Истории Марты. Потоп местного значения

            
История десятая

    – Через неделю едете в лагерь, – огорошил папа близнецов вскоре после  истории с роликами и злополучным   баб Томиным ДТП.  – Хватит уже  с меня этих бесед с лейтенантом Котиком. Не лето, а сплошные ЧП. И лынды бить довольно! 
    – Не лынды, а рынды, папа,  – поправил Демид,  –  рынду бить.
    – Это у вас –  рынды и склянки, а у меня – набат и головная боль от неприятностей. Не хватало, чтобы нас всех  на учёт поставили, семейно.  Лагерь вас хоть шнурки вязать научит вместо канатов (папа был мастер на эффектные фразы).
    – Скорее  – чему-нибудь другому  он их научит, – возразила мама, противница лагеря, –  и не факт, что после лагеря нас на учёт не поставят. 
    – Пап, но мы ж баб Тому больше не тараним!  И даже сами не катаемся, –  сделали близнецы  попытку избежать лагерной казни.
Но папа был непреклонен.

     Прощались на скамье у Мартиного подъезда, уныло и почти без слов. Близнецы, свежо подстриженные, приглаженные, одетые с иголочки: во всё ни разу неодёванное  –  томились неизвестностью, так как  ехали в лагерь впервые.  Было жаль дворика, друзей, и даже  –  баб Томы. Марта  почесывала за ухом  Альфа.  Альф азартно почёсывался сам, прикидывая,  с кем бы для разнообразия ввязаться в ссору.  Его хозяйка  немного задавалась: по случаю проводов на Эле была сегодня широкополая соломенная шляпа, совсем как у взрослой девушки из рекламы. Время от времени она бросала  из-под полей  взгляд на Давида.  Давид уныло покачивал ногой, не обращая внимания на традиционно развязанный  шнурок. 
    – Это всего три недели, – проговорил, наконец, Тима.
    – Ну, да. А потом мы с родителями едем к морю. У нас бабушка в Туапсе, – молвила Элька, тронув свою «соломку».
    – Здорово! – оживился Тима. – Море! Корабли…
    – Ага, – вздохнула Марта. – И склянки. А потом  меня отправят.
    – И меня, – кивнул Тима. – Короче, пропало лето…  И вспомнить будет нечего.
Вышли близнецовские родители.
    – Прощайтесь, –  великодушно позволил папа, под надзором которого  как-то не прощалось.  Лишь когда машина тронулась, все  энергично замахали друг другу, а Демид смешно вклеил нос в стекло.
    – Звоните! – крикнула Эля Давиду.
Едва  близнецовский  автомобиль скрылся из виду, из-за угла вплыла во двор «Аварийная». Она  остановилась у Мартиного крыльца и дяденьки в фирменных комбинезонах вошли в подъезд.
    – Это к кому? – спросила Элька.
    – Боу-воу, воу! – оживился Альф при виде целых двух жертв.
Марта с Тимой  пожали плечами.
    – Подождём.
    Тут зазвонил Тимин телефон, и мамин взволнованный голос, такой громкий, что услышали все,  прокричал в трубку: «Тимофей, сынок, ты где сейчас?!» 
     –  Во дворе. Провожаем близнецов.
     –  Мы заливаем баб Тому!  Она грозит всеми карами небесными! Беги домой, пока весь подъезд не поплыл!  Скоро будем! Папа уже вызвал сантехника!
      Марта ойкнула, хлопнув себя ладошками по щекам: «А у нас-то тоже никого, и баб Тома, наверное, заливает нас? А мы… – дядю Колю».
     –  Бежим! – Тима рванул в подъезд, увлекая Марту.
     – Мы с вами!  – ринулась следом Элька, увлекая Альфа.
 

     Дяденьки скоро перекрыли воду в стояке и уехали, обезводив все квартиры разом.
     Выйдя из лифта, Тима торопливо вставил ключ в замок, между тем, как этажом ниже, на площадке, голосила  баб Тома:
     – Ды когда ж этому конец будет?! Пора выселять Тимку с Мартой! Это они свои корабли пускают, пока родителей дома нету!
     – Бабушка Тома! Мы тут вовсе не при чём!  Мы сами – пострадавшие, – прокричала Марта и  три головы дружно свесились с лестницы.  –  Мы спешим к вам на помощь!
     Альф звонко подтвердил добрые намерения.
    – Ещё и собакой издеваются! – вновь подала возмущённый голос баб Тома. – Тимка! Допелся про паруса?! Будет на вас управа! За всю воду ответите!
 
     Трое и собака замерли в дверном проёме:  за порогом  плескались маленькие волны моря местного значения.  Размер бедствия был очевиден без бинокля.
     Вообще то, впору было ударить в рынду и крикнуть «свистать всех наверх». Но капитан Тима растерялся. Стоявшие  на рейде в прихожей три пары домашних тапочек отдали якоря и отправились в кругосветку по квартире, а придверный коврик превратился  в маленький симпатичный плот. Напольные мамины весы, без которых она просто жить не могла,  совсем ушли под воду. Затерянная квитанция,  которую искали накануне всей семьёй, всплыла из морской пучины сама собой, и теперь покачивалась на глади вод, словно ошмёток порванного паруса. Алые туфельки Тиминой мамы взирали на стихийное бедствие с обувной полки, мечтая об одном: забраться выше, ещё  выше, и ещё выше, на самую высокую мачту, между тем как  волна, набегая, медленно поглощала большой песочный ковёр в гостиной. 
    – Вот это да-а-а! – уважительно протянула Элька. 
Капитан Тима  в ужасе взирал на собственное  квартирное  море. Ситуация выходила из-под контроля, грозя излиться на площадку порогами славной африканской реки Нил и рухнуть в лестничный проём водопадом Тис - Ысат. Лишь накануне вечером Тима читал о них в энциклопедии, и вот он – Голубой Нил! Сам пожаловал  то – ли из кухни, то ли из ванной, словно из жаркого далёкого Египта!
Да, Тима остолбенел, как Александрийский столп (ну, вы знаете: это такой знаменитый маяк, одно из семи чудес Света). Зато Марта… Вы ведь помните: при нашем первом знакомстве она была представлена, как очень самостоятельная и не по годам деловая особа?  Словом,  юнга отважно приняла командование на себя, заменив временно парализованного капитана. Она  вскричала:
     – Разуваемся! Тима! Где тут у вас разные  мамины тазы-вёдра-тряпки?
     Оставив обувь на площадке, все ринулись сквозь хляби морские, и через несколько минут троица уже  дружно черпала ковшиком, макала банными полотенцами и новой папиной майкой, отжимала и снова макала.  Одним словом, команда  драила палубу не хуже, чем курсанты  на барке «Крузенштерн».  Альф с восторгом метался по чужой квартире,  создавая фонтанчики брызг.
   
     – Что ты воду в комнату гонишь, Эля? – воскликнула Марта, глядя на прибой, создаваемый Элькой.
     – А куда гнать? На бабу Тому?
     – Никуда не гнать! Макай! Макай тряпкой! Ты что, не видела, как полы моют?
     – Так то – мо-о-ют! А тут – мо-о-ре! – логично протянула Эля.  – И волны. И вообще  – у нас шваброй моют.
    – На корабле не моют, а драят, – Тима, наконец, вышел из столбняка, смело накрывая волну майкой. – А ещё скатывают и лопатят.
    – Это как? – заинтересовалась Марта, поправляя очки.
    – Это когда палубу окатывают водой из шланга и трут доски такой  специальной деревянной лопатой с резинкой по краю: «окатывать» и «лопатить»,  –  увлечённо толковал Тима, совсем уже не напоминая маяк Древней Александрии.
     – Ну да! Вот вам и окатили! – вскричала  Эля. – Неси лопаты!
     А Тима затянул подхваченное  остальными:
 
Расправлены вымпелы гордо,
Не жди меня скоро, жена!
Опять закипает у борта
Крутого посола волна…

     Прибывшая подмога  оказалась многочисленной и разношерстной:  мама Алина,  папа Игорь и сантехник, вызванный папой;  лейтенант Котик, вызванный  баб Томой;  и ещё Юра, вызванный Мартой.  Кто – пешком, кто – на лифте – все почти одновременно столкнулись на площадке.
    – Ну, что тут у вас опять? – обречённо вздохнул Котик, смахивая пот со лба и восстанавливая дыхание после подъёма на девятый.   
    – Какой ужас! – вскричала мама, заглядывая внутрь.
    – Да уж! Это вам не молоко убежало, – согласился папа, разуваясь на ходу.
    – Юра, беги,  проверь, что у нас, –  подсказала Марта, – и что у баб Томы. 
    – Пройду к сантехнике? – предложил сантехник.
    Пока Тима  клятвенно уверял,  что ничего не открывал,  не включал и не оставлял,  а мама, прижав ладони к щекам, совсем как перед этим Марта,  оценивала размер стихийного бедствия, из кухни вышел сантехник и  торжественно объявил:
    – Шланг лопнул.
    – Значит, мы не виноваты? – облегчённо уточнила мама.
    – Но ущерб Тамаре Владимировне возмещать придётся. Сами понимаете, – кашлянул Котик. – Там в квартире – тако-о-о-е! – протянул он как-то не по-милицейски, прижав руку к веснушчатой щеке. –  Да и у вас – не позавидуешь.
    – Какое счастье! – вскричала мама. – У нас же страховка и на то, и на это!
    – А вы – молодцы!  Не растерялись, – похвалил Котик команду.

                Послесловие

     – Вовремя мы близнецов в лагерь отправили, – сказал перед сном папа близнецов. – А то снова бы в опорный на беседу вызвали.
     – А нас за что? – удивилась мама. 
     –  Для профилактики детской беспризорности.
     Папы говорят иногда странные вещи. При чём тут беспризорность, когда шланги лопаются?
     – Мама, а что такое страховка, – припомнив вечером, озадачила Марта маму. Мама задумалась.
     – Это когда каждый месяц кажется, что ты выбрасываешь деньги на ветер, но в трудный момент они возвращаются сторицей и на то, и на это.
     – Это как мы с Элей: дружили-дружили, и вот сторицей  –  в помощь Тиме?
     – Вроде того, – удивлённо отозвалась мама. – Дружба, это как страховка.
     – Жаль – близнецы уехали. Такой классный потоп  пропустили! – проговорил Тима, когда следующим утром троица собралась в беседке.

     Сантехник заменил шланг. Мартина квартира почти не пострадала. С дядей Колей обошлось. Тимины родители наняли рабочих и оплатили страховкой свой и баб Томин ремонт. Свет не зажигали несколько дней, пока не подсохло.  Но лето ведь! И так светло.

     – Хорошо, что лето! Да, бабушка Тома? – щурясь на солнце, проговорила Марта домоправительнице у подъезда и продолжила философски:  –  Вот лопнул бы шланг зимой  –  и каток бы получился.  А так – просто маленькое море.  Помакали  – и всё.
    На удивление, баб Тома  ничего не возразила.  После потопа она стала заметно молчаливее. Лишь привычно полюбопытствовала:
    – А куды это ты собралась?
    – В библиотеку.

30.04.2025