Суждения о моем Романе на два голоса. Ч. 2

       Публикация здесь, на ПРОЗА.РУ, отзывов, касающихся «Романа на два голоса»,
       требует мотивировки с моей стороны.  Предпринято, чтобы собрать разные
       мнения и в качестве автора рассмотреть их вкупе. Это мне помогло бы
       осознать литературный уровень, свой статус на начало 2000-х. 

       Проштудировав замечания и оценки, касается ли это сюжета, фабулы или
       стиля, можно лучше понять самого себя как сочинителя и в дальнейшей работе
       более рационально использовать и «укладывать в форму» свой материал. У
       меня он всегда избыточный и поначалу бывает изложен вполне традиционно.
 
       Позднее в новых своих вещах, выдав всё, что способна сказать по заявленной
       теме, я на втором этапе работы с текстом пыталась заниматься его
       сокращением, принимая во внимание критерии, пришедшие извне, из
       представлений и приемов современной литературы.

       Несмотря на мою любовь к длиннотам речи, когда фраза при ее произнесении
       вслух соразмерна моему объему дыхания (немаленькому), я с некоторых пор
       поняла, что иногда словесные обороты надо принудительно рубить, чтобы
       усилить динамику поглощения текста читателем и снизить автоматизм чтения. 
       Это совет Аллы Максимовны Марченко, с которой я познакомилась после того,
       как она прочла мой «Роман…» в журнале «Континент» и предложила эту вещь
       жюри премии «Русский Букер».

       Из статьи Марченко «Адам и Ева…» (Литературная газета" № 11,  2001),
       которую я уже вывесила у себя на странице ПРОЗА.РУ,  мне стало многое
       известно и о своей собственной манере письма, и о том, как воспринимается
       основная идея этой повести («герой живет войной», хотя та еще и не
       началась). Статья А.М., одного из наших ведущих критиков (известной кроме
       всего прочего еще и резкостью суждений) дала мне счастье автора, который
       понят. Я была страшно благодарна ей за это.

       От Аллы Максимовны я узнала также, что «на Букера» мой опус номинирован и
       Татьяной Бек (известный поэт, литературовед, критик, преподаватель
       Лит.института).

       Таня Бек знала меня как автора стихов, я часто тогда печаталась в толстых
       журналах. Уже после конкурса получила от нее письмо с той рекомендацией,
       которую она в свое время отправила жюри. Мне было дорого ее внимание. Но
       личные наши контакты, несмотря на близость взглядов, к сожалению, были
       редки (обычно в редакции «Вопросов литературы»).

       «Роман» был принят к рассмотрению на «Русском Букере» и попал в лонг-лист,
       несмотря на то, что у него объем повести (сыграло роль название
       произведения, оценивались именно романы).


       Из эгоизма и по причинам, указанным выше, даю отзыв Татьяны Бек, гибель
       которой считаю одной из тягчайших утрат последнего тридцатилетия.

 

                = = =

        «Замечательный поэт Ольга Постникова, чьи стихотворные книги стали новым звуком в русской просодии, написала прекрасную прозу, … жесткую, точную, эротически-страстную и аристократически простую.

Место и время происходящего – Москва 70-х, как говорится, апофеоз застоя – и этот фон написан автором с потрясающей обстоятельностью: коммуналка ли, «почтовый ящик» ли, НИИ, литературное объединение, очередь ли в магазин, грязная ли электричка. Обмен ли машинописным самиздатом, вызов ли к «гэбэшному» куратору, – всюду слышится дыхание дьявола или, проще говоря, советской власти. Фон этот дан так талантливо и вдохновенно (интонация – от кафкианской сатиры до трагической, я бы сказала, контр-ностальгии), что воспринимается уже не фоном, а воздухом канувшего времени.
 
       Особый колорит романа – в городских пейзажах. Москва становится полноценной героиней романа. А главные герои – просто он и она – одухотворенные и творчески упорные маргиналы, любовью огораживающие свою самобытность и отдельность от общей несвободы.

       Страсть, неожиданная в этом тусклом мире и преображающая нивелированный быт, написана с неистовым восторгом перед победительностью плоти – и всё это с редким нынче стилистическим достоинством. Эротика не кичится собою, а самовоплощается в ритме, в музыке, в самом романном веществе повествования.
 
Как много заключено в «Романе на два голоса»! – время (Постникова пишет его и как философ и даже как социолог, но без единой сентенции в лоб), метафизика старых вещей, которые можно спасти лишь творчеством (мотив реставрации), вина интеллигенции перед «населением». Любовь, грядущие дети, временной социум, сторожащая нас смерть, почти передвижническая тщательность в описании быта.

       Удивителен словарь романа – один пласт совершенно традиционный, другой – остро, до пародийности современный, потешный, полудебильный новояз сов.служащих».
               
                Татьяна Бек