Кокалика Сутта

Так я услышал. Однажды Благословенный жил в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики. Тогда бхиккху Кокалика подошел к Благословенному, поклонился ему, сел в стороне и сказал: «Бханте, у Сарипутты и Моггалланы дурные желания; они во власти дурных желаний».

Когда так было сказано, Благословенный сказал бхиккху Кокалике: «Не говори так, Кокалика! Не говори так, Кокалика! Будь доволен Сарипуттой и Моггалланой, Кокалика. Сарипутта и Моггаллана добродетельны».

Во второй раз бхиккху Кокалика сказал Благословенному: «Бханте, хотя я верю Благословенному и доверяю ему, все же [говорю], что у Сарипутты и Моггалланы дурные желания; они во власти дурных желаний». И во второй раз Благословенный сказал бхиккху Кокалике: «Не говори так, Кокалика! ... Сарипутта и Моггаллана добродетельны».

В третий раз бхиккху Кокалика сказал Благословенному: «Бханте, хотя я верю Благословенному и доверяю ему, все же [я говорю], что у Сарипутты и Моггалланы дурные желания; они во власти дурных желаний». И в третий раз Благословенный сказал бхиккху Кокалике: «Не говори так, Кокалика! ... Сарипутта и Моггаллана добродетельны».

Затем бхиккху Кокалика поднялся со своего места, поклонился Благословенному и удалился, обойдя его справа от себя. Вскоре после того, как бхиккху Кокалика ушел, все его тело покрылось нарывами размером с горчичное зерно. Сначала они были размером с горчичное зерно, а затем выросли до размеров гороха маш; затем до размеров нута; затем до размеров косточек китайского финика; затем до размеров плодов китайского финика; затем до размеров плодов индийского крыжовника; затем до размеров незрелых плодов айвы бенгальской; затем до размеров спелых плодов айвы бенгальской. Когда они выросли до размеров спелых плодов айвы бенгальской, они лопнули и из них потекли гной и кровь. Затем из-за этой болезни бхиккху Кокалика умер, и из-за того, что он питал враждебность к Сарипутте и Моггаллану, он вновь родился в аду Падума.

Затем, когда наступила ночь, Брахма Сахампати, обладающий потрясающей красотой, осветивший всю рощу Джеты, приблизился к Благословенному, поклонился ему, встал в сторонке и сказал: «Учитель, бхиккху Кокалика умер, и из-за того, что он питал враждебность к Сарипутте а Моггаллане, он вновь родился в аду Падума». Вот, что сказал Брахма Сахампати. Сказав это, он поклонился Благословенному и, обойдя его справа от себя, тут же исчез.

Затем, когда ночь прошла, Благословенный обратился ко всем бхиккху: «Бхиккху, прошлой ночью, когда уже стемнело, Брахма Сахампати подошел ко мне и сказал: «Бханте, бхиккху Кокалика умер, и из-за того, что он питал враждебность к Сарипутте и Моггаллану, он вновь родился в аду Падумы». Сказав так, он поклонился мне и, обойдя меня справа от себя, тут же исчез».

Когда так было сказано, некий бхиккху спросил Благословенного: «Бханте, как долго длится жизнь в аду Падума?»

«Продолжительность жизни в аду Падума велика, бхиккху. Нелегко её подсчитать и сказать, что прошло столько-то лет или столько-то сотен лет, или столько-то тысяч лет, или столько-то сотен тысяч лет».

«Тогда, может быть, приведешь какое-нибудь сравнение, Бханте?»

«Это можно, бхиккху. Предположим, что в Косалане есть телега, груженная двадцатью мерами семян кунжута. В конце каждого столетия человек вынимает из нее по одному семени. Так, груз телеги из Косалана с двадцатью мерами семян кунжута может быть израсходован быстрее, чем пройдет один ад Аббуда. Двадцать адов Аббуда равны одному аду Нираббуда; двадцать адов Нираббуда равны одному аду Абаба; двадцать адов Абаба равны одному аду Ахаха; двадцать адов Ахаха равны одному аду Атата; двадцать адов Атата равны одному аду Кумуда; двадцать адов Кумуда равны одному аду Согандхика; двадцать адов Согандхика равны одному аду Уппалака; двадцать адов Уппалака равны одному аду Пундарика и двадцать адов Пундарика равны одному аду Падума. Итак, из-за затаенной вражды к Сарипутте и Моггаллану бхиккху Кокалика вновь родился в аду Падума».

Вот, что сказал Благословенный. Сказав так, Благословенный Учитель, продолжил таким образом:

657. Здесь человек рождается
Уже с секирою во рту,
И ею глупый себя ранит,
Говоря дурные речи.

658. Кто неправедного хвалит,
А достойного порочит,
Тот устами зло сбирает,
Во зле счастья не находит.

659. Невелика же неудача,
Проиграть большие деньги
И имущество своё,
Неудача ещё хуже–
Ко святым питать здесь злобу.

660. На сто тысяч Нираббуд
Плюс тридцать шесть, и пять Аббуд
В ад идёт хулитель благородных,
В речи, мыслях злость он к ним питает.

661. В ад идёт хулитель, как и тот,
Кто, сделав, говорит: «Не делал»,
Равны оба после смерти,
Люди низкие те в ином мире.

662. Когда невинного порочат,
Того, кто без порока,
Тогда к глупцу зло и вернётся,
Как пыль, что против ветра брошена.

663. Тот, кто склонен к жадности,
Других всех осыпает бранью,
Скупой, неверующий, низкий,
Вокруг себя он сеет распри.

664. Сквернослов, лжец, неблагородный,
Злой грешник, душ губитель,
Порочный, низкий и незнатный,
Не говори здесь много, исчадье ада.

665. Во вред себе ты пыль бросаешь,
Когда злословишь праведных, злодей.
Свершив дел много грешных,
Пойдёшь надолго в бездну.

666. Ничья карма не исчезнет
И к хозяину вернётся.
Глупый грешник в ином мире
В себе самом увидит скорби.

667. Идёт он в преисподнюю,
Железные крюки там, колья,
Как подобает, там еда,
Как раскалённые шары.

668. Говоря, не говорят (стражи ада) приятно,
Не торопят, не дают укрытья,
Там лежат (обитатели ада) на раскалённых углях
В огнь пылающий вступают.

669. Ловят в сети их и избивают
Молотами из железа,
В мрак густой пребывают,
Что там стелется как мгла.

670. Идут после все в котел из меди,
Что как огнь пылающий горит,
Долго-долго варят в нём их,
То всплывут, а то идут ко дну.

671. После грешник варится
В котле том вместе с гноем, кровью,
Куда бы он ни обратился,
Ему там боль всё причиняет.

672. Там грешник варится в воде,
В которой черви обитают,
И края там не видно,
Котлы же все похожи.

673. Затем в лес входят, где листья-сабли
Так остры, что их тела кромсают.
Поймав крюком их за язык,
Они (стражи) наносят им удары.

674. К Ветарани-реке подходят,
Полной лезвий, словно бритвы,
Дурни падают в неё, грешники,
Что дела злые совершали.

675. И когда они стенают,
Псы прожорливые, черные,
Стаи воронов, шакалы,
Грифы и вороны их терзают.

676. Несчастна жизнь того, кто дурно
Поступает; пусть человек
Остаток дней своих долг исполняет
И не живёт беспечно.

677. Число возов кунжутных зерен,
Период жизни в аду Падума,
Равно пяти крорам мириад
Плюс двенадцать сотен крор.

678. Как тяжки все муки ада,
Так долга там жизнь бывает,
За умом и речью следить надо
Среди праведных и благонравных.