Премия Андрея Белого неполученная

Лишь одна бочка совершенно пуста, в ней нет ни воды, ни насекомых, и к тебе является счастливая мысль – наполнить ее криком своим. Долго стоишь ты, наклонившись над темной цилиндрической бездной, перебирая в своей избирательной памяти слова, которые лучше прочих звучат в пустоте пустых помещений. Таких слов немного, но они есть. Например, если – изгнанный с урока – бежишь ты по школьному коридору, когда в классах идут занятия, и внутри естества твоего родится желание кричать так, чтобы крик твой леденил кровь лживых и развратных учителей твоих и чтобы они, оборвав речь свою на полуслове, глотали бы языки и обращались на потеху идиотам-ученикам в меловые столбы и столбики (в зависимости от роста), то не придумаешь ничего восхитительнее вопля: бациллы! Как вы считаете, наставник Савл?
----
Черный контур там, на фоне окна, в освещенной луною каморке становился все тоньше, воздушнее, легче; он казался листиком темной, черной бумаги, неподвижно наклеенным на раме окна; звонкий голос его, вне его, сам собой раздавался посредине комнатного квадрата; но всего удивительней было то обстоятельство, что заметнейшим образом передвигался в пространстве самый центр голоса – от окна – по направлению к Александру Ивановичу; это был самостоятельный, невидимый Центр, из которого крепли уши рвущие звуки:
– «Итак, что я? Да… О папуасе: папуас, так сказать, существо земнородное; биология папуаса, будь она даже несколько примитивна, – и вам, Александр Иванович, не чужда.
– «Тень – даже не папуас; биология теней еще не изучена; потому-то вот – никогда не столковаться с тенью: ее требований не поймешь; в Петербурге она входит в вас бациллами всевозможных болезней, проглатываемых с самою водопроводной водой…»
– «И с водкой», – подхватил Александр Иванович и невольно подумал: «Что это я? Или я клюнул на бред? Отозвался, откликнулся?» Тут же мысленно он решил окончательно отмежеваться от ахинеи; если он ахинею эту не разложит сознанием тотчас же, то сознание самое разложится в ахинею.
– «Нет-с: с водкою вы в сознание ваше меня только вводите… Не с водкою, а с водой проглатываете бациллы, а я – не бацилла; и – ну вот: не имея надлежащего паспорта, вы подвергаетесь всем возможным последствиям: с первых же дней вашего петербургского пребывания у вас не варит желудок; вам грозит холерина…
                ***
Прочитав эти отрезки, я сказал бы даже вырезку, ну, как бы из седла барашка, для гурманов, исключительно … все уже уяснили вполне, почему Андрей Белый был бы не против, может преодолевая ревность, свою же одноимённую премию, отдать в руки, прямо и метафорически, коллеге Саше Соколову тчк
Объединяющее обоих авторов слово, очевидно выделяет их из сонма всячески иных, это так называемый шибболет тчк «Бациллы» хоть и обладая внутрисловной аллитерацией кажутся уже конечным, плохо рифмующимся фонетически, а уж семантически никому и в голову не придёт, кроме лаборанта в инфекционном, богоугодном ли(?) учреждении – словом, из последних, что бы хотелось вообще произносить тчк В рассуждении невнятной убедительности для восхваления, в литературоцентричном пространстве, даже отрицающем логику, но в этом-то и таинство строк этих авторов, преобразующих всё атональное в прецезионно исключительный образец убедительной осмысленности тчк