Моногород

      После уездного местечка большой город встретил ожидаемо отстранённо и неласково. А может, моё восприятие, по глубинке, чувствительное. С самых первых мгновений нахождения среди большой толпы съёживаешься от мысли, что до тебя нет никому никакого дела, ну, если только нечаянно шлёпнешься на глазах, проходящих мимо с озабоченным видом товарищей. Тогда мы все были товарищи. Или резко не-товарищи, как градация и дистанция.
      Моногорода все одинаковы или почти все одинаковы. Неважно, насколько большой или маленький город. Жизнь выстраивается вокруг некоего промышленного монстра, поедающего сначала твою душу, как Мефистофель, а потом и жизнь.
      Главной целью далёкого «вчера» было присоединиться, войти в ряды, влиться, сомкнуться, раствориться. Как все, в едином порыве. То, что монстр переварит тебя и выплюнет как шелуху, тебя не трогает. Сейчас у тебя есть силы, желание отдавать, беззаветно и в больших количествах, не восполняя отданное, но и не задумываясь об этом. Осознание приходит многие годы спустя. Осознание с отчаянием и грустью. Но в момент вливания – кажется единственным выходом войти в поток спешащих через вертушку на смену или службу. Монстр манит тебя «пряниками»: льготами, талонами, бесплатным жильём, путёвками – красиво говоря, значимой социальной сферой, по-современному, бенефитами. А мы «догоним, перегоним, сдадим досрочно».
      Сносятся старые бараки с яркими мальвовыми дворами, сушилки, с торчащими, будто деревянные мачты, подпорками и парусными бельевыми верёвками. Сносятся самодельные песочницы для ребятишек и качели из дощечек. Спиливаются целыми охапками кусты, под бульдозер идут давно посаженные, теперь уже не к месту, деревья. Строятся новые, как на подбор, одинаково безликие, но геометрически выверенные, дома, у которых отличие только в цифре и этажности. Но народ моногородов это волнует мало. Что тут такого? Зато совсем скоро будет своя отдельная квартира! А уж в ней-то мы развернёмся: обои хочешь в цветочек, хочешь в полоску. И на балконе цветы, в мечтах. Кроме обоев, фантазия не разыгрывается и ставит пока точку. Реалистичные образы наполнения будущего гнезда появятся в голове спустя время, ближе к заветной дате получения жилья. А пока въезжает народ в синие, зелёные крашеные стены, что в тот момент совершенно неважно, ведь это своя квартира!
      Растут новые спальные районы, целые кварталы одинаковых домов, дворов, развязок, строятся гигантские магазины, впоследствии их назовут гипермаркетами. Город растёт, становится колоссом. На грунтовки кладётся асфальт, монтируются остановки, транспорт увеличивает время прохождения, на новых остановках тоже ждут товарищи, всем нужно ехать, и автобус становится резиновым, но никто не жалуется по инстанциям, все понимают тщетность жалоб, потому как такое количество пассажиров невозможно втиснуть ни в какой норматив, а транспорта не хватает. Но есть надежда: дальше, за жизненным поворотом, с ослепительно тёплым солнцем и ясным небом, ждёт светлое будущее, поэтому безразмерные автобусы временны. Уже поговаривают, что есть проекты то ли скоростной дороги, то ли метро. А сейчас нужно просто подождать и потерпеть. Ну, помяли и испачкали тебе одежду, так ведь не «маде ин…» Проще носить что-то тёмненькое, немаркое...
      Растёт и технозона. Рассветы и закаты с дымной окантовкой горизонта становятся привычными и даже загадочно-красивыми через призму дымящих промышленных труб и почти их касающихся розово-серых облаков. Огромные солнечные зайцы играют на светлых панельных стенах, отражаясь калейдоскопом лучиков в стёклах этажей, и радуют глаз. Высаживаются худенькие саженцы тополей, каштанов и вязов, согласно науке и в расчёте на будущий кислород, восполняющий недостаток убитого заводами воздуха. Уже мигают разноцветные лампы светофоров и растут гирлянды уличных фонарей. То там, то здесь появляются скверики, лавочки, фонтанчики. Город живёт.
      Строятся школы, детские сады, рождаются новые граждане, для которых это место и этот город навеки станет родиной. Именно здесь появятся первые эмоции и чувства, появятся интересы и друзья. Многих ожидает первая наивная любовь и первые мечты. Именно, в этом городе начнётся становление личности и утверждение характера. От азов букваря до свободы выбора взрослой жизни. Кому-то захочется дальних дорог и покорения новых мест, а кто-то заякорится и прорастёт потомками здесь. Взойдут новые ростки человеческих судеб.
      Как и многим другим, пришлось заякориться и мне. Здесь появилась собственная семья, здесь я услышала первый крик своей дочери, событиями жизни которой я жила, наполнялась и росла вместе с ней многие годы, пока она не уехала учиться в другое место, оставшись и пустивши свои корни вдали от меня.
      А я осталась с теми людьми, что прошли через мою судьбу уроками. Такими уроками, когда понимаешь, что каждый человек был дан тебе для осознания чего-то серьёзного и конкретного, что каждый – это отображение тебя самого в моменте, плохой или хороший, но это зеркальная часть тебя. Насколько хорошо будет усвоен урок, настолько и пошлют небеса тебе лучшее отражение, чтобы наполнить, возродить и взрастить твою душу, поднять её на следующую ступень. И так до последней жизненной межи, до самого последнего вздоха.
     Сейчас, через многолетия, по приходе весны и появлении густого тумана по утрам, вальяжно развалившегося на верхних этажах домов, я не вижу панелек. Я вижу свой просыпающийся город, в который заходит утро. Вижу протоптанные мимо уложенных дорожек тропинки, вижу пёстрые лужайки, усыпанные огоньками одуванчиков, вижу небо с облаками по времени и погоде, вижу уже старые, уставшие от тяжёлых растопыренных веток вязы, вижу зеленовато-дымчатые горы и, со срезом от бульдозеров, одну, самую большую и впечатляющую. Она, как гора Майя, видна из любой точки города, где глазу открывается свобода от домов и леса. Любуюсь на набережных отблеском и простором большой реки, чувствую щекой обдувающий прохладой ветерок от воды.
     Вижу купола и кресты новоявленных храмов, и даже мечеть вызывает во мне уважение к Вышнему и щемящее чувство причастности к вечности. Наполняюсь благодатью безмерности горизонта на закате с отчаянной надеждой на завтрашний день. Всё, что я прожила здесь, в этом городе, и есть моё сокровище и счастье,  которые навсегда останутся в моём сердце.