Под звуки старинного вальса. Акт единственный

Фэндом: Гарри Поттер

Пейринг: Драмиона

Рейтинг: R

Персонажи: Драко Малфой / Гермиона Грейнджер,
Гарри Поттер, Кингсли Шекболт, Дафна Гринграсс,
Люциус и Нарцисса Малфой

Метки: AU, ООС, Волдеморт побежден, ПостХогвартс, Романтика, Отклонение от канона, Волшебники и волшебницы, Великобритания, Малфой-Мэнор, Счастливый финал

Аннотация:
— В вальсе, как и в любви, Грейнджер, главное — найти для себя по-настоящему идеального партнёра. Ты со мной согласна?


* * *

~ Графство Уилтшир, Малфой-Мэнор, Бельтэйн 1988 год ~



Драко Малфой любил магические национальные празднества. Он любил Йольские зимние праздники: пушистые ели, украшенные игрушками, гирляндами, фонариками и с подарками под ветками-лапами. Любил мальчик, когда в полночь били куранты на большой колокольне в Уилтшире, а королева Великобритании поздравляла всех с Новым годом.

Любил юный мастер Малфой и осенний Самайн, когда вся природа и люди заканчивали трудовой год и готовились к долгой зиме. Отец Драко, лорд Люциус, как-то сказал сыну, что зачат он был именно под Самайн, что весьма характерно, ведь все сильные темные волшебники особо почитали именно Самайн.

Любил Драко и весенний Бельтэйн, яркий и красочный праздник, почитаемый магами и волшебницами, который отмечается в ночь с 30 апреля на 1 мая.

Бельтэйн в нынешнем году выдался очень тёплым. В саду Мэнора, в окрестном прилегающем парке, вовсю пели в эту ночь птицы и заливались трелью соловьи. Драко разбудили не они, а тихая музыка, которая лилась по всем коридорам Малфой-Мэнора, заглялывая в каждый уголок, в который не могла пробиться полная луна — такая яркая в эту весну.

Восьмилетний Драко не мог не подняться со своей кровати, и не пойти посмотреть, в чем же всё дело. От природы маленький Малфой имел очень пытливый ум, любопытную черту характера и интерес ко всему на свете. Ему было интересно всё: от глубин океана и до далёкого космоса. Возможно, именно поэтому он очень рано научился бегать, прыгать, читать, писать и задавал сотни вопросов в день своим родителям.

А этой ночью под первое мая, Драко пошёл на поиски музыки. Откуда она звучит в два часа ночи? Малфоя не устрашили темные коридоры Мэнора, освещаемые лишь лунным светом да и то не везде, а частями, а также ни свистящий и подвывающий ветер, танцующий по коридорам, на лестницах и на перилах. Свободный вольный ветер.

Драко был рад, что догадался надеть на ноги теплые носки, которые сыну лично связала мама мальчика — леди Нарцисса. Тёплая пижама и носочки весьма выручили Малфоя, когда он помчался удовлетворять свое любопытство — откуда же доносятся эти прекрасные звуки вальса. Он мысленно отсчитывал такт:

"Раз, два, три,
Раз, два, три..."

Некоторые окна были открыты, а потому в них с улицы, из прекрасного сада, залетали первые лепестки распустившихся вишнёвых деревьев и яблонь. Неполностью, конечно, распустившихся в силу ранней весны, но благодаря выдавшемуся теплу в этом году. И это было так красиво — залетающие в окна старинного замка розовые и белые лепестки цветущих вишен и яблонь. То-то же будет работы у домовых эльфов утром.

Драко быстро бежал по коридорам, по петляющим галереям замка, по шикоким и мраморным лестницам с третьего до первого этажа. Он добежал до дверей, ведущих в бальный зал, и остановился. Да, звуки любимого его матерью вальса, доносились именно из бального зала. "Вальс цветов" Евгения Доги. Эти звуки разлетелись по всему Мэнору.

В бальном зале танцевали его, Драко, родители. На Нарциссе было светлое платье, подчеркивающее всю её природную грацию, поистине царственную осанку, изящную талию. Отец тоже был хорош собой: во фраке, с зачесанными назад длинными валосами и в лакированных туфлях, Люциус держал в объятиях свою жену и улыбался, кружа по огромному пустому залу. Нет, свечи в зале не горели, не было ничего, а лишь полная луна любовалась, освещала помещение, любовалась вальсирующими и окутывала их своим серебристым мягким светом.

Драко притаился и наблюдал за родителями, которые в свои тридцать с небольшим лет, всё ещё до безумия были влюблены друг в друга. Малфой знал это, как знал и то, что на людях Нарцисса с Люциусом никогда не афишировали свою любовь, помня поговорку, что любовь и счастье любят тишину. Драко об этой истине узнал от своего отца в свои пять лет от роду. Но зато вот в такие моменты, когда никто их не видел, леди Нарцисса и Люциуса, эти двое могли наслаждаться овоим счастьем и любовью. Драко видел это в глазах отца, который сейчас прижимал жену к себе, кружа по залу. Видел мальчик любовь, нежность и преданность Нарциссы к супругу, к которому доверчиво и любовно прижималась всем телом.

Люциус переодически что-то шептал Нарциссе на ухо, нет-нет да целуя её то щеку, то в шею, а она улыбалась и застенчиво опускала свои прекрасные в мире светло-голубые глаза. И восьмилетний Драко мог бы поклясться, что увидел на щеках матери лёгкий румянец, и её счастливый выдох почти в губы отца: "Да, жизнь моя!"

Глядя на родителей, Малфой понимал, что это непростой какой-то танец, а нечто большее — некий священный ритуал только для двоих, связанных не только узами брака, но какими-то ритуалом, нечто таким...   которое и называется Любовью. Нарциссу и Люциуса окутывала некая искрящаяся дымка, практически  прозрачная, но очень крепкая и мощная. Драко понимал, что этот священный танец — некая прелюдия к чему-то большему, и что ему сейчас точно здесь не место быть, но уйти он пока был не в силах. Он видел горящий любовью и чем-то ещё взгляд отца, видел томный ответный своей матери, которая смотрела на лорда Малфоя не менее горящим взглядом.

А потом юный Малфой увидел, как отец приподнял маму за талию и понёс её в свой кабинет, где он обычно проводил встречи с какими-то приежающими к нему по делам, людьми. Небольшой кабинетик, где, как знал Драко, был удобный диван, два кресла, стол и аквариум с рыбками. Ребенок увидел, как отец приподнял рукой подол платья матери. Он понимал, что взрослым нужно уединение.

Почему-то, смущенный до крайности и удивленный своими догадками, Драко рванул назад, слыша заливистый смех Нарциссы и рык Люциуса.

Он не помнил, как добежал до своей детской, но больше и не слышал звуков вальса. Добежав до спальни, Драко лёг в кровать, и ему впервые захотелось, чтобы он когда-нибудь был бы так же счастлив в своей жизни, как счастливы и влюблены друг в друга его родители. Юный Малфой дал себе слово в ту ночь Бельтэйна, в 1988 году, что неприменно женится только по любви, а не ради чистоты крови и выгоды, как родители его подруги Панси Паркинсон, или родители Дафны и Астории Гринграсс. Нет, он женится по любви как его отец на любимой женщине, которая будет такой же чуткой, доброй, любящей и преданной мужу, ему самому, как Нарцисса — Люциусу.

Он лёг в постель, но ещё долго не мог уснуть, всё думая и мечтая.

Драко обязательно дождётся в своей жизни именно ту женщину, которая будет для него идеальной парой. В таком же танце. В любви. В жизни.

Он дождётся непременно такую женщину, ведь он же Малфой, а Малфои всегда добиваются того, что им нужно.

* * *
Уилтшир, Малфой-Мэнор, Самайн 2004 год
* * *


Она танцевала  снова с Гарри Поттером.

Гермиона Грейнджер — героиня Второй Магической Войны и школьная больная любовь Драко Малфоя.

Она снова танцевала с Избранным. Который бал подряд? Да — третий.

Но одному Драко был рад: у Грейнджер с Роном Уизли ничего не получилось, они после войны сразу разбежались. Рыжий сошёлся, как это не странно, с Панси Паркинсон, и у них уже родились близнецы — Эдвин и Марк. Гермиона же после Пражской Академии Магии ( выпустилась только в прошлом году ) готовилась года чез два сменить на посту министра магии Кингсли Шеклболта. А пока девушка была в свободном полёте.

Относительно Победителя Волдеморта? О, он, как и хотел, стал успешным мракоборцем, и год назад занял должность Главы Аврората, руководил бойцами и преподавал в Академии Авроров ЗоТИ. Как не странно, хотя и радостно для Малфоя, Поттер женился не на Джиневре Уизли, а на Дафне Гринграсс, и у них  родился сын Джеймс Сириус. Подруга Драко сейчас танцевала с мужем своей сестры Астории — с Блейзом Забини.

Малфой знал о счастье своих друзей. Знал, что всем им пришлось очень тяжело во время войны.

После суда над Пожирателями Смерти, именно Поттер и Грейнджер стали защитниками его — Драко. Гарри вообще бился на суде, чтобы спасти леди Нарциссу и Драко, да и даже за Люциуса хлопотал, который под конец войны примкнул к "Ордену Феникса", осознав свою глупость, что годы служил Волдеморту. В результате Поттер спас всех Малфоев, однако Люциуса приговорили к пяти годам депортации из страны, с ограничением в магии. Для леди Нарциссы приговор был мягче — ей запретили только Непростительные заклятия и опасные — такие как Сектумсемпра или Легилименс. Сейчас они жили на юге Франции и занимались виноделием.

Нет, Драко с ними не поехал. Во-первых, нужно было перестроить Малфой-Мэнор, очистить его от тёмной магии и провести капитальный ремонт. Во-вторых, он не мог уехать из-за Гермионы Грейнджер. В эту странную, но потрясающую девушку Малфой влюбился курсе на третьем после того удара в холеную морду слизеринского гаденыша, который вечно стебался над Гарри и над ней из-за происхождения. Стебался раньше — да, но какое же было удивление у всех, когда после войны восьмикурсников повезли в ритуальный зал Министерства Магии, и гоблинские свитки рода показали, когда тест проходили Гарри и Гермиона, что мать Поттера, Лили Эванс, была вовсе не магглорожденной ведьмой, а происходила их старинного немецкого чистокровного рода Шварцкопф. Нет, не из тех Шварцкопфов, от которого произошёл гестаповец Уильям, или Вилли, а из тех, кто создал целую сеть парфюмерии и ювелирных магазинов в Германии.

Как показали родовые свитки Гермионы: она была удочерена четой Грейнджер, сама же девочка происходила из чистокровного рода из Австралии. Обедневший род, но древний — де Брикассар. Последний член этой семьи, Чарльз де Брикассар, умер в начале 90-х прошлого столетия, который приходился Гермионе дедушкой, а её мать умерла после родов. Как маленький ребёнок попал в семью Грейнджер, об этом гоблинские свитки рода не сказали, но факт один — Гермиона из чистокровного австралийского рода волшебников. Теперь в памяти Арона и Мэгги Грейнджеров этого не найдёшь, ведь сама Гермиона, чтобы спасти родителей, стёрла им память перед своим походом за крестражами Тома Риддла, а потому все данные исчезли из памяти о ней у  Арона и Мэгги.

Да, весь магический мир Британии тогда ахнул — Гермиона Грейнджер оказалась чистокровной ведьмой! Конечно, сему факту не смог не порадоваться Малфой, ведь его дети от Гермионы родятся с чистой кровью. То, что самая умная ведьма столетия станет его женой — Драко в этом не сомневался, а потому он уже который год проводит в Малфой-Мэноре балы, приёмы, вечера лишь бы к нему приходила Грейнджер. И она приходила, несмотря на свой ужас перед этим местом, ведь в её памяти всё ещё была свежа память о пытках, коим её в Мэноре подвергла Беллатриса Лестрейндж. И хоть после войны "Золотое Трио" сошлось с "Серебяным" слизеринцев; хоть её друзья взяли в жены змеек, однако Гермиона не доверяла Драко Малфою — первому красавчику в магическом Альбионе, самому богатому банкиру и директору ювелирного магазина на Диагон-Алее. Харизматичный, безумно красивый Малфой, конечно, будоражил Миону, но она не поддавалась на его провокации сблизиться с ней, на всю его, эту самую, харизму. От него веяло сексом, страстью и опасностью. Но Грейнджер приходила и приезжала на все эти званные и благотворительные балы в чью-то память, в чью-то честь, на сборы средств на нужды стариков, больных и сирот войны. Да, она приезжала. Грейнджер не могла не приехать по многим причинам. Во первых, она была героиней Второй Магической; во-вторых, девушка готовилась стать министром магии; в-третьих, Грейнджер хотела этого. Она хотела увидеть Малфоя.

Нет, Драко не давил на Гермиону, он дал ей свободу выбора и время на размышление. Малфой наблюдал за ней на всех этих балах, на всех совещаниях у Кингсли Шеклболта, куда звали и Малфоя, как первого жертвователя на нужды Министерства Магии и народа. И Драко не скупился, ведь как он мог ещё поднять имя Малфой, очистить их фамилию, если не добрыми делами и щедрыми пожертвованиями? Мало-помалу, но о Драко заговорили уже хорошо, да и метку  ПСа ему удалось свести со своего предплечья, чему Малфой-младший был только рад. Он изо дня в день, из года в год возвращал имя и честь своей фамилии в среде волшебников и ведьм.

Вот и сейчас, в Самайн 2004 года, Драко пил прекрасный виски Огдена со льдом, стоя в нише бального зала в Мэноре, и наблюдал за той, кого любил и хотел. Он мечтал, что также, как когда-то его отец с матерью вальсировали здесь, в этом зале, а после Люциус подхватил на руки Нарциссу и унёс, чтобы трахнуть в своём кабинете на столе, так и он будет вальсировать здесь же с Гермионой, а после возьмёт её в том же кабинете, но теперь уже в его собственном, а не Люциуса. Что магия танца и священная любовь также окутает их во время танца, и Гермиона прошепчет ему, Драко, в губы:  "Да, жизнь моя!". А пока он всё ещё ждёт, всё наблюдает.

Малфой едва не рассмеялся, глядя на Поттера, который так и не научился танцевать с Хогвартса. Драко  мог бы дать слово чести, что Грейнджер, танцуя с другом детства, отсчитывает сейчас темп:

"Раз, два, три,
Раз, два, три"

А он наблюдает, как Герой и Победитель Тёмного Лорда краснеет, бледнеет, глядя на свои непослушные ноги, боясь оттоптать красивые ножки своей подружке — почти сестре. И Драко знает, что между этими двоими нет ничего, кроме преданной дружбы. Да даже Дафна не ревнует к мужу Грейнджер, хотя, будь это кто-то другой, то блондинка бы заавадила наглую деФку, а гриффиндорка не опасна для спокойствия и счастья Дафны.

Малфой снова улыбнулся, глядя на Грейнджер. Сегодня на ней красивое красное платье с вырезом с боку и глубоким декольте. На плечах накинута темно-синяя бархатная мантия, весьма подчеркивающая тонкую талию и округлость грудей; красивая высокая причёска и туфли на не менее высоком каблуке. Длинные красные ноготки и яркая  помада на губах.

Драко не сводит с Гермионы глаз. Сейчас он медленно пьёт и ждёт своей минуты. Он не торопится, выжидает. Как всегда наблюдает и выжидает. Малфой знает толк в женщинах, знает язык тела, он чувствует, когда придёт время подойти к Грейнджер. Драко рад, что она отказала аврору Кормаку МакКлагену, главе Отдела Тайн — Ли Джордану и многим ещё. Она вцепилась в Поттера и вот уже  час танцует, ну или учит танцевать Гарри. А Драко наблюдает за своей будущей женой и матерью их детей.

Вот Драко послал ей в спину мысленный приказ:  Посмотри на меня" и Гермиона осторожно обернулась. А это значит, она чувствует зов Малфоя. Блондин решил ещё подготовить её ментально к общению, проверить её степень заинтересованности в нем. Не ошибся ли он?

Начался какой-то быстрый танец, и вот Гарри оживился, принялся смеяться и крутить туда-сюда Гермиону. И она рассмеялась.

"Посмотри на меня, Гермиона!" — попросил Драко снова после танца, когда девушка чуть запыхалась. И она посмотрела на него своими ясными янтарно-шоколадными глазами. Он приподнял голову, и Грейнджер повторила жест.

Потом снова начался танец, пусть и не быстрый, в стиле фокстрот. Гарри стоял спиной к Драко, а она — лицом. И аристократ снова попросил мысленно; "Смотри на меня, Грейнджер, не отводи взгляда, девочка моя!" И она смотрела, лихо отплясывая, а Малфой улыбался, не сводя с неё свои глаз. Глаза в глаза. Он пил по капле виски и наблюдал за её танцем, окутывал её своим взглядом. Казалось, она, хоть и отплясывает с Поттером, но танцует для него одного. Драко пропитывал её своим взглядом, как солнце, а Грейнджер отдавала ему свой свет, подобно луне. Она поднимала руки и виляла бёдрами, глядя в глаза Малфоя. И он улыбался, обнимая её всю, принимая танец будущего министра магии. И пусть Поттер был рядом — не беда, она танцевала для Драко.

Малфой точно знал, что именно сегодня подойдет к Гермионе, и попросит станцевать с ним следующий тур, а потом ещё и ещё. Драко увезёт уже на этих выходных Грейнджер в Италию на ужин, а воскресенье они проведут в Испании или в Греции. Да, Малфой будет красиво ухаживать за своей женщиной, дарить ей цветы, пока его девочка не попросит  о большем. А она попросит. Драко даже сейчас видит её страстный взгляд. Она горячая и дикая — его гриффиндорка. И она придёт к нему. И он будет любить её до беспамятства, до изнеможения на шёлковых простынях, лепестках роз. И Гермиона будет кричать лишь его имя на пике наслаждения.

"Смотри на меня, Грейнджер! — попросил он снова, когда начался медленный танец. Она снова кого-то отшила. Нежно обнимая Гарри, Гермиона смотрела в глаза Драко. — Ты — моя!"

Драко знает, что совсем скоро станет зависимостью Грейнджер, её мучением любви, её наркотиком, потому что Гермиона будет желать только его одного, каждый день, каждую ночь. Он видит это в глубине её карих глаз, которые мерцают диким и ярким огнём желания. Она — его, уже только его.

Малфой представил эту женщину на кровати и застонал в свой, почти пустой, бокал. Её высокая грудь, светло-карие соски, темные волоски на лобке, и её влага — доказательство желания Грейнджер, и её готовность принять его. Малфой точно знает, что их первый раз будет медленным и чувственным, если только ведьмочка не попросит его о большем. И он возьмёт её раз, другой, третий, пока Миона не выдохнется и не устанет. А он... Он будет смотреть на Грейнджер до рассвета, наблюдать за тем, как эта потрясающая женщина спит — сытая и довольная, полностью удовлетворенная и пропитанная им — Драко полностью.

А после, когда Гермиона согласится, Малфой наденет на её тонкий пальчик фамильное обручальное кольцо. Он устроит потрясающую свадьбу десятилетия, какой не было ещё в магическом Альбионе. После венчания — а ведь Грейнджер исповелует католичество с детства — в любом соборе мира, в котором она только пожелает, Драко поднимет жену на руки, пока их будут забрасывать цветами, золотыми монетами и рисом по традиции, и понесёт в машину, чтобы смущенную и счастливую увезти  в свадебное путешествие, где уже не будет гостей ( 2/3 магического мира, как на свадьбе ), а будут только они и их любовь.

Вот прозвучали последние ноты композиции, и Драко поставил пустой стакан на поднос официанта. И в этот момент оркестр замолчал. Малфой подошёл к Поттеру и его подруге детства.

— Грейнджер, я могу пригласить тебя на следующий танец? — спросил он чуть хрипловатым голосом.

— Меня? — удивилась она и немного испуганно посмотрела на него.

— Э... Гермиона, ты уверена? — озадаченно спросил Поттер.

— Я почту за честь, Гермиона! — лучезарно улыбнулся девушке блондин. — Поверь, со мной ты будешь в полной безопасности.

— А почему бы и нет? — улыбнулась она застенчиво — прямо как в мечтах Драко.

Гермиона положила свою ладошку на плечо Малфоя, а вторую ладонь вложила в руку аристократа. Он кивнул оркестру, который, казалось, только и ждал его команды, и зазвучал вальс Евгения Доги. Нет, Драко его не заказывал именно сейчас, да и на сегодня вообще. Но это был знак, это была Судьба и Малфой улыбнулся.

Уже через пятнадцать минут они вместе смеялись и шутили, вальсируя по залу. Гермиона прижималась к нему без всякого страха, а Малфой шептал ей на ушко о чем-то, что  касается только двоих. Грейнджер розовела от смущения, опускала свои глаза, но потом смотрела снова и снова на Драко — открыто и доверчиво.

Сердце Малфоя впервые в жизни ликовало. Что ещё надо — Гермиона Грейнджер в его объятиях, и, видят боги, он уже никогда её больше не отпустит от себя.

Он склонился к девушке, и она кивнула, понимая, что они оба хотят поцелуя.

— В вальсе, Грейнджер, как и в любви, главное — найти по-настоящему правильного партнёра. Ты согласна со мной? — улыбнулся Драко, глядя в горячий шоколад глаз Мионы. — Гриффиндорка кивнула, утопая в серебристых и улыбающихся глазах Драко.

— Ты позвал меня, Малфой, попросил смотреть на тебя. Я...

— Ты услышала меня, верно?

— Да. Я слышу твой зов с первого благотворительного бала, устроенного тобой три года назад — на третью годовщину победы. Тогда ты впервые попросил посмотреть на тебя, Малфой.

— Да и ты смотрела, Гермиона, как и сегодня. Но как ты услышала?

— Словно ты прошептал мне это на ухо, — ответила Гермиона. — А ещё сказал, что любишь.

— Великий Мерлин! — выдохнул Драко. — Тогда ты слышала, что я хочу сделать с тобой? Хочу, чтобы ты стала моей женой и матерью наших детей?

— Я согласна! Все эти годы я отказывала всем, Малфой. Я ждала нашего танца и твоих признаний... — Драко склонился ещё ниже и почувствовал трепет дыхания Гермионы. Её губы подрагивали и звали его.

Они целовались прямо посреди бального зала, и на глазах у всех. Целовались, не обращая ни на кого внимания. И только когда лёгкие начали гореть от нехватки кислорода, Гермиона с Драко отстранились, и вот тут увидели, что играет музыка, но все смотрят на них.

* * * * * * *
Эпилог
* * * * * * *


Спустя восьдесят лет, Гермиона и Драко Малфой танцевали свой последний вальс в бальном зале Мэнора на дне рождении своей правнучки Кассиопеи Малфой. Они были  вместе, как  все эти долгие и счастливые годы, так и в последний свой танец. Поддерживаемые детьми и внуками, Драко с Гермионой нашли силы спуститься в бальный зал Малфой-Мэнора. Эти двое пронесли свою любовь через всю жизнь. Душа в душу. Как и в первый их вальс, сегодня снова звучал "Вальс цветов" Евгения Доги. Глаза в глаза, плоть к плоти и дыхание одно на двоих. Гермиона снова трепетала под взглядом Малфоя, утонула в омуте его серых глаз, а он улыбался супруге, которая стала восемьдесят лет назад всем для Драко — его женой, любовью, счастьем, его вторым дыханием и матерью их детей. Преданной, любящей и верной женой.

Гермиона с Драко были в окружении четверых своих сыновей, десятерых внуков со всеми их жёнами и родственниками, а также правнуков. Кассиопея была самой маленькой из правнуков, ей исполнился  всего годик от рождения, но Миона с Драко знали, что сегодня их последний вальс, потому что совсем скоро им придётся уйти очень далеко. Но знали они и то, что в памяти своих детей, внуков и правнуков, из поколения в поколение они будут ещё долго жить, пока о них помнят. А там, за вратами Смерти, Гермиона Малфой и Драко снова станут молодыми, ведь души вечны и молоды. А ещё они присмотрят с небес за своими детьми, внуками и правнуками.

Ну а пока Гермиона смотрит в любимые серые глаза Драко, а он, как и в первый их вальс на Самайн в 2004 году шепчет:

— Я так люблю тебя, Гермиона! Я так безумно люблю и болею тобой, моя Грейнджер!

* * *
Конец