Я бы такой матерью гордился

     Из историй полковника N…

     Сестра моего друга, Алма, поехала в командировку в один из районных центров Карагандинской области. Через него проходит международная железная дорога, работает крупное депо. Поселок раскинулся на возвышенной части Казахского мелкосопочника — Сарыарки, с её бескрайними степями и редкими рощицами. Здесь Алма провела детство, и воспоминания о тех днях вновь нахлынули, пока она стояла на перроне, ожидая такси.

     — Доча, а тебя не Алмой зовут? — неожиданно раздался рядом голос.

     Алма обернулась и увидела пожилую женщину с добрым, но внимательным взглядом.

     — Да… А вы меня откуда знаете?

     Женщина улыбнулась и, не сдерживая радости, обняла её:

     — Ах, дорогая моя, ты же одноклассница моей Ксюши! Нет, я тебя не отпущу, пока не зайдёшь к нам. Пойдём!

     Алма вдруг узнала её:

     — Тётя Олеся? Боже мой, как я рада вас видеть! Как вы?

     — Да всё хорошо, слава Богу. Пойдём, там всё расскажу.

     Алма объяснила, что у неё встреча с клиентом — она теперь адвокат, — но пообещала прийти в обед. Олеся с радостью ждала её дома.

     Когда Алма вошла в дом, её встретил аромат домашней еды и уютная обстановка. В углу висела икона со свечами, стены украшали старые фотографии на фоне готических зданий и церквей. Всё напоминало украинскую избу старых времён.

     Олеся представила Алме мужа, усадила за стол, и они начали беседу. Алма поинтересовалась судьбой подруги детства и её брата.

     — Лет пятнадцать, как разъехались, — вздохнула Олеся. — Ксюша с семьёй в Австрии, Андрей на Украине.

     Когда дошли до чаепития, Олеся посерьёзнела.

     — Знаешь, почему я тебя запомнила? Твоя семья изменила мою жизнь.

     Алма внимательно посмотрела на неё. Олеся продолжала:

     — Мы с мужем после войны были сосланы в Казахстан, как многие с Западной Украины. Ты знаешь, каково ссыльным: ни прав, ни нормальной работы, косые взгляды… Хорошо, у мужа золотые руки, в депо работал. Первое время под присмотром, а потом привыкли.

     — Трудно, наверное, было, — тихо сказала Алма.

     — Ой, девочка, не то слово… Дети наши, слава Богу, как все росли. Но Андрей… Эх, хулиганил, пил, руки опустил — думал, раз он "сын врага народа", значит, жизни у него нет. Мы уже махнули рукой, думали, пойдёт в училище, да и всё. А потом…

     Олеся украдкой смахнула слезу.

     — Андрей подрался в клубе, его закрыли на пятнадцать суток. Сидел в ИВС при райотделе милиции. Я, как мать, не могла не переживать. Собрала узелок с едой, пошла. Дежурный взял передачу, но на следующий день отказался: мол, положено раз в сутки. А я на него: "Да как же так? Я бы сразу побольше принесла!" Он ни в какую.

     Тогда я, дурочка старая, обошла здание, нашла заборчик, где доска шаталась, пролезла, вся в колючках, и к окошку камеры. Зову: "Андрюша!" Пытаюсь закинуть свёрток, но тут дежурный выходит покурить… Увидел меня, схватил.

     — Ох… — только и выдохнула Алма.

     — Завели в дежурку, стали протокол оформлять — мол, проникновение в запретную зону, порча имущества… Грозились посадить меня. А тут твой отец с обеда возвращается.

     Алма насторожилась.

     — Полковник N…?

     — Он самый. Заходит в дежурку, дежурный ему рапортует: "Задержана гражданка такая-то за незаконное проникновение…" А твой отец так строго смотрит: "Ну что же, пройдёмте в кабинет, разберёмся".

     Я сижу, вся в репейнике, грязи, плачу. А он воды налил, дал мне успокоиться. "Рассказывайте", — говорит.

     Я ему всё объяснила, что сын молодой, глупый, а я — мать, не могу его голодным оставить. Он слушал-слушал, потом говорит: "Если бы у меня была такая мать, я бы ею гордился".

     Вызвал дежурного: "Освободить гражданку. И разрешить ей три раза в день носить еду сыну. Понятно?" — "Так точно, товарищ полковник!".

     Алма сидела, заворожённо слушая.

     — Представляешь, — голос Олеси дрожал, — за всю жизнь я от людей в погонах только унижения видела… А тут… Я вдруг почувствовала себя человеком. Человеком, которого уважают.

     Она вытерла слёзы.

     — Этот день изменил нашу семью. Мы долго его обсуждали. А Андрей… Он стал другим. Взялся за ум, поступил в институт, закончил с отличием, стал инженером. Работал, карьеру сделал. А потом женился и уехал.

     Олеся всхлипнула.

     — Пусть твоему отцу земля будет пухом. Я часто молюсь за него.

     Алма больше не сдерживала слёз. Они сидели молча, держа друг друга за руки, понимая, что некоторые встречи случаются не просто так.