Мистер Джон

   Мой левый, лупоглазый окуляр дергается, подобно азбуке Морзе. Стал недавно замечать это за собой, а вернее, замечать физиологическое следствие моей психологической реакции на происходящее вокруг. С чего бы мне нервничать – одной живностью больше, одной меньше – на мой водный пентхаус никто не претендует, если только…. Ну обо всем по порядку.
   Мир головастиков – это конечно же весна, это водоем-инкубатор, пронизываемый солнечными лучами, и это конечно мы - снующие в хаотичном порядке триллиард  овальных с хвостиком тел. Процесс  лягушачьей эволюции, наверное, понятен любому человеку, более менее интересовавшемуся зоологией в школьном возрасте. И мое перемещение в иной (ваш) мир началось тогда, когда на моем овальном теле уже явно обозначились два, как я уже сказал выше – лупоглазых окуляра, то есть - глаза. Да да, именно те, которые впоследствии имели уникальную возможность наблюдать удивительный мир за пределами нашей обычной среды обитания.
   Как-то раз, наш условно размеренный образ жизни был нарушен погружением пластиковой бутылки, с кричащими буквами - «Черноголовка-cola», через горлышко которой мы потоком вплыли в новую для нас пугающую реальность. И вот, первое знакомство с человеком - синие глаза с бирюзовыми переливами, с любопытством рассматривающее  наше болтыхание. Мы смотрели друг на друга со всеми предельными возможностями своего зрительного аппарата, то есть – во все глаза. Возможно, именно в этот момент между нами пробежала искра эмпатии друг к другу. Я чувствовал это, особенно в то время, когда к нам проявляли живой интерес, заботливо размещая в аквариуме лабиринты замысловатых строений, напоминающие многоуровневый коттедж, и конечно же подкармливая нас едой в изобилии.
   Ну что ж, будем знакомы! Я Джон, лягушонок Джон. Мое имя в переводе означает – «будет помилован». И ведь действительно, я был помилован судьбой к тому, чтобы прожить яркую жизнь от головастика до матерой жабы. Ведь по большому счету из того немыслимо огромного количества мелких существ, выживают, как говорите вы, люди – лишь единицы. И я, впоследствии,  стал этой счастливой единицей.
   Второй, кто появился после меня, оказалась птичка, невероятно хрупкая, нежная, и с периодически дергающимся хвостиком. Неужели, он скоро у нее отвалится? - думал я тогда. Но проблема оказалась совсем в другом – она просто не могла летать, а только робко вышагивала по золотой клетке, в которой, на удивление была открыта дверца. Да и у меня не было ограничений и запрета на стремительный выпрыг, просто мне было очень хорошо в этом новом мире. И здесь, я снова упомяну про моего голубоглазого человечка, за которым интересно было наблюдать, в моменты добычи на лужайке мух и червей для новой постоялицы. Правда, должен признать, что она частенько смотрела на меня с нескрываемым прожорливым любопытством, будто я мог быть ее добычей, но предательски вывернутое крыло не позволяло ей нарушить мои личные границы. И только настойчивый стук ее клюва по аквариуму напоминал мне, что я все-таки находился под защитой, то есть, за стеклом. Пока не появился в нашем Ноевом ковчеге - первый кот. Забегая наперед скажу, что потом были еще и еще коты, я насчитал четверых. И у меня опять нервно дергается глаз.
   Но самым забавным появлением, были конечно же - хомяки, чью плодовитость можно было бы сравнить с лягушачьей. Вспоминая все эти моменты, я все равно не понимал, как на нас у синеглазого хватало милосердия, времени и финансовых возможностей прокормить всех. Вы удивитесь, откуда я знаю много умных слов? Все просто: мой аквариум долгое время стоял на полке с книжками, одна из которых так и называлась – финансовая грамотность. Кстати, размер моего туловища к тому времени достиг размера заглавных букв в названии этой книги.
   Меня природа успела также наделить и несвойственной мне эмоциональностью. И это я понял в тот момент, когда воскликнул во весь свой голос, напоминающий скрип старой дубовой двери:
- Мать моя лягушка, кто эти горлопаны?
   Амадины. Мне кажется, что они своими сверхзвуковыми волнами пробивали толщу моего защитного водного покрывала. Да, это самые громкие птицы. Громкие еще по тому, что они «говорят» всегда, даже если их клетку предусмотрительно накрыть полотенцем. Тогда они еще сильнее возмущались за нарушение их единения с этим миром. Возможно, они говорили о том же, о чем сейчас говорю вам и я, ну это так подсказывает мне мой внутренний голос. Ну а пока, я готов пойти дальше в свои воспоминания.
   Одним ранним утром, вместо привычного взора на меня ясных синих глаз, я встретился с не менее любознательными, такими же выпуклыми окулярами как и у меня – рыбьими глазами. Которые, через призму своего стеклянного домика, пытались как и я по началу, понять, принять и свыкнуться с окружающей обстановкой, с долей рыбьего пессимизма. Мы плавали параллельно друг другу, как-бы изучая – что у нас общего, кроме микромира в водном пространстве? Но у меня не было такого роскошного хвоста, как у нее. И мои мини-плавники (так я думал по началу) превратились в маленькие лапки. И она молчала, всегда. Но в ее взгляде, я мог увидеть всю многовековую глубину мироздания.
   Поверьте, но в феврале, я все еще жил. Среди котов, хомяков, и рыб. И уже привык видеть их всех в добром здравии, каждое утро. Я правда, был рад им всем, каждый день узнавая новое не только о распорядке дня хозяев, но и таких же найденышей, как и я. О том, как по особенному оживал наш мир, когда мы оставались один на один друг с другом: в клетках, на воле, в аквариуме и т.д.
   Вспомнить хотя бы тот случай, как черная усатая бестия периодически мочила лапки в аквариуме, в котором я жил. Наверное, она просто хотела пить. Ну не съесть же меня?!  И да, к тому времени, я уже достиг размеров, длиной в кошачий ус. Это я смог понять, когда вальяжно проплывал дистанцию от края до края, вытянувшись во всю длину кошачьих усов, периодически наблюдавших мои заплывы.
   И как вы думаете, кто бы мог появиться у нас в это время? Оса. Просто крылатая, полосатая, немного сонная оса. Я помню то всеобщее удивление, когда мой человек с балкона приносит это маленькое, безобидное, чья жизнь в данной ситуации зависела только от него, создание. Вы спросите – как? Зимой? Оса? На балконе? Но это не фантазия, это действительно было так. И моей новой соседкой на книжной полке, ровно на полтора месяца стала оса. И для нее, мой синеглазый человек создал микроклимат, который позволил прожить ей  долгую, не похожую на жизнь ее сородичей - жизнь.
   Я не знаю, когда закончится конвейер приходящих, прилетающих, принесенных в наш дом несчастных, когда-то одиноких найденышей, и перестанет ли дергаться в преддверии мой левый окуляр, но знаю одно точно – это великий дар иметь такую жизнь как у меня. По сути, я проживаю то, что скорее всего было бы из области фантастики для моих братьев, прошлых и будущих. И я еще жив. Пока жив.
   С любовью к вам, мистер Джон!

p.s. Персонажи этой истории, действительно реальные, в подтверждение – есть реальные фото. Кто-то из них еще жив и это очень радует. Каждый оставил и еще оставит мягкий след в моей душе.