместе за
кофе и ликером. „Здесь собраны самые умные люди со
всей Жемчужины, если я ничего не узнаю сегодня, я никогда
ничего не узнаю“, - подумал я, и, полный смелости, я внезапно выпалил. Я
рассказал о своем гневе и бесплодных попытках найти истинный
Знакомство с культом людей мечты. Мои слова звучали очень красиво,
очень гладко; словно движимые изнутри, они слетали с моего языка.
Наконец, полагая, что я убедил всех в своей жгучей жажде
знаний, я попросил присутствующих немного просветить меня. Затем
я замолчал. Я бы тоже больше не смог продолжать, потому
что у меня пересохло в горле. Все было безмолвно, сбито с толку, трепетало.
Два старых достойных джентльмена с умными головами, в элегантных
Одежда Бидермейера, уже перекочевала в соседнюю комнату. На них
я возлагал на это свою главную надежду. Наконец хозяин дома заговорил
, почесывая свои черные бакенбарды:

„Молодой человек, вы когда-нибудь были в пригороде?
В конце концов, взгляните на старое гнездо“. Его голос звучал резко и несколько
пренебрежительно.

Один был словно избавлен от тупого давления. По крайней мере, один
из них говорил! Разговор теперь распространялся на самые
безразличные темы. Ни один человек больше не обращал на меня внимания. Только мой
Редактор, который также присутствовал, высказал мнение, что это успокаивает:

„Да, да, эти рисовальщики!“

Но и мне это не помогло. Погруженный в свои мысли, я
вскоре вернулся домой. „Я никогда не отстану от этого!“ - крикнул я в ночь.

У часовой башни меня вырвало.
Может быть, с этим должно быть связано заклинание часов? Об этом тоже нельзя было говорить. В
конце концов, это тоже было неприлично! Как вы думаете, откуда еще взялось смущение?
Кажется, я снова был „ужасным младенцем“! Но как насчет
пригорода, этой старой деревушки над мостом, о которой никто
не заботился? Ленивые отговорки! Я уже хотел оставить позади
наступило головокружение! Я похвалил себя за это и сжал кулак.


viii.

Сейчас самое время
немного показать и темные стороны нашей жизни. В противном случае, в конце концов, кто-то может даже подумать, что здесь
было просто забавно. Недолгая жизнь принесла
с собой и много неприятного. Чтобы сразу начать с дома,
в котором мы жили: среди наших комнат поселилась старая мисс
, принцесса X. Она была уродлива, как больная
Крыса и при этом пристрастна к ссорам. Это существо особенно вызывало у меня
У жены много проблем. Она была скрягой, у нее было много денег, но
ее жизнь была настолько замкнутой, что никто не знал о ней больше.
Несомненно, старая женщина находила удовлетворение в вечных поисках руки и сердца. Если я
все еще ходил по комнате после девяти вечера, она регулярно постукивала
в потолок - знак того, что она желает тишины и покоя. -- Когда она видела, как мы
спускаемся по ступенькам, каждый раз раздавался ее плач. Перед дверью
ее квартиры всегда стояла куча кастрюль и мисок для молока и тому подобного.
Определены поставки. Однажды я подарил ей в темноте
разбитая земляная гавань; ну вот и все! Объявленная вражда!
Даже в парикмахерской она хотела покрасить меня. Последний, несмотря
на свою философию, все еще испытывал некоторое уважение к „Высочеству“. Но когда она
повела себя слишком грубо и оскорбила мою жену в конюшне, я
однажды ловко наехал на нее:

„Как ты стоишь, ты для меня грязная принцесса!“ - Старая
Пятачок был непричесан. -- Немного помогло. С этого момента благородная гордая леди зарывалась
в свою нору всякий раз, когда слышала меня.
Однажды это случилось так ужасно, что один из ее залатанных тапочек упал передо мной.
остался лежать. Я оттолкнул его от себя, и, к моему удивлению,
кусочки золота зазвенели по ступеням. „Грабители, убийцы!“ - закричала
она, взбунтовав весь дом.

Подобные вещи случались часто; она изрядно озлобила нас на всю жизнь.
Но еще более тщательно это относилось к „студенту“.

Этот занимал две комнаты в том же коридоре, что и мы, и был
прокурен. Невыразительное, опухшее лицо с шрамами
на каждой щеке, так что казалось, что у него тройной
рот. Для этого его разум, казалось, занимал лишь треть толпы.
достигать. Наш сосед с явным ночным существованием ошибался
дверью каждый раз, когда, переполненный доверху, отправлялся в свой лагерь.
Почти каждую ночь мы в ужасе просыпались от его ругани и
стука. Бесчисленное количество раз я задавал его Даробу. Но что
нам помогли его извинения? Он остался прежним. -- Только ради
дорогого мира мы наконец смирились с неизбежным.

Тогда было еще кое-что. В некоторые дни это было чисто, как заколдованное. Просто чтобы
выделить кое-что:

В пять часов утра в дверь позвонил каменщик с ведром раствора и сказал:
Мастерил инструменты и жестко и твердо заявил, что ему поручено
замуровать окна в нашей квартире. В другой раз
нам исполнили серенаду поздно вечером. Цыганская капелла
давала концерт у нашей двери; конечно, была ошибка. Приходили посетители с самыми
разными просьбами, посторонние предметы доставлялись
, а не забирались обратно. Посылка со старой коркой сыра пролежала
у нас раз в две недели. Когда я, наконец, выбросил его,
пришли три офицера и потребовали у Барша их имущество. Домашняя попрошайка
на жемчужных побегах самые красивые цветы. Но часто это становилось еще более
неприятным. Например, однажды вечером в сумерках несколько
одетых в черное мужчин тащили к нам гроб. Он, наверное, был заказан здесь?
вежливо фруг. Моя бедная жена была очень взволнована этим.

[Иллюстрация]

Я даже не хочу так сильно жаловаться на все эти недоразумения и вечное хлопанье
дверью. Однако происходили жуткие и в которые трудно
было поверить. У нас была помощница, пожилая
женщина, которая помогала нам. Она вечно страдала от зубной боли, и я никогда не очищал ее голову.
видно из салфеток. Готовила она очень хорошо и вкусно, что, кстати
, не было большим искусством в отношении свежих, отличных блюд в Царстве
грез. Через несколько недель я бы поклялся, что под
старыми юбками теперь скрывается другой человек; это был уже не тот
прежний ухажер. Я, конечно, ничего не сказал об этом своей жене,
но, к сожалению, некоторые вещи она сама заметила.

„Ты, “ однажды начала она, - я думаю, Анна красится.
Со вчерашнего дня она блондинка, в конце концов, она всегда была брюнеткой?“

“Смотри, смотри, дорогая суета сует!" - сказал я с искусным
Подозрительность. Мне самому было не по себе, очень давно
. Однажды, однако, это было слишком заметно. Днем раньше нас
обслуживал подтянутый человек средних лет, а сегодня
на стол поставила миски грузная пожилая женщина со стариковским лицом.
Моя жена прижалась ко мне, мы оба словно окаменели.
„Но ведь это тот же платок?“ - заикаясь, спросил я, глядя в
расширившиеся от ужаса глаза моей супруги. Шепотом мы обменялись
нашими открытиями, у нее тоже уже месяц были
самые ужасные догадки. „Нет, и если бы она работала за десятерых, я
бы ее не хотел! Я бы предпочел делать все сам!“

Мне пришлось уволить Анну. Несколько дней я пробыл дома. Я
договорился с парикмахером, что Джованни Баттиста должен помочь с уборкой комнаты по утрам за
определенную плату. Это было восхитительно, моя
Фрау подружилась с послушным животным по-настоящему; только за
чертежный стол его не пускали, там держали начеку, потому
что он сам чувствовал себя немного художником, хотел помогать, подправлять.
Насколько это было возможно, в том числе во время покупок, я тоже заставил себя
Полезный. Но при этом нужно было внимательно смотреть на людей сквозь пальцы
, иначе ты принесешь домой что-нибудь приятное! Как однажды, когда я купил на
рынке несколько бараньих отбивных, купил очень дешево и
с гордостью распаковал их дома, вместо мяса вместо мяса были маленькие
Взбейте железо в бумаге; в нем все еще висели мышиные хвостики. „Так
что подвинься, яйцо ты проклятое!“ - подумал я.


IX.

А потом эти звуки! Это беспокойство всю ночь, это
был перфид!

Из французского квартала прибыли банды, состоящие из проституток,
Дома радости вплоть до нашего района. Пустынный рев, свист
, вопли приближались к окнам и снова удалялись. Пьяницы,
выходящие из кафе, произносили длинные монологи, ужасно звучали
богохульные речи пьяниц. Вы не могли
к этому привыкнуть! Дома выходили на улицы кривыми и угловатыми,
образованные ими углы и выступы отбрасывали любой звук, о котором говорили вслух.
Слово возвращается несколько раз как эхо. Изнутри раздавались звонкие крики.
город; вскоре резче, вскоре тише их подхватили и
передано. Никто не знал причины этого. Затем снова
стало тихо, пока не раздалось заметное покашливание и хихиканье. Бродить ночью по
аллеям Перл было сущим мучением. Здесь творились ужасные
Бездны для обостренных чувств. Из зарешеченных окон
и подвальных ям доносились жалобные стоны и стоны во всех тональностях. За
полуоткрытыми дверями слышались сдавленные стоны, так что
невольно приходилось думать об удушениях и преступлениях.
Я шел домой тревожными шагами, позади меня раздавались насмешки.
в тысячу- нет, в десять тысяч раз больше. Торосы зевали на
торопливого, как будто хотели его сожрать. Невидимые голоса
манили к берегу реки, журнал цветочной гравюры злорадно улыбался,
молочная ферма напоминала скрытую коварную ловушку, даже
мельница не молчала, болтая всю ночь напролет.
Охваченный страхом, я еще несколько раз убегал в кофейню по дороге домой
. Моя бедная жена тем временем боялась оставаться дома одна.
Там треснул шкаф или треснуло стекло. Из всех
В углах комнаты ей казалось, что она слышит ужасные слова; часто
, возвращаясь домой в болезненном воображении, я обнаруживал ее мокрой от
пота от страха. Эти бессонные ночи разрушительно подействовали на ее
Нервы, вскоре она начала видеть повсюду живые тени и призраки.

Снова и снова это было неопределяемое вещество, вы, наконец, почувствовали его запах и почувствовали
его всем телом. Днем никто ничего не хотел
видеть, город был, как обычно, мертв, пуст, безлюден.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПОД ЧАРАМИ


I.

Однажды я вышел из кофейни и поднялся по ступенькам к своей
Квартира наверху. По нашему условленному знаку открыла моя жена. Она
выглядела заплаканной и обиженной. На столе лежал кожаный футляр с
изображением Патеры.

„Почему это здесь лежит? Что-то случилось?“

„Я видел +его + ... да - этого там!“ она говорила отрывисто
и сбивчиво. „Я еще ничего не понимаю, но обман
невозможен, +эти глаза+ не может быть дважды“.

„Но я прошу вас, объяснитесь более подробно“.

И теперь она говорила отрывисто, с затаенным дыханием:

„Выйдя с рынка, я как раз собирался свернуть в Длинную аллею --
уже сильно рассвело, поэтому я поспешил вернуться домой. -- Я
услышал позади себя торопливые шаги, это был зажигатель фонаря -
он чуть не сбил меня, когда обгонял. -- В то же время он обратился к
На мгновение обернулся и тихо сказал: извините! Но как ужасно,
подумай сам ... - это был твой друг Патера“. -- --

Последние слова она буквально выкрикнула, по ее щекам текли
слезы. Рыдая, она положила голову мне на плечо. Даже
до крайности напуганный, с трудом овладев собой, я искал ее, чтобы
успокаивать. „Ты обманываешь себя, “ сказал я как можно равнодушнее
, - ты определенно обманываешь себя! Сумерки ... в сумерках
это так легко сделать. И потом, куда ты думаешь идти? Патера,
владелец всего здесь, в конце концов, он не считается обычным
Бегают зажигатели фонарей?“

Мой голос был неуверенным, я сам был очень смущен.

„О, не говори так, ты только усугубляешь ситуацию! Его лицо было
совершенно неподвижно, как восковая маска, только глаза!..... В них было
слепое сияние!..... Дрожь все еще преследует меня, я думаю,
даран!“ Ее рука была горячей и лихорадочной, я настаивал на том, чтобы она
легла спать. При этом я пытался подбодрить ее глупыми сплетнями из
кофейни. Но мне было невозможно отвлечь ее мысли от пережитого
. -- Я тоже был напуган.

Жизнь теперь становилась все более дьявольской и изнурительной. Несмотря на
ползучую равномерность дней, отдыха не было
, и даже в следующем часе не было уверенности.

Я постепенно устал от царства грез. Конечно, опыт моего
Женщина была галлюцинацией. Ха, Патера, мой друг, у которого было другое к
делать, чем выполнять почти ночные шутки. Как бы то ни было, галлюцинация
- это всегда призыв к бдительности, говорят измученные нервы.


II.

[Иллюстрация]

Ник. Я тоже познакомился с Кастрингиусом. На самом деле я
не совсем уверен, был ли я ему симпатичен.
Ему пришлось отказаться от должности у Зеркала грез, и теперь он работал самостоятельно. Я нашел
его довольно оригинальным, намного симпатичнее двух его друзей, с которыми
он пришел в кафе: де Неми и фотографа, я имею в виду. Кастрингиус
не умел хорошо притворяться; видя его зависть и ревность,
все смотрят ему в лицо. Именно поэтому он оставался совершенно безопасным, и
его светлые стороны вызывали восхищение. По-настоящему плохим парнем
редко бывает художник, здесь и там небольшая подлость, но она
остается таковой. Наши сенсации не оставляют времени даже на крупномасштабные
махинации. Мы открыто вкладываем свои души в работу, чтобы
каждый мог ясно видеть, каким
ничтожеством мог бы стать художник в сложившихся обстоятельствах. Искусство - это предохранительный клапан!

[Иллюстрация]

До моего приезда у Кастрингиуса был самый легкий период. Три
до четырех линий, и изображение было готово. Он назвал это „величием“.
Самые важные вещи назывались: голова, Он, она, Мы, Оно! Конечно
, здесь не было никаких ограничений для воображения. Например
, голова в вазе с цветами - под ней можно было
вообразить что угодно. Затем, когда я нашел в себе силы, Кастрингиусу тоже пришлось
перейти к чему-то большему. „Углубить сюжет, вот в чем он заключается!“ - было
его упрямое мнение. А теперь появились такие листки: „
Безумный Папа Иннокентий в танце кардинальской кадрили“.

У рисовальщика была небольшая мастерская на крыше во французском квартале
инне. В этом районе он мог жить в соответствии со своими особенностями.
Там он и нашел де Неми. Этот был свиньей и лейтенантом
пехотных войск, постоянным гостем у Му Адриенн. Его воображение
было сосредоточено исключительно на занятиях, которые там практиковались. Его
разговоры, в принципе, никогда не покидали этой территории. Его форма
всегда была нечистой, а глаза всегда воспаленными.

Я не могу много сказать о фотографе. Он был англичанином,
с длинным лицом, соломенно-светлыми волосами, в бархатной юбке и развевающейся
Шлипс. Он все еще работал по старой мокрой процедуре с
Коллодиевые пластины и десять минут воздействия. Дальше этого
в Перле еще не было. В остальном он хранил молчание и смешался
Ликеры.

[Иллюстрация]

Мы говорили о театре. Я посетил его только один раз.
Это было дано Орфею в подземном мире; аудиторию составляли всего
три человека. Несмотря на то, что игра была сыграна хорошо, это все же было неудобно
Вечер. Трое зрителей сделали большую комнату еще более пустынной.
Зловещая музыка эхом отдавалась в пустоте. Актеры, казалось, играли для
собственного развлечения. -- Я сидел на галерее. На
однажды меня осенило, что этот почерневший зал был старым,
давно снесенным городским театром в Зальцбурге. Для меня, одиннадцатилетнего мальчика, это было
воплощением всей славы. Теперь я увидел
гладкие деревянные скамейки, потертые сиденья с темно
-красной обивкой и потрескавшуюся лепнину. Напротив сцены находилась
зловещая большая ложа, над которой золотыми буквами было написано: „+Патера+!“ В
ее темноте мне иногда представлялось,
что я вижу, как светятся две точки, две точки очень близко друг к другу.

[Иллюстрация]

Де Неми, который, казалось, неплохо разбирался в происходящем за кулисами
, неловко сказал, что театр не хочет раскаиваться. „Для чего
нам в Перле нужен театр? У нас самих достаточно театров!“
люди сказали и не пошли. Теперь банкир был на месте.
Ансамбль был расформирован, низшие женские силы постепенно ушли
, сохранив свою партию хористок, балерин и т. Д. Ансамбль был распущен, а низшие женские силы постепенно ушли, сохранив свою партию хористок,
балерин и т. Д. в Дом удовольствий, остальные образовали водевиль;
Цветочная строчка дала на это деньги. Де Неми был счастлив, он был в восторге от этого
Тингельтангель. Меня мало интересовала эта тема. Хозяин
ходил от стола к столу, приветствуя гостей глупыми, хитрыми
Улыбаться. С шахматистами он закрепился, здесь он
стал серьезным. При этом мужчина понятия не имел о шахматах, это было слишком
простодушно! -- Я зевнул и выглянул в окно. На мельнице выгружали
мешки с зерном. Я ясно мог различить двух владельцев:
вечно смеющегося, веселого и замкнутого и мрачно
смотрящего на меня. Внешне эти двое были самыми отсталыми в
всего города. На них все еще были мешочки для волос и туфли с пряжками, как
в старые добрые времена.

Мимо проехал экипаж. В нем сидела элегантная дама. „Знать
Ты кто?“ - спросил де Неми, подталкивая меня. „Это ваша домохозяйка,
миссис доктор Лампбоген.“ Он цинично рассмеялся, остальные гости тоже
захохотали. Машина подъехала к купальне.

Я подозвал официанта, чтобы заплатить. Антон, эскамотер первого
ранга, хотел подсунуть мне плохие деньги - ассигнации Первой республики.
 Сегодня не получилось, - с нахальной ухмылкой
процедил он.


III.

Моя бедная жена никак не могла оправиться от своего беспокойства
. Она заметно побледнела, ее щеки все больше
и больше впали, и при каждом слове, которое я неожиданно адресовал ей,
она нервно вздрагивала. Так больше продолжаться не могло, только
то обстоятельство, что мне все еще не удалось навестить Патеру
, задержало наш отъезд. Без его специального разрешения
о продвижении вперед вообще не могло быть и речи. Десять моих просьб
лежали в архиве, но пришло только несколько завернутых доверенностей.
сверху вниз, например: „В данное время года в
Департаменте аудиенций есть праздничные дни“. Или: „Просителю неоднократно
указывалось, что только нормальное, буржуазное
положение в обществе может обеспечить некоторые перспективы для
Может дать аудиенцию. Так что он не хотел бы, чтобы эти обычные
Обычаи расходятся, и посмотрите вокруг на такой“ и т.д. и т.п. Я
был опухшим от яда и желчи и хотел, чтобы мой друг был чистым.
Наливать вино в эту общественно вредную касту чиновников. „
Пусть они заплатят за это!“ ....

Еще кое-что сильно повлияло на нашу поездку домой: - +Наши
деньги исчезли -!+ - Да, +просто исчезли+ -! Ни копейки из
ста тысяч больше не было.

„Ну, вот и мы, я же предвидел это!“
- с горечью сказал я своей жене, когда пришел за ней. Самая бедная
, по правде говоря, ничего не могла с этим поделать, поэтому я избавил ее и от дальнейших
причитаний. Достаточно того, воровство это или нет, но деньги пропали
, и теперь мы зависели только от моего заработка.

Так подошел к концу наш второй год в царстве грез. Мои
Госпожу теперь и днем мучили мысли о страхе.
Кухня находилась в задней части нашей квартиры, из окна
открывался вид на молочный двор; в центре его находился
колодец, а дальше - пара дверей конюшни.

„В этом колодце водятся привидения“, - утверждала она.
Ей часто хотелось слышать странное шипение и стук. Я ничего не заметил. Но
, чтобы оказать ей услугу, я решил проверить один раз
и ушел. Под предлогом того,
что я хочу осмотреть молочную ферму, я выбил слабослышащего швейцарца. Его
Я сократил срок годности, дав хорошие чаевые. Я
должен посмотреть, что мне подойдет, - прокричал он мне на ухо и удалился
обратно в свою комнату. Предоставленный самому себе, мог ли я так поступить со своей
Легко внедрить расследование в работу. Быстро шагая, я прошел через целую
Побег из плохо освещенных комнат. Здание было довольно глубоко
утоплено в землю, немного света
проникало сквозь маленькие зарешеченные окна высоко наверху. На длинных деревянных подставках стояло
множество плоских круглых сосудов, по углам располагались деревянные
Кюбель. Все они были до краев наполнены молоком. Хранилище
просто использовалось для хранения различных инструментов. Там стены
были заставлены жестяной посудой, деревянными тарелками, досками. Я
поспешно обыскал двор; но вместо того, чтобы найти туда выход,
я встретил теперь только мрачные камеры, в которых над
потухшими очагами висели большие котлы. Острый запах сыра защекотал
мне нос. Там они лежали, воняя и капая, ровными рядами
всех размеров - неаппетитная полутемная комната, узкая
и длинные, заплесневелые стены, покрытые паутиной. Здесь
этого не могло быть - я побежал обратно. Но в этом единообразии
сыра, масла и молока я больше не разбирался. Я
заблудился и попал в то, что казалось совершенно неиспользованным
Часть цокольного этажа. Сводчатый потолок был низким
, с тяжелых крюков свисали ржавые железные цепи. Вы почти ничего не могли видеть,
скользкая земля, казалось, немного осела. Внезапно
я споткнулся о несколько скользких ступенек и теперь стоял совершенно неподвижно.
Темнота. Глубокая ночь и ледяной воздух подвала - наверху я услышал, как где
-то хлопнула дверь! Слава Богу - у меня с собой было несколько восковых
спичек. -- Я услышал какой-то звук, доносящийся откуда-то издалека
. Это звучало как отдаленный стук, но сопровождалось жутким
Быстрота становится все более очевидной. При свете спички
я увидел, что нахожусь в проходе. Меня охватил смертельный страх.
„Прочь отсюда - только прочь отсюда!“ - была моя единственная мысль. Я
бегал и несколько раз натыкался черепом на сочащиеся стены.
Позади меня, однако, нарастал рев - ужасный, тактичный
Ревущий, как галоп. Моих огоньков становилось все меньше и меньше,
влажный воздух не давал разгореться пламени. Звук приближался, за мной
явно следили. Теперь я мог отчетливо различить стоны
и стоны. Это так глубоко врезалось в мою душу, что я
подумал, что схожу с ума. Как ошпаренный, я бросился вперед, но
тут силы оставили меня, и, почти потеряв сознание, я упал на колени.
Беспомощный, я держал руки перед надвигающейся опасностью, на
Внизу мерцали мои последние спички. Там уже бушевала
буря, меня охватил холодный ветер, и я увидел белую,
изможденную лошадь. Хотя я видел это только нечетко, я все же заметил
его ужасающее состояние. Великая морава была почти голодна и
с отчаянной силой швыряла свои огромные копыта. Костлявый
Череп широко выдвинут вперед, уши заложены назад, так
что это животное преследовало меня. Его мутный, тусклый взгляд встретился с моим
-- это был слепой. Я услышал скрежет его зубов, и когда я
с содроганием посмотрев ему вслед, я увидел его избитое, окровавленное
Сияющий зад. Бешеный галоп этого живого скелета
не знал удержу. Я продолжал нащупывать себя, пока рев не затих,
мучимый видом этих ужасных костей. Вскоре
я увидел вдалеке спасительное газовое пламя. Я мог видеть
их только нечетко, потому что меня охватил нервный шок. Мой язык стал жестким
, а тело - каменным. Когда приступ прошел, я потащился
к свету. -- Появился стежок - еще один свет
--. Затем я услышал людей и вошел в знакомую комнату. -- Я
был в кофейне.

[Иллюстрация]


IV.

Никто не заметил моего прихода. На улице рассвело,
зажгли свет. Сидя за одиноким столом на заднем
плане, я хотел собраться с мыслями, попытаться осознать чудовищное и
избавиться от неприятного головокружения. Я недолго оставался один.
Пожилой грациозный джентльмен с белым шейным платком тоже вошел в
Угол и сел ко мне.

„Здесь немного спокойнее“, - заметил он.

Ответа от меня не последовало; в моей голове все еще все плыло в диком
беспорядке. Через некоторое время он сказал мягким,
участливым голосом::

„Они испытали его в первый раз; это сильно на них повлияло!“

Теперь, когда я поднял глаза, в этом человеке было что-то доброе, мягкое.

„Что вы имеете в виду?“ - устало спросил я.

„Теперь хлоп! Посмотри вокруг!“ и он сделал жест в сторону заведения
.

Только тогда мне пришло в голову, что здесь, должно быть, что-то произошло.

Для сильного визита было поразительно тихо. На всех лицах
было изнеможение, растерянность. „Да, в конце концов, что случилось?“ У меня было
опять страх.

„Вы только посмотрите на людей! Теперь, кстати, все кончено“.

Я проникся доверием к говорящему, он был безобиден и покладист.

„Я сразу заметил им, что для них это был первый раз, это
проклятие!“ Он вздохнул. -- Все гости сидели молча
, погруженные в себя, некоторые перешептывались. - То тут, то там снова
раздавались громкие слова..... Посреди закусочной валялись осколки.
Два шахматиста напоминали деревянных марионеток, казалось
, они были очарованы друг другом. Я попросил своего друга за столом рассказать мне о странном настроении, в котором я находился.
немного просветить, я вообще ничего не знаю. С его прекрасными
белыми кудрями, которые добавляли сентиментальности, несколько комично фантастической
Глаза хорошо подходили, ему было уже за шестьдесят.

„Вы не пробыли в царстве грез очень долго, по крайней мере, еще
много лет?“ он начал говорить.

„Скоро их будет двое!“

Антон, уже снова вполне бодрый, принес коньяк на мой зов.
В кофейне все стало как обычно. Старик продолжал говорить:

„Конечно, вам будет трудно попасть внутрь, как только вы сделаете это по-другому
знал. Мы все здесь находимся под + чарами +. Хотим мы
того или нет, в нас проявляется необходимый навык. Нам
все еще нужно радоваться этому, ведь может случиться много неприятностей. Так
, по крайней мере, иногда можно посмеяться над большой глупостью. Многие,
ох, как многие, не всегда хотят участвовать в этом, особенно новички
сопротивляются этому. но если внутреннее сопротивление неизменному становится
слишком сильным, наступает пощечина; тогда это чувствует каждый;
сегодня был такой день“.

Он молчал; на его лице появилась мрачная, преданная улыбка.
Я потерял дар речи. Здесь я столкнулся с загадкой. Может
быть, это большая загадка, которая так долго меня беспокоила? А теперь
я рассказал старику о том, что мне показалось странным и неприятным.
Что-то случилось, в том числе и ужасная тайна прошлого, которая все
еще сжимала мне сердце. Я ничего не пропустил.

Заинтересованный и задумчивый, мой сосед выслушал меня. Он
слегка покачал головой и наклонился ко мне:

„Дорогой, юный друг, не задумывайся излишне,
никогда не обижайся на свой внутренний голос. Конечно, вы правы. Здесь есть
там повсюду секреты, но они необъяснимы. Слишком любопытный,
скорее всего, обожжет пальцы. Утешайтесь работой,
вы прекрасно умеете работать в Перле. Раньше я тоже чувствовал
то же самое, что и вы. Перед вами сидит старый любитель природы, и поэтому
вы, несомненно, поверите мне, что я много страдал от неестественности
этой почвы. Но со временем ты уже находишь свой путь;
я живу здесь почти тринадцать лет, адаптировался и нахожу много
интересного. Только скромничать надо, даже самую малость можно
Дарить радость. Я, например, собираю вшей, пылевых вшей.“ Его
Глаза загорелись, и оживленный, с загадочной улыбкой,
он продолжил говорить: „Я нахожусь на пути к новому виду. Да, в архиве
хранятся чудеса, о которых мало кто догадывается. Офис
№ 69 теперь является моим охотничьим угодьем. Ваше Превосходительство предоставили его мне с
величайшей благодарностью, в этом и заключаются мои надежды! -- Но теперь я должен
идти“.

Произнеся эти слова, он вытащил
из кармана старый футляр с зеленой подкладкой, извлек из него роговые очки и надел их. Перед тем как
уходя, он сделал старомодный поклон и представился::
„Профессор Корнтер, зоолог“.

Я посмотрел на него с сочувствием. Его оригинальная осанка,
пышные белоснежные волосы с привлекательной, еще молодой
Идеализм, предающий лицо, тщательная чистота одежды
вплоть до серых гетр и галош, одним словом,
все его существо мне нравилось.

Но я был раздираем волнениями сегодняшнего дня. С
глухим стуком я поднялся по лестнице в свою квартиру.

Моя жена лежала на диване, совершенно измученная, - я
не ожидал другого. Она ничего не сказала, ради меня она взяла себя в руки.;
я тоже благоразумно молчал, потому что не любил лжи.

Я беспокойно ворочался в постели. Я всегда подозреваю ревущий
Услышать звук и увидеть бычий, распахнутый глаз. Почти
исключительно меня занимали сообщения профессора.
Итак, заклинание - и шлепок -? Я размышлял над смыслом этих
слов. -- О, да, я заметил здесь достаточно необычного; сначала
на днях я увидел за домом нескольких парней, которые шумели, стуча
в барабаны. На мой вопрос, что я получил в ответ: мы
производим посторонний шум! -- С этого момента меня раздражала глупость, я
находил дом дураков во всем. Сначала это было ново, мы
лежали у окна и наблюдали за бурлеском, происходящим внизу
. Но за последние несколько месяцев в нашем доме больше не было смеха
. С моей женой дела шли медленно и неуклонно. В
то же время количество жутких происшествий росло. Мне разрешили
больше не рассказывая обо всем своей второй половинке, я не хотел
подвергать ее непосредственной опасности. Таким образом, я запер свои заботы в себе,
чувствуя себя одиноким и постоянно расстроенным. К чему еще это должно
привести? Я ведь сам погиб! --


V.

Несколько дней спустя я гулял по улице. Новый год был не за горами,
но в этой стране, лишенной зимы, это мало что значило. Я пробирался
по хорошо знакомым рядам домов; здесь, в Перле, привыкли к
собственной походке: тихая, шаткая, неуверенная, каждую минуту на
постигла неудача. Пара одиноких уличных фонарей указывала
мне путь. Настоящее освещение страны грез! Из общего
Сумерки, которые все размыли и увеличили в размерах,
неестественно высветили физические детали: косяк, вывеску магазина,
ворота.

Я приехала из старого готического женского монастыря, на одном из участков
которого находилась детская больница. Там я принес две бутылки укрепляющего
лечебного вина для моей больной. Проходя мимо встроенной
церкви, я заметил в тени портала черный
Пучок. Я услышал несколько невнятных слов, и обнаженный
обрубок руки умоляюще вытянулся. Я равнодушно бросил несколько монет в
темный угол, но уже в следующее мгновение
остановился как вкопанный. Что это было за странное старушечье лицо в этих
грязных лохмотьях? Я должен был посмотреть на это, тайное принуждение
требовало этого. Неохотно и полный отвращения, я наклонился к нищей.
Меня удерживало не зловонное дыхание или беззубый рот, а
отвратительная пара ярких глаз; как зубы
одна гадюка вонзилась мне в мозг. Полумертвый и дрожащий
, я добрался до дома. Было ли это реальностью или порождением страха в чрезмерно
возбужденном воображении? Мне казалось, что я смотрю в бездну.

Такие совпадения были выше моих нервных сил. Я твердо решил
пойти к Патере в другие дни. Я хотел принять участие в случае необходимости
+заставь+, кричи! Он был моим другом, он пригласил меня,
от него зависело, погибнем мы или нет! Безголовый
Жители города грез, несомненно, имели о нем неправильное представление. Почему
они были такими застенчивыми, подавленными и уклонялись, когда я
говорил о Господе? Мой друг этого не заслуживал.

Над сегодняшним днем была особая бессмертная звезда. Моя жена стонала
от головной боли, я сделал ей еще несколько холодных припарок
, а затем в изнеможении бросился в лагерь. Там ... должно быть, был час ночи
, раздался звонок и стук в дверь нашей квартиры.
Раздраженный, я подумал: „Соседский пьяница!“ Вскоре я услышал, как он
также выкрикивайте мое имя, причем несколько раз подряд. Я был
в ярости от этого безрассудства, вскочил, проскользнул в свой
Накинула халат и взяла трость из угла комнаты. Теперь
я хотел как следует врезать этому парню! Я открыл дверь в коридор,
там он стоял прямо и дул мне в лицо своим пивным перегаром. Если у меня
нет еще пары сигар - взаймы - я все же должен оказать ему
честь своим визитом, - также была приглашена женщина, - он
хотел бы приготовить грог.

Я едва мог сдерживаться от гнева. „Она более возмутительна,
избавьте других людей от их паршивых выходок. Сделайте так, чтобы
А ты уходи отсюда, иначе я сброшу тебя с лестницы, нахал!“
Я кричал что мог, во мне все кипело. С хриплым,
пьяным смехом он заикался:

„Ну, ну, просто подойди!“ При этом он схватил меня за руку и хотел
притянуть к себе. Я потерял самообладание. В мгновение
ока он получил такой удар ногой в живот, что рухнул на пол. Во что
ввязался этот человек? Внутри меня одна мысль сменяла другую.

„Но теперь я жалуюсь, что это не терпит промедления, я
добьюсь справедливости для себя. Я больше не
выдержу в этом заколдованном гнезде!“ Вы понимаете мое положение:
в течение нескольких недель, подвергаясь самым ужасным впечатлениям, больная
Женщина, о которой я беспокоился, деньги исчезли, - повсюду
я видел только врагов и насмешки. Дикая ненависть ко всей стране грез
лишила меня рассудка, и, дрожа от волнения
, я как был, спрыгнул по ступенькам и резво побежал во дворец.
Я хотел получить удовлетворение за позор, который я постоянно терпел.
предполагала терпеть, и если бы мне пришлось вытащить Патеру из постели,
это должно было произойти. Итак, я побежал по длинной аллее к площади
. Повалил густой туман, газовое пламя выглядело как
желтые светящиеся пятна, я не увидел ни одного прохожего, только
мокрую грязную мостовую. В полубессознательном состоянии я побежал туда,
занятый только тем, как описать Патере все эти подлости
. Очень громко я выплеснул свои обвинения, великолепная
Идиомы приходили мне в голову в игровой форме, и я находил их мучительными
Слова для моего несчастья. -- Но теперь это заморозило меня. -- Однако, когда я посмотрел на
себя сверху вниз, мне также пришлось признать, что я был не
в подходящем туалете. для посещения сделать
Господину. Старый спальный халат в цветочек, под ним ночная рубашка и
тапочки - другую я потеряла на бегу - составляли
всю мою одежду. На площади туман немного рассеялся: там стоял
дворец! Как гигантский куб, он возвышался в небе.
Яркий диск часовой башни имитировал луну. Сырость и холод
привели меня в чувство; я понял, что моя затея была глупой.
Начинаться. Нет, это был неподходящий момент и неподходящий момент
для жалобы. В спальном халате, с тростью после час
ночи, с босой головой - как я выглядел в конце концов? Протрезвев, я повернулся
и пошел искать дорогу домой. Через небольшую боковую улочку я хотел
сократить его путь; холод был довольно неприятным. Моя жена тоже с болью ожидала бы моего
прихода - но завтра - завтра должен был наступить день
возмездия! Чтобы согреться, я погрузился в легкую
Рысью. Появилось освещенное окно, я подбежал к нему. Музыка,
бренчание пианино, хриплые голоса, пение! Яркое зарево лежало над
улицей. Разрази меня гром, ты не должен был видеть меня здесь!
Но меня уже заметили.

„Хеда, ты, только ближе!“ Несколько подозрительных фигур подошли ко мне.
теперь я знал, что заблудился: я был на французском
Четверть.

[Иллюстрация]

Здесь все еще было очень оживленно. Вскоре я возбудил величайшее
Почитавшей. Я был раздражен и пристыжен; один смеялся над моим
странным лифтом. Я выругался и быстро пошел дальше, все больше и больше
Люди следовали за мной; кто-то грубо подшучивал, и я просчитывал, как
все это будет происходить. В этих сомнительных закоулках и тупиках
я не мог найти свой путь; это было очень неловко, Кастринджиус бы
разобрался. Если бы я только знал, где находится полицейский
участок. Таким образом, справа и слева я видел только грязные ямы
и ямы для мусора. Изо всех сточных канав валил пар и воняло. Я сделал
свои самые большие шаги. Накрашенный парень схватил меня за край
моего пижамного халата и сорвал его с меня, - Патч! посади ему
Пощечина. Но я бы предпочел не делать этого. Теперь просто поднимите его
. На меня с воем и криками выследили.
Пухлая, гигантская женщина шагнула мне навстречу, намереваясь подставить мне
ногу. Я легко перепрыгнул через них, потеряв
при этом палку. Она валялась в дорожной грязи, моя рубашка осталась у нее в качестве
трофея. Это дало мне некоторое преимущество. Но теперь я также знал,
что это было связано с жизнью. Как отличная борзая, я протянул руку. Никогда еще
я не был так уверен в своих силах. Позади меня, однако, нарастал
пустынная суматоха, половина французского квартала шла за мной по пятам,
раздавались пронзительные свистки, пол становился все более скользким, мне приходилось
быть осторожным, чтобы не поскользнуться. „Скоро я буду измотан, я едва
успею сбежать“, - сказал я себе, и в моих висках пульсировало беспокойство.
Меня забрасывали бутылками и ножами, я бегал по
переулкам и на каждом углу кричал как можно громче: „Помогите,
полиция!“ Но никто не помог, и за моей спиной я услышал удивительную кучу
насмешливого смеха. С раскрытым ртом, обнаженный и отчаявшийся, я летел.
формально туда; мне не было ни спасения, ни надежды. Наконец
-- я был уже совсем тусклым - я увидел узкий высокий дом; он
замыкал переулок. Все окна были освещены, над порогом
висела красная лампа. Ворота были открыты; я бросился вверх по ярко
освещенному подъему. Стены были ярко раскрашены и украшены пальмами
. На первом этаже мне навстречу вышла женщина, холде
Иллюзионный, праздничный, в длинной серебристо-блестящей рубашке, с распущенными волосами
и великолепными руками. Она даже не была особенно удивлена, увидев меня таким
и сказал, улыбаясь: „Не мне! Я думаю, Господь
ошибся, вот и номер пять!“

Обрадованный и пристыженный ее добротой, я запнулся, затаив дыхание
Извиняюсь, прикрывая рукой мою наготу. Затем
я открыл указанную дверь. Черт возьми, там уже было двое, тоже
с осколками! -- Я снова захлопнул дверь. Снизу теперь бушевала
толпа. Сначала охранник - теперь там был один - который
кричал: „Где этот парень? Я подам жалобу! Дом
еще не закрыт!“ Затем толпа. Спасительница исчезла,
-- мои кровоточащие ступни казались мне центнерами веса. Глубоко
вздохнув, я поднялся еще на несколько ступенек и увидел
крупно написанное искупительное слово: „Здесь!“ как приказ. Еще
раз, помощь небес! Я из последних сил открыл дверь
и задвинул засов за собой. - Пока в безопасности - но
толпа уже трясла замком. “Открой, открой!" - звенел он
тысячеголосо.

Как загнанный хищник, я оглянулся, и меня
пронзила отчаянная, яростная решимость. Рискуя свалить меня замертво.,
протиснувшись сквозь узкое окно, я схватился рукой за
что-то осязаемое. Правильно, провод, громоотвод! - И с
какой-то чудесной, непостижимой для меня уверенностью я
спустился по нему. Тишина и ночь вокруг - здесь я упал навзничь - мои
ноги больше не несли меня. --

Я лежал на куче щебня. Водитель мусоровоза, занимавшийся своим
ночным бизнесом, подобрал меня
и отвез ко мне домой на своей беременной от запаха машине. Моя жена увидела в
окно, как я приехал в таком виде. У нее была ужасная четверть часа
позади, дольше я не отводил взгляда.

Через несколько дней я увидел на улице пару собак,
играющих с разноцветным пакетом, на котором висели шнуры с кисточками.
Я узнал свой старый спальный халат - как товар без хозяина,
он все время бродил по городу грез. С моим
энтузиазмом по поводу создания Патеры все было кончено.


VI.

Следующие несколько дней из моих планов подачи жалоб снова ничего не вышло. С
нами все выглядело уныло. Мои больные опухшие ступни были в бинтах
, и моя жена не отходила от постели.

В доме Лампенбогена сзади была подвальная квартира. Здесь
голодала семья из девяти детей. Девять детей! Уникум в
жемчужине! Этот человек был распутным бродягой и бродягой, которого кормила его
истощенная, вечно беременная жена. Это
послужило нам сейчас, потому что обезьяна приходила к нам в гости только изредка по вечерам
. Там, по крайней мере, было несколько уютных часов. Он
обычно садился у кровати моей жены, брал ее вязальные принадлежности в
задние руки и быстро вязал. При этом ему нравилось видеть себя
старый номер зеркала мечты, который он держал в передних руках.

Наша нынешняя помощь часто приводила к появлению двух ее старших девочек
, и я смог подтвердить открытие моей супруги о том, что
у детей, рожденных в царстве грез, отсутствует ногтевая часть большого пальца левой
руки. Дочь моего редактора, даже два сына-старшего.
Ваше Превосходительство, Господа президенты правительств имели такой же дефект.
Итак, храбрая миссис Гольдшлагер пропустила девять гвоздей.

Как только я снова смог ходить, мой первый визит был к врачу. Этот
мне не нравился летающий пульс моей жены. Я уже несколько раз
подумывал о том, чтобы вызвать доктора, Арка как хозяин тоже
часто заходил в дом. Но я всегда с подозрением
относился к врачам, и здесь, в этой стране неопределенности, осторожность
была, пожалуй, еще более уместной. -- „Врач - такой же бизнесмен, как
и все остальные“, - сказал я себе. „Если человек заказывает у сапожника
пару сапог, а тот запрашивает цену, не доставив
их, над ним просто будут смеяться. Но вам нужно обратиться к врачу
платите, даже если он не помог, даже если он только навредил
“. Лампбог был богатым человеком, у него был красивый особняк,
красивая жена, оборудование. Цинковый дом доставлял ему много хлопот, поэтому
неудивительно, что он стал таким толстым и толстым. Как все
это так хорошо для него подходило! Однако говорят, что женщина должна быть легкомысленной, это так. Я
, с другой стороны, с моими скудными костями ...

Теперь пришел Доктор, похожий на ходячий квадрат в своей шубе
, он вошел в дверь. Пока он осматривался, я любовался его
шеей, „кусочек для жарки!“ - подумал я по-людоедски. Он посоветовал
Перемена воздуха, мы должны переехать в горы на несколько недель. К тому же
мое состояние ему совсем не нравилось. на мое возражение, что я только
Когда Патера хотел навестить его, он сказал: „Пусть она лучше останется!“
и ушел.....

Наша маленькая экспедиция была готова к путешествию. Миссис Гольдшлагер толкнула
моего супруга в инвалидной коляске перед собой. У здания
почты на площади нас ждали штабные машины; нас уложили. Затем
щелкнул кнут. Оглядевшись, я все еще заметил покачивающийся
живот миссис Гольдшлегер и прощальную улыбку на ее бесстрастном лице.

[Иллюстрация]

Сразу за Перле пересекали железную дорогу. Мы хотели отправиться в горы
, в маленькую деревушку, где нам было предложено хорошее жилье
в лесном доме. Довольно заброшенная дорога змеиными извивами тянулась
через печально известные болота. Также был
разрушен город, обломки древнего прошлого.
Несколько пеликанов - это все, что мы видели живым. После этой
дикой природы земля стала более обжитой. Появились обширные пастбища,
картофельные поля и даже виноградники. На крупномасштабных фермах с
мы проезжали мимо почерневших от старости соломенных крыш - повсюду жители смотрели
нам вслед, некоторые махали нам. Грубые,
одетые в кожу фигуры сидели на скамейках у дома, некоторые вырезали
Деревянные фигурки, такие же четырехгранные, как и она сама. Несмотря на то, что многие из
них напоминали сгорбленных животных, мне они нравились больше, чем
горожане. Они казались менее рваными и торопливыми.
Именно здесь сложились странные мистические обычаи, именно здесь они
по-прежнему строго соблюдались и соблюдались. -- Дорога разветвлялась;
как перст, тонкая башня возвышалась над часовней, вся
покрытая фресками, стоявшей на перекрестке. „Направо ведет к большому
храму“, - предупредил нас Постийон, указывая
хлыстом направление.

[Иллюстрация]

Теперь мы въехали в узкую долину. Высоко на отвесных скалах
прилепились едва различимые серые хижины, похожие на я слышал жилища
аскетов-отшельников. -- В целом стемнело,
тучи опустились ниже, собираясь в желто-коричневые комки, как
перед грозой. Серьезный и величественный в своей однообразности, он был
теперь сельская местность; мы были у подножия Рудной горы, в
определенное время года из-за огромных магнитных разрядов,
опасного района. Сегодня напряжение тоже было сильным, и мы
заметили шаровые молнии, катящиеся по металлическому куполу.
„Гора почти полностью сделана из железа“, - наставлял Постийон. Это было
странно: на нем не было видно даже сухих зарослей и засохших стеблей
. Темно-ржавого цвета, он лежал там, загораживая долину.

Внезапно моя жена перестала хотеть двигаться дальше, воздух давил на нее здесь.
наверху даже больше, чем в городе, она не обещает себе никаких улучшений
от такого загородного пребывания. Точно так же я чувствовал
, что мои волосы встают дыбом в этой атмосфере, наполненной электричеством. Так
что лучше было сразу повернуть вспять. Я просто сожалел,
что притащил сюда больную. У придорожной таверны мы сошли с машины и
стали ожидать машину, направляющуюся в город. Хозяева приложили
все усилия, чтобы справиться с лихорадкой, и любезно помогли ей сесть на борт.
Итак, он снова вернулся. У болота нас настигла тьма.
Поднялся гнилостный, одуряющий запах. При свете
фонарей фургона я увидел несколько мусульманских гробниц, наполовину погруженных в
бродящую грязную воду, украшенные тюрбанами камни.
Влажность почвы препятствовала нашему дыханию. Послышался шорох и
шорох, демоны болота пришли в движение. Моя жена страдала от
Озноб пробрал ее до костей, и она тесно прижалась ко мне. Когда мы
въехали в город, было два часа дня. Теперь я знал, что привез
домой неизлечимо больную.

[Иллюстрация]


VII.

В другой день я хотел обратиться к врачу, чтобы рассказать ему о неудачном
Компании для отчетности. Его не было на его вилле. -- По
дороге домой я обратил внимание на две мужские фигуры. Они последовали за одним
Леди, которая свернула в Длинный переулок передо мной. Теперь я узнал их, это
были мой сосед, студент, и де Неми. Кроме того, эти двое, казалось
, только сейчас осознали, что преследуют одну и ту же цель. Перед моими
На глазах произошло столкновение. Что происходило между ними, я
не могу точно сказать. Я только увидел, как они вместе вошли в темный
коридор дома, из которого в следующее мгновение вылетела шляпа студента.
полетел в уличную грязь. Чтобы остаться незамеченным и не
мешать, я перешел улицу в самом быстром темпе. Там
преследуемая дама как раз стояла перед окном библиотеки, предоставляющей ссуды. Мне
уже приходилось их видеть! Она обладала высокой фигурой, была очень
элегантно одета и имела густой пучок рыжевато-каштановых волос, спадающих на
затылок. Лицо было обращено ко мне. Ей пришлось уйти от всего этого.
Хант, вероятно, даже ничего не заметила, потому что она резко развернулась
и пошла обратно, навстречу мне. Это была миссис Мелитта Арка;
я восхищался ее безупречной плавной походкой. И тут меня встретил
взгляд - - - - - - я смотрел в белесую пустоту- - - - - - как
Удар по мозгу - + Глаза старой нищенки!+

Эта ночь была очень беспокойной, гулкой, уходящей и приходящей по
лестнице. О сне не может быть и речи. В шесть утра
в коридоре снова раздался грохот. Я вышел на улицу. трое мужчин несли черный
гроб; дверь в квартиру студента была широко открыта.

В кофейне сказали, что студент зарезан на дуэли
Уорден был. Распространился еще один слух. Исчез один из
двух владельцев мельницы, и это был молодой, всегда
веселый парень. На другом теперь лежало подозрение в братоубийстве. Вы
не знали ничего определенного.

„Два детектива обыскали мельницу!“ - таинственно прошептал мне
Кастрингиус. Он жаждал сенсационной ткани, потому
что хотел вернуться к зеркалу грез. Цветной листок „
рана студента“ был немедленно возвращен ему.

я тоже оказался в неловком положении: миссис Голдшлегер сегодня была
и я решил навестить ее в ее кроличьей
норе. Эта комната была мерзостью, в ней чувствовался особенно
антипатичный запах. Акушерка загородила мне вход,
сегодня ночью у них было мертворождение. Так что я принял это сердечно.
Тендер предложил Гектор фон Бренделс, который предоставил мне своего слугу - старую
серую машину - для проходов. С тех пор,
как я узнал об опасном состоянии моей жены в течение трех дней, я был как
будто в ударе по голове. Гнев и волнение исчезли; я не был
более способный не обращать внимания на мое положение и неуклюже тащил меня
за собой. Тупой, апатичный, похожий на побитую собаку, внутренне раздираемый
беспокойством, я не знал, куда себя деть.
Я не хотел оставаться дома, я не мог смотреть на это, это разбивало
мне сердце. Так что беги, на воздух! Я описал
широкую дугу вокруг кофейни и повернул к берегу реки. Здесь
, на бесшумно скользящем потоке, я обычно так любил
задерживаться. Невольно мой взгляд скользнул по мельнице. Она дрожала, как
живой. Размытая и размытая в тусклом свете, словно состоящая из
студенистого вещества, она предстала передо мной незнакомой.
От нее исходила жидкость, которая заставляла меня вибрировать до кончиков
пальцев ног. За запыленным окном стоял мельник. Он мрачно и
с ненавистью посмотрел на меня. Теперь я вышел на улицу:
мимо навеса, скотного двора, кирпичного завода. Мутный, влажный воздух,
печальное карканье лягушек, доносящееся из воды, соответствовали моему
настроению. Не успел я об этом подумать, как оказался на кладбище. Я остановился и
зажег сигарету. Я наблюдал за надгробиями через кованые ворота
. Тогда меня охватила дрожь; стиснув зубы, я побежал
по улицам, которые все еще были мне незнакомы. Я проглотил навязчивую
меланхолию. Внутри я чувствовал холодное презрение
ко всему, особенно к Патере.

„Где ты прячешься, мучитель?“ - крикнул я в пустые сады,
мимо которых бежал. Но лишенные листвы кусты и голые
деревья не давали ответа. Я побежал вперед, беззаботно ступая по
лужам. Согретый легкой лихорадкой, я продолжал двигаться дальше.,
через площади и переулки, по которым я не мог вспомнить, чтобы когда-либо
ходил. Жалкий конный трамвай - мне он показался больше для
украшения, чем для использования - поразил меня. Для меня было в
новинку, что в Перле есть этот вид транспорта. Но я был слишком
растерян, чтобы долго останавливаться на этих мыслях, и, прежде чем я
понял, куда меня несут мои ноги, я оказался перед дворцом.
Только что зажгли фонари.

Мраморная доска, врезанная в один из краеугольных камней резиденции
, приковывала мой взгляд.

 „+ Время аудиенции в Patera для всех
 ежедневно с 4 до 8 утра.+“

Покачав головой, я несколько раз прочитал это вслух и произнес вслух про
себя. И тут меня пронзила совершенно дурацкая мысль: „Да это
же чудовищная шутка - мы просто слишком глупы, чтобы ее понять.“ Меня сотряс приступ
смеха, я мог бы убить Патеру.
Прислонившись к колонне, я боролся за самообладание. Затем я прохожу через
открытый портал, очень просто, как будто это ничто. Я поднялся
по широкой лестнице, под огромными сводами я, должно
быть, выглядел совсем крошечным. Я поднимался все выше и выше. -- Через
Через арочные окна я увидел город глубоко подо мной. Вокруг меня была
мертвая тишина, только мои шаги отдавались эхом. -- Я был так
поглощен своим состоянием, что мое странное положение не давало мне покоя.
Пришло осознание. Мне было необычайно легко, я до сих
пор отчетливо помню это сегодня. Я открыл огромные белые двустворчатые двери
и прошел через несколько больших комнат. Каждый раз
на меня обрушивалось новое дуновение холодного воздуха. „Я уверен, что здесь
никто не живет“, - постоянно бормотал я, как во сне. Некоторое
обширные резные шкафы, покрытые защитными чехлами
Мягкая мебель стояла в каждом зале. Однажды я увидел стройную
фигуру, спешащую ко мне прямо при свечах. Но это было несущественно,
настенное зеркало отбрасывало мое собственное изображение. Когда я увидел бесконечную
Пройдя несколько залов и комнат, я попал в
невидимую галерею, которая, казалось, вела назад. На стенах
висели затемненные портреты в натуральную величину в широких рамах из черного дерева,
справа от меня были арочные окна. В самом конце был
низкая калитка, которую я осторожно открыл. Я оказался в
пустой комнате среднего размера, обитой свинцово-серой тяжелой тканью
. Сумерки делали эту комнату неясной.
Так много, однако, я заметил: здесь не было другого выхода, здесь был
конец. И только сейчас я на мгновение остановился и задумался о том,
чего я на самом деле хотел. Здесь ничего не было - было так тихо, как в
склепе.

Я уже хотел повернуть назад, как со всех сторон поднялся своеобразный
Аромат, с которым я сталкивался в этой стране снова и снова. В
со значительной силой он пронизал всю комнату, я услышал что-то
вроде тихого сухого смеха. И действительно! Я увидел на стене
напротив лицо спящего человека. Привыкший к полумраку
, я теперь различал фигуру, одетую в серое
, сидящую на приподнятой кровати для отдыха. Я подошел на шаг ближе.
Голова необычного размера - я узнал своего друга Патеру.
Ошибка была полностью исключена, в конце концов, сколько раз я смотрел на
картинку! Бледное лицо обрамляли темные локоны, которые
Веки были плотно сомкнуты, только рот дергался и
беспрестанно двигался, как будто он хотел заговорить. Охваченный восторгом, я восхищался
чудесной, безупречной красотой этой головы. С его широким
низким лбом и мощным корнем носа он больше походил
на греческого бога, чем на живого человека. Над поездами была
глубокая боль. -- Теперь я услышал слова, очень тихо и поспешно
прошептанные: „Ты жалуешься, что никогда не сможешь прийти ко мне, и
все же я всегда был с тобой. Я часто видел, как ты заводишь меня и
самое отчаянное во мне. Что я должен сделать для тебя? Высказывайте свои пожелания!“

Он молчал. Воцарилась тишина, в горле у меня пересохло, только с
величайшим усилием я выдавил из себя: „Помоги моей жене!“
Голова немного приподнялась, Патера медленно открыл глаза. В то же
время меня охватила ужасающая слабость. Жестко и невозмутимо я должен
был следить за этими ужасными взглядами. Это были вовсе не глаза,
они напоминали два голых диска из светлого металла, сияющих, как маленькие
луны. Невыразительные и лишенные жизни, они были устремлены на меня.
Шепчущий голос произнес::

„+Я помогу“.+

Его фигура полностью выпрямилась, как
маска медузы, голова нависла надо мной. +Завороженный+, я не мог пошевелиться, я
просто думал: „+ Это Господь, это Господь!+“ - Теперь
я стал свидетелем неописуемого зрелища. -- Глаза
снова закрылись, ужасная, ужасная жизнь вошла в это лицо.
Игра мимики менялась, как у хамелеона - непрерывно - тысяча-
нет, сотни тысяч раз. В мгновение ока это лицо одно
за другим стало напоминать юношу, женщину, ребенка и старика. Это стало
толстый и изможденный, у него были наросты, как у индейки,
он сжимался до крошечных размеров, - в следующее мгновение надменно раздувался,
растягивался, растягивался, выражая насмешку, добродушие, злорадство,
ненависть, - он стал полностью нахмуренным и снова гладким, как камень, - это
было похоже на необъяснимую тайну природы, - я мог не
отворачивайся от меня; какая-то магическая сила держала меня как прикрученного, ужас
охватил меня. Теперь появились лица животных: лик одного
Львы, а потом он стал острым и хитрым, как шакал, - он ходил
превратился в дикого жеребца с раздутыми ноздрями - стал похожим на птицу.
-- тогда как змея. Это было ужасно, я хотел закричать и
не мог. -- Мне приходилось заглядывать в отвратительные, залитые кровью и отвратительно
трусливые рожи. Затем, наконец, медленно наступила тишина.
Подобно погодным огням, оно все еще иногда скользило по лицу,
искаженные личинки исчезали, и снова передо мной спал человек
Патера. Изогнутые губы лихорадочно и быстро двигались.
Я снова услышал этот странный голос,:

„Ты видишь, я Господь! - я тоже был в отчаянии, вот и строил
я создал империю из обломков моего поместья. -- Я хозяин!“

Я был потрясен и испытывал к нему глубочайшую жалость; с трудом
я заговорил:

„Ты тоже счастлив?“

Но луч уже ударил меня и парализовал. Совсем близко от
себя я увидел ужасные глаза. Патера спустился, держа мою
Руки. Я был внутри и снаружи как будто покрыт льдом. Он кричал: „Дай
мне звезду, дай мне звезду!“

В его голосе было что-то подкупающее, оно льстило и манило.
Я видел, как блестят его белые зубы, движения были тяжелыми.
и хромой. Я понимал лишь самое малое из того, что он говорил. Его
звуки стали хриплыми и сдавленными - его грудь приподнялась - вены
на его бледной шее, казалось, были заполнены до отказа. Внезапно
его лицо стало серым, как стена, только рваные, опухшие
Глаза мерцали, завораживая меня своим необъяснимым очарованием.
Поистине чудовищная, нечеловеческая боль должна была пронзить его
насквозь.

Патера выпрямился, его руки протянулись в пустоту. --
Между мной и Господом опустился занавес. Я услышал еще один
нечленораздельное сопение и глухое падение.

Когда я повернулся, мне пришлось прислониться к окну, потому
что я почувствовал, как меня схватило судорогой. Начав с языка,
он охватил все тело. -- Внизу, на площади, люди
и животные на мгновение стали жесткими, как дерево. Всего на мгновение,
а затем все вернулось на круги своя.

Снова властелин моих движений, я погрузился в пучину,
Убеждение в безумии.


viii.

Разбитый, неспособный к какой-либо коллекции, я вернулся домой. Арка
только что была там, но, похоже, собиралась уходить. Он вышел из
Монастырь привел с собой сестру милосердия. Как только доктор
увидел меня, он сразу же затащил меня в оконную нишу. Он говорил
со мной серьезно, но я был не в состоянии понять смысл его слов.
Мне понравилось его тяжеловесное спокойствие. „Только не
теряй надежды“, - понял я. „Возможно, это сильный нервный припадок
кризис. -- Кстати, все еще возможно, что эта женщина
Выдерживает атаку. --Никогда нельзя полностью терять надежду. В случае
Если произойдет непредвиденное, то, конечно, они придут за мной сегодня вечером
. Завтра я обязательно приду“.

Он ушел. -- Как я уже сказал, что на самом деле произошло, почему он так
говорил, я не знал.

Молчаливая, деловитая медсестра выходила и входила с салфетками
и мисками. Я чувствовал внутри себя только полжизни,
я не мог заставить себя совершить разумный поступок. Озадаченный, с ощущением
собственной ненужности, я стоял без дела. -- Наверное, моей жене было
не так уж плохо; однажды, когда я робко, на цыпочках
, приблизился к кровати, она лежала и спала; она даже выглядела полнее и
лучше, чем в последние недели, ее лицо покрывал румянец. Затем
я поговорил с медсестрой. Ну, у больной случился приступ, что-то вроде
мозгового спазма, пока меня не было. Женщина
-священник была односложна, поздно вечером она молилась вполголоса. Постепенно
до меня стали доходить предчувствия ужасной серьезности ситуации. Посреди
суматохи мыслей, связанных с Повелителем царства грез,
всплыли воспоминания о том, как меня трясло от озноба, который охватил мою жену во
время нашей ночной поездки на тележке. Но я + не мог+
поверить в худшее, я +не хотел+ ни во что верить.

Той ночью я устроился на диване в гостиной, которая
одновременно была моим рабочим пространством. О сне не может быть и речи. Однажды, ближе к утру
, я встал и посмотрел на изображение Патеры. Больная
, казалось, была спокойна, только один раз за ночь я услышал
, как она произнесла несколько слов. Около девяти часов утра я подошел. Здесь
все уже было приведено в порядок и проветрено. Моя жена посмотрела на меня в изумлении
, осознание этого явно доставляло ей неприятности. Несмотря на свою красивую внешность
, она была очень слаба, едва я разобрал ее слова. Сестра была
довольная проведенной ночью, температура спала, на самом деле
пациентка стала более свежей. Медсестра оставила нас
на некоторое время, она выполняла кое-какие поручения. Я сел
на край кровати и взял горячие руки жены в свои.
Полный надежды, и чтобы избавить ее от необходимости говорить,
я рассказал ей все возможное, что, как я предполагал, доставит ей
удовольствие. Я рассказал о храме на берегу озера и его чудесах,
о драгоценностях и украшениях, которые хранились там, потому что я
знал, что красивые украшения были ее маленькой страстью. Я
изобразил зеркальные водные пути и глубокие, шумные
Парк, как если бы я сам бродил там целыми днями. Она посмотрела
на меня безучастно, почти безмятежно и даже пару раз погладила меня по
голове. Я был счастлив, что ей понравились мои рассказы, и
с нетерпением продолжил. Я говорил о позолоченных кораблях и
белоснежных лебедях на озере, мои картины приобретали цвет -
цвет здесь, в бледной, мрачной стране грез. Светящийся, я описал
множество цветов, пестрые орхидеи,
черно-красные розы, лилии на нежно изогнутых стеблях. Я твердо верил
в волшебную силу своих слов.
Я говорил о голубых рощах незабудок, о миллионах сверкающих капель росы, над которыми
поднималось раннее солнце. Я говорил о щебете птиц, о
радостных звуках серебряных труб. Туда, в светлое великолепие
, мы хотели броситься, в случае необходимости сбежать. Там она выздоровеет
. Пока я придумывал самые заманчивые слова, и в прекрасном
Упиваясь будущей жизнью, моя жена ... уснула.

Подавленный, как разбитый, я сидел там. Меня снова охватила тоскливая
тоска. Больная лежала с полузакрытыми глазами, ее
глубокий румянец уже не казался мне таким естественным. Я сдержал
подступившие слезы - вошла медсестра.

А потом вдруг появился господин фон Брендель и участливо поинтересовался
, как поживает моя супруга. Он тоже принес цветы
, бледно-желтые тюльпаны. Я потащила его в гостиную.;
наконец-то здоровый человек! Я буквально цеплялся за него.

Как и было обещано, пришел и врач. Он пробыл там долго. Перед
отъездом он взял Бренделя с собой на кухню; там у них была небольшая
Немного поговорив, он быстро попрощался и со мной и спустился
по лестнице. Его последним словом было: „Поднимите голову и надейтесь!“

Брендель сделал мне предложение поехать с ним: „Мы можем
оставаться вместе весь день, здесь они только мешают, и у них нет
настоящей еды“.

Он намеренно избегал разговоров о моей больной жене.
Итак, мы пошли в кофейню на завтрак. хотя мне не хватало
любой аппетит, но мне нужно было куда-то идти. У меня было
Брендель действительно любил его, он был прекрасным, безмерно приятным
человеком, у которого была только одна слабость: он принадлежал к
сентиментальным дон-Жуанам. -- Это далеко не самое неприятное ...
Гектор фон Брендель был далеко не таким распутником, как де Неми, для которого
все сводилось к механическому, лишенному воображения разврату,
но на самом деле он был влюблен - и снова и снова
- в другую. Но кто верил, что здесь молодой, непонятный
Имея перед собой человека, который был бы незрелым из-за явной нежности к женщине
, он был бы неправ. С совершенной самоотверженностью
он стремился к воображаемому идеалу, который, к сожалению, так и не был реализован
- то есть + Нашел постоянно+ реализованным. Его соответствующие
Любовницу, „сырье“, как он это называл, нужно было сначала перевоспитать
. Здесь он не жалел ни сил, ни денег; следуя собственной,
довольно запутанной системе опыта, он шел вперед, шаг за шагом,
терпеливо, планомерно. После решения вопросов с туалетом - до встречи
если все шло, благодаря обильным средствам, всегда очень хорошо - настал
черед многих духовных категорий: поведения, любимых выражений и т. Д. И т.
Д. Большинство из них уже натыкались на эти препятствия и
выскакивали. Брендель неустанно обращался к новому „сырью“.
последующих более высоких ступенях, („истинное доверие“, „более со вкусом
Иметь дело“) почти никогда не видела, чтобы какая-либо претендентка добивалась его благосклонности.
Он часто рассказывал мне о новом кумире половину ночи напролет. По отношению
к себе он был строг, жаловался, улучшал, менял свои
Метод, но ему так и не удалось достичь состояния. что он назвал „
зрелостью“. Ошибка заключалась в неправильной психологии, но тогда у
него были и настоящие неудачи. Одна изменила ему, другая
оказалась скучной. Он был вечно обречен только на дегустацию
.

Сегодня он благоразумно молчал, хотя я бы предпочел,
чтобы он поговорил. Меня часто очень забавляли его рассказанные приключения, в которых
не было недостатка в комичности. После каждого „финала“ устраивался красиво
устроенный прощальный ужин, и сожаления уже возвращались к новому
Надежда прошла. По-рыцарски и порядочно, он никогда не совершал никаких „ошибок“
. Он умел утешать себя, в конце концов, материя была неисчерпаема
и слишком интересна для него. -- --

Меня душил бесформенный страх, он поднимался из желудка, сжимал
сердце и давил на внутренности. -- Я курил и пил. -- Но это
не принесло мне облегчения. Впечатление, которое произвела на меня эта живая скульптурная колонна во
дворце, и осознание опасности, в которой
оказалась моя жена, слились воедино. Я был как в
Кошмар, от которого я не мог проснуться.

Вошел мельник оттуда и, стоя у буфета, опрокинул
несколько стаканов рома - без приветствия он снова ушел. Оба
Шахматные артисты, как всегда, сидели там с такими же китайскими, волнистыми
Деревянные идолы.

Брендель взял меня с собой в „голубого гуся“, где он обычно обедал
. После ужина мы пошли в его квартиру; он подал мне
кофе и показал свою прекрасную коллекцию акварелей, предметов из
Страны грез. Около 5 часов вечера я
больше не мог с ним разговаривать. Я попросил у него прощения за тот ужасный день, который
я принес его, поблагодарил и пошел домой; я пробыл
там слишком долго и сам не понимал, что могу быть таким
безразличным.

Мой страх превратился в пытку, как двигатель, приводящий в действие мою передачу.;
я бросился вверх по ступенькам - и тогда я не осмелился войти.
-- - - Я подслушивал у двери - - - ничего! -- да, она лежала во
второй комнате. Я еще раз глубоко вздохнул - затем я
сдался ....

Первое, что я увидел, это мех Лампенбога, я, дрожа, вошел
в лазарет. Доктор мимолетно поблагодарил меня за приветствие - у него был
его манжеты были расстегнуты. В постели лежала моя жена - она была старой
и ветхой. -- Безымянный испуг заставил меня съежиться при виде этого зрелища
, я умолял доктора:

„Помогите! -- -- -- Помогите!“

Колоссальный мужчина похлопал меня по плечу и сказал::

„Самообладание, они молоды!“ -- -- -- Я хныкал. -- ... - Медсестра
хотела подать мне стакан воды, но я вскочил, как
будто меня ударили кнутом, и оттолкнул ее.

Склонившись над разрушенным лагерем, я ошеломленно смотрел на свою
умирающую жену; -- -- -- она была совершенно неподвижна, за исключением одного
дрожащий стук зубов, -- -- -- как маленькая машинка --
непрекращающийся стук -- сухой -- твердый -- и четкий. Я почувствовал самую
глубокую боль в своей жизни; от ужаса я ничего не понимал.
-- - - Ее морщинистая кожа была зеленоватой, - - пот выступил из
всех пор, - - - я хотел вытереть его салфеткой
, но тут стук прекратился, - - - Рот и глаза широко раскрылись
-- -- -- лицо стало бледным как мел -- -- -- она была мертва. -- --

Как будто с большого расстояния я услышал, как монахиня молится, доктор
уйти. Я опустился на колени у края кровати и тихо, тихо
, самым нежным образом заговорил с мертвой. -- - - Я снова вспомнил годы, которые мы прожили вместе.
 -- - - Я
говорил с ней не о стране грез, а о тех временах, когда мы впервые встретились
. Я поблагодарил ее за все радости. Я прижал свой рот
к ее уху, потому что никому не нужно было меня слышать. Очень тихо, предназначенный только
для нее, я прошептал ей, что попросил бы у Патеры за нее
, чтобы Господь помог. Детское доверие заключалось в
мне. Произнося последнее, я ударился о ее голову; она
тяжело упала набок и попала в желтое свечение лампы. Только теперь
я увидел перемену: передо мной лежало нечто странное, с бескровными губами и
заостренным носом - я не знал своей жены такой. Большие
тусклые зрачки смотрели сквозь меня - меня трясло
в конвульсиях - непрерывно произнося бессмысленные речи, я бежал прочь -
прочь по незнакомым улицам. Я ни о ком не заботился и выискивал
самые зловещие углы проскальзывания. Однако нигде это не задерживало меня надолго.
Всю ночь я бегал, болтливый призрак, потерявший
страх. -- Все молитвы, которые приходили мне
в голову с детства, я произносил про себя, запинаясь. Я был одинок - не было ничего
более одинокого, чем я.

Следующий день я тоже провел в тайне. Я надеялся,
что смерть заберет и меня. На следующую ночь он свистел и грохотал вокруг
меня, постоянно заставляя меня думать, что я вижу призрак Патеры,
серое, покрытое вуалью существо, парящее передо мной. Когда
наступило серое утро, я, усталый и с полым черепом, полз по ступенькам к
в нашей квартире наверху. Смутная надежда на то, что, возможно, все это
было всего лишь плодом воображения, поразила меня.

В комнате смертных царил беспорядок; меня поразил мягкий, приторный запах
. -- Кровать была пуста - все в беспорядке. На
прикроватной тумбочке перевернутые бутылочки с лекарствами и разбросанные кусочки сахара.
Во всем этом было что-то непостижимое, мрачное. -- Я снова спустился.,
-- там, у его машины, стоял Арк.

Он схватил меня за руку - я съежился: еще одно несчастье?

„Несколько слов; я искал ее. Вы не должны позволять себе такого
отпустить. Я заберу вас с собой, через полчаса
вы будете хоронить свою жену. Им нужен дом, семья прямо сейчас.
Надеюсь, вы не откажетесь, если я приглашу вас временно
переехать ко мне; моя жена тоже была бы рада. Один выживает в чем-то подобном --
Они станут спокойнее“.

Не говоря ни слова в ответ, я забрался в карету к Фонарям;
довольно узкая, я сидела рядом с широким толстым мужчиной. Из кофейни
на нас смотрели; Антон сделал поклон через окно,
шахматисты углубились.

Через несколько минут мы пришли на кладбище. Еще издалека
я заметил в небольшом холле морга группу
людей - постепенно я различал знакомые лица: Гектор
фон Брендель, хозяин кофейни, священник, несколько незнакомых людей.
Все стояли, только +что-то+ лежало. Простой гроб с черным
Покрытый тканью. Начался дождь, сырость проникала сквозь одежду.,
-- то, что моя сухая, напряженная кожа воспринимала почти как удовольствие.

Священник бормотал молитвы - гроб несли к яме. Я
шаг первым за ним. „Там внутри лежит моя жена“, - подумал я.
Я представлял ее себе, как будто она все еще жива. „Она наверняка знает обо всем,
что здесь происходит, что я иду сюда сзади и
позволяю всему происходить“. Иногда я, шатаясь, ступал по мокрой коричневой траве. Теперь
я изо всех сил старался думать только о своем отношении. „Ничего не говори
мне, вся боль позже, когда я останусь один.“ Я
продолжал читать в своей голове одно большое печатное слово: „Мужество, мужество,
мужество, мужество!“ ... Это была бесконечная строка. При этом я укусил себя в
внутренние щеки. Тем не менее, с некоторым любопытством я все же посмотрел, где
была выкопана могила. Там, среди множества других могил ....
Теперь один был там, черная ткань была снята с гроба. Я
был в каком-то полусне. Мужчины ловко опустили
гроб в землю. Однажды я очень коротко взглянул вниз, неестественно
четкий образ запечатлелся в моем сознании. „Это последний взгляд,
прощальный привет твоему спутнику жизни“.

Я удалялся шаткими шагами, Лампбог держал меня
за руку - все люди здоровались -.

В этот момент кто-то поспешно выбежал
из ворот кладбища, вытирая рукавом свой цилиндр. Это был парикмахер. -- Он
взял меня за руку и торжественно сказал: „После смерти субъект становится
Диагональ между пространством и временем, пусть это вас утешит!“

У стены слева я увидел большой склеп семьи Альфреда
Блюменстиха. На белом мраморном кубе изображен железный сфинкс с
Рыцарский шлем и закрытый козырек. Я был рад, что все закончилось и
прошло так гладко.

Затем я вернулся к Арке, мы поехали на его виллу.


IX.

Конечно, со стороны Лампенбогена было довольно любезно принять к себе такого заброшенного
человека, как я. Впрочем, я бы тоже поехал с кем-нибудь
другим, мне было слишком безразлично, куда он пойдет дальше.

Дуги лампы „ничего не гаснут“; „Им все равно, что
моя жена мертва“, - подумал я, когда девушка открыла мне дверь в
Столовая открылась. Было шесть часов вечера. Миссис Доктор
уже поприветствовала меня, когда мы приехали, она сказала, что надеется,
что я буду чувствовать себя комфортно в ее доме, и что „ужасное событие“
скоро забудут. „Да, ужасное событие“,
- механически ответил я. „В жизни много горя“, - заметил Лампбоген,
ставя коробку сигар на стол в моей комнате. После
того, как я был достаточно удивлен, что мне следует поселиться в другой комнате
, я немного привел себя в порядок и спустился вниз.
-- На улице было холодно и неприветливо, здесь было тепло,
просторно и роскошно. Домохозяйка, казалось, беспокоилась обо мне, что
, как мне казалось, меня устраивало. Впечатление, произведенное на днях, должно было быть обманом чувств.
сегодня я совершенно спокойно посмотрел ей в глаза; они были
миндалевидной формы, серо-зеленого цвета; задумавшись, они что-то искали в форте.

„Итак, об этой женщине так много говорят, - подумал я про себя,
- в конце концов, все это нелепо“.

Мы сели за стол, Арка заняла всю ширину своим слоновьим
телом. Он был гурманом. Пока он ел, его
лицо превратилось в мехи, было видно и слышно, что ему это по вкусу.
У меня не было ни малейшего желания есть, несмотря на то, что в желудке у меня ничего не было.
Но Арка перед скатертью стала совсем другим человеком,
„Жрец-полководец“, если можно так выразиться. Он благоговейно и в то же время
пристально осматривал миски, и, если ему не
передавали их сразу, он щелкал пальцами, очень коротко. Уже изношенные
Еду он категорически потребовал вернуть с кухни. „Сколько раз
я уже говорил ей, этой бестии“, - съязвил он и покраснел. В
этот момент он напоминал японского бога удачи Фукуроку. Салат
он приготовил сам, сидя за небольшим соседним столиком. Ловко орудуя
двумя вилками, я поразился, насколько уверенными были его маленькие, толстые
Руки двигались. Я подумал: он, должно быть, хорошо разбирается в операциях.
В конце концов, он все равно, казалось, не был доволен своей работой.
„Вы больше ничего здесь не получите“, - прорычал он,
неодобрительно оглядывая целую батарею цветных флаконов и банок.
„Дуга лампы в поперечном сечении“, ткань для Кастрингиуса.

„Но они же вообще ничего не едят!“ - крикнул он, подавая сыр. Его жена отчитала
его! „Одоакр, ты же знаешь!“ Кстати, я заметил, что
у него был такой же тонкий нос, как у меня. но это был также единственный
Сходство между нами.

После стола я достал сигареты; сожалея, вздыхая, тучная гора поднялась
:

„К сожалению, к сожалению, сегодня мне нужно в клуб, и мы могли бы
еще посидеть вместе.“ Я тоже сожалел. „Где клуб?“ - спросил
я. Он, конечно, сразу же захотел меня познакомить, в задних комнатах
„синего гуся“ был боулинг. Я поблагодарил. На сегодня
это было бы для меня слишком много.

„Ну что ж, во имя Бога“, - сказал он, пожимая мне руку.

Его жена получила пощечину в щеку. В отличие от его
Грузность придавала его движениям некую пружинистую грацию.

Мы остались одни. -- -- --

„У вашего супруга крепкое здоровье“, - заметил я, чтобы что-то
сказать.

„Ах да“, - ответила она.

[Иллюстрация]

Настроение стало немного угнетающим; я боялся ночи
и хотел продлить свое присутствие здесь как можно дольше.
Только теперь я рассмотрел красивую женщину поближе. На ней было пышное платье в бело-голубую
полоску и пышные волосы, уложенные в
Сетка по моде того времени в царстве грез. Ее лицо показалось
мне поразительно маленьким, лоб узким, брови сильными.
изогнутый и, конечно, более высокий снаружи. Нос был довольно коротким,
тупым, рот очень полный и широкий, легкие негритянские губы. Самыми
красивыми были алебастровый цвет лица и волосы. Для женщины
она была велика.

Я удивился, как остро я все еще
мог наблюдать в своем положении. -- Мелитта порылась в корзинке в поисках работы,
затем села у камина, в котором
потрескивали длинные поленья из бука. Богатая столовая, отделанная коричневыми панелями, была слегка перегрета,
деревья снаружи скрипели во время шторма, время от
времени в окна бил ливень.

Я ожидал, что дама что-нибудь скажет, сегодня я был
плохим партнером. -- Но она молчала. -- Так что мне пришлось пойти на
встречу. -- „Милостивая госпожа, у вас очень красивые волосы“, - сказал я на
Гератевол.

„Дело не в этом, раньше у меня было больше. -- Открыто, это
красивее!“

И тут меня вдруг охватил сильный испуг. Я почувствовал, что
бледнею.

То, что произошло сейчас, никогда не станет для меня полностью объяснимым
. --За последние несколько дней я пережил самые ужасные
потрясения, которые способен вынести человек.
Я был разбит горем - лежал на земле - в обмороке и отчаянии.

Например, управляет ли наша природа каким-то законом маятников? Что
еще было такого, что только сейчас во мне тихо, но внезапно возникла совсем маленькая
мысль, холодная и таящаяся?

Почти в тот же момент я почувствовал, как тупые, неизмеримые
Силы во мне зашевелились. Все это происходило где-то в глубине, на
поверхности моего сознания, я был возмущен собой.
Но в мгновение ока теперь все, все превратилось в собранную
жесткую, единую волю: так было где-то предопределено; я был
рассудительный, расчетливый, как змея. -- Если смотреть со стороны, я
был человеком, который курил.

Мелитта положила свои швейные принадлежности и спокойно сказала: „Как художник, вы
, конечно, должны кое-что понимать в красоте“.

Я был полностью хозяином кристально чистой структуры мышления.

Теперь + я хотел + действовать - - но сначала проведите зондаж.

„Ее распущенные волосы, должно быть, действительно прекрасное зрелище“, - сказал
я, прячась за дымом.

„Боюсь, вы будете разочарованы!“ при этом она снова быстро склонилась
над работой и слегка рассмеялась.

„О, так ...“ - подумал я; нет, для
меня это действительно не имело значения, щекотливая игра никогда не была моим делом. Равнодушный
, я встал и с холодной галантностью заметил::

„Жаль, что ее муж не художник“. -- -- (Это был один из
Отвлечение, противник должен продвигаться дальше, давать о себе знать
), и правильно: „Великий Боже, он всего этого даже не замечает!“ это
вышло с легким презрительным пожатием плечами; я
не ожидал иного. Теперь она была моей. Тем не менее, ничего еще не
произошло, ситуация совершенно непростая.

Вошла горничная: „Есть ли у джентльменов еще какие-нибудь пожелания?“

„Нет, ты можешь идти!“

„Что бы вы сказали, если бы я был таким нахальным и попросил ее распустить волосы
?“

(Мне нужен был этот вопрос, прежде чем я натянул петлю, потому что повторный ход был
бы слишком нелепым.)

„Сегодня, в день похорон вашей жены?!“

(Имитация удара.)

„Кроме смерти, есть еще и жизнь“,
- продолжал я действовать. Тем не менее, я все еще чувствовал легкую противоположную волну, но что
она могла противопоставить насилию, которое уже одержало надо мной верх.

„Итак, если вы хотите, могу ли я утешить вас этим?“

(Ага, скрытое жало против вдовца, ее последний парад.)

„Как глупа эта женщина.... одна похожа на другую ....“ Где
-то внутри меня зародилась эта мысль. Мелитта поднялась и поправила
прическу.

„Разве девушка не придет?“ Я говорил очень тихо и очень тихо.

(Это была уловка и одновременно предосторожность, чтобы перепалка не
продолжалась еще Бог знает сколько времени. Кроме того, я чувствовал, что порядок в
моей голове ослабевает.) Тихо, это вырвалось из ее уст.:

„Мы в безопасности“. (О чем еще можно просить?) Два великолепных,
красновато-коричневый лишайник спускался по ее спине. Она зашла за
высокий полог у камина и полностью распустила волосы.

Я был удивлен, но все же преувеличил. Подробный опыт
я дал в меру своих возможностей, по капле изливая на него страстные выражения
. На самом деле мне было совсем не то, что делать с волосами.

Трепет сжал мою глотку. Я предвидел это,
если бы я продолжал много говорить, мои слова стали бы идиотскими.

„Ее волосы - единственные, разве художник не может больше их видеть? Пожалуйста,
пожалуйста“, - польстила я, заметив, как сильно Мелитта смутилась.

„Они, Бог знает, требуют многого“, - кокетливо
возмутилась она. -- Ее румянец показал мне, что ее сопротивление тает.
Дрожащими пальцами мне разрешили заменить горничную ....

В будуаре по соседству две маленькие настенные люстры распространяли приглушенный свет.
Свет. Я хотел вырвать ее из ее тупости, и в то же
время я был рад этой тупости. Я почувствовал пьянящий аромат,
слишком знакомый только в стране грез... моя жена никогда не жила для меня. -- --
-- -- -- -- --

На улице было тихо, ночная буря улеглась.;
было все еще очень мокро и холодно. Зазвенела сабля, подошли двое прохожих
.

„Чаевые дьявола“, - услышал я хорошо
знакомое ворчание Кастринджиуса. Я бежал и бежал, чтобы уйти как можно дальше от
виллы. Никто, ничто не могло вернуть меня туда.

В кофейне я выпил крепкого пунша и, как в
юмористическом фильме о виселице, сказал: „Наконец-то один!“ После третьего бокала я
подытожил то, к чему стремился и чего достиг в жизни:
взгляд в никуда. Подобно Бренделю с его любовью, все пошло не так
мне со всем. Я гнался за предчувствиями счастья, которое
обманывало меня. Я больше не хотел ничего знать об этой обезьяньей комедии. К
четвертому стакану я глубоко погрузился в болото идей самоубийства. Лучше
вообще не существовать, чем быть дураком среди дураков.

При этом меня мучили угрызения совести из-за того, что произошло совсем недавно. Я отслужил
панихиду по погибшим. В течение нескольких часов она покрывала влажную землю,
замкнутая и заброшенная в своей деревянной тюрьме, в то время как мне
приходилось таскать груз живой плоти. Даже в этот час
в перерывах между ними меня дразнили похотливые мысли, которые сразу же
поднимались и лопались во мне пузырями.

После пятого стакана решение: „Напоите меня здесь досыта, а затем в
воду“. От обилия табачного дыма у меня горел язык и гудел
череп.

За соседним столом говорили о мельнице. Якоба, бывшего
мельника, видели еще в конце прошлой недели, его
перевели с парома дальше по течению; дорога ведет туда
через бескрайний девственный лес, еще неисследованную дикую местность.
Страна грез. Ночью до самой реки доносились настоящие
адские симфонии. „Может быть, мельник заблудился и стал
жертвой какого-нибудь зверя“, - таково было обычное мнение здесь.
Тем не менее, один из них перешел к другому брату и навесил на него самые
серьезные подозрения.

Я выпил черный кофе и констатировал, что не способен ни
на самоубийство, ни на жизнь. „Я становлюсь растительным
Проживая полжизни между двумя возможностями и ожидая смертельного удара
, как убойный бык, он не может долго оставаться в стороне “.
-- Взглянув в зеркало, я увидел больное, опухшее
лицо.

[Иллюстрация]

Было три часа ночи, когда я съел три порции ветчины и
еще один пирог с изюмом; меня охватил волчий голод.
Поздними гостями оказались Кастринджиус и де Неми. Рисовальщик сразу увидел
меня, но я быстро уловил „голос“ и погрузился
в него. Они оба поняли, что я хотел этим сказать. В
распечатанном виде мое имя бросилось мне в глаза, это был краткий некролог
моей жене. Через газету мне всегда приходилось сталкиваться с Кастрингиусом’
Видите руки, теперь одна, правая, висела над спинкой стула, какой
-то отвратительный инструмент; это должно было быть регрессом, возможно
, промежуточной формой. Но Кастрингиус дал понять, что хочет, чтобы его
причислили к роду человеческому. Корабельными
винтами я называл короткие мясистые пальцы с широкими роговыми ногтями; они
были желтыми и потрескавшимися. Поскольку я знал, что я в
основном не нравлюсь моему коллеге, я был с ним чрезвычайно вежлив.

Хозяин подошел к моему столу; сонный, он спросил меня, имею ли я в виду
Квартира будет сохранена и впредь. „Ради всего святого, нет!“
Я объяснил ему, что я на мгновение остался без крова, знает ли он что-нибудь
? -- „Конечно, у меня“. У него была маленькая комнатка, длинная и узкая
, как коридор. Здесь я проспал остаток той ночи, и здесь
я остался. В темном алькове, отгороженная занавеской, стояла
кровать. -- Комната показалась мне такой знакомой, как будто я никогда не жил в
другой, она показалась мне родным домом с немного потертыми
пожелтевшими кожаными обоями, старинным ящиком для часов и пузатой
изразцовой печью.

Я заснул смертельно уставшим, и меня разбудили только на следующий день,
когда принесли мой чертежный стол. -- -- --

Меня охватил рабочий бред; в течение следующих полугода
я создавал свои лучшие вещи под гнетом боли. Я
ошеломил себя творчеством. Мои листья, в мрачном и бледном
Сохраняя атмосферу царства грез, они скрытно выражали
мою боль. Я усердно изучал поэзию унылых дворов,
скрытых чердачных комнат, затененных задних комнат, пыльных
винтовых лестниц, заросших зарослями крапивы садов, бледных
Цвета кирпичной и деревянной брусчатки, черные дымоходы и
компания причудливых каминов. Снова и снова по-новому
я менял один меланхоличный оттенок, страдание заброшенности и
борьбу с непонятным. Но помимо этих многочисленных листов, которые
я приносил людям и зеркалу снов, я делал
и другие вещи. Появилось несколько небольших серий работ, предназначенных лишь для немногих
. здесь я сразу же попытался создать новые формы в соответствии с тайными
ритмами, которые я осознал; они звенели, клубились
друг друга, и врезались друг в друга. Я пошел еще дальше. Я отказался
от всего, кроме тире, и за эти месяцы разработал
странную систему линий. Фрагментарный стиль, более написанный
, чем нарисованный, выражал его, как чувствительный метеорологический
Инструмент улавливает малейшие колебания моего жизненного настроения.
-- Я назвал эту процедуру „психографикой“ и собирался
написать пояснения к ней позже. В районе нового творчества я нашел
облегчение, в котором я так нуждался. Но далеко от судьбы
будучи примирившимся, я вел, по сути, гермафродитный образ жизни.

Что касается кончины моей жены, я, много ночей размышляя, искал
Искали объяснения. -- Меня тоже немного задело это чувство вины; она была
настоящей, здоровой натурой, которая
никогда не сможет пустить корни на почве этого призрачного царства. Я должен был сказать себе это время от времени и
предпочел бы отказаться от всего приключения.

Когда я снова начал ходить среди людей, я узнал о
всевозможных изменениях. В царстве снов, возможно
, все еще были неприятности.

Однажды миссис Гольдшлегер, которая в свое время прислуживала
нам, вынесли из дома мертвой - это был третий труп за полгода. -
Бедным девятерым детям стало плохо.

Гектор фон Брендель должен был
вступить в отношения с Аркой; возможно, она достигнет „зрелости“? Де Неми пошел
на Абажур не столько из-за Мелитты, сколько из-за ужасного недуга,
являющегося следствием его галантного расположения. От Джованни Баттисты я слышал только
приятные новости; он был мастером своего дела, и парикмахер купил
ему пенсию по старости.

Резкий прирост не был заметен, пара
вновь прибывших не привлекла особого внимания. Они, наверное, много рассказывали о
мире за его пределами своими достижениями и великими изобретениями.
Однако мечтателей это ни в малейшей степени не интересовало, они сказали так
: „Да, да, все в порядке!“ и перешли к чему-то другому.
Царство грез казалось нам необъятным и грандиозным, остальной мир
даже не рассматривался, о нем забывали. Ни один человек, который поселился здесь
, не хотел снова выходить, „там“, это было головокружение, этого
вообще не было.

Однажды поздно вечером я спустился к реке. Я собирался сделать несколько
Раскладывать ночные лески, предназначенные для ловли удочек угря; рыбалка
была моей юношеской страстью.

Вокруг мельницы все еще потрескивал и клубился странный газообразный
Субстанция. Я увидел зеленоватые фосфоресцирующие полосы, бегущие по
стенам. Отчетливо ощутимые, неприятные помехи беспокоили
меня рядом с ней. Под дверью, к которой были прикреплены совиная голова, летучая мышь,
распятая заживо, и косуля в качестве знаков
, приносящих удачу, под этой дверью стоял мельник. Угли его
Свисток засиял. Я всегда содрогался перед этим замкнутым человеком
, но сегодня я намеренно смело прошел мимо него.
Я уже придумал места для рыбалки, сразу за
большими граблями. Когда я только собирался выложить, я услышал тихий
и отчетливый голос с близкого расстояния: „Пст, пст, берегись! пожалуйста
, больше ссылок, чтобы перейти!“ Там никого не было видно. Осознавая это, с
Ужас толстое круглое лицо в песке у моих ног.
Я уже снова боялся дьявольского преследования, но оно объяснилось
вскоре, естественно: здесь окопался преступник
, подслушивающий мельника. -- Я почувствовал облегчение.

Выполнив свою работу, я вернулся домой. У
моста я остановился, и до меня донеслось монотонное, протяжное пение
. -- В этом направлении лежал пригород с его невысокими
Домик. Я никогда не добирался туда раньше, мне этого было достаточно.
Найдено развлечение в стране грез. Пение странным
образом поразило меня в самое сердце, оно звучало торжественно монотонно, я слушал молча; странная
Тишина нависла над водой. „Я все-таки хочу поехать в ближайшее время“, - подумала
я про себя и снова, как это часто бывает, подумала о великих
секретах Патеры и о том, что я о них знала. О таких вещах пойдет речь в
следующей главе.

Затем я отправился в кофейню на четверть часа. Антон не
стал цитировать. Нетерпеливо обращаясь к столу, полному гостей, он размахивал в
руке незнакомым указателем последнего номера „Голоса“.

„Теперь он у нас есть, он прибыл вчера“, - донеслось до меня.

В конце концов, он тоже приложил ко мне усилия, выполняя служебные обязанности.

„Сегодня прибыл + американец +“, - важно сообщил он.

„Кто?“

„Теперь американец, человек с большим количеством золота“.




ПЯТАЯ ГЛАВА

ПРИГОРОД


I.

Волнистые, зубчатые фронтоны, соломенные крыши! Это был маленький
Деревушка, в которую я вошел. Невысокие деревянные домики причудливой
формы, крошечные куполообразные постройки, конусообразные палатки. Каждое жилище было окружено
ухоженным садиком. Если смотреть издалека, эта
колония выглядела как выставка этнографических образцов. Сигнальные столбы с
вымпелами и стеклянными панелями, бесчисленные большие и маленькие гротескные фигуры
кругом валялись глиняная посуда, дерево, металл, в беспорядке поросшие
мхом. Почтенные деревья скрывали большую часть этого своими низко
опущенными ветвями.

Это был дом коренных жителей Страны грез. Своеобразный
Спокойствие было превыше всего. Причудливые непонятные фигуры на их
странных деревянных алтарях выветрились и, несмотря на их
часто отвратительные конгломераты экзотических форм, гармонично вписывались в
окружающий мир. Я бродил там довольно долго, пока
не наткнулся на первых попавшихся людей. Трое рослых, жилистых
Фигуры спускались с холма.

На мое приветствие они серьезно склонили бритые головы и
спокойно двинулись дальше. Это были старики явно монгольского типа, закутанные в
матово-оранжево-желтые шали. Вскоре я увидел других. Неподвижный,
статный, каждый сидел перед своей хижиной, по-видимому, ничем не занятый.
Один держал перед собой сосуды с цветами, другой смотрел
на спящую собаку, третий был поглощен созерцанием каких-то камней
. „Ты качаешь головой из-за этих людей в Перле“, - подумал
я. Сюда никогда не ходили, их почти презирали. Тем не менее, это было
это племя очень гордое, оно ведет свое происхождение по прямой линии
от великого Чингисхана. Однако он больше ничем
не напоминал этого азиатского деспота. То, что еще жило здесь сейчас,
были сплошь старики, несколько женщин среди них были едва
различимы; осанка, одежда и выражение лица были похожи.
Самым красивым в этих людях были их слегка наклоненные
Глаза ярчайшего синего цвета. Как все здесь противоречило условиям
в остальном царстве грез! Там спешка, здесь спокойствие. но все же пришлось
у этих стариков тоже была своя борьба, об этом говорили глубокие борозды на
лицах.

После этого первого визита я часто бродил по мосту к
Голубоглазым. Хотя меня никто не приглашал, меня тоже не исключали.
Меня все больше и больше поражала резкая противоположность. Я отдыхал здесь
и молча наблюдал. Его чистота произвела
на меня глубокое впечатление. Я подумал об этом и попытался сопоставить результаты
с другими своими переживаниями.

В конце концов, я уже шесть месяцев сталкивался с большой загадкой Патеры
больше не совсем слеп к этому. Старый профессор был во многом
прав. Вся страна грез была под чарами, ужасы
и неоспоримый юмористический привкус в нашей жизни были
взаимосвязаны. Мастер действительно стоял за всем
этим и проявлялся таинственным образом чаще, чем это было удобно.
Мысль о том, что он был руководителем почти 65000 мечтателей, нельзя
было отвергнуть, какой бы чудовищной она мне ни казалась. В чем заключались пределы
его силы, я не мог понять, потому что у меня все еще были
достаточно доказательств того, что он также
передавал свои импульсы всем животным и растительным существам. Мы все тоже об этом подозревали и восприняли это как
спокойно смирись с предрешенной судьбой. Все это было настолько запутано,
что самый проницательный ум не мог понять этого. Pateras
Искусство оставалось непостижимым, столь же непостижимой оставалась и сила, превратившая нас в
марионеток в Стране грез. Их можно было почувствовать в каждой мелочи.
Господь овладел нашей волей, затуманил наш разум.
Он использовал своих марионеточных подданных, но для чего? В конце концов, у нас не было
никаких сборов, которые нужно было платить, но мы ничего не создали для него?
Чем больше ты думал об этом, тем темнее становилось. Конечно, страдала эта таинственная
Личность, он был эпилептиком, и мы все чувствовали его
Приступы с, это был „шлепок“. Он будет стареть, он умрет,
что тогда будет? Будет ли тогда каждая искра нашей собственной силы тлеть вместе с
ней? Да, он нужен нам для чего угодно, только бы не утонуть. Откуда
у него были эти безмерные энергии? -- Теперь здесь жили остатки
древнего, знатного племени, их обычаи были
противоположны нашим, как они были связаны с хозяином? Старики
часами смотрели вдаль сухими глазами, склонив
целыми днями о всяких пустяках, камнях, костях, перьях.

Никогда не смеющиеся, почти не разговаривающие друг с другом, эти голубоглазые
были воплощением самого совершенного равновесия. Об
этом свидетельствовали массивные жесты, морщинистые лица, несущие печать духовной силы
. Ее почти нечеловеческое безразличие заставляло
ее казаться обожженной. Бесстрастное сочувствие - эти
противоречивые слова всегда приходят мне в голову, когда я вспоминаю ее,
и я буду чувствовать ее очарование до своего последнего часа. О
о возрасте каждого я не смел делать никаких выводов. Несмотря
на жалкое, казалось бы, недоступное всем чувствам выражение их лиц,
я не мог прочитать в их взглядах, озаренных каким-то внутренним светом, ничего
определенного. -- Ее зубы тоже были без изъянов - остальные
Тело изможденное, почти тощее, как ребро. Их количество
вряд ли превысит пятьдесят. Трижды я видел, как они
хоронили своих умерших, и при этом я отмечал, насколько они отличались от христианских
и буддийских анахоретов. Тела были найдены в
ее одежду завернули, зарыли в землю со мхом и листьями
и засыпали; яма была засыпана землей. -- Рядом
с хижиной, в которой они жили, их закопали; не
установив никаких знаков, они снова разровняли землю. Там не было
ни волнений, ни молитв. -- Я получил неисчислимую прибыль только от наблюдения за этими
своеобразными вещами.

Здесь я прерываю поток повествования и повествования, чтобы
не полностью лишить читателя философии голубоглазых в том виде, в каком я ее воспринял
.

[Иллюстрация]


II.

ПРОЯСНЕНИЕ ПОЗНАНИЯ

Больше всего я научился ценить лень.
Чтобы победить их, энергичному человеку требуется труд
всей жизни. Однажды уловив их сладость, вы,
хотя и с постоянной борьбой, сохраняете ее навсегда. Я тоже теперь пытался
часами смотреть на камни, цветы, животных и людей, собранных
вместе. При этом у меня обострился глаз, а также обострились обоняние и слух
. -- Теперь наступили великие дни - я открыл для себя новый
Сторона мира грез. Сформировавшиеся чувства постепенно влияли на
мыслительный аппарат и изменили его форму.
Я стал способен на удивительный вид удивления. Вырванный из связи с
другими вещами, каждый предмет приобретал новое значение. То, что
такое тело тянется ко мне из вечности, заставило меня
вздрогнуть. Просто быть таким, а не другим, стало для меня
чудом. Однажды перед раковиной мне стало ясно, что она
вовсе не такая пухлая, как я думал до сих пор. Так вскоре
случилось со всем, со всем миром. Самые сильные ощущения пришли вначале
перед сном или сразу после пробуждения, - то есть когда
тело уставало, а жизнь внутри меня находилась в сумеречном
состоянии. Мир, который не всегда был живым, нужно было создавать постепенно
, и всегда заново.

Я все больше и больше чувствовал общую связь во всем. Цвета, ароматы,
тона и вкусовые ощущения были для меня взаимозаменяемыми. И вот
тогда я понял: - Мир - это воображение, +Воображение+ -
+Сила+. Куда бы я ни шел и чем бы ни занимался, я стремился усилить
свои радости и печали и втайне смеялся над
обеих. В конце концов, знал ли я теперь наверняка, что качание взад и
вперед представляет собой равновесие; особенно в самых дальних и жестоких
Вибрация может сделать его наиболее ощутимым.

однажды я увидел мир как покрытое ковром чудо цвета, в котором все самые
удивительные контрасты сочетаются в гармонии; в другой
раз я увидел неизмеримую филигрань форм. Во
мраке меня окружала органная симфония тонов, в которой
патетические и нежные звуки природы дополнялись понятными аккордами.
Да, я испытал совершенно новые ощущения, гуляя по ночам.
Я вспоминаю то утро, когда мне показалось, что я нахожусь в центре
элементарной системы счисления. Я чувствовал себя абстрактно, как
колеблющаяся точка равновесия сил - ход мыслей, который
больше никогда не приходил ко мне. Теперь я понял Патеру, Господа,
великого Учителя. Теперь я был главным посмешищем среди великих бурлесков
, не переставая трястись вместе с измученными. Внутри
меня был трибунал, который наблюдал за всем этим, и именно тогда я понял, что
по сути, вообще ничего не происходило. Патера был повсюду, я видел его в
Око друга, как и врага, в животных, растениях и камнях.
Его воображение пульсировало во всем, что там было: сердцебиение
страны грез. Тем не менее, я все еще находил в себе что-то чужеродное. Именно тогда
, к своему ужасу, я обнаружил, что мое „я“ состоит из бесчисленных "я"
, одно из которых всегда подстерегает другое
. Каждое последующее казалось мне более крупным и закрытым;
последние скрылись в тени моего понимания. У каждого
из этих эго были свои взгляды. Так было, например, от
Точка зрения органической жизни представление о смерти как о конце
правильное, на более высокой ступени познания человека
вообще не существовало, там не могло быть конца ничему.
Ритмичное биение пульса Патеры было повсюду, он, ненасытный в своем
воображении, всегда хотел все одновременно, вещь - и ее противоположность,
мир - и ничто. Из-за этого его создания так перемещались взад
и вперед. Они должны были избавиться от своего воображаемого мира из ничего и
из этого воображаемого мира завоевать небытие. Это ничто не было
жесткое и не желающее, затем воображение начало гудеть
и кружиться, и во всех масштабах оно формировалось, окрашивалось, пахло и окрашивалось
- там был мир. Но ничто снова поглотило все созданное
, и тогда мир стал тусклым, тусклым, жизнь заржавела,
затихла и распалась, снова стала мертвой - ничто - и
все началось снова. Так было понятно, почему все
смешалось, стал возможен космос. Все это было ужасно
переплетено с болью. Чем выше вы росли, тем глубже вам приходилось укореняться. Хочу
я то радуюсь, то в то же время хочу страданий. Ничего - или все. В
воображении и небытии должна была быть первопричина; возможно
, они были одним целым. Тот, кто уловил его ритм, может приблизительно
рассчитать, как долго для него могут длиться мучения или страдания. С заблуждением,
противоречием нужно смириться. Пожар в моем доме
Зло и пламя одновременно. Пусть страдалец утешится тем, что
и то, и другое тщеславно. Патера, который выигрывал с обеих сторон,
тоже должен был это сделать.

По связанному с этим биению пульса я также понимал низшие существа.
Я точно знал: этот кот плохо спал, этот щегол
вынашивает подлые мысли. Эти отражения во мне теперь управляли тем, что я делал
и позволял. Шум внешнего
мира бил по моим нервам и делал их чувствительными ровно до тех пор, пока они не созрели для впечатлений
от мира грез.

В конце этих эволюций человек перестал существовать как отдельное существо
, и он вам больше не нужен. Этот путь ведет к звездам.


III.

ПУТАНИЦА МЕЧТЫ

В ту ночь я заснул с большими мыслями. Меньше
великолепна была моя мечта, которую я все
же хотел бы поместить сюда из-за ее странности. Я увидел себя стоящим на берегу большой реки
и с тоской смотрящим на пригород, который казался более обширным
и живописным, чем был на самом деле. Насколько можно было видеть
, клубок мостов, башен, ветряных мельниц, горных зубцов,
все это переплеталось и соединялось друг с другом, как
воздушное зеркальное отображение. Большие и маленькие, толстые и тонкие фигуры
двигались в этом клубке. Когда я так посмотрел, я почувствовал, что позади
за моей спиной Мельник сказал: „+Я+ убил его“, - прорычал он
, намереваясь столкнуть меня в воду. И тут, к
моему большому удивлению, моя левая нога вытянулась так, что я мог без усилий
ступить на мель на другом берегу. И вот теперь я услышал
вокруг себя многократное тиканье и заметил множество мелких
Часы самых разных размеров, от башенных до кухонных
и самых маленьких карманных. У них были короткие короткие ножки, и
они, как черепахи, ползали друг по другу под возбужденное тиканье.
Луг вокруг. Мужчина, одетый в зеленую мягкую кожу
, в кепке, похожей на белую колбасу, сидел на облиственном
дереве и ловил рыбу с воздуха. Затем он повесил их на ветки
, и в одно мгновение они засохли. -- Старик с ненормально большим
туловище и короткие ноги приблизились; за исключением пары смазанных
Рабочие двойные штаны, он был голым. У него было два длинных перпендикулярных
ряда сосков - я насчитал восемнадцать -. Теперь он с пыхтением втянул
полные легкие воздуха, вскоре правая, а вскоре и левая грудь распухли.
еще немного, а затем он сыграл пальцами на этих восемнадцати бородавках
самые красивые гармонические партии. При этом он двигался в
такт мелодии, как танцующий медведь, при этом снова выдыхая воздух.
В конце концов он остановился, схватил ее за руки и отшвырнул
от себя. Затем у него выросла большущая борода, в зарослях которой он
исчез. По соседству в зарослях я обнаружил несколько толстых
Свиньи встали; гусиным маршем они убегали от меня, становясь все
меньше и меньше, пока, громко пискнув, не скрылись в мышиной норе у тропы
.

[Иллюстрация]

На берегу реки сидел мельник - мне стало не по себе - он
изучал огромный газетный лист. После того, как он прочитал это и
съел, из его ушей повалил дым, он стал медным,
встал и, держась обеими руками
за живот, брел вверх и вниз по берегу. При этом он дико озирался
по сторонам и издавал пронзительные свистки. Наконец, словно пораженный
ударом, он упал на землю, побледнев, его тело стало легким и прозрачным,
и в его недрах отчетливо были видны два небольших железнодорожных поезда
носились вокруг; казалось, они хотели поймать друг друга, молниеносно проходя
одну петлю кишечника за другой. Покачав головой и несколько
ошеломленный, я хотел обратиться за помощью к мельнику, но слова были
прерваны шимпанзе, который с невероятной
скоростью посадил вокруг меня кольцевой сад с густыми
яблочно-зелеными зарослями, густо проросшими из влажной
почвы, как гигантская спаржа. Я боялся в этом живом заборе, как в
Однако быть пойманным в ловушку в клетке стало еще до того, как я хорошенько подумал.
что делать, освободился. Мертвый мельник, теперь уже не прозрачный,
в конвульсиях откладывал венок из многих сотен тысяч молочно-
белых яиц, из которых развились легионы улиток
, которые тут же с жадностью поедали своего производителя. Распространился
пронзительный запах селевого
мяса, в результате чего мясистые стебли подгнили до такой степени, что развалились сами по себе.
Вдалеке пригород исчез в
сплетении мерцающих фиолетовых нитей.

Я заметил колоссальную раковину, похожую на скальный риф на
Берег реки лежал; я прыгнул на ее твердую скорлупу. Вот оно, новое бедствие!
раковина с трудом открылась, мое место стало наклонным,
внутри нее дрожали желатиноподобные массы... - - - - - - - -
я проснулся. --




ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

ПАДЕНИЕ ЦАРСТВА ГРЕЗ




ПЕРВАЯ ГЛАВА

ИСКУСИТЕЛЬ


I.

Геркулес Белл из Филадельфии много говорил о себе. Этот
Миллиардер отнюдь не скупился на свое богатство, страна его грез
была прямо-таки наводнена золотом. Наш прогнивший
Денежная экономика, должно быть, была для него мерзостью. Он сел с
Альфред Флауэршот в знак согласия, и вскоре они поняли, что мы получили новое
финансирование. Никто не хотел брать больше бумаги, никому
не разрешалось предлагать зеленые монеты, сбитые с курса.
В результате этого управления на какое-то время пышность возросла,
и Перл была захвачена бессмысленным падением. День за днем богачи устраивали
роскошные пиры, люди сидели на корточках, тесно прижавшись к дарам, пили
и воняли. -- Повсюду „американца“ - как его обычно
называли - превозносили, прославляли его великодушие и щедрость.

Дело уже шло к осени. Обрадованный своим умственным очищением,
я дал себе отдых.

Американец разбил свою штаб-квартиру в „Голубом гусе“
, где за большую сумму снял в аренду первый этаж
. Чтобы увидеть его, однажды вечером я в светском костюме пошел в
Ресторан отеля.

Здесь я обнаружил, что Кастрингиус и г-н фон Брендель уже присутствуют, и
у меня была возможность познакомиться с моим коллегой с еще новой для меня стороны
.

Кастрингиус познакомился с бароном фон Бренделем за то долгое время, что я больше не видел его лицом к лицу
. Этот
художник, который сразу узнал меня по закатившемуся взгляду, сделал к моему
Удивление очень чуждо и нисходит сверху. Как будто он знал меня только
приблизительно, он коротко и несколько пренебрежительно поблагодарил меня за приветствие, но
тут же снова отвернулся. Это должно было поразить меня до некоторой степени.
„Что у него есть? “ подумал я, - я ведь никогда его не обижал; в противном
случае он всегда был почти напористым? Ведь мы не виделись почти
четыре месяца? -- Странно.“ Я был искренне рад присутствию Бренделя
. Он был поглощен меню и заметил мой
Он вошел не сразу, но, узнав меня, радостно
вскочил и сердечно пригласил меня сесть за его столик.
Рисовальщик сначала удивленно поднял брови, но
быстро осознал ситуацию, и теперь его высокомерие растаяло. Он протянул мне
корабельные винты. Дело было в следующем: Кастринджиус понятия не
имел, что я давно знал Бренделя близко, он хотел, чтобы его Брендель
был при себе. Теперь, когда это было уже не важно, он приспособился к
новым обстоятельствам, - гений приспособления. Когда он однажды позволил себе
Пока Брендель убирал со стола, он скулил о своем новом друге,
который ревниво следил за его шагами. Он сопровождает его на каждое
рандеву, где затем заявляет, что „да, он может подождать поблизости“.
То здесь, то там он использует рисовальщика в качестве любовника, но и
там у него есть странная манера выполнять поручения. „Я
больше не избавлюсь от него! - сокрушался он. - Кроме того, он отличается
невероятным радушием ... ах, вы так переживаете!“

„Да, настоящая артистическая натура“, - со смехом утешил я барона.

Кстати, в тот вечер все еще было довольно весело. Брендель Лисс
Принесли шампанское, и Кастринджиус покровительственно похлопал меня по
бедру, сказав: „Да, вот, смотри, а?“ Он не знал,
что я равнодушен к алкоголю в любом его проявлении.

[Иллюстрация]

В большом зале по соседству был шум. Послышались речи и аплодисменты -
американец созывал собрание. “Он все равно наведет порядок
в царстве грез!" он, как говорят, поклялся. Позже я сам видел
, как он гулял по заведению. Его внешний вид, я не буду
забывать. В дверь зала вошел мужчина лет сорока с
коренастой фигурой и широкими светлыми плечами. Его лицо
казалось сочетанием стервятника и быка. Все формы были слегка
нарушены симметрией; крючковатый нос, прижатый набок,
подчеркнутый подбородок, высокий, узкий, очень угловатый лоб придавали
голове что-то напускное, дерзкое. Его основные черные волосы были
уложены на пробор. На нем был фрак. Короткими упругими шагами
он прошел мимо нашего столика, Кастрингиус учтиво поздоровался
и получил короткий кивок в знак благодарности. Американец привлек
внимание всего ресторана.

„Это парень, если бы к нему можно было подойти, деньги как сено“,
- заметил Кастрингиус, задумчиво глядя ему вслед. „Заклятый
враг Патеры, мне сказал наш редактор...“ - в то же время он налил себе
полный стакан. Скептически улыбаясь, Брендель подошел к нему и
сказал на это: „Ну что ж, получай и его, и их“. -- -- С каждым бокалом
Ник становился все более доброжелательным. Затем, когда даже прибыла
цыганская капелла с цимбалами, он щелкал орехи зубами, хлопал себя по
его мохнатый негритянский череп и крикнул примасу: „Вот вы видите
человека с львиными зубами.„ На удивленные взгляды Бренделя он заявил
: “Мой хороший друг, должен ли я пригласить его?" Брендель подумал,
что теперь, когда я тоже присутствую, я могу это определить. Я, однако, нашел
цыганского примаса ужасным. Затем снова послышался шум
собрания, заглушенный стенторским голосом американца.

Оглядевшись, я заметил старого знакомого: профессора Корнтера.
Торжественно одетый в светлый шелковый жилет, один до
Завязав галстук на подбородке, старый джентльмен сидел в боковой нише;
перед ним стояла бутылка бургундского. Я встал и подошел
поприветствовать его. Он производил праздничное, радостное впечатление
и предложил мне стул. „Только на минутку“, - сказал я и
сел. „В конце концов, что с вами случилось приятного?“

„О, вы даже не подозреваете, дорогой сэр, она у меня, она моя,
сегодня великий день!“ и его добрые глаза восторженно сияли
Глаза на. „Десять лет я искал ее и наконец нашел.
Вы не представляете, что это значит для старика! Это омолаживает!
Новая жизнь течет сквозь хрупкие конечности! Я больше никогда не буду
Оставьте Акарину Фелиситас в стороне от меня“.

Я поздравил. -- („Влечение к зверобою?“ - подумал я. „Послушайте, послушайте,
я бы ни за что не доверил это достойному джентльмену. Возможно, один
Певица из варьете? Ну да, среди них могут быть довольно симпатичные“).

„В конце концов, почему они не принесли их сразу?“ - спросил я,
внутренне сожалея о старике. („Это его здорово укусит“, - подумал
я.)

„Но вот она у меня, да“, - с пафосом воскликнул он, вытаскивая
из кармана юбки маленькую коробочку, обернутую серебряной бумагой.

„Фотография? Медальон? Пожалуйста, дайте мне посмотреть“, - попросил
я.

„Нет, моя обожаемая Акарина Фелиситас сама, вон она сидит, в
углу!“

И там, в коробке, действительно сидел на корточках маленький грязно-серый
Насекомое, чертова пыльно-голубая. -- Я понял.

-- В доме моего отца много квартир. --

Когда мы уходили, я спросил хозяина гостиницы, что было так шумно
решено по соседству.

"Да, я уже могу вам это сказать, - загадочно сказал он, - сегодня
была основана ассоциация" Люцифер "".

Кастрингиус, заполненный на четыре пятых, хотел пригласить нас на вечеринку к М;;
Вести Адриенну. Мы отказались. „Тогда артист идет соло“, - сказал
он, расправляя свою кофейно-коричневую юбку и, выставив подкладку
наружу, степенно вышагивая оттуда. Его последним словом было: „Спокойной ночи,
юная леди!“


II.

Богатый американец все больше и больше говорил о себе. Каждый
день днем он скакал на черном жеребце по длинной
Аллея, мы могли ясно видеть его презрительную улыбку из кафе
, в то время как бледные жители города грез убегали в ворота домов и закоулки
, чтобы избежать этого безжалостного всадника. У
купальни он привязал свое животное, затем разделся и верхом на
лошади отправился в омут. С легкостью этот спортсмен
укротил растущее животное. -- Однажды после такой бани он зашел и
в нашу кофейню. Он заказал несколько напитков, которых здесь вообще
не было, и в результате ругался. Наконец он успокоился
немного в гроге. Теперь я мог наблюдать за ним с близкого расстояния,
его острый, дьявольский профиль был прямо передо мной. „Конечно,
очень опасный человек“, - пришлось мне сказать себе. Вместе с
ним была короткая трубка, но он все еще носил с собой два огромных футляра
с толстыми сигарами - „пропагандистские сигары“, как он
сам их называл. -- Каждому он предлагал по кусочку; если кто-то соглашался, то
половина уже принадлежала ему. Затем он пришел со своими теориями и своими
клубами, в том числе в кофейне, где он собирал последователей. Основанный им
общественно-политическое объединение „Люцифер“ было должным образом встречено в „Голосе“
, официальная газета об этом умалчивала. Он много рассказывал
о внешнем мире, он разговаривал со всеми нами и постоянно
оглядывался по сторонам, как бы желая оценить впечатление, произведенное его речами. Некоторые
его слова я помню до сих пор. „Вам не хватает солнца, глупцы! С вами все
происходит правильно, если вы теряете всю жизнь, почему
бы вам не сопротивляться? Посмотрите на меня, я плюю на вашу патеру!“ И
, насмешливо рассмеявшись, он ударил кулаком по столу. Слушатели пригнулись
испугавшись, они, вероятно, все боялись, что
сейчас должна ударить молния. для немедленного наказания за такое богохульство.
Они застенчиво опустили глаза. -- Наш хозяин несколько раз
поспешно перекрестился, похлопал себя по груди и пробормотал отрывистые молитвы. Антон
присел на корточки у печи и дважды прошептал: „Кросс-кросс,
Кросс-кросс!“ - Шахматисты были единственными нетронутыми.

Американец проследил за впечатлением от его слов, плюнул на пол,
бросил на стол золотую монету и вышел, полный презрения.

Он также не привлекал все на свою сторону, во всяком случае
, он пробудил жителей города грез к политической жизни;
но этим он причинил больше вреда, чем, возможно, входило в его намерения.
Ассоциации и группы росли как грибы. Все хотели
чего-то другого: свободы выбора, коммунизма, введения рабства,
свободной любви, прямых сношений с зарубежными странами, еще более строгих
Закрытие, отсутствие пограничного контроля - проявились самые противоположные
стремления. Образовались религиозные клубы, католики,
Евреи, мусульмане, свободные духом объединились. По самым
разным точкам зрения, политическим, коммерческим и высшим
духовным, жители Перла разделились на общины,
часто насчитывавшие всего три человека.

Этого американец не ожидал, он не хотел
цитировать этих призраков.

„Вы, бессмысленные тени, больше ни к чему не годитесь, ваше
Марк, черт возьми, твой разум погряз в бреду!“
Так он был услышан во всем.

Примерно в это же время большой иностранный поезд из-за границы привез
очень много с собой странностей и недоразумений. --
Именно здесь новенькие уже нашли своего двойника; это послужило поводом для
всевозможных насмешек и раздражения, потому что не только
фигура и осанка многих только что прибывших мечтателей
напоминали давно существующих, но даже в одежде, казалось, было
необходимо копировать образец для подражания. Это было
смешно, но, так сказать, получилось два цветочных стежка Альфреда, два
Брендели, несколько дуг ламп вокруг. -- Один ворвался в кафе, чтобы
поприветствовать хорошего знакомого, которого вы давно не видели.
Странное изумление - это был не тот. -- Арк шел
по улице - я снял шляпу, на следующем углу
снова Арк! Однажды я видел хозяина нашего кафе четыре
раза подряд, и при этом я мог бы поклясться, что он
все еще был в своем заведении. Кстати, у меня тоже должно было быть другое „я“, потому
что я часто получал шутливое похлопывание по плечу и видел
, как незнакомый мужчина извинялся, обиженный.

Однажды я впал в сильное волнение. Я столкнулся в
Крамергассе, темной расщелине, ведущей от французского квартала к
Зеленому рынку, даме, которая была похожа на мою покойную жену, как один глаз
на другой. Пробудились тягостные воспоминания, я следовал
за ней, пока она не исчезла в доме с высоким старофранкским фронтоном.
На пороге она огляделась в поисках своего преследователя - этого
Сходство вплоть до каждого мельчайшего движения было поразительным. Теперь я видел
ее чаще и, признаюсь, тоже немного ее подкарауливал
. Совершенно тайно и все еще не осознавая себя, я размышлял,
возможно ли, что второе счастье было бы возможно ... пока
однажды я не увидел ее на руках у мужчины с четырьмя волосами, с длинными артистическими волосами
и в гибкой шляпе. Я навел справки в ее доме, она была
женой фермера, выращивающего орган. Я почувствовал себя ошеломленным.
Теперь, под легким осенним дождем, который растворял все в своем мерцании
, нельзя было быть достаточно осторожным, чтобы избежать обмана.
Под вымышленным именем некий Кастрингиус II выступал во всех пабах.
Долги до тех пор, пока вы не перестанете брать взаймы даже у настоящих.

„Лига радости“ была представлена на большом празднике в бывшем
Театры, основанные представителями богатых сословий. Мелитта сыграла
здесь особую роль и пользовалась своей печальной известностью.
Однажды она прогорела и неделю изо дня в день выступала в варьете
в сцене раздевания „Новая Ева“. Несмотря на то, что лицо
было закрыто маской, она узнала всех. Этот скандал
сблизил Лампенбога и Бренделя. Они оба видели
, что их честь опечалена, и совместные страдания переносятся легче. Брендель
полностью влюбился в нее, он больше не мог „переключаться“. Пустоглазый
и, опечаленный, он вошел и тоже уклонился от меня - ему было стыдно
. Мелитта, напротив, ненасытная в своих желаниях, не боялась
позора. Она тоже томилась по американцу. его сильные
Плечи, его здоровый, редкий в царстве грез цвет кожи манили ее.
Было видно, как она шла перед ним, задирая юбки до
колен и роняя один за другим носовой платок, лорньон и кошелек
. Негалантный человек Запада не отреагировал на эти шутки,
и когда прекрасная дама сама наклонилась, укротителю людей ее
Умоляюще повернувшись к Крупу, тот холодно сказал: „Ну, малыш, уступи место!“
и оттолкнул ее в сторону. Охваченная ненавистью, она теперь набросилась на Бренделя
, упрямого, но безрезультатно. Американец ответил, что он
занимается исключительно избиением собак хлыстом. На этом
и закончился этот скандал.

Наибольшего успеха клуб „Люцифер“ добился с рекламой среди
новоиспеченных мечтателей. Им обычно было противно, когда их одевали в
старую странную одежду. Другие немодные
мелочи, уже историческая мебель и т. Д. Также доставляли им мало удовольствия.
Такие люди перешли на сторону американца.

Я иногда удивлялся, что настоящий Мастер так спокойно
наблюдал за этой суетой, которая так
открыто противоречила предыдущему руководству государства Грез. Хозяин нашего кафе, нейтральный по характеру,
проницательно заметил: „Вы, умница!“

Пограничное наблюдение по-прежнему работало нормально, но внутри
стен все было словно заряжено надвигающейся бедой. воздух был душным и гнетущим,
как никогда раньше; над нашим городом было бледное, яркое сияние
, несколько раз даже пробивались косые лучи солнца.
в противном случае неподвижная облачная завеса. Этот неприятно ослепляющий
Свет был очень жутким, мы больше не привыкли к солнцу,
мы бы предпочли освежающий дождь.

Время, казалось, взяло другой темп. Повсюду на
улицах стояли группы тревожно возбужденных людей, придавая
обычно спокойной жемчужине искусственную окраску оживленного движения.
Город дал. В спешке участники вечеринки бросали друг другу слова признания. В
целом, все упало, несмотря на отдельные разногласия,
разделились на две большие группы: на тех, кто все еще верил в + Господа+
, и на других, которые прислушивались к + американцу+.
Однако эти элементы не были абсолютно надежными,
он тоже это знал. Поэтому он продолжал вести свою пропаганду.

Как помнят мои читатели, в Жемчужине было два
Ежедневные газеты и иллюстрированный еженедельник. Официальная
газета, естественно, была недоступна новому правителю, она
оставалась верной правительству до последней строчки. С другой стороны, он действовал в соответствии с
Сил на „Голос“, с тем успехом, что редакция
Ответственность за крамольные статьи в конце каждого
из них категорически отрицалась. Этой двойной игре пришлось подчиниться нашему редактору
, которому, я полагаю, это тоже не составило особого труда. В
конце концов, с незапамятных времен он был тайным руководителем всех трех появившихся изданий, которые
следовали трем различным тенденциям.

Нам, двум рисовальщикам, по-прежнему приходилось продолжать выполнять свои работы в
привычной ранее манере зеркалирования снов;
однако Кастринджиус достаточно часто пытался втайне отдать дань уважения американцу. Он
изобразил его великаном, стоящим в золотых доспехах и
набивал в свою трубку государственные ценные бумаги и облигации; пока он не получил один
На следующий день Геркулес Белл получил открытку, на которой было написано только одно слово
- „Осел“!

В свое время распространился слух, что американец хочет
купить „Голос“ и „Зеркало мечты“ за большие суммы и
издать их самостоятельно. До этого он нанес свой главный удар:
Прокламацию. Для этого нашего бедного редактора и владельца типографии пришлось
сначала изнасиловать. „Я этого не печатаю!“
- сначала он с тревогой заверил. Но изверг только рассмеялся и дунул в испуганного
Обязательным людям его табачный дым в лицо.

„Они немедленно напечатают это на ярко-красной бумаге“, - прорычал он ему
.

Оскорбленный упал на колени и завопил: „Пощады!
Благодать! Но я не могу напечатать это +, это была бы моя смерть!“

Тогда Неумолимый вытащил из кармана револьвер, приставил его
к уху беднейшего и закричал: „Если вы немедленно не подчинитесь,
я выстрелю!“ Дрожащий и бледный как мел редактор взял
листок: „Я семьянин“, - скулил он, по его щекам текли слезы
.

Американец сам следил за давлением; если он двигался слишком медленно,
пугало взлетало в воздух. К вечеру было
готово шесть тысяч прокламаций, на большее красной бумаги не хватило.

„Ну, ты, дитя мое, что же теперь случилось?“ - спросил он
все еще глубоко опечаленного редактора. Но каждому сотруднику типографии
он дал по сто флоринов золотом.


III.

Отпечатанный здесь экземпляр прокламации я получил от
русского офицера, который присутствовал при этом. когда Империя грез была завоевана. Он
любезно предоставил их мне для распечатки.

 ПРОКЛАМАЦИЯ!

 +Граждане Жемчужины!+

 Когда я приехал сюда, я думал, что увижу страну сказочного великолепия
! Я думаю, вы все чувствовали то же самое. В течение семи лет
я обращался к Патере с просьбами о включении в состояние грез. Наконец
он удовлетворил мое желание; однако для меня было бы лучше,
если бы он настоял на своем отказе. Я нашел царство,
в котором царит бессмыслица! Только великая жалость к вам
заставляет меня открыть вам глаза. Ваша жизнь уже
проклята? Нет! И снова +нет+! Но беспокойный, несчастный.
 вы - это вы! Вы, ребята, должны признаться мне в этом, все, все!
Вы попали в ловушку мошенника, мошенника, магнетизера!
 Он позаботился о вашем здоровье, вашем имуществе и вашем здравомыслии!
 Несчастные! Вы впали в массовый гипноз!
 Никто больше не подчиняется собственному разуму. Нет, незнакомка
 Внушение в своем черепе он принимает за собственные мысли! Вот как вы позволяете
им забивать себя до смерти, и этот дьявол находит в этом свое удовольствие!

 Но еще есть время прийти на помощь! Любой, у кого есть еще одна искра силы,
 в себе, поддержи меня в моем начинании.

 А теперь запомните, что я хочу вам сказать. Заклинание +нужно+
стряхнуть! Вам просто нужно серьезно захотеть, и вы
свободны! Сплотитесь вокруг меня, сформируйте батальоны и штурмуйте трижды
проклятый дворец! Я устанавливаю цену в размере

 +один миллион гульденов +

 на голову этого сатаны. Знаете ли вы, в каких домах вам
придется жить? Я могу сказать вам, ребята: среди них почти нет ни одного,
который не был бы запятнан преступлением, кровью и подлостью,
 до того, как его перенесли на его нынешнее место. Дворец
сложен из обломков зданий, которые были ареной
кровавых заговоров и революций. Патера пошел в
 Коллекционирование восходит к самым древним временам. Осколки от
 Эскуриал, Бастилия, древнеримские арены были превращены в его
 Связанные со строительством, каменные блоки с Тауэра и Градчины, Ватикана
и Кремля были украдены, оторваны и
притащены сюда по его наущению.

 Там, где было человеческое несчастье, туда ваш Учитель простер свои руки.
 Щупальца. Кофейня в Длинном переулке была открыта еще пятьдесят лет назад.
 В течение многих лет это было известное пригородное венское кафе с дурной репутацией, а молочная
фабрика - логово грабителей в Верхней Баварии. На мельнице, купленной в Швабии
, уже двести лет льется кровь братоубийственной войны! Это
всего лишь примеры, я не хочу, чтобы вы знали результаты всех моих
 Сообщить о расследовании. Вам может быть достаточно страховки, чтобы
 Патера в самых отвратительных частях больших городов управлял большинством своих
таинственных покупок домов. Париж, Стамбул и т. Д. Дали самое
отвратительное!

 Граждане! Теперь, когда я открыл вам глаза, не закрывайте их
снова! Еще раз я призываю всех вас ускорить падение
этого зверя. Я дам вам один совет! +Остерегайтесь
всех перед сном!+ Это время, когда Господь делает вас
рабами! В бессилии сна вы находитесь во власти его, там
он внушает вам свои коварные идеи, ежедневно обновляя и усиливая свои
адские чары, разрушая вашу волю. Я
убежден, что во всех вас снова есть счастье и удовлетворение
 Видеть людей!

 Большой мир там сделал гигантский шаг к свету
будущего! Вы, ребята, упали назад и сидите на корточках в
 Болото. Вам не чужды великолепные изобретения нашего
нового времени, бесчисленные изобретения, распространяющие порядок и счастье
, - мечтатель чужд! Граждане, вы будете
поражены, когда выйдете! Голубизна неба, зелень
лугов снова улыбнутся вам, солнце снова подарит розы на
ваши матовые щеки, невыразимая радость снова вернет вас к жизни.
 переживайте за своего малыша и вспоминайте стерильную грязь государства грез
только с отвращением. Остерегайтесь всех козней этого
преступного актера!

 Долой Патеру! будь вашим боевым кличем!
 Будьте все сынами Люцифера!
 Диксит
 +Геркулес Белл+.

Для этого воззвания Кастрингиус сделал рисунок головы:
Богиня свободы с диадемой держит табличку, на обратной
стороне которой можно было прочитать слова: свобода, равенство, братство, общество,
наука, право. В ее головном уборе была
американский флаг и обведен вымпелом по краю призыва.

Жак и его Ротте были назначены для взбивания и раздачи этих красных листьев
. У Жака, мальчика-подростка, была только одна
мама, его отец был неизвестен. Мать, мадам Адриенн, была
обладательницей репутации и владелицей лучшего из двух заведений
во французском квартале, из которого она так и не вышла. Жака,
физиономию висельника, можно было увидеть повсюду, куда бы он ни шел, в разврате;
он имел звание генерала апачей, и его шалости, часто совершаемые
исключительной безрассудностью, были известны среди себе подобных.
Американец познакомился с этим субъектом на кухне и
сразу же привлек его щедрыми подачками. Для Жака, который
зарабатывал на жизнь невозвратным способом,
в богатстве политика было что-то подкупающее. Сразу после
первой встречи он посвятил себя ему с кожей и волосами и
запретил себе общаться с толпой темных существ с французского языка.
Четыре четверти, чтобы сформировать лейб-гвардию Креза.

Не все, правда, были доступны для покупки. Например, негр Готхельф
Флаттич, уроженец Камеруна, бывший грузчик, попавший в
царство грез, устоял перед искушением. Белл
знал его с детства, потому что чернокожий женился на одной из своих служанок,
тоже негритянке. Богатым подарком Белл приобрел
привязанность этого человека в то время; когда он снова нашел его в царстве грез,
они оба обрадовались. Флаттих был силен как бык, при этом добродушен.
Нужно было только остерегаться разбудить его от мокроты,
тогда ему становилось страшно. Овдовев, он занялся
Разделка птиц. Белл сразу же хотел привлечь его к себе,
но обнаружил, что к его планам не прислушиваются. Флаттих был горячим
поклонником Патеры, и ни за что на свете
не стал бы пренебрегать этим. Он также не принимал участия в беспорядках, но сохранял спокойствие
в отношении своих увлечений. Он был жителем французского квартала и пользовался там
всеобщей популярностью. В нашей истории он появится снова.

В результате разгула и веселья нервное потрясение
в стране грез стало ужасным. Известные духовные и
Нервные заболевания, вейтанц, эпилепсия и истерия теперь стали проявляться как
массовые явления. Почти у каждого человека был нервный
Тик или страдал от навязчивого воображения. Плачевное состояние, галлюцинации,
меланхолия, судороги усиливались тревожным
образом, но все продолжалось, и чем больше они усиливались, тем ужаснее становились
Самоубийства множились, и тем более опустошали выживших.
Самые кровавые ножевые ранения произошли в трактирах. Я
больше не мог спокойно спать по ночам, шум тревожно доносился из
Кофейня до моей комнаты. Беспредел усилился,
в конце концов все осмелели.

Однажды вечером шансонетка выступила в кафе, все было сначала,
за исключением расстроенного пианино и немного более тихих аплодисментов, но вокруг
В 3 часа утра поднялся визг и смех; я встал и из окна увидел
, как субретку, полностью раздетую и украшенную венком из
бутылок шампанского
, тащит по городу пьяная компания на ручной тележке. Господин лейтенант де Неми
возглавлял странный взвод с обнаженной шпагой.

Девять полу-сирот из моего старого жилого дома теперь часто
навещал Альфред Блюменстих, известный благотворитель. Как было сказано,
эти визиты предназначались в основном двум старшим дочерям
. Он подъехал, нагруженный большими пакетами кондитерских изделий, его видели
исчезающим в дверях, которые охранял сам отец, чтобы мистера
Блюменстича не потревожили.

Эфир и опиум иногда заменяли алкоголь, публично делали
себе инъекции, чтобы взбодрить ими
или успокоить расшатанные нервы.

То, что такие условия должны были привести к катастрофе, было
ясно немногим проницательным элементам; с ужасом можно было заметить
растущее беспокойство в жилище этих полубезумных.
Таинственные звенящие крики, доносившиеся из домов по ночам
, особенно взволновали меня, ускорение событий
придало жизни что-то призрачное, действительно похожее на сон.

Вспомните этот душный, горячий воздух,
призрачное грозовое освещение - то и дело вспыхивающий яркий свет.
Сияние над сернистым небом - так можно составить себе приблизительное
представление о моих тревожных чувствах в те дни.

А теперь еще появилась прокламация - ее расклеили на всех углах
улиц и разнесли по всем домам. Противоречия, которые обострились
между партией американцев и старыми, придерживающимися патеры
жителями Города грез, должны были усугубиться. -
Это были плохие времена.




ВТОРАЯ ГЛАВА

ВНЕШНИЙ МИР


I.

В цивилизованном мире человек находился в неведении около двенадцати лет
от существования страны грез. Конечно, были случаи,
когда люди внезапно исчезали необъяснимым образом. Возможно
, многих все еще видели на орбитах и кораблях, но позже
все исследования остались безрезультатными. Пока они были людьми,
которые каким-то образом порвали с культурной жизнью и у которых были причины
скрываться, было мало суеты. Для банкиров
, обанкротившихся людей, мир остался без особого интереса.

общество было поражено гораздо более чувствительно, чем признанные
Члены ученых, художников и финансовых кругов превратились в загадочных
беглецов. Обычно через две-три
недели после ухода неверного члена семьи родственники получали еще один
знак жизни - по крайней мере, письмо с несколькими строчками. Но что
можно было бы сделать из этого, если бы в нем говорилось: „Не исследуйте меня,
обо мне хорошо заботятся“ или „в силу сложившихся обстоятельств я должен
Просить тебя отказаться от моей руки“ или „Простите всех, я
ничего не могу с собой поделать“.

Все бы рассмеялись от недоверия, если бы кто-нибудь сказал им, что этому
В основе исчезновения лежала общая причина. Полиция потерпела неудачу.

Самым примечательным было исчезновение принцессы X. Теперь
, хотя в те дни можно было привыкнуть к бегству высокопоставленных дам
, в расчет принимались в основном молодые винтажи.
На этот раз это был старик, которому дома тоже было хорошо.
Их следы вели к Черному морю. Некоторым турецким
носильщикам она привлекла внимание своей необычной
скупостью на чаевые. В результате их узнали. Серьезно
ее исчезновение затронуло только нескольких племянников и племянниц,
которые рассчитывали на наследство. К сожалению, старая мисс
забрала с собой все свое имущество. -- Пропала принцесса Икс
.

Вскоре последовал случай с американским миллиардером Беллом, который
привлек внимание общества к государству мечты и, в конце
концов, побудил его к действию. Этот король вяленого мяса каким-то неизвестным мне
образом услышал об этой странной стране и решил
стать гражданином этого королевства. немедленного взрыва,
то, что он был душевнобольным, Белл узнал, обратившись к
известному нервному врачу для собственного постоянного наблюдения; это
светило могло только подтвердить, что американец
был в полном здравии. В течение многих лет чудак путешествовал по всем морям
и во все уголки мира в поисках
царства грез в сопровождении своего врача и двух слуг. Вскоре его видели
в Новой Зеландии, когда он рыскал по всем островам, вскоре он нырнул в индийский океан.
Архипелаг на. В Гонконге его врач бросил его. Он заявил, что может
в Hercules Bell этого больше не выдерживают, его первоначальное благоприятное
Мнение, которое он должен исправить, состоит в том, что он все
же считает американца обремененным и страдающим фиксированными идеями. Доктор поехал
домой, богач последовал его примеру. А потом
сенсационная новость: американец отправил гонца, в котором говорилось, что один
Король Англии Людовик XIV вошел в кабинет английского премьер-министра на 30-й день с толстым письмом и прокламацией. Его
светлости пришлось
убедиться в наличии закона, насмехающегося над всеми законами.
Союз, в котором столь же озорной, сколь и неизмеримо
богатый властитель творил свои злодеяния. Многие тысячи храбрых европейцев
содержались здесь в незаконном плену. Американец
писал, что он обращается к англичанам как к объявленным врагам
любого унижающего достоинство рабства и ожидает от них самой быстрой и
решительной помощи.

Хотя письмо и воззвание были написаны грубым и
крикливым тоном, нельзя было
полностью закрыться от просьб о скорейшей помощи, если бы
загадочные исчезновения так много людей задумывались.
В конце концов, принцесса X также должна томиться там в плену.
Странные покупки домов, которые в свое время
вызвали столько недоумения в европейской прессе и считались причудой азиатского
мелкого князя, теперь также получили объяснение. В результате получился нетерпеливый
Обмен депешами между правительствами великих европейских держав;
казалось, было приказано действовать быстро, без особого шума. Россия
, как пограничная империя, получила мандат на вмешательство; обычные
Ревнители ревности молчали, парламенты временно не
были созваны.

Через месяц русская дивизия была мобилизована и
передана под командование способного генерала Рудинова. На флагах было написано: „За
христианскую мораль и милосердие!“ и подумал
о золотых слитках, которые нужно захватить. Царь, кстати, надеялся, что ему
достанется провинция, богатая налогами; в конце концов, сказочная страна
находилась очень близко к российской границе.

Ряд газетных репортеров, фотографов, спекулянтов
и торговцев-экспертов были незаметно приглашены и
забрали.

Хотя китайские посланники протестовали против
этого явного нарушения границы Поднебесной всеми силами,
было уже слишком поздно, и опозоренные лорды были вынуждены
отступить.

Хотя расположение Царства грез было достаточно точно известно по
карте, в качестве меры предосторожности посланник американца должен был возглавить войска.
Но однажды этого человека нашли мертвым в его гостиничном номере.
Кинжал был воткнут ему в живот, и с удивлением можно было прочитать три
слова, выгравированные на лезвии:

 „+Молчание - это золото!+“

Рудинову пришлось искать одному.




ТРЕТЬЯ ГЛАВА

АД


I.

Это пасмурное утро. Американец Геркулес Белл все еще лежит
в постели, скрестив руки на груди, полусидя с
видом глубочайшей задумчивости. „Я собираюсь победить!“ - бормочет он, и
его маленькое красивое, слишком энергичное лицо преображается от гордости. „+Я одержу
победу +“, - повторяет он вслух, поднимаясь.

„Я здоров!“ - торжествующе думает он, стоя голым перед
большим стоячим зеркалом. С вызывающим видом он смотрит на своего
тела и, выполнив несколько гимнастических упражнений, расслабляет мышцы
играя: „Это все неукротимо!“ - он хлопает себя по
волосатой груди. Как борец на ринге, он выходит вперед и в
радостном порыве восклицает: „Первый приз Геркулесу Беллу!“

Он думает о людях мечты и невольно плюет в угол.
Достаточно быстро он справится с этим бессильным стадом!

Вот когда он внезапно хмурится. Пригород приходит ему на ум.
Только один раз он был там и
смотрел на их обитателей. „Обман“, - в нем он резюмировал свое суждение о древнем племени
вместе и больше никогда не ходил в деревню, которая была ему „несимпатична“.

Убедившись в пренебрежительной холодности голубоглазых азиатов
, он пришел к выводу, что пригород был
бесплодной почвой для партийной борьбы. Тем не менее, из
-за какого-то темного чувства он все еще опасался розыгрыша этих странных
Старик. Начавшиеся потрясения совершенно не коснулись их, и
они безучастно прожили день. Черт возьми, опять
же, самые развратные города грез были ему даже милее! -- --

Он одевается и тщательно бреется, а затем
искусно массирует лицо, и его настроение снова улучшается
. Его главный удар еще впереди, никто еще не подозревает об этом триумфе
. Он думает о той ночи, когда он ушел от своего преданного
Любимые слуги расстались. Подвергаясь смертельной опасности, этот человек,
уже двадцать лет занимавший должность телохранителя
Геракла Белла, покинул царство грез, чтобы предстать перед иностранцем.
Чтобы сообщить новости о новом государстве. Итак, Коннор оказался
за пределами пограничных стен. Этот практико-технический гений
с первого взгляда понял, что + река+
- единственный способ спастись. Там, где он исчез под бастионом стены,
Коннор нырнул и наткнулся на железную решетку. Под покровом
ночной темноты ему удалось проткнуть посох,
создав отверстие, через которое он мог протиснуть свое узкое и
гибкое тело. Он сделал это однажды ночью - и
ракета, взлетевшая далеко над стеной снаружи, показала
Американцы заявили, что смелому человеку удалось совершить подвиг. В
резиновом мешочке он нес на груди важное письмо; для
его закаленного организма ночной бани можно было не
опасаться. -- Теперь уже ничего нельзя было упустить! -- В
разного рода приключениях Коннор доказал свою смекалку и настойчивость.

Помощь должна была прибыть самое позднее через четыре-шесть недель.

„Через два месяца + я+ стану правителем царства грез!“ - говорит Белл
, набивая свои футляры сигарами. „Скоро Патера будет
лежать у моих ног!“ В его глазах появляется злобный блеск. Почему он должен следовать этому
Мастер, которого он так ненавидит, но втайне вызывает горячее восхищение?
В этом вопросе и заключается вся трагедия этого человека.

Когда после долгих уговоров ему разрешили переехать сюда и
он своими глазами увидел действие неизмеримых сил Патеры,
он подумал, что в практическом смысле способ их использования был смехотворным
Уловка. Обладая предприимчивым умом, он достиг бы совершенно других
целей. Сначала он подумал о какой-то совместной сделке с „джентльменом“
и без колебаний вложил бы свои миллионы в эту идею.
засунувший. +Мир+ можно было бы завоевать! -- по правде говоря, чуть больше, чем
этот сумасшедший дом.

Этому могущественному человеку, которому в Америке и Европе
лизали подошвы ради его золота, пришлось столкнуться с тем, что
Господь обращался с ним как с надоедливым просителем. Его
визиты были встречены с насмешками. Ни разу он не смог подняться до самого высокого уровня, чтобы получить свои драгоценные

Предложения для внесения. Самые неожиданные совпадения
всегда вставали между ними. Так как в основе этого развивалась
Люди испытывают ужасную ненависть к Патере. Теперь он хотел, чтобы его
сила ощущалась, ему не нужна была милостыня! Признание
, которое он хотел заставить себя сделать! И он бросился в политику - с какими
благоприятными успехами, вы знаете. Целыми ночами он валялся в постели,
ломая голову в поисках мести невидимому. Его
деньги, его неустанная деятельность были связаны с тем, что
сегодня у него было такое страшное имя в государстве грез. Цель,
унижение Патеры, теперь казалась близкой. „Но теперь нужно действовать, а не
думая“. -- Он берет свои часы -- -- -- они стоят! -- -- -- „Странно,
как долго я спал?“ -- -- -- Он звонит слуге.
-- Никто не придет. -- Теперь он открывает дверь в прихожую. Там лежит
слуга Джон и спит с открытым ртом. Белл подходит к нему
и трясет спящего, - напрасно. -- - Наконец Джон
медленно открывает глаза и тупо смотрит на своего хозяина. Сразу
после этого он снова засыпает, и его уже невозможно разбудить.

Разъяренный, но безуспешно, американец нажимает на все кнопки звонка
и спускается в ресторан. Первое, что он
замечает здесь, - это храпящего хозяина гостиницы за барной стойкой. Некоторое
Гости сидят, положив голову на стол, используя салфетку в качестве подстилки
, и спят. Перед ними стоят наполовину наполненные стаканы и тарелки
с остатками еды. Прислонившись к вешалке для одежды, Пикколо стоит
, сонно зажав зеркало своей мечты между ног. Белл
толкает его - малыш падает без чувств.
Выражение его лица меняется.

Американец снова бросается в погоню и при этом чуть не налетел на
прачка в капюшоне споткнулась. В нем поднимается ужасная мысль
. Широко наклонившись, он смотрит в окно. На противоположной
На углу улицы развевается что-то красное - обрывки бумаги - плохо
приклеенная прокламация. На грязном углу улицы он видит
двух мужчин, лежащих на земле, выступающих из глубины коридора дома
Юбка и ноги женщины. В остальном здесь пустынно и безлюдно,
только вдалеке крадутся два зверя с заостренными мордами. Это
лисы. Белл отходит от окна и опускается в подлокотник кресла. Его кровь
отступает, он бледнеет, и
на его лице появляется выражение невыразимого презрения. Он опускает голову,
на его лбу прорисовываются три вертикальные резкие морщины, крылья носа
подрагивают, и в вялой позе он говорит страдальческим голосом: „Я
бездельник! -- ... Игривый!“ - Его глаза вот-вот
закроются - - - - В конце концов, это еще не так далеко - - - дрожа
, его тело борется с усталостью. -- - - Он тащит себя
к ванне и опускает голову в холодную воду - это освежает!
-- делает глоток бренди - - остатком в бутылке
он растирает череп - - - слабость преодолена.
Затем он набивает трубку, надевает шляпу и уходит.

Геркулес Белл не сдается.


II.

Непреодолимая тяга ко сну снизошла на Перл. Попав в архив
, она разразилась и оттуда распространилась по городу и сельской местности. Ни
один человек не смог устоять перед эпидемией. Тот, кто только еще
мог похвастаться своей свежестью, еще до того, как осознал это,
уже где-то уловил зародыш болезни.

Очень скоро ее заразительный характер был признан, но не было найдено ни одного
Врач - лекарство. Прокламации не достигли своей цели, потому
что люди все еще зевали во время чтения. Все, кто мог, оставались
дома, чтобы не заразиться этим злом на улице. Если у
вас было свое защищенное место, то вы с уверенностью отдавались
новому навыку. В конце концов, это было не больно.
Обычно первым признаком было сильное чувство усталости, затем пациента охватывала зевота,
ему казалось, что в глазах появился песок, веки отяжелели, веки отяжелели,
все мысли затуманились, и, уставший, он опустился на то место, где только
что стоял. Вероятно, больного можно было вылечить с помощью острого тушения, салмиака и т. д.
то и дело вырываясь из сна, Лалл произнес всего несколько
непонятных слов и снова исчез. У сильных людей
состояние можно было отсрочить на несколько часов с помощью фроттагена, но тогда
это было то же самое. Многие дела шли быстрыми темпами. Один оратор
еще только начинал увлекаться политическими событиями, как вдруг
он наклонился над столом, опустил голову и
периодически принимался храпеть.

Антон в кофейне, с другой стороны, едва мог держать глаза открытыми и
все еще продолжал подавать. Но как же нужно было его подбодрить! Ты, дорогой
Бог! Его засыпали кусочками сахара и кофейными ложками -
он отличался небывалой забывчивостью, и когда он наконец
вяло приносил требуемое, нетерпеливый гость часто
засыпал сам. Нужно было остро осознавать, что горящие
Сигары, оставленные спящими наркоманами, были потушены.

На плацу солдатеска усердно тренировалась, чтобы
иметь возможность противостоять своему мужу в случае угрозы восстания. Но эти
Унтер-офицеры могли реветь сколько угодно, один человек за
другим ложились на землю. -- Странные и странные
Произошли инциденты. -- Руки все еще в чужой кассе
, так как воры блаженно заснули. -- Мелитта пролежала в квартире Бренделя четыре дня
; ее супруг мечтал, склонившись над столом, уткнувшись носом в
майонез.

Кастрингиус схватил его, играя в карты. В грязном пабе
он удобно откинулся в кресле, держа в
лапе зажим. Я поймал себя на том, что нахожусь дома, куда я очень скоро
отступил. Только что заправила кровать и собиралась
задернуть шторы. Я все еще видел, как из окна напротив принцессы
на улицу вылетали одна банкнота за другой; легкий ветерок дул с улицы.
Осенний ветер гнал их, как увядшие листья, по аллее к реке.
Это было самое подходящее время для меня, чтобы отправиться в свой лагерь.

В первые два дня после вспышки чумы поезда
прибывали с огромными задержками из-за необходимости нанимать новый персонал на каждой станции
. Позже они вообще остались в стороне.

Последний номер „Голоса“ был напечатан только на одной странице, и
даже там он изобиловал неполными предложениями и легионами
опечаток. Последняя страница, где еще
стояли нелепые мишели, полностью отсутствовала. никакие упреки не помогли; Перл спала.
Это состояние полного бессознательного состояния могло длиться шесть дней
, по крайней мере, парикмахер выделил это время; он рассчитал его
по длине щетины на бороде своих клиентов.

Говорят, что за это время во всем городе ни один человек не
спал или спал очень недолго: американец! По крайней
мере, так он сам утверждал. Однажды, когда он выглядел как новый,
Когда принц Спящей красавицы бродил по Длинной аллее, он хотел, чтобы через
окно кофейни он заметил, как один из двух
Шахматисты только что сделали ход. Он пришел к выводу, что эти
двое, как и он, были избавлены от болезни. Но
в остальном вы упали на спящих. Не только на всех скамейках
общественных заведений, но и на лестничных клетках и подъездных дорожках лежали
в беспорядке хорошо одетые джентльмены и леди, спавшие, как
бездомные, с довольными лицами, несмотря на их своеобразное положение.

Постепенно приходя в себя, многие смогли прийти в себя в своей
Продолжить деятельность. Это было очень хорошо не только для Бренделя,
но и для бедного Гауляйтера Васенмейстера, которому приходилось целыми
днями ждать спасительного удара. Теперь
он получил его. Потому что самым странным было то, что животные
оставались невосприимчивыми к зависимости от сна.

Для большинства людей, по крайней мере, на первый взгляд
, ничего не изменилось. Когда я пришел в себя и вошел в
кафе, жаждущий еды, парикмахер уже был там с огромным голодом, но
очень злобный. А именно, он пропустил четыре крейсера, которые
Открытие стало постоянным раздражением между хозяином и помощниками
, которые, естественно, бодрствовали, как и все животные.

Город снов проснулся и обнаружил, что ... .. находится в каком-то
Рай для животных. За время нашего долгого сна
другой мир настолько расширился, что мы оказались в
самой серьезной опасности быть вытесненными - дикая природа. Однако уже
в последнее время было замечено, что крысы и мыши в этом
Годы особенно процветали. Но также о вторгшихся хищных птицах и
четвероногие похитители кур подали в суд. В цветочных гравюрах Альфреда
В парке садовник даже видел волчьи следы. Над ним, правда
, смеялись; но когда на другой день белоснежная ангорская коза
-- любимому животному жены Коммерческий совет - осталась только пара рогов
, и никто больше не смеялся.

Кто мог бы описать изумление многих, кто заснул в одиночестве
и без помех, но теперь оказался в нежелательной
компании? У окна сидел большой зеленый попугай,
а ласки и белки с любопытством заглядывали под кровати.
наружу. Только постепенно вы отстали от этой суеты. Из этого
Бойня превратилась в большую стаю проснувшихся мясников
Шакалы изгнаны. -- Набеги волков, диких кошек, рысей
ужасающим образом участились. Плохо было то, что даже наши
питомцы сразу стали упрямыми и злобными, почти все собаки и
кошки бросили своего хозяина и стали заниматься браконьерством самостоятельно. --
Вновь появившиеся газеты сообщили о волнующем случае:
в квартиру Сельхермейстера в партере, вдовствующая Аполлония Шестая была
вошел медведь, и у него был жалкий, глубоко спящий вид.
Женщина полностью съедена. Несколькими выстрелами
зверь был убит. -- Охотники и рыбаки, приезжавшие в город, рассказывали
сказочные истории о чудовищных неуклюжих животных,
за которыми они хотели понаблюдать. Но ни один человек не поверил этим
Профессиональный резак. И вдруг фермеры и другие
мечтатели, живущие на открытой местности, приехали на своих неуклюжих лошадях в ярких
Там взорваны кучи. В битком набитых повозках они везли женщин
и с детьми, а также с более ценными домашними принадлежностями. Крайне
недовольные, они устроили демонстрацию перед дворцом и архивом. Они
жаловались, что им не было отправлено никакой военной защиты
. Стада буйволов опустошили их земли, и
только в случае крайней необходимости они могли спастись от набегов
стаи больших обезьян; эти дьяволы не щадили ни женщин, ни детей.
Вскоре после этого на глинистой
почве полей Томасевича, лежащих на окраине города, были обнаружены следы колоссальных двуногих копытных; это
вызывало беспокойство.

[Иллюстрация]

Нашествие насекомых было ужасным. В стаях прожорливых
кузнечиков поселились горы, и там, куда они пришли, не осталось ни одного
Стебель стоячий. Сквозь такое облако можно было пройти за одну ночь.
дворцовый сад уничтожен. Клопы, уховертки, вши усложняли
жизнь. Всеми этими полами животных, от самых крупных до
самых маленьких, управлял совершенно элементарный инстинкт спаривания.
Несмотря на то, что все они поедали друг друга, четырех- и
шестифутовые размножались самым жутким образом. С другой стороны, что это помогло, если даже
Оружие и яд, выданные властями, и самые строгие приказы
было дано разрешение закрыть окна и двери; благословение было слишком
велико. Добровольческие охотничьи отряды организовались и оказали поддержку
Военные и полиция. Во многих домах были разбиты бойницы.

Жена хозяина кафе однажды утром проснулась в постели с четырнадцатью кроликами
. Поскольку их спальный кабинет был отделен от моей комнаты только тонкой стеной
, я услышал писк мальчиков.

Но самым ужасным были змеи. Ни один дом не был застрахован
от ее визитов, в ящиках, шкафах, карманах юбок,
кувшинах с водой - повсюду хранилось разведенное. При этом эти были
коварные существа ужасающей плодовитости.
Если вы искали в темноте свою комнату, то разбивали яйца
, которые валялись вокруг, и те, хлопая, разбивались вдребезги. Кастрингиус преуспел в
своем недавно изобретенном „танце с яйцами“.

Во французском квартале люди вскоре
перестали терпеть паразитов. Тем не менее, даже во время этого
нашествия животных большинство из них держались за голову. Один застрелил своего оленя из окна
и сразу же пригласил друзей на охотничью трапезу. Из люка в крыше моего
бывшего жилого дома открывался потрясающий вид на поля и
Поля. Теперь эта местность превратилась в зоологический сад
монстров. река тоже получила свою долю: крокодилы,
окончательно отпугнутые многолетними усилиями вниз по течению,
появились снова. Купальню пришлось закрыть, потому что
в каютах держали дрожащих угрей, удар которых смертелен.

Одним из немногих ярких моментов в те смутные дни было то,
что можно было легко получить пикантное жаркое и редкие угощения
.

В те времена мой старый профессор наслаждался большим
престиж. Он читал публичные лекции и учил
жителей Города грез отличать опасных зверей от безобидных.
Вооруженный старой дрелью, он с раннего утра бродил
среди стай газелей, кабанов, сурков и
усердно предавался охоте. Но животные вскоре привыкли к
своеобразному стрелку в очках и полюбили старого хозяина. За
это его винтовка нанесла такой большой урон окнам, что ее пришлось
снова снять с него.

Вечером можно было действовать только с величайшей осторожностью, вооружившись и
погасить фонарь. Ловушки, волчьи ямы, колотые железки, самострелы
делали наш город еще более небезопасным. Но
позволить себе вмешиваться в его удовольствие не приходило в голову ни одному мужчине мечты.


III.

Нравственность, опустившаяся ниже своего нормального уровня, пришлась мне по душе.
Коллеге Кастрингиусу еще предстоит уделить особое внимание. Его порнографика
пользовалась большим спросом - теперь он был модным художником. У таких листьев, как: „
Сладострастная орхидея оплодотворяет зародыш“, было много поклонников.
Гектор фон Брендель однажды купил у него целую серию работ,
потому что его Мелитта находила эти вещи „язвительными“. На самом деле, поначалу она
тоже получала удовольствие от рисунков и повесила их в чистом виде
в своем будуаре. Но это была лишь минутная прихоть,
и уже через несколько дней вещи снова должны были исчезнуть.
Боковому селадону, офицеру драгун, разрешили взять их с собой.
Тот решил получить взамен пару старинных сережек
с изумрудами. В ту же ночь он отнес фотографии в кафе,
где только что проводился розыгрыш призов. Вырученные средства были потрачены на
определенно, та, кого ее безудержная жизнь бросила в ее постель.
В нашей больнице до сих пор не хватало отделения для таких. --
На это ушло довольно много денег. Цветочный шов - а не безделушка -
сделал все остальное, и вскоре после этого кафедру можно
было занять в монастыре, рядом с детской больницей.

Комики хотели, чтобы рисунки выиграл именно я, и теперь
они висели у меня на шее. Однажды я увидел Кастрингиуса на улице.
Он ищет новую квартиру, в его студии разбито окно, и в
На крыше есть люк. Многочисленные летучие мыши свисали с деревьев, как дымящееся мясо.
Карнизы для штор. Пока он рассказывал мне об этом, ему приходилось постоянно
отбиваться палкой от назойливого Козерога. Я попросил
его подняться ко мне - там висели картины. -- - Сухое изумление!!
„Как + ты+ относишься к этим вещам?“ Я объяснил. -- „Это очень хорошие
Работа, "бело-полосатый кнут" - моя самая зрелая работа. Это
синтез морали будущего. Сегодня нет в живых ни одной женщины, которая могла бы сделать из этого какие
-либо выводы. В нем есть букет“.

Я был совершенно прав, отдавая ему должное, в конце концов, в состоянии сна я был единственным
Человек, который художественно ценил свои вещи. Мне
вообще очень понравилась оригинальная жевательная резинка, так почему бы и нет? Кто чувствует себя чистым,
тот бросьте в него первый камень. --

Вдруг на улице раздался шум; мы подошли к окну. Многие
люди стояли там и смеялись; но это тоже было странно. Можно подумать:
обезьяна нанесла удар. Джованни уже
сидел на полуобнаженном джентльмене днем ранее, когда заметил спешащую стайку макак
. Прекрасная морская кошечка помахала ему, и
наш парикмахер не смог устоять перед таким искушением. Тем не менее, имел
философ все еще мог удержать его с помощью испанской трубки и мысли о том, что
время делится на маленькие вечности.
Но теперь никакие уговоры уже не помогали. Он грациозно поднялся по
желобу, схватил цепким хвостом бутылку,
в которой хранился кофейник принцессы,
удобно устроился у окна моей бывшей, ныне
пустующей из-за ветхости квартиры и заиграл на дульном барабане, который спрятал в
задний карман. -- В ужасе закричала старуха
встав, с метлой она хотела нанести один удар грабителю. Тот
тотчас же отбросил от себя бутылку и схватил метлу. Вот
где вы должны были увидеть даму! Она помчалась и исчезла, чтобы
снова стать видимой на втором этаже. Для Джованни Баттисты здесь были дикари
Радости. Из моего окна мы могли наблюдать за боем самым отчетливым
образом. Сначала он отобрал у старухи ее главное оружие, старые
огненные щипцы, и добровольно оставил ей метлу. Он почти превратился в
летающего зверя. Бутылки с тушью, оставленные мной
он точно использовал его в качестве метательного снаряда. Внизу зрители кричали
ура, принцесса ругалась, как возчик.

И вдруг он снова появился в передней части, накрытый
грязным капюшоном старого и высунувшись в окно. С
шутливыми гримасами он снова соскользнул по желобу. Наверху
принцесса кричала в полицию - внизу ее уже ждал парикмахер
с палкой: „Стыдись!“ - крикнул он обезьяне.

Коммерческий советник Блюменшт только что вышел из
квартиры своих девяти возлюбленных с сочной улыбкой. У него снова был по-своему
играли в благодетеля; карета уже подъехала. С
огромным сальтоморталом обезьяна прыгнула на голову плесени,
и вот оно! Люди были в восторге и кричали Браво! пока
повозка не исчезла вместе со своим гротескным всадником.

Это всего лишь одна сцена, но подобные зрелища были
обычным явлением в то время.

Было непонятно, откуда взялось это изобилие животных
. Они были настоящими хозяевами города и
, очевидно, тоже считали себя таковыми. Когда я лежал в постели, я слышал, как кто-то бежит.
и топот копыт, как будто я был в большом городе. Верблюды и дикари
Ослы бродили по улицам; дразнить их было опасно.

[Иллюстрация]

В отличие от этого животного богатства, растительная
жизнь все больше и больше угасала, все было разрушено, затоптано, лишено растительности.
Липовые аллеи на проселочной дороге и в направлении кладбища
теперь состояли только из голых пней. Земля дымилась, как
будто хотела извергнуть еще больше существ. Из маленьких отверстий струился
теплый кисловато-пахнущий дымок. В своеобразный, все
размытые сумерки окутывали ночи.


IV.

Самым жутким был загадочный процесс, который начался с того
, что животные одержали верх; неумолимо и все более быстро нарастал
, и причиной стал полный крах царства грез. -- +
Рассыпание.+ -- Она захватила все. Построенные из такого разнообразного
Материал, предметы, собранные за многие годы, все, за что
Господь отдал свое золото, было предано уничтожению.
В то же время во всех стенах появились трещины, дерево
прогнило, все железо заржавело, стекло потускнело, стекла начали разрушаться.
Вещества. Драгоценные художественные сокровища неудержимо исчезли в +интерьере+
Разрушение без каких-либо достаточных причин для этого.

Болезнь неживой материи. -- В лучших домах были плесень и плесень
; это должен был быть разлагающийся, неизвестный
Вещества в воздухе, потому что свежие продукты, молоко, мясо, а позже
и яйца за несколько часов стали кислыми и гнилыми. Многие дома
обветшали, и жители были вынуждены спешно покинуть их.

Вот к чему привели муравьи! В каждой щели и складке, в одежде,,
они были найдены в кошельке и в постели. Различали черный,
белый и кроваво-красный. Черный, самый крупный вид, обитал во всех
проемах стен и на открытом воздухе, куда бы вы ни ступили.
Белые, гораздо более опасные, превратили антаблемент в муку.
Самыми неприятными, без сомнения, были красные, потому что они
заставляли человеческое тело оставаться на месте. Поначалу царапаться все еще считалось
неприличным, это делалось наедине с самим собой. Но что
делать человеку, когда у него чешется голова? Во французском квартале уже царапали
давно каждый. Мы рассмеялись и вскоре сделали то же самое. Супруга-старшая.
Превосходительству председателя правительства иногда предшествовал вечер
смелого примера.

Грязь, оставленная животными в переулке, и пыль в квартирах больше
не подлежали удалению. Это становилось все больше и больше, как бы отчаянно с этим ни
боролись. Во время чистки и постукивания
одежда рассыпалась. Меня просто удивляло, откуда люди мечты все еще черпали свое
хорошее настроение.

В дуга лампы, например, был нерушимым. Весь
офицерский корпус жил в их доме, вплоть до самого младшего лейтенанта.
возможно, он все еще заикался: „Уважаемые милостивые“; но
это уже не требовало особых обстоятельств. В конце концов она обратилась к низшим
слоям населения. На улице я часто наблюдал их обычную
Маневр, чтобы поднять юбку. Любопытные остановились. Собаки побежали
за ней. С ними сейчас было не до веселья. Однажды я увидел, как
дворняга порвала ей платье; она в ужасе убежала, потеряв
скомканное письмо. -- Я поднял его и
прочитал позже.

 „Моя муравьиная королева!

 Все еще полностью опьяненный своим счастьем, я мысленно целую
 Вся твоя слава. В моем сне ты все еще тот, кто
 Хозяйка. Как ты спал? Как всегда, наверное, мало? Но подумай сам,
теперь у меня есть средство, по крайней мере, для того, чтобы спокойно лежать. В
перевернутый шкаф насыпается порошок от насекомых высотой в дюйм
 ..., Одеяло, ... снова порошок ... затем еще одно одеяло. (
Вошедшие в моду ночные рубашки на пуговицах внизу тоже ни на что не годятся).
 Шкаф закрывается, как только вы ложитесь в него, чтобы открыть небольшой
(в форме сердца?!) Отверстие затянуто сеткой от мух, что гарантирует
доступ воздуха.

 Пожалуйста, больше не присылайте мне письма в отель, я ненавижу банду
американцев, особенно Жака - закоренелого шпика.
 Кроме того, в последнее время кухня там стала ужасной;
отныне я сделаю кафе в Длинном переулке остановкой на
обед. Письма Х. В. Б. туда, но больше не передаются в Северную Каролину,
ненадежны, а с тех пор, как он был с проклятым американцем,
еще и дерзки.

 Твой толстяк ворчит, что с него съехал его последний жилец?
Парикмахер ведь тоже хочет запереть, а принцесса все равно не платит
 много. Я видел сегодня твою супругу в карете, но
она была занята надоедливыми паразитами и поэтому даже не заметила меня.

 Так что сегодня в девять часов я жду тебя за розовым кустом, какой
же он теперь лысый!

 Твой, твой
 Гектор.

 Н. Б. Я все еще получаю анонимные письма, в которых говорится о тебе
... как же плохо мир знает мою Мелитту! “

Вскоре у каждого был с собой баллончик с порошком от насекомых.
Если раньше сновидцы были подвержены зависимости от сна, то
теперь они почти совсем не спали. Взволнованный, на щеках неистовый румянец.,
бродили по городу до глубокой полуночи. На
улицах было безопаснее, чем в полуразрушенных домах. В последние
дни страсть животных к спариванию достигла наивысшего уровня.
Во всех темных углах, в воде и в воздухе обитали самые
разные существа. Из конюшен доносилось ржание, ворчание и
ворчание. Бык, взбешенный видом убойных коров,
раздавил мясника у стены до полусмерти.

Американец разжигал ненависть и раздор и высмеивал все. На
Господу поверили лишь немногие. Часовой был забыт,
лишь изредка кто-нибудь входил в камеру и тоже не оставался там
положенные полминуты; он тут же выходил снова. +
Теперь я знал, что конец царства грез безвозвратно приближается. +

Однажды ночью я услышал на крыше шипение и глухое рычание.
С ужасом я увидел, как огромный леопард раздавил зайца;
я услышал хруст костей, и меня обдало ледяным холодом. Моя
маленькая комнатка больше не была уютной, в ней было два зияющих проема.
на стену, из которой через равные промежутки времени по вечерам выглядывали задние
части кухонных тараканов, можно было смотреть как на фриз! В течение нескольких дней
в моей пепельнице гнездилась пара малиновок.
Существа были безобидны и вознаградили меня за терпение своим пением.
К сожалению, радость длилась недолго, потому что однажды молниеносно и дерзко
вторгшийся ястреб убил самца.

[Иллюстрация]

В один из последних вечеров, когда перед сном я обнаружил под
одеялом двух скорпионов, и просто охота на других паразитов
когда я сделал это, случилось так, что мой пистолет, ботинок, вышел из
строя. Я взял ножницы - они были изъедены ржавчиной; и только тогда я
заметил, что моя бумага потерта, линейки, обломки какого-то
Чертежный стол, трехногий комод, одним словом, все деревянные
Мебель была изъедена червями и гнилой.

Как я сам выглядел? Достаточно странно! Ну, по крайней
мере, другие, в остальном опрятно и чисто одетые люди тоже теперь бегали довольно возбужденно
. У всех нас была плесень на одежде и обуви. Никакие
мытье и выскабливание не помогли, он быстро пришел в себя. Ткани для одежды
становились мягкими, волокнистыми и отрывались от нас по частям. Мы, мужчины
, перенесли это с достоинством, но бедные дамы!...... будем молчать!


V.

Более серьезные изменения произошли, когда дома перестали быть
пригодными для жилья. По ровной земле все еще можно было идти, но
подъем по склону требовал безумной храбрости.

Когда однажды официант принес мне тухлое яйцо, мутную жидкость
в разбитой пивной бутылке и жирную, грязную тряпку, я подумал:
-- вероятно, это было задумано как салфетка ... я сделал вид, что теряю терпение
, и позвал хозяина. Этот как раз был занят тем, что в
Фон с частями бильярда для поддержки потолка.

»что это такое?- Воскликнул я, - на этом столовом приборе лежит
фунт зеленой стружки. Уберите эту отвратительную гадость и тряпку
, пожалуйста!“ Он поклонился и захныкал: „Ах, персонал,
дорогой сэр!“

„Хорошо“, - сердито отмахнулся я, встал, взял свой потертый
цилиндр и вышел из кафе. На том месте, где я сидел,
образовалась небольшая колония муравьев.

В кофейню я заходил только по привычке. Это было слишком
неаппетитный, как будто можно было бы выпить больше, чем один черный кофе
. Антон сильно изменился в свою пользу, у него были
немытые руки, и от него пахло на большие расстояния. В конце концов, таким, как Антон, не нужно
было ходить вокруг да около. Налипшую на него
корку грязи парикмахер назвал „материей“. Это было просто отвратительно! Тем более
я был удивлен, когда однажды вечером, возвращаясь домой, услышал тихое хихиканье в
коридоре дома, и, осветив все углы, я обнаружил, что у меня есть какие-то
Животные заподозрили за дверью магазина мистера Антона в любви
В обнимку с Мелиттой. Вскоре после этого она нашла свою смерть. Она была найдена в
своей спальне с разорванным телом.
Запертую дверь пришлось выломать. С ним был
заперт колоссальный дог. Удивительное животное набросилось на злоумышленников с растрепанными волосами
и ранило двух полицейских укусами, прежде чем ее
успели застрелить. Вскоре после этого они оба умерли от собачьей ярости.
В ее последние дни жизни от былой красоты остались
Остались только бесплодные останки Мелитты. Напрасно она имела
стремилась замаскировать признаки своих перемен с помощью чрезмерного нанесения макияжа и пудры
.

Очень сильно пострадали и два шахматиста. Старым джентльменам,
которые были всецело покорены своей страстью,
каждое движение тела казалось, наконец, до такой степени сложным, что им
приходилось часами производить вычисления, чтобы пошевелить конечностью
. То, что такая громоздкость вызывала беспокойство у многих паразитов
, очевидно. Большой похвалы заслуживает поэтому
молодая леди, которая однажды пила здесь свой чай, и мучения
тот и другой заметили. Она просто шла и смело счищала муравьев и
клопов со своих юбок. Никто из нас не хотел отставать.
До сих пор мы смеялись над зрелищем гротескно искаженных лиц
, но с этого момента завсегдатаи стали ручаться,
что, приходя и уходя, вы быстро заставляете двух джентльменов немного
почесаться. -- Как видите, даже в те злые времена не
все сострадание к страждущим умерло.

Американец снова много говорил о себе. Он предсказал
, что наводнение животных скоро утихнет, и был прав в том смысле, что
крупные виды постепенно вымирали. Однако все мелкие млекопитающие
и рептилии остались на временной основе, в то время как птицы, за исключением одной
Масса воронов и белошерстных стервятников полностью исчезли.
Стервятники, тяжелые, массивные птицы, сидели на корточках
на пнях аллей, словно отлитые из бронзы, и неотрывно смотрели на город,
как будто ожидая чего-то еще. Но хотя его прогнозы
сбылись лишь частично, они дали американцу новые сильные результаты
Приложение. С этого момента он, возможно, все еще питал гнев к своему смертельному врагу
Патера.

Я возобновил свои вечерние прогулки по берегу реки.
Там волны вынесли на берег бесчисленное количество ракушек, кораллов, улиток,
рыбьих костей и чешуи. Я был удивлен
, обнаружив, что часто можно встретить останки, принадлежащие к морской фауне. Берег казался усеянным
мистическими знаками. Я был убежден, что
голубоглазые поймут этот символический язык. Конечно
, здесь были секреты; на крыльях часто великолепных насекомых,
ночных бабочек, жуков, также были видны пятна, которые, должно быть, были забытыми буквами
. Мне не хватало ключа к этому.

[Иллюстрация]

Какой же ты, должно быть, большой, Патера! я так и думал. Почему
Господь так глубоко скрывается, даже от тех, кто любит Его? В невеселом
оцепенении я шагнул туда; на другом берегу
обезлистевшие деревья широко склонялись над рекой, задевая своими ветвями
черную воду. Между ними двигались гигантские тени.
Отчетливо доносился треск ломающихся веток, иногда
я видел длинные шеи или хоботы и не мог избавиться от мысли о до-земных,
чудовищных созданиях. Чем темнее становилось, тем
это было опаснее для одиноких пешеходов; однажды вечером,
который должен был стать для меня еще более важным,
я в ужасе обернулся, когда доска, торчащая из воды,
начала вздуваться. Аллигатор оскалил на меня зубы. Возвращаясь домой
, я размышлял о происшествии, которое произошло днем
ранее. Уже давно ходили слухи о
гигантском тигре, беременной самке, которая
должна была находиться во дворце; разные люди утверждали, что его
тупая морда и вытянутая спина были видны на оконной галерее.
быть увиденным. Фактически, за несколько дней до этого один из таких зверей
прыгнул в салон патио Альфреда Блюменстичса. Хозяйка
дома, пухлая и толстая, при виде дикого зверя беззвучно упала
в обморок - они как раз сидели за столом, а профессор Корнтер был
в гостях. Этот достойный джентльмен проявил замечательный героизм в тот ужасный момент
. „Сохраняйте спокойствие, “ сказал он
, вставая, потрясенной супруге, - даже самые жестокие хищники подчиняются человеку, стоящему
на гораздо более высоком уровне, они испытывают благоговейный трепет перед его
в вертикальном положении и боятся его благородного мужского взгляда“.
С этими словами он подошел к животному и снял очки. Была ли это странность
появления жестконогого ученого или что-то еще, короче говоря, снова
зазвенели и зазвенели осколки стекла, и тигр
выскочил, - к сожалению, с миссис Коммерческий совет в глотке. Цветочный
стич развел руками: „Боже великий, пощади мою Джули!“ - хныкал он.
Преследуемый слугами с ружьями, Тигр потащил
потерявшую сознание женщину во дворец. На улице все вежливо отошли в сторону.
Спешно реквизированная пожарная команда пыталась отогнать полосатого зверя
от добычи. В большом зале первого этажа
услышали разбойника. В ярости он набросился на идущих за ним спасителей
; стрелять было невозможно, как легко можно было попасть в миссис Блюменстич
. Так что отпугнуть животное огненным шприцем было хорошей идеей
; это помогло. Осыпанный дождем тигр сделал движение, чтобы выйти из
своего угла зала, но при этом он не забыл о своей жертве. С
огромной скоростью он вылетел в высокое арочное окно. Испуганный
люди кричали, но Бог смилостивился над супругой. Миссис
Блюменшич осталась висеть на оконном крючке, на виду у всех
, задрав юбки над головой, но была спасена. Тигр вылупился
на всеобщее ликование.

Так как опасного зверя не поймали, царила
большая тревога. Обыскать дворец, как
предлагал американец, никто не осмелился, несмотря на всеобщее освобождение от хозяина
. Военные и полиция на короткое время лишились поддержки.

Господь действительно вел себя странно! Если бы он уже был жемчужиной в
он ни в коем случае не хотел, чтобы его защита была возложена
на кого-либо еще, но, по крайней мере, он мог бы лишить своих верных этого. Но казалось
, что его не волнует эта разница. В городе
снова наступили более тихие часы, хотя здесь собралось почти все
население страны грез.

„Освободите нам виллы!“ - вопила и ревела толпа. Богатые
тем более предпочитали отдавать их, когда нужно было
прямо отобрать их у животных, содержащихся в них. В случае с Аркой лампы из загородного дома был
сделался дикобразом; в будуаре Преображенных спал на
Диван толстая откормленная гигантская змея. Это животное нужно было истреблять
, прежде чем люди смогут въехать. Даже в остальном это было совсем
не так красиво, как представлял себе бедняга; самые драгоценные
Вещи, очевидно, больше не хотели жить. Драгоценные
вазы, фарфоровая посуда с вкраплениями тонкой веточки
Сеть мельчайших прыжков. На великолепных картинах появились черные пятна,
которые распространились по всей картине. Швы стали пористыми и
развалились; вы даже не поверите, как быстро мебель, которая была так хорошо сохранена
и отремонтирована, превратилась в груду грязи.

Поэтому большая часть приезжих фермеров предпочитала селиться лагерем
на открытых площадях и полях в ближайших окрестностях города.

„Господи, ты еще только демонстрируешь свою силу в ужасе“, - подумал я,
входя в длинную аллею. Стало темно
, и все вокруг потрескивало и потрескивало. Здесь с крыши срывался кирпич,
там со стены осыпался строительный раствор, непрерывно стекала мелкая
песок из отверстий в стене, которые становились все больше и больше, приходилось преодолевать
Поднимайтесь по кучам щебня и поднимайтесь над возвышающимися сваями и столбами.
-- Непостижимое плетение смерти.

На крыше кофейни, очень близко к моей мансарде
, я отчетливо различил движущийся черный силуэт: леопарда.
Конечно, у него был свой угол проскальзывания в соседнем магазине ... его можно
было бы убить ружейной пулей, но
мы все были слишком трусливы для этого. В моей тесной комнате на меня напала глубокая
Уныние, долгое время я бродил взад и вперед, я чувствовал боль.
в крестце и суставах.

„В конце концов, почему мы все еще живы? в конце концов, мы прокляты! Если
бы я заболел сейчас, ни один дьявол не заботился обо мне.“
Меня охватил тайный страх. Я не хочу умирать, +нехочу
умирать+! и, ошеломленный, я обхватил голову обеими руками. „
Нет ничего выше“ - сказало во мне уныние. „Две ноги -
костяные трубки - несут на себе весь мой мир, мир боли
и заблуждений! Самое ужасное - это тело“. Меня охватил
страх смерти. Что еще случится с моим телом, которое
тысяча органов, к каким изощренным орудиям пыток они
присоединятся? Ах, я бы предпочел +не думать + в конце концов, но это работает
само по себе! Там нет определенности, с которой не сталкиваются неопределенности
! Клубок бесконечен - -- будь я проклят! Отвращение
и испражнения я ношу в своем животе, и если я когда-нибудь доведу это до большой
страсти, трусость сразу же последует за этим. Я знаю только
одно: как бы я ни извивался, я должен позволить этому случиться,
чтобы неизбежное - смерть - приближалось с каждой минутой.
У меня нет сил даже на самоубийство, я обречен на постоянные несчастья
.“ -- Я вздохнул.

Я был в отчаянии из-за Патеры! Я его не понимаю, он подыгрывает.
Загадки! Вероятно, он более бессилен, чем кто-либо другой, иначе
он бы уже давно раздавил американца. Но он не может этого сделать!
+Американец+, у которого есть +настоящая жизнь+! О, если бы я только не был таким
робким! Я несусь к нему, падаю на колени, и он просит о помощи!

Как растворенный в страхе смерти, я не знал из еще один. -- Внизу
было столпотворение - бунтовщиков выгнали из кофейни’,
обычное происшествие. Напротив, в освещенной гостиной
, я увидел парикмахера, низко склонившегося над своими книгами.


VI.

Это заставило меня внутренне вздрогнуть несколько раз подряд. Я
должен был встать ... там ... снова ... что это было? ... Постепенно
меня охватило тупое желание. Теперь он снова дергался и пульсировал,
более настойчиво. -- „Да, что такое?“ - Я напрягся
, полностью отдаваясь неясному ощущению. „Патера!“ - услышал я изнутри
, „Патера! -- Дворец - иди сюда!“ - это становилось все более красноречивым,
настойчивым, ужасно ясным и ясным. -- В темноте я шел.
вниз, в полной безопасности, ни о чем не думая. Это тянуло и толкало,
я полностью отдался ведущей силе. Никто не обращал
на меня внимания, - когда я пришел в себя, я был на полпути к дворцу.
„Ради Бога, “ подумал я, -что я делаю, что + я должен делать+
-?„ я хотел повернуть вспять: “Конечно, на следующем повороте
я поверну вспять!“ ... Ничего не помогало! я + должен был+ продолжать; я хотел
крикнуть людям: „Помогите же, помогите! обними меня!“ ... Мои челюсти были
словно прикручены друг к другу. .., И я увидел внушительный дворец с
его огромные ворота, пустые оконные полости, как череп мертвеца.
-- я шагнул в его темноту. Со всех сторон простирался
лабиринт колоннад. Я был похож на деревянную куклу,
механически марширующую раз -два - раз-два. длинные галереи были
скудно освещены свисающими фонарями; я вошел в
залы. Все двери были просто приоткрыты - я услышал стук -
мелодичный бой часов - на сквозняке двери открылись сами
по себе - грохот -! Ради милосердия Христа! тигр! От
теперь эта мысль мучила меня, и под сильнейшим давлением
я чуть не побежал, стараясь производить как можно меньше шума. Много раз
мне казалось, что я слышу свое имя, очень громко, потом снова тихо и
совсем рядом со мной; но я ни за что не смог бы оглянуться.
-- В заброшенных, нежилых комнатах валялась сломанная мебель, и
у меня перехватило дыхание от сырого, явно мерзлого воздуха. Я прошел
через просторные покои, тускло освещенные одинокой свечой.
Смятые кровати, сорванные драпировки, замурованные окна.,
тлеющие пышные печи, завешенные гобеленами. -- По маленьким
пыльным лестницам и по тихим длинным коридорам я спешил, как
ночной странник, вот где я увидел знакомую низкую дубовую дверь. „Патера, “
безостановочно думал я, „ Патера, Патера“. ... Эта дверь тоже была
просто приоткрыта. С потолка комнаты свисал серебристый светильник с
мерцающим огоньком, освещая свисающие клочья
тронного балдахина - кроме матового мозаичного
пола, почти ничего не было видно. -- Я остался стоять - + теперь я мог стоять.
оставайтесь!+ Там, там! -- лицо! -- и мои уже покрылись
На висках выступил холодный пот.

Закутанная в вуалеобразную серебристо-серую мантию, Патера
стояла прямо - стояла, как во сне. Я чувствовал неукротимый ужас
перед ним. В глубоких зеленоватых тенях его глаз таилось
нечеловеческое страдание, а потом я заметил, что на одной из его
больших, хорошо сложенных рук не хватает ногтевого отростка большого пальца. Я
мгновенно вспомнил детей, рожденных в царстве снов. Я снова
услышал шепот, как и в первый раз, когда я его посетил.

„Я звал тебя“, - это звучало как будто издалека. Пришло это
Раз ни к какой явной игре в мины. Мышцы набухали, перекатывались и
сокращались. Но все осталось бесформенным, черты лица стали
вялыми, только губы подергивались, ужасно играя на обычно
жестком лице. А затем снова включите его, очень тихо, как
будто приглушенный вуалью. Сначала я услышал только какое-то шипение, бессмысленное,
бессвязное. Тогда только я понял и понял,:

„Ты слышишь, как поют мертвецы, светло-зеленые мертвецы? Они разлагаются в
своих могилах безболезненно и легко; ты протягиваешь руку через их тела,
таким образом, вы касаетесь только кусков, а зубы, они легко отрываются. Где
жизнь, которая двигала ими, где сила? Ты
слышишь, как поют мертвецы, светло-зеленые мертвецы?“ Острое дуновение Патеры проникло мне в
нос - я почувствовал, что начинаю слабеть. Тогда джентльмен сел
на свое возвышенное ложе для отдыха и сбросил плащ - теперь
он сидел выпрямившись, обнажив торс, длинные локоны ниспадали ему
на плечи, я не мог не восхищаться его широкими, благородными формами.
Это мерцающее, белое тело напоминало статую - и я подытожил
мои последние силы ушли на то, чтобы спросить: „Патера, почему ты
позволил всему этому случиться?“ - Ответа долго не было. --

Внезапно он крикнул металлическим басовым голосом: „Я устал!“

Я испуганно съежилась, а в следующее мгновение уставилась в
тусклые глаза- я была зачарована. - Его глаза были похожи на два
пустых зеркала, отражающих бесконечность. Мне пришло в
голову, что Патера вовсе не была живой, - если бы мертвые могли смотреть,
это были бы их взгляды. Это была +команда говорить+ внутри меня. Но я
я мог только заикаться, я задыхался и сам был поражен тем, как это
звучало. Словно из незапамятных времен возник этот вопрос, триллионы лет назад
эти слова должны были быть произнесены, а теперь только принесли
+я+ выделяю их, сегодня их услышали +здесь+:

„Патера, +почему ты не помог+?“

И медленно, безжизненно его веки опустились, и мне снова стало легче
.

Теперь на его лице появилась невыразимая мягкость,
сквозняк грусти, проникавший сквозь толпу, очаровал меня. И снова он прошептал ясно,:

„Я +помог+, я тоже +помогу +тебе+?“ Это звучало как музыка.,
очень сладкая усталость охватила меня - я склонил голову - мои
глаза закрылись. -- --

Дрожащий смех, смех ада, разрывающий меня на части.
Высота.... В ярко сияющей комнате на месте Патеры
передо мной стоял + американец+ .....

 * * * * *

Как мне удалось выбраться из дворца, я уже не помню.
Я бежал и кричал. Мужчины хотели остановить меня в моем беге,
но я, должно быть, ускользнул от них, потому что, когда я вернулся
к господству над своим телом, я съежился в
Ремиссия вагона. Внутри перевернутого воза я заметил
подстилку из мертвых чешуйчатых животных.

Насмешливый смех все еще звучал в моих ушах отрывисто, но это
больше не возбуждало меня. Напряжение моих нервов было сломлено.
Умение, в каком бы обличье оно ни появлялось,
больше не могло вырвать меня из моего постоянного покоя. Неспособный к длительным размышлениям
, я, тем не менее, чувствовал себя сильным от осознания своего бессилия.
Если я также не мог понять или разрешить эти противоречия
- что, в конце концов, меня волновало? Любой страх был
исчезло; ужасающее видение, которое
заставило меня осознать двойственную сущность Патеры, закрыло пропасти моих сомнений и страхов.


VII.

Только благодаря этой встрече можно было объяснить, что я был последним
Ужасы, которые могли подняться над царством грез, смотреть и все же
выжить. Моя черствость была защитой моей натуры.
Как череда схем, агония состояния сна тянула меня за собой.
Глаз прошел мимо.

Я больше не заходил в свою квартиру, даже кофейни избегал.
Кроме грязи, я теперь испытывал отвращение к Антону, сердечно похлопывая его по
на плечи гостей; он, например, имел обыкновение говорить: „Ты, Ихна
Друг, Дос - это Луада!“

„Кто?“

„Что ж, господь да благословит его Кастрингиус Моан i“.

[Иллюстрация]

Жители города грез постепенно переселялись на свободные земли
. На Томасевичских полях, больших строительных площадках у кладбища,
разбили лагерь лучшие люди. Здесь был разбит палаточный лагерь,
который простирался на противоположном берегу реки. Конечно, в
душном тумане и на влажной глинистой почве было плохо
ночевать, но настроение сразу не терялось. из-за этого,
а вечерами у костров часто бывало довольно весело. Там
танцевали, болтали, некоторые ловили рыбу. В основном их приходилось
есть полусырыми, потому что сразу после убийства они
Приобретали гнилостный привкус. На ночь в городе оставалась только шайка,
ищущая свою добычу. Дневное движение на улицах по-прежнему было возможно с
величайшей осторожностью, но многие люди пострадали от
обрушения стен.

Доктор Лампбоген построил амбулаторию в заброшенном парке
, именно здесь я встретил его, когда он „работал“ в сером халате. Он
рассказал мне об обрушении двух этажей в „синем гусе“, 86
погибших, 17 раненых. Только что состоялось собрание.
Американец чудом остался невредимым, но его
Слуга, - он указал на лежащего человека в окровавленных бинтах
, - вряд ли смог бы уйти. -- Ему больше не везет
, пожаловался он, большинство из них достались ему.

В бараке все выглядело плохо: беспорядок - отсутствие холста
- заржавевшие инструменты. В старом морозильнике, который он каждый раз
тщательно запирал, доктор хранил холодную пищу и
стеклянными баночками. -- Я счел целесообразным выразить
ему свои соболезнования в нескольких словах. Он рассеянно улыбнулся и сказал: „Да, вижу
Ты, я мужчина, в отличие от тебя!“ - Он, казалось
, не особенно горевал по своей Мелитте.

[Иллюстрация]

Были получены „Официальная газета“ и „Зеркало снов“, которые
„Голос“ теперь принадлежал американцу. Она появлялась исключительно
в дополнительных номерах и освещала дневные события в стиле телеграмм.
Вечером Жак и его банда расправляли листья. Они
получили широкое распространение, поскольку приносили все более захватывающие новости.
Патологические явления сейчас давали о себе знать больше всего.
Встречающиеся во сне люди часто внезапно поражались неожиданному
принуждения; все они впадали в одни и те же непроизвольные
Жесткими и бессмысленными движениями они вытягивали руки. После нескольких
Через несколько минут это внезапно утихло, и все было как раньше.

Произнося длинную речь в открытом поле
, какой-нибудь случайный слушатель очень быстро повторил ее несколько раз, вскоре после того, как
Начало, скоро начало конца, как дребезжащий граммофон.
В целом участились нарушения речи. У каждого не хватало слов,
Термины, буквы, некоторые периодически замолкали.

Многие люди стали стесняться людей и удалились в пустыню.

С напитками нужно было быть очень осторожным, алкоголь действовал как
яд, хотя были и исключения, и слабые люди,
женщины и дети иногда могли переносить его буквально.

В Длинном переулке я снова увидел маленького Джованни. Он
был с бандой болтающих обезьян, которые записались в журнал
продавца цветочных гравюр.
Здесь было открыто изъеденное молью царство мягкой мебели; поскольку ферма на крыше постепенно
после того, как все лишили черепицы. Посреди морских котов я узнал
его по красному поясу. Я позвал его наверх, но он
не позволил беспокоить себя; он вел галантную игру, он снова стал совершенно первобытным
.

Напряжение было невыносимым;
по ночам по небу серпантинами подергивались бледно-серебристые сполохи, длинные
тонкие кружевные ленты, похожие на северное сияние. Отшельники, дервиши, факиры пришли
из песчаных пустынь и с гор и провозгласили на открытом
Марк понял, что приближается последний день. Они потребовали, чтобы их отвезли на автобусе,
но их подозрения подтвердились.

Перед финалом произошел еще один фарс: „черная рыба!“
-- - Так дополнительные листья называли высокую фигуру, которая была
видна в постели негра в течение хорошего часа ниже по течению. -- Как
огромный, прочно стоящий на якоре военный корабль, здесь лежало огромное
неподвижное тело. Один готовился к набегу нового,
неизвестного животного. Первоначально уязвимая часть лагеря на
лугу Томасевича была разбита. Распространился страх, и
кирпичный завод был превращен в наблюдательный пункт. Все сошлось воедино
и посмотрел в том направлении, где лежал колосс. О, вы хотели
дорого продать свою жизнь! -- Я тоже оказался среди возбужденной
толпы, глядя в старый картонный телескоп с крышкой; к сожалению
, слепые линзы не слишком хорошо освещали сумеречный воздух.

„Это гренландский кит, - наставлял меня
старый профессор, стоявший рядом со мной, - до сих пор наблюдаемый только в арктическом мире“.

Странное животное не сдвинулось с места, город в недоумении узнал о
надвигающейся опасности. Некоторые предлагали сделать это на расстоянии.
бомбили, но можно ли было знать, как он воспримет это нападение
? Раздраженный, он, возможно, изверг яд, и разбил то немногое,
что у нас осталось. Лучше подождать и посмотреть - возможно, он
снова отступил!

В общей неразберихе это сразу привело к появлению нескольких
Проявите прекрасную, достойную признания смелость. Это был последний
Всплеск инстинкта здорового человека, который я
смог констатировать, позже все пошло наперекосяк. Два крестьянских парня,
солдат и охотник, шумные молодые люди, хотели по-хорошему подружиться.
жертвовать ради всеобщего блага. Их план заключался в том, чтобы позволить лодке
плыть вниз по течению, подкрасться к животному и утащить его с собой.
Отгонять ручные гранаты с близкого расстояния. Может быть, вы могли бы даже
убить его. Это было дерзкое и храброе предприятие.

Благородная жертва была принята, все шло своим чередом, желая, чтобы молодежь
Спасатели видят. Священнослужитель в регалиях рассказал о четырех своих
Благословения, каждый принял последнее причастие. Полные волнения и
энтузиазма, люди столпились от мельницы до кладбища.

Все четверо направились к шлюзу. После того, как вы закончите последний
сняв с мели полусгнившую баржу, человек медленно поплыл по течению
. -- Двум мужчинам приходилось постоянно
вычерпывать поступающую воду. Для тех, кто остался позади, суденышко становилось все
меньше и меньше - теперь его можно было увидеть уже на излучине реки. Теперь им нужно
было как можно скорее добраться до чудовища. У всех вытянулись шеи, все затаили
дыхание. Масса, за исключением тихого поскрипывания, вела себя
бесшумно. Маленькая экспедиция, казалось, оставалась невредимой в непосредственной близости
от опасности. Это произошло, ко всеобщему удивлению, на какое-то время
ничего ... вдруг вдалеке что-то блеснуло, и
гигантское животное медленно скрылось.

Тысячекратный возглас приветствия наградил героев!

Удивление было велико, когда оказалось, что это был
разбившийся воздушный шар, удерживаемый ивами на берегу реки
, который опустился над царством грез.


viii.

нигде неслыханный распад Царства грез не отражался
так ярко, как в нравах, местом
действия которых был популярный институт Мадам Адриенны во французском квартале; до сих пор в
воцарилась сдержанная тишина, подкрепляемая случайными советами
опытных стариков. Теперь появился к интересному, очень строгому
Вступительные экзамены сдают высшие слои общества в большом туалете.
Тем временем идея Кастрингиуса раздать дипломы дипломированных докторов наук была
отвергнута. Речь идет не о научном
Факультет, а скорее культ - предназначался для него.

Распад тканей послужил первым поводом для изобретения
знаменитых платьев с разрезами. даже порядочные женщины,
особенно они, доходили в этом до крайности; от них, как говорят, исходила идея
так называемых „меню“; я просто хочу намекнуть на то, что это должно означать,
надеясь при этом на скромное воображение моих читателей.

Если бы я сказал вкратце: они шутили и очень любили друг друга!
так что это не будет достаточно точно отражать изображение. Меню представляли
собой распечатанные пригласительные билеты на интимные застолья. Казалось
бы, неотразимая последовательность блюд, таких как: бутерброды, жаркое из оленины, Шарлотка-русский
описал технические детали в любви, с которыми
ни один читатель не захочет познакомиться поближе.

в моем старом кафе тоже происходили таинственные оргии: по крайней мере, я заметил
однажды в него попали пачки непристойных картинок, зеркал, ванн,
матрасов. Я спросил хозяина, что это значит.

„О, ничего! небольшая договоренность!“ он ответил сладким
Улыбаться. Когда я снова прошел мимо вечером, магазины были
закрыты. В противном случае этого никогда не было. На листке бумаги, наклеенном поперек
дверного проема, было написано: „Сегодня наедине!“ Раздались шум, отдельные
слова и ужасный смех. Пара
священников, сбежавших в город, рассказали мистерии из храма. Как у
Толпа, которую она заметила, заставляет задуматься. Органы плодородия
не считались для него символами таинственных сил и сил, но
им поклонялись как богам, от которых теперь все
ожидали помощи. Также была раскрыта величайшая из всех тайн, тайна крови,
и + на ней+ написано безумие. Возможно, это было
причиной некоторого деструктивного раскрытия побуждений.
Столкнувшись со многими опасными животными, было естественно
объединиться для взаимной защиты. Под этим
Притворы спали в палатках группами под одним одеялом.
Красивое название для этого защитного использования было „общественный сон“.

Воздух был как в духовке, в бассейнах и заливах на берегу
реки виднелись слабые голубые язычки пламени. В царстве
грез царили вечные сумерки.

Я шагал по лагерю; было поразительно, как тихо было сегодня.
Люди мечты лежали, глядя друг на друга из-под опущенных
Поднимите веки. Все казалось подавленным и взволнованным, эти люди
чего-то ожидали. Внезапно послышался нарастающий гул и
сдержанный смех разносится по всей равнине. Меня охватил
ужас! Это было похоже на внезапную вспышку психического заболевания. - И
, как если бы однажды разразилась буря, пол
обрушился друг на друга.

Ничто не было пощажено, ни семейные узы, ни болезни, ни молодость.
Ни одно человеческое существо не могло избежать стихийного влечения,
жадно ищущего глазами тело, чтобы
прильнуть к нему.

Я бросился к кирпичному заводу и спрятался. Через небольшое отверстие в
стене я увидел нечто ужасное.

Стоны и стоны раздавались вокруг, между ними прорезались пронзительные
Крики и отдельные глубокие вздохи; море обнаженной плоти
колыхалось и трепетало. Хладнокровный и равнодушный, я чувствовал, что это бессмысленно.
Механическая часть грубой операции. Я не мог
не найти в конвульсивном зрелище чего-то гротескного, напоминающего насекомое. Кровавый
дымок пронизывал всю местность; отблески костров подергивались
над кучей мяса, особенно выделяя отдельные группы.
Я хорошо помню бородатого пожилого мужчину, сидящего на
Эрде съежился, уставившись на колени беременной женщины. Медленно,
тупо он бормотал про себя - это было похоже на безумную молитву.

Внезапно я услышал поблизости громкий визг, похожий на радостные крики и
боль. -- К своему ужасу, я понял, что желтоволосая
Девка выхолостила пьяному зубы. Я увидел его
остекленевшие глаза, он валялся в луже крови; почти одновременно
со свистом опустился топор, искалеченный нашел мстителя.
Самоопыляющиеся отступили в тень палаток, продолжая
дробен издал приветственный клич, там спаривались наши домашние животные, охваченные
оцепенением.

Но самое сильное впечатление на меня произвел полусонный, несколько туповатый
Выражение этих разгоряченных или бледных лиц говорило о том,
что эти бедняки действовали не по своей воле. Это были
Автоматы, машины, которые, приведенные в действие, были предоставлены самим
себе, - дух должен был обитать где-то в другом месте!...

Де Неми появился в униформе с несколькими членами банды Жака,
что подействовало как масло на огонь. Притащили пианино,
де Неми, безошибочно начав все сначала, сбил того же
Гассенхауэра. Под звериными
командными криками пьяные пытались спариваться колонной. Дети
бросались друг на друга. Вплоть до красноватого тумана, поднимающегося от реки
, я мог следить за призрачным адом. Проснулась жажда крови!
Огромный, неуклюжий парень вскочил, взревел, как бык
, и, размахивая длинным ножом, бросился на другого. убийство! затем
второй! мужчина впал в бешенство; вся игра прекратилась.
Несколько женщин катались по полу в истерических конвульсиях, бледные
как мел.

Теперь отовсюду доносился вой тех, кто погряз в жажде убийства. +
Животные не могут так реветь!+ Один убил вспенивающихся от ярости. Завязались
ожесточенные бои. Ворота в близлежащие погреба были
выбиты, и в склад вкатили большие бочки. Все напились!
Шумная компания удалилась в купальню, за
ними заперся весельчак. В течение нескольких часов раздавалось жуткое
крики о помощи, но опьяненный лагерь не обращал на это внимания; тогда
стало тише. -- - Полностью съеденная стая крокодилов скользнула в
воду. -- --

Некоторые осквернили свежие могилы на ближайшем кладбище, один грязный
Пес, привлеченный запахом крови, бросился на подбежавшую
кошку.

Тут я заметил рядом с собой съежившееся существо: - Брендель,
непонимающе смотрящий на меня. „Брендель, что там?“ - тихо попытался я его
встряхнуть.

„Мелитта“, - медленно сказал он, снова тихо рассмеявшись про себя. --
Я знал достаточно. Бедняга
сошел с ума из-за кончины своей возлюбленной.

Большинство костров погасло, стало тише. Я проверил
, смогу ли я выйти из своего укрытия. Слышался только
храп пьяных. Большой огонь все еще горел, его
подпитывало пианино. В его купюре я теперь видел широкую
фигуру: американца.

Он был во фраке, как на пиру, и курил свою неизбежную
короткую трубку. Он пробирался сквозь спящие фигуры
, полураздетая обнаженная женщина пыталась помешать ему сделать это. Но
трещотка! она получила удар плетью, от чего на белой спине
появился жгучий красный рубец. Затем он снова нырнул в
темноту и двинулся в направлении города, из
которого теперь доносился грохот.

-- Настал час американца!


IX.

По городу были разосланы дополнительные листовки, в которых сообщалось о новом несчастье
: большой храм исчез в озере, монахи
принесли весть. Было высказано предположение, что фундаментные основания
давно подмыты, и теперь мягкий песчаный грунт уступил
место. Некоторые священники утонули, распевая свои гимны. Вы
должно быть, смерть застала их врасплох, потому что их трубы
все еще звучали, когда сооружение уже наполовину погрузилось в воду. Все
произошло очень быстро, тяжелые мраморные стены провалились,
не обрушившись. Унесшие жизни святые братья
узнали об опасности только по бульканью воды, проникавшей сквозь разноцветные стекла
. Легкие из-за их жира
, они смогли спастись, плавая. Все еще
горящий свет освещал глубоко под водой окна храма, так что
что они светились, как глаза сказочных морских чудовищ.
Затем медленно один за другим погасли; только серебряные и
золотые купола продолжали мерцать и сиять, пока, наконец, они тоже
не были поглощены набегающими волнами. Тело достопочтенного
Верховного жреца волны выбросили на берег, а все остальное нашло
свою могилу в озере грез.

Обычно люди оплакивали пропавшие здесь сказочные сокровища,
а я особенно, поскольку у меня никогда
не было возможности увидеть это великолепие своими глазами.

Теперь все крупные животные исчезли. Это принесло
с собой недостаток, который не был рассчитан. Чем
теперь утолить голод?! Стада и стаи насекомых
опустошили поля и сады. Все припасы испортились,
яйца, соленое и копченое мясо испортились; надвигался
голод. Именно тогда две сестры из Северной
Германии выступили с практическим предложением. Одна из них изучала химию и
провела проницательные эксперименты, которые, по ее мнению, увенчались успехом
были. Пара хотела, чтобы негр выбросил на берег груды выброшенных на берег
Детоксифицируйте трупы рыб с помощью секретной процедуры и превратите их в съедобные
Преобразование пищи. Несмотря на их добрую волю, двое пожинали плоды
Мисс черная неблагодарность: их линчевала возмущенная толпа. --


X.

Уже невозможно было отличить ночь от дня, в
ровных серых сумерках можно было лишь
с трудом ориентироваться. поскольку все часы заржавели и остановились,
у нас отсутствовал какой-либо расчет времени; следовательно, для меня это тоже невозможно
указать, как долго длилось состояние растворения. Время от
времени все еще можно было увидеть истощенных хищников, но с поджатыми хвостами
и тощими боками они спасались бегством при приближении человека
. Из пыльных углов тянулись высохшие змеи.

[Иллюстрация]

Чтобы предотвратить вспышку чумы
, жителям Города Грез был отдан приказ сбросить все трупы в реку. Эти договоренности
были выполнимы лишь в малейшей степени, потому что в полуразрушенные
Дома больше никто не решался. Это испортило кроликов - и
Змеиное отродье в своих скрытых могилах населяет город. Из
подворотен доносился трупный запах. -- От дуги лампы
Арендованный дом, верхняя половина была разрушена,
в воздухе торчал длинный каменный камин и задняя стена. Вы видели поперечное сечение
квартир; несколько картин все еще висели на обоях в цветочек в нашей
бывшей спальне. Через большое треугольное отверстие можно
было увидеть грязный плафон государственного особняка принцессы.

Молочный завод стал добычей каменной губки; из окон
а двери он разрастал и деформировал всю конструкцию, из люков
в крыше свисали большие белесые тряпки.

Деревянный домик речного смотрителя сломался под тяжестью своей крыши, превратившейся в мох
.

Кофейня умерла, как кокетка, изо всех сил старающаяся сохранить внешний вид.
Сохранять видимость до самого конца. снаружи он, по-видимому, хорошо
сохранился; но внутри он был засыпан обломками верхнего этажа
и чердака. Странно, но одно оконное
стекло осталось целым, через которое можно было наблюдать за двумя высокими муравейниками.
мог. В нем можно было увидеть пару белых костяшек, а между ними
стоял шахматный столик, на который был положен красивый коврик.

Я шел по пустынным улицам своим любимым путем к берегу реки
: и здесь то же унылое зрелище. У Васенмейстера стояла
неслыханная вонь, так что мне
пришлось поднести ко рту и носу обрывок, служивший мне носовым платком. Стена по периметру двора
обрушилась вслед за негром; за осыпью лежали трупы животных, превращенные
в насыпи; по всему периметру слышалось жужжание и
миллионы мошек шевелились на каждом шагу. Я
спустился к ручью, чтобы подышать воздухом, потому что там все
еще было наиболее терпимо. Из купальни почти ничего не было видно.
Несколько досок и кольев, густо покрытых зеленым илом и слизнями
, все еще стояли в воде. Внезапно стало светло, и
, резко обернувшись в ужасе, я увидел, что мельница горит.
Окна были залиты ослепительным светом огня. Гнилой антаблемент
потрескивал и трескался. Из остроконечной черепичной крыши валил дым, а
большое пламя ударило в небо, и с грохотом обрушилась
передняя стена. -- Мельничный жернов, освещенный изнутри, был в
движении, его можно было увидеть, как в раскрытое тело человека. По-прежнему
скрипели колеса, вращались жернова, дрожали
воронки, мучная пыль легким туманом растекалась по
углям. Пламя жадно охватило гнилые ступени и лестницы,
и медленно, как бы неохотно, одна часть за другой
становились неподвижными - как органы умирающего.

Большой ящик с мукой в последний раз упал в пламя. Там, где он стоял,
я увидел пару старомодных ботинок, в которых были полуобнаженные
Ноги застряли - горящие балки скрывали все остальное. Позади
себя я услышал глухой голос: „+ Я сделал это!
Я делал это уже в четвертый раз и буду делать это снова и снова!“

[Иллюстрация]

Это был Мельник. -- Он взял щепотку, вытащил бритву,
попробовал лезвие и перерезал себе горло. Он упал
ниц, словно из родника, кровь хлынула ему на грудь. Существование
Лицо исказилось в сатанинской гримасе. -- -- --

Воры проникли в монастырскую церковь, разорили скинию и
дерзким пальцем украли реликвии, украшенные драгоценными камнями.
Монахини не смогли предотвратить кражу со взломом, потому что
сами оказались в плохом положении. Кучка калек и брестчан, из своих
Суповые походы ознакомившись со всеми закоулками монастыря, штурмовали
больницу. Их угрожающие требования о еде подверглись
резкой критике со стороны монастырских сестер, у которых самих ничего не было.
Под грубый смех они потребовали другой компенсации.
Как и на шабаше ведьм, отвратительный выводок хромал и подползал
все ближе и ближе к осажденным. Еще совсем юная красивая девушка
дала отпор и ударила парня двойным зобом
Глаз выколи. В качестве наказания ее привязали к железной кровати.
Существа, кишащие паразитами, с изъеденными носами, гноящимися
Глаза, изъязвленные язвами размером с кулак, покрытые струпьями от чесотки, склонились над
связанным, который только сошел с ума во время этого позора
а потом умер. остальные монахини послушно
подчинились неизведанной судьбе. судьба; только восьмидесятилетняя настоятельница осталась такой
Избавлен от испытаний, возможно, в результате ее горячих молитв.


XI.

Американец повсюду выступал в роли хозяина города - и все же
его тоже чуть не тошнило. Он появился
перед банком со своими спутниками; теперь они должны были получить вознаграждение, верные, как
он и обещал. Все удивлялись тому, что массивные ворота
большого, но теперь уже несколько разрушенного здания были широко
открыты. При ближайшем рассмотрении в главном хранилище было обнаружено 83
Крейсеров, складов вообще не было. Жак, де Неми и
другие роттенфюреры с сомнением посмотрели на американца.
„Я же так и думал!“ - воскликнул тот в гневе. „Вперед к
цветочному стежку!“ Банкира Блюмшиша встретили в его садовом
салоне среди сгнивших цветов. Он спокойно принял джентльменов с
бледно-голубым лицом - он был мертв. -- Он
бежал сюда от преследующей
его стаи шершней; крича изо всех сил, он был ранен в язык одним из насекомых
ужалило то, от чего он задохнулся. -- Снова все посмотрели на
американца, который на этот раз просто сказал: „Черт возьми!“ - „Ты
обещал нам деньги, отдай нам свое золото!“ - кричали на него озлобленные
. „Ищите это сами под завалами отеля!“ - крикнул
американец, обиженный и разочарованный.

[Иллюстрация]

Жак обменялся предательскими взглядами с остальными, затем,
пряча нож, подошел к Беллу, который внимательно следил за каждым его движением
, и одним ударом своего смертоносного ножа расправился с мятежником.
Хладнокровно Геракл Белл встал лицом к стене
садовое здание. В каждой руке он держал по браунинговому пистолету и громким
голосом кричал: „Кто из вас хочет быть первым шестнадцатым
?“

Банде стало легче, она пригнулась и
бросилась назад, но ее снова толкнули вперед те, кто ревел
сзади. Резкие, яркие и быстро последовавшие друг за другом выстрелы;
вокруг американца была стена трупов, их было гораздо больше шестнадцати,
поскольку снаряды пробивали сразу несколько тел. С непокрытой
головой, во фраке, он стоял широко и прямо, короткий свисток между
зубам. Его высокий, в два горба, лоб придавал
лицу что-то дьявольское, его пристальный взгляд действовал
на развязанных властно-властно. Никто не осмелился напасть на него или
выстрелить. Но все равно сзади толкнули. Поддавшись давлению
, передние ряды набросились на расстрелянных. Клубок людей
лишил Белла свободы передвижения. На уровне груди,
в двух пядях от лица он видел эти бледные личины, пародии
на человеческий облик. Его легкие работали безудержно, его
Дыхание хрипело, как паровой двигатель. „Долой его, долой его!“ -
доносились до его ушей зловещие крики, и тут ему
благоприятствовало непредвиденное стечение обстоятельств. Грубые проклятия приближались, становясь
все громче и громче.

„Кто это?“ был вызван. „Кто?“

„Готтхельф Флаттих, сильный Готтхельф! -- Внимание! Берегите себя!“

Колоссальная полуобнаженная фигура пробивалась сквозь
толпу. Люди, ворча, уступили место напористому
негру, который возвышался над ними на добрых полторы головы. Он был привлечен
криком и одним взглядом уловил опасность,
в котором плавал американец.

„Не трогай его!“ - громко проревел он, угрожающе размахивая
железным ломом своими гигантскими руками. Гневно закатились
глазные яблоки на его черном лице. Первых он повалил на
землю, тем самым спас жизнь своему бывшему благодетелю.

[Иллюстрация]


XII.

Один был собран перед архивом. Тут обе створки главных
ворот открылись, и Его Превосходительство вышел, сопровождаемый небольшой
Люкс. Высокий лорд был в сияющей золотом парадной форме со всеми орденами и
носил штормовую шляпу с перьями. Издалека он представлял собой зрелище
Райская птица. Эту великолепную униформу можно было увидеть, поднимаясь на небольшую, быстро
возведенную кафедру. Люди снов притихли вокруг.

„Господа, возможно, вы заметили, что мы
живем в необычные времена. Этому должен быть положен конец, и порядок
вернется. На высшем уровне человек желает видеть подданных
счастливыми. Наш Всевышний Господь решил объявить
амнистию по всем преступлениям и проступкам. У меня есть
издан приказ о том, чтобы наша государственная тюрьма, Вассербург,
была открыта сегодня же!“ --

„Давно это было сделано, - теперь раздались насмешливые крики, - мы
сами освободили их!„ - смеясь, кричала толпа.

Тюрьма находилась примерно в небольшом дневном переходе вниз по течению на
скалистом рифе посреди Негро, недалеко от городка Белламонте.

Ни одно слово из речи не было больше понято в шуме -
высокий оратор в форте открывал и закрывал рот. Наконец
он убедился в бесплодности своих попыток успокоиться,
сделал небольшой поклон и снова собрался покинуть кафедру;
когда он повернулся, то услышал громкий насмешливый смех;
Его Превосходительство брюки с золотыми полосками потерял почву
под ногами. „Странно, как народ радуется“, - подумал он.

Произошла внезапная детонация - пыль - пар. -- Многие люди
потеряли сознание или были раздавлены. -- Была сброшена бомба
- откуда, никто не знал.

Мертвых и тяжело раненых пришлось уносить на носилках;
с содроганием мечтатели смотрели на окровавленные грузы, лежащие в длинных
Мимо них проходили ряды.

У Его Превосходительства были оторваны обе ноги, а стальной осколок
в теле стал причиной их смерти.


XIII.

Я ничего не узнал обо всем этом, потому что мои шаги были направлены
к кладбищу. Обеспокоенный осквернением могилы,
я хотел осмотреть место упокоения моей жены. Курган не пострадал,
а маленький железный крест был полностью изъеден ржавчиной.

Издалека я увидел свежие братские могилы - теперь
мертвых поспешно закапывали, должно быть, хватило четырех башмаков земли. Естественно, потянулись
исходящие миазмы привлекали волков, собак и шакалов, которые рылись в
свежевырытой земле, и часто
их можно было убить во время еды. Я был бы очень обманут, если бы
темное, очень подвижное существо, которое я
увидел за мраморными глыбами усыпанного цветочными гравюрами семейного склепа и которое издало ржущий
смех, не было гиеной. Свинцовое небо затянуло
тучами. Растоптанные бессмертники, веточки и увядшие венки
усиливали безудержную меланхолию этого места.

Меня охватил озноб, так как я давно не лежал в постели.

Тут мне пришло в голову, что некоторое время назад я прочитал объявление
о том, что в полицейских
участках раздают одеяла для бездомных. Одна из таких станций была пристроена к моргу
и была связана с ним. Грустный и с поникшей головой
, я пошел ее искать. Я почувствовал мягкое прикосновение, я
почувствовал, что наступаю на податливую массу, мох - сено - полынь.
Кипарисы, казалось, избегали меня; между ярко мерцающими
Сквозь надгробия я увидел невысокое здание из сырцового
кирпича. Не глядя особо, я прочитал слово: „Полицейский участок“
над открытой стеклянной дверью.

Комната, в которую я вошел, была обставлена очень бедно. большие
квадратные окна были установлены на уровне головы; через их
Сквозь матовые стекла проникал скудный свет.

Отдельные постановления висели в узких черных рамах на поврежденных стенах
, а на задней стене над закрытой
В дверях я увидел изображение короля Баварии Людовика Второго. На
к высокому беленому потолку были прикреплены примитивные прямоугольные газовые
рычаги. Кроме того, в комнате был длинный грязный стол
, а на нем лежало нечто ужасное: раздутый, короткий
Тело в заляпанной золотом окровавленной униформе. Он был совершенно
неподвижен, только ноги слегка изогнуты. Ступни отсутствовали, штаны
были завязаны под коленями.

„Это король Баварии“, - пронеслось у меня в голове, и
к тому времени я уже был твердо уверен в этом. Его черноватая,
прозрачная бородка на подбородке торчала во все стороны, но я рискнул толстым
Не смотреть на его лицо ближе, потому что я знал, что его коварные
Глаза жили и следили за мной - и таких взглядов
мне хватило навсегда.

Через стеклянную дверь справа от меня падала косая полоса света.

„Может быть, здесь офицеры?“ - подумал я и выглянул в
дверное окно. В ужасе я поехал обратно; я заглянул в длинную
узкую комнату, в которой
были сложены +сотни+ трупов. Они были в серых мешках с зерном, которые можно было положить на
шеи были завязаны так, что выглядывали только головы, в основном
зеленоватые лица, смеющиеся и скалящие зубы; - многие как
будто высохшие, с пыльными раздавленными глазными яблоками - другие были полностью
завернуты и с наклеенными адресами. Выступающие
колени и локти, а также округлости черепа оставляли вывихнутые
Позиции предвещают. На задней стенке этого журнала о трупах висела
доска, на которой крупными буквами было написано:

 „Зал для внезапно умерших“.

Обходя Людовика Второго по широкой дуге, я хотел
выиграть свободный; именно тогда я внезапно понял, что короткий,
Золото, рассыпанное на столе, было вовсе не королем Баварии, а
президентом нашего правительства. --

„Я знаю один секрет, “ сказал я себе, „ я хочу
сохранить его при себе. В конце концов, может быть, это король Баварии“. -- --


XIV.

Мое внимание привлекло меланхоличное карканье ворон;
черные птицы сидели длинными рядами, тесно прижавшись к кирпичному заводу.
Иногда поднимались целые взводы, выполняя в воздухе самые точные
Повороты выключены. На противоположном берегу реки небо все еще
было красным от горящей мельницы.

Там меня чуть не сбил с ног голый парень, несущийся по
равнине. За ним собачья стая! Стрелой
он бросился ко мне, но в последний момент сделал резкий поворот
и взобрался на дерево, стоящее там, как голая метла.
Фигура была одета только в лакированные туфли и носила тюрбан из
газетной бумаги. С удивительной силой и ловкостью, которые невозможно
было бы заподозрить в развоплощенном теле, он вцепился в ветви
липы и, несмотря на предмет, который он упорно тащил за
сердце, как ловкая обезьяна, поднималось все выше и выше. Вещь, которую
он нес с собой, постоянно запутывалась в маленьких веточках,
и с комично важным видом он продолжал пытаться
развязать ее. Собаки, которые преследовали его, возбужденно бегали вокруг,
тявкая на человека, как будто он был кошкой.

Тут со стороны кладбища подошел отряд охранников в шлемах.

У человека на дереве выпало его сокровище; с криком
странный человек спрыгнул вниз, бросился за своим имуществом и
бросился прочь, - за ним бежали собаки; - большой черный
ньюфаундленд резко наступал ему на пятки.

[Иллюстрация]

Один из охранников прицелился в первого преследователя. -- Собаку
сбили с ног, но и повешенный тоже получил удар и
упал. Теперь я увидел, что это был Брендель. Мы стояли рядом с ним, он
продолжал пытаться встать на ноги. Слюна
текла изо рта безумца, он хныкал. Небольшая рана под
правой лопаткой почти не давала крови. -- Постепенно
он стал неподвижным и холодным - затем его снова пробрала дрожь
, и он был мертв. -- -- --

Любопытно, что полицейские подняли застреленного, чтобы увидеть то, что
он так тщательно скрывал своим телом: обветренную голову,
с которой свисали густые длинные каштановые волосы. Казалось, он был жив.
Это шевелилось в глазницах и вокруг губ, словно приклеенных --
-- скопление личинок.


XV.

В городе бушевали беспорядки. Со стороны дворцового сада приближались военные,
несколько эскадронов кирасиры выстроились перед дворцом, громко
избранные красивые люди, на которых нельзя было не
обратить внимания на страдания последних недель. Нагрудные доспехи и шлемы, вероятно, демонстрировали
Следы ржавчины, но в остальном они были в хорошем состоянии.

За поспешно возведенными баррикадами, укрывшись в защищенном
Положение; во главе с де Немисом, единственным беглым
офицером Патеры, несколько часов назад они захватили арсенал
, и теперь у них было столько оружия, сколько им было нужно.

Революционеров было в десять раз больше, и на этом основывалось
их мужество. Напротив кони нетерпеливо топали по земле. Что
у Канайля были ружья, удовлетворил старого полковника, Уаккерна
Душницкий, с тяжелым беспокойством. Кстати, ему тоже понравились его
Лошадей больше не было, они были нервными, плохо накормленными, брошенными без присмотра.
Он намеревался повременить с атакой на подошедшие подкрепления
, но медлить было нельзя; к тому времени, когда они подошли,
мятежники могли уже захватить архив, и тогда с
кавалерией ничего нельзя было бы поделать. Кроме того, стены тротуара увеличивались
с каждой минутой.

Некоторые лейтенанты рассмеялись и прикурили сигареты. Вы
парни хотели подмести все вместе, они с нетерпением ждали
уборки улиц, для молодых офицеров такое всегда развлечение.
Выпрямившись, с немного глуповатым
видом, команда упорствовала.

Раздался выстрел, всадник упал с лошади. -- Полковник махнул
рукой и поскакал вперед. Его настоящее, суровое солдатское
лицо с бронзовой загорелой кожей в это мгновение казалось
по-настоящему красивым. Он салютовал в сторону безмолвного дворца - как будто
это было „Аве Цезарь“ - затем прозвучали несколько сигналов горна, и
с громким ура сомкнутая конная масса бросилась на
баррикады. Выдвинув паллас далеко вперед, взметнув призрачный
куст конского волоса, всадники повисли на шеях
своих преследующих лошадей. Их встретил резкий грохот залпа
. Возможно, пятеро кирасиров соскользнули с седла. Но -
лошади потерпели неудачу - это было намного хуже. Они поднялись, выпрямились
при свечах и сбросили своих хозяев. Под пронизывающим
С ржанием они промчались по широкой дуге вокруг большой площади, бросились,
перепрыгивая через баррикады, они с ужасающей силой обрушились на мятежников
и солдат, сокрушая все на
своем пути; разразилась конная паника! Животные, которые
, казалось, обладали сверхъестественными способностями, были похожи на одержимых.

В этот момент прибыло ожидаемое подкрепление, что
еще больше усугубило бедствие. Прибывшие зеваки учуяли грозное
движение и сразу же были втянуты внутрь. Гнилые ремни безопасности и
ремни седла лопнули, и всадники, которые больше не чувствовали опоры,,
опрокинулись и покатились по земле, еще не
зная, где находится враг. Не обремененная никакими нагрузками, дикая стая
врезалась в казармы так, что посыпались искры.

[Иллюстрация]

Я стоял в Длинном переулке, когда услышал приближающийся грохот
- инстинктивно я взобрался на небольшую кирпичную стену у боковой
стены кофейни - там копыта уже стучали по мостовой.
-- я посмотрел в обезумевшие, опухшие глаза, - увидел
вздутые ноздри и перекошенные рты - на несколько мгновений почувствовал резкий запах
Пот - затем все исчезло в поднятой пыли
, направляясь к полям.

Жирные и вялые, большие стервятники сидели на своих пьедесталах,
пнях деревьев аллеи, и равнодушно взирали на проходящих
мимо. Они обратили немного больше внимания только на одного отстающего коричневого гаула, который
постоянно ходил кругами.

Возбужденная погоня охватила весь город. Отдельные раненые
, как слепые, метались по кривым улочкам, пока
не разбили себе черепа об угол стены. Основная масса заклинила и заклинила
несколько раз она пробиралась по узким проходам и тупикам, пока
не оказалась на свалке щебня. Больше не было выхода! -- Слабые
были растоптаны более сильными, раздавались удары копыт, от которых
разбрызгивались кишки и распространялся неприятный пар. Старый полковник
, вероятно, был бы доволен, если бы мог наблюдать за прекрасным успехом своей атаки
; ибо бесчисленные мятежники прошли через это
Растоптать ее смерть. Но кулак в белой перчатке - вот
и все, что осталось от него узнаваемого - остальное было спрятано в зарослях кустарника.
Конечности, кирасы, осколки костей, шлемы, седла и уздечки
полностью подняты.


XVI.

Кофейня, прежде чем она полностью пришла в упадок, была уже настолько
обветшалой внутри, что ни один гость не
хотел приходить снова. Хозяин упрекнул в этом своего официанта:

„Ты похож на свинью!“ - сказал он ему спокойно и благосклонно
. Таким образом, в этой мягкой форме только содержание предложения могло
вызвать у не того официанта подлое желание. Один
Ночью он коварно столкнул своего ничего не подозревающего босса в подвал
и захлопнул люк. Хозяин действительно сломал руку, но
в остальном он упал мягким, как резиновый мяч, в результате попадания бекона. хотя о
Возмущенный Антоном, он все же не подозревал о масштабах опасности, в которой находился
. Официант рассчитывал на союзников в своем преступлении
и, как опытный платный официант, не просчитался. Этими грозными
союзниками были миллионы крыс, населявших подземные
Своды и катакомбы, населенные жемчугом. Хозяин, предварительно нащупав в
темноте неверное направление, вышел в коридор, где
я тоже в свое время столько вытерпел.

Тщетно он ищет выхода, сломанная рука распухает и
начинает сильно болеть. Он замолкает,
слышен тихий писк - какое-то снующее и подпрыгивающее; сначала разрозненно, потом все
сильнее и сильнее, в сто, в тысячу раз. -- - - Теперь он понимает, в какую
ловушку его загнали, он пытается бежать,
чтобы вырваться, снова и снова он чувствует нащупывающие руки - на него наваливаются тяжелые
глыбы. Рука, которая их снимает, получает маленькие
острые укусы. Он пытается стряхнуть врагов. Четыре - пять- шесть раз ему это удается, затем он бросается на землю, чтобы избавиться от голодных мучителей!

 Может быть, сотня крыс
будет раздавлена и растоптана - тысячи воздают должное и восхваляют
счастье, которое Создатель даровал крысиному народу! -- -- --

-- - От разных людей мне
сообщали о странных криках, ужасных проклятиях, жалобных молитвах, глухом
реве, который они слышали из разных сточных канав и каналов
хотели иметь. Указанные места, правда, находились довольно далеко
друг от друга, но акустика в царстве грез была необычной.

Мистер Антон после бесследного исчезновения своего разносчика
хлеба продолжал работать в кафе еще несколько часов, затем закрылся и
покинул заведение. В конце концов, он больше не ожидал доходов. --
Шахматисты остались. -- Благодаря игре случая он сблизился с
Кастрингиусом и вступил в союз с бывшим рисовальщиком.
Ник сменил профессию. Он зарабатывал на жизнь
теперь из сбережений других людей - другими словами:
он крал все, что попадалось ему под руку. Свою последнюю работу „
Прокаженный альбинос убивает изначальный мозг“ он посвятил американцу,
которому дал понять, что лист является „аллегорическим символом“
и представляет собой ценность в сто тысяч марок. Он мог бы получить его за
5000 фунтов стерлингов. Белл рассмеялась и отпустила художника на
Вышвырнуть дверь. В последнее время с ним такое могло легко
случиться. Кастринг, жаждущий мести, перешел на сторону Патеры, нанеся ей вред
с тех пор последователи „этого проклятого янки“ по-своему. В
свою очередь, однажды, когда он сделал хорошую добычу и собирался выбраться из пыли
, он почувствовал чужую руку в кармане своей задницы. юбка.
Обернувшись, он заметил, что на этой руке висел официант Антон!
Извинения, -- разъяснения. -- Конец был в том, что
отныне две прекрасные души делали общее дело. Ее специальностью
было: проникновение в заброшенные загородные дома. В дворцовом саду у них
есть тайник, где они сложили собранные богатства и
закопанный. Однажды у них был особенно многообещающий
Рыбалка впереди. Особняк бывшего редактора Dream Mirror, который
погиб от укуса ядовитой змеи, пустовал. Они
осторожно, стараясь держаться как можно дальше в темноте, прокрались в садовый квартал.
Молча они шли бок о бок, каждый погруженный в свои мысли
. Антон всегда надеялся на возможность
избавиться от своего друга. -- Тогда он, только он один был бы наследником.
Кастрингиус, с другой стороны, мысленно пересчитал уже нажитое имущество.
Он был удовлетворен. -- Еще несколько счастливых прикосновений, и ему было
достаточно, чтобы начать честную, беззаботную артистическую жизнь где-нибудь в Европе
.

[Иллюстрация]

-- Вы очень плохо видели. „Это займет много времени?“ - сварливо спросил
официант.

„В конце концов, ты же всю жизнь бегал! Вот он, последний дом,
вот и мы дома“. --

Наполовину скрытый деревьями, теперь можно было различить гребень. У
садовой ограды Кастринджиус осмотрелся со всех сторон.

„Пока все в порядке, так что перелезай!“ - сказал он своему
товарищу.

Теперь этот был не прав в своих побуждениях, он всегда боялся
Хитрость рисовальщика. После долгих раздумий Кастрингиус сел в машину
-- последовал другой. На колючей проволоке остались
висеть фраки официанта. „Жертва профессии!“ - саркастически констатировал
товарищ. Они тщательно обыскали квартиру. Ни в кабинете
газетчика, ни где-либо еще не было ничего, что можно было бы взять с собой.
Разочарованный, Кастрингиус высказал свое мнение о редакторе.

„Я совсем не понимаю себя! Как я мог хоть раз проявить уважение к
этому человеку? Здесь я посвящаю тебе тринадцать
Винтажи зеркала мечты“, - злорадно сказал он Антону, который
с недоумением смотрел на ветхое великолепие мебели, и указал на ряд
книг.

„Прекрати свои глупые шутки, ты можешь
оставить это дерьмо себе“.

„Молчи! Лакей! Что вы понимаете под высшим? Эти тома содержат
почти все произведения художника, который навсегда останется для вас чужим
. Твоего кругозора едва ли хватит для работ моего уважаемого
коллеги!“ Он смерил Антона взглядом, полным презрительной жалости.

В спальне они искали пригодный для использования гардероб. -- Один
подавленный вздох! -- „Ты слышал?“ фруг дрожащий
суеверный официант чуть не уронил свет от страха.
На кровати сидела на корточках, завернутая в одеяло, сгорбленная
фигура едва развитой девушки, которая смотрела на злоумышленников
широко раскрытыми от ужаса глазами: „Луишен, дочурка
моего редактора ?! -- Конечно, принадлежит мне!“ воскликнул радостно
Кастрингиус и, поклонившись, подошел к запуганному
ребенку.

„Пожалуйста, мы поделимся! Как оформлено!“ Сразу же в том, кто снова
стал храбрым, пробудилась ревность.

[Иллюстрация]

Кастрингиус повернулся, выгнув бровь, как бык
-- нет, он напоминал пьяную лягушку-быка; он уставился на
тощего официанта, изможденного плохой едой. Его
короткие коренастые ноги стояли неподвижно, несколько раз взмахнув длинными руками с
ужасными лапами, он глухо зарычал:

„Мой лорд, я полагаю, здесь у меня есть более старые права. С таким придурком, как ты
, я не разделяю; если хочешь, так попробуй“.

Он стиснул зубы. -- Он знал свою силу, мог ей доверять.

Антон, более тертый, был подготовлен
к такой сцене со времен существования компании и в качестве меры предосторожности носил
в сумке противоядие. Неожиданно в лицо первой силе зеркала снов полетела
горсть молотого перца. --

Ослепленный таким образом, он бросился на помощь, схватил своего противника за
грудки и рывком притянул его к себе. Корабельные винты сомкнулись
за его спиной, Антон пригнулся. Оба, Длинный и
Короткий, валялись на полу, сначала они катались по всему
Прошел, затем вышел через открытую дверь на Алтан. что это
Когда перила были сломаны, те, кто стоял, сердито обернувшись
, не заметили. Они вылетели с балкона на крышу пристроенной прачечной,
скользнули дальше вниз и рухнули в открывшуюся выгребную яму.

Раздался глухой шлепок ..... затем поднялось несколько пузырьков ......


XVII.

„Любовь плоти - это не что иное, как желание вещи в себе проникнуть
во временность. Как вы можете быть такими самоуверенными, что
Заставить вещь в себе? Вы не отличаете вещь в себе от
других вещей. С философской точки зрения, мне нужно, чтобы ваши
Действия обречены.“ Так говорил парикмахер перед лицом сатурналий
на полях Томассевича.

Поскольку он не хотел прекращать свои тирады, совершенно не подходящие для празднования этого дня
, ему накинули петлю на шею и
повесили на вывеске его парикмахерской. Здесь он болтался под
латунным тазом. Один шутник, увидев его таким, взял
Отклейте картонную табличку со стены дома и прикрепите ее к ногам исследователя
времени и пространства, где теперь было написано: „Сдается в аренду!“

Арк хорошо прожил до последнего дня, пока его пациенты находились на
половина или даже четверть рациона были соблюдены. Люди
мечты обижаются на это, и в результате произошла небольшая революция
в бараках, которую, как ни странно, поддержал надзиратель, который предпочел бы быть на свободе и присутствовать на больших мероприятиях
, чем выполнять здесь свои неприятные обязанности
. В морозильнике все еще лежали три жареных цыпленка, пакет
Шоколад и буханка сыра. Из этих личных
припасов больные требовали долю, хотя состояние этих припасов ни в коем
случае не было заманчивым. Арка не хотела ничего выдавать. Тогда ему придется
умереть - держи это. -- Он тоже этого не хотел. -- Сердитые
Пациенты быстро общались между собой, и один из них упал
В течение дня она обращалась к своему врачу. Тяжелобольной наблюдал с кровати,
как надзиратель подавлял его вместе с остальными. Бедная женщина с
раздробленной челюстью осторожно сбрызнула стонущего в
его жире хлороформом. Больных редко жалеют, к тому же они
сами слишком много страдали. Когда толстяк был оглушен, они подкрепились
деликатесами в морозилке с рвотой. Дуга лампы была
забивается с помощью газовой трубы. Для ослабленных
это произведение требовало длительной работы. Надзиратель зажег огонь, чтобы
замести следы преступления. Так ламповый лук закончил свое существование
в качестве жаркого на вертеле, и притом плохого; верхняя часть была
по большей части сырой, почти не подрумяненной, а части тела, напротив, полностью
обуглились. Он был действительно хрустящим только по бокам.

[Иллюстрация]


XVIII.

Робкими, быстрыми шагами старик без шляпы бежит
по длинной аллее к реке. Развеваются лоно домашней юбки
за ним, как крылья, его жилет застегнут только наполовину. Старик оживленно
кивает головой и полностью погружен в разговор
с самим собой. Добравшись до воды, он на несколько мгновений
останавливается в нерешительности. Гравитационный, похожий на цаплю, он поднимается и опускается на
песок, читая себе лекцию. Негр
хрипит - вскоре он становится похожим на голодного, и его волны
ложками слизывают песок с берега, вскоре он разражается многоголосым
мистическим пением. На опоре моста горит тусклый фонарь,
движущиеся блестящие пятна танцуют на зеркале воды. Старик
на короткое время решительно вступайте в прилив. Сначала волны доходят ему
только до колен, он неловко вытаскивает футляр и
надевает на нос очки. Он засовывает футляр обратно
в карман. Еще несколько шагов - и вода
уже доходит ему до худых бедер. Старик должен бороться,
иначе течение унесет его с собой. Произнося самые яростные
странные любовные клятвы, он прижимает руки к сердцу.
-- Теперь он вытаскивает какой-то неузнаваемый маленький предмет,
близоруко прищурившись, он подносит его чуть ближе к глазам - затем наклоняется к
воде, которую, кажется, изучает - она уже доходит ему
до шеи, теперь до носа - - - сразу после этого виден
только маленький островок белых волос - - Как
крошечный кораблик, который несет течение взяв с собой блестящую вещицу
, он вращает ее по кругу, заставляя покачиваться на волнах
... это маленькая коробочка, оклеенная серебряной бумагой ... Акарина
Фелиситас!...


XIX.

На вокзале жило болото. Здание было наклонным, перрон
был покрыт грязью и тростником, через прогнившие двери
трясина вползала в залы ожидания, со скамеек и обивки доносились
задумчивые песни унков. По буфетам ползали тритоны и маленькие
личинки жуков. Бесчисленные создания, которые бродили по Жемчужине, опустошали
сады и наводили ужас на людей, все они были родом
из болота, простирающегося на много миль в серую тьму.

Но он не только +давал+, он также + забирал + жизни. Бесчисленные мечтатели,
фермеры, рыбаки, дремали на его влажной земле. -- Который
Обманчивый! Каким безобидным он мог выглядеть, пока под
моховым покровом извивались змеи. Он также мог бесшумно
разжигать призрачные языки пламени высотой до дома и пугать гнездящихся
водоплавающих птиц. Он мог вдоволь питаться сам по себе
- его тигры поедали его свиней - его лисы охотились
на его оленей.

Эта пустыня считалась священной в Стране грез. В некоторых местах
были древние, покрытые мхом камни, на которых были высечены непонятные,
выветрившиеся знаки. Здесь охотники ухаживали за
рыбаки приносили в жертву печень
щуки и сома, сельчане приносили в жертву связку
зерна или нарезали яблоки и виноград небольшими слоями, а рыбаки приносили в жертву печень щуки и сома.
Пирамиды. Болото всегда милостиво принимало и поглощало эти дары
. В былые годы Патера часто приходил сюда и осмеливался
приближаться к этим святым местам только ночью. Как я узнал,
он принес в жертву „Болотную мать“ во имя Народа грез - и
снова соединился с ней - в мистериях, в которых кровь и пол
были особенно значительными. -- Его давно не было,
и сегодня все знали об этих секретах и ругались, и
клялись „кровью Патеры“ ... - - - Последствия этого стали
очевидны повсюду. Старая храмовая поговорка „На крови написано безумие!“ -
сбылось. Я хочу еще упомянуть, что голубоглазый
Племя за рекой держалось в стороне от всех этих обычаев. Вдали от
этих мест, среди низкорослых кустарников и невысоких
Хвойные деревья представляли собой ярко раскрашенные деревянные колонны, врытые в мягкую почву
протаранил. Это тоже были освященные места, но другого рода. Здесь праздновались
„веселые ночи“. Фермеры мечты иногда
по вечерам во время сбора урожая возили туда тележки с сеном и цветами.
На высоте нескольких метров земля была покрыта свежим ароматным грузом.
Разожгли костер - сусло, пенясь, вытекало из пробки,
и радость празднично разодетых участников бушевала.

После веселого повествования, игр, танцев и обильной трапезы огонь обычно задувал
теплым ветром с ароматом фруктов.
Пары оставались, каждая в своем гнезде, до утра.

В большом шатком машинном отделении на вокзале все еще пахло
, как в зверинце. Резкий запах животных,
укрывшихся здесь, был смешан с черноватым
Грязевая вода, которая стояла в большом смехе. Сегодня в
сыром, заиленном зале двигалась фигура, закутанная в плащ с капюшоном
; отчаянно стучал и работал одинокий кочегар на
ржавом старом локомотиве. Он внимательно осмотрел все детали и
щедро смазал маслом. Затем он снова закурил и, разорвав
Дверь камина его вспотевшее, энергичное лицо было освещено отблеском
красных углей: Колокол Геркулеса.

За несколько недель до этого он уже обследовал железнодорожный путь и все
Курсор установлен правильно. Машина, сначала вялая и скрипучая,
теперь начала фыркать, и Белл выехал вместе с ней из шаткой конструкции.
Его сопровождала пара вспугнутых сов. С помощью ранее
опробованного поворотного стола ему постепенно
удалось добраться до основного желе. Его запасов угля было достаточно - в худшем случае он мог
пополнить его на промежуточной станции.

От напряжения ему стало жарко, он сбросил пальто.
Еще раз извергнув огонь, он взглянул на манометр и
дернул за рычаг. Старый автомобиль пришел в движение. -- Это была
опасная поездка, потому что нижняя железнодорожная насыпь была наполовину разрушена.
Временами болотная вода на больших расстояниях заливала рельсы,
спереди она поднималась высоко, колеса косили разросшийся камыш; позади
они оставляли длинный килевой вал.

[Иллюстрация]

Проезжий дышал сернистыми испарениями взбаламученного,
застойные болота. Вдалеке он различил нечеткие
белесые обломки давно разрушенного древнеперсидского
Филиал.

Он нагревался до такой степени, что котел грозил выскочить, топка и
прилегающие стальные детали покраснели, локомотив подпрыгивал на
погнутых и проржавевших рельсах. Он проплывал мимо заброшенных
ферм, вымерших поместий, засушливых лесов.
-- Однажды ему пришлось остановиться, чтобы стащить тушу полусъеденного
гаула с рельсов. Затем он снова пыхтел и дребезжал.
и через два часа он остановился в открытом поле. Он
развел огонь, плюнул на чайник, тот зашипел и запрыгал. Какое
-то время он шел по рельсам, а затем исчез в
небольшой долине, усеянной деревьями-великанами. Высохшие усики и
свисающие с деревьев бороды пытались помешать спешащему.
После получасового блуждания он заметил тускло освещенное
окно, за которым черная стена, казалось, уходила в
бесконечность неба. Американец открыл уверенной рукой
садовой калиткой, подкрался к окну и заглянул внутрь.

На залитом чернилами столе горела керосиновая лампа с зеленым
Зонт. Исписанная бумага, бланки, сургуч, свинцовые пломбы были
разбросаны повсюду; на низкой балюстраде виднелись инструменты,
гвозди, шпага. Экспонат тесной комнаты представлял собой очень
бедное изображение груди Патеры в натуральную величину, распространяемое приютом в Перле
. -- Это была канцелярия Пограничника Царства
Грез. Сам старик спал в комнате, застеленной клеенкой
покрытое кресло. Его бородатая голова была небрежно
подперта одной рукой, он производил впечатление слабого. Согласно
правилам, у него на поясе в карабине висел ключ от так называемой „маленькой двери“, дверного проема в
большой стене, предназначенного только для отдельных людей
; отмычка метровой длины хранилась в
железном ящике кассового аппарата. Вместе со своими двумя сыновьями
Беджарх нес нелегкую службу; по соседству находилась частная квартира.
К нему примыкали казармы пограничников и таможенников.
Оба здания опирались своей задней стеной на колоссальную
Ограждающая стена.

Все подробности были точно известны разведчику. На удивление быстро
он померк, так что Белл, привыкший к равномерному
Привыкший к сумеркам, он с удивлением огляделся и за облаками, опускавшимися почти
до земли, с трудом различил
жестяные крыши хранилищ, расположенных на начальной станции. --
По-кошачьи бесшумно он вошел в перегретое помещение и откинул
капюшон. В правой он держал тяжелый железный рычаг
локомотив. „Более или менее, сейчас это уже не
имеет значения“, - размышлял он, не отрываясь от наблюдения за спящим.
Тот сделал непроизвольное движение головой и уронил ее
на спинку кресла. -- Вот, меткий удар железным
прутом! -- это звучало как
хлопанье по воде плоской ладонью. Мощный удар попал в лобную
кость точно посередине и раздробил ее, выбив оба глазных яблока из их нор
, в результате чего убитый получил удар по бороде. дрожащий
гротескная стрижка. Глубокая, тихая дрожь пробежала по неподвижно сидящему в
кресле.

Комично разукрашенный американец поклонился чучелу Патеры.
„Однако однажды перехитрил!“ Затем он снял ключ с пояса
убитого, его движения были быстрыми и уверенными. Рядом с креслом
на полу стоял ослепительный фонарь. Наклонившись к нему, он
почувствовал, как что-то крепко обхватило его запястье. +Это был
мертвец +, или, скорее, просто его желтые пальцы, которые он
, должно быть, полоснул. -- Труп лежал там беспомощный и неподвижный. Но в их
в ужасных пальцах жила такая неизмеримая сила, что они
раздавили бы даже кусок стали, как тесто. Белл закричал: „Это
Патера!“ Ему было ясно, что при таком механическом повышении
давления через несколько минут его сустав должен был сломаться.
Он уже потерял чувствительность в медленно все более и более сжатом
члене. -- - Он зубами содрал мякоть с запястья
ужасного противника - но все это происходило слишком медленно,
рука была потеряна. -- В этот ужасный момент он поднял глаза
у балюстрады раскрытый садовый нож. Один прыжок - и он был
там; тело полетело вместе с ним как надоедливый придаток. С искусством, соответствующим
Он отрезал мертвецу руку от тела, и она
тут же безвольно упала. Белл испустила мистически звучащий вздох
облегчения. Все так же дружелюбно улыбаясь, Патерас посмотрел на
Изображение с намазанными маслом и разделенными на пробор локонами, ниспадающими на него. Используя
ослепляющий фонарь, он убежал.

[Иллюстрация]

У стены его подобрал огромный туннель. Американец был в
большое волнение; теперь должно было стать очевидным, удался ли его план
, по его расчетам, европейская помощь должна была быть оказана в следующем
Быть рядом. +Он нуждался в ней, должен был иметь ее+; +один+ даже
он не мог справиться с толпой сновидений, которая с каждым часом становилась все более опасной
.

Он отпер „маленькую дверь“ и вошел в свежую, холодную
Ночной воздух снаружи. Затем он запустил привезенную с собой ракету -
фонтан расплавленного золота взметнулся в ночное небо; на самом
верху он описал несколько причудливых изгибов и разбрызгался в
Гроздья звезд. Американец лихорадочно ждал, возымеет ли этот сигнал
какой-либо эффект; .... Ничего!
... все вокруг оставалось черным и неподвижным. -- Неправильно рассчитал! -- -- С разочарованием
В ярости при свете своего фонаря он посмотрел на монументальный медный
Ворота с тяжелыми железными полосами. Должен ли он вернуться снова? --
Он бросил еще один взгляд вдаль. И тут по небосводу раз за разом вспыхивало
призрачное световое пятно - всего на несколько секунд,
а затем так же быстро исчезало. Но снова она сияла
в голубоватом сиянии, как комета. -- +Это были прожекты
русских.+ -- Дикая радость и гордое удовлетворение переполняли
волевого человека. Выиграл!! -- и Белл побежал обратно, насколько мог
, оставив ворота открытыми для войск. Пятнышко света от фонаря
исчезло за холмами, и, задыхаясь, он добрался до своего локомотива.
-- Пограничные надзиратели, настоящие сыны архива, ничего не знали об этих
операциях.

Американец пустил свою старую машину задним ходом, безостановочно
стреляя вслед, длинная полоса огня, выходящая из дымовой завесы,
быстро двигался по совершенно темному льду пустыни.
Предприимчивая смелость Америки одержала триумфхирт. Белл
, охваченная страстным желанием, запустила паровой свисток, пронзительный, болезненно
жалобный, ее крик прозвучал сквозь тьму. „А теперь давайте
наведем порядок в этой стране!“ - пообещал он себе. Боль в
его распухшей руке к настоящему времени стала навязчивой.
Напрасно он пытался облегчить его, натерев машинным
маслом. Но его победоносная радость почти не была нарушена.

В направлении Перл небо начало краснеть - -
яркое свечение, которое быстро усиливалось, пробиваясь сквозь облачный покров.
и вскоре занял весь горизонт. Обеспокоенный, американец посмотрел
на эти новые угли. Ржавый бегемот теперь, не снижая
скорости, пробирался сквозь грязевую воду. Черная
высокая носовая волна, которая гнала его вперед, окатила проводника
слизистой водой. Куски разорванной пополам гадюки
были брошены внутрь и свернулись кольцами у его ног.
Горячая пепельница, почти наполовину погруженная в воду, шипела в жирной
Влажность, манометр стоял на 99, в любой момент котел мог
взрываться. Используя тяжелые плоскогубцы, американец надавил на клапан
, чтобы удержать избыток пара.

Когда в поле зрения появилась железнодорожная станция, он остановился и нетерпеливо спрыгнул.
Он бросил локомотив на произвол судьбы и погнался за ним в город.

Там все было залито жгучим румянцем, архив был в огне.
То и дело происходили небольшие взрывы пыли, - высоко в воздух
Лохе подбрасывало горящие клочки бумаги, которые огненными птицами
взлетали прямо над городом. Шумная воющая и смеющаяся толпа
бушевала на раскаленных улицах.

Американца охватила дрожь, ему пришлось сосредоточиться на
Сложите груды камней. Тусклый и бессильный, он выдавил слова::

„Патера оставляет только экскременты своему преемнику“.


ХХ.

Когда архив с его сокровищами загорелся, я сидел на
своем любимом старом месте у ручья, воды которого
отражали небесное сияние. Беспрецедентные вещи, которые я наблюдал за последнее
время, вывели меня из состояния апатии. Я
почувствовал, как мое застывшее сердце оттаивает - сверхчеловеческое несчастье
город грез угрожал раздавить меня. Я надеялся на смерть,
в каком бы обличье она ни настигла меня. Что с этим
Ночь ужасов должно быть, все было кончено, только казалось слишком ясным. Но почему
судьба так долго ждет, превозмогая себя в пучине самых
мучительных мук?

Нарушения зрения теперь настигли людей снов. Сначала это
было радужное свечение, окружавшее предметы. Позже
для их глаз все естественные пропорции изменились, маленькие домики
они приняли за многоэтажные башни, неправильные перспективы ввели их в заблуждение и
вызывали у них панику, они считали себя запертыми там, где их
не было. Им казалось, что здания нависают над
улицами или балансируют на слишком узком фундаменте.
Встречные им люди удваивались или умножались, превращались
в скопления! Они поднимали ноги, чтобы преодолевать воображаемые препятствия
, пробирались по земле на четвереньках,
постоянно воображая перед собой пропасть.

Многие люди совершили массовое самоубийство. Преследуемый и брошенный
до крайности они стали беззащитной добычей снов
, в которых им был дан приказ на собственное уничтожение
. То, что осталось, было до такой степени запутано в голове, что вы
, вероятно, не почувствовали горечи своих последних часов.

Внезапно он услышал, что появился сам Патера. четырем слугам
он велел нести себя на рынок в паланкине, кружевной
Тиара на голове, одетая в зеленую бархатную мантию, богато
украшенную вышивкой бисером, как кардинал, благословляющий людей.
Американец, увидев его, схватил брусчатку
и, как бешеный, бросился на джентльмена. Разбитая
вдребезги, корона разлетелась в пыль. Голова - голова восковой куклы -
разбилась, как яичная скорлупа; глаза были
стеклянными шарами, наполненными ртутью, пышные платья были набиты соломой
, - мастер - мистификация, не более того!

Военные давно израсходовали свои патроны. Он мчался
на оборванных бешеных в грязных красных штанах штурмовым шагом с примкнутым штыком
. Воодушевленные выпивкой, они не знали ни
Простите. Американец встал на сторону солдат, которые
приветствовали властного человека с тех пор, как услышали о восковой
кукле. Архив, почта, банк горели
, ярко освещая улицы в дневное время.


Масса грязи, отходов, свернувшейся крови, кишок, туш животных и людей медленно, как поток лавы, выталкивалась из высокогорного французского квартала
. В этой мешанине, переливающейся всеми цветами разложения
, бродили последние мечтатели. Они
просто продолжали болтать, больше не могли общаться, у них было это
Состояние языка утрачено. Почти все они были обнажены, более крепкие
мужчины толкали более слабых женщин в поток падальщиков, где они
, оглушенные испарениями, тонули. Большая площадь напоминала
гигантскую клоаку, в которой люди из последних сил душили
и кусали друг друга и в конце концов умирали.

Из оконных проемов свисали неподвижные тела лишенных души зрителей,
чьи сломленные взгляды отражали это царство смерти.

Вывихнутые руки и ноги, растопыренные пальцы и сжатые кулаки,
вздутые животы животных, лошадиные черепа, между длинными желтыми зубами
выпуклый синий язык широко высунулся вперед, так что фаланга
гибели неудержимо продвигалась вперед. Яркое пятно света мерцало,
оживляя этот апофеоз Патеры.


XXI.

Нетронутые всем происходящим, Голубоглазые остались. Они
спокойно смотрели на реку. Однако
что-то должно было произойти и с ними, потому что перед их странными жилищами они
установили большие котлы. Днем и ночью было видно, как они возятся
с этим. Очевидно, что-то готовилось. Ветер доносил
едкий, дурно пахнущий дым, вызывающий кашель.
Вскоре вонь превратилась в приятный запах. Голубоглазые, которые
раньше были такими серьезными и задумчивыми, теперь танцевали вокруг котлов и
пели монотонные, вялые припевы. Наши банды хотели перебраться туда. --
Давно было видно, что в пригороде давно
так не страдали от нечистот и грязи. Однако мост
обрушился и был унесен течением. Лодок больше не было, один
Попытка переплыть между пресмыкающимися ручья была бы самоубийством
.

[Иллюстрация]

Я остановился на берегу, где сидел на опоре моста. Больше не
способный выдержать эти сцены, которые превосходили мои способности к самообладанию,
я хотел положить конец своей жизни насильственным путем. Заинтригованный
, я уставился в мутные потоки, которые я принял за могилу.
-- В следующий момент вы должны меня принять. У меня было
отчетливое ощущение, что сейчас передо
мной должно было произойти что-то чудовищно великое. Медленно, очень постепенно я позволил себе соскользнуть вниз, -
+это было как во сне!+

Под булькающим свистом посреди воды образовалась зияющая
воронка, и черная дыра втянула в себя поток. Которые все еще
вечно тлеющие остатки мельницы с шипением тонули в белом
Парить.

Длинная аллея оборвалась, в результате я увидел
дворец, который иначе отсюда не был бы виден. Покрытый ярко
-красным и приподнятый, его сомкнутая масса возвышалась над обломками.
Я думал, что сейчас должны прозвучать трубы, что
наступил Страшный суд. В бушующей катаракте негр бросился в
жадно раскрытую пасть черного водоворота, возникшего на его
дне. Рыба и раки барахтались в иле,
цепляясь за водные растения.

[Иллюстрация]

Вот что я заметил на другом берегу, переходя через
песчаное русло реки, небольшую группу мужчин: голубоглазых. Опустив голову
, они прошли мимо меня. Сначала сгорбленное существо с
многократно изрезанным морщинами лицом, похожим на трещину, как будто это была тысяча
Лет. С необычно высокого черепа свисали длинные простые
Серебряные пряди. На мгновение мне пришло в голову, что это может
быть женщина. Затем другие! Громкие высокие, изможденные фигуры.
Последний, шагая немного выше и прямее, оглядывался по сторонам.
после меня вокруг. Я посмотрел в самое красивое лицо, которое я
когда-либо видел, за исключением лица Патеры. Словно вылепленная из фарфора,
голова была круглой, как яйцо. С прозрачно тонкими крыльями носа,
узким, несколько вдавленным подбородком этот человек казался мне
утонченным маньчжурским принцем или ангелом из буддийской
легенды. Его стройные длинные суставы говорили о внешнем
Эволюция породы. Все волосы были выскоблены, и
его кожа была совершенно гладкой, натянутой. С бесподобным видом из
его голубые глаза смотрели на меня. Это не могло быть отказом
-- я последовал за ним.

[Иллюстрация]

Там земля растягивалась и растягивалась, как резина, оглушительный
грохот, как будто из многих сотен орудий, сотряс воздух. Медленно
фасад дворца наклонился, изогнулся на
ветру, как полотнище знамени, погребая под собой большую площадь. --

Со всех башен Перл зазвенели колокола, мелодично, внушительно
зазвенела лебединая песня умирающего города. Я был
тронут до слез, мне казалось, что я шагаю в катафалке на похоронах Царства
грез.

Я последовал за голубоглазыми мужчинами через узкие ворота, врезанные в
каменную стену. В тусклом свете отдельных факелов вверх вел
длинный подъем с неровными ступенями. Мои проводники
исчезли в каменном основании, вырытом сбоку в стене
. Но я поднимался все выше и выше, чтобы искать защищенный
Оглядев комнату, он снова вышел на улицу и увидел покрасневшего
Небо надо мной. Я оказался в старом горном форте. Отдельные
орудия все еще были нацелены на город, в противном случае
Лафеты разбиты, а бронзовые трубы разбросаны по
валам. Здесь отвесная горная стена обрывалась на несколько сотен метров. Я
сел. Под собой я увидел лабиринт коридоров, я едва мог поверить
своим глазам! Город был полностью
разрушен, как нора крота. Широкий туннель соединял дворец с
пригородом, а другие уходили далеко в глубь страны. Эти теперь
открытые проходы теперь заполняли темные воды Негро, все, что
еще оставалось, постепенно погружалось в них. -- С другой стороны
болото подступало все ближе и ближе.

Звон затих, башни рухнули, остался только большой
Часовая башня все еще стояла, ее мощный колокол гудел глубокими басами.
Я почти не видел больше жизни. Небольшой отряд людей, казалось, просто
сбежал. Они разлетались во все стороны
, а затем снова сливались в одну точку, как марионетки, управляемые одной
веревочкой; вот как они выглядели отсюда. --

Люди, казалось, бесцельно суетились внизу. Наконец
, следуя невидимой команде, все бросились через завалы в
ошеломляющий, последний прыжок против течения, пролетел через его
пустую кровать и врезался в пригород.

Из большой дыры в земле ко мне подул ледяной ветер
, так что беглецы сбились в кучу.
Жуткая дыра снова вдохнула выдыхаемый воздух, доски,
балки и люди исчезли в ней; это было похоже на ветряные штаны
. -- Лишь немногие избранные сбежали и хотели спрятаться в
коттеджах в пригороде. Затем порывы ветра прекратились, и
из темной дыры осторожно высунулась верблюжья голова. Он сидел
на бесконечной шее, проницательно огляделся и поднялся на высоту
моего местоположения. Тогда он беззвучно рассмеялся и снова отступил.

Хижины начали приходить в движение, ветряные мельницы били
руками по захватчикам, соломенные крыши колыхали их
лохматые волосы, палатки раздувались, как будто их укрывал ветер,
деревья цеплялись ветвями за людей, столбы изгибались
, как трубы, наконец, храмики и дома взобрались
друг на друга и + говорил+ ужасающе громким, слышным голосом
в храпящем тоне странные слова -- непонятная, темная
Домашний язык! -- -- --

В каналах все еще плавали трупы, которые теперь медленно
всасывались в утробу земли. Затем все передо
мной размылось, я, кажется, еще заметил, что пирамида домов в
пригороде с грохотом рухнула.

Это было похоже на то, как если бы между мной и вещами, находящимися там
, в глубине, образовался слой воды, который хотел протиснуться. Сверху опускался туман, невнятно
размыто светился очаг пожара, несколько раз еще слышался
Массовый крик, протяжный; оооо-оооо - - - - - потом
я больше ничего не видел, все было окутано густым туманом, я едва
мог разглядеть руку перед глазами. -- - - Вскоре стало светлее,
в небе появился большой сияющий диск, бесчисленные мерцающие точки
покрыли темно-синий небосвод .... Это были луна и
звезды .... В течение трех лет я был лишен этого зрелища, я почти
забыл об этом огромном мире над нами, и мне пришлось
какое-то время безвольно отдаваться впечатлению от этого бесконечно высокого неба.
Резкий холод проник мне в кости, и я
с ознобом посмотрел вниз. Широкая полоса облаков, небо царства грез,
опустилась.

Вот тогда в вьющейся облачной массе подо мной начался глухой раскат,
грохот, как будто невидимые всадники апокалипсиса неслись отсюда,
бесконечно набухая, обжигая крутые горы, возвращаясь вдвое и
втрое, уменьшаясь и увеличиваясь в размерах, распространяясь,
грохоча со всех высоких долин и через все перевалы, желая не прекращаясь
, длился долго, долго и медленно угасал. -- --

Это было +крушение царства грез+.

Над землей расстилалось серое покрывало, на горизонте четко вырисовывались
в лунном свете ледники Тянь-Шаня.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ВИДЕНИЯ - СМЕРТЬ ПАТЕРЫ


I.

Никогда не ощущавшаяся легкость была во мне, сладкая матовость.
Аромат исходил изнутри меня, мои чувства были полностью
преобразованы, моя жизнь была не чем иным, как бодрствующим пламенем.
Может быть, я сплю? -- Я проснулся? -- Я был мертв? Издалека я
услышал несколько пустых криков, похожих на яркие ломаные аккорды. Пропел
петух, и я услышал тихую органную игру, простой хорал.
-- Я поднял глаза и увидел глубоко под собой безмятежный немецкий
зимний пейзаж, горную деревушку; казалось, близился вечер,
из открытого портала маленькой церкви доносились
звуки органа. Деревенские мальчишки тянули свои ручные сани по размягченному
На улице шел снег, женщины, закутанные в большие разноцветные платки, выходили из
храма; под широко выступающими деревянными крышами фермерских домов, выложенных камнем
, стояли сгорбленные фигуры. --
Я сразу все понял; - это было то место, где я провел свое детство.
жил. Каждый из этих людей был мне хорошо знаком, в одной паре
я с радостным испугом обнаружил своих родителей - мой отец был
в своей обычной коричневой меховой шапке. -- Я не удивлялся тому, что
большинство людей там, внизу, давно умерли,
а просто хотел окунуться в это по-настоящему ставшее прошлым, но я
не мог пошевелить ни одной конечностью. Я увидел пару воронов на фоне застывшего
Озеро мух, по которому ходили существа в капюшонах, - оно становилось все бледнее
и бледнее - и исчезло. --

Я больше ничего не видел во мраке. Органная музыка так наполнила меня.
замечательно, что я верил, что сам живу в их звуках;
к ним присоединялись все новые, еще более полные аккорды, но гармония внезапно
оборвалась. --

[Иллюстрация]

Город Перл стоял на старом месте. -- Из дворца вышел Патера,
глубоко и так шумно дыша, что я слышал его до самого верха,
вытянулся, становясь все больше и больше. Его голова уже выросла
до моего роста, он мог бы использовать весь дворец в качестве табурета
. Его одежда порвалась и упала с него.
Его лицо закрывали длинные ниспадающие локоны. -- С помощью
огромными ногами он раздвинул улицы и наклонился
над станцией, где потянулся за локомотивом. На нем он дул
, как на губной гармошке, но, судя по всему, всегда рос вслед за всеми
Стороны, так что вскоре его игрушки стали для него слишком маленькими. Тогда он
снес большую башню и разнес ее
в небо ужасающими ударами барабана, и на его обнаженное тело было страшно смотреть. Теперь
он превратился в безграничный, вырыл вулкан, на
вершине которого до сих пор находится гранитная кишка Земли, извивающаяся в форме улитки
висел. Он поднес к губам этот гигантский инструмент - он
гремел так, что вселенная содрогалась. Город давно исчез из-под
его ног. Выпрямившись, он стоял там, его верхние
Части его тела тянулись к облакам, его плоть была словно
сложена из холмов. -- Он казался исполненным гнева! Вдалеке я увидел, как он
опустился на колени, стайки птиц запутались в его длинных волосах. Он вошел вброд
в море, которое едва доходило ему до бедер, но вышло наружу и
затопило всю землю. Своими большущими руками он уперся в
воды и ловили корабли и извивающихся морских чудовищ. Раздавленный
, он снова сбросил с себя все. Он сокрушил горы, которые
вздулись, как глина, и по его стопам пролились великие потоки. Он
хотел уничтожить все. Добравшись до самых отдаленных горных хижин, он выплеснул
свою кипящую мочу так, что ничего не подозревающие жители,
ошпаренные паром, погибли. Он топтался в серо-желтом потопе,
его возбужденное тело было окутано облаками дыма. С
расстояния в несколько миль он бросал на людей кулаки, полные людей, которые выглядели как
Высосать трупный дождь. Теперь в огромном горном хребте,
простирающемся с запада на восток, началось движение. Я увидел, что это
был спящий американец. Патера бросился на этого
врага вдоль и поперек; пока они боролись, море вскипело волнами высотой с дом.
Но я знал, что моя судьба в моих руках, и оставался спокойным.

Это был кровавый океан, который, насколько я мог видеть,
простирался внизу. Багровые горячие потоки поднимались все выше и выше,
мои ноги были омыты розовой пеной прибоя.
Отвратительный дымок забрался мне в нос. -- Красное море
отступало и гнило на моих глазах; кровь становилась все гуще, темнее и
чернее, временами переливаясь всеми цветами
радуги. Часто вязкая жидкость разделялась, становилось
видно дно этого моря, покрытое мягкими испражнениями
, распространяющими ужасающие пары.

Патера и американец сбились в одну бесформенную
массу, американец полностью превратился в Патеру.
Неубитое, незаметное тело валялось после всех
Страницы. Это бесформенное существо обладало протеусной природой, миллионы
маленьких меняющихся лиц образовывались на его поверхности,
болтая, напевая и крича друг на друга, и снова отступали
. Но внезапно в чудовище, которое превратилось в
гигантскую сферу, череп Патеры, пришло спокойствие. Глаза, большие, как
части света, имели вид орла, ставшего ясновидящим. Теперь
у него было разбитое лицо, и он постарел на миллионы лет раньше меня.
Первозданные леса его волос оторвались от макушки, обнажив гладкую
Обнаружилась костяная скорлупа. Внезапно голова запрокинулась, я уставился в
неопределенное слепящее ничто ....

Теперь я увидел вдали американца, который сам
был ужасного размера, как Патера. Глаза в его
голове Цезаря метали алмазные молнии, он боролся с собой в
демоническом пароксизме, огромные выпуклости его бурлящих
вен извивались голубоватой паутиной на шее, он
пытался задушить себя, - тщетно! Он изо всех сил ударил
себя в грудь, это прозвучало как стальной звук, который
Грохот почти оглушил меня. Затем это чудовище быстро
растаяло, только его пол не хотел уменьшаться в размерах, и
, наконец, он, как невзрачный паразит, прилип
к фаллосу, который был невероятно велик. -- Затем паразит распался, как
засохшая бородавка, подобно чудовищной змее
, страшная конечность поползла по земле, извиваясь, как червь, и
, уменьшаясь в размерах, исчезла в одном из подземных коридоров состояния
грез.

Мой взгляд пронизывал землю, во всех этих коридорах жил
многорукий полип, эластичный, как резина, его
конечности протягивались под все дома, проникали во все жилища, забирались
под каждую кровать, беспокоили своими тонкими волосками и бородавками
всех спящих, бесконечно простирались на многие мили, сворачивались
в комочки, которые то становились черными, то становились оливковыми, то приобретали бледный
телесный оттенок.

И снова яркость ослепила меня. Два фиолетовых светящихся метеора
поднялись с противоположных направлений, приблизились друг к другу
и столкнулись. Воздух был раскален добела. Разноцветные вспышки
пожали плечами и многозначительно перекрестились. Это было так, как будто в
считанные секунды возникли великолепно окрашенные солнечные миры с цветами и созданиями,
которых я никогда не видел на Земле. Брызжущий, безбородый
Жизнь проносилась мимо моей души в беспорядке. Потому что я больше не
видел этого глазами - нет, +нет!+ я забыл о себе,
я сам отправился в эти миры, участвуя в боли и
радости бесчисленных существ. Загадки раскрылись передо мной, странные и
непостижимые.

Где-то что-то раскололось - я услышал, как падают комья. -- Мягкий
появились массы без костей, с женским выражением лица. Ее пронзило
сильное стремление к формированию; мерцающие точки света
вспыхнули, тысячи гармоний наполнили комнаты. Они снова
сливались друг с другом в неделимую, водянистую, светящуюся слизь. --
Там, где только что шумело море, замерзла ледяная корка, которая
трескалась, разбрасывая во все стороны геометрические фигуры.

Я был одним из них, и я захватил все это с помощью безымянных сил. После
События, которые были вневременными, вечными, после напряженности все
возрастающих перемен, повернули все вспять. На это
За рождением ребенка последовало стремление к средоточию - и в одно мгновение оно
было достигнуто. Мир наполнился нежной, блаженной слабостью.
Тупое понимание превратилось в силу, в тоску. -- Это было
чудовищное, само собой разумеющееся насилие ... стало темно. -- В четких, регулярных колебаниях все это слилось в одну точку.


Я больше ничего не знал. --


II.

К счастью, я проснулся от резкой боли, потому что холод
усилился до такой степени, что если бы я не очень сильно простудился, то замерз бы
насмерть.

Передо мной открылась широкая долина, частично все еще наполненная
пурпурные туманы ночи, грандиозные скалистые горные хребты,
крутые альпийские склоны; над этой картиной раскинулось нежное зеленоватое
утреннее небо, а самые высокие вершины, покрытые снегом
, уже сияли в розовом сиянии. Уже рассеялись туманы, отдельные
Хлопья тонули в темном лесу. Я потер глаза. --
В какой стране я был? -- Пряные ароматы окрылили меня, внезапно
небо покраснело, оно появилось из-за елей, как
звонкая фанфара - я вскочил с криком: это было + солнце+,
большое солнце! -- Но мои глаза были слишком слабы, чтобы выдержать это.
Не выдержав такого впечатления, я больше не мог выносить этот день и попытался
победить темноту горы. С далекой равнины вторглись
Раздались крики рога, издалека было видно приближение темных колонн! Подо мной
я увидел обширное поле обломков, изрезанное бесчисленными траншеями, засыпанными
камнями. Я спустился в шахту, дрожа.

[Иллюстрация]

Я вошел в каменный зал; с двумя рядами мощных
фигурных колонн он напоминал пещерный храм. В одном
в широком медном тазу горело нафталиновое пламя, беспокойный
оранжево-желтый язык. Она была единственным источником света здесь и едва проникала
в глубокий фон, где сидели Голубоглазые на корточках.
Мне бы хотелось, чтобы я отступил в своем страхе, но я хотел поблагодарить их за
свое спасение; я ни на минуту
не задумывался о будущем.

Я не мог решиться
предстать перед этим серьезно молчаливым собранием в своей поношенной одежде. Спрятавшись в
тени колонны, я хотел подождать. Это то, что меня напугало
хриплый вздох. У входа двигалось что-то темное, ворох
черной ткани, как я предположил в неуверенном освещении.
С трудом, стонами и шаркающими шагами приближалось какое-то
существо. Человек? -- Он держал низко опущенную голову и
был одет в широко распахнутую мантию. У огненного бассейна он остановился
и откинул вуаль. -- Патера?? -- И да, и нет! -- Но
ведь это был он! -- - - Какие изменения произошли с ним?!
Застонав, как под бременем, превышающим его силы, он подошел ближе,
странная способность к произвольным изменениям,
казалось, сошла с него; только об усталости - о безымянной усталости
говорило это лицо. Его глаза были полузакрыты.
Теперь в нем снова было что-то человеческое, и я не чувствовал ни малейшего
Бойтесь его больше. Восковой мертвенный цвет исчез, он
снова напомнил мне человека, которого я знал в школе. Так
, словно страдая от чего-то неотвратимого, он нерешительно протиснулся мимо
меня и направился навстречу Голубоглазым. Они поднялись и
ждали его - как истуканы, чтобы посмотреть - полукругом перед
бассейном с огнем. Один из старейшин подошел к нему и вручил
ему небольшой сосуд, насколько я мог судить, вазу; затем
старик упал на землю перед Господом; остальные тоже пали
ниц и спрятали свои лица. Глубокий религиозный порыв
охватил меня так сильно, что я невольно согнул ноги в коленях и
сложил руки.

Двигаясь тяжелым шагом по дуге вокруг
горящего источника, Патера спустился на несколько ступенек вниз к
небольшой полукруглый дверной проем. От него исходил такой неслыханный
блеск, что мне пришлось поднести обе руки к глазам.
Нафталиновое пламя, напротив, дымилось мутным дымом. Господь обращается к нам, которые
все мы лежали неподвижно, едва осмеливаясь взглянуть на Него из-за сияния
. -- Глаза Патеры тоже утратили последние следы зловещего
- эти большие глаза теперь светились
влажным темно-синим светом - и охватили всех нас взглядом
безграничной доброты. Затем я еще раз просмотрел профиль мыслимого
прекраснейшая чистота, сияющая ярко выделяющаяся на фоне. Он
одним быстрым движением головы отбросил назад густые длинные
локоны и исчез. Медленно за ними последовал длинный черный ворс
. Заколоченная дверь закрылась на замок.

Все поднялись и вышли за калитку; я тоже вышел из-за своего
угла. В соседней комнате должно было происходить что-то необычное
. Был слышен шум, как будто
двигались колонны людей. Внезапно пламя в топке дико взметнулось, окрасилось
в зеленый цвет и погасло. Мы были в полной темноте.

Изнутри доносились ужасающе продолжительные крики
, которые так потрясли мое сердце, что мне
пришлось зажать уши, чтобы не потерять рассудок.

Это были режущие звуки, как от гигантской пилы, работающей своими
Зубы, разъедающие скалу. Наконец, он перешел в глубокий хриплый стон
раненого хищника, который тоже постепенно
ослабевал и прекратился ужасающим хрипом. -- -- --

Когда мы открыли, то обнаружили в комнате голубоватое
Тусклый свет осветил все вокруг, расплавленные металлы, рваные
Камни, отколотые куски скал. -- ... И там ... Господь ....!

Связанный в пучок, прижатый к стене, он лежал лицом вниз в углу,
словно брошенный какой-то странной силой. --

Сморщенное тело показалось мне поразительно маленьким и слабым.
Господь и эта самодостаточная вещь, это должно было быть две
вещи. Я не понял! Этот ужасный, вызывающий жалость
Ветхость должна быть такой же, как и то, что только что вошло в эту комнату
?!

Невообразимая смертельная схватка унесла тело самого грозного
Существо изогнулось. Пусть и рыжая и грязная, это была та же
самая могучая куполообразная голова, которую мы все так хорошо знали.

Старики подняли его. Когда тело обмыли,
ригидность медленно рассосалась. С лица исчезло искажение.
Крышки глаз закрылись, и ухмылка уступила место самому
возвышенному выражению спокойствия. +Темно-русые локоны Патеры
побелели, когда она умирала!+

Распростертое на земле тело показалось мне значительно длиннее,
но, к моему ужасу, оно все еще росло - рывками, с треском,
как от тайного избытка сил. Только через некоторое время
этот рост прекратился. По сравнению с длиной тела
массивная голова казалась почти миниатюрной, ярко обрамленная светлой гривой:
мраморная, холодная, похожая на изваяние богов древнего мира.

Тело было неописуемой красоты. Я посмотрел один
Изящество и чистота форм, что я не понимал, как такое могло
прийти на нашу землю. Я предстал перед Ним, Господом, в своих
Лохмотья и увидел настоящее величие в первый и последний раз.
Никто из присутствующих Голубоглазых не осмелился нарушить тишину ни одним движением.
Чтобы прорваться сквозь неприступность. Один за другим выходили. Я
снова был последним; затаив дыхание и на
цыпочках я ускользнул. Голубоглазые покинули гору,
я больше никого не видел.

Я сел на нижнюю ступеньку лестницы.

Меня охватил приступ плача.




ПЯТАЯ ГЛАВА

закрытие


Обширное, обширное поле обломков; груды щебня, трясина, куски кирпича -
гигантская куча городского мусора. Он все еще весь в голубоватом
Окутанный ранним туманом. Только скалистые горы на заднем
плане начинают золотиться в лучах восходящего солнца. Небо, хотя
и довольно темное, безоблачное. Мужчина с
босой головой и огромным багажом на плече прокладывает себе
путь через осыпь твердыми, но упругими шагами. Он одет
во фрак с узким вырезом и широкими сборками, а также в узкие
панталоны, плотно облегающие мускулистые ноги, по венской моде
шестидесятых годов. Но эти предметы гардероба украшены фирменными и
Покрытый пятнами крови и во многих местах продырявленный. Он похож
на грабителя, который хочет спрятать свое ограбление в безопасное место. Теперь
он кладет свою ношу на большой камень, который, кажется, служит ему
столом. Он снимает грязную обивку
- там стоит новенький кожаный кейс с полированной латунной
фурнитурой. После этого Геркулес берет у Белла элегантный костюм, а также
современную нижнюю одежду и начинает переодеваться. Затем он
тщательно бреется, рассматривает свое лицо в ручном зеркале, достает новое,
он надевает свою короткую трубку;
тонкая перцовая трость с золотым
набалдашником завершает его туалет.

Никто не обратил бы внимания на его свежее осанку, загорелый цвет лица
, пережитые приключения и невзгоды, только на висках
черные как смоль волосы были немного поседевшими. Таким
образом, американец пошел навстречу наступающим европейцам.

Генерал-лейтенант Рудинов послал в качестве авангарда
вперед стрелковую дивизию, которая, используя все возможное прикрытие, подошла к
подкрался к дымящимся остаткам стены, но встретил врага с лучшими
Уиллен не смог обнаружить. Выслушав их сообщение
, генерал принял решение продолжить наступление. Благодаря полевым граверам теперь можно
было разглядеть небольшой форт, построенный на
скалистом выступе, примыкающем к горе. Рудинов приказал вывести из строя несколько батарей и
установить орудия на возвышенности форта. Затем
он послал парламентера, двух казаков с белыми флагами и
трубача, чтобы они выдвинули ультиматум врагу, требуя, чтобы он
немедленно попасть в плен к войне. -- Все оружие
и его имущество должны быть выданы русским - немедленно
освободить всех граждан европейских государств, находящихся под его стражей
. Но парламентарий нашел заброшенную землю,
покрытую большей частью измельченной до песка породой.
время от времени из-под обломков, вероятно, все еще торчало несколько обугленных раскаленных
обломков дерева; но длительное пребывание на этом месте, по-видимому, было недопустимым
, потому что почва осела и стала илистой. Обломки
медленно соскользнули на глубину.

Там не было никого, кому можно было бы предъявить ультиматум.

Командующий был недоволен этим сообщением. Уже
было что-то слишком уверенное в том, что они с нетерпением ждали богато заполненных сокровищниц.

Таким образом, было принято решение продвигаться к горе,
конечно, соблюдая самые строгие правила предосторожности, потому
что часть штабных офицеров упорно придерживалась идеи поставленного
Засады, замаскированные батареи и т.п. надежно.

Таким образом, в скале были обнаружены маленькие ворота, и на самой нижней
ступеньке лестницы я обнаружил, что лежу в полном беспамятстве.
Именно этому счастливому стечению обстоятельств я обязан тем, что мне
сошла с рук жизнь.

Меня встретили самым дружелюбным образом. Журналисты, которые знали мое
имя с давних времен, безостановочно хотели взять у меня интервью.
Различные журналы хотели разместить мою фотографию с
видами площади, на которой стоял город мечты. Я
был слишком слаб, чтобы справиться со всеми свалившимися на меня просьбами
, и сослался на мистера Белла, который теперь тоже
оказался с европейцами.

От храма внутри горы больше ничего не осталось, одна
Сдвиг слоев породы произошел
, закрыв все входы. На мое предположение о такой перемене
присутствующие геологи очень странно покачали головами. Я видел, что
люди не верят мне, тем более когда американец
проявил себя дерзко, хвастаясь, что, разбив восковую
куклу, он положил конец всему этому Патерахумбагу.

Кстати, мы оба были не единственными, кто
пережил катастрофу. В ближайшем девственном лесу бродящие солдаты выследили
стаю полуголых существ, сидящих на деревьях и яростно нападающих на них.
говорили и жестикулировали. Оказывается, это тоже
Были жители города грез, 6 израильтян, владельцев кондитерских.
Позже я услышал, что они выздоравливали поразительно быстро и
достигли больших успехов в крупных городах европейского Севера и Запада.
Пришли богатства.

Затем при раскопках в теплой куче пепла была найдена
высохшая фигурка; она была покрыта пылью - по ее словам, мумия. Но
полковой врач все же нашел в ней жизнь, с трудом оторвался и
снова зажег маленькую искорку. Все шло к тому, чтобы этот спасенный
, который, как вскоре выяснилось, был женского пола.
Высокопоставленный русский офицер, носитель старинного имени, узнал в
ней свою тетю, принцессу X В. Он восстановил
и почистил их и увез с собой в Европу.

Я сам отправился домой через Ташкент в сопровождении
Он был врачом и сначала должен был посетить лечебное учреждение в Германии,
чтобы выздороветь и привыкнуть к старым условиям жизни, особенно
к солнечному свету. . .. [ необходима цитата ] он был врачом и сначала должен был посетить лечебное учреждение в Германия, чтобы выздороветь и привыкнуть к старым условиям жизни, особенно к солнечному свету. Потребовались годы, прежде чем я снова
стал наполовину доверять своему окружению и своей профессии в
можно было действовать более привычным способом.

После телеграммы: „Территория государства мечты полностью оккупирована“
-- все участники шествия вели себя тихо, как и подобает
опозоренным европейцам.

Феномен Патеры остается нерешенным. Возможно, Голубоглазые
были настоящими джентльменами, которые с помощью магических сил создали безжизненную
Оцинковали куклу Патера и создали
царство грез по своему усмотрению, позволив ему исчезнуть.

Американец все еще жив сегодня, и его знает весь мир.

[Иллюстрация]




ЭПИЛОГ

 „Человек - это просто самосознательное ничто“

 +Юлиус Бансен +


В лечебнице мне снова и снова приходилось подчиняться чарам грозных
Зрелища, которые я испытал, размышляя. Моя способность видеть сны была
явно нарушена, сны хотели перерасти в мой разум.

Я потерял в них свою индивидуальность, они часто вмешивались в исторические
Периоды возврата. Почти каждая ночь приносила мне отдаленные события,
и я чувствую, что эти образы снов были тесно связаны
с переживаниями моих предков, чьи душевные потрясения
, возможно, были сформированы органически и унаследованы по наследству. Еще глубже
Слои сновидений открылись мне в процессе зарождения в животных существованиях, да
, в простом сознательном погружении в первобытные элементы. Эти мечты были
Пропасти, в которые я видел себя безвольно брошенным. Они прекратились,
когда у нас улучшилась погода и наступили ясные, прекрасные ночи.

Дни теперь шли однообразно. Теперь меня мучили бездействие и
скука. Постепенно я набрался сил и
захотел вернуться к работе. Но я увидел, что я больше ни на что не годен.
Реальность казалась мне отвратительной карикатурой на состояние сна.
Меня оживляла только мысль об исчезновении, о смерти.
Со всем пылом, на который я был еще способен, я набросился на него.

Я любил его в экстазе, как если бы я был женщиной, я
был в восторге. В следующих теперь, наполненных светом луны,
По ночам я полностью отдавался ему, смотрел на него, чувствовал его и
наслаждался неземным блаженством. Я был доверенным лицом этого самого чудовищного
лорда, этого славного князя мира сего, красота которого не поддается описанию
для всех, кто его чувствует. Он был моим последним, моим величайшим
Счастье. В каждом опавшем листке, в мокрой траве, в
самой крошке земли я узнавал его. Поддаваясь его кошачьим ухаживаниям, чувствуя его
разрушения как любовные объятия, я была счастлива!
Для этого периода характерно пристрастие к полувядшим цветам.

Я думал о своей собственной смерти, как о величайшей, небесной.
Радости, тогда наступила бы вечная брачная ночь.

В конце концов, как все противится ему, и как хорошо он это имеет в виду!
На каждом лице я с любопытством исследовал его приметы, в
морщинах и морщинах старости я обнаружил его поцелуи. Всегда
он снова показался мне новым; как восхитительны были его цвета! Его
взгляды скользили так соблазнительно, что сильнейший был
вынужден подчиниться ему, затем он сбросил маску, и мантелло увидел его
умирающий, сверкающий бриллиантами, в тысяче отражающих граней.

Затем, когда я рискнул вернуться к жизни, я обнаружил, что мой
У Бога была только половинчатая власть. В самом большом и в самом малом
он делился с искусителем, который хотел жить. Отталкивающие и
притягивающие силы, полюса Земли с их течениями, чередующиеся
времена года, день и ночь, черное и белое - это борьба.

Настоящий ад заключается в том, что эти противоречащие друг другу
Двойная игра внутри нас продолжается. У самой любви есть фокус
„между клоаками и уборными“. Возвышенные ситуации могут
стать предметом насмешек, насмешек, иронии.

 +Демиург - гермафродит.+

[Иллюстрация: Ситуационный план города Жемчужина

 1. Дворец 23. Мельница
 2. Франц. Квартал 24-й мост
 3. Большая площадь 25. Баня
 4. Архив 26. Разведение уток
 5. Пост 27. Ландштрассе-аллея
 6. гр. Часовая башня 28. Пригород
 7. Берег 29. Свалка щебня
 8. Синий гусь 30-я казарма
 9. Город-сад 31. Врата и. д. Берг
 10. Арка виллы 32. Форт
 11. Морг, полицейский участок 33. Дворцовый сад
 12. Кладбище 34. Кремергассе
 13. Поля Томмасевича 35. Зеленый рынок
 14. Кирпичная печь 36. Больница, церковь
 15. Скотный двор 37. Железнодорожная станция
 16. Крышка 38-го машинного отделения
 17. Длинный переулок, 39. Район вокзала.
 18. Кафе-хаус 40. Загородный дом д. Редакторы
 19. Журнал В. М. Цветочная гравюра 41. Руины
 20. Цинковый дом Арка 42. Уличный трактир
 21. Молочный завод 43. Вилла Альф. Цветочный стежок
 22. Речные смотрители

]