На лавочке у подъезда. ч. 18

                Нескончаемая повесть

   Колыхалыч на родину отъехал на недельку. Но, вот уже вторая, а его все нет.
Зато его старушка-веселушка вышла и на лавочку присела. А там уже Палсаныч и Петр Семенович сидят, беседуют.
   Петр Семенович новый жилец недавно появившийся. Точнее, не жилец, а квартиросъемщик. Проживал в центре города. Ну, не совсем в центре, а так сказать, на краю центра.
   Обычная история служащего средней руки. В перестройку в «струю попал». Квартиркой новой обзавелся, а старую родителям оставил. В реформы поддержал, кого нужно, и сам стал «нужным человеком». Да вот, неладная, занесло Семеныча на «очередном крутом повороте», молодые да борзые обошли «дедушку» и чуть совсем безо всего не оставили. Успел лишь квартирку, где родители Богу душу отдали, на младшую дочь переписать. Новую-то он предусмотрительно сразу на старшую оформил. Сам же остался, якобы, гол как сокол. Снимает в нашем доме однокомнатную квартиру и делает вид, что счастлив.
   А, может, и на самом деле счастлив. Чужая душа-то потемки, ведь.
   Семеныч, поздоровавшись с новой слушательницей, продолжил начатую ранее тему:
   - Помню, отцу пятьдесят лет стукнуло. Тогда же юбилеи в ресторанах только большие люди отмечали. А мои родители дома, по скромному. Мать колбасы копченой где-то "достала". Раньше же дефицит не покупали, а доставали. Дома нарезала, на стол выставила. Мне мальцу за стол нельзя, так она мне кусочек один на кухне дала. Вкуснотища! Как я потом узнал, она дорогая очень, потому мать и купила немного, только чтоб на стол поставить. Думаю, сожрут ведь гости-то всю. Им, выпившим-то, какая разница чем, закусывать. Ну, и надкусил все кружочки, чтобы гости побрезговали. Мать мне потом уши выкручивала, чуть не оторвала. Зато колбасы вкусной покушал.
   Посмеялись слушатели. А Семеныч, видимо, в кураж вошел.
   - Невеста у меня была. Красоты неописуемой дама. Я ей решил в новогодие предложение сделать. Мы Новый год в компании встречали. Молодые все, веселые, задорные. Елка, шум, веселье, смех, ну и закуска, соответственно. А под неё и водочка, и вино. Она мне: «Не пей, Петя. Козленочком станешь». Да в такой-то компании, да под такую-то закусочку?! Как там Высоцкий пел: «Да если б водку делали не из опилок…». Не послушался я. А утром проснулся – лоб чешется. Почесал, а там рога растут.
   Веселушка Колыхалычева, оказалось ее Верой зовут, улыбаясь, провела по голове рассказчика ладошкой по тому месту, где рога должны расти:
   - Нету их. Куда делись?
   - А я их другим, как пришло мое время, передарил.
   - Да ты мачо, однако, - подвела она итог разговору.
   Семеныч, довольный произведенным впечатлением встал, поправил пиджак и попробовал сделать грудь колесом. Не получилось.
   - Пойду к ужину прикуплю чего. И чтобы утром стояло.
   Веруня, не переставая улыбаться:
   - Так, за этим же не в магазин, а в аптеку идти надо.
   Семеныч серьезным томном:
   - Так я же за бутылочкой, - и далее игривым. - А Вы, уважаемая Вера, об чем подумали?
   Ушел довольны-ы-й.