4. Свет моих очей

Глава 4. Розовая дорога

Мы жили, жили, не тужили,
Играя каждый жизнь свою,
Но высшие, внезапно, силы,
Задали нам другой аллюр

Котик, а это оказался котик, поправлялся не по дням, а по минутам. Когда он открыл свои синие глазки, рана уже почти затянулась. И я сняла повязку, ещё раз обработав рану, на всякий случай. Голубое, почти синее создание, с синей шерстью и синей кожей, раз и навсегда вошло светлым солнышком в наши души. Кот был ласковым, весёлым и очень тихим.
- Ну прямо Пьер в синей манишке, - хохотнул Серж. Так котик и получил своё имя.
Пьер тихо, коротко мякал, забираясь на колени ко всем нам по очереди, умиляя и согревая, кажется, даже дальние отголоски наших растерянных, заблудших душ. И жить стало веселее, как-то спокойнее, что ли. Вроде появилась надежда, что всё будет хорошо, что мы вернёмся, каждый к себе домой, в свои жизни.

И вот вдали, на этот раз справа, замаячило что-то нежно-красное, или, скорее, малиновое. И какое-то воздушное, сладкое даже на первый взгляд. Мы сгрудились на бардачке, рядом с Сашей.
Красная дорога! - воскликнул Серж, - последняя, если судить по кнопкам.
- Не дорога, а взбитые сливки с малиной, - хмыкнула я.
- Останавливаем? - спросил Александр.
- Рискнём, - ответил Серж.
А я просто покивала.

- Налево свернёшь, проблемы найдёшь,
Ещё и кота невозможного,
Направо - красную, сладкую ложь...
А прямо - там правда бездонная.

И Алекс утопил синюю кнопочку. Мы осторожно выбрались из машины. Дорога была шире, чем голубая, но поуже нашей, синей, совсем немного, хотя вполне заметно. Мы гуськом перешли грань синей и бело-малиновой дорог. Вдали слабо вздыхал цветущий сад, его непередаваемый мятно-конфетный запах витал над нами. А белые, красные, розовые лепестки носились между деревьями, будто играя в прятки. Мы, словно заворожЁнные, шагнули в сторону сада. Но вдруг мою ногу пронзила острая боль. Я непонимающе посмотрела вниз. Рядом с разодранной штаниной и моей кровавой царапиной, сидел Пьер.
- Вот ёлки, новые джинсы! - мелькнула мысль.
И тут я опомнилась! Серж и Саша легко и  послушно шагали в сторону сада. Я бросилась за ними, вопя что-то, выкрикивая их имена! Но они не слышали меня, а воздух стал плотным и я никак не могла продраться сквозь него, чтобы догнать. И тогда перед попутчиками выросла огромная голубая, вернее, светло-синяя, словно небушко на розовом фоне - тень. Мяяуршшш, - зашипела тень. И парни опомнились. Они встряхнулись и стали тереть глаза, будто бы только что проснулись.
- Назад, - заорала я им, бултыхаясь в розовом воздухе, - назад! Не смотрите на сад, поворачивайте! И не дышите, не дышите! Сначала Серж, а потом и Саша, они неохотно развернулись и, будто бы по воде, с усилиями, стали приближаться ко мне. И тут я заметила кривые усмешки на встревоженных лицах моих друзей.
- Не дышите... - внутренне расхохоталась и я. Тень нашего котика скользила следом за ними, время от времени шипя и подвывая, когда кто-то пытался повернуть голову, чтобы ещё посмотреть на невозможно прекрасный сад. А мне уже не удавалось развернуться назад, воздух плотно сковал моё тело и сколько бы я ни закрывала глаза, видение сада просачивалось сквозь зажмуренные веки, вместе со сладко-мятно-карамельным запахом. Очень, ну очень приятным. Его хотелось вдыхать и вдыхать!

Наконец друзья доплыли до моей застывшей персоны. Они подхватили меня под руки и волоком потащили к машине. А я бездумно таращилась на чудесное малиновое небо, с летящими по нему бело-розовыми облаками. Наконец мы перешагнули через грань, ступили на нашу, такую облачную, протрезвляющую, синюю дорогу. Нам всем было плохо, так плохо! Нас тошнило, мутило, чернело в глазах, мы почти что падали в обморок. Но тут Серж заметил тоненький малиновый ручеёк, который медленно, незаметно подползал к колёсам нашей машины. И мы, гонимые непреодолимым ужасом, вмиг влетели внутрь маршрутки. Алекс протянул руку к кнопке, чтобы закрыть дверь, но тут я заметиа нашего кота, который полз к нам и уже почти что переполз границу дорог, бессильно распластавшись там.
- Неет, - заорала, завыла я, - нет, там Пьер остался! И выскочила из машины. На одном духу подлетев к котику, я схватила его, но тут же упала, не в силах подняться. И почувствовала, как медленно и неуклонно меня тянут и тянут чьи-то руки, с двух сторон, не давая насладиться счастьем, что обуяло душу розовой кремовой волной. Потом моё тельце так же медленно протянулось по ступеньке, пересчитывая все её изгибы и было брошено на полу. Но, самое главное - с котом! Кота я - не выпустила!
- Ура, Пьер... - подумала я. И провалилась в черноту. С малиновым оттенком.

Машина неслась по синей дороге. Я лежала на полу перед дверью, крепко обнимая Пьера. Затор - в ногах. Ребята валялись сверху, на крышке большого бардачка. Рука Сержа была рядом с панелью, где стрелки, а Сашина рука протянута чуть дальше, в сторону синей кнопки.

- Успели! - тепло подумала я, - какие же они молодцы, успели! Задавленно мякнув, завозился на мне котик. Я с трудом разжала руки и кот, шатаясь и встряхиваясь, отполз от меня подальше.

- Главное - живой, - улыбнулась я коту, - спасибо тебе, Пьер, это ты спас нас всех!
- Мяуррр, - промурчал мне кот.
И мы, ещё шатаясь от слабости, полезли смотреть, что там с нашими друзьями. Подхватив прислонённую к сиденью бутыль с водой, я налила воды коту, который жадно приник к чашке, напилась сама, и, безрезультатно потормошив мужчин, влила воду и в них.

- Ччёрт, - выдал Серж, встряхиваясь.

- Ой, что это? - закашлялся от воды Алекс.

- Всё повторяется, - слабо хохотнула я, - с добрым утром!

- Мяк, - вставил Пьер и свою монетку.

- Ну с таким же добрым, ужжасно добрым! - бормотнул Алекс, заканчивая беседу о нашем возвращении к жизни.

Мы ехали и ехали, по пути были и ещё дороги. Но больше мы там не останавливались, тем более, что дороги серели бесцветьем и чаще были узкими, машине не проехать. И кнопок таких, серых, не было на панели маршрутки. Да и хватило нам трёх остановок, чтобы перестать испытывать судьбу на прочность.