Слово поэте

Слово о Поэте

В середине тридцатых годов  прошлого столетия в нарождавшейся чеченской литературе появилось новое имя. Вместо заунывных и назидательных долгоиграющих тяготеющих к фольклору  баллад, вдруг зазвучала чеканная, яркая и образная поэзия Магомеда Мамакаева. Это было новое слово не только в чеченской литературе, но и в литературе всего Северного Кавказа. Это была высокохудожественная поэзия. Это была дерзкая поэзия. Она сразу же привлекла к себе внимание читателей, критиков, а также завистников и недругов.

Рано лишившись родителей, он сполна испытал тяготы и лишения. Однако, огромная сила воли, могучий характер  помогли ему достойно пройти все испытания, стать настоящим мужчиной. Видимо, он был запрограммирован на великие дела и упорно выполнял свою миссию. Сколь ему пришлось пережить  описать невозможно. Он прошел через  жернова ГУЛАГа.
И остался  Человеком.

Конечно же, он редко улыбался. У него был суровый вид.
Но у него были очень добрые и внимательные  глаза.
Его сердце не зачерствело  от жестокости и бесправия царившего в сталинскую эпоху.
Он не озлобился и сумел сохранить в чистоте свою душу.
Он сумел сохранить утонченность  вкуса и такта, достоинство и доблесть чеченца.
 Свои  мысли и чувства  он сумел оградить о грязи и пошлости  бериевских лагерей.
Он сумел остаться  Поэтом и Гражданином. И тем велик для нас.
 Ведь уже после своего освобождения он написал свои основные произведения  в поэзии и прозе.
Анализировать его творчество будут долго. Оно многогранно.
Мне хотелось бы заострить  внимание читателя на том, как он воссоздал в своей поэзии портрет своей матери, которую потерял в раннем детстве.

Из  безрадостного детства до зрелых лет  в его стихах  появляется и исчезает призрачный образ, безвременно ушедшей  Матери.
 
 …Не забывается:  аул на рассвете.
Помню, сказала мне мать:
«Иди ко мне, родненький.. Первый мой шаг.
И земля приняла  меня  своим сыном…

    «Судьба» (подстрочный перевод мой – А.И.)

Лицо матери, руки, которые он протягивала ему – все  это на всю жизнь запечатлелось в памяти поэта. Этот образ, который словно призрак  проходит  через все его творчество, является самым ярким и запоминающимся, не только в чеченской, но и во всей мировой поэзии.

Хотя  давно уже я взрослым стал,
И теперь видны они, я четко их вижу..
Хотя мой трудный и долгий путь во тьме лежал,
Ни на минуту не ослабевая, они смотрят на меня.

От них ощущаю я тепло её сердца,
Они как когда-то меня обнимают,
И бесконечно на страже они,
Дорогой моей матери лучистые глаза!
 
(подстрочный перевод мой – А.И.)…


….Летом  1966 года мне посчастливилось познакомиться с великим чеченским поэтом Магомедом Мамакаевым. В то  время он работал редактором литературно-художественного альманах «Орга».
Этот суровый и благородный человек, несмотря на свою занятость, уделил мне, юнцу,   свое драгоценное время. Он внимательно выслушал меня, расспрашивал про мою судьбу, интересовался моими предками, задавал вопросы на различные темы и, конечно же, о литературе.
Советы и доброе участие М.Мамакаева во многом предопределило мою дальнейшую жизнь.
Я был удивлен, что этот корифей литературы, казавшийся мне недосягаемым, оказался чутким и внимательным, простым и доступным человеком.
Я уходил от него окрыленный. Магомед Мамакаев взял из моей тетради несколько стихотворений.
Конечно, я тогда и мечтать не смел о том, что они будут опубликованы в «Орге».
Однако, осенью  1966 года знакомые учителя мне сказали, что в альманахе «Орга» опубликовано мое стихотворение «Марта».
Таким образом, я считаю, что Магомед Мамакаев определил мою творческую судьбу.
Он вдохновил меня,  и я искренно благодарен ему за это.
Я учился у него и продолжаю учиться до сих пор.

Магомед Мамакаев был не только поэтом и прозаиком.
Он был настоящим  гражданином своей страны и достойным сыном своего народа.
И для чеченской  он сделал то же самое, что для русской литературы сделал великий А.С.Пушкин. Он заложил  основы современной чеченской поэзии и прозы.
Для меня он всегда был  и остается примером для подражания и в творчестве, и в повседневной жизни. Я мысленно советовался с ним в трудную минуту. И поступал всегда так, как, может быть, поступил бы он на моем месте.
Я глубоко сожалею о том, что мало общался с этим человеком.
Я был занят другими, казавшимися мне тогда очень важными, делами.
Я напрасно суетился, искал не то и совсем не там.
Это с годами приходит прозрение. И мы начинает различать, где черное и где белое.
Хочется верить, что имя  великого поэта  Магомеда Мамакаева будет жить в памяти чеченского народа, которому он посвятил свою жизнь.


Абу Исмаилов, ученик Поэта.