Три дня после Рождества. День второй. 3

                3.
         - Как подъехал не знаю, не видел. А зашёл когда, смотрю, наискось через проезд поставил свою «красотку», сам никакой, чуть не на четвереньках вокруг неё ползает. Девки разодетые рядом прыгают, то ли орут, то ли поют, разве поймёшь? Потом этот, - мужик кивнул на Юрова. - Тоже как заголосит что-то и давай корябать. А мне что? Его тачка, хозяин-барин.
         - А как вы определили, что это его машина?
         - Девица зелёная, в ёлку ряженная, сказала. Увидала меня и ласково так в щеку чмокнула, не лезьте, говорит, папаша, народ отшумится, все тихонько отползут и машину владелец сам потом уберёт. Если мне не веришь, вон, камера на гостинице висит, они её не отключают, чтоб, значит за строителями и материалами следить. Аккурат и кусок двора нашего в поле зрения попадает. Захотят, дадут записи поглазеть, но могут и упереться - только полиции.
         - Мы сами полиция, - заявил Костянко.
         - Ну, ты, парень, погулял! - протянул свидетель доблестных «подвигов» лейтенанта Юрова, уважительно оглядывая вконец расстроенного Германа. - Кому сказать - за анекдот примут.
         - Не надо ни кому говорить, - разглядывая камеру, потребовал Игоряша. - Так вы говорите, что все время пишут? И сейчас тоже?
         - Неминуемо, очень прижимистый народ. Я у них кусок забора ненужный к нам подтащил, пристроить хотел навесик, так такой крик, что ты! Еле утихомирили. Ты, вот что, господин полицейский, - сочувственно обратился хозяин двора к Герману. - Ты не убивайся сильно, дело поправимое. Хочешь, племяшу своему позвоню, он автосервис держит, приедет, машинку укроем, на эвакуаторе довезёт, все в лучшем виде сделает.
         - Позвоните!- Юров с надеждой бросился к своему спасителю. - Он быстро сделает? Жена убьёт, её машина.
Костянко зло взглянул на друга - кто его, дурака, за язык тянет!
         - Ну ты, храбрец! Как быстро не знаю, пара-тройка дней понадобится. Тока не даром, сам понимаешь!
         Герман стал охлопывать карманы куртки, совсем позабыв, что ключи от машины он так и не нашёл.
         - Ключи что ль ищешь? Они у тебя в бардачке, я сам убрал от греха подальше.
         - Стоять! - приказал вдруг резко Игоряша, не отрывая глаз от медленно поворачивающейся камеры на здании гостиницы. - От машины отошли. Вас как зовут? - повернулся он к «хранителю» Юровского автомобиля.
         - Меня-то? Алексей Алексеевич, меня зовут, Франкузов.
         Оба лейтенанта уставились на мужика в разноцветных кроксах, не веря своим ушам.
         «Это что ж такое в мире делается?», с тоской подумал Игоряша, «сначала друг как последний м...к себя ведёт, теперь в доме дяди самой лучшей девушки на свете наркопритон размещается...чем я так провинился?».
         - Вот что, Алексей Алексеевич, вы приютите этого доблестного полицейского пока у себя, чаем его напоите, пожалуйста, ему врач велел побольше горячего пить.
         - Я могу чего и погорячее накапать.
         - Ни в коем случае. Только чай.
         - Игоряш, зачем, я не понял? - подойдя вплотную к другу тихо проговорил Юров.
         - Ты дебил совсем? Не понял что за дом и что в подвале было? Твоя тачка больше суток тут стоит открытая. Я сначала сам влезу  посмотрю по верхам, пока камера отворачивается, потом мужиков позову из наркоотдела. Пусть их знаменитый Бруно поработает...

         - Чего такие сложности? - поинтересовался Алексей Алексеевич.
         Налив гостю крепко заваренный чай, сам хозяин не стал отказывать себе в рождественских радостях и щедро плесканул в свою чашку золотистый бренди местного разлива.
         - Наркоту искать будут, - ничуть не заботясь о тайне следствия, заявил Герман.
         Он стоял у окна, внимательно наблюдая за действиями друга. Игоряша, дождавшись, видимо, удобного момента, когда объектив камеры повернулся в другую сторону, открыл багажник и все двери машины, прощупывал все, куда могла пролезть его богатырских размеров ладонь.
         - Да ну? А почему в твоей машине?
         - Молодёжь у вас тут развлекалась, могли подсунуть или просто спрятать...
         - Если и спрятали, то ненадолго. Ненадежно, машина-то чужая.