Первопечатник Иван Федоров

Впервые об увековечении памяти Федорова заговорили в 1870 году в Московском археологическом обществе. Тогда же по инициативе ученого Алексея Уварова была открыта всероссийская подписка, в которой участвовали  типографские рабочие.
Сбор денег продолжался в течение 39 лет. К началу XX века удалось собрать более 29 тыс. рублей. Строительство откладывалось и все потому, что  все проекты отвергались. Наконец, в 1901 года комиссия, в составе которой были историк Василий Ключевский и художник Аполлинарий Васнецов, выбрала проект Сергея Волнухина. Именно этот памятник мы сегодня и можем лицезреть.

Бронзовый памятник первопечатнику Ивану Федорову, открытый в Москве  12 октября 1909 года, архитектор Иван Машков создал по проекту преподавателя Московского училища живописи, ваяния и зодчества Сергея Волнухина. Автор работал над памятником около двух лет. Потом долго споры, где его установить. Наконец городские власти приняли решение поставить скульптуру около Третьяковского проезда на месте, где во времена царя Ивана Васильевича, прозванного потом Грозным, работал Печатный двор.

На небольшом постаменте возвышается фигура Ивана Федорова в одежде посадского человека значится дата выпуска первой печатной книги: 19 апреля 1563 года и знак «И.Ф.» на бронзовом диске. Это  своего рода экслибрис, которым первопечатник помечал свои издания. Первопечатник стоит с только что отпечатанным оттиском книги в правой руке, левой рукой поддерживает печатную доску. Рядом, на скамье, лежит маца (кожаная подушечка на рукоятке для набивки краски на набор).

На обратной стороне пьедестала выбиты слова Ивана Федорова из послесловия к изданной им книги: «Первее нача печатати на Москве святые книги» и девиз: «Ради братии моих и ближних моих».

Как не удивительно, но до нас не дошли ни одного рисунка и тем более портрета Федорова. Не сохранилось и описания его наружности. То, что мы видим, лишь плод воображения скульптора, которому помогал историк Иван Забелин. Средневековый костюм был взят из собрания художника Сергея Иванова. Доска и маца — в Московской Синодальной типографии.

***

Историки не установили точную дату рождения, но известно, что он родился в период между 1510 и 1530 годами в Калужской губернии, что само по себе не допустимо. Впрочем, в его биографии много белых пятен. К примеру, неизвестно   имя и происхождение его жены. Также не понятно, сколько у него было детей. Единственное имя, которое упоминается, так это Иван Добрый, который в документах именуется «старшим». Вывод напрашивается сам собой: имелись еще дети.

Этот сын  еще был известен под прозвищем «Друкаревич», то есть «сын печатника», поскольку эта профессия в Речи Посполитой называлась друкарь — от польского «печатать». Он умер в возрасте 25 лет, вскоре после помещения в долговую тюрьму, через 6 лет после свадьбы. Его наследницей стала жена Татьяна, следовательно, детей у него не было.
***
Но кое-что все-таки определить возможно. Так достоверно установлено, что с 1529 по 1532 год Иван Федоров обучался в Ягеллонском университете, что находится в Кракове. Следовательно, родиться в 30-м году никак не мог! Потом служил дьяконом церкви Николы Гостунского в Кремле. После строительства в Москве в 1553 году Государственного печатного двора возглавил Типографию, где вместе с Петром Мстиславцем напечатал первую в России книгу «Деяния и послания святых Апостолов» («Апостол»).

Именно Федоров ввел технику пробелов между фразами и словами. До него все слова текста писались подряд, а окончания обозначались точками, которые были малозаметны либо вовсе пропускались писцами. Также он облегчил и усовершенствовал чтение и понимание книг.

***

Ну а теперь попробую изложить все поподробнее и начну с  царя-государя  Ивана IV Грозного, который до «Апостола» уже предпринимал попытки наладить книгопечатание. Имеются свидетельства, что в 1550-е годы было издано несколько «анонимных» книг, то есть не содержащих никаких выходных данных. По крайней мере, известно семь из них. Однако, где была эта типография  и кто был ее руководителем историкам установить не удалось.

В 1552 году царь Иван IV,   посоветовавшись с митрополитом Макарием, решил наладить в Москве книгопечатание.   В этом же году по просьбе Ивана Васильевича из Дании был прислан типограф Ганс Миссингейм, или Бокбиндер, что переводится как «переплетчик». Из Польши были привезены книгопечатные станки, запасные части к ним и литеры на церковнославянском языке. Они были смонтированы и установлены в Московском книгопечатном дворе, сохранившемся до наших дней.
   
В послании Ивана Грозного 1556 года новгородским дьякам говорится о мастере печатных книг Маруше Нефедьеве. Его Иван Васильевич послал в Новгород. Маруша должен был привезти в Москву новгородского мастера Васюка Никифорова, который «умеет резати резь всякую». Предполагается, что он стал гравером первой московской типографии и наладил работу станков.

Вероятно именно Маруша стал руководителем типографии после Ганса Мессингейма. Предполагают также, что в этой типографии Иван Федоров работал в качестве ученика. В 1563 году, по приказу Ивана IV, в Москве был устроен дом — Печатный двор, который царь щедро обеспечил от своей казны. 

На следующий год выходят две книги «Апостол» и «Часослов». На книгах имелись выходные данные, где было прописано имя Ивана Федорова.  Именно «Апостол» стал первой печатной книгой, в которой указано имя Ивана Федорова и помогавшего ему Петра Мстиславца. Работа над  книгой велась, как указано в послесловии к нему, с 19 апреля 1563 года по 1 марта 1564 года. Она и стала первой точно датированной печатной русской книгой.

В Послесловии к московскому «Апостолу» 1564 года о начале книгопечатания написано следующее:

И сие доиде и царю в слухъ; он же начатъ помышляти, како бы изложити печатныя книги, яко же в грекехъ, и в Венецыи, и во Фрягии, и в прочих языцехъ, дабы впредь святыя книги изложилися праведн;. И тако возв;щает мысль свою пресвященному Макарию, митрополиту всея Русии. Святитель же, слышавъ, зело возрадовася и, Богови благодарение воздавъ, царю глаголаше, яко от Бога изв;щение приемшу и свыше даръ сходящъ. И тако повел;ниемъ благочестиваго царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Русии и благословениемъ пресвященнаго Макария митрополита начаша изыскивати мастеръства печатных книгъ в л;то 61 осмыа тысящи. Въ 30-е л;то государьства его благов;рный же царь повел; устроити домъ от своея царския казны, ид; же печатному д;лу строитися, и нещадно даяше от своихъ царских сокровищъ д;лателем — Николы Чюдотворца Гостунъского диякону Ивану Фёдорову да Петру Тимоф;еву Мстиславцу на составление печатному д;лу и къ ихъ упокоению, донде же и на совершение д;ло ихъ изыде. И перв;е начаша печатати сия святыя книги — Д;яния апостольска, и послания соборная, и святаго апостола Павла послания в л;то 7070 первое априля въ 19 на память преподобнаго отца Иоана Палеврета, сир;чь ветхия лавры. Совершени же быша в л;то 7070 второе марта въ 1 день при архиепископе Афанасие, митрополите всея Росия, в первое л;то святительства его, въ славу Всемогущия и Живоначалныя Троица, Отца и Сына и святаго Духа, аминь».

***

Имеются свидетельства, что печатный двор несколько раз горел. К примеру, в сообщении, написанном уже после смерти царя Ивана Васильевича, английский дипломат Джильс Флетчер, говорит, что типография была сожжена невежественным духовенством:

«Будучи сами невеждами во всем, они (русские священники) стараются всеми средствами воспрепятствовать распространению просвещения, как бы опасаясь, чтобы не обнаружилось их собственное невежество и нечестие. … Несколько лет тому назад, еще при покойном царе, привезли из Польши в Москву типографский станок и буквы, и здесь была основана типография с позволения самого царя и к величайшему его удовольствию. Но вскоре дом ночью подожгли, и станок с буквами совершенно сгорел, о чем, как полагают, постаралось духовенство».

Насколько это верно, никто точно сказать не может. Некоторые историки считают, что эти слова относилось к предыдущей «анонимной» типографии. По логике, если пожар имел место быть, то должны были погибнуть шрифты и гравировальные доски. Однако установлено достоверно, что Иван Федоров вывез их в Литву.

Более того, академик Михаил Николаевич Тихомиров подчеркивал, что версия о нападках переписчиков и поджоге «основана только на рассказе Флетчера… Эта легенда… крайне неправдоподобна… Нигде нет никаких указаний на преследование печатного дела со стороны духовенства. Наоборот, печатные книги выходили по благословению митрополитов Макария и Афанасия. К тому же Флетчер писал… спустя четверть века… по слухам…».

Академик считал, что отправка Федорова в Заблудов объясняется политической задачей поддержки православия в период перед заключением Люблинской унии и была совершена с согласия или даже по указанию Ивана IV.  Еще один важный момент. С отъездом Федорова и Мстиславца книгопечатание продолжало развиваться, а с 1568 года и вплоть до начала XVII в. типографией руководит ученик Ивана Федорова, Андроник Невежа.

Однако об этих поджогах писал и сам Федоров.  В послесловии к Львовскому Апостолу 1574 года можно прочитать, что ему в Москве пришлось претерпеть очень сильное и частое озлобление по отношению к себе, причем, не от царя, а от государственных начальников, священноначальников и учителей, которые завидовали и ненавидели, обвиняли во многих ересях и хотели уничтожить Божие дело, то есть книгопечатание. Именно они, сетует первопечатник, и  выгнали его из родного Отечества.

***

Однако чтобы там не писалось и не утверждалось, достоверно известно, что Федоров перебирается в Великое княжество Литовское  именно по указу царя. Причем, не бежит в спешке, а просто уезжает и забирает с собой оборудование и шрифты.  В 1568 году он останавливается в городе Заблудове, расположенном в Гроднянском Повете. Его приютил бывший военачальник Григорий Ходкевич.

Узнав, чем Федоров занимается, Ходкевич  попросил первопечатника помочь с открытием местной типографии. Напечатав несколько пробных «книг», в каждой было не более 40 непронумерованных страниц и не имелось выходных данных, работники Заблудовской типографии под руководством Федорова издают первую и, по сути, единственную свою работу – книгу «Учительское Евангелие». 

После подписания в 1569 году Люблинской унии и объединения Литвы и Польши в единую страну – Речь Посполитую, давление католического духовенства вынудило Григория Ходкевича в 1570 году отказаться от поддержки кириллического православного книгопечатания. Федоров уезжает  во Львов. Но и тут его ожидало разочарование. Никто не спешит вкладывать средства в развитие книгопечатания, а местные священники и вовсе выступают против.

Тем не менее,  Федорову  все-таки удается наладить производство. В 1570 году он издал «Псалтырь с Часословцем» и «Азбуку», по которой детей учили грамоте.  Сегодня нет сомнения, если бы не этот труд, население нынешних Украины и Белоруссии стало бы католическим и ни о каком последующем воссоединении с Россией речи бы идти не могло.

Так что можно смело говорить: Иван Федоров со своей типографией сделал больше, чем завоевательные походы Ивана Грозного. Он сохранил единство русского мира.

***

До его приезда книгоиздания во Львове не было. Значит, не было закрытой корпорации книгопечатников, куда просто так с улицы не прорваться. Однако имелись свои трудности. Львов был просто-таки образцовым европейским ремесленным городом, где законы четко работали.

Казалось бы элементарно решаемая проблема —  найти столяра для изготовления печатного станка. Однако столярный цех запретил чужаку самостоятельно нанимать специалиста. Выяснилось, что его можно пригласить лишь с разрешения владельца мастерской, к которой он приписан. В свою очередь владелец не желал отпускать мастера для работы на стороне да еще и у москаля...

В архивах Львова сохранилась огромная переписка по этому поводу: жалоба Ивана Федорова в городской совет, обращение к проживавшему в Кракове независимому эксперту, суд... В итоге, ему все-таки удалось заказать  печатный станок. Хоть вполне вероятно, что он сделал его сам или же сумел договориться в обход закона.

***

Предпринимательская деятельность Федорова, хотя книги продаются не только во Львове, но  в Кракове и Коломые, не стала успешной. И Федоров обратился к богатым русским и греческим купцам, которые ему отказывали. Не видели они перспектив в этом деле. Казалось, все надежды рухнули. Однако в этот момент на помощь  пришли богатые священники и городские прихожане.


Потом ему при посредничество польского врача Мартина Сенека, доверием которого пользовался,  получал в кредит бумагу для типографии с Краковской фабрики Лаврентия. И вместе с тем денег катастрофически не хватало. В 1579 году типография Федорова вместе с 140 книгами была заложена еврею Израилю Якубовичу за 411 польских золотых.

Сам же первопечатник по приглашению Константина Острожского отправляет в город Острог. В 1575 году Иван Федоров-Москвитин был назначен управляющим Дерманского монастыря  Свято-Троицкого монастыря.


***

Федоров согласился на эту должность, полагая, что книгопечатание стоит оставить в прошлом. Однако уже через два года первопечатник занялся постройкой новой типографии по просьбе и на финансы князя Константина Острожского.

Острожская типография выпустила ряд образовательных книг: «Азбука», «Букварь» (дополненное и переработанное издание «Азбуки») и «Греческо-русскую церковнославянскую книгу для чтения». В 1581 году вышло издание «Острожской Библии», ставшее третьей знаковой книгой в биографии Федорова. После чего передает управление  типографией старшему сыну, который во Львове торгует книгами, а сам стал разъезжать по командировкам в Европе. Там Федоров делится опытом с зарубежными коллегами, узнает о новых открытиях и разработках, представляет свои проекты высокопоставленным персонам, в их числе был и король Германии Рудольф Второй.

Но его самым главным издательским проектом князя Острожского становится полная славянская Библия, изданная  в 1581 году по благословению дубенского игумена Иова. Это была сложная, дорогая и нетривиальная работа. Полная Библия, начинающаяся Книгой Бытия и оканчивающаяся Апокалипсисом, у славян отсутствовала вплоть до конца XV века. Ветхий Завет существовал в виде пересказов и сборников, включавших отдельные библейские книги или их фрагменты.

Полный церковнославянский перевод Библии появился благодаря энтузиазму архиепископа Новгородского Геннадия. По его инициативе была собрана группа редакторов и переводчиков, которая одни тексты извлекала из различных рукописных сборников, а другие переводила заново.

В 1499 году была составлена огромная рукопись, в которую входило 1002 листа, то есть 2004 страницы. При рукописном способе копирования книга такого объема не имела никаких шансов получить широкое распространение, сделать Библию доступной могло только книгопечатание.

Константину Острожскому удалось раздобыть список с Геннадиевской Библии, который и лег в основу первой печатной Библии. Печатная книга оказалась куда более компактной, чем рукописная: 628 листов, или 1256 страниц.  Тираж был по тому времени огромен. По некоторым оценкам, от 1000 до 1500 экземпляров. Покидая Острог, Иван Федоров взял с собой 400 из них. В описи имущества, составленной через два года после его смерти, упомянуты 120 полных Библий в листах (то есть непереплетенных) и 80 неполных. Недостающие листы были допечатаны позже в Вильне заметно отличающимся шрифтом. На сегодня сохранились около 350 экземпляров.

Острожская Библия широко известна в России, Украине и Беларуси, а также в других странах. Она содержится в Оксфордской библиотеке. Также её экземплярами владели шведский король Густав Адольф, кардинал Барберини, многие учёные и общественные деятели эпохи Ивана Фёдорова.

Эта Библия имела большое значение для православного образования, которому приходилось противостоять сильному католическому давлению в Беларуси и Украине.
До сих пор используется старообрядцами, не признавшими новый перевод Библии, как и другие исправления богослужебных книг в XVII веке.

Острожская Библия стала последним изданием Ивана Федорова, о котором мы знаем. Изменившаяся конъюнктура не способствовала процветанию его предприятий. Время, когда он был единственным издателем, печатающим церковнославянские книги, ушло. У Ивана Федорова появились конкуренты, тягаться с которыми было непросто. И первопечатник решил попробовать себя на совершенно новом поприще...


***

В биографии Ивана Федорова есть важный момент.  Уже живя в Великом княжестве Литовском, он писал о Москве как о своем «отечестве и роде» и в переписке добавлял к своему имени «москвитин».

К слову,  к XVI веку на восточнославянской территории еще не установились фамилии в современном понимании, Иван Федоров подписывался разными именами. В московский период он использовал традиционное для Руси именование по отцу на -ов («сын») — в частности, в выходных данных московского Апостола он именуется Ива;нъ ;е;доровъ.

В период литовский обычно использовал отчество на —ович и добавлял к нему прозвище по месту происхождения Ива;нъ ;е;доровичь Москви;тинъ — в частности, так обозначено в Псалтыре 1570 года. В то же время в Острожской Библии 1581 года в славянской версии предисловия значится, что она напечатана Іоа;нном; ;ео;доровым; сы;ном; з Мос;квы. В латинских документах он подписывался Ioannes Fedorowicz Moschus, typographus Gr;cus et Sclavonicus («Иван Федорович Московский (или Московит), печатник греческий и славянский»), либо Johannes Theodori Moscus («Иван Фёдора (сын) Московит»).

Существовали и другие варианты: Іоа;ннъ ;ео;доривичь (в Азбуке 1578 года), Иоа;ннъ ;ео;доровичъ печатникъ з Москвы; (Новый завет 1580 года), І;а;ннъ ;е;доровичь др;;карь Москви;тинъ (львовское издание Апостола 1574 года). На его надгробии также значится Іоанъ ;еодоровичь др;карь Москвитинъ.


***

Надо сказать, что Иван Федоров был очень образован, знал несколько языков, прекрасно рисовал. Заставки к его книгам делались именно им. А еще он отливал пушки и изобрел многоствольную мортиру с взаимозаменяемыми частями. Между 26 февраля и 23 июля 1583 года Федоров совершил поездку в Вену, где демонстрировал свое изобретение при дворе императора Рудольфа II.  В 1583 году Иван Федоров отлил пушку небольшого калибра.

Оружейное дело его сильно увлекло, но повторять то, что уже делали до него, было неинтересно. В том же году новоиспеченный оружейник предложил саксонскому курфюсту Августу разборную пушку собственного изобретения, о чем написал ему на латинском языке.  Вот как он рассказал о своем инновационном проекте в области артиллерии: «Мое изобретение позволяет из отдельных частей составлять пушки, кои разрушают и уничтожают самые большие крепости и хорошо укреплённые поселения, меньшие же объекты взрывают в воздух, разносят на все стороны и сравнивают с землей».

Федоров утверждал, что в разобранном виде она легко транспортируется, а в собранном способна крушить любые крепости. Если же, не дай Бог, пушка разорвется, то ее можно будет легко починить, поскольку безнадежно испорчена будет только одна деталь. Из письма следовало, что он уже демонстрировал свою чудо-пушку потенциальным покупателям, но сделка не состоялась, поскольку изобретатель категорически отказывался продемонстрировать главный секрет орудия.

«При всем при этом,— писал Иван Федоров,— я сделал изобретение в деле ручных бомбард. Сто моих бомбард могут сделать неприятелю столько же вреда, сколько четыреста используемых до сих пор». Под этим милитаристским рекламным текстом стоит подпись «Иван Федорович Москвитин, типограф греческий и славенский».

Однако о том, действительно ли он изобрел какое-то принципиально новое оружие, или же этот его проект был лишь игрой ума — красивой, но не предполагавшей практической реализации, достоверно узнать нет возможности. 5 декабря 1583 года Иван Федоров скончался и был похоронен во Львове в Святоонуфриевском монастыре на кладбище.  На его плите было написано, что здесь лежит "друкарь книг пред тым невиданных".

***

В 1971 году при разборе монастырской стены во Львове были найдены останки двух человек. Одно время считали, что это захоронение Ивана Федорова и его сына Ивана, умершего через три года после смерти отца при таинственных обстоятельствах. Но это мнение ошибочное. Иван Федоров был похоронен на Онуфриевском кладбище,  а в храм перенесли лишь плиту с его надгробья, как и другие плиты с кладбища — ими выстилали пол в храме.

В 1883 году пол меняли и плиту раскололи. Точное место могилы во дворе было утрачено уже к концу XIX века. В 1977 году во дворе храма по сохранившейся фотографии установили надгробную плиту с могилы Ивана Федорова, а рядом с ней памятник — трехфигурная композиция, изображающая Ивана Федорова с учениками: Петром Мстиславцем и Андроником Невежей (скульптор Анатолий Галян).

После реставрации 1972—1974 годов здесь открыт музей Ивана Федорова — филиал Львовской картинной галереи. Памятник русским первопечатникам Ивану Фёдорову с учениками Петром Мстиславцем и Андроником Невежей был перенесен на новое место. В настоящее время он находится перед зданием Музея искусства старинной украинской книги по адресу — город Львов, улица Коперника, 15а.

К сожалению, существует ли этот памятник сейчас,  мне узнать не удалось.