Когда теряются ориентиры

                Когда теряются ориентиры

Давнишний, хоть и не коренной житель столицы, Михаил Иванович Завражный человек уникальный, оценённый не только своими сотрудниками, а  успевший стать известным в культурных кругах и столицы, и за её пределами. С недавних пор, как теперь говорят, ближе к «серебряному возрасту», ностальгия взяла своё и, вспоминая детство, он стал наведываться в разные учебные заведения. Ненавязчиво, с интересом делиться своим прошлым: рассказывать молодёжи об опыте жизни, работе, интересах. А рассказать-то ему, действительно, было о чём. У него это неплохо получалось от того, что сам не один год был  преподавателем, издал с десяток книг, а главное понял, что, оказывается, это было необходимо студентам, а потому стало интересно и ему самому. Жизнь предвидеть невозможно, а как, с какими перипетиями у кого-то она прошла узнать и забавно, и поучительно.
С самых детских лет, как он помнил себя, ему хотелось непомерно всё знать, за что не раз доставалось и от ровесников и даже от родителей и учителей с подзатыльниками и советом: «Не суй нос не в своё дело!» А кто ж мог знать, где оно было, его дело? Интересовался всем не по-детски, засыпал вопросами учителей, хотя часто получая в ответ: «Отстань!», или скромнее: «Подожди, как-нибудь потом». Но вопреки всему, в жизни ему пришлось перепробовать много чего, но и даже теперь ни от одного дня жизни он бы не отказался. И вот теперь, когда затеплился на горизонте краешек жизненного пути, стал дарить ребятишкам то, что недодали ему в его детстве. Хотя, даже жена, кажется, понимающий человек, бывший педагог, оправляя костюм перед поездкой и сдувая с него пылинки, пыталась его урезонить:
– Миш, может пора успокоиться? Дети теперь другие, им не твои книжки, да истории интересны, они, вон, все в смартфонах по сто пятьдесят тысяч сидят.
Но он с нетерпением, выслушав, отмахивался, как когда-то отвечали ему:
– Маш, отстань! Ты не смотри на их смартфоны, а посмотри на их глаза! Я в них себя вижу! Я ни разу не ушёл от них без шквала аплодисментов. А это делать их не в смартфоне заставляют!
Сколько б историй он ребятам ни рассказал, уж так получалось, он никогда не повторял одно и то же. Эти житейские, и на первый взгляд простенькие истории, лепились, то к одному, то к другому случаю. Он рассказывал, глядя в ребячьи глаза, видел, как каждое слово, обращённое к ребёнку, находило понимание. Каждый момент: трагичный, печальный, или уморительно-весёлый, они переживали вместе. Он точно знал, не одно, так другое, что-то похожее повторится и у них, а рассказанный им случай поможет человеку выкарабкаться из, кажется, безвыходного положения и стать на правильный путь с наименьшими потерями. И каждый раз, приходя домой после очередного выступления, Михаил Иванович устало падал в кресло, и, делясь с женой впечатлениями, словно впервые в жизни удивлённо ахал:
– Ну и ребятки! Ты себе представить не можешь, какие умнички, какие молодцы!
Жена с недоверием улыбалась:
– Любишь ты преувеличивать. Перевидела я их, всяких, меня он хотел удивить!
– Нет, я понимаю, но в этот раз… я таких ещё не встречал – окружили меня, засыпали вопросами, я только успевал отбрыкиваться! Какие молодцы!
– Да это только тут они такие, на глазах … Им только выйти из стен школы… Сам что ли не был таким?
– Ну, понятно, дети, подростки в этом возрасте мало чем отличаются. И многого набираются друг от друга. Вспоминаю, как после урока из класса толпой вываливались на перемену! Не забуду, как мне, уже, будучи взрослым, как-то при встрече, моя любимая классная руководительница, улыбаясь, сказала: «Мишенька, а я тебя всю жизнь помню, как ты мне палец отдавил!» Мне так стыдно стало, но с другой стороны, она не запомнила, как я со сцены песни на школьных концертах пел, как стенгазеты рисовал, да на соревнованиях по лыжам за школу выступал. Не знаю, почему только это ей запомнилось?
– Палец-то свой больнее, – смеялась жена.
 И с этого воспоминания засела у Михаила Ивановича мысль: побывать в своей родной школе. Конечно, извиняться за отдавленный палец теперь там не перед кем. Сам, с десяток лет назад, прикрепил фотографию на могильный памятник своей любимой классной, да и вряд ли кто там ещё остался из его времени. Но увидеть те, ставшие родными стены, постоять на ступеньках, с которых опрометью сбегали, побывать в классе, в котором отсидел за партой лучшие годы своего детства, было бы замечательным лекарством для его подношенного здоровья. Пусть, увидеть не друзей-одноклассников, но может, в лицах ребятишек, их внуков, угадать лица Серёжки Петрова с задней парты, Тамарки Нечаевой, с которой отсидели вместе до самого выпускного, и, казалось, не расстались бы с ней уже никогда. А на выпускном её проводил домой… друг Серёжка. Давно уже нет обиды – всё ушло очень далеко. Осталось желание, того, настоящего, во что верили, хотя, и как в сказку. Но теперь увидеть прикоснуться к этому стало главным, что ничем не вытравить из души. И решил Михаил Иванович: телефон в руки, нахожу, договариваюсь и еду.
Хотя договориться с руководством школы оказалось сначала не простым делом. За полсотни лет сменились поколения, его номер телефона для его родной школы был чужим. Пришлось подключить своих и сегодняшних, и вчерашних знакомых, так что вскоре ему самому позвонили и предложили:
– Приезжайте, уважаемый Михаил Иванович! Мы вас ждём!
Неважно, что приглашал кто-то незнакомый, важно – оттуда!
И вот позади дальняя дорога, на которую всё это время Михаил Иванович воспринимал как данную необходимость. Мелькали перекрёстки, дорожные указатели, а голова была забита другим: моя школа, я еду на встречу со своим детством! И наконец – вот он наш школьный двор. Да, всё стало другим. Конечно –
другое время. Надо привыкнуть… но вот они, школьные ступеньки, которые готов расцеловать. Напротив школы, тогда, стояла огромная сосна…, её нет. Время. Возле школы бегают с десяток пяти или шестиклассников… Их, тогда было здесь намного больше. Ну, что ж, всё меняется.
И всё-таки – он дома! Снова в своём детстве. Пусть всё изменившееся, но знакомого много. Открыв входную дверь, баул с книгами поставил на пол. К нему обратилась сидевшая рядом за столом, женщина:
– Вы к кому?
– Наверное, к директору, – слегка растерялся Михаил Иванович. Подумал, не успели предупредить, бывает. Через какое-то время нашли директора. Без особых церемоний подошла нахмуренная женщина, уставшая от школьных и иных дел:
 – Вы, Михаил Иванович?
– Да…
– Пройдите пока в учительскую.
Михаилу Ивановичу почему-то показалось, он своим присутствием здесь кому-то испортил настроение. А, может по пословице про незваного гостя? Стало немножко неловко, но пришлось подчиниться.
– Подождите, я сейчас.
Войдя в учительскую комнату, Михаил Иванович поздоровался. Присутствующие, уже немолодые женщины, видимо учителя, на него не обратили внимания, каждый занимался своим делом – кто-то смотрел в окно, кто-то делился семейными проблемами. Он невольно и смущённо, как тогда, в детстве вертел головой, когда, кажется, в пятом классе ему пришлось здесь побывать, его отчитывали за какую-то шалость, и потом эту комнату обходил стороной. Боялся попасть сюда снова. Но, увы, спустя много лет он снова стоит почти на том же месте, только в галстуке не пионерском, а бабочкой, с академическим значком на лацкане пиджака, что заметно отличало его от других, но, … кажется, мало кому нужный? 
Открылась дверь, директор показала рукой:
– Пойдёмте.
Михаил Иванович подхватил баул с книгами и заторопился за директором, боясь отстать. Он проходил по когда-то знакомому коридору, брался за те самые перила старинной лестницы – сердце могло выскочить из груди: какие теперь ступеньки стали крутые, а как они по ним раньше летали! Но именно по ним сбегали они тогда, а дежурный грозился записать его фамилию в журнал штрафников!
Успел не отстать от директора, вошли в класс. Видимо здесь собрали все старшие классы, от чего Михаилу Ивановичу стало приятно – с такими только и говорить о жизни!
Директор подвела Михаила Ивановича к столу и без всякого представления, громко сказала:
– Говорите.
В классе на время немного стих гомон, кажется, детей удивило присутствие возле учительского стола незнакомого человека: кто он, откуда взялся? Старшеклассники разглядывали его как живой экспонат, не стесняясь перешёптываться. Михаилу Ивановичу пришлось отбросить все эмоции, хотя он так и не понял поведения руководства школы, приходилось управление этой аудитории брать на себя. Он сразу, без вступления, обратился к слушателям, хотя кажется, ими были здесь не все. Один паренёк повернулся к нему спиной и о чём-то, хохоча, бесцеремонно переговаривался с другом с задней парты. Тот, не отказывая ему в общении, тоже улыбался во весь рот. По классу снова пошёл неумолчный гомон, наверное, обсуждение незнакомца прошло.
– Здравствуйте ребята!
Кто-то тихо, кто-то погромче ответил на приветствие, продолжая удивлённо улыбаться.
– Вы меня знаете? – Михаил Иванович, ошарашил ребят вопросом. – Я приехал в свою родную школу. – Слушатели в недоумении стали переглядываться.
 – Зовут меня Михаил Иванович, я член корреспондент Российской Академии наук, когда-то учился в нашей, теперь вашей школе.
Кто-то оторвался от смартфона, послышался смешок, другие наоборот, угнулись к смартфону. Михаил Иванович, выкладывая на стол книги, чуть не поперхнулся, когда паренёк, сидевший за вторым столом, снова повернулся к соседу, и рассмеялся почти во весь голос.
Михаил Иванович понимал, что ещё чуть и его аудитория выйдет из-под контроля, хотя присутствующие здесь, кажется, учитель и директор школы, ничего особенного в поведении детей не замечали. Видимо, это была для них привычная обстановка. Но, в помещении класса, заметно нарастал шум.
– Ребята! Кто из вас любит и читает книги, поднимите руки?
Его услышали, наверное, не все, но пара рук поднялась.
Неожиданно, двое ребят, что сидели рядом, поднялись со своих мест и… спокойно пошли из класса. Со стороны руководителей – директора и учителя послышалось в адрес «гостя»:
– Наверное, у них голова разболелась, жарко.
Михаил Иванович проглотил обиду – такое поведение по отношению к нему, «гостю», показалось вызывающим. Как со стороны учеников, так и со стороны учителей.
Такого у него в жизни никогда ещё не было! Да и где? В его любимой и родной школе! Расстроенный донельзя, угнувшись, стал засовывать вынутые книги назад. Тут же, постарался как можно спокойнее, но громко произнести:
– Ребятки, я вижу вы устали, и я вам мешаю, извините.
После его слов, что-то в голове директора переключилось, и она метнулась к двери, а через минуту вбежала с охапкой алых тюльпанов, обёрнутых в красивую упаковку и второпях, вручая их лектору, произнесла:
– Но, вы, пожалуйста, не обижайтесь на них, они ж дети…
Неожиданно, из-за ближнего стола, приподнялся худощавый паренёк и спросил:
– А можно Вам задать вопрос?
Михаил Иванович уже машинально, ожидая очередной каверзы, ответил:
– Да, – и приостановил укладку книг. Он уже заметил этого паренька – тот, может быть, один из нескольких, кто сквозь шум в классе, внимательно смотрел на него и слушал. Своим вопросом паренёк, на удивление, остановил гомон. С Михаила Ивановича схлынул весь накал возмущения, он на секунду стал прежним:
– Я слушаю!
– Как долго Вы пишете книги и на какие темы?
Всё вошло в прежнюю колею. Разговор продолжился и длился ещё около часа. По окончании его, к столу подошли несколько девочек и мальчишек. Хотя аплодисментов Михаил Иванович сегодня не услышал, обстановка, кажется, была исправлена. Ученики, провожая гостя, вытащили баул с книгами до машины, тепло попрощались, хотя без директора и учителей.
Михаил Иванович протянул каждому руку:
– Как зовут?
– Дима…
– Вероника…
– Алёна…
– Миша…
Михаил Иванович поднял брови, улыбаясь:
– Тёзка! Спасибо, друзья! У вас всё будет хорошо!
Садясь в машину, Михаил Иванович невольно подумал:
– Вот где неожиданно встречаешь друзей.
А обратный путь теперь для него был совершенно иной – впереди стелилась та же ухоженная трасса, но показалось, идёт она не так, как шла дорога его детства. Стали заметны неровности, крутые спуски и как бы неожиданные подъёмы, повороты, те, что до этого он не замечал. А может сегодня попался ему неудачный попутчик, но преподнёс хороший урок? Только вот сегодняшний случай для него, беда небольшая – ему других ребятишек, в других школах и институтах хватит. И он с ними поделится полезными знаниями, жаль, что этого не захотели его земляки. Хотя и не все. 
 Теперь Дима, Вероника, Алёна и Миша будут лучиком надежды – им нужен его труд, они заменят его. Жаль тех, кто этого не понял, но это их проблемы. А может быть и наши.
 
Колесник А. В.                26. 04. 2025 г.