Два деда на одну Победу

Победа у нас одна. Но для каждой российской семьи она разная.
Слово «дед» для меня с детства было каким-то абстрактным понятием, ведь у меня его никогда не было. Оба моих дедушки – и мамин, и папин – погибли на войне, так и не увидев своих детей, ставших моими родителями. В Алтайском городе Рубцовске, где я родилась и выросла есть Мемориал Славы воинам, погибшим в годы Великой Отечественной.  В детстве я  часто бывала на Привокзальной площади у Вечного огня, скользила взглядом по алфавитным табличкам с фамилиями  героев и всё не могла понять, почему на них нет ни Аринкина, ни Волкова - двух моих погибших дедов. Родители пытались объяснить, что они проживали и  похоронены совсем в других местах. Но  я категорически не хотела принимать эти возмутительные аргументы. Фамилии моих дедов, геройски погибших на полях сражений,  должны быть высечены там, где живу я. Иначе неправильно и несправедливо... 

Дед Саша

Моя мама появилась на свет, когда Великая Отечественная война бушевала своей бедой уже второй год. Её отец ушёл на фронт в мае 42-го. В сентябре моя бабушка – Евдокия Кузьминична – получила похоронку: «Ваш муж, красноармеец Волков Александр Захарович, в бою за Родину, верный воинской присяге, проявив героизм и мужество, был ранен на фронте и умер от ран». Деда похоронили в братской могиле близ села Щесково Поповского района Ленинградской области.
 10 июня 1941 года началась Ленинградская стратегическая оборонительная военная операция. Отстоять Ленинград Советской Армии удалось только через два с половиной года. Ценой множества жизней и моего деда в том числе. Мама часто смотрит на его большой довоенный портрет, который в квартире на самом видном месте. Дед на нём красивый и молодой. Вздыхает и тихо шепчет: «Мой папочка».

Мама родилась через месяц после горестного события – 11 октября 1942 года. Не уверена, что дед об этом успел узнать. Долетела ли до него эта весточка? Баба Дуня назвала её Надеждой. Наверное, только это и осталось в душе. А что делать, когда на руках ещё трое: двухлетняя Маша, Нина четырёх лет и Иван. Уже 12 исполнилось. Почти взрослый.

Село Шемонаиха в Восточном Казахстане (теперь город). Дед и бабушка здесь встретились и поженились. Ей 19, он на пять лет старше. До войны оба молодые и весёлые. Баба Дуня – черноволосая красавица с длинными толстыми косами. Мимо не пройдёшь. Деда Сашу местные жители знали хорошо. Как он играл на гармошке! Редкая свадьба без него обходилась. Работа на железной дороге – не только хороший заработок, но и престиж. Конечно, ответственность тоже. Безопасность людей и грузов в том числе в руках стрелочника. С таким делом только надёжный человек справится.
 
Дом хороший, большой. В хозяйстве огород, птица, корова-кормилица. Парное молоко для детишек всегда есть. Тётя Нина до сих пор помнит звенящий звук струйки, попадающей в ведёрко, когда мама корову доит. Только всё это подёрнулось прозрачной дымкой. Война, как грозовая туча, вмиг накрыла чернотой призрачные воспоминания о прошлом.
Бабушка осталась один на один со своим горем. Но предаваться ему было некогда. На руках четверо ребятишек – мал мала меньше. Не только одеть, их прежде накормить надо. Пособие по потере кормильца не спасало от голода. Работать пошла в столовую на тяжёлый изнурительный труд. Образование до войны получить не успела, так что рассчитывать приходилось только на свои физические силы.

Сначала продала корову – самое дорогое, за что можно хоть какие-то деньги на пропитание выручить. Потом поменяла дом на хибарку поменьше. Жить на что-то надо. Вот и старалась как могла. Кусок хлеба в доме есть – и то хорошо. Если в столовой выдадут сахар – вообще праздник. Иван подрастал, помогать начал. Что-то в огороде сажала. Картошку – в поле. Телегу семье погибшего давали бесплатно железнодорожники. Но собрать корнеплоды, привезти их и уголь запасти – это самостоятельно.

Долгожданная Победа стала всеобщей радостью для Советского народа и огромным счастьем для семей, чьи мужья и сыновья вернулись с фронта. Из четырёх родных бабушкиных сестёр лишь одна дождалась своего супруга. После войны тяжело было всем. Но с мужчиной в доме всё же проще преодолевать трудности. Родственники не сторонились друг друга, но особой помощи не оказывали. Каждый выживал по мере возможностей.

Сына после школы на работу взяли. Конюхом. На телеге с лошадью возил кого-то из руководителей. В армию не забирали, поскольку жил в семье погибшего кормильца. Но в 25 лет всё-таки призвали. Он попал на Дальний Восток. Баба Дуня и представить себе не могла, что и мирное время может обернуться ещё одной трагедией. Иван погиб при невыясненных обстоятельствах.

Бабушка изо всех сил боролась с голодом и нищетой. Дочери помогали чем могли. Что-то высаживали и растили в крохотном огородике. Летом на мелководье реки Убы ловили рыбёшек. Пекли, варили, жарили что удавалось добыть. Ещё мама рассказывала, что собирали коровий помёт и лепили из него кизяки. Эти «кирпичики» годились на растопку печи. Их продавали соседям.

Зимой жилось хуже. Дрова, уголь, картошку запасали как получалось. Теперь уже чисто девчоночьей бригадой. Баба Дуня договаривалась на станции насчёт лошади, а дочки умудрялись и погрузить, и привезти запасы домой. Всё сами. Знали, не подсуетятся вовремя – зимой будут голодать и мёрзнуть. Восточный Казахстан – это граница с юго-западной Сибирью. Потому и зимы здесь такие же суровые и длинные.
Большой проблемой было одеть девчонок. Всё перешивалось и донашивалось. Тётя Нина пошла в первый класс годом позже, потому что просто на одёжку денег не хватило. Маме, как самой младшей, доставались вещи, из которых сёстры вырастали. И всё же баба Дуня поставила цель дать дочерям среднее образование. Во что бы то ни стало.

Она этого добилась. Все трое получили не только среднее, но и специальное образование. Разъехались по разным городам. Мама окончила педучилище в Рубцовске и здесь же вышла замуж за моего папу.

Бабушки не стало в 77 лет. Но я её помню. Она приезжала в гости к нам. Запомнила, как заплетала свои смоляные без единого седого волоска косы, потом собирала их гребешком. А сразу после мытья обильно смазывала локоны сливочным маслом. Как варила нам с сестрой леденцы на палочке и всё мечтала найти пищевой краситель, чтобы петушки были красными…

Дед Федя

Моего папу назвали Фёдором. Как и его отца. Не знаю, в честь его или, как тогда было принято, по святцам. Он родился 5 мая 1942 года, но в свидетельстве о рождении значилась дата 10 мая. В самый разгар войны.
Его отец – Аринкин Фёдор Иванович ушёл на фронт добровольцем в сентябре 41-го в возрасте сорока двух лет. В селе Рогозиха Алтайского края Павловского района мой дед работал главным агрономом машинно-тракторной станции. В начале войны он получил бронь – весь тыл работал на победу. Стране требовалось не только оружие, но и продовольствие. Умелый руководитель и специалист с большим опытом — сначала в коммуне, затем в колхозе, он мог организовать работу. Но как настоящий коммунист посчитал своим долгом встать в ряды защитников отечества.
Я держу в руках пожелтевший тетрадный листочек, исписанный с двух сторон. Это письмо с фронта, сохранившееся в нашей семье. На нём капли от дождя или слёз. Ясно вижу перед собой бойца, выводящего эти строчки в затишье между боями. Привожу послание дословно, без купюр, только с грамматическими поправками.
 
«Письмо 2 июня 1942 г. от известного вашего мужа Фёдора Ивановича шлю свой пламенный привет. И всем своим любимым деткам Кате, Лене, Нине, Коле, Зине и Толе и желаю всем всего хорошего в жизни. Я от вас получил вчера письмо, которое вы писали 14 мая, сообщали, что живете плохо и что нет картофеля для посадки. Нужно во что бы то ни стало найти и посадить. Иначе зимой будете сидеть голодом. Заботьтесь теперь о себе сами, на меня не надейтесь. Катя, ты пишешь, что мать принесла сына и сама болеет. Пусть она идёт в больницу и лечится. Сейчас болеть некогда, а нужно работать. Катя, ты спрашиваешь, как я воюю и как идут бои на нашем фронте. Наш фронт называется Калининский, бои идут каждый день. Я лично уже убил из винтовки четыре немецких фашистских гада. А из миномёта не считал, потому что наше оружие бьёт на 3 км, но как попадёт во фрицев, живых не остаётся. Вот так я воюю. Я сейчас работаю замполитрука 1-й минроты и парторгом роты. Зарплату мне выплачивает 187 в месяц. Из которых я вам посылаю 250 и ещё 300. Самому мне денег не надо. Ещё вы спрашиваете, кто жив и кто убит? Патинин Прохор и Степан живы. Фандин Иван, Дашков Илья, Ушаков Пантелий убиты. Погибли за родину. Вот и всё. Пока до свидания. Остаюсь жив и здоров, того и вам желаю.
Адрес. Действующая Кр. Армия. Полевая почта № 1430, 1254-й стр. полк, 1-я минрота. Подпись: Аринкин».

Всего лишь одно письмо, за которым жизнь, потому что дальше наступила смерть. Это послание стало последним, написанным рукой деда. Моя бабушка – Анастасия Викуловна (в девичестве Перфильева) получила весточку от мужа летом. 28 ноября в дом постучалась похоронка. Чужой почерк и страшные слова: «Ваш муж красноармеец Аринкин Фёдор Иванович, уроженец Алтайского края Павловского района села Рогозиха, в бою за социалистическую родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 26 сентября 42-го года. Похоронен. Деревня Ново-Коростелёво Ржевского района. Командир части. Подпись».

Согласно данным открытых источников, Калининский фронт в июле 1942-года активно участвовал в Ржевской битве, которая стала одним из самых спорных и засекреченных эпизодов Великой Отечественной войны. Участники событий отмечали, что такой силы артиллерийской подготовки они не видели даже в Первую мировую войну.

Основная задача фронта заключалась в том, чтобы отбросить немецкие войска от Ржева и лишить их контроля над важными транспортными артериями. Это было критически важно для обеспечения безопасности Москвы, так как Ржев являлся выгодным плацдармом для возможного наступления на столицу. Наступление оказалось неожиданным для немцев. Бои были крайне ожесточёнными. Немецкая сторона задействовала элитные части, противник оказывал серьёзное сопротивление.
Ржевская битва продолжалась больше 14 месяцев. На полях сражений погибло более трёхсот тысяч солдат, в их числе и мой дед. По словам очевидцев, он погиб во время миномётного обстрела при отступлении. Останки тела захоронили в братской могиле…

Папа рассказывал, что до войны их семья по тем временам считалась довольно обеспеченной. У них в доме был даже патефон, что являлось предметом роскоши. Большой дом, хозяйство. Сам он, конечно, помнить этого не мог. В семье кроме него росло семеро детей. Старший Володя в этом же 42 году ушёл в армию, затем поступил в военное училище и стал офицером. На войну не попал. Но судьба унесла его в далёкую Белоруссию.

Последнее письмо с фронта принесло в дом горе, нищету и голод. Мать слегла. Тяжесть забот о семье и доме обрушилась на плечи старших сестёр. В основном на 13-летнюю Лену — Елену Фёдоровну Аринкину, мою полную тёзку, в честь которой меня так и назвали.

Папа хорошо помнит своё голодное детство. Когда на пропитание годились любые травки, корешки, которые можно было найти в поле или в лесу. Дети собирали грибы, замачивали в речке, засаливали их в большой бочке. Зимой отрезался спрессованный грибной ломоть и подавался к картошке — главному продукту питания. Её тоже выращивали сами. Но семье доставался не весь урожай. В период войны система продовольственного снабжения была серьёзно испытана на прочность. Поэтому сельским жителям приходилось часть урожая отдавать государству. Всё, что было собрано, просеивали через огромное сито. Крупные клубни забирали, всю мелочь отдавали семье.

Братья занимались рыбалкой. Летом выливали из норок сусликов. Жарили их на костре, обмазав глиной. Папа к тому времени ещё был маленький, поэтому подобную трапезу он вместе с братьями не разделял. Впервые попробовал мясо в возрасте пяти лет и не понял его вкуса. Более того, этот продукт вызвал в нём отвращение. Мясо он не ел буквально до самой армии.

Сестра Лена окончила Павловский ветеринарный техникум, и ее направили фельдшером в село Крутишку, куда вместе с ней переехала и вся семья. Затем её перевели на должность ветврача уже в другое село. Потом были и дальнейшие переезды, с которыми кочевало и папино школьное образование.

В 56-м году мамы не стало. Папе тогда исполнилось 14 лет. Его вырастила старшая сестра. Она вышла замуж. В её семье родился сын, его тоже назвали Федей. Тётя Лена, к сожалению, прожила недолго, но успела совершить много добрых поступков. Я ее не помню, но знаю, что именно тётя Лена  впервые искупала меня.

Мой папа в 61-м году ушёл на службу в армию. Вернулся уже в Рубцовск, где встретился с моей мамой. Весной 66-го они поженились. Я родилась в последний день осени.

Два моих незнакомых деда. Они никогда не видели своих детей – моих родителей и не узнали о моём  существовании. О том, что я сейчас пишу о них, читая их похоронки. Они могли бы встретиться, им было бы о чём поговорить. О Победе, которая досталась такой дорогой ценой.