Киносценарий - Антихрист

Сценарий фильма «Антихрист»

Жанр: психологический триллер, арт-хаус, драма

Описание:

В атмосфере мрака и интеллектуального безумия раскрывается история профессора Андерсена — блестящего математика и разрушенного человека. Он преподаёт в университете, но его разум раздвоен между строгой логикой формул и демоническим внутренним голосом. Андерсен — манипулятор и насильник, видящий в женщинах не людей, а фигуры в своём уравнении власти и подчинения. Он философствует о страдании, превосходстве и иллюзорности морали, уничтожая всё, к чему прикасается. Погружённый в собственный культ, он ведёт зрителя в бездну извращённой истины, где реальность тонет в бреду, а разум — в преступлении. Но одна из его жертв вырывается — и границы между преступником и жертвой, жизнью и смертью, божественным и демоническим начинают стираться.

Фильм снят в стилистике Ларса фон Триера - экспрессивная камера, натуралистичность, психологизм и философские монологи создают жуткую, гипнотическую атмосферу, где зритель сам становится свидетелем преступления — и его осмыслением.

Ключевые слова: психологический триллер, манипуляция, математика, гипноз, убийство, философия зла, дуализм, университет, подавление, мания величия, антигерой, расчленённая мораль, женские жертвы, Ларс фон Триер, насилие, субъективная реальность, моральная деградация, иллюзия жизни, одержимость, сверхразум.


СЦЕНА 1. АУДИТОРИЯ. ДЕНЬ.

Фиксированная камера. Угасающее дневное солнце пробивается сквозь высокие пыльные окна университета. Просторная аудитория в старом здании, тишина, стены испещрены трещинами, на которых тени от ветвей за окном ложатся, как прожилки мертвой кожи. Запах мела, пыли, старой кожи.
На доске – громоздкие формулы, переплетённые, как корни дерева, растущего в бездну. Цифры как  бескрайний код. Перед доской – ПРОФЕССОР Андерсен, лет под пятьдесят. Его лицо – бледное, как пергамент. Глаза темны, как застойные омуты. Его пальцы подрагивают, будто от холода, хотя в аудитории тепло. Он в тёмном пиджаке, очень стильный и величественный.

Перед ним – РЯД СТУДЕНТОВ.

 Молчаливые, замороженные взгляды. Никто не двигается. Каждый звук мелка – как царапина по стеклу.

ПРОФЕССОР Андерсен: (не оборачиваясь, пишет) Математика это... не наука. (пауза) Математика – акт воли. Как возможность адекватность заменить неадекватностью, раскрыть себя через формулы не как бог, а как сила выше бога (оборачивается медленно)

Он смотрит на студентов. Камера долго задерживается на его лице, будто на портрете лицемерного святого, у которого в глазах – только проклятие.

ПРОФЕССОР Андерсен: Что вы чувствуете, когда смотрите на бесконечность? (пауза, он подходит к первому ряду) Вы, молодой человек, что вы чувствуете, глядя на предел, которого нет?

Студент не отвечает. Он в замешательстве. Профессор подходит ближе. Тишина становится физической. Камера дрожит чуть-чуть, словно сама боится.

ПРОФЕССОР Андерсен (с усмешкой):
Ничего. Пустоту. И это – настоящее. (пауза) Вы должны научиться любить высшие цели, когда человек обесценивается. (он смотрит в потолок) Бог ошибся. Он сотворил человека, дал ему эмоции, жалость, иллюзию. Математика это не закон, не данность, не точность – это исправление Бога. Она искусстна, если резать ею как ножом по живому. (резким движением пишет на доске: «; > человек») Выше нуля. Ниже нуля. Всё — ничто. (пауза) Вы когда-нибудь хотели стереть человека, не понимающего, его лицо, как мел с доски?

Кто-то в аудитории сглатывает. Девушка в третьем ряду отводит взгляд. Он смотрит на неё пристально. Тревожная скрипка на фоне (фон Триер).

ПРОФЕССОР Андерсен: А вы? Думаете, добродетель – это норма? Нет. Норма – это подавление. Статистика оплод насилия. (пауза) Сильный должен подавлять. (тихо) Сжечь за собой все, без жалости и лишних состраданий.

Он резко поворачивается к доске, громко пишет уравнение, не объясняя. Камера выхватывает его лицо — теперь он кажется в исступлении, будто в трансе. Пальцы мажут мел по доске как кровь.

ПРОФЕССОР Андерсен: (громко) Истинный математик… чувствует высшую силу. (пауза) Когда формула совершенна, она звучит в груди, как скрип двери в заброшенном доме. (резко) А теперь откройте свои конспекты и запишите: «Человек не имеет границ. Только функции имеют предел». (пауза) Это как ответ, который вы не знаете. Это – начало апокалипсиса.

Он проходит вдоль аудитории, его тень тянется, как щупальце. Студенты не смотрят в глаза. Взгляд одной девушки – полон ужаса. Он задерживается рядом.

ПРОФЕССОР Андерсен: (почти ласково) Ты боишься меня? (улыбка) Хорошо. Страх – это единственное настоящее чувство. (в сторону всех) Бог не создал мир – он допустил его, допустил как противоречие. Я – исправление допуска. Я - ваш путь. Я - ваше понятие о сущности мира.

Он поднимает руки, будто в молитве, но его лицо – лик насмешки. Камера фиксирует его глаза, зрачки расширены, он говорит не просто студентам – он вещает как с амвона.

ПРОФЕССОР Андерсен: Вы думаете, я преподаю? Нет. Я очищаю вас. Мир – уравнение с ошибкой, которые я нахожу. Я – его производная, я его интеграл, я его вероятность, я комплексная плоскость. Я!

Пауза. Все молчат. Свет за окнами становится тусклее. Тень профессора удлиняется, лицо его становится почти черным. Медленно камера уходит вверх к потолку. Там – паутина. Тишина. Скрип двери.
Затем – резкий звук мела, падающего на пол.
ЗАТЕМНЕНИЕ.


Сцена 2. Ректорат. Аудитория.

Интерьер: Кабинет ректора университета. День. Яркий солнечный свет проникает сквозь жалюзи, создавая полосатую тюрьму на стенах.

Камера неподвижно зафиксирована на столе ректора. Дорогой письменный набор, идеально отполированный. Папки с документами, расставленные с маниакальной точностью. Ничего лишнего, лишь демонстрация власти и порядка.
За столом – Ректор: Седые волосы зачесаны назад, лицо изрезано морщинами, выражающими усталость и раздражение. Дорогой костюм, но на нем видны следы недавней бессонной ночи. Он барабанит пальцами по столу, словно отбивая ритм приближающейся головной боли.
Напротив него, в неудобном кресле, сидит Декан: Суетливый, нервный, с постоянно бегающими глазами. Он старается не смотреть ректору в глаза.
РЕКТОР (холодно, без эмоций): Итак, декан… Доклад профессора Андерсена.
Декан нервно сглатывает.
ДЕКАН (запинаясь): Да… Доклад… вызвал… некоторые… обеспокоенности.
РЕКТОР (вздыхает, словно ему приходится объяснять очевидные вещи ребенку): Обеспокоенности? Декан, мне звонят выпускники, спонсоры, члены попечительского совета… Они говорят, что на лекциях профессора Андерсена студенты боятся дышать! Они говорят о… деструктивном влиянии… о… нездоровом интересе к подавлению…
Камера медленно приближается к лицу ректора, акцентируя внимание на его усталом и раздраженном взгляде.
РЕКТОР (громче, с нажимом): Я понимаю, что профессор Андерсен – гений. Он – гордость университета. Но гений не дает ему права… пугать студентов… создавать атмосферу страха…
ДЕКАН (жалобно): Я пытался поговорить с ним, господин ректор. Но он… он не слушает. Он считает, что все мы… слепы… что мы не понимаем его… что он видит то, чего не видим мы!
РЕКТОР (с саркастической улыбкой): Видит то, чего не видим мы? Возможно. Но это не значит, что он имеет право превращать университет в… территорию его личных… экспериментов!
Камера переключается на лицо декана. Его глаза бегают, словно мыши, попавшие в ловушку.
ДЕКАН (тихо, почти шепотом): Я думаю… нам нужно… найти способ… его остановить.
РЕКТОР (тяжело вздыхает): Да, декан… остановить. Но как? Он – звезда университета. Его увольнение вызовет скандал. Мы потеряем финансирование. Мы… мы все будем выглядеть беспомощными!
ДЕКАН (с надеждой в голосе): Может быть… мы можем… создать… условия… в которых ему… станет некомфортно? Подчеркнуть… его… особенности? Заставить его… почувствовать себя… чужим?
Ректор смотрит на декана долгим, пронзительным взглядом. В его глазах – смесь отвращения и заинтересованности.
РЕКТОР (медленно, словно взвешивая каждое слово): Подчеркнуть его особенности… Да… это может сработать. Но помните, декан… когда вы смотрите в бездну… бездна тоже смотрит в вас. Профессор Андерсен – не просто гений. Он… одержим… своей идеей.
Камера медленно отъезжает, показывая ректора и декана в полосатой тюрьме, созданной жалюзи. Их лица – искажены тревогой и страхом.
ЗВУК: Нарастающий, тревожный шепот, словно голоса преисподней.

Интерьер: Лекционная аудитория. День. Полная аудитория студентов. Атмосфера – напряженная, почти осязаемая.

Профессор Андерсен стоит перед доской, исписанной сложнейшими формулами. Но он не смотрит на них. Он смотрит на студентов. На каждого в отдельности. Его взгляд – пронзительный, словно скальпель, вскрывающий их души. Он словно ищет… что-то… или кого-то.

СТУДЕНТ 1 (робко поднимает руку): Профессор, я не понимаю… Как эти формулы… помогают нам понять… жизнь?
Профессор медленно поворачивается к нему. На его лице – презрительная улыбка.

ПРОФЕССОР (голос – ледяной, пронзительный): Жизнь? Вы считаете, что ее можно понять? Что ее можно… разложить на атомы… и изучить под микроскопом? Это – заблуждение. Жизнь – это хаос. Жизнь – это страдание.

Студенты нервно переглядываются. В аудитории – мертвая тишина.

СТУДЕНТ 2 (с вызовом): Но наука… должна же она что-то объяснять!

ПРОФЕССОР (смеётся, горько и злобно): Объяснять? Наука объясняет только то, что вы хотите услышать. Она скрывает… истинную природу вещей. Вот вы сделаете действие в диапазоне допустимого и пожалеете об этом, значит требуются действия вне этого диапазона, вне этих законов. Математика – это не объяснение. Это – маска.

Он подходит к студенту и наклоняется к нему, словно хищник, готовящийся к прыжку. Его глаза горят маниакальным огнем.

ПРОФЕССОР (говорит, глядя студенту прямо в глаза): Вы никогда не увидите границ этого мира, земного мира реальности. Вы никогда не почувствуете… настоящей свободы. Вы – пленники… своих надежд… своих желаний… своей… слабости.

Студент отшатывается от него в ужасе.

ПРОФЕССОР (громко, обращаясь ко всей аудитории): Слабость… это то, что делает вас уязвимыми. Слабость – это то, что делает вас… жертвами. Единственное, что имеет значение – это желание. Желание… контролировать… подчинять… обладать…
Он смотрит на студентов, словно оценивая их, выбирая жертву. В его глазах – безумие и… голод.

ПРОФЕССОР (с дьявольской улыбкой): Вы чувствуете страх? Чувствуйте. Потому что страх – это… ключ… к вашему подчинению. Страх – это… моя сила.

Камера медленно отъезжает, показывая профессора Андерсена, стоящего посреди испуганной аудитории, словно хищник, окруженный добычей. Он наслаждается их страхом.

ЗВУК: Громкая, диссонирующая музыка, нарастающая в хаотичном crescendo. Слышны отдельные, тихие всхлипы.

ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план лица одного из студентов. В его глазах – ужас… и… странное… притяжение. Словно он видит что-то… запретное… и желанное.
Титр: “Голод проснулся. Игра начинается.”


Сцена 3. Студентка

Интерьер: Коридор университета. День. Яркий, почти болезненный свет. Стерильность, как в операционной.
Камера фокусируется на Профессоре Андерсене, идущем по коридору. Он выглядит безупречно: дорогая одежда, уверенная походка, пронзительный взгляд, сканирующий окружающих. Но сегодня в его глазах – что-то новое. Ожидание. Хищное предвкушение.
К нему подходит Студентка. Симпатичная, наивная, немного робкая. Она смотрит на него с восхищением.

СТУДЕНТКА (застенчиво): Профессор Андерсен… Можно вас на пару минут?
Профессор останавливается и поворачивается к ней. На его лице появляется едва заметная, но обманчиво мягкая улыбка.
ПРОФЕССОР: Конечно. Что вас интересует?
СТУДЕНТКА: Я… я просто хотела сказать, что ваши лекции… они заставляют задуматься. О… о многом. О мире. О… смысле жизни.
ПРОФЕССОР (с интересом): О смысле жизни? Вы действительно верите, что он существует?
СТУДЕНТКА (колеблется): Ну… наверное… все что-то ищут.
ПРОФЕССОР: Ищут… иллюзии. Пытаются найти порядок в хаосе. Но хаос – это и есть истина.
Он приближается к ней, вторгаясь в ее личное пространство. Она не отступает.
ПРОФЕССОР (тихо): Вы… не боитесь этого хаоса?
СТУДЕНТКА (с вызовом): Нет. Я хочу его понять.
ПРОФЕССОР (с улыбкой): Понять? Это невозможно. Но… можно его почувствовать. Позволить ему… захватить вас.
Он делает паузу, словно предлагая ей опасную игру.
ПРОФЕССОР: Вы хотите… узнать больше? Увидеть мир… без прикрас?
СТУДЕНТКА (завороженно): Да.
ПРОФЕССОР: Тогда… я приглашаю вас… на встречу. Там, где мы сможем поговорить… откровенно.
СТУДЕНТКА (смущенно): Где?
ПРОФЕССОР: Это не имеет значения. Важно только… ваше согласие.
Студентка смотрит на него долгим, изучающим взглядом. В ее глазах – борьба между страхом и любопытством.
СТУДЕНТКА (тихо): Я согласна.
ПРОФЕССОР (с дьявольским блеском в глазах): Прекрасно. Я буду ждать вас… сегодня вечером.

Камера фокусируется на лице студентки. Она улыбается. Она думает, что ее ждет… откровение. Она не знает, что ее ждет… погибель.

Экстерьер: Проселочная дорога за городом. Вечер. Хмурое небо. Накрапывает дождь.

Камера показывает автомобиль, едущий по проселочной дороге. За рулем – Профессор Андерсен. На пассажирском сиденье – Студентка. Она смотрит в окно, наслаждаясь поездкой. Она все еще верит в то, что профессор искренен.
СТУДЕНТКА: Куда мы едем?
ПРОФЕССОР (не отрывая глаз от дороги): В место, где нет иллюзий. В место, где можно увидеть… реальность.
СТУДЕНТКА: И что это за место?
ПРОФЕССОР: Вы скоро увидите.
Он замолкает. В машине повисает напряженная тишина.
Экстерьер: Заброшенный загородный дом. Вечер. Сильный дождь. Темно.
Камера показывает заброшенный дом, стоящий посреди поля. Дом обветшал, окна разбиты, вокруг – запустение и разруха. Атмосфера – мрачная, зловещая.
Автомобиль останавливается перед домом.
СТУДЕНТКА (с тревогой): Здесь?
ПРОФЕССОР (выходит из машины): Да. Здесь.
Он открывает ей дверь. Она выходит из машины. Дождь усиливается.
СТУДЕНТКА (оглядываясь): Я… я не понимаю… Зачем мы сюда приехали?
ПРОФЕССОР (подходит к ней вплотную): Чтобы освободиться. Чтобы избавиться от… иллюзий.
Он резко хватает ее за руку.
СТУДЕНТКА (испуганно): Что вы делаете?
ПРОФЕССОР (с ледяным спокойствием): Я покажу тебе… истинную природу вещей.
Он тащит ее в дом. Она сопротивляется, кричит. Но его хватка – сильна и безжалостна.
Интерьер: Заброшенный дом. Вечер. Полумрак. Звуки дождя заглушают крики.
Камера показывает сцену насилия. Не детально, но достаточно, чтобы понять, что происходит. Мы видим силуэт профессора, склонившегося над силуэтом студентки. Мы слышим ее отчаянные крики, перемежающиеся с его хриплым дыханием. Атмосфера – ужасающая, отвратительная.
( В стиле Триера, акцент делается не на физическом насилии, а на психологическом. На выражении лица профессора – смесь безумия и удовлетворения. На чувстве безысходности и беспомощности жертвы. )
Экстерьер: Двор заброшенного дома. Ночь. Сильный дождь. Грязь и слякоть.
Камера показывает профессора, стоящего с лопатой в руках. Он тяжело дышит. Он весь в грязи.
Перед ним – свежая могила.
Он бросает лопату и смотрит на могилу долгим, бесчувственным взглядом.
ПРОФЕССОР (тихо, словно обращаясь к кому-то невидимому): Хаос… восстановлен.
Дождь усиливается. Камера поднимается вверх, показывая заброшенный дом и свежую могилу на фоне темного, грозового неба.
ЗВУК: Раскат грома. Зловещая, диссонирующая музыка.
ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план лица профессора. На его лице – пустота. Он словно лишен души.
Титр: “Грань перейдена. Обратного пути нет.”


Сцена 4. Ева

Интерьер: Лекционная аудитория. День. Полная аудитория студентов. Профессор Андерсен (35) у доски, исписывает ее сложными формулами. Его взгляд – рассеянный, словно он видит что-то, чего не видят другие. Вчерашний дождь, кажется, оставил отпечаток на его лице – легкую бледность, тень под глазами.
Камера сосредотачивается на Новой преподавательнице кафедры философии (30-е). Ее зовут Ева. Она сидит в первом ряду, внимательно слушает лекцию. Ее лицо – умное, волевое, но в глазах – какая-то затаенная грусть. Она одета в строгий, но элегантный костюм.
Профессор Андерсен внезапно останавливается и смотрит прямо на Еву. На его лице появляется едва заметная, но притягивающая улыбка.
ПРОФЕССОР: … Итак, мы видим, что хаос… можно описать математически. Но хаос в человеческой душе… это нечто другое. Это – непостижимая бездна.
Он продолжает смотреть на Еву, словно обращаясь только к ней.
ПРОФЕССОР: Особенно… в женской душе. Там… хаос приобретает особую… привлекательность.
Ева слегка смущается, но не отводит взгляда. Между ними возникает невидимая, но ощутимая связь.
(Стилистический прием Триера: Камера на мгновение размывается, словно мы видим мир глазами профессора, одержимого своей идеей. Мы видим только Еву, окруженную размытым фоном.)
После лекции Ева подходит к профессору.
ЕВА (уверенно): Профессор Андерсен, ваши слова… меня заинтересовали. Я изучаю философию хаоса уже много лет. Но я никогда не смотрела на него с математической точки зрения.
ПРОФЕССОР (с улыбкой): Философия – это лишь попытка… объяснить необъяснимое. Математика – это инструмент… для манипулирования реальностью.
ЕВА: Манипулирования? Разве это не слишком сильно сказано?
ПРОФЕССОР: Нет. Власть – это всегда манипуляция. Истинная власть – это способность… подчинять чужую волю.
Он смотрит на нее пронзительным взглядом. Ева чувствует, как что-то внутри нее… меняется.
ПРОФЕССОР: Вы хотите… узнать больше?
ЕВА (колеблется): Может быть…
ПРОФЕССОР: Тогда… я приглашаю вас… в кафе. Сегодня вечером. Там… мы сможем поговорить… откровенно.
ЕВА (с легкой тревогой): Хорошо.
Интерьер: Кафе. Вечер. Полумрак, приглушенная музыка. Атмосфера – интимная, но напряженная.
Камера показывает Еву и профессора Андерсена, сидящих за столиком. Они пьют кофе.
ПРОФЕССОР (наклоняется к Еве, говорит тихим, завораживающим голосом): Вы понимаете… что мир… это иерархия?
ЕВА (неуверенно): В каком смысле?
ПРОФЕССОР: В смысле… власти. Есть те, кто управляют… и те, кто подчиняются. Есть мужчины… и есть женщины.
ЕВА (с вызовом): Я не согласна. Женщины ничем не хуже мужчин.
ПРОФЕССОР (с улыбкой): Вы так думаете? Вы действительно верите… в равенство? Это – иллюзия. Женщина создана… чтобы подчиняться. Чтобы служить мужчине. Это – ее природа.
ЕВА (пытается возразить): Но…
ПРОФЕССОР (перебивает ее, повышает голос): Не спорьте. Не сопротивляйтесь. Подчинитесь моей воле. Это – ваш долг. Это – ваше предназначение.
Ева смотрит на него завороженным взглядом. Она словно попадает под его… гипноз.
(Стилистический прием Триера: Камера фокусируется на глазах профессора. Они становятся все больше и больше, заполняя все пространство. Мы слышим его голос, усиленный и искаженный. Атмосфера – удушающая, клаустрофобная.)
ПРОФЕССОР (голос – тихий, но властный): Вы должны… слушать меня. Вы должны… делать то, что я говорю. Вы должны… подчиняться мне… во всем.
Ева кивает головой, словно находясь в трансе.
ПРОФЕССОР: Хорошо. Теперь… вы поедете со мной.
Ева молча встает и идет за ним.
Экстерьер: Проселочная дорога за городом. Вечер. Темно. Луна скрыта за облаками.
Камера показывает автомобиль, едущий по проселочной дороге. За рулем – Профессор Андерсен. На пассажирском сиденье – Ева. Она смотрит прямо перед собой, словно марионетка, лишенная воли.
Экстерьер: Заброшенный загородный дом. Ночь. Темно. Ветер воет в разбитых окнах.
Камера показывает заброшенный дом. Автомобиль останавливается перед домом.
Профессор выходит из машины и открывает Еве дверь. Она выходит из машины, не говоря ни слова.
(Стилистический прием Триера: Камера снимает их со спины, как двух призраков, идущих в объятия смерти.)
Интерьер: Заброшенный дом. Ночь. Полумрак. Атмосфера – жуткая, зловещая.
Камера показывает сцену насилия. Не детально, но достаточно, чтобы понять, что происходит. Мы видим профессора, склонившегося над Евой. Мы слышим ее тихие стоны, перемежающиеся с его хриплым дыханием. Атмосфера – ужасающая, отвратительная.
( В стиле Триера, акцент делается на выражении лица профессора – смесь безумия и власти. На чувстве полной беспомощности и подчинения жертвы. )
Интерьер: Заброшенный дом. Ночь. Полумрак. На полу лежит Ева. Она мертва. В ее груди – нож.
Профессор стоит над ней, тяжело дыша. В его руке – нож, запачканный кровью.
Экстерьер: Двор заброшенного дома. Ночь. Темно. Ветер воет в деревьях.
Камера показывает профессора, стоящего с лопатой в руках. Он тяжело дышит. Он весь в грязи.
Перед ним – свежая могила. Рядом – еще одна.
Он бросает лопату и смотрит на могилы долгим, бесчувственным взглядом.
ПРОФЕССОР (тихо, словно обращаясь к самому себе): Порядок… восстановлен. Власть… утверждена.
Ветер усиливается. Камера поднимается вверх, показывая заброшенный дом и две свежие могилы на фоне темного, грозового неба.
ЗВУК: Вой ветра. Зловещая, диссонирующая музыка.
ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план лица профессора. На его лице – не раскаяние. Не страх. Только… пустота.
Титр: “Бездна поглотила. Путь продолжается.”


Сцена 5. Самоутверждение профессора

Интерьер: Лекционная аудитория. День. Полная аудитория студентов. Свет – резкий, почти безжалостный. Аудитория кажется тесной, душной.
Камера показывает Профессора Андерсена (35) у доски. Он пишет с невероятной скоростью, исписывая доску сложнейшими формулами, графиками, символами, которые кажутся бессмысленным хаосом для непосвященных. Мел крошится под его пальцами, летя в пыль. Его лицо – бледное, изможденное, но глаза горят маниакальным огнем.
Студенты сидят в аудитории, словно парализованные. Их лица – бледные, растерянные, испуганные. Они не успевают за ходом мысли профессора. Они чувствуют себя глупыми, ничтожными, словно их сознание насильно вталкивают в бездонную пропасть.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом глаза студентов. В них – отражение ужаса, страха, непонимания. Некоторые начинают плакать. Другие – судорожно записывают, пытаясь хоть что-то понять. Атмосфера – удушающая, клаустрофобная.)
Профессор Андерсен останавливается и смотрит на студентов с презрительной усмешкой.
ПРОФЕССОР: … Вы видите? Вы понимаете? Это – ключ. Ключ ко всему. К разгадке мироздания. Но он откроется… только избранным. Тем, кто способен… отбросить все предрассудки. Тем, кто готов… пожертвовать всем.
Он подходит к доске и обводит одну из формул, словно подчеркивая ее важность.
ПРОФЕССОР: Это – формула власти. Формула свободы. Формула… абсолютной безнаказанности.
Он смотрит на студентов пронзительным взглядом.
ПРОФЕССОР: Но вы… вы не готовы. Вы слишком слабы. Слишком трусливы. Вы боитесь… мыслить свободно. Вы боитесь… выйти за рамки. Вы – рабы.
В аудитории повисает мертвая тишина. Студенты боятся пошевелиться, боятся дышать.
(Стилистический прием Триера: Камера начинает медленно вращаться вокруг профессора, создавая ощущение головокружения, дезориентации. Звук – приглушенный, искаженный. Слышны только тяжелые вздохи студентов.)
Профессор Андерсен подходит к краю аудитории и садится на стол, свесив ноги. Он смотрит на студентов сверху вниз, словно оценивая их.
ПРОФЕССОР: Жизнь… это иллюзия. Просто набор случайных событий. Бессмысленная игра. Но настоящий человек… он выше жизни. Он создает свою собственную реальность. Он творит свою собственную судьбу.
Он встает и начинает расхаживать по аудитории, словно хищник, выискивающий добычу.
ПРОФЕССОР: Вы думаете, что есть какие-то правила? Какие-то границы? Какие-то моральные принципы? Нет. Все это – ложь. Человек может добиться всего. Любыми способами. Если он достаточно силен. Если он достаточно безжалостен. Если он достаточно… одержим.
Он останавливается напротив одного из студентов и смотрит ему прямо в глаза.
ПРОФЕССОР (шепчет): Вы хотите быть сильным? Вы хотите быть свободным? Тогда… забудьте обо всем, чему вас учили. Отбросьте свою… человечность. Станьте… чем-то большим. Станьте… богом.
Студент смотрит на профессора завороженным взглядом. В его глазах – ужас… и зарождающееся… желание.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупным планом лицо профессора. Он улыбается дьявольской улыбкой. В его глазах – безумие и… триумф.)
ПРОФЕССОР (громко, обращаясь ко всей аудитории): Помните… нет ничего невозможного. Нет ничего запретного. Если вы достаточно… смелы… вы можете получить все, что захотите.
Он поворачивается к доске и пишет одну формулу, выделяя ее красным мелом.
ПРОФЕССОР: Это – формула вашей свободы. Формула вашей власти. Формула… вашего проклятия.
Камера медленно отъезжает, показывая профессора Андерсена, стоящего посреди испуганной аудитории, словно дьявол, искушающий своих последователей. Доска исписана сложнейшими формулами, которые кажутся ключом к безумию.
ЗВУК: Нарастающий, диссонирующий шум. Слышны тихие всхлипы и шепот.
ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план формулы, написанной красным мелом. Она гласит: “Свобода = Безграничность”.
Титр: “Семена посеяны. Жатва неизбежна.”


Сцена 6. Библиотекарша

Интерьер: Университетская библиотека. День. Полумрак, тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом страниц. Атмосфера – спокойная, почти медитативная. Высокие стеллажи с книгами кажутся бесконечными лабиринтами.
Камера показывает Профессора Андерсена (35), стоящего у одного из стеллажей. Он делает вид, что изучает книги, но на самом деле – сканирует пространство. Его взгляд останавливается на Библиотекарше (20-е). Она молода, красива, одета в простую, но элегантную одежду. Она сидит за столом и читает книгу.
(Стилистический прием Триера: Камера на мгновение фокусируется на лице профессора. В его глазах – вспыхивает нездоровый интерес, хищное предвкушение. Он словно видит в ней не просто женщину, а… потенциальную жертву.)
Профессор подходит к столу, за которым сидит библиотекарша.
ПРОФЕССОР (с улыбкой): Простите, я ищу книгу по теории хаоса. Вы могли бы мне помочь?
Библиотекарша поднимает глаза и смотрит на профессора. Она слегка смущается.
БИБЛИОТЕКАРША (застенчиво): Конечно. Сейчас посмотрю.
Она встает и начинает искать книгу на полках. Профессор наблюдает за ней, не отрывая глаз. Он рассматривает ее фигуру, ее движения, ее лицо.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает замедленную съемку, фокусируясь на деталях: на движении ее волос, на изгибе ее шеи, на легком румянце на ее щеках. Атмосфера – напряженная, почти эротическая.)
ПРОФЕССОР (тихо, словно говорит сам с собой): Идеальная… Невинная… Достойная…
Библиотекарша находит книгу и возвращается к столу.
БИБЛИОТЕКАРША: Вот, пожалуйста. Надеюсь, это то, что вам нужно.
ПРОФЕССОР: Спасибо. Вы очень любезны.
Он берет книгу, но не уходит. Он продолжает смотреть на библиотекаршу.
ПРОФЕССОР: Я… часто бываю в этой библиотеке. Мне здесь нравится. Здесь тихо, спокойно. Здесь можно… подумать.
БИБЛИОТЕКАРША: Да, здесь хорошо.
ПРОФЕССОР: А вам нравится здесь работать?
БИБЛИОТЕКАРША: Да. Я люблю книги. Я люблю тишину.
ПРОФЕССОР: Вы любите… иллюзии. Вы любите… убегать от реальности.
Библиотекарша слегка удивлена его словами.
БИБЛИОТЕКАРША: Почему вы так говорите?
ПРОФЕССОР: Потому что это – правда. Вы боитесь… настоящей жизни. Вы боитесь… хаоса. Вы боитесь… свободы.
Он делает паузу и смотрит на нее пронзительным взглядом.
ПРОФЕССОР: Но я… я могу вам помочь. Я могу показать вам… другую сторону мира. Я могу научить вас… не бояться.
Библиотекарша молчит. Она словно попадает под его… гипноз.
ПРОФЕССОР: Вы хотите… узнать больше?
БИБЛИОТЕКАРША (тихо): Да.
ПРОФЕССОР: Тогда… я приглашаю вас… провести со мной вечер. Сегодня.
Библиотекарша смотрит на него с сомнением.
БИБЛИОТЕКАРША: Я… не знаю…
ПРОФЕССОР: Не бойтесь. Я не причиню вам вреда. Я просто хочу… поговорить.
Он подходит к ней ближе и берет ее за руку.
ПРОФЕССОР (шепчет): Доверьтесь мне. Я покажу вам… то, чего вы никогда не видели.
Библиотекарша смотрит на профессора завороженным взглядом. В ее глазах – борьба между страхом и любопытством.
БИБЛИОТЕКАРША (тихо): Хорошо. Я согласна.
Профессор улыбается дьявольской улыбкой.
ПРОФЕССОР: Прекрасно. Я буду ждать вас… в семь часов. У входа в библиотеку.
Он отпускает ее руку и уходит.
Камера фокусируется на лице библиотекарши. Она смотрит ему вслед, словно находясь в трансе. Она не знает, что ее ждет… откровение или… погибель.
Экстерьер: Автомобиль. Вечер. Дорога. Профессор Андерсен (35) за рулем. На пассажирском сиденье – Библиотекарша (20-е). Они едут по городу.
(Стилистический прием Триера: Камера снимает их изнутри автомобиля, словно подглядывая за ними. Атмосфера – напряженная, почти клаустрофобная.)
БИБЛИОТЕКАРША: Куда мы едем?
ПРОФЕССОР: Это не имеет значения. Важно только то, что мы вместе.
БИБЛИОТЕКАРША: Я… немного волнуюсь.
ПРОФЕССОР: Не волнуйтесь. Все будет хорошо.
Он смотрит на нее пронзительным взглядом.
ПРОФЕССОР: Вы должны доверять мне. Вы должны верить мне. Я – ваш проводник. Я – ваш спаситель.
БИБЛИОТЕКАРША: Спаситель? От чего?
ПРОФЕССОР: От себя самой. От своих страхов. От своих иллюзий.
Он замолкает и включает музыку. Звучит тихая, но тревожная мелодия.
БИБЛИОТЕКАРША: О чем вы хотите поговорить?
ПРОФЕССОР: Обо всем. О жизни. О смерти. О любви. О ненависти. О власти. О свободе.
Он смотрит на нее пристально.
ПРОФЕССОР: Вы когда-нибудь чувствовали… настоящую власть?
БИБЛИОТЕКАРША: Власть? Нет.
ПРОФЕССОР: Вы ошибаетесь. У вас есть власть. У каждой женщины есть власть. Власть… над мужчинами. Власть… соблазнять. Власть… разрушать.
Он поворачивает голову и смотрит на нее с дьявольской улыбкой.
ПРОФЕССОР: Но вы не используете свою власть. Вы ее боитесь. Вы ее подавляете.
БИБЛИОТЕКАРША: Я… не знаю… что вы имеете в виду…
ПРОФЕССОР: Я покажу вам. Я научу вас. Я открою вам глаза.
Он выключает музыку и ускоряет автомобиль.
БИБЛИОТЕКАРША (с тревогой): Куда мы едем так быстро?
ПРОФЕССОР: В место, где нет границ. В место, где нет правил. В место, где мы можем быть… свободными.
Он смотрит на нее пронзительным взглядом.
ПРОФЕССОР: Вы готовы?
Камера фокусируется на лице библиотекарши. В ее глазах – страх… и… странное… притяжение. Словно она видит что-то… запретное… и желанное.
ЗВУК: Нарастающий, тревожный шепот. Слышны тихие стоны и вздохи.
ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план лица профессора. На его лице – безумие и… предвкушение.
Титр: “Приглашение принято. Игра началась.”

Сцена 7. Сопротивление

Интерьер: Автомобиль. Вечер. Дорога. Профессор Андерсен (35) за рулем. На пассажирском сиденье – Библиотекарша (20-е). Они едут по проселочной дороге, далеко за городом. Свет фар выхватывает из темноты лишь куски леса и полей. Атмосфера – напряженная, зловещая.
Камера показывает крупных планом лица обоих. На лице профессора – смесь страстного желания и нарастающего раздражения. На лице библиотекарши – страх и тревога, перемешанные с завороженностью. Она все еще под гипнотическим воздействием профессора, но в ее глазах начинает просыпаться сопротивление.
(Стилистический прием Триера: Камера трясется, словно передавая нервное напряжение, вибрирующее в автомобиле. Звук – приглушенный, слышно только монотонное гудение мотора.)
ПРОФЕССОР (голос – тихий, но настойчивый): Вы чувствуете… эту силу? Эта сила… внутри вас. Эта сила… ждет своего часа.
БИБЛИОТЕКАРША (тихо, словно загипнотизированная): Какую силу?
ПРОФЕССОР: Силу… желать. Силу… обладать. Силу… подчинять.
Он поворачивает голову и смотрит на нее пронзительным взглядом.
ПРОФЕССОР: Вы хотите меня?
Библиотекарша вздрагивает и отводит взгляд.
БИБЛИОТЕКАРША (запинаясь): Я… не знаю…
ПРОФЕССОР (приближается к ней, вторгаясь в ее личное пространство): Не лгите. Я вижу… ваше желание. Оно горит… в ваших глазах.
Он кладет руку ей на колено.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупным планом его руку на ее колене. Рука кажется чужой, зловещей, словно это лапа хищника.)
ПРОФЕССОР: Отдайтесь… своему желанию. Позвольте… ему захватить вас.
Он начинает гладить ее колено, поднимаясь все выше.
БИБЛИОТЕКАРША (с тревогой): Профессор… не надо…
ПРОФЕССОР: Не сопротивляйтесь. Подчинитесь. Это – ваша судьба. Это – ваше предназначение.
Он наклоняется к ней, пытаясь поцеловать.
ПРОФЕССОР (шепчет): Я покажу вам… истинное наслаждение. Я сделаю вас… счастливой.
Библиотекарша отталкивает его.
БИБЛИОТЕКАРША (в ужасе): Нет! Не трогайте меня!
Профессор замирает. На его лице появляется выражение ярости.
(Стилистический прием Триера: Камера на мгновение показывает мир глазами профессора. Библиотекарша кажется ему отвратительной, грязной, словно она осквернила его своими отказами.)
ПРОФЕССОР (голос – ледяной, пронзительный): Как вы смеете… сопротивляться мне? Как вы смеете… противиться моей воле?
БИБЛИОТЕКАРША: Я не хочу! Я не буду!
ПРОФЕССОР: Вы пожалеете об этом!
Он резко тормозит автомобиль.
Экстерьер: Проселочная дорога. Вечер. Темно. Автомобиль стоит посреди дороги. Вокруг – лес. Ветер воет в деревьях. Атмосфера – жуткая, зловещая.
ПРОФЕССОР (выходит из машины и открывает дверь библиотекарши): Выходи!
БИБЛИОТЕКАРША (в ужасе): Куда вы меня везете?
ПРОФЕССОР: Вы сами этого хотели!
Он силой вытаскивает ее из машины.
Интерьер: Заброшенный загородный дом. Вечер. Полумрак. Атмосфера – жуткая, зловещая.
Камера показывает профессора, тащащего библиотекаршу в дом. Она сопротивляется, кричит, пытается вырваться.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает их со спины, словно двух призраков, танцующих танец смерти.)
Профессор заталкивает ее в дом.
БИБЛИОТЕКАРША (в ужасе): Зачем вы меня сюда привезли? Что вы хотите со мной сделать?
ПРОФЕССОР (с дьявольской улыбкой): Я хочу… показать тебе твою настоящую сущность.
Он бросается на нее.
(Стилистический прием Триера: Камера отворачивается, показывая только тени на стене. Слышны крики библиотекарши и хриплое дыхание профессора.)
Библиотекарша отчаянно сопротивляется. Она бьет его, царапает его, кусает его.
БИБЛИОТЕКАРША: Отпусти меня! Помогите!
Профессор, разозленный ее сопротивлением, хватает ее и бросает на пол.
Он пытается ее овладеть.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом лицо профессора. На его лице – выражение безумной ярости и неудовлетворенного желания.)
Библиотекарша собирает последние силы и отталкивает его.
Она встает и бросается к двери.
ПРОФЕССОР (в ярости): Ты не уйдешь!
Библиотекарша выбегает из дома.
Экстерьер: Двор заброшенного дома. Вечер. Темно. Библиотекарша бежит по двору, спотыкаясь и падая. Ветер воет в деревьях. Атмосфера – жуткая, зловещая.
БИБЛИОТЕКАРША (кричит): Помогите!
Она выбегает за ворота и бросается бежать по дороге.
Экстерьер: Проселочная дорога. Вечер. Темно. Библиотекарша бежит по дороге, спотыкаясь и падая. Слезы льются по ее лицу. Она в ужасе. Она боится, что профессор догонит ее.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает ее бегущую по дороге, словно одинокую фигуру, заблудившуюся в ночном кошмаре.)
Вдалеке слышен звук приближающегося автомобиля.
ЗВУК: Нарастающий, тревожный шепот. Слышны тихие стоны и вздохи.
ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план лица библиотекарши. На ее лице – страх, отчаяние, и надежда.
Титр: “Сопротивление проснулось. Игра усложняется.”

Сцена 8. Расплата

Экстерьер: Проселочная дорога. Ночь. Темно. Редкие фонари бросают на дорогу длинные, зловещие тени. Ветер воет в деревьях. Атмосфера – жуткая, зловещая.
Камера показывает Библиотекаршу (20-е), бегущую по дороге. Она задыхается, спотыкается, падает. Слезы льются по ее лицу. Она в ужасе.
(Стилистический прием Триера: Камера снимает ее снизу, подчеркивая ее беспомощность и уязвимость. Дорога кажется бесконечной, словно она бежит в никуда.)
Вдали слышен звук приближающихся шагов.
ПРОФЕССОР (за кадром, кричит): Ты не уйдешь! Я все равно тебя догоню!
Библиотекарша оборачивается. В свете фонарей она видит Профессора Андерсена (35), бегущего за ней. Его лицо искажено яростью. Он кажется безумным.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупным планом лицо профессора. Его глаза горят маниакальным огнем. Он словно одержим демоном.)
Библиотекарша поднимается и продолжает бежать.
ПРОФЕССОР (кричит): Ты противишься моей воле! Ты противишься воле высших сил! Ты будешь наказана!
Библиотекарша бежит по проезжей части, лавируя между машинами.
ПРОФЕССОР (кричит): Остановись! Я приказываю тебе! Я – твой бог!
(Стилистический прием Триера: Звук искажается, становится приглушенным, словно мы слышим мир глазами библиотекарши, находящейся в состоянии шока. Слышно только ее учащенное дыхание и навязчивые крики профессора.)
Библиотекарша не слушает его. Она бежит, словно спасаясь от смерти.
ПРОФЕССОР (кричит): Ты не понимаешь! Я хочу сделать тебе добро! Я хочу возвысить тебя!
Он догоняет ее.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает замедленную съемку. Профессор настигает библиотекаршу. Их тела соприкасаются. Это – столкновение двух миров: мира безумия и мира отчаяния.)
Профессор хватает библиотекаршу за руку.
ПРОФЕССОР: Я пощажу тебя, если ты подчинишься!
Библиотекарша вырывается и бьет его ногой в живот.
ПРОФЕССОР (стонет от боли): Ах ты, тварь!
Он хватает ее за волосы и с силой ударяет головой об асфальт.
(Стилистический прием Триера: Камера отворачивается, показывая только тени на асфальте. Слышно глухой удар и стон библиотекарши.)
Библиотекарша теряет сознание.
Профессор поднимает ее на руки и несет к столбу, возле которого стоит лестница.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает профессора, несущего библиотекаршу, словно безумного Христа, несущего свою ношу на Голгофу.)
Он прислоняет ее к столбу и начинает искать в кармане веревку.
ПРОФЕССОР (бормочет): Я должен… Я обязан… Она должна понять…
Он достает провод и начинает обматывать его вокруг шеи библиотекарши.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом руки профессора. Они кажутся чужими, неконтролируемыми, словно они принадлежат другому человеку.)
Профессор заканчивает обматывать провод вокруг шеи библиотекарши и привязывает его к лестнице.
Он отступает назад и смотрит на нее с выражением безумного удовлетворения.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает лицо профессора. Он улыбается дьявольской улыбкой. Он чувствует себя всемогущим, словно он вершит судьбы.)
Библиотекарша приходит в себя. Она чувствует, что ее что-то душит. Она открывает глаза и видит над собой профессора.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает мир глазами библиотекарши. Все кажется размытым, искаженным, словно она находится в кошмаре.)
Библиотекарша в ужасе начинает бороться. Она пытается сорвать провод со своей шеи, но ей не хватает сил.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом лицо библиотекарши. В ее глазах – страх, отчаяние и… ненависть.)
Библиотекарша отчаянно пытается вырваться. Инстинкт самосохранения дает ей силы.
Она хватает провод и тянет его на себя.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает руки библиотекарши. Они трясутся, дрожат, но она не отпускает провод.)
Провод перекидывается через шею профессора.
Библиотекарша изо всех сил отталкивает профессора от себя.
Профессор теряет равновесие и падает.
Провод затягивается на его шее.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает профессора, висящего на проводе. Он хрипит, задыхается, бьется в конвульсиях. Его лицо становится багровым.)
Библиотекарша отползает от него, наблюдая за его смертью.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает лицо библиотекарши. На ее лице – смесь ужаса, облегчения и… торжества.)
Профессор перестает дышать. Он умирает, вися на проводе.
Тишина.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает окрестность. На дороге – труп профессора, висящий на столбе. Рядом – библиотекарь, сидящая на асфальте. Ночь. Темнота. Ветер. Атмосфера – жуткая, зловещая.)
Библиотекарша медленно встает и смотрит на труп профессора.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом лицо библиотекарши. На ее лице – пустота. Она словно лишена души.)
Она поворачивается и уходит, оставляя труп профессора висеть на столбе.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает библиотекаршу, уходящую вдаль по дороге. Ее фигура теряется в темноте. Она словно растворяется в ночном кошмаре.)
ЗВУК: Вой ветра. Тишина.
ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план трупа профессора, висящего на столбе. Его глаза смотрят в пустоту.
Титр: “Расплата наступила. Круг замкнулся?”

Сцена 9. Кошмар продолжается

Интерьер: Университетская библиотека. День. Полумрак, тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом страниц и приглушенными голосами. Свет проникает сквозь высокие окна, освещая пыльные полки и строгие лица читателей.
Камера показывает Библиотекаршу (20-е), сидящую за столом. Она выглядит измученной, бледной, но старается держаться. На ее лице – натянутая улыбка, в глазах – затаенный страх. Она выдает книги студентам, улыбается им, старается быть приветливой. Она отчаянно пытается вернуться к нормальной жизни.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает мир глазами библиотекарши. Все кажется нереальным, искаженным. Студенты – словно манекены, их голоса – словно эхо, книги – словно пыльные символы давно забытых знаний. Она словно находится в бреду.)
В библиотеку заходят посетители. Она приветствует их, выдает им книги, отвечает на их вопросы. Она старается не думать о том, что произошло прошлой ночью. Она пытается убедить себя, что это был всего лишь кошмар, что ничего не случилось.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом лицо библиотекарши. На ее лице – смесь отрицания, страха и надежды. Она отчаянно цепляется за иллюзию нормальности.)
Открывается дверь. В библиотеку заходит Профессор Андерсен (35).
Библиотекарша вздрагивает. Ее сердце начинает бешено колотиться. Она смотрит на профессора с ужасом.
(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом лицо профессора. Он улыбается своей обычной холодной улыбкой. Его глаза – словно лед. Он выглядит так, словно ничего не произошло.)
Профессор подходит к столу библиотекарши.
ПРОФЕССОР (голос – спокойный, уверенный): Мне нужна ваша книга.
Библиотекарша смотрит на него, не веря своим глазам. Он жив? Это сон? Это галлюцинация? Она не понимает.
БИБЛИОТЕКАРША (шепотом): Вы…
ПРОФЕССОР (перебивает ее): Да. Я. Разве вы не рады меня видеть?
Он приближается к ней, вторгаясь в ее личное пространство.
ПРОФЕССОР: Я хочу получить ее прямо сейчас.
Библиотекарша в шоке медленно поднимается со стула. Она не может говорить, не может двигаться. Она словно парализована.
(Стилистический прием Триера: Камера трясется, словно передавая ее ужас и панику. Звук – искаженный, слышны только ее учащенное дыхание и приглушенный голос профессора.)
Она медленно поворачивается к полке с книгами и достает нужную книгу. Она протягивает ее профессору.
БИБЛИОТЕКАРША (шепотом): Вот…
Профессор берет книгу. Он хватает ее за руку.

(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупных планом их руки, соприкасающиеся. Это – столкновение двух миров: мира тьмы и мира света.)

Внезапно профессор загорается.
Пламя охватывает его тело с головы до ног. Он кричит от боли.

(Стилистический прием Триера: Камера показывает горящего профессора в замедленной съемке. Его лицо искажено мучениями. Его глаза вылезают из орбит. Его тело превращается в пепел.)

Библиотекарша отшатывается от него в ужасе. Она кричит.

(Стилистический прием Триера: Звук становится оглушительным. Слышны крики профессора, треск пламени, шум падающих книг.)

Все вокруг погружается во тьму.

(Затемненный кадр.)

Тишина.

(Стилистический прием Триера: Тишина кажется оглушительной. Она словно давит на уши. Она словно проникает в душу.)

Внезапно открывается дверь. В библиотеку заходит Профессор Андерсен (35).
Он улыбается своей обычной холодной улыбкой.

ПРОФЕССОР (голос – спокойный, уверенный): Не хотите ли встретиться со мной?
Камера фокусируется на лице библиотекарши. На ее лице – ужас, отчаяние и… безумие.

(Стилистический прием Триера: Камера трясется, словно передавая ее внутреннее состояние. Она словно теряет рассудок. Она больше не понимает, что реально, а что – нет.)

ПОСЛЕДНИЙ КАДР: Крупный план глаз библиотекарши. В ее глазах – пустота.

Титр: “Реальность разрушена. Кошмар продолжается.”


 Сцена 10. Финал
 
(Стилистический прием Триера: Монтаж. Неистовый калейдоскоп образов, ускоряющийся к кульминации. Кадры не просто сменяются, они рвут сознание, обнажая хаос под коркой цивилизации.)

Кадр 1: Ректор – лицо багровое, пена у рта, шепчет проклятия, а в глазах плещется животный страх. Это страх не за карьеру, не за репутацию – это ужас перед чем-то непостижимым, перед тьмой, которую невозможно контролировать.
Кадр 2: Декан – дергается, как марионетка, нити которой тянет невидимая рука. Он пытается оправдаться, лепечет про “неправильное толкование гения”, но в его голосе – предательство, трусость, готовность продать душу за иллюзию безопасности.
Кадр 3: Студентка – лицо залито слезами, но в глазах – не просто страх, а и странное, болезненное влечение. Она как мотылек, летящий на смертельный огонь, плененная обещанием чего-то запретного, чего-то, что вырвет ее из серой, бессмысленной жизни.
Кадр 4: Ева – застывшее лицо, словно маска, на которой запечатлен последний миг ужаса и… удивления. Она искала истину в философии, а нашла ее – в абсолютном насилии.
Кадр 5: Могилы – не просто ямы в земле, а зияющие порталы в преисподнюю, куда устремляются не только тела, но и души. Ветер – это не просто природное явление, а вой демонов, радующихся новой добыче.
Кадр 6: Библиотекарша – лицо в крови и грязи, взгляд – пустой, словно выжженный изнутри. Она пережила ад, но ад остался в ней, навсегда отравив ее существование.
Кадр 7: Профессор – висит, как сломанная кукла, но в его остекленевших глазах – не раскаяние, а презрение. Он проиграл битву, но выиграл войну, оставив после себя хаос и опустошение.

(Стилистический прием Триера: Кадры повторяются, искажаются, становятся кошмарными отражениями реальности. Звуки переплетаются в симфонию безумия, от которой хочется заткнуть уши и закричать.)
(Тишина. Мертвая, давящая тишина. Тишина после бури, которая обнажила всю мерзость человеческого естества.)
Интерьер: Лекционная аудитория. День. Свет – искусственный, холодный, проникающий сквозь жалюзи, словно прутья тюремной решетки. Полная аудитория студентов. Они – не просто студенты, а потенциальные последователи, зомбированные жертвы, готовые исполнить любой приказ.

(Стилистический прием Триера: Камера медленно обходит аудиторию, выхватывая из толпы отдельные лица. На каждом из них – печать профессора: потерянность, страх, и… болезненное любопытство. Они как подопытные кролики, ждущие своего часа.)

Профессор Андерсен (35) стоит у доски. Он спокоен, собран, словно ничего не произошло. Он – не просто преподаватель, а проповедник культа насилия, верховный жрец тьмы, готовый посвятить новых адептов в свои темные обряды.

ПРОФЕССОР (голос – тихий, завораживающий, словно шепот дьявола): …Мы подошли к моменту истины. Мы научились решать нелинейные уравнения. Но что это дает нам? Лишь возможность проникнуть в суть хаоса, понять его законы, законы иного мира, настоящие, дающие иное сознание, не в рамках математики, а в пределах бесконечности человека.

Он оборачивается и смотрит на студентов, сканируя их души.
ПРОФЕССОР: …Эти уравнения – не просто абстрактные формулы. Это отражение вашей жизни, вашей боли, ваших страхов. Это – ваш путь к спасению… или к погибели. Я ваш ответ. Я ваш вопрос. Я приведу вас за грань разума, именно вы все вместе познаете то, что высшая сила дарует вам.
Он делает паузу, словно давая им время осознать ужас его слов.
ПРОФЕССОР: …Эти случаи решений, о которых мы говорим, – они против воли человека, они сильнее человеческого рассудка, против его жалких нравственных навязанных кем то принципов. Они – против всего, что вы считаете священным.

Он подходит к краю доски и опирается на нее, словно проповедник, обращающийся к своей пастве.

ПРОФЕССОР: …Но именно эти случаи – открывают высший путь… Путь к познанию себя, настоящих скрытых желаний, скрытых от глаз - кем вы являетесь и кем вы хотите быть. Это путь к освобождению от страха. Путь… к высшим силам, путь за предел вашего бога.

Он произносит последнее слово с особенным ударением, словно смакуя его вкус.

ПРОФЕССОР:  смотрите на мою руку – это не зло. Смотрите на мое лицо – это не враг. Отдайте мне всё – вы всего лишь зеркало, отражающее вашу истинную сущность. Смотрите на меня, смотрите мне в глаза– то, что вы пытаетесь скрыть от себя, то, что вы боитесь признать в себе, не обманывайте себя, отдайте мне всё.

Он начинает расхаживать по аудитории, словно хищник, выискивающий жертву.

ПРОФЕССОР: …Я позволяю вам осознать эту истину. Я даю вам возможность заглянуть в бездну. Но я не могу сделать это за вас. Вы должны сделать выбор сами.
Он останавливается и смотрит на студентов пронзительным взглядом, проникая в их самые темные уголки.

ПРОФЕССОР: …Что вы выбираете: ложь и иллюзии – или высшую истину, какой бы страшной она ни была? Жизнь, наполненную страхом – или смерть, в которой вы наконец то обретете свободу?

Он подходит к одному из студентов и склоняется к нему, словно соблазняя его.

ПРОФЕССОР (говорит): Я покажу вам  избавление от всех земных проблем. Математика позволит мне забрать ваш страх и увести вас далеко отсюда. Вы разрешаете мне привести вас к тайным желаниям.

Он отступает назад и смотрит на аудиторию с дьявольской улыбкой.

ПРОФЕССОР:  Кто готов? Кто осмелится? Кто хочет… преодолеть все запреты?

(Стилистический прием Триера: Камера показывает крупные планом лица студентов. На их лицах – борьба. Борьба между разумом и безумием, между страхом и желанием, между жизнью и смертью. Некоторые начинают кивать, другие – трясти головой. Один студент медленно поднимает руку.)
(Темнота.)

(Стилистический прием Триера: Полная тишина. Ни звука. Ни намека на надежду. Только бездонная пустота, в которой растворяется все. Фильм заканчивается не выводом, а вопросом, оставляя зрителя один на один со своим страхом и своей тьмой.)

ПОСЛЕДНИЙ КАДР: На черном фоне проявляется одна формула, написанная красным мелом, словно кровью: “Человек + Истина = Свобода”.