Путь. Глава XXII. Части 1-3, 8

Глава XXII
Сны

Часть 1. Джино и Алия


На горизонте показался берег и небольшой приморский городок. Это был один из многих портов, куда заходили они, но для него это был особенный город.

Сам он родился в Салерно, всю жизнь мечтал ходить под парусом и открывать новые земли. Его родители видели в нём художника или поэта, но он в 13 лет, убежав из дома, устроился матросом на парусник, взяв себе имя Джино.

И хоть работа была тяжёлая, он не переставал каждый день радоваться восходам и ясному морскому небу. С предвкушением ожидал новых встреч и новых знакомств. За 15 лет он побывал, наверное, в каждом порту средиземного моря. В каждом порту он не просто бывал, а старался узнать людей, живущих там, их обычаи, их культуру. Конечно, познавал мир он через молодых девушек. И чем больше он узнавал, тем проще ему становилось заводить романтические знакомства в новых местах. И в этом ему помогало сносное знание нескольких местных языков. Он много читал, в его каюте всегда была обширная библиотека. И не смотря на постоянные шуточки в его сторону от команды, ему было наплевать, он жил в своём мире. Корабль и море – это и был его мир, которым он наслаждался. Если бы он мог, то совсем бы не сходил на берег годами.

15 лет он работал для того, чтобы сейчас, стоя на верхней палубе в должности помощника капитана, смотреть в открытый океан. Никогда ранее ему не доводилось выходить за пределы средиземного моря и это обстоятельство волновало его как никогда, предвосхищая что-то невероятное. Наверное, он единственный, кто был счастлив и искренне радовался возможности посетить новые места.

Их путь был вдоль побережья и для пополнения припасов они заходили в местные порты. Для Джино это было целое событие и возможность узнать что-то новое, обрести новые знакомства.

Город Сафи, небольшой порт, в который их корабль зашёл уже в ночи ближе к полуночи. Здесь они планировали остаться на пару дней. Сам порт и город не пользовались популярностью у мореплавателей, поэтому здесь было довольно спокойно.

Как только взошло солнце, Джино отправился побродить по местным узким извилистым улочкам, которые привели его на местный рынок. Ему нравилась атмосфера арабских рынков, коих он посетил не мало в Персии, Египте, Алжире и Тунисе. Среди ароматов пряностей и благовоний, он почувствовал легкий цветочный аромат, настолько нежный, насколько может быть нежным прикосновение ангела. Джино попытался найти источник этого дивного аромата и его взгляд приковала девушка. Она шла вдоль рядов, как будто парила над землей, одежды из бирюзового шелка покрывали её стройное грациозное тело, не скрывая всех её прелестей. Густые тёмные волосы развивались от её походки. Джино почувствовал, как перестал дышать и просто следил за тем, как она удалялась, пока толпа полностью не заслонила её. Отойдя от оцепенения Джино последовал туда, где видел её в последний раз. Он боялся потерять её, не увидеть вновь. Он искал её среди рядов и уже отчаявшись, заметил знакомый силуэт возле лавки с фруктами. Она взяла корзинку с фруктами и обернувшись к Джино, улыбнулась, как будто знала, что он идёт за ней. Джино побежал к ней сквозь толпу и догнал её уже выйдя с рынка. Она неспешно шла по дороге, ведущей на холм с маяком, а Джино следовал за ней, впервые в жизни испытывая страх заговорить с девушкой.

Она остановилась и повернулась к Джино. Огромные выразительные изумрудные глаза смотрели на него, а он как завороженный не мог оторваться от них. Улыбнувшись, она пошла дальше, а он, оббежав её, остановил.

- Разреши помочь? – спросил Джино, протягивая руку к корзинке.

Девушка ничего не ответила, только улыбаясь протянула корзинку.

Джино взял корзинку и пошёл рабом с девушкой.

- Я – Джино, я приплыл на корабле. А как тебя зовут? – поинтересовался Джино.

Но девушка ничего не отвечала, только улыбалась в ответ и с добротой смотрела на Джино. Не получив ответа, Джино продолжил свой рассказ о себе, о своих путешествиях и приключениях. За этими разговорами он и не заметил, как они подошли к дому с маяком. Джино видел много маяков, но никогда не подходил к ним так близко. Маяк возвышался над холмом и казалось упирался в небо. А под холмом виднелся город и берег моря.

- Алия, кто это с тобой? – обратилась к девушке женщина, вышедшая из дома.

- Это Джино, он приплыл на корабле, чтобы пополнить запасы, - ответила девушка.

- Давая, я возьму, - обратилась женщина к Джино, указывая на корзинку.

- Да, конечно, вот, - Джино протянул корзинку женщине.

- Так значит тебя зовут Алия, - обращаясь к девушке, сказал Джино.

- Да, - слегка смущаясь ответила Алия.

- А это твоя мама? Вы живете рядом с маяком? – спросил Джино.

- Да, это моя мама, а отец смотрит за маяком и включает его ночью, - ответила Алия.

- Я никогда не видел маяк так близко, - Джино посмотрел на верх маяка.

- Джино, заходи в дом, позавтракай с нами, - позвала женщина из дома.

- Пойдём, - Алия протянула Джино свою руку, приглашая войти в дом.

На столе стояла тарелка с лепёшками с зеленью, сыр, варенье и большие кружки с ароматным чаем. Джино сел за стол, за которым ужи седели отец и мать Алие.

- Так значит ты моряк? – спросил отец.

- Да, мы плывем в Мезураду, потом обратно, - ответил Джино.

- И чем же ты занимаешься на корабле, - несколько с издевкой спросил отец.

- Помощник капитана, но вообще могу всё, я с 13 лет на кораблях, - не без гордости ответил Джино.

- Да-а-а, - с некоторой долей удивления сказал отец, - Надолго у нас?

- Завтра утром отплываем.

- Как видишь я тоже в некоторой степени связан с кораблями, - отец махнул рукой в сторону маяка.

- Я никогда не был на маяке, хотя повидал их не мало, - сказал Джино.

- Я думаю Алия сможет показать тебе маяк, - отец подмигнул Алие, а та заметно смутилась и щеки её побагровели.

Алия и Джино, съев по лепешке, отправились смотреть маяк. Алия открыла дверь и, поднявшись на пару ступенек, обернулась и протянула Джино свою руку. Он нежно взял её за руку, и она потянула его по ступенькам вверх на маяк. С верхушки маяка открывался потрясающий вид на город, на порт и на океан, который сливался в горизонте с небом. Джино с интересом вглядывался в даль и не заметил, как Алия встала рядом с ним и тоже смотрела на океан.

Тот самый нежный цветочный аромат, который он почувствовал на рынке, сейчас наполнял пространство маяка. Джино повернул голову и разглядывал Алие, пока она смотрела на океан. Сердце его билось так сильно, как никогда ранее, а в горле образовался ком, из-за которого было сложно дышать. Она повернулась к нему и её изумрудный взгляд больших выразительный глаз поглотил его.

- О чём задумался? – спросила Алия Джино.

- Кажется я влюбился, - не отрывая от неё взгляд, ответил Джино.

- Я думаю, в каждом порту девушки слышали такое, - с улыбкой сказала Алия.

- Наверное, да, но сейчас это другое, не так, как раньше.

- Я тебе верю, - спокойно ответила Алия и пошла к ступенькам, чтобы спуститься.

- Алия, - окликнул её Джино, - это правда другое, я хочу быть с тобою.

- Так будь. Оставайся, - также спокойно ответила Алия и спустилась вниз.

Джино тоже быстро спустился с маяка и вышел на улицу, где его уже ждала Алия.

- Алия, - Джино взял её руки в свои, - я не могу прямо сейчас остаться, у меня команда, корабль.

- Это мой дом, - Алия посмотрела в сторону дома, - здесь моя семья, я здесь живу. Ты можешь остаться, тебе будут рады.

Алия закрыла дверь маяка и пошла в дом, а Джино ещё долго стоял возле маяка и думал, как ему поступить. Уже когда смеркалось, Джино вернулся на корабль.

- Ты где пропадал целый день? – весело спросил Джино Вико, его друг, с которым они проплыли не одну тысячу миль.

- Познакомился с весьма симпатичной девушкой, - с долей хвастовства ответил Джино.

- Давай, рассказывай! – не унимался Вико.

- Да нечего рассказывать. Её отец смотритель маяка, - Джино показал рукой в сторону разгорающегося маяка. – Она живет в доме рядом с ним. Предлагала остаться с ней здесь.

- А ты что? – с любопытством спросил Вико.

- Ну я ж здесь! – с задором сказал Джино и подпрыгнул на месте.

- Завтра отплываем! – показав в сторону океана, сказал Джино.

- Вот и правильно! У морского волка в каждом порту жена! – хохоча выкрикнул Вико, и они разошлись по каютам.

 Джино не мог уснуть, он всё думал об Алие. Она не выходила из его головы, её образ, её запах, её пронзительный и завораживающий взгляд. Он уже было решил остаться, но убедил себя принять это решение на обратном пути.

С первыми лучами солнца Джино стоял у трапа и ждал команды убрать трап. На берегу он заметил знакомый силуэт – Алия пришла на пристань и заметив Джино, помахала ему рукой. Джино тоже помахал её в ответ, а Алия подбежав к трапу, кинула Джино сумку со свежими лепёшками.

- Это твоя новая знакомая? – спросил подошедший Вико.

- Да, это Алия, - ответил Джино. – Вот, принесла свежих лепёшек.

- Очень вкусные! – выкрикнул Вико Алие, вытащив одну лепешку и откусив её. – Буду ждать нашей встречи вновь!

- А она действительно очень красивая, - сказал Вико Джино, - прямо завидую тебе, я бы остался с ней.

Вико, похлопав по плечу Джино, пошёл по своим делам, а Джино убрал трап и корабль отчалил от пристани. Алия стояла и провожала корабль, пока тот не превратился в еле различимое пятно на горизонте.

***

Больше месяца длилось их плавание. Не проходило и дня, чтобы Джино не думал об Алие. Своими мыслями и сомнениями он делился с Вико, который был настроен довольно легкомысленно и убеждал Джино, что он так мучается только потому, что не удалось Алие затащить в койку.

На горизонте показался знакомый берег и небольшой приморский городок с маяком на холме. Джино так и не принял решение: остаться ему на берегу или забыть Алие. Берег приближался, уже стали видны причалы, а спускающийся сумрак рассеивал свет маяка. Корабль пришвартовался уже в свете ночных фонарей и до утра никто из команды не мог спуститься.

Корабельный колокол разбудил Джино с утра. Капитан приказал своему помощнику произвести пересчет запасов и подготовить список для загрузки корабля. Джино это сильно расстроило и отодвигало его встречу с Алие ещё на пару дней. Понимая желания Джино встретиться с Алие, Вико вызвался привести её на причал, и Джино с радостью согласился.

День пролетел незаметно и пересчет продвигался быстрее, чем думал Джино. Он несколько раз выходил на палубу в надежде встретить Алие, но они с Вико так и не появились. Чтобы освободиться раньше, Джино распорядился проводить работы до глубокой ночи. Обходя вечером корабль, из-за усталости, он не заметил отсутствия Вико. На утро работы продолжились, а Джино безрезультатно пытался найти Вико. К вечеру пересчет был закончен и готовый список был передан капитану. Наконец Джино мог покинуть корабль и встретиться с Алие.

Подходя к дому у маяка, Джино услышал весёлый смех и песни. Звуки становились всё отчетливее и явственнее, в доме у маяка явно был какой-то праздник. Поднявшись на холм, Джино увидел большое застолье, во главе которого сидели Алия и Вико. Увидев Джино, Вико выскочил из-за стола и подбежал к нему.

- Друг мой, Джино! Поздравь меня! Я женюсь! – ошарашил Вико.

- На ком? - ещё не веря в происходящее спросил Джино.

- Алия согласилась стать моей женой! Я остаюсь, друг, здесь!

- Алия согласилась? – всё ещё пытаясь понять произошедшее, спросил Джино. – Почему? Ты же обещал привести её ко мне?

- Да ладно тебе! У тебя таких в каждом порту, найдешь ещё! И ты же сам не захотел оставаться здесь. Ты сам говорил, что море для тебя всё, без моря ты умрёшь, - парировал Вико. – Да и всё уже решено, мы муж и жена.

В этот момент Джино поймал взгляд Алие. Ему не верилось, что вот так разрушается его мечта, его любовь, его жизнь. Вико подошёл к Алие и под возгласы толпы поцеловал её. Джино стоял и наблюдал происходящее не в силах пошевелиться. Он предпочёл вернуться на корабль.

Медленно Джино брёл по дороге с холма, вспоминая, как совсем недавно он рассказывал Алие о своих странствиях. Проходя по узким улочкам, он ощущал нежный цветочный аромат, заставивший его найти Алие.

Утром, не желая задерживаться в этом порту и пересев на другой корабль, Джино уплыл.

***

20 лет Джино бороздил моря и океаны в надежде встретить женщину, которая западёт ему в душу так же, как Алия. Его корабль бывало заходил в порт Сафи, но Джино никогда не сходил на берег, а предпочитал оставаться всё время стоянки у себя в каюте. Уже будучи капитаном, он старался избегать посещение этого порта, но всё равно не мог забыть девушку с пронзительным изумрудным взглядом и густыми черными волосами.

Никто и никогда не спрашивал капитана, чей портрет висит у него в каюте, но все знали, что этот портрет очень дорог для капитана Джино. Этот портрет написали 20 лет назад со слов капитана в Италии и с тех пор он не расставался с ним.

***

Джино стоял на верхней палубе и вспоминал, как 20 лет назад они также возвращались из Мезураду в Лиссабон. И как он тогда ждал встречи с Алие. В ночной темноте на горизонте он заметил свет маяка. Джино знал, что это маяк порта Сафи. Увидев этот маяк, он скомандовал переложить на правый борт и следовать в порт Сафи. Команда была в замешательстве, ведь ранее капитан не жаловал этот порт и останавливался в нём только в крайней необходимости, и сейчас явно не тот случай.

Почти с рассветом корабль причалил к пристани. Лучи солнца только-только появлялись из-за горизонта, а Джино уже шёл узкими улочками, которые он до сих пор помнил. В руках он нёс портрет, который хранил долгие 20 лет. Поднимаясь на холм, Джино чувствовал, как ком подступает к горлу, а тело сковывает оцепенение. Но преодолевая свой страх он поднимался к дому на холме.

Из маяка вышла пожилая женщина и закрывает дверь. Джино вспомнил, как Алия также закрываля дверь, когда он не решился принять её предложение. Даже сейчас по прошествии стольких лет, она всё также будоражит его душу и заставляет забыть обо всё на свете. Джино стоял возле дома и смотрел, как юная Алия идёт ему на встречу.

Алия подошла к Джино и только сейчас он увидел её лицо, покрытое морщинами. Он протянул ей картину. Алия посмотрела на картину, потом на Джино.

- Мы так много потеряли, - сказала Алия.

- Да, - сказал Джино.

- Мама, завтрак готов, - раздался юный голос из дома.

- Пойдём, - улыбаясь, Алия протянула Джино свою руку, приглашая войти в дом.

На столе стояла тарелка с лепёшками с зеленью, сыр, варенье и большие кружки с ароматным чаем. Алия поставила портрет на комод, взяла еще один стул и поставила рядом со своим, дочери быстро налили ещё одну чашку чая для Джино.

Джино сидел за столом и наблюдал, как дети Алие, две дочери и сын, уплетали лепёшки. А Алия взяла его за руку, Джино посмотрел в её изумрудные глаза.

- Нашёл, что искал? – с улыбкой спросила Алия.

- Теперь, да, - ответил Джино.


Часть 2. Афанасий


Орава ребятни, весело хохоча, шла к лесному озеру. Они весело шутили и наперебой спорили, кто же первый полезет в озеро. И вот они этой веселой и звонкой гурьбой вывалились на берег озера.

Озеро было огромным, с одного берега еле-еле виднелся другой. Вода была прозрачной на многие метры, но дна видна не было. Берега ровные и почти отвесные. Удивительно, в этом огромном озере совершенно не было рыбы и, как говорили местные жители, оно не замерзало зимой и вокруг него всю зиму был густой туман. Человек, попавший в этот туман, почти мгновенно покрывался коркой льда. Вода в озере всегда была теплой.

Вообще про озеро ходили разные легенды, но все они не заканчивались чем-то хорошим. В общем, дурная слава была у озера.

Детвора подошла к краю озера и замолчали. Почти полная тишина была над озером, только легкий ветерок шумел листвой. Сразу прекратились споры о том, кто же первый отважится нырнуть.

Афанасий, малец семи лет отроду, наклонился и коснулся воды рукой. Он ощутил тепло этого озера, это тепло поднималось по его руке и было очень приятно.

- Ааааа! - с криком Афанасий бухнулся в озеро с головой. Это ребятня постарше толкнули его в озеро.

Афанасий выбрался из воды. Было уже темно, ребят не было, идти через темный лес было страшно. Он решил переждать до рассвета у озера. Он не очень понимал, как так получилось, что уже стемнело, ведь буквально только что был день. Все, что он помнил, как теплая вода буквально проникала в его тело, а он погружался в какую-то темноту. А потом он почувствовал, как уперся в берег и выбрался из воды.

Так он и просидел на берегу озера до рассвета, вглядываясь в темную его гладь, на которой отражался весь небосклон. Было ощущение, что стоишь не на краю озера, а на краю неба, и сделав лишь шаг взлетишь к звёздам. Иногда Афанасию в полудрёме чудились фигуры, парящие над озером. Ему казалось, что они подходили и с интересом смотрели на него.

С первыми лучами солнца, Афанасий побрёл в сторону деревни. Еще находясь в лесу, он отчетливо слышал, как его зовут, но ему почему-то не хотелось откликаться, а лишь хотелось поскорее дойти до дома.

- Вот паразит мелкий! - услышал он почти визг, как только вышел из лесу. Бабка Агафья бежала в его сторону, размахивая хворостиной:

- А ну стой, пакостник! - не унималась она.

Афанасий, что было сил, рванул к дому, где его уже ждали мать с отцом. Отец за ухо оттащил Афанасия в чулан, где его и запер. Афанасий лег на мешки с зерном и заснул. Ему снились странные сны, как будто он парит между звездами, а яркий лик наблюдает за ним и указывает к какой звезде двигаться.

Проснувшись, Афанасий увидел, что дверца в чулан приоткрыта. В комнате горела лучина, а мать сидела за столом и просто, склонив голову. Афанасий вышел и сел на лавку за стол. Он увидел, как по маминым щекам текли слёзы, но она, увидев сына, быстро смахнула их с лица спросила не голодный ли он. Афанасий кивнул, и мама придвинула ему миску, в которой лежали пирожки, и стакан парного, еще теплого молока. Пока Афанасий ел, мама села рядом с ним и спросила почему он убежал, где он был. Афанасий рассказал ей про озеро, про свой ночлег на его берегу и про сны, которые ему снились в чулане. Мама в ответ лишь погладила его по голове и отправила спать.

- Афоня, просыпайся. Собирайся, ешь и выходи во двор, хочу отвести тебя в храм, - разбудил Афанасий мамин голос. Он собрался, съел вчерашний пирожок и вышел во двор. Он никогда раньше не ходил в храм. Почему-то родители не брали его с собой, как родители других детей. О храме он слышал только по рассказам других ребят.

Мама завела Афанасия завела в храм, оставила его возле иконы, а сама о чем-то шепталась с батюшкой.

Батюшка Адрон был весьма старым человеком. С длинными седыми волосами и такой же седой бородой, которая была ему по пояс. Он обладал очень глубоким и пронзительным взглядом, а речь его заставляла забыть обо всём на свете.

Афанасий стоял и смотрел на икону с распятием. Ему почему-то этот образ казался знакомым, как будто он его уже видел раньше.

- Ну что, малец, расскажешь мне, где был, что видел? - Адрон обратился к Афанасию:

- Чего мамку пугаешь? - cлова его не вызывали тревогу, а лишь располагали к откровенному разговору.

- Ну пойдем, - батюшка Адрон повел Афанасия в келью, а матери наказал оставаться в храме.

Афанасий снова рассказал и про озеро, и про фигуры в темноте и про странные сны, и про светлый лик, который был похож на икону.

Андрон внимательно выслушал Афанасия, расспрашивал его и очень вдумчиво слушал рассказы маленького мальчика. Когда они закончили, он велел Афанасию идти во двор, а сам пошел к его матери.

- Я хочу взять его послушником, - сказал Андрон его матери.

- Но ему только семь лет, он не крещённый, - в ответе матери чувствовалась некая нервозность.

- Тем лучше. Я хочу обучить его всему, что знаю. А там он сам решит, принимать ему веру или нет. Верю, что наша с ним встреча не случайна, - закончил Адрон.

Так Афанасий переехал в монастырь и стал послушником.

 Андрон очень старательно и терпеливо обучал Афанасия, а он, на удивление, также старательно обучался. За время нахождения в монастыре, Афанасий научился читать и писать, досконально изучил все религиозные тексты, пел на службах в храме, писал иконы.

Однажды в келью к Афанасию зашел Адрон, держа в руках какую-то очень старую книгу, и предложил пройтись с ним и побеседовать.

Они шли и разговаривали о Боге, душе, смысле жизни. За этими разговорами они вышли на берег лесного озера.

- Афанасий, это озеро обладает особой силой. Не всех принимает. Жил на том берегу, - Адрон махнул рукой на противоположный берег рукой, - монах. Он всю жизнь посвятил изучению этого озера, а это, - он протянул книгу Афанасию, - его труд.

Афанасий взял книгу, а Адрон, похлопав его по плечу, пошел обратно в монастырь.

Сев на поваленное дерево, Афанасий открыл книгу. В ней описывались совсем уж невероятные вещи, которые не приветствовались церковью. Прочитав несколько страниц, Афанасий захотел найти то самое место, где жил тот монах.

Идя вдоль берега озера он ощущал словно кто-то смотрит за ним и ведет, расчищая тропинку к дому.

К вечеру Афанасий добрался до того дома. Это был старый сруб, немного заросший, обветшавший, но всё ещё достаточно крепкий. Он открыл дверь и вошёл внутрь, пройдя через сени, он вошёл в основное помещение. Слева была сложена печь, справа стояла дубовая кровать, а в красном углу, где должен был бы располагаться иконостас, стоял письменный стол и стул. Через небольшие окна дом наполнялся красным заревом заходящего солнца. Афанасий достал с печи охапку соломы и, положив её под голову улёгся на кровать. При свете лучины, он продолжил читать книгу пока сон окончательно не взял над верх.

Ему снилось, как он ночью выходит к озеру и, оттолкнувшись от берега, ныряет в его глубину, но сразу же взмывает к звездам, где его уже ждут. Он как будто знает этих людей, но не может вспомнить. От них исходит благодатный свет. Они все улыбаются ему и показывают на место в конце зала, где стоит трон. Он идет по этому залу, а вокруг проносятся звезды, невероятной красоты вещи, которые он никогда не видел, многие солнца и луны. Подходя всё ближе к трону, он ощущает согревающее тепло, исходящее от фигуры рядом с ним. Пытаясь приблизиться и рассмотреть лицо, он проснулся от яркой вспышки. Утреннее солнце наполнило дом светом, а его яркий луч теплом падал прямо на лицо Афанасия.

Выходя из дома, Афанасий в сенях взял старую деревянную кружку. Стоя на улице, в лучах утреннего солнца, он вдыхал аромат леса, слушал шуршание листвы, щебетание птиц. Ветер слегка колыхал его бороду. У него возникло ощущение, что он дома. Зачерпнув кружкой из озера воды, он выпил её. Её студеная прохлада наполнило всё его тело, он ощутил невероятный прилив сил и энергии. Скинув одежду, он зашёл в озеро, и почувствовал, как вода подхватила его, позволяя лежать на водной глади абсолютно расслаблено, смотреть в небо.

Подплывая к берегу, Афанасий нырнул в озеро. Воды озера сковали его тело, сделав бесправным наблюдателем похоронной процессии. Он видел, как мимо него пронесли гроб с его отцом, следом он увидел свою умершую мать. За всеми ними, в самом конце, шёл батюшка Андрон. Поравнявшись с Афанасием, он, как обычно, похлопал его по плечу и растворился в темных водах озера.

Вода вытолкнула Афанасия на поверхность. Он был в смятении. Одевшись, взяв книгу и закрыв дом, он пошел в монастырь.

Выходя из леса, он увидел толпу людей возле дома его родителей. Пошёл туда. Подходя ближе, он чувствовал запах дыма, а грудь его сдавливала тревога и, почему-то, перед глазами возникали увиденные им в озере образы. Со слезами на глазах он вошёл во двор. Люди расступились, и он увидел отца и мать, лежавших рядом друг с другом на одеяле, расстеленном на земле. Они лежали обнявшись, а на лицах были заметны легкие улыбки.

- Угорели, поддувало закрыли и угорели. Зачем печь топили, тепло же ещё, - слышалось в толпе.

Афанасий смотрел на их счастливые лица, пытаясь навсегда запомнить этот последний миг.

Дом проветрился, тела занесли в дом и положили на лавки рядом друг с другом.

Погрузившись в воспоминания, Афанасий пошел за батюшкой Андроном.

Ни в монастыре, ни в храме его не оказалось. Дом его тоже был пуст, только на столе Афанасий обнаружил клочок бумаги, на котором было написано рукой батюшки: «Теперь ты».

Афанасий молча вышел из дома, дошёл до храма. Взяв необходимые вещи, он отправился проводить первую в своей жизни службу – отпевание своих родителей.

После этого много в его жизни было обрядов – крещение, венчание, отпевание. Но свою первую службу он помнил всегда.

В народе о нем ходила добрая молва, как о мудром и справедливом наставнике монастыря и храма. Но никто и не догадывался, что Афанасий так и не был крещён и по всем правилам не мог быть церковным служителем.

Он долгое время не ходил к озеру. Его яркие сны поблекли и почти исчезли. Он всё больше задумывался уйти в отшельники, жизнь ему казалась бессмысленной.

Тёплый луч утреннего солнца согревал его лицо. Афанасий открыл глаза, посмотрел на стопку книг, лежавшую на столе, и его взгляд привлекла та, давно забытая им, книга монаха про озеро. Рука сама потянулось к ней и открыла последнюю запись. «В этом должен быть смысл, почему я не могу его понять…», - так заканчивалась книга.

Взяв книгу, Афанасий вышел из дома и направился к озеру. По пути встретил Прохора – монаха, которого все считали непутёвым, и только благодаря Афанасию, того не выгнали из монастыря.

- Пил? - грозным тоном поинтересовался Афанасий.

- Нет, батюшка, ни капли. Я помню Ваш наказ, - несколько смущаясь, ответил Прохор.

- Смотри, Прошка, узнаю – более не буду милостив с тобой, - пригрозил Афанасий, - Я пойду пройдусь до озера, а ты следи, чтобы чего не случилось, - напутствовал он Прохора.

- Так ведь, слава дурная у озера, зачем Вам…,

- Дурная слава, Прошка, лишь от глупости людской, поскольку не может, люд, понять замысел всевышнего. Вот и верит он во всякие небылицы, - парировал Афанасий. – Всё, ступай.

Чем ближе он подходил к озеру, тем отчетливее он понимал необходимость своего пути. Выйдя на берег, он посмотрел вдаль – там, на противоположном берегу, виднелся дом, в котором он когда-то ночевал. В мыслях о вере, судьбе, предрешённости и неизменности будущего, он шёл к старому дому.

Всё в доме было также, как в тот далёкий день, почти десять лет назад, даже кружка стояла на том самом месте, где он её оставил.

В лучах уходящего солнца, Афанасий погрузился в воды озера. Посмотрев на верх, он увидел, как небо отдаляется, а вокруг него смыкается тьма. Он закрыл глаза и спокойно погружался всё глубже и глубже, чувствуя пронзающий его тело холод.

Невероятной красоты мелодия заставила его открыть глаза. Он стоял на мосту над озером, а на встречу к нему приближался свет, который приобретал черты женщины, за спиной которой виднелись крылья.

- Здравствуй, я ждала тебя, - сказала она Афанасию, приблизившись к нему.

- Кто ты? Ангел? – спросил Афанасий.

- Меня зовут Аврора и я создала мир, в который ты знаешь.

- Ты Бог?

- Нет, я творец, как и многие из нас. Бог – это вы сами, люди.

- «Многие из нас»? Кто Вы?

- Афанасий, это не те вопросы, которые ты хочешь задать.

- А разве я могу спросить только то, что мне положено? Если всё предрешено, какой смысл получать ответы?

- Вы люди, удивительные создания, но без души вы ничто. Лишь наличие души делает вас человеком. Но душа вам не принадлежит, она часть вселенной.

- Какой в этом смысл?

- Путь. В этом весь смысл. Пройти выбранный для себя путь, оставаясь человеком, понять своё предназначение и дать свободу своей душе.

- И какое моё предназначение?

- Ты его уже выбрал и идешь свой путь. Ты – проводник.

Тьма опять окутывала Афанасия, образ Авроры растворялся в темных водах озера. Его тело поднималось выше, к поверхности озера, к небу, усыпанном звездами. Перед его глазами пробегали картины рождения детей и как звезды, спускаясь с неба, соединяются с ребенком, вдыхая в него Жизнь, полностью растворяясь в его теле.

Выбравшись на берег, Афанасий до утра просидел возле темной глади озера, всматриваясь в отражение звёзд.

Слава Авроры заставили его усомниться в предопределенности судьбы и неизбежности происходящего. Сами люди есть творцы своей судьбы и только от них зависит, обретет их душа спасение или обречена будет на забвение. И что Бог – это мы сами, он в каждом из нас. Но не каждый это понимает и его задача донести это знание людям.

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву. Афанасий ощутил легкое прикосновение к своему плечу, как когда-то это делал Андрон. Выпив студеной воды озера, он закрыл дом и отправился к храму. Идя вдоль берега озера он ощущал присутствие Авроры, её тепло, шелест её крыльев.

***

Колокольный перезвон нарушил ночной покой деревни. Люди повыскакивали из своих домов и с тревогой осматривались по кругу, пытаясь понять, что же произошло.

Звон не смолкал, и был очень странный, хаотичный. Люди пошли к храму узнать, что же произошло.

Отец Афанасий, тоже вышел из своего дома и быстрым шагом пошёл к колокольне. Взобравшись на неё, он увидел там пьяного Прохора. Он с вечера забрался в колокольню, чтобы отец Афанасий не увидел его пьяным и лег спать на солому, а ночью запутался в веревках колоколов.

Спустившись с колокольни, отец Афанасий велел людям расходиться, а сам посмотрел на ясное темное небо, усыпанное множеством звезд. Одна из звезд в этот момент, моргнув несколько раз, погасла.

- Благослови Господь эту душу, - повернувшись ко входу в храм и перекрестившись, почти шепотом, сказал отец Афанасий и пошел в дом.


Часть 3. Лада и Даниил


Колокольный перезвон нарушил ночной покой деревни. Люди повыскакивали из своих домов и с тревогой осматривались по кругу, пытаясь понять, что произошло, где пожар.

А звон всё не смолкал, и был очень странный, хаотичный. Люди пошли к храму узнать, что же произошло.

Отец Афанасий, настоятель храма, таже вышел из своего дома и быстрым шагом пошёл к колокольне. Взобравшись на неё, он увидел там пьяного Прошку, местного монаха. Прошка с вечера забрался в колокольню, чтобы отец Афанасий не увидел его пьяную морду, лег спать на солому, и ночью его нужда застала, решил он её справить прям с колокольни, тут-то он и запутался в веревках, аки в паутине. Так и болтался.

Отец Афанасий, видя трепыхания этого «мотылька», разразился смехом, отчего Прошка застыл. Звон прекратился. Отец Афанасий освободил Прошку из «ужасных» пут, при этом сдерживая хохот, а Прошка всё это время только и твердил «Помилуй. Бес попутал» и пытался кланяться, отчего были слышны удары колокола.

Спустившись с колокольни, они увидели всю деревню возле храма. Мужики было ринулись нападать Прошке, но отец Афанасий остановил их: «Не тронь, пусть идет с богом. Всё завтра». А Прошка сгорбившись быстро прошмыгнул в свою келью не переставая причитать: «Помилуй, бес попутал».

Люди стали расходиться. Отец Афанасий посмотрел на ясное темное небо, усыпанное множеством звезд. Одна из звезд в этот момент, моргнув несколько раз, погасла.

- Благослови Господь эту душу, - повернувшись ко входу в храм и перекрестившись, почти шепотом, сказал отец Афанасий и пошел в дом.

***

Утреннее солнце проникало в избу через маленькое окно. Посреди комнаты стояла маленькая колыбель, которую Василий смастерил сам. В доме была тишина и что не указывало на волнительную ночь. В эту ночь Прасковья родила дочь.

Дверь в избу открылась, вошел Василий и подошел к колыбели. От стоял и смотрел на свою дочь, когда проснулась Прасковья и прижалась к нему всем телом.

- Как назовем? - обратился с улыбкой Василий к Прасковье.

- Лада? - с некоторой неуверенностью спросила Прасковья.

- Лада…, - задумался Василий.

- Вот и ладно, пусть будет так! - сказал он через минуту.

- Сегодня ночью, Прошка, соседнюю деревню перебудил! Напился и в колокольне запутался! Мужики его чуть не убили, отец Афанасий остановил. Вот так наша Лада пришла в этот мир! - довольно, весело и с хохотом рассказал Василий о ночном происшествии.

Лада была дочерью крепостных, а обе деревни принадлежали старому боярскому роду.

Сам боярин и его семейство – два сына, дочь и жена, появлялись в имении не часто, большей частью жили в столице. В имении оставался лишь управляющий, да обслуга усадьбы.

Усадьба была хороша! Построена в форме месяца, яркие белые стены и огромные окна первого этажа. Перед главным входом большой фонтан, а во внутреннем пространстве месяца начинался огромный парк с аллеями, фонтанами, беседками и скульптурами. По периметру парка были разбросаны различные строения: дом для прислуги, гостевые домики, конюшня, амбары, кузня и прочее. В парке был даже пруд с кристально чистой водой, в который к приезду хозяина выпускали рыбу.

Пока хозяина не было, жизнь в имении текла неспешно. С приездом его все менялось: постоянные приемы и балы, множество гостей разных мастей, пиры и веселье.

Для всех, живущих в имении, это были тяжёлые дни. Но только не для Лады.

Ей нравилась такая жизнь, она бы с радостью окунулась бы в такую жизнь, хотя даже не подозревала какие нравы там царят. Она лишь видела её издалека и знала по книжкам. Для неё эта жизнь казалась чем-то прекрасным и радостным.

Так уж сложилась её жизнь, что она с детства помогала в содержании усадьбы. Сначала ухаживала за цветами в парке, а повзрослев, поддерживала порядок в доме.

Хозяин, Пётр Федорович, отмечал её смекалку, находчивость, красоту и бунтарский, временами даже дерзкий, характер. Но на удивление окружающих, не сильно гневался на Ладу за её непослушание, а лишь ограничивался ссылкой на работы в конюшню.

Но и там Лада находила радость. Ей нравилось ухаживать за лошадьми, пасти их, снаряжать их для прогулок. Она сама стала великолепной наездницей и даже обучала детей Петра Фёдоровича эту искусству. Надо сказать, что Мария и Иван не очень-то желали учиться верховой езде, но лишь следовали повелению своего отца, а Даниил напротив, с радостью посещал такие занятия и даже оставался подолгу с Ладой, помогая ей с лошадьми и задавая много, подчас глупых, вопросов.

Бывало даже провожал её до дома через тот самый парк, про который Лада рассказывала ему про каждый цветок, про каждую аллею. Даниилу с удовольствует слушал её рассказы, особенно сидя на скамейке на берегу пруда, наблюдая за водяной рябью, которую оставляли рыбы. В эти моменты он ловил себя на мысли, что ему очень спокойно под её такой звонкий, бодрый, но в тоже время успокаивающий, голос.

Ни Василий, ни Прасковья были крайне негативно настроены на такое внимание боярского сына к их дочери. Но Лада успокаивала их тем, что с его стороны никаких непристойных намеков и действий нет, они лишь разговаривают про лошадей, про парк.

Конечно не только об этом они разговаривали. Даниил рассказывал о жизни в столице, об удивительных для Лады вещах: про электричество, про позолоченные кареты, про огромные балы и про пышные платья девушек. Он даже обещал однажды, когда они подрастут, привезти такое платье Ладе, но она отказалась, сказав, что в таком платье ни в коровник не зайти, ни лошадь оседлать. И они весело смеялись над этим.

А ещё он рассказывал ей про математику и философию. И это, на удивление, захватывало воображение девушки. Ей хотелось не просто слушать пересказ, но и самой всё это прочитать. И Даниил стал обучать её не только чтению, но и письму. Пётр Федорович, видя такую тягу девушки к знаниям, позволил ей заниматься со своими детьми с гувернанткой. Занятия эти проходили в библиотеке, где они с Даниилом оставались после занятий, и он читал ей рассказы и стихи из книг этой библиотеки.

Так проходили года. Когда хозяина не было в имении, Лада читала книги в библиотеке, а с приездом Даниила, устраивала с ним споры на разные темы, чем поражала своими знаниями не только его, но и Петра Фёдоровича, который впоследствии назначил её управляющей имением.

В тишине она ходила по усадьбе и часто заходила в бальный зал, представляла как она в пышном платье приглашает Даниила на танец, и они кружатся до упаду, а потом убегают к пруду и молча смотрят на бескрайнее небо. Она не раз видела балы как проходили балы и прекрасно выучила все танцы, она могла бы дать фору любой девушке в танце. Но, к её сожалению, не имела такой возможности. Иногда они с Даниилом они танцевали на берегу пруда, и он отмечал её превосходное мастерство в танце. Его поражала её грация, её свобода движений и он ощущал небывалую энергию, когда они кружились в танце вдвоём. Он бы очень хотел танцевать с ней на балу. Она же все понимала и успокаивала его, говоря, что её не важно, где и как с ним проводить время, ей просто хорошо с ним.

Зимним днём, Лада, как обычно, читала очередной роман в библиотеке, когда в неё вошёл Даниил и быстрым шагом подойдя к Ладе, обнял её. Не успев ничего сказать, Даниил сообщил ей, что сегодня она приглашена на бал, а в сундуке её платье.

Лада была растерянна, она не понимала как на это реагировать и не является ли все происходящее шуткой. Она поинтересовалась сколько человек будет на приёме и где Пётр Фёдорович. Даниил ответил, что никого не будет и бал только для них двоих.

Она достала платье. Оно было великолепное: небесно-голубого цвета, тончайший шелк, золотые нити и тончайшие кружева.

И вот она заходит в зал в этом потрясающем платье, в туфлях на каблуке и с прямыми струящимися по плечам локонами волос. Платье подошло её идеально. Возникла тишина: музыканты перестали играть, Даниил молча смотрел не неё с небывалым восхищением, все остальные тоже были в изумлении – она была во сто крат краше любых знатных дам.

- Ну что вы? Вы меня смущаете, - слегка покраснев, Лада нарушила тишину.

Даниил подошёл к ней и кивком головы пригласил на танец. Зал наполнился громкой веселой музыкой. Они весело, улыбаясь и смеясь, танцевали. Веселые, задорные танцы чередовались со спокойными.

И вдруг Лада остановилась. Она оглянулась по сторонам и в горле образовался ком, не дающий вздохнуть, а глаза наполнились слезами. Ей захотелось кричать от той боли, которая возникла у неё внутри.

Она выбежала из зала, заперлась в своей комнате и неистово рвала на себе платье, пытаясь как можно скорее от него избавиться.

Она осознала, что она никогда не сможет быть на настоящем балу, что она навсегда останется крепостной крестьянкой и что у неё нет другой жизни, как бы она не любила Даниила и как бы он её не любил.

Даниил хотел поговорить с Ладой, выяснить что произошло, но из-за двери слышал лишь её всхлипы и просьбу оставить её, а поговорить завтра.

Утром, прогуливаясь в парке, она объяснила Даниилу свои чувства и свои мысли. Даниил тоже рассказал, что он чувствует тоже самое, но не может просто взять и отказаться от неё. Она для него не просто крестьянская дочь, она для него единственный человек, ради которого он готов совершать поступки, она дарит ему радость от общения с ней, и она выше любых дам, с которыми ему приходилось общаться.

Так, за разговорами и прогулками, они провели вместе целый день. Временами они просто молчали, держась за руки; им не нужно было что-то говорить, они просто чувствовали друг друга.

После ужина, Даниил подошел к Ладе, обнял её и еле слышно прошептал ей: «Ты моя единственная, а я весь твой» и удалился в свою спальню. На утро он уехал обратно в столицу.

Наступило лето, и Пётр Фёдорович со своей семьёй приехал в имении. Лада встречала их на въезде в усадьбу. Пётр Фёдорович тепло её поприветствовал, чего нельзя сказать о других членах семьи. Даниил тоже ограничился лишь кивком головы. Некоторое замешательство Лады прервал Пётр Фёдорович, он попросил пройтись с ним по парку и обсудить некоторые важные вопросы.

- Я знаю тебя с тех времён, когда ты была ребёнком. Ты мне всегда нравилась и даже восхищала, - начал Пётр Фёдорович.

- Лада, ты очень умна, красива, ты могла бы покорить любого мужчину. Я всегда к тебе относился как дочери, ты же знаешь, многое прощал, - на этих словах Пётр Фёдорович замолчал, а Лада почувствовала его внутреннее напряжение.

- Лада, я знаю о том, что произошло зимой, - после некоторой паузы продолжил Пётр Фёдорович. Лада ощутила холодок, пронзающий её, но не подала виду.

Пётр Фёдорович продолжил:

- Мне Даниил всё рассказал и просил совета. Он рассказал мне о своих чувствах к тебе и о том, что ты испытываешь к нему. Ты же действительно его любишь?

- Да, - тихо ответила Лада.

- Также он мне рассказал про ваш разговор о твоем, так сказать, месте и происхождении, - после этих слов он смотрел очень внимательно на Ладу, как будто хотел заглянуть в её душу.

- Да, я помню этот разговор. И думаю, я понимаю к чему Вы ведёте. Мне только непонятно почему сам Даниил не захотел поговорить об этом, а попросил Вас, Пётр Фёдорович, - отреагировала Лада, также гладя в глаза Петру Фёдоровичу.

- Он не просил. Он и не сможет тебя попросить о том, о чем я хочу тебя попросить, - он взял её руки в свои и Лада впервые за весь разговор ощутила спокойствие и какую-то отеческую заботу.

- Я хочу попросить тебя не встречаться с ним. Ни к чему это. Вам не суждено быть вместе. Вы оба это понимаете, но и я понимаю ваши чувства. Я знаю, что тебе нравятся лошади, и надеюсь ты не будешь против поработать на конюшне пока мы не уедем?

- Конечно, я всё понимаю, но что мне делать, если Даниил придёт сам? - спросила Лада.

- Он не придёт, я это гарантирую. Спасибо тебе, - Пётр Фёдорович обнял Ладу, после чего стал спрашивать про имение, что интересного произошло в его отсутствие и как в целом у них обстоит жизнь, так они дошли до конюшни и Пётр Фёдорович пошёл в дом уже в одиночестве.

***

Бал начался, как обычно в 9 вечера. К этому времени уже съехались многочисленные гости. Звучала музыка, дамы в пышных платьях прогуливались по парку в сопровождении кавалеров. А когда грянул первый танец, все пустились в пляс.

Лада слышала музыку и мысленно тоже танцевала. Она не захотела сегодня уходить домой и хотя бы так, на удалении, поприсутствовать на балу. Они вспоминала то самое платье, она и сейчас была в этом образе, она себя так видела.

Она пошла к пруду и села на скамейку. Пристально вглядываясь то в водную рябь, то в бескрайнее небо.

Даниил не горел желанием ни с кем танцевать и хоть как-то веселиться, но был вынужден находиться на данном мероприятии. К нему подошёл Иван и поинтересовался, что у брата с настроением.

- Может ли дворянин жениться на крепостной? - спросил Даниил у брата.

- Ну если он полный дурак, то безусловно! - ответил Иван.

- Зачем жениться, когда можно просто утолить свои желания, а для брака нужна особа статная, да с приданым хорошим! - с этими словами Иван пустился в пляс с очередной дамой.

Иван и Даниил были желанными женихами и никогда не были обделены женским вниманием на подобных приёмах.

- Разрешите Вас пригласить? - услышал Даниил знакомый голос.

Это была Елизавета, дочь очень состоятельного дворянина. Он с ней познакомился в столице на большом приёме. Елизавета была довольно умна, не дурна собой и умела увлечь Даниила разговорами.

- Прости, Лиза, но что-то не хочется. Может прогуляемся? - ответил Даниил.

Они вышли в сад. Его край освещался светом из больших окон усадьбы. Они сели на лавочку.

- Лиза, скажи, дворянин может жениться на крепостной?

- Конечно, - без сомнения ответила Елизавета: «Но он должен понимать все последствия этого шага. Он будет отвергнут от общества, с ним не будут иметь никаких дел. И он навечно останется в своём имении. Разорится в конце концов. Не думаю, что это того стоит.»

- А если это большая любовь? Вот т, которая одна на всю жизнь. Как тогда быть? - не успокаивался Даниил.

- Даня, я знаю о ком и о чём ты говоришь. Ходят разные слухи об этом. Ты можешь выбрать жизнь с ней, но тогда ты откажешься от всего, что имеешь. Или ты можешь жить как принято, но тогда тебе нужно забыть её, - ответила Елизавета.

- Лиза, мы довольно хорошо знаем друг друга, скажи, я похож на человека, который способен вот так запросто предать?

- Нет, но обстоятельства против тебя.

- А если я решусь, ты тоже отвернешься от меня?

- Да. Это моя жизнь и я не могу себе позволить так рисковать.

Они ещё какое-то время посидели молча, гладя в небо. И в этот момент Елизавета показала рукой в него и сказала, что раньше рядом с этой звездой была еще одна, но она внезапно погасла 20 лет назад. Даниил отметил, что довольно странно такое слышать от девушки, они посмеялись и разошлись.

Утром Лада, как обычно, расчесывала лошадей и не заметила, как в конюшню вошел Даниил.

- Здравствуй, Лада, - услышала она знакомый с детства голос.

- Здравствуйте, Даниил Петрович, - с трудом ответила Лада.

- Мы можем прогуляться? - поинтересовался Даниил.

- Я сейчас занята и вообще не принято крепостной девки с барином гулять, - с слегка обиженной интонацией ответила Лада.

- Я понимаю, но я хочу объясниться, - настаивал Даниил.

- Хорошо, говори, - согласилась Лада

Они шли через парк в сторону леса. Даниил рассказывал о своих сомнениях, о своих чувствах к Ладе, о том, как им можно дальше жить, о своих воспоминаниях.

К вечеру он вернулся в усадьбу весь мокрый, взъерошенный, с разбитыми в кровь руками. На все вопросы отмахивался, не желая ничего говорить. А на утро уехал в столицу.

С того самого вечера Ладу никто больше не видел. Пётр Фёдорович распорядился собрать людей на её поиски, но они не увенчались успехом. Вскоре мать Лады, Прасковья, умерла, не выдержав боль утраты. Василий Запил сильно и было ощущение, что он жаждет смерти, но она всё не приходит за ним, а сам он не решался пойти навстречу к ней.

Пётр Фёдорович, тоже довольно сильно переживал из-за утраты Лады, он предполагал, что в этом виновен Даниил, и от этого ему становилось ещё хуже. Через пять лет его не стало.

В имение долгое время никто не приезжал: Мария никогда не любила жить в деревне, Иван находил радость праздной жизни в столице, а Даниил женился на Елизавете, у них родились двое детей: мальчик Василий и девочка Владислава.

Спустя 10 лет после своего последнего отъезда, Даниил с семьёй приехали в имение. Оно уже не выглядело так, как прежде. Чувствовался упадок и какая-то разруха. Парк выглядел как природный хаос, скамейки были завалены прошлогодними листьями и ветками. Пруд давно высох и сейчас это была просто яма посреди парка.

Даниил ходил со своими детьми по парку и рассказывал, как здесь было хорошо раньше. Они подошли к конюшне. Она давно была пуста, крыша обвалилась. Даниил рассказывал, как в детстве он учился ездить на лошадях, а учила его весёлая озорная девчонка его же возраста, а возле того пруда они сидели и смотрели, как плещутся рыбы.

Воспоминания накрыли его. Он еле сдерживал слезы. Уходя от конюшни, он посмотрел в сторону леса.

Подходя к усадьбе Даниил, услышал какие-то крики, ругань и женские вопли. Отдав детей гувернантке, он вышел в главный вход. В некогда роскошном, а сейчас абсолютно сухом, фонтане стоял пьяный Василий и орал во все горло чтобы ему привели Даниила-душегубца. Увидев Даниила, Василий вылез из фонтана, подошел к нему, плюнул в лицо и проклял за смерть дочери и жены. После чего развернулся и пошел прочь.

На утро его нашли повешенным в собственном доме.

Узнав об этом, Даниил пошел к храму, тому самому, на колокольне которого в день рождения Лады запутался Прошка.

В храме было пусто. Даниил подошел к иконе и пристально смотрел на неё пока отец Афанасий не окликнул его.

Даниил попросил отца Афанасия провести отпевание Василия, но отец Афанасий отказался, т.е. самоубийцы – это грешники и их не отпевают.

- А если его убили? - спросил Даниил.

- Тогда, конечно, следует похоронить его по всем правилам, чтобы душа его успокоилась. Он ведь очень болел душой за дочь и жену. Ладу ведь так и не нашли, - сказал отец Афанасий.

- Отец, ты же знаешь, что все вокруг обвиняют меня в её смерти? - поинтересовался Даниил.

- Слышал такое, но не мне судить тебя, - ответил отец Афанасий.

- А есть ли больший грех, чем убийство человека?

- Нет большего или меньшего греха. Грех он и есть грех, - ответил отец Афанасий.

- Тогда я хочу признаться Вам, что я убил Василия, отца Лады. Нет на нем греха, - сказал Даниил.

Отец Афанасий посмотрел на Даниила, улыбнулся:

- Не бери на себя грех, коли не совершал, но совершив жертву ты дал освобождение. Всё сделаем как положено, душа его будет спокойна, - с этими словами отец Афанасий и Даниил вышли из храма и перекрестив Даниила отец Афанасий отправил его домой.
По дороге домой он вспоминал тот день, 10 лет назад, когда он потерял Ладу.

Они с ладой шли по парку в сторону леса, и он рассказывал ей о своих чувствах к ней, о переживаниях, о сомнениях.

Они подошли к берегу озера. У озера была дурная слава и поэтому люди старались обходить его стороной.

Лада встала напротив Даниила, взяла его за руки и гладя в глаза сказала:

- Я знаю всё, что ты мне рассказал по пути сюда, я помню все мгновения, проведенные с тобой и в мыслях о тебе. Я готова на всё, чтобы быть с тобой и отдать всю себя тебе. А ты готов пожертвовать всем ради меня, ради нашей любви?

Даниил молчал, слезы текли из его глаз и всё, что он смог сказать: «Нет».

В этот момент Лада отпустила его руки и откинулась назад, упав в озеро. Даниил оторопел, но через мгновенье пришёл в себя и хотел вытащить Ладу, но не смог её найти.

Он ещё долго сидел на берегу озера, крича в глубь озера, ломая кусты и молодые деревья.

Несколько раз нырял в озеро в попытках найти Ладу, но всё безуспешно.

Он вернулся в усадьбу и уехал, пообещав себе никогда сюда больше не возвращаться.

До усадьбы Даниил дошел уже когда было темно. На пороге его ждала Елизавета с детьми. Даниил подошёл к ним обнял жену, а она показала рукой на небо и сказала: «Смотри, опять этих звёзд две, помнишь я тебе говорила, что одна исчезла.»

Даниил поднял голову и посмотрел в темное небо. Там опять сияла та сама, пропавшая много лет назад, звезда.

- Это моя Лада, - чуть слышно произнёс Даниил.

Гувернантка забрала детей укладывать спать, а Даниил повел Елизавету в библиотеку чтобы рассказать, что же произошло на самом деле 10 лет назад.


Часть 8. Аманда и Питер


Аманда стояла перед воротами психиатрической лечебницы. За высоким кованным забором был хорошо ухоженный парк, за которым виднелись крыши нескольких зданий лечебницы. Она нажала кнопку звонка.

- Слушаю вас, - из переговорного устройства раздался женский голос.

- Я Аманда Бейли, вас должны были предупредить о моём приезде.

- Проходите, прямо по дорожке к главному входу, - раздался пронзительный звук, калитка открылась, и Аманда вошла внутрь.

Идя по дорожке через парк, Аманда поражалась его ухоженности: деревья и кусты аккуратно подстрижены и им предана четкая форма, трава скошена, а клумбы с цветами плавно перетекают цветом друг в друга. А еще вокруг постоянно присутствует нежный цветочный аромат, который меняется на протяжении всего пути. В глубине парка виднелись скамейки, соединенные тонкой паутинкой тропинок, упиравшихся в несколько беседок.

Аманда подошла к главному входу, где её уже встречал директор лечебницы.

- Мисс Бейли, рад приветствовать вас в нашем учреждении, - директор подался навстречу и поклоном головы поприветствовал Аманду. – Мне очень приятно, что Вы решили поработать у нас, хотя, признаться, это весьма удивительно.

- Мистер Одли, и вы и я прекрасно знаем, что это не совсем мой выбор, - ответила на приветствие директора Аманда. – Я бы хотела как можно быстрее приступить к работе.

- Да, конечно, я понимаю. Позвольте проводить вас в вашу комнату, а потом провести экскурсию по нашему заведению, - предложил директор и взяв чемодан Аманды, вошёл внутрь здания.

Аманда последовала за директором. Само здание явно было очень старое, но сохранилось великолепно, было видно, что здесь следят не только за парком, но и за зданиями. Весь фасад здания был украшен барельефами, создающими единый замысловатый рисунок из растений, животных, людей и орнамента. Этот рисунок Аманда приметила, подходя к зданию. На потолках здания сохранилась старая лепнина, а мраморная лестница с кованными перилами поднималась на второй этаж.

- Вам подготовили лучшую комнату, с балконом, с видом на парк, - сказал директор, поднимаясь по лестнице.

- Ваш парк производит очень хорошее впечатление, - ответила Аманда. – Я не думала, что здесь может быть такое красивое место.

- Стараемся, мисс Бейли, - ответил директор. – пациентов у нас не много, а времени много, вот и занимаемся все понемногу. А сад – это больше заслуга Питера.

- Это тот самый пациент? – спросила Аманда.

- Да, тот самый. Он мог бы стать хорошим садовником, если бы не болезнь.

- Я читала, что он крайне опасен, - с подозрением сказала Аманда.

- Да что вы. Сейчас ничего такого нет, - ответил директор. - Когда поступил, да, был очень буйный, но лечение даёт свои плоды. Сейчас он, наверное, самый спокойный из всех.

Директор поставил чемодан возле двери и открыл её.

- Это ваша комната, мисс Бейли, - директор жестом показал внутрь комнаты.

- Спасибо, мистер Одли, - ответила Аманда. – Я сейчас разложу вещи, и мы с вами осмотрим лечебницу. Где я вас смогу найти?

- На первом этаже, слева от входа мой кабинет. Я там почти всегда и каждый день, - ответил директор и пошёл на первый этаж.

Комната Аманды была на втором этаже в конце правового крыла здания. В конце коридора был выход на небольшой балкон, на котором стоял кофейный столик и два кресла. С балкона были видны два корпуса лечебницы, участок парка, примыкавший к ним, а за территорией была кедровая роща.

Аманда вдохнула хвойный аромат и вспомнила, как когда-то в детстве она приезжала сюда с отцом, и они бродили между деревьев, собирая кедровые шишки. Тогда это был заброшенный дом, который купил её отец. Он рассказывал её, что хочет открыть здесь больницу для «странных» людей. Но для Аманды поездки сюда были лишь способом отвлечься от городского ритма и немного забыть об учёбе. Тогда она ещё не думала, что станет психиатром, как её отец.

Надышавшись, Аманда занесла чемодан в комнату, разложила вещи в шкаф и вышла на балкон. С этого балкона открывался великолепный вид на парк. Только сейчас она смогла увидеть весь парк целиком с его дорожками, тропинками, речушками, фонтанами и небольшим прудом. Через речки были перекинуты мосты, а вокруг пруда на берегу стояли пять беседок.

***

- Мистер Одли, мы можем идти, - сказала Аманда, войдя в кабинет директора.

- Да, мисс Бейли, пойдёмте, - директор закрыл лечебное дело пациента, встал из-за стола и направился к выходу.

- Можно просто Аманда, - с улыбкой сказала Аманда.

- Хорошо Аманда, но позвольте я всё же буду звать вас мисс Бейли, мне так будет спокойнее? – спросил директор.

- Как вам будет угодно, мистер Одли, - всё также с улыбкой ответила Аманда. – Но если передумаете, то я не против, чтобы бы вы как в детстве называли меня Амандой.

Директор подошёл к ней, взял за руки, посмотрел в её глаза и улыбнувшись, кивнул головой.

- Это наш административный корпус, как вы наверное уже поняли, - начал экскурсию мистер Одли. – На первом этаже живёт персонал, здесь у нас склад медикаментов, это склад вещей пациентов. Это комната для свиданий. Мы ей не часто пользуемся, наших пациентов редко навещают. Гостей мы размещаем на втором этаже.

- Я разве гость? – поинтересовалась Аманда.

- Это было распоряжение мистера Бейли, да и свободных комнат на первом этаже нет, - ответил директор. – Вам не нравится ваша комната?

- Нет, всё чудесно. Я смогла увидеть весь парк целиком. Он еще красивее, чем я могла представить.

- Вы наверное не помните, как здесь всё было раньше. Ваш отец проделал большую работу, чтобы это место выглядело как сейчас. А это наша общая комната, одновременно и столовая, и гостиная, и для отдыха, - директор распахнул двойные двери в просторное помещение.

- Ну почему же, я помню кедровую рощу и обветшалое здание. Правда тогда оно было здесь одно.

- Да, одно. Мы построили ещё два корпуса: лечебный и хозяйственный. Я вам покажу, пойдемте.

Мистер Одли и Аманда вышли на улицу и пошли в сторону лечебного корпуса.

- Мистер Одли, расскажите о Питере, - попросила Аманда.

- Да что рассказывать. Питер Гон – писатель, вроде как, но это он сам так себя называл. Родных мы не знаем, никто его не разыскивал. В городе снимал квартиру, владелица и вызвала медиков, когда он начал крушить всё вокруг.

- А что с ним произошло?
- Наверное на почве постоянных неудач, сошёл с ума. Когда его привезли к нам, кричал, что он бог, творец и не раз уже уничтожал людей, и мы тоже будем уничтожены.

- А почему его сюда отправили? Кто за него платит?

- Ваш отец распорядился. Я не знаю почему, он не объяснял.

- И давно он здесь?

- Лет десять уже.

- И все десять лет он буйный?

- Нет. Тогда сняли острый приступ, сейчас легкие седативные. Вполне спокойный.

- Почему не выписывают?

- Ваш отец сказал, что это вы должны решить.

- Не понимаю. Десять лет держать здесь человека, чтобы я решила выписывать его или нет? Я только недавно закончила обучение, у меня-то и опыта особого нет.

- Мисс Бейли, поговорите с вашим отцом, я не могу дать ответы на ваши вопросы. А вот кстати и Питер, - директор показал в сторону молодого мужчины, выходящего из лечебного корпуса.

- Питер, познакомься – это Аманда Бейли, - директор обратился к Питеру, когда они приблизились к нему. - Мисс Бейли будет твоим врачом и приехала, чтобы решить, когда тебя выписывать.

-  Она будет решать, когда меня освободить. Забавно, - с усмешкой ответил Питер. – Питер, будем знакомы, - он протянул Аманде руку.

- Аманда Бейли, - Аманда в ответ протянула руку и пожала руку Питера.

Аманда ощутила тепло, которое исходило от его руки и расплывалось по всему телу. Ей на мгновенье показалось, что она знаем его, что уже встречалась с ним ранее.

- Пойдёмте дальше, мисс Бейли, - голос директора отвлёк её.

Пока они шли до лечебного корпуса, мистер Одли, что-то рассказывал, но Аманда не могла сосредоточиться, её мысли застыли на том ощущении от рукопожатия. Когда они уже подошли ко входу в корпус, Аманда обернулась. Питер стоял на том же месте и смотрел на неё. Он поднял вверх руку и помахал её. Аманда машинально тоже помахала рукой ему в ответ, после чего Питер пошёл дальше. А директор уже заводил Аманду внутрь лечебного корпуса.

- Здесь у нас медицинский пост, слева процедурные и комнаты осмотра, справа, специальные комнаты и общий зал, - продолжал директор.

- Что за специальные комнаты? – спросила Аманда.

- Пойдёмте, я покажу, - ответил директор и подвёл Аманду к одной из них.

Открыв глухую дверь, директор позволил Аманде заглянуть внутрь. Пустая комната была полностью обита мягкими матами, с потолка просачивался дневной свет. Окон в комнате не было. Дверь также была обита мягким матом изнутри. Под потолком Аманда увидела две видеокамеры.

- Для чего эта комната? – спросила Аманда.

- Для буйных пациентов, - ответил директор.

- Разве их не положено зафиксировать и дать необходимые препараты? – удивилась Аманда.

- Разумеется, это в большей степени для научной деятельности, - директор закрыл комнату.

- Получается вы помещаете сюда людей, не подавляете их агрессию и изучаете? – с претензией спросила Аманда.

- Ваш отец построил эту лечебницу прежде всего для изучения психических заболеваний, - ответил директор. – Хотите посмотреть комнаты пациентов?

- А разве не палаты? – переспросила Аманда.

- Нет. У каждого пациента своя комната, - ответил директор.

Они поднялись на второй этаж. По обе стороны коридора располагались комнаты. Этаж напоминал общежитие, а не психиатрическую больницу. В концах коридора располагались ванные комнаты, душевые и туалеты.

- Покажите комнату Питера? – спросила Аманда.

- Да, конечно, - ответил директор. - Вот она, - он открыл дверь в комнату.

Аманда вошла в комнату. Комната была небольшая со светло-серыми стенами. При входе стоял комод с зеркалом, возле окна в углу расположились стол и стул, а напротив них кресло и торшер. Остальное пространство комнаты занимала небольшая кровать. На кровати лежала аккуратно сложенная пижама. Под потолком Аманда увидела две видеокамеры.

Зайдя в комнату, Аманда увидела на стене, напротив кровати, рисунок: букву N со пронзающей её стрелой, над ней был нарисован солнечный диск, лучи которого падали на людей снизу.

- Что-то египетское? – спросила Аманда, обращаясь к директору.

- Питер не рассказывает. Он это нарисовал, когда только поступил и просил не закрашивать, - ответил директор.

- Совсем ничего не объяснил?

- Сказал, что ему это нужно и для него это важно. Мы решили не убирать.

- Мистер Одли, у нас осталось последнее здание, не так-ли? – спросила Аманда, выходя из комнаты Питера.

- Да, мисс Бейли, хозяйственный корпус, - ответил директор. – Пойдёмте.

Спустившись на первый этаж, они вышли на улицу и направились в сторону хозяйственного корпуса.

- Мистер Одли, я видела видеокамеры в палатах. Вы постоянно снимаете пациентов? – спросила Аманда.

- Да. Иногда мы просматриваем эти записи. Вас это смущает? – спросил директор.

- Нет. Отец мне сказал, что здесь всё как в 20 веке, не думала, что тогда были видеокамеры, - усмехнулась Аманда.

- Некоторый прогресс всё же необходим, мисс Бейли, - ответил директор.

- Это хозяйственный корпус, - директор начал рассказывать, когда они подошли к корпусу. – Здесь у нас мастерские, небольшие склады инструмента и оборудования, прачечная, а на втором этаже кухня и комнаты для персонала.

Осмотрев корпус, Аманда и мистер Одли направились к главному корпусу. Проходя вдоль парка, им навстречу попался Питер.

- Здравствуй Аманда Бейли! – выкрикнул Питер, когда приблизился к Аманде.

- Здравствуй Питер Гон! – неожиданно для себя выкрикнула Аманда.

Питер рассмеялся и не останавливаясь пошёл в сторону лечебного корпуса. Аманда смотрела ему вслед и улыбалась.

- Мисс Бейли, скоро ужин, вам принести в комнату или спуститесь в зал? – спросил директор.

- Если вы не возражаете, я бы хотела остаться в комнате, - ответила Аманда.

- Да, конечно. Я распоряжусь тогда, - ответил директор.

- Мистер Одли, у вас здесь совсем нет никаких современных технологий? – спросила Аманда.

- Ну почему же, есть. У меня в кабинете есть связь и доступ к интеллектуальной системе, - ответил директор.

- Я могу этим воспользоваться? – спросила Аманда.

- Не могу вам этого позволить, к сожалению, - ответил директор. – Но мистер Бейли направил необходимое оборудование для вас. Его доставят завтра и сразу же подключат.

- Спасибо, мистер Одли.

В тишине они дошли до главного корпуса и попрощавшись, Аманда поднялась к себе в комнату.

Как и обещал мистер Одли, ужин принесли в комнату Аманды. Аманда с интересом рассматривала расставленные на столе блюда: запечённый картофель с зеленью, отбивная куриная грудка с белым соусом, салат из свежих овощей, настоящий ароматный хлеб и целый кувшин компота. В современном мире уже не встретить такую еду, даже дорогая еда сплошь имитация. Аманда и не помнила, когда последний раз ела настоящие продукты, наверное, тогда в детстве, когда они с отцом приезжали сюда.

Приняв душ, Аманда легла спать. Сквозь открытое окно в комнату проникал свежий воздух, наполняя её легким цветочным ароматом. На улице стрекотали сверчки и ветер шелестел листьями деревьев. А из головы Аманды всё никак не выходил образ Питера и мысли о встречи с ним, и о том, зачем отец послал её в эту глушь, обследовать Питера, и зачем он его держал здесь десять лет. В круговороте этих мыслей, Аманда уснула.

Во сне Аманда стояла в саду, в глубине которого между деревьев, она видела двух детей. Прекрасный зелёный сад, с аккуратно подстриженным газоном и хаотично выросшими деревьями. Аманда почувствовала, как сзади её обняли за плечи и что-то нежное и теплое прижалось к ней, наполняя своим теплом её тело. Это тепло её было знакомо, такое же тепло она ощутила от прикосновения Питера. Она наслаждалась этим мгновеньем и вдруг ужас охватил её тело. Огромные волны накрывали города и целые страны, а человеческий крик закладывал уши. Когда волны успокоились, Аманда неведомой силой перенеслась к обрыву. Всем своим телом она ощутила дрожь и грохот несущихся на неё камней. И за мгновенье до того, как камень должен был раздавить её, таже неведомая сила подняла её над обрывом. Аманда ощутила спокойствие, теплоту и закрыв глаза, на мгновенье отключилась.

Открыв глаза, она оказалась в небольшом парке посреди серого незнакомого ей города. Идя вперёд по парковой дорожке, она увидела сидящего на скамейке человека. Ей почему-то казалось, что она его знает и очень давно, но никак не могла вспомнить. От мысли, что она сейчас с ним встретиться её сердце забилось сильнее, а в горле образовался ком.

Она, улыбаясь подошла к человеку, а он, увидев её, встал и обняв, крепко прижал к себе. Аманда не успела рассмотреть его лица, но ей почему-то показалось, что она точно знает, что это Питер.

Аманду разбудил стук в дверь.

- Мисс Бейли, уже семь утра, - послышался женский голос из-за двери. - Завтрак вам подадут в восемь. Мистер Одли буде ждать вас в кабинете в девять.

- Хорошо, - ответила Аманда. И лёжа в кровати, всё ещё прокручивала в голове увиденный сон. Она перестала запоминать сны ещё в детстве. Аманда помнила, что рассказывала сны отцу, но вот сейчас она не помнила даже о чём они были. И вот впервые за многие годы, она прекрасно помнит сегодняшний сон.

Аманда встала и быстро записала на бумаге увиденное во сне. Она была одной из немногих, кто в этом мире умел писать на бумаге. Она не понимала зачем отец заставлял её учить это искусство, когда в мире отпала необходимость в этом навыке. После создания интеллектуальной системы, умение писать на бумаге рассматривалось скорее, как умение рисовать картины, такой же забытый и бессмысленный навык. И вот этот навык неожиданно её пригодился, как будто для этого дня и был предназначен.

Записав сон, Аманда отправилась в ванную комнату, а когда вышла, на столе уже был накрыт завтрак: омлет с овощами, свежий хлеб с маслом и ароматный кофе со сливками.

- Мистер Одли, вы хотели меня видеть? – спросила Аманда, входя в кабинет директора.

- Да, мисс Бейли, присаживайтесь, - поприветствовала её директор. – Ваше оборудование доставят сегодня к обеду.

- Замечательно. Какие планы на сегодня? – спросила Аманда.

- Это медицинская папка Питера Гона, - директор протянул бумажную папку Аманде.

- Такое видела только в музее, - хихикнув, сказала Аманда.

- Мы и есть почти музей, - как-то обречённо сказал директор.

- Так, что мне делать? – снова поинтересовалась Аманда.

- Это ваш пациент. Я уверен вы знаете, что нужно делать, - ответил директор. - Но думаю сначала, имеет смысл прочитать его дело, потом возможно поговорить с ним.

- Я поняла. Спасибо мистер Одли, - ответила Аманда и вышла из кабинета.

Погода была прекрасная – теплый воздух, ещё не жаркое солнце и почти полное отсутствие ветра. Аманда решила совместить чтение медицинской папки и прогулку по парку.

Прогуливаясь по парку, Аманда вышла к беседке на берегу пруда. Тропинки вели прямо в пруд, не заканчиваясь у его берега, они уходили на самое дно. В пруду Аманда заметила несколько рыб, которые своим плавником изредка пускали полны по гладкой поверхности пруда.

Аманда села в беседке и посмотрела вдаль. На другом конце пруда, в беседке она увидела человека. Он поднял руку и помахал ей. Аманда поняла, что это Питер и в ответ помахала тоже. Она поймала себя на мысли, что улыбается и испытывает какую-то невообразимую радость от этой встречи. Она ещё раз посмотрела в сторону Питера – он сидел в беседке на противоположном берегу.

Аманда открыла медицинскую папку. «Питер (Гон). Род деятельности: писатель (предположительно). Возраст: примерно 25 лет. Родственники: неизвестны. Место рождения: неизвестно. Поступил: 21 марта 2125 года, в 16:10. Состояние: острый психоз, не контролирует себя, опасен, навязчивые мысли. Причины: неизвестны.»

Аманда перевернула лист. «Помещен в безопасную палату. Считает себя богом, творцом всего. Говорит об уничтожении мира.»

На лист была вклеена фотография: Сидящий Питер в мягкой комнате и смотрящий прямо в камеру. Аманда видела раньше безумцев, но в этом взгляде не было безумства, скорее злоба и ненависть.

«На четвёртый день состояние стабилизировалось. Спокоен. Бредит про сотворение мира, про миссию, про путь спасения души, про тринадцать богов.»

Аманде эти слова показались знакомыми, но где она могла это слушать, она не могла вспомнить, возможно отец что-то об этом ей рассказывал.

«Десятый день. Спокоен. Рассудителен. Бессвязный бред, сменился связанными рассказами. Утверждает, что это его прошлые жизни.»

А ведь во время учёбы она увлекалась теориями «переселения душ». Неужели отец решил ей дать это пациента, чтобы убедить её, что никакого переселения нет. Это как-то глупо, потому что это было лишь подростковым шуточным увлечением. Аманде в этот момент показалось странным, что она помнит об этом увлечении, о том, кем были её друзья в прошлых воплощениях, но не помнит ничего о себе.

«Тридцатый день. Переведён в комнату. Спокоен. Рассудителен. Заявляет, что он воплощение создателя. Адекватно воспринимает окружение.»

Дальше Аманда увидела запись, сделанную рукой своего отца: «26 сентября 2125 года. Сказал, что это его последняя жизнь и он должен встретиться с Авророй. Утверждает, что я знаю, кто это.»

Перевернув лист, Аманда увидела слово «Аврора?», которое было обведено в многочисленные круги. Аманда вспомнила, что обычно отец так поступал, когда думал над чем-то важным, он писал то, над чем думал, а потом рисовал круги вокруг этой надписи.

«30 сентября. Показал план парка. Попросил разрешить ему разбить этот парк. Говорит, что в этом парке он встретился с Авророй.
План интересный, продуманный, полагаю разрешить.»

Аманда посмотрела на вставленный в папку план парка. На нём в подробностях были описаны все растения. Аманда заметила, что в одном месте были указаны «висячие цветы», но она видела их в самом парке. На плане вокруг парка были нарисованы серые, даже скорее черные, здания. Их очертания напомнили ей город из её сегодняшнего сна.

«21 марта 2126 года. Высадил первые саженцы в парке, посеял газонную траву. Совершенно спокоен, жизнерадостный, общительный, не опасен.»

Аманда перелистывала страницы, на которых было в основном описание работ в парке, вперемешку с фотографиями работ. На фотографиях она видела Питера, который с явным удовольствием создавал этот парк. На некоторых фотографиях она видела своего отца, который вместе с Питером высаживали деревья. Были фотографии пруда, когда чистили его дно и выкладывали его камнями. На этих фотографиях она заметила, что тропинки на дне пруда проходят сквозь небольшую арку, перед которой стоят три ряда колон. Ей показалось это очень глупым – ставить на дно пруда колонны и арки, которые никто никогда не увидит.

Пролистав страницы с парком, Аманда наткнулась на описание снов Питера. Их было семь. Каждый из них описывал жизнь одного или двух людей. Читая эти сны, Аманда чувствовала, как проживает жизни этих героев, она словно вспоминала описанные события и, казалось, могла дополнить некоторые детали в этих снах.

Перелистнув последний лист с описанием сна, Аманда увидела запись своего отца: «Питер уверен, что эти восемь снов – это их воплощения, их жизни. Он убеждён, что это лишь малая часть их земного пребывания.
Интересовался моей дочерью??? Сказал, что она его освободит???»

Аманда заново пролистала страницы со снами. Их было семь. Возможно, отец описался, хотя она знала, что её отец очень внимателен и не допускал неточностей в медицинской документации. Хотя папка Питера Гона совсем не была похожа на медицинскую документацию – в ней абсолютно не было никаких назначений и никаких диагнозов. Аманда прибывала в некоторой растерянности, не понимая зачем отец держит Питера здесь, если никакого лечения ему не предоставляют.

Аманда посмотрела на противоположный берег. Беседка на том берегу была пуста. Посидев некоторое время глядя водную гладь озера, Аманда направилась к главному корпусу. Подходило время обеда.

- Мисс Бейли, в вашей комнате устанавливают оборудование, - встретил Аманду директор, когда она вошла в корпус. – Вы не против пообедать в общем зале?

- Да, хорошо, - ответила Аманда.

- Тогда пойдёмте сюда, - директор жестом пригласил следовать за ним, - Я попрошу, чтобы вам накрыли сейчас.

Аманда вошла в общую комнату и села в кресло в углу у окна. Она осмотрела комнату: почти по центру комнаты стоял большой стол на десять человек, вокруг которого стояли стулья. Вдоль стен расположились кресла и диваны. В углу стояло старое пианино. Аманда вспомнила его – это было то самое пианино, на котором она училась играть в детстве. Она думала, что отец выбросил его, а он оказывается привёз его сюда. Из-за развития интеллектуальной системы умение играть на различных музыкальных инструментах обесценилось и практически исчезло.

Аманда подошла к пианино и открыла крышку. Нажимая на клавиши, из недр инструмента вырывались звуки, вызывая у Аманды волнение и детский восторг. Она одной рукой сыграла простую детскую мелодию, выученную давным-давно.

- Вы умеете играть? – услышала она женский голос.

Аманда обернулась. Девушка накрывала на стол.

- Когда-то в детстве отец настоял на этом, - ответила Аманда.

- Может сыграете нам как-нибудь, если вам не сложно будет? – спросила девушка.

- Я давно этим не занималась уже. Вряд ли смогу.

- Знаете, Питер говорит, что мы можем помнить всё, что с нами когда-либо было и можем из прошлого получить любое знание, - сказала девушка.

- И часто он говорит с вами?

- Иногда, когда мы сталкиваемся, - засмущалась девушка. – Всё готово, приятного аппетита.

Девушка поспешила удалиться, оставив Аманду в одиночестве.

Пока Аманда обедала в её голове кружились мысли о Питере Гоне, о прочитанных снах, о необходимости его содержания в лечебнице. Закончив обед, Аманда подошла к пианино. На верхней крышке лежала стопка нот. Аманда взяла первую попавшуюся и открыла на середине. Над нотами она увидела пометки, которые когда-то делала, выучивая эту мелодию. Аманда попыталась сыграть мелодию, но у неё ничего не получилось. Она закрыла пианино и взяв папку Питера пошла в свою комнату.

По пути она увидела, что дверь в кабинет директора приоткрыта.

- Мистер Одли, я могу у вас спросить? – спросила Аманда, открывая дверь.

- Конечно, мисс Бейли, - ответил директор.

- Я хотела уточнить, сколько снов Питера было описано?

- Я не помню, но всё должно быть в папке.

- Там есть семь описаний, но мой отец указал, что их было восемь.

- Может просто неверно записал?

- Это не похоже на него. Ещё хотела спросить: в папке нет никаких назначений и никаких диагнозов, почему?

- Мистер Бейли решил это не записывать, поскольку он считал, что это не имеет значения.

- Мой отец сказал, что назначения не имеют значения? – удивленно спросила Аманда. – Мистер Одли, вы сейчас действительно говорите о моём отце?

- Я понимаю вас и мне тоже это было странно слышать, но это так. Мистер Бейли распорядился не указывать ничего в папке, - ответил директор.

- На самом деле никаких особых препаратов мы не применяли, только стандартные в острый период, - продолжил мистер Одли. - Сейчас Питер совершенно ничего не принимает.

- Всё это очень странно… - задумчиво произнесла Аманда.

- Может вам поговорить с вашим отцом? Оборудование уже установили.

- Хорошо, мистер Одли. У меня последний к вам вопрос: ни фамилия, ни возраст, ни место рождения Питера неизвестно?

- Да, мисс Бейли. Его имя мы знаем со слов владельца квартиры, но скорее всего это не его настоящая фамилия.

- Получается мы о нём совершенно ничего не знаем.

- Получается так.

- Зачем же отец его здесь держит десять лет? – этот вопрос Аманда задала больше самой себе.

- Возможно ваш отец сможет ответить на этот вопрос.

- Да, мистер Одли, спасибо, - задумчиво ответила Аманда и поднялась в свою комнату.

На столе в комнате уже стоял монитор и лежал планшет, а на стене балкона висела небольшая коробочка с мигающими светодиодами. На экране светилось приветствие интеллектуальной системы. Аманда положила медицинскую папку Питера на стол, выключила монитор и взяла планшет – на нём отобразилось приветствие интеллектуальной системы.

- Тео, у меня есть новые сообщения, - произнесла Аманда, глядя в планшет.

- Новых сообщений нет, - ответил женский голос из планшета.

- Соедини меня с отцом, - попросила Аманда.

- Мистер Бейли сейчас недоступен, - ответил планшет.

Аманда отложила планшет и увидев в парке прогуливающегося Питера, пошла к нему. Она шла по тропинке между деревьев, уходя всё дальше в глубь парка. Сама не заметила, как вышла к скамейке под деревьями, на которой сидел Питер. Она почувствовала, как её сердце забилось сильнее, а в горле образовался ком. Ускоряя шал, Аманда подошла к Питеру.

- Всё таже улыбка, ты не меняешься, - сказал Питер, посмотрев на Аманду.

- Странное чувство… - сама себе сказала Аманда.

- Прямо как во сне, - улыбаясь сказал ей Питер.

- Почему во сне? – серьёзно спросила Аманда. – В каком сне?

- Может вся наша жизнь сон, - также улыбаясь ответил ей Питер.

- Уж очень он реален, этот сон, - с ноткой недоверия ответила Аманда.

Питер отодвинулся на край скамейки и жестом пригласил Аманду присесть.

- Питер, - начала Аманда, присев на скамейку, - я хотела бы у тебя кое-что узнать. Мы можем сейчас поговорить?

- Конечно, мне всегда приятно отвечать на твои вопросы.

- Питер, я твой врач. Обращайся ко мне «мисс Бейли».

- Вряд ли я захочу выполнить твою просьбу, Аманда. Да и тебе это не нужно.

- Я настаиваю.

Питер, глядя ей в глаза, взял её руку. Аманда попыталась одернуть её, но сделала это неуверенно, как будто и не хотела препятствовать Питеру. Она ощутила тепло, которое растекалось по её телу. Такого покоя она не чувствовала давно. Наверное, последний раз она испытывала нечто подобное, когда они с отцом гуляли здесь по роще. Тогда ей казалось, что мира вокруг не существует, что весь мир и есть та роща и старый обветшалый дом. Но в том мире было спокойно и безопасно, время словно останавливалось. Вот и сейчас Аманда чувствовала такое же спокойствие, а мир как будто замер на мгновенье. Она смотрела в глаза Питера, но совершенно не видела его лица. Перед её взглядом сменялись лица людей, которых она не могла вспомнить, но которые неведомым образом казались ей знакомыми.

- У тебя всё получится, просто начни играть, - услышала Аманда голос Питера.

Аманда видела, как Питер уходит в сторону лечебного корпуса, а сама не могла пошевелиться. Ей и не хотелось. Теплый ветер обдувал её лицо и слегка покачивал распущенные волосы.

Аманда сидела, смотрела вдаль и вспоминала свою жизнь. Она вспомнила день, когда отец вернулся из поездки сюда, он был неразговорчив. Обычно он делился с Амандой историями из лечебницы, рассказывал о ремонте, о мистере Одли, но не в тот день. Она помнила, как они поругались в тот вечер, из-за требования отца учиться на психиатра и пойти по его пути. Аманда хотела изучать историю, культуру древних цивилизаций, но отец настоял и вынудил её пойти учиться на психиатра. С того дня она практически перестала с ним общаться. Они иногда общались через планшет, но уже давно не встречались лично.

Ветер усиливался и начинающийся дождь вынудил Аманду вернуться в свою комнату. Зайдя в корпус, она направилась в общую комнаты и, не обращая внимания на людей в ней, села за пианино. Она открыла крышку и руки сами перебирали клавиши, издавая мелодию. Когда Аманда закончила играть, в комнате уже никого не было, а за окном была глубокая ночь. Она закрыла крышку пианино, провела по ней рукой и поднялась в свою комнату.

На планшете виднелась надпись о новом сообщении, но Аманда просто легла спать.

- Мисс Бейли, семь утра, - разбудил Аманду уже знакомый женский голос из-за двери. - Завтрак будет через час.

- Да, хорошо, - ответила Аманда.

На удивление она абсолютно выспалась, наверное, как никогда ранее: никаких снов, никаких мыслей, полное отключение. Она открыла вчерашнее сообщение – оно было от отца:

«Аманда, доченька, я не могу объяснить всё сейчас, но будь осторожнее с Питером – он не тот, кем может казаться. Пожалуйста, пиши мне обо всём, что с тобой там происходит. Прости, что не могу сейчас быть с тобой.»

Аманда хотела сразу же связаться с отцом, но планшет опять сказал, что отец сейчас недоступен.

Сообщение озадачило Аманду – отец обычно так не писал, особенно в последнее время, когда их отношения были довольно напряженные. Да и поездку сюда, Аманда воспринимала, как ссылку, которую устроил ей отец.

После завтрака, Аманда взяла папку Питера и направилась к нему.

- Питер, я могу войти? – спросила Аманда, постучавшись в дверь его комнаты.

- Да, Аманда, я жду тебя, - услышала она ответ.

- Ждёшь? Ты был уверен, что я приду именно сейчас или ты просто ждал? – спросила Аманда, входя в комнату.

- Это не имеет значения, я ждал, - ответил Питер.

- Хорошо. Мы можем поговорить?

- Спрашивай.

- Как тебя зовут?

- Питер Гон.

- Но это не твоё имя. Какое твоё настоящее имя?

- Я думаю ты сама вскоре ответишь на этот вопрос.

- Ладно. Что это? – Аманда показала на стену с рисунком.

- Я и моё имя, связь с Авророй.

- Кто это – Аврора?

- Ты.

Аманда на несколько секунда задумалась, не зная, как реагировать на это.

- Питер, меня зовут Аманда Бейли, я твой врач. А кто такая Аврора?

- Ты, но ты ещё спишь.

- Ладно. Питер, в твоей папке описаны сны. Сколько их было?

- Много, но твой отец записал восемь.

- Или семь?

- Восемь. Спроси у него.

- Мы с ним не особо общаемся. Может ты расскажешь, что в том сне?

- Самое время возобновить общение и оставить обиды в прошлом.

- Какие обиды? О чём ты говоришь?

- О твоей обиде на отца за его поступки. Ты просто пока много не понимаешь и не знаешь. Пока не знаешь. Ты нужна ему.

- Это он тебе рассказал?

- Мы с ним много общались. И о тебе тоже. Я попросил, чтобы ты приехала сюда.

- Зачем?

- Не сейчас, не время еще, ты не поймёшь. Расскажи мне о мире снаружи.

- А что ты знаешь о мире снаружи?

- Что он есть, - с улыбкой ответил Питер. – Какой он сейчас? Что происходит? Что тебе не нравится в нём?

- Почему мне должно что-то не нравиться?

- Я чувствую, что тебе в нём некомфортно. Это уже не твой мир.

- Я в нём вообще-то живу, - ухмыльнулась Аманда. – Давай всё же поговорим о тебе. Почему ты тут? Я не вижу никаких назначений, я не вижу никаких оснований тебя здесь оставлять. Почему ты не ушёл от сюда?

- Я ждал тебя, мы уйдём вместе. Мне одному не справиться, нужна твоя помощь.

- Да, конечно, я, пожалуй, выпишу тебя, и мы вместе выйдем из это заведения: я в город, а ты куда хочешь.

- Аврора – предвестник света, символ восхода солнца, надежды на спасение. Она всегда была с ним и без него её не существует, также как не существует его без неё. Не важно, где и когда, они всегда вместе, они всегда найдут друг друга. Ты находила меня, а я тебя. Это всё сон, пора проснуться.

Питер резко встал, подошёл к Аманде и обхватив руками, прижал к себе и поцеловал. Аманда попыталась вырваться, но его руки крепко держали её тело.

***

- Мисс Бейли, семь утра, - снова разбудил Аманду уже знакомый женский голос из-за двери. - Завтрак будет через час.

Аманда открыла глаза, пытаясь осмыслить произошедшее. Это был очень реалистичный сон или всё произошло в действительности? Тогда почему она не помнит, как прошёл вчерашний день? Скорее всего это был сон.

- Мисс Бейли, у Вас всё хорошо? – снова раздался голос из-за двери.

- Да-да, всё хорошо, - ответила Аманда. - я спущусь к завтраку.

- Хорошо, я накрою внизу, - ответила девушка за дверью.

На планшете виднелось новое сообщение. Это сообщение было от отца:

«Аманда, почему ты вчера ничего не написала? Пожалуйста будь осторожнее. Напиши мне о Питере.»

Аманда открыла список сообщений. В списке было и вчерашнее сообщение отца. Значит то был не сон, а всё произошло наяву. Но что произошло после поцелуя Аманда совершенно не помнила.

- Мисс Бейли, вчера была великолепная музыка. Кто автор этой потрясающей мелодии? – спросил Аманду мистер Одли, когда она спускалась к завтраку.

- Вчера? Я вчера играла? – удивлённо спросила Аманда.

- Да-а-а, - протянул мистер Одли. – А вы не помните? С вами всё хорошо?

- Нет, всё хорошо. Это была импровизация, из памяти, - попыталась оправдаться Аманда и быстро ушла в общую комнату.

На столе уже стоял завтрак, а крышка пианино была открыта. Аманда провела пальцами по клавишам, и они издали тихий звук. Она быстрым шагом направилась в комнату к Питеру.

- Питер, я могу войти? – спросила Аманда, постучавшись в дверь его комнаты.

- Конечно, Аманда, - ответил Питер.

- Ты очень вовремя, - с улыбкой сказал он, когда Аманда открыла дверь. – Проходи, твой любимый кофе готов.

- Что вчера произошло? – с нервозностью в голосе спросила Аманда.

- Присаживайся, позавтракаем и продолжим нашу беседу, - ответил Питер.

- Я не буду, - жестко ответила Аманда.

Питер прекратил намазывать масло на батон, положил нож на стол, подошёл к Аманде.

- Я закричу, - сказала Аманда, когда он приблизился.

- С папой поговори, - Питер вытолкнул её из комнаты и закрыл дверь.

- Питер! Открой дверь! – кричала Аманда, стучась в дверь. – Питер!

- Что-то случилось? – подбежала к ней медицинская сестра.

- Он закрылся и не открывает, - сказала ей Аманда.

Сестра толкнула дверь, которая с лёгкостью открылась. Аманда забежала в комнату. Следом за ней вошла сестра.

- Где он?! – громко спросила Аманда у изумленной сестры.

- Кто, миссис Бейли? – удивлённо спросила медицинская сестра.

- Питер! Кто же ещё!

- Так он давно в парке работает.

- В парке, но … - Аманда в растерянности села на стул.

- С вами всё хорошо? Может позвать мистера Одли?

- Нет-нет, всё хорошо. Я сама к нему зайду.

Медицинская сестра ушла, оставив Аманду одну в комнате Питера. Аманда сидела на стуле и смотрела на стену с рисунком. На мгновенье ей показалось, что она летит в космосе к светящемуся солнцу, а вокруг неё сверкают звёзды.

Аманда решила, что всё что сейчас с ней произошло просто усталость и стресс. Она встала и вышла из комнаты и закрыла дверь, а на столе осталась стоять чашка кофе, который предлагал её Питер.

Аманда вышла из лечебного корпуса и решив подышать воздухом, она пошла через парк. На одной из скамеек, она заметила Питера.

- Удивительный мир, правда? – спросил Питер подошедшую к нему Аманду.

- Наверное я тоже сошла с ума, - сказала Аманда.

- Да весь мир сошёл с ума. Люди и не люди уже, всё решает система, а люди так, обслуживающий персонал. Это ли не безумие.

- Это прогресс.

- Это утрата человечности, своей сути, своего предназначения. Души наконец.

- Да нет никакой души и судьбы нет.

- Устала? – вдруг спросил Питер.

- Думаешь устала? Я с тобой разговаривала в твоей комнате, а тебя там не было. Это не усталость, - неожиданно для себя ответила Аманда.

- Это твой мир, он такой как хочется тебе, - ответил Питер.

- Говорят я вчера играла на пианино, а я не помню.

- Восхитительная мелодия. Она для твоей души.

- Питер, что происходит? Мне отец говорит, чтобы я тебя опасалась?

- Поговори с ним. Ему это необходимо.

Они сидели молча на скамейке и смотрели как капли начинающегося дождя падали на цветы. Тёплые капли дождя били их по голове и плечам. А когда одежда полностью промокла, Питер встал, раскрыл зонт и отдал его Аманде, а сам пошёл в сторону лечебного корпуса.

Аманда вернулась в свою комнату. На планшете виднелось новое сообщение. Оно было от отца. Не читая его, Аманда написала: «Я хочу с тобой поговорить, завтра в 9».

***

- Мисс Бейли, семь утра, - знакомый женский голос снова разбудил Аманду. – Вы завтракать будете у себя?

- Да, пожалуйста, - ответила Аманда.

- Хорошо, мисс Бейли, через час завтрак будет готов.

Аманда хотела прочитать вчерашнее сообщение, но его уже не было. Видимо. Отец удалил его. Она смотрела в окно и в её голове пролетали воспоминания её детства. Она вспомнила время, когда мама была ещё жива, как они вместе гуляли по городским паркам. Она вспомнила, как мама рассказывала ей про старинные предметы в музее, как рассказывала сказки и истории из прошлого. И вспомнила день, когда отец сообщил ей, что мамы больше нет. Вспоминая свою жизнь после смерти мамы, Аманда вдруг поняла, что для неё сделал отец. Она его винила в том, что он не переживает о смерти мамы, что ему всё равно жива она или нет. Но сейчас она поняла, скольких усилий ему стоило сдерживать своё горе и жить только ради неё. Он сделал всё что мог, чтобы она чувствовала себя счастливой. Единственное, что он не мог сделать – вернуть маму.

- Ваш завтрак, мисс Бэйли, - прервал мысли Аманды женский голос.

- Да, хорошо, - вытирая слёзы, Аманда встала из-за стола и ушла в ванную.

***

- Тео, соедини меня с отцом, - обратилась Аманда, глядя в монитор.

- Соединение установлено, - послышался голос из монитора.

На экране был пожилой человек, с тяжёлым взглядом, но даже в нём виднелась искра радости и одновременно грусти.

- Здравствуй, Аманда, - тяжело, но с улыбкой сказал мистер Бэйли.

- Здравствуй, папа, - ответила Аманда. От этих слов мистер Бэйли заплакал. Аманда перестала называть его папой мосле смерти мамы, - Папа, не надо плакать, всё хорошо.

- Аманда, я хотел тебе сказать…, - мистер Бэйли замялся.

- Да, пап. Что ты хотел сказать?

- Я хотел сказать… Прости меня. Я не должен был отправлять тебя к нему.

- Ты о чём говоришь?

- Ты не должна была ехать к нему, к Питеру.

- Я ехала не к Питеру, а к пациенту. В чём проблема?

- Аманда, когда умерла мама, у тебя появились сны, навязчивые мысли..., - мистер Бэйли замолчал, пытаясь подобрать слова.

- Я не помню этого. Я помню лишь что считала, что тебе наплевать на смерть мамы. Я ошибалась, папа. Сейчас я понимаю, что ты многое сделал только ради меня. Прости меня, папа, я раньше не понимала этого, - слёзы потекли по щекам Аманды.

- Аманда, доченька, это уже не важно. Я тебя не виню и понимаю твои чувства. Я не мог тебе тогда объяснить свои переживания, да, наверно, и сейчас не смогу, - вытерев слёзы, сказал мистер Бэйли.

- Так вот про сны, - продолжил он. – Ты не помнишь, потому что я их стёр из твоей памяти.

- Стёр? Зачем? – удивлённо спросила Аманда.

- Я считал, что это вызвано стрессом. Я старался помочь. Я тогда не понимал и не знал многого.

- Папа, ты можешь чётко сказать.

- Я тебе отправлю все записи, ты сама посмотришь и прочитаешь. Я лишь хочу тебя попросить: будь осторожна с Питером, он не тот, кем кажется.

- Папа, я не понимаю. Что в нём не так? Я смотрела его медицинскую папку - там нет ничего: ни лечения, ни диагнозов. Там только семь снов, но ты писал о восьми, и Питер говорит, что их было восемь. О чём восьмой сон был?

- Обо мне.

- Что?

- Сон был обо мне. О моей жизни, о прошлом и, как оказалось, о будущем.

- Можешь мне отправить описание этого сна.

- Нет! Это тебя не касается! – нервно ответил мистер Бэйли.

- Ты не меняешь. Я думала со временем ты изменишься.

- Аманда… - мистер Бэйли тяжело закашлял и упал на пол.

- Папа! Папа! Ты меня слышишь?! Что случилось?! Я сейчас вызову помощь! – кричала Аманда в экран.

- Не беспокойся. Всё так и должно быть, - услышала спокойный голос отца.

- Что значит так и должно быть?! Что с тобой?

Мистер Бэйли поднялся с пола, сел в кресло и вытер рот платком.

- Я был на границе, - сказал он.

- Зачем? Ты же знаешь, что это опасно! Зачем ты туда поехал?

- Аманда, есть вещи, которые мы обязаны делать. Это наш долг.

- О каком долге ты говоришь?!

- Перед будущим.

- Каким будущим?! Чем твоя смерть поможет будущему?! Мир не будет, как ты его помнишь! Я его таким совсем не помню! Он есть только в книжках! Зачем ты туда поехал? Что теперь будет?

- Аманда, всё хорошо. Всё так и должно было быть. Прости, что я не могу быть сейчас рядом.

- Папа, насколько всё серьёзно? – успокоившись спросила Аманда.

- Я умираю. Может неделя…

- Я сейчас же еду.

- Не нужно. Ты должна быть там. Это твоё предназначение.

- Какое предназначение?! О чём ты? Я должна быть с тобою, я хочу быть с тобою, - с отчаянием в голосе сказала Аманда.

- Я всегда буду с тобой, в твоей памяти. Посмотри материалы, которые я тебе выслал. Прости меня, если я в чём-то виноват перед тобой. Я горжусь тобой и безгранично люблю. Прощай.

- Папа! Пожалуйста! – кричала Аманда в пустой экран.

- Тео, соедини с отцом, - скомандовала Аманда.

- Связь невозможна, - услышала она ответ.

- Тео, я хочу сейчас же уехать к отцу.

- Невозможно вызвать транспорт.

Аманда выбежала из своей комнаты и побежала в кабинет мистера Одли.

- Мистер Одли! – кричала Аманда. – Мне нужно срочно уехать к отцу!

- Мисс Бэйли, я не могу этого сделать. Связи нет, - спокойно ответил директор, когда Аманда забежала в его кабинет.

В кабинете директора стояли два санитара.

- Мне срочно нужно уехать! – кричала Аманда. – Отец умирает! Мне нужно быть с ним!

Санитары крепко схватили Аманду, а мистер Одли быстро сделал ей укол. Аманда почувствовала, как её покидает сознание, а расслабленное тело повисло на руках санитаров. Её отнесли в комнату и уложили в постель.

***

Маленькая Аманда идет с родителями по парку… Она, уже юная девушка, подходит к скамейке, на которой сидит он. Он берёт её за руку, и они переносятся на космический корабль… Туманности, звёзды, планеты и чёрная пустота… Он обнимает её сзади, а их дети играют в саду… Он ушёл, она видит его в склепе… Отец сообщает ей о смерти мамы… Мир рушится, люди тонут в морских волнах, их давит камнями… Она видит огромный древний город. Вдали пирамиды, из вершин которых исходит луч на землю… Она плывет в ночном небе навстречу к саркофагу. Над ним золотое солнце, опускающее свои лучи на землю… Он стоит перед нею… Отец с мамой поздравляют её. Это последний день рождения с мамой… Молодой отец, превращается в старика и рассыпается в прах… Она стоит за ним. Земля в огне. Немногим удалось забраться на лестницу… Огонь вокруг неё. Она видит его взгляд. В нём огромная боль… Опускается на дно озера… Она стоит на балконе и видит, как волны накатывают на берег. Морской бриз ударяет в лицо. Она поворачивается, а за столом сидят двенадцать богов. Он один из них…

***

- Мисс Бэйли, вы проснулись? – уже знакомый голос разбудил Аманду.

- Наверное, - с трудом ответила Аманда.

- Я тогда сейчас принесу вам завтрак, - открывая дверь сказала девушка.

- Сколько сейчас времени? Сколько я спала? – спросила Аманда.

- Почти 10 утра. Вам нужно было успокоиться, - ответила девушка, накрывая на стол.

- Приятного аппетита, - девушка поспешила выйти из комнаты.

Аманда с трудом встала с кровати. Увидев дату на планшете, Аманда поняла, что спала четыре дня.

- Тео, соедини с отцом, - попросила Аманда.

- Связь невозможна, - услышала она ответ.

- Почему? – спросила Аманда.

- Мистер Бэйли умер, - был ответ.

Аманда замерла.

- Давно?

- Два дня назад, - услышала она ответ.

Аманда пошла в ванную. Странно, но ей не хотелось плакать. Она просто поняла неизбежность этого и приняла. Она словно уже переболела этим горем и теперь осталась лишь память об отце.

Позавтракав, Аманда взяла планшет с присланными отцом документами и пошла в парк.

- Как вы себя чувствуете мисс Бэйли? – спросил её директор, когда Аманда спускалась к выходу.

- Всё хорошо, мистер Одли, спасибо, - ответила Аманда и вышла на улицу.

Она пошла в беседку у пруда. Под крышу беседки пророс вьюн и его цветы украшали потолок беседки. Аманде показалось это забавным, от чего она улыбнулась. Расположившись в беседке, она включила планшет. Отец прислал несколько документов и видео.

Аманда запустила одно видео: маленькая Аманда сообщает снимающему её, что она царица Кеме, и говорит от имени Атона. Аманде показалось это забавным, как царица Кеме может говорить на современном языке.

На втором видео юная Аманда рассказывает, что люди убили её дочерей и будут наказаны – пламя антов сожжёт их тела и их города.

На третьем видео отец держит Аманду и ставит укол, пока она кричит и просит помощи у Атона.

В документах были описаны её сны, которыми она делилась с отцом, а также различные истории. На некоторых историях стояли пометки «Возможно».

Был отдельный документ, который назывался «Аврора». Аманда открыла его:

«Аманда, возможно я не успею тебе рассказать, поэтому напишу здесь.

Перед тем, как умерла твоя мама, я работал в больнице. К нам поступил беспризорный мальчик, который считал, что он воплощение Люцифера.

Как оказалось, этот мальчик был Питер Гон, который встретился мне намного позже.

Тот мальчик не представлял опасности, он лишь говорил всем об их смерти: кто, когда и при каких обстоятельствах умрёт. Он был абсолютно уверен в своих словах.

Странным оказалось то, что он тогда не рассказал мне о моей смерти. Он рассказал о смерти твой матери. Я тогда не поверил и требовал, чтобы он рассказал о моей, но он лишь сказал, что это будет позже.

А еще он рассказал о тебе. Точнее о том, что с тобою произошло после маминой смерти. Он рассказал мне о твоих будущих снах, о твоих историях. Я не верил, а он лишь улыбался и говорил, что наконец он нашёл свою Лилит.

Конечно, мы его отправили в приют, поскольку никто за ним не приходил.

Когда твоя мама умерла, а ты стала видеть эти сны, я решил отыскать его, но не смог – из приюта он сбежал и искать его никто не собирался. Всё, что я знал о нём, что зовут его Питер.

Когда к нам, через пятнадцать лет привезли Питера, я его не узнал, но он меня узнал сразу. Именно поэтому я отправил его в свою лечебницу.

Мы с ним много беседовали. Он настоял, чтобы ты пошла учиться на психиатра. Именно тогда он рассказал мне о моей смерти. Он рассказал о твоей обиде и пообещал мне, что если ты приедешь к нему, то ты меня поймёшь меня и сможешь простить.

Тогда он называл тебя Авророй. Он рассказал о том, кто вы на самом деле и зачем здесь. Он рассказал мне о душе, о прожитых жизнях. Он сказал, что это будет последнее ваше воплощение и ты его освободишь.

Я верю ему, но боюсь обмануться. Нам внушили, что есть добро и зло, Бог и Дьявол. Это сложно переосмыслить. Он говорит, что добро и зло в нас самих, мы сами решаем, что называть добром, а что злом. А еще он говорит, что всё это не имеет значения. Только жизнь в гармонии с собой, с душой внутри себя, есть путь вечной жизни.

Аманда, прости меня. Я старался сделать твою жизнь лучше. Очень надеюсь, что у меня это получилось.

Свети моя звёздочка.»

- Хорошо получилось, но твой цветы были гораздо лучше, - прервал мысли Аманды голос Питера. Он сидел на другой стороне беседки и смотрел в потолок.

- И как тебя называть: Питер, Атон или может Люцифер? – с ухмылкой спросила Аманда.

- Не имеет значения. У меня было столько имён и жизней, что я сам не знаю кто я теперь.

- А кто же тогда я?

- Ты всегда была собою, как и остальные.

- Но я этого не помню и не знаю.

- Во снах ответ. Таков ваш выбор.

- А сейчас я кто: царица, богиня, демон или просто человек?

- Прожив тысячи лет и в десятки раз больше жизней, я понял, что имя не важно. Важно содержание, важны проявления, важны поступки. Люди цепляются за имена и не видят содержание, не видят смыслов. Довольствуются кратким объяснением заинтересованной стороны. Это их беда.

- Я хочу знать.

Питер подошёл к ней, взял за руки и обняв, прижал к себе. Аманда ощутила, словно огромные крылья обняли её. В это мгновенье она увидела себя – Аврору, она увидела свою жизнь, свои воплощения. Она увидела Атона, вспомнила их встречи и разговоры, когда они не знали кто они есть на самом деле.

Когда Питер разомкнул объятия, Аманда посмотрела в его лицо. В нём она уже не видела Питера, она видела Атона. Молча взяв его за руку, она повела его по дорожке в пруд, в арку на дне пруда.

***

- Мисс Бэйли, Питер! – раздавались крики персонала в вечернем парке.

- Мистер Одли, смотрите! – позвала девушка директора.

- Это планшет мисс Бэйли, - директор поднял лежавший в беседке планшет.  – Мисс Бэйли!

Опускалась ночь и поиски решили продолжить утром.

Очередной раз обходя парк, один из служащих, увидел тела на дне пруда. Тела Аманды и Питера стояли в арке, держась за руки. Их тела достали и положили на берег. Открытыми глазами они смотрели в ясное небо, а на лицах застыли улыбки.