Дом смерти

Вспомнилось. Слова старушки даже через 27 лет не забудешь.

В захудалом Ленинском райотделе Воронежа, где я работал криминалистом, дежурную группу вызвали в Дом престарелых на окраину города. Мы тряслись на ментовском УАЗике по грунтовым дорогам и склонам Ленинского района. Задание было несложное.

Осмотреть очередной труп умершего старика в этом неуютном доме смерти. Подтвердить, что умер от старости. Все это было довольно бессмысленно, но тогда вызывали на все обнаруженные трупы. В общем, мы приехали.

-Проходите, пожалуйста,-встретила нас замдиректора этого дома.-Вот он, дедуля, лежит. Как свалился с кровати, так и умер на полу.

Я перевернул старика на спину. Задрал рубашку, осмотрел голову. Никаких травм, кровоподтеков не было. Без криминала. Можно возвращаться в отдел. На всякий случай я на фотоаппарат сделал несколько снимков покойного. Мы попрощались и пошли к выходу.

-Что ж, вы его не заберете? Он же человек.- прицепилась к нам сидевшая на соседней койке бабушка.- Хотя бы на кровать положили, что ж он на полу лежит?

Следователь довольно резко ей ответила:
-Бабуля, мы этим не занимаемся. Труповозка приедет и заберет. Мы не для этого здесь.

Они с опером быстро вышли. У меня еще ушло пару минут, чтобы сложить фотоаппарат, вспышку в экспертный чемодан. После чего я обернулся к старушке, чтобы сказать что-то хорошее напоследок.


Потому что ледяной тон молодой девушки-следователя был слишком жестким. И тут я увидел татуировку на руке бабушки. Шесть синих цифр. Мне стало интересно и я от незнания молодости спросил то, за что мне до сих пор стыдно:

-Бабушка, у вас вид такой добрый, а почему у Вас наколка на руке? Неужели вы в тюрьме сидели или это просто счастливое число?

-Ты правду сказал. Это мое счастливое число. Жива в аду осталась. И до сих пор живу, а пора уже на вечный покой.

Она подошла ко мне и взяла за руку. Какие ослепительного бирюзового цвета были у нее глаза. Большая редкость. Наверняка красавица была в молодости. И какая теплая рука.

-Так, не задерживайте милиционера, бабушка.-Что Вы за него ухватились? Им работать надо.- подала голос замдиректора Дома престарелых.

-Работать...Все Вы куда-то спешите, скачете вприсядку. А ну, парень, помоги мне его на кровать положить.

И она сухонькими ручками снизу дернула несколько раз безжизненное тело умершего.

-Вы с ума сошли? Быстро идите в столовую. Раскомандовалась здесь. На голову больная, что ли? - вышла из себя чиновница.- Ох, у каждого старика здесь свои причуды. С вами тут с ума можно сойти.

Бабушка по-прежнему сидела на коленках перед покойником.

-А Вы ему кто? - спросил я.- Все пожилые по кроватям сидят, одна Вы за него хлопочете.

- Павел на фронте был. У него столько наград. Я ж все карточки его видела. Мы каждый день с ним говорили. Негоже, чтобы, как собака валялся. И так при живой дочери в эту казенную дребедень его отправили. Что же с вами, люди..

Я поставил чемодан. Обхватил мертвое тело за поясницу и рывком забросил на кровать. Потом быстро положил ему подушку под голову, поправил грязную ветхую рубашку и дырявые трико.

Чиновница удивилась:
-Вы что ее слушаете, сумасшедшую? Им только воли дай, они на шею сядут.

-Гнида ты.-сжала кулаки старушка.- Ни одного доброго слова от тебя не дождешься. Все приказываешь и приказываешь. Я такие же приказы в Равенсбрюке слышала. Была у нас переводчица Элка, такая же тварь, как ты. Хозяйка над жизнями. Вот нам немцы через нее приказы отдавали. Она любила закладывать непослушных.  А кто ей не нравился- сразу в печь. Крематорий у нашего барака костями коптил. Фашистка ты.

Стало тихо. Никто ничего не говорил. Чиновница, очень недовольная, стояла с красным лицом, у нее дергались обильно накрашенные глаза.

Вдруг несколько раз резко засигналила машина. Водитель давал понять, что все ждут только меня.

Я подошел и обнял бабушку.

-Простите меня, дурака. И нас всех. Как зовут Вас?
-Анна. Будь счастлив, паренек. И жену ищи хорошую. Да на всю жизнь.
-Да я женат, бабушка. И дети есть.
-А у меня никого не осталось. Ни сына, ни мужа. Как хорошо мы жили! Мальчик, будет плохо - никогда не жалуйся на жизнь. Жизнь бывает очень злая, дурная. Но какое это счастье - жить.

И Анна меня перекрестила.

Последние ее слова еле были слышны из-за непрерывного бибиканья долбанного УАЗика..

Послать бы тогда к черту это дежурство и остаться с бабушкой. Так хотелось расспросить ее. 

А тогда я ушел. Быстро пролетело 27 лет. И только накануне старости, благодаришь судьбу за то, что почувствовал тогда: пример порядочности и силы духа этой пожилой женщины.