Совесть

Мы живём в очень экстравагантном обществе, в котором перестали цениться постулаты любви и искренности.

Материальные ценности ничем не плохи, как и понты, самодовольство, эгоизм... Это — не отрицательные, и уж тем более, не положительные качества. Это норма современности. В глазах подростка — эталонная норма, в глазах его дедушки — кривенькая и никудышная, но — норма. Пора бы признать, что сегодня белое — это и серое, и чёрное, и малиновое с продрисью... А мы всё спорим и спорим, тыкая молодёжь в "былое время". И раздражаемся на то, что она затыкает уши. Но ведь старшее поколение тоже затыкает уши, когда молодёжь справедливо интересуется — ну, и где ты сейчас, со своими ценностями?

Уверенные в себе люди, отвечают: в ладах со своей совестью. Неуверенные начинают брызгать слюной: зато я не опускаюсь до бритья задницы на камеру, даже за миллион долларов!... Правильно, твоя задница столько не стоит, и ты это знаешь.

Но фокус в том, что молодняк, делающий на камеру что-то непотребное, тоже живёт в ладах со своей совестью. И этого-то никак не могут принять люди старшего поколения. "Это — стыдно и глупо!" — кричат они, забывая, что эти фразы произносятся в самых противоречивых ситуациях, когда аргументов нет. Их самих стыдили за тройку по рисованию, за громкий смех, за излишнюю девичесть, за излишнюю парнячесть, за дерзость, за робость, за глупость и за выдающийся ум. Мы все, из поколения в поколение, уходим от прививаемого нам стыда, как подопытная клетка, прячущая свои ножки от электрического тока. Она сжимается, скукоживается, прячется и отползает в сторону. Мы то же самое делаем целыми поколениями. Куда же мы ползём?

Человеку нужно внимание других людей, и, чем моложе человек, тем важнее заинтересованность им окружающих. В идеале, когда человек маленький, вокруг него крутиться его собственный мирок, под названием семья. И дело не в подарках, вседозволенности и дисциплине. Дело в живой человеческой заинтересованности. Когда его семье важно и интересно, чем он занят, что он думает, куда стремиться его уникальная инопланетная душа. Не "Сиди, учи китайский — ты у мамы полиглот!", а "Какая необычная зверушка у тебя получилась из пластилина! Кто это? Собачка?... Мы ни разу не встречали такой породы! Слепишь кого-нибудь ещё?"
В это сложно поверить, но именно так подопытная клетка перестаёт поджимать ножки и начинает развиваться.

Когда развития в детстве этой "клетки" достаточно, она вырастает в личность, которая интуитивно разделяет здоровый и не здоровый интерес к себе. В ней достаточно сил, чтобы искать точки соприкосновения с миром, а не ложиться под него, в жажде хоть какой-нибудь популярности.

Я своими глазами видела реакцию ребёнка, неумеющего рисовать кошек, когда он увидел фотографии сервалов и ориенталов. Словно все его творения воплотились в жизнь. И это гораздо круче, чем "плачут коза и слон..." За секунды стыд и чувство собственной никчёмности сменились гордостью, радостью и желанием творить. А ведь именно в творчестве живёт искусство, в творчестве развивается душа, и именно с творчеством приходит всё то, о чём так слёзно ностальгирует старшее поколение: совесть, честность, искренность.

Мы сами подменяем понятия, сами  бьём током по "ножкам", расчитывая, что клеточки будут устойчивы к стрессу, и сами им этот стресс создаём. А они, вырастая, стремятся не к развитию, а к защите. Они защищаются всеми способами, даже, напрочь забыв об электродах детства. Просто мы привили им эту привычку, привычку защищаться: идти напролом, идти против; против стыда, против неуважения, против ощущения беспомощности и страха. А в толпе схожих субъектов, каждый, отдельно взятый, чувствует себя более защищённым, чем в полном одиночестве. И каждое новое поколение объединяется в свои субкультуры и фанбазы, пытаясь огородиться от того привычного, что приносило боль, стыд и риски. А заодно и от устаревших догм, даже, если они были и правильными, и нужными, и жизнеспособными. Невозможно уважать провода, получая разряд электродом. Можно им поклоняться. Но это уже другое нарушение психики.

Все эти качества: самодовольство, эгоизм, набивание себе цены — не более, чем защитная реакция, которая даже не осознаётся самим реагирующим. Он давно сросся со своими доспехами. Они мешают ему, вызывают массу противоречий в его душе — в хрупком живом теле, скрытом этой уродливой бронёй, но он и сам не знает, как избавиться от устаревшей, приносящей боль, кальчуги. Он не знает, выживет ли без неё. Не знает, как сильно его ударит током, если он откроется. Да и, как открыться, он уже тоже не знает. Могли бы помочь более опытные люди, более взрослые, но они только стыдят его за уродливость защиты — за эгоизм, за понты и дерзость, за чрезмерную доступность, трусость, наглость... Не понимая, что всё это — способ приспособиться к противоречивому обществу, в котором мы живём.

Мы все хотим внимания, но боимся получить очередной разряд, а потому смиряемся с терпимым негативом, страшась чего-то худшего, забытого, но очень болезненного. А наши дети, наша молодёжь, не умея получать поддержку, не умея создавать, творить, самовыражаться — самовыёживаются, пряча свои страхи глубоко под забралом.

Они создают публичные страницы в соцсетях, привлекая внимание, но приватят их, боясь людей и их мнения.

Они одеваются, красятся, как дешёвые шалавы, и требуют неприкосновенности.

Они дерзко судят о политике, плюют на правила и законы, нарушая их "из принципа", и за решёткой, требуют свободы слова.

Они создают семьи, чтобы делить вместе и горе, и радость, и кров, и стол, и скрывают свои доходы, связи и пороки.

Они заводят питомцев и хотят свободы, рожают детей и требуют личного пространства, не ходят на лекции и хотят диплом, качают права на работе, и удивляются, когда им не платят...

Я не требую к ним жалости и толерантности. Каждый сам проходит свой путь, набивает свои шишки... Но, если у кого-то из вас есть возможность поддержать в человеке хорошее — не молчите. А если вам очень хочется попозорить его, осудить, ткнуть носом — закройте рот.

Будьте тем, кто не высмеивает ребёнка, неумеющего рисовать кошек, тем, кто покажет ему фото сервала. И я сейчас не только о детях, и не только о своих.   
Может быть тогда вы и сами дадите второе дыхание своим умирающим ценностям, и, глядя на вас, кто-то захочет раскрыться и понять — в чём же, всё-таки заключается счастье, как выражается совесть и зачем же все мы друг другу посланы.     *