Карманный блокнот. Эхо строк-3

+++
«В одной знакомой улице /Я помню старый дом, / С высокой, темной лестницей, /
С завешенным окном…./Никто не знал, какая там/ Затворница жила, /Какая сила тайная/Меня туда влекла…» (Я. Полонский)
 
У поэта там дальше разворачивается романтический сюжет с затворницей. У меня другая история, без затворников. Старый дом - пятиэтажный, краснокирпичный, с угловым эркером, выходившим на развилку старинной улочки и переулка, долгое время был местом притяжения.  И уж точно «сила тайная меня туда влекла». Впервые я увидела этот дом зимой; он стоял, окруженный сугробами, в тёплом свете желтых уличных фонарей и выглядел таинственным замком. Высокие узкие окна предпоследнего этажа освещались довольно тускло, а в единственном широком окне бельэтажа полыхала огромная хрустальная люстра, освещая увешанные картинами стены комнаты. Самую огромную, занимавшую полстены, можно было разглядеть: это портрет красивой светловолосой дамы, сидящей за фортепиано.

Был канун Нового года, и в соседней комнате с эркером стояла наряженная ёлка с гирляндой разноцветных лампочек. Ощущение праздника сквозило сквозь замерзшие стекла и обдавало домашним теплом меня, остановившуюся на ветру в переулочке. Наверно, так чувствовали себя бедные ребятишки из той сказочки, стоя под окнами богатого дома, когда там другим нарядным детям раздавали подарки. Это был праздник для других.

…Чужой праздник в бельэтаже этого дома станет повторяться на моих глазах ещё много лет, в разное время. Но особенно остро я буду переживать его в самый канун нового года. Без зависти, без сожаления о недоступности для меня тамошнего общества я стану смотреть в окно, освещенное старинной люстрой, в узкое окошко рядом, где иногда мелькает чей-то тёмный силуэт. Это другая жизнь, другие люди, иные нравы - пусть так.  Но свет - он же струится, не зная границ, и не может быть чужим, он для всех и для каждого, кому дано его увидеть.

+++
 «Кабы я была царица…» (А. Пушкин)

Если бы у меня - в силу каких-то невероятных обстоятельств - оказалась на голове царская корона, я бы незамедлительно отреклась от престола, не испытывая при этом никаких укоров совести. Да и совесть не стала бы меня попрекать, потому что хорошо знает о моей неспособности управлять кем-либо, а уж тем более царством. Люди, рвущиеся к власти, или чувствуют в себе силу властителя, или страдают от неистребимого желания быть выше остальных. Они полагают, что иметь власть - лучшее из того, что можно иметь - неограниченные возможности, свободу, богатства, славу. Пленники воли к власти воображают, что обретут абсолютное превосходство. И попробуйте убедить их в обратном. Ничего не выйдет - в лучшем случае прогонят прочь.

А вообще, какая радость от того, что можно распоряжаться судьбами и жизнями других? История показывает, что счастливых цариц (и царей тоже) пока ещё не было. Возможностей, вроде бы, много, но на самом деле сплошные обязанности. И никакой личной жизни, одни интриги. Скольких царей собственные чада извели - отравили, задушили, а скольких цариц в монастырь сослали - вспомнить страшно. Жить в процветающем царстве, может, и хорошо, но только если ты не царица.

+++
«Все то же в вас очарованье…» (Ф. Тютчев)
«Разочарованному чужды все обольщенья прежних дней…» (Е. Баратынский)

Слышим знакомые поэтические строки и не задумываемся, а просто наслаждаемся, но как задумаемся, сразу вспыхивают вопросы. Почему принято считать, что очарование в них, а разочарование в нас самых? И где проходит эта роковая граница между очарованностью и разочарованностью - во времени или в недрах души?

Очароваться - находиться во власти чар. Откуда они берутся, из какого источника? Это кто-то их излучает, насылает, а мы, уже бессильные перед ними, сдаёмся в плен? То есть чары нам навязаны извне, они нас увлекают, потом подавляют и наконец делают невольниками. А мы стараемся уклониться, отбиться, освободиться. Ничуть не бывало. Быть очарованным приятно: жизнь приобретает яркие тона, и все вокруг преображается, и расширяется пространство возможностей. Зачем же сопротивляться?  Мы распахиваем окошечко души и впускаем коварные чары. Они летят извне - внутрь. А если все наоборот - способность очаровываться заложена в нас самых, и она сидит, затаившись в своем уголке, и ждет подходящего случая раскрыться, как бутон, расцвести, проявить себя. И завянуть… Да, увы, однажды расцветшее, по истечению времени увядает.

И чтобы не выбирать между предположениями о происхождении предпосылок очарования, можно представить, что верно и то, и другое, и более того - их сочетание и есть предпосылка очарованности, которая в какой-то момент уступает место разочарованию. Что происходит? Чары гаснут или перестают действовать? Чародей превращается в заурядного субъекта, теряет привлекательные черты? Или он вообще ни при чём, а дело в нас самих? Можно всё объяснить действием всеобщего «закона»: после достижения высшей точки эмоционального напряжения неизбежно движение вниз.
 
Есть люди, предрасположенные к заболеваниям горла, а есть предрасположенные к очарованию. Эта способность души дается (то ли в награду, то ли на беду) не каждому, но всегда в полной мере - или она есть, или нет совсем. И грех ли возразить поэту - очарованье не в вас, а в моей душе. И именно поэтому в ней же - чуткой, восприимчивой, нежной - живёт любовь.